Андрей Бабицкий: В ночь с 25 на 26 мая в Тбилиси был разогнан митинг оппозиции. За происходящим наблюдала Олеся Вартанян.
Олеся Вартанян: Примерно за 20 минут до полуночи неподалеку от места акции появились отряды спецназначения. Сотрудники выстроились ровной колонной примерно в 300 метрах от митингующих, не проявляя никакой активности.
Появление спецназа вызвало оживление в рядах молодых активистов оппозиции. Они начали стучать пластиковыми трубами о деревянные щиты. В эти минуты хлынул ливень.
Ровно в полночь, когда к митингующим пришли сотрудники мэрии и полицейские, стали стихать раскаты грома и грохот от ударов пластиковых труб.
При свете видеокамер представители власти подошли к сцене, с которой выступали лидеры оппозиции. Они передали письменное предложение мэрии о переносе места акции в другую часть города.
Оппозиционеры пригласили их на сцену, потребовав от митингующих соблюдать полную тишину. Через несколько минут организаторы митинга оповестили собравшихся, что договориться с представителями власти не удалось. Один из лидеров акции Гия Бурджанадзе поздравил митингующих с Днем независимости и призвал спецназ не применять силу.
В четыре минуты первого выступление Гии Бурджанадзе было прервано грохотом, исходившим со стороны спецназа. Теперь уже силовики размеренно стучали дубинками о пластмассовые щиты. Через три минуты в сторону митингующих полетели первые газовые шашки.
Всего за две минуты место акции охватил дым от слезоточивого газа. Я видела, как несколько молодых митингующих пытались отбиваться от набросившихся на них бойцов спецназа пластиковыми трубами. Несколько человек, закрывая лицо платками, бросились бежать в сторону площади Свободы. Вместе с ними побежала и я.
У спецназа, видимо, было указание выпускать из оцепления журналистов. Я представилась полицейским, и мне приказали двигаться в направлении площади. Всех участников митинга, находившихся рядом, они останавливали и начинали избивать дубинками.
Примерно в 15 минут первого по центральному проспекту на большой скорости пронеслись шесть джипов. У последней, черной машины, были разбиты окна. На дверях висели люди.
В этот момент я увидела, как от несшейся машины отлетел один спецназовец. Лежа на асфальте, он держался за голову, и было видно, что в этот момент он еще находился в сознании. Его сразу же окружили коллеги в спецформе. Как позже сообщило МВД, спецназовец погиб.
На площади Свободы стояли около десяти желтых автобусов городского транспорта. С некоторых еще не успели снять трафареты с номерами маршрутов.
Выбежав на площадь, я увидела замминистра внутренних дел Шалву Джанашвили, который отвечает за работу спецназа и разгоны акций. Он нервно курил около своей служебной машины. В эти минуты бойцы спецназа стали выводить первых задержанных. Это были средних лет мужчины, у многих в кровь разбиты лица, руки схвачены за спиной пластмассовыми наручниками. Никто не оказывал сопротивления. Каждого удерживали под локти по двое сотрудников полиции. Спецназовцы провожали участников митинга пинками.
Шалва Джанашвили сорвался на крик, увидев это, и потребовал, чтобы задержанных прекратили избивать ногами. Но как только он отъехал, «наказание» было продолжено.
Я видела, как задержанных подводили к служебным машинам МВД и при включенных фарах ставили на колени, чтобы рассмотреть лица. После этого их отводили к автобусам, в которые собирали всех участников акции протеста.
Среди захваченных при разгоне людей оказался и работник Интернет-телевидения ITV. Он вместе с другими сотрудниками тщетно пытался доказать, что он не участник акции. Позже его отпустили.
Через какое-то время бойцы спецназа стали выводить своих пострадавших сотрудников. Их погружали в машины скорой помощи. Я видела двоих, которые были в сознании, но не могли самостоятельно передвигаться.
Задержанных активистов собирали небольшими группами на тротуарах. Около Музея Оккупации 26 арестованных и обездвиженных пластиковыми наручниками активистов были уложены вповалку друг на друга двумя отдельными группами. Один из них был без сознания, и полицейские на руках занесли его в один из автобусов. После того, как всех задержанных убрали, на месте, где они лежали, остались лужи крови.
На Колхозной площади, примерно в 400 метрах от парламента, я встретила 73-летнего Авто. На одной руке у него болтались разорванные пластмассовые наручники. Он сказал, что спецназ разрешил ему уйти:
«Сначала меня арестовали. А потом, когда узнали, что мне 73 года, освободили как старика».
Отпустили также двух задержанных женщин. На лице одной из них были следы грязи. У второй, 50-летней Нанули, на лбу – большая ссадина. По ее словам, ей в голову попала пластиковая пуля:
«Я была в самом центре. Сначала водой нас атаковали, потом все заполнил газ, а затем полетели пули. Нас всех били. Молодым надевали на руки наручники и потом продолжали бить. Ни во что они людей не ставят!»
Во дворе Кашветской церкви, расположенной вблизи парламента, стояли около 50-ти митингующих, большинство – молодые парни и мужчины среднего возраста – вместе с двумя священнослужителями столпились у входа в церковь. Они показали мне несколько черных пластиковых пуль, которыми по ним стрелял спецназ. Они боялись покинуть территорию храма. Неподалеку небольшая группа мужчин в гражданской одежде и с деревянными дубинками, не предъявляя никаких документов, останавливала и допрашивала всех проходивших мимо.
В подземном переходе около парламента медики продолжали оказывать помощь людям, находившимся без сознания. Работники скорой помощи долго не могли договориться с начальством, куда везти очередного пострадавшего.
Около часа ночи территорию перед парламентом покинули на автобусах несколько сотен спецназовцев. Следом двинулись шесть бронированных машин – три «Кобры» и эвакуационные броневики. Потом выехал водомет.
Строем выдвинулись с проспекта Руставели и 20 грузовых машин Министерства обороны, предназначенных для перевозки военнослужащих. Были ли в них солдаты, мне так и не удалось выяснить. Кузова были плотно зашторены. Сотрудники военной полиции Минобороны наотрез отказались со мной говорить.
К двум часам ночи в центре города оставались лишь несколько полицейских и бригада городской уборочной службы. Место разгона закрыли для прохода, видимо, из опасения, что акции протеста могут возобновиться. Спустя почти два часа после этих событий из канализационных колодцев на центральном проспекте продолжал выходить слезоточивый газ.
Андрей Бабицкий: Почему митинг был разогнан столь жестоко. Об этом я поговорил с грузинским политологом Паатой Закареишвили.
Как грузинское общество сегодня воспринимает вчерашние события? Оно возмущено? Сочувствует оппозиции? Объято страхом? Полностью поддерживает власть? Может быть, оно индифферентно?
Паата Закареишвили: Я считаю, что грузинское общество очень возмущено поведением властей. Несмотря на то, что большинство людей не поддерживали те акции, которые проводила радикальная оппозиция в лице Нино Бурджанадзе, они посчитали реакцию властей неадекватной, жестокой. Такая реакция никак не может быть поддержана.
Андрей Бабицкий: Когда четыре года назад Саакашвили применил силу против демонстрантов, это, как мы все помним, вызвало шок на Западе. И несколько лет потребовалось грузинским властям, чтобы сгладить впечатление от того давнего разгона. Какой будет реакция Запада сейчас? Или все-таки у западных политиков сформировался своего рода отрицательный иммунитет к действиям грузинского лидера? Дескать, пусть что хочет, то и делает - он наш союзник.
Паата Закареишвили: Нет, что касается союзничества, то отношение уже изменилось. Однозