Я приветствую всех телеманов и всех противников телевидения. Всех, кто читает газеты, слушает радио и смотрит телевизор, потому что все мы с вами, за редким исключением, телезрители, поэтому всем нам есть, что сказать о телевидении.
Рядом со мной моя коллега, обозреватель газеты "Коммерсантъ" Арина Бородина. Вместе с Ариной мы сегодня будем обсуждать одну из животрепещущих тем минувшей телевизионной недели. На прошлой неделе телевидение отмечало юбилей президента. Как оно отмечало этот юбилей? А поскольку телевидение делают люди, и от них, от их умения и желания во многом зависит, какую картинку, какой образ правителя страны видит телезритель, мы и будем разговаривать на эту тему: президент-царь, президент-вождь, или президент -управленец, нанятый по контракту на 4 года руководить страной? Каким увидело Путина телевидение на минувшей неделе?
Итак, Арина, вот один из журналов вашего издательского дома - "Коммерсантъ-Власть" на прошлой неделе привел избранные поздравления с сайта: "Поздравить президента лично". И Алексей из Новосибирска так сказал: "Вы - первый наш президент, на которого не стыдно смотреть по телевизору". А вам - не стыдно было смотреть на президента?
Арина Бородина: По-разному было смотреть на президента. Во-первых, конечно, за то время, что президент появляется в эфире, он меняется на глазах. Как говорят некоторые политтехнологи, президент обучаем. Это уже не требует никаких доказательств. Что касается непосредственно его юбилейной недели, которая стартовала еще в минувшее воскресенье, 6 октября, то президент тоже был разным. Но он был разным, благодаря средствам массовой информации, в первую очередь, электронным, которые постарались придать этой дате особый смысл. Кто-то показал президента иронично, а кто-то показал его очень государственным человеком, который находится на страже интересов населения. Но вот каким сам президент является, какой он в этот день рождения - мне, честно говоря, трудно было увидеть, потому что его ретушировали, ощущение такое осталось. Ретушировали по-разному, на первом канале по-своему, на втором - по-своему, на НТВ это делали, как мне кажется, чуть более изящно, на ТВС - нейтрально.
Анна Качкаева: Две эпохальные были работы, пожалуй, которые можно всерьез обсуждать - это фильм Шатхана "Разговор с президентом" и репортаж - поскольку, видимо, на первом канале больше некому было разговаривать с президентом, то в самолет президента сел сам генеральный директор ОРТ Константин Эрнст, и провел такое интервью, я бы сказала, в стиле дневников для мальчиков и для девочек, хотя, может, я ошибаюсь, и может, как раз людям было интересно услышать именно такие вопросы в юбилейный день. Вот, если сравнить эти две работы, как вам кажется, которая из них наиболее полно представляла президента как человека и как руководителя страны?
Арина Бородина: Я, единственное - хотела бы немножечко открутить назад, заметив, что, безусловно, к этой дате оба главных канала страны государственных, один полностью государственный, второй, в общем, тоже государственный, готовились загодя, но каждый по-своему. Если фильм Игоря Шатхана была заранее анонсирован и стоял в сетке, и даже в телегидах был аннонс этого фильма, все было очень предсказуемо, то с интервью Константина Львовича Эрнста в эфире первого канала, я думаю, скрывалась некая политическая интрига - оно, вроде бы, готовилось в тайне, но все понимали, что первый канал не может оставить президента без подарка в эфире, и уже накануне такая информация пошла, что будет в эфире этот фильм показан. Действительно, это два главных события в череде президентских поздравлений, но особо хочется мне сказать про первый канал, потому что на второй или третьей минуте просмотра этого материала я стала ловить себя на мысли, что я стала записывать вопросы Константина Эрнста, потому что, честно говоря, от столь талантливого телевизионного продюсера и режиссера, в прошлом ведущего, таких вопросов мне просто было трудно ожидать. Если бы их задавала, допустим, ведущая первого канала Екатерина Андреева, красивая женщина и ведущая, то, наверное, это действительно было бы мило для той аудитории, на которую работает первый канал и программа "Время", безусловно, это смотрит вся страна, все хотят видеть президента, и цель этого интервью, видимо, была показать стране: вот он какой, наш президент, вот такой он, вот таким мы его любим. И первые кадры, когда президент под музыку идет по аллее, мне напомнили программу Оксаны Пушкиной "Женский взгляд".
Анна Качкаева: Вообще, музыки в этой программе было много, там и "Время вперед", и группу "Спейс", по-моему, использовали, то есть, в лучших таких советских традициях, страна отмечает Новый год, в данном случае страна отмечает юбилей президента.
Арина Бородина: И нарезку, которую использовали, не знаю, кто конкретно, те люди, которые готовили это поздравление, она, конечно, была, на мой взгляд, из ряда вон.
Анна Качкаева: Это вы имеете в виду - Путин и народ, Путин...
Арина Бородина: Путин и животные, Путин и дети... Причем, на самом деле, если телевизионщики действительно хотели показать стране президента, то я думаю, что существует масса архивного материала реального, когда президент в деле и, слава Богу, положа руку на сердце, президент действительно сделал за это время очень много, можно было показать массу достойных кадров, которые освещают деятельность президента. Мне показалось, что это было просто... Мне было просто неловко смотреть на экран, хотя, может быть, я ошибаюсь, и кому-то именно эти кадры нравились. Может быть, это было приятно самому президенту, мне трудно здесь говорить за него, хотя мне было действительно неловко.
Анна Качкаева: Мне-то бросилось в глаза вот, что две эти работы, дело в том, что, и в том, и в другом случае, было ощущение, что люди, которые разговаривают с президентом, сидят на краешке стула, и если Шатхан обожал, с некоторой даже долей лести разговаривал с президентом, с удовольствием демонстрировал и себя на фоне президента в очень странном антураже, в такой очень необжитой кухне, и единственным живым существом в этом интервью, по-моему, была собака, потому что президент так снисходительно реагировал на вопросы Шатхана и с любопытством смотрел на себя молодого, не видя, видимо, ничего такого, что могло бы всерьез измениться за 11 лет. Может, это действительно так, но Шатхан как раз не настаивал на этом.
Арина Бородина: Мне картинка как раз понравилась в фильме Шатхана, в отличие от фильма Манского про президента Путина.
Анна Качкаева: Дело в том, что просто эти картинки можно было сравнивать - 11 лет назад в шатхановском фильме и в нынешнем, если зрители обратили внимание, то 11 лет назад Путин мог себе позволить сесть верхом на стул без пиджака, он был более категоричен, молод, чуть менее умудрен, естественно, на него не очень хорошо стоял свет, ему еще никто не подсказал, что голубая рубашка замечательно оттеняет его серовато-голубоватые холодные глаза, а здесь было все - ровный загар, такая мужская значительность, но все равно, мне кажется, он был бесконечно не то, что даже усталым, а, по-моему, ему все это было не сильно интересно. И в главном, как в той, так и в другой работе, он остался для меня прежним, как и 11 лет назад он был закрытым... Вообще-то, в политике, наверное, редко можно быть откровенным, и камера, как правило, подмечает эту скрытность человеческую, и лучше всего он проявлялся, как ни странно, в кадрах с животными.
Арина Бородина: В общем - да. Это отметили, кстати, многие, но я все-таки - вы говорите про интервью
11-летней давности, которое показывал фильм Шатхана, а я все время сравниваю фильм Виталия Манского про президента Путина, который был снят в самом начале его правления, когда он только пришел к власти, и уже между этим фильмом и фильмом Шатхана уже есть большая разница. Мне кажется, этот фильм все-таки показывает, как президент меняется. А что касается того, что вы сказали, что президент - закрытый человек - ну, ничего не поделаешь, он таким родился и таким был, и в этом смысле очень показательно то небольшое интервью, которое было у Леонида Парфенова 6 октября в "Намедни", где интервью у президента берет Белла Куркова, когда Путин еще работает в Питере и является заместителем Анатолия Собчака - он говорит ровно так же о проблемах стоматологии в городе, как он сейчас говорит о борьбе с терроризмом. Вы знаете, те же интонации, та же сталь, и я первый раз себя поймала на мысли, что, в общем, он уже и 11, больше 11, наверное, лет назад, уже был такой, в общем. Такой Путин, просто мы его не знали. А говорит он, меня это просто потрясло, короткими... Может быть, хорошо, что нашли именно этот кусок, без всяких комментариев показан. Вот он, кстати, на мой взгляд, был самым удачным, мы посмотрели, какой был человек. Если нам хотели показать: вот наш президент, вот он был такой, вот он был такой, и каждый сравнивает, меняется он, или нет. Только я не очень все равно понимаю, стоило ли это так сильно показывать, акцентировать в день его 50-летия, хотя, безусловно, эта дата - событие в жизни каждого человека и политика.
Анна Качкаева: Везде на разных телевизионных каналах в мире по-разному относятся к этим датам, но, честно говоря, я нигде не видела, во Франции, может быть, еще, где всерьез снимали такие эпохальные картины к таким датам...
Арина Бородина: У нас традиция такая, к сожалению, такая страна, такие традиции, фильмы снимались, книги писались, премии.
Анна Качкаева: Мне кажется, что телевидение во многом придумывало этот юбилей, и то, что понедельничный репортаж показали в субботней программе "Время", не знаю уж для чего, спустя неделю, это тоже, видимо, говорит о том, что либо Константину Львовичу очень хотелось, чтобы еще раз страна увидела, что он в самолете с президентом летит, то ли все-таки сделать еще раз приятное герою, который, возможно, не видел этой записи в понедельник. И мне кажется, что если говорить о теме "президент и народ", то президент, скорее, был на фоне народа, или народ искал, вернее, телевидение искало таких людей, которые могли бы быть фоном для президента.
Арина Бородина: Мне бы, конечно, очень хотелось спросить у президента, а ему самому-то, какие он испытывал ощущения от такого обильного поздравления его в эфире, газетах и так далее?
Анна Качкаева: Этого вопроса мы ему не можем задать. У нас звонок, пожалуйста:
Мужчина: День добрый. Я бы хотел два слова сказать, немножко вот как бы каплю дегтя в ваш разговор опустить, потому что мне немножко кажется искусственной вообще эта тема, потому что, например, до сих пор президент не отчитался за взрывы в Москве, и по России. Его странная позиция, когда он начинает обращаться к МВД с просьбой разобрать там, или едет туда, или смотрит на зрителей с такой сочувственной миной, все это как-то странно. Вы понимаете, странностей в нашей жизни очень много, в том числе, странность со взрывами в Москве. Вот то, что ссылки на чеченцев, ссылки на то, на се, а расследование, которое проводит общественная комиссия, показывает, что и чеченцев-то подставляли, и все прочее происходило, и вокруг этого - настолько все это мерзко, настолько лживо, что мне кажется, вообще тема его вот дня рождения, мне кажется, она несуразна.
Анна Качкаева: Это было мнение нашего радиослушателя, и в продолжение я как раз хочу вернуться к этим большим интервью, потому что, на самом деле, интервьюеры оказались чрезвычайно почтительными. Ни разу не уточнили вопросов, например, когда президент говорил, что у него нет конфликта с самим собой, не было 11 лет назад, и нет сейчас, но естественный вопрос о Чечне, или об НТВ, или о нынешних беженцах, которых вот вчера показали в программе "Намедни" у Парфенова, которые голодают, потому что их выселяют из палаток и насильно заставляют возвращаться в Грозный; и, кстати говоря, о патриотизме: президент очень эмоционально говорил о подвиге, что он смотрит и потрясен тем, как молодой человек на гранату бросается в Чечне, но войны-то нет, и в собственной стране - чем можно гордиться президенту?.. У нас еще один звонок. Пожалуйста:
Женщина: Я хочу сказать, мне было стыдно смотреть на этот юбилей, когда льется кровь, когда погибают солдаты неизвестно за что, и когда гибнут наши соотечественники - чеченцы, а он ходит и улыбается, и такой счастливый.
Арина Бородина: Во-первых, конечно, я соглашусь. Это как раз вот в продолжение той небольшой ремарки, я просто думаю, что люди, которые задавали президенту Путину вопросы на первом канале, на канале "Россия", они прекрасно знали, что эти вопросы будут неудобны президенту. Он не будет отвечать на эти вопросы, либо он постарается уйти от них. То, что он улыбается - к сожалению, он по-разному бывает в эфире. Он как раз в эфире не так часто улыбается, если говорить об улыбке, но на фоне того, что происходит, конечно, когда президенту задают вопросы о том, кто его любимый исторический персонаж и что ему подарила жена в прошлом году на день рождения, это, конечно, звучит очень... Видимо, эти вопросы вызывают какие-то реакции радиослушателей, которые звонят, а может быть... Но я думаю, что не только такие реакции. Я думаю, что просто люди, которые задавали ему вопросы, понимали, что эти вопросы неприятны президенту, и они хорошо знали президента, знали, что он не ответит в эфире на этот вопрос.
Анна Качкаева: Это вот к вопросу о роли телевидения, потому что в субботу и воскресенье канал СТС показал два художественных фильма об американских президентах, кстати, тоже один из них назывался "Самолет президента", другой - "Американский президент". И во втором фильме, в мелодраме, где президент мечется между чувством и долгом, между долгом заниматься страной и чувством к милой женщине, он такой вдовец, он там произносит одну фразу, вылезая из койки, (трудно представить, например, российского президента, даже в художественном фильме, чтобы он обнимал свою подругу и жил вообще нормальной человеческой жизнью). Он, тем не менее, выходит и говорит, принимает решение о том, чтобы бомбить Ливию, и произносит: вот, дворник в Ливии погибает, я разрешил бомбить, и для меня это самое тяжелое решение в моей жизни. Ясно, что и у американского президента достаточно циничная профессия, но хотя бы в художественном фильме зафиксирована эта общественная рефлексия, что президент должен не гордиться тем, что его соотечественник бросается на гранату в мирное время, а что-то делать для того, чтобы эта война, наконец, закончилась.
Очень быстро подошло к концу время нашего прямого обсуждения. Мы попытались сегодня говорить о том, получилась ли на экране связка: "Уважаемый президент - уважаемый народ".
Рядом со мной моя коллега, обозреватель газеты "Коммерсантъ" Арина Бородина. Вместе с Ариной мы сегодня будем обсуждать одну из животрепещущих тем минувшей телевизионной недели. На прошлой неделе телевидение отмечало юбилей президента. Как оно отмечало этот юбилей? А поскольку телевидение делают люди, и от них, от их умения и желания во многом зависит, какую картинку, какой образ правителя страны видит телезритель, мы и будем разговаривать на эту тему: президент-царь, президент-вождь, или президент -управленец, нанятый по контракту на 4 года руководить страной? Каким увидело Путина телевидение на минувшей неделе?
Итак, Арина, вот один из журналов вашего издательского дома - "Коммерсантъ-Власть" на прошлой неделе привел избранные поздравления с сайта: "Поздравить президента лично". И Алексей из Новосибирска так сказал: "Вы - первый наш президент, на которого не стыдно смотреть по телевизору". А вам - не стыдно было смотреть на президента?
Арина Бородина: По-разному было смотреть на президента. Во-первых, конечно, за то время, что президент появляется в эфире, он меняется на глазах. Как говорят некоторые политтехнологи, президент обучаем. Это уже не требует никаких доказательств. Что касается непосредственно его юбилейной недели, которая стартовала еще в минувшее воскресенье, 6 октября, то президент тоже был разным. Но он был разным, благодаря средствам массовой информации, в первую очередь, электронным, которые постарались придать этой дате особый смысл. Кто-то показал президента иронично, а кто-то показал его очень государственным человеком, который находится на страже интересов населения. Но вот каким сам президент является, какой он в этот день рождения - мне, честно говоря, трудно было увидеть, потому что его ретушировали, ощущение такое осталось. Ретушировали по-разному, на первом канале по-своему, на втором - по-своему, на НТВ это делали, как мне кажется, чуть более изящно, на ТВС - нейтрально.
Анна Качкаева: Две эпохальные были работы, пожалуй, которые можно всерьез обсуждать - это фильм Шатхана "Разговор с президентом" и репортаж - поскольку, видимо, на первом канале больше некому было разговаривать с президентом, то в самолет президента сел сам генеральный директор ОРТ Константин Эрнст, и провел такое интервью, я бы сказала, в стиле дневников для мальчиков и для девочек, хотя, может, я ошибаюсь, и может, как раз людям было интересно услышать именно такие вопросы в юбилейный день. Вот, если сравнить эти две работы, как вам кажется, которая из них наиболее полно представляла президента как человека и как руководителя страны?
Арина Бородина: Я, единственное - хотела бы немножечко открутить назад, заметив, что, безусловно, к этой дате оба главных канала страны государственных, один полностью государственный, второй, в общем, тоже государственный, готовились загодя, но каждый по-своему. Если фильм Игоря Шатхана была заранее анонсирован и стоял в сетке, и даже в телегидах был аннонс этого фильма, все было очень предсказуемо, то с интервью Константина Львовича Эрнста в эфире первого канала, я думаю, скрывалась некая политическая интрига - оно, вроде бы, готовилось в тайне, но все понимали, что первый канал не может оставить президента без подарка в эфире, и уже накануне такая информация пошла, что будет в эфире этот фильм показан. Действительно, это два главных события в череде президентских поздравлений, но особо хочется мне сказать про первый канал, потому что на второй или третьей минуте просмотра этого материала я стала ловить себя на мысли, что я стала записывать вопросы Константина Эрнста, потому что, честно говоря, от столь талантливого телевизионного продюсера и режиссера, в прошлом ведущего, таких вопросов мне просто было трудно ожидать. Если бы их задавала, допустим, ведущая первого канала Екатерина Андреева, красивая женщина и ведущая, то, наверное, это действительно было бы мило для той аудитории, на которую работает первый канал и программа "Время", безусловно, это смотрит вся страна, все хотят видеть президента, и цель этого интервью, видимо, была показать стране: вот он какой, наш президент, вот такой он, вот таким мы его любим. И первые кадры, когда президент под музыку идет по аллее, мне напомнили программу Оксаны Пушкиной "Женский взгляд".
Анна Качкаева: Вообще, музыки в этой программе было много, там и "Время вперед", и группу "Спейс", по-моему, использовали, то есть, в лучших таких советских традициях, страна отмечает Новый год, в данном случае страна отмечает юбилей президента.
Арина Бородина: И нарезку, которую использовали, не знаю, кто конкретно, те люди, которые готовили это поздравление, она, конечно, была, на мой взгляд, из ряда вон.
Анна Качкаева: Это вы имеете в виду - Путин и народ, Путин...
Арина Бородина: Путин и животные, Путин и дети... Причем, на самом деле, если телевизионщики действительно хотели показать стране президента, то я думаю, что существует масса архивного материала реального, когда президент в деле и, слава Богу, положа руку на сердце, президент действительно сделал за это время очень много, можно было показать массу достойных кадров, которые освещают деятельность президента. Мне показалось, что это было просто... Мне было просто неловко смотреть на экран, хотя, может быть, я ошибаюсь, и кому-то именно эти кадры нравились. Может быть, это было приятно самому президенту, мне трудно здесь говорить за него, хотя мне было действительно неловко.
Анна Качкаева: Мне-то бросилось в глаза вот, что две эти работы, дело в том, что, и в том, и в другом случае, было ощущение, что люди, которые разговаривают с президентом, сидят на краешке стула, и если Шатхан обожал, с некоторой даже долей лести разговаривал с президентом, с удовольствием демонстрировал и себя на фоне президента в очень странном антураже, в такой очень необжитой кухне, и единственным живым существом в этом интервью, по-моему, была собака, потому что президент так снисходительно реагировал на вопросы Шатхана и с любопытством смотрел на себя молодого, не видя, видимо, ничего такого, что могло бы всерьез измениться за 11 лет. Может, это действительно так, но Шатхан как раз не настаивал на этом.
Арина Бородина: Мне картинка как раз понравилась в фильме Шатхана, в отличие от фильма Манского про президента Путина.
Анна Качкаева: Дело в том, что просто эти картинки можно было сравнивать - 11 лет назад в шатхановском фильме и в нынешнем, если зрители обратили внимание, то 11 лет назад Путин мог себе позволить сесть верхом на стул без пиджака, он был более категоричен, молод, чуть менее умудрен, естественно, на него не очень хорошо стоял свет, ему еще никто не подсказал, что голубая рубашка замечательно оттеняет его серовато-голубоватые холодные глаза, а здесь было все - ровный загар, такая мужская значительность, но все равно, мне кажется, он был бесконечно не то, что даже усталым, а, по-моему, ему все это было не сильно интересно. И в главном, как в той, так и в другой работе, он остался для меня прежним, как и 11 лет назад он был закрытым... Вообще-то, в политике, наверное, редко можно быть откровенным, и камера, как правило, подмечает эту скрытность человеческую, и лучше всего он проявлялся, как ни странно, в кадрах с животными.
Арина Бородина: В общем - да. Это отметили, кстати, многие, но я все-таки - вы говорите про интервью
11-летней давности, которое показывал фильм Шатхана, а я все время сравниваю фильм Виталия Манского про президента Путина, который был снят в самом начале его правления, когда он только пришел к власти, и уже между этим фильмом и фильмом Шатхана уже есть большая разница. Мне кажется, этот фильм все-таки показывает, как президент меняется. А что касается того, что вы сказали, что президент - закрытый человек - ну, ничего не поделаешь, он таким родился и таким был, и в этом смысле очень показательно то небольшое интервью, которое было у Леонида Парфенова 6 октября в "Намедни", где интервью у президента берет Белла Куркова, когда Путин еще работает в Питере и является заместителем Анатолия Собчака - он говорит ровно так же о проблемах стоматологии в городе, как он сейчас говорит о борьбе с терроризмом. Вы знаете, те же интонации, та же сталь, и я первый раз себя поймала на мысли, что, в общем, он уже и 11, больше 11, наверное, лет назад, уже был такой, в общем. Такой Путин, просто мы его не знали. А говорит он, меня это просто потрясло, короткими... Может быть, хорошо, что нашли именно этот кусок, без всяких комментариев показан. Вот он, кстати, на мой взгляд, был самым удачным, мы посмотрели, какой был человек. Если нам хотели показать: вот наш президент, вот он был такой, вот он был такой, и каждый сравнивает, меняется он, или нет. Только я не очень все равно понимаю, стоило ли это так сильно показывать, акцентировать в день его 50-летия, хотя, безусловно, эта дата - событие в жизни каждого человека и политика.
Анна Качкаева: Везде на разных телевизионных каналах в мире по-разному относятся к этим датам, но, честно говоря, я нигде не видела, во Франции, может быть, еще, где всерьез снимали такие эпохальные картины к таким датам...
Арина Бородина: У нас традиция такая, к сожалению, такая страна, такие традиции, фильмы снимались, книги писались, премии.
Анна Качкаева: Мне кажется, что телевидение во многом придумывало этот юбилей, и то, что понедельничный репортаж показали в субботней программе "Время", не знаю уж для чего, спустя неделю, это тоже, видимо, говорит о том, что либо Константину Львовичу очень хотелось, чтобы еще раз страна увидела, что он в самолете с президентом летит, то ли все-таки сделать еще раз приятное герою, который, возможно, не видел этой записи в понедельник. И мне кажется, что если говорить о теме "президент и народ", то президент, скорее, был на фоне народа, или народ искал, вернее, телевидение искало таких людей, которые могли бы быть фоном для президента.
Арина Бородина: Мне бы, конечно, очень хотелось спросить у президента, а ему самому-то, какие он испытывал ощущения от такого обильного поздравления его в эфире, газетах и так далее?
Анна Качкаева: Этого вопроса мы ему не можем задать. У нас звонок, пожалуйста:
Мужчина: День добрый. Я бы хотел два слова сказать, немножко вот как бы каплю дегтя в ваш разговор опустить, потому что мне немножко кажется искусственной вообще эта тема, потому что, например, до сих пор президент не отчитался за взрывы в Москве, и по России. Его странная позиция, когда он начинает обращаться к МВД с просьбой разобрать там, или едет туда, или смотрит на зрителей с такой сочувственной миной, все это как-то странно. Вы понимаете, странностей в нашей жизни очень много, в том числе, странность со взрывами в Москве. Вот то, что ссылки на чеченцев, ссылки на то, на се, а расследование, которое проводит общественная комиссия, показывает, что и чеченцев-то подставляли, и все прочее происходило, и вокруг этого - настолько все это мерзко, настолько лживо, что мне кажется, вообще тема его вот дня рождения, мне кажется, она несуразна.
Анна Качкаева: Это было мнение нашего радиослушателя, и в продолжение я как раз хочу вернуться к этим большим интервью, потому что, на самом деле, интервьюеры оказались чрезвычайно почтительными. Ни разу не уточнили вопросов, например, когда президент говорил, что у него нет конфликта с самим собой, не было 11 лет назад, и нет сейчас, но естественный вопрос о Чечне, или об НТВ, или о нынешних беженцах, которых вот вчера показали в программе "Намедни" у Парфенова, которые голодают, потому что их выселяют из палаток и насильно заставляют возвращаться в Грозный; и, кстати говоря, о патриотизме: президент очень эмоционально говорил о подвиге, что он смотрит и потрясен тем, как молодой человек на гранату бросается в Чечне, но войны-то нет, и в собственной стране - чем можно гордиться президенту?.. У нас еще один звонок. Пожалуйста:
Женщина: Я хочу сказать, мне было стыдно смотреть на этот юбилей, когда льется кровь, когда погибают солдаты неизвестно за что, и когда гибнут наши соотечественники - чеченцы, а он ходит и улыбается, и такой счастливый.
Арина Бородина: Во-первых, конечно, я соглашусь. Это как раз вот в продолжение той небольшой ремарки, я просто думаю, что люди, которые задавали президенту Путину вопросы на первом канале, на канале "Россия", они прекрасно знали, что эти вопросы будут неудобны президенту. Он не будет отвечать на эти вопросы, либо он постарается уйти от них. То, что он улыбается - к сожалению, он по-разному бывает в эфире. Он как раз в эфире не так часто улыбается, если говорить об улыбке, но на фоне того, что происходит, конечно, когда президенту задают вопросы о том, кто его любимый исторический персонаж и что ему подарила жена в прошлом году на день рождения, это, конечно, звучит очень... Видимо, эти вопросы вызывают какие-то реакции радиослушателей, которые звонят, а может быть... Но я думаю, что не только такие реакции. Я думаю, что просто люди, которые задавали ему вопросы, понимали, что эти вопросы неприятны президенту, и они хорошо знали президента, знали, что он не ответит в эфире на этот вопрос.
Анна Качкаева: Это вот к вопросу о роли телевидения, потому что в субботу и воскресенье канал СТС показал два художественных фильма об американских президентах, кстати, тоже один из них назывался "Самолет президента", другой - "Американский президент". И во втором фильме, в мелодраме, где президент мечется между чувством и долгом, между долгом заниматься страной и чувством к милой женщине, он такой вдовец, он там произносит одну фразу, вылезая из койки, (трудно представить, например, российского президента, даже в художественном фильме, чтобы он обнимал свою подругу и жил вообще нормальной человеческой жизнью). Он, тем не менее, выходит и говорит, принимает решение о том, чтобы бомбить Ливию, и произносит: вот, дворник в Ливии погибает, я разрешил бомбить, и для меня это самое тяжелое решение в моей жизни. Ясно, что и у американского президента достаточно циничная профессия, но хотя бы в художественном фильме зафиксирована эта общественная рефлексия, что президент должен не гордиться тем, что его соотечественник бросается на гранату в мирное время, а что-то делать для того, чтобы эта война, наконец, закончилась.
Очень быстро подошло к концу время нашего прямого обсуждения. Мы попытались сегодня говорить о том, получилась ли на экране связка: "Уважаемый президент - уважаемый народ".
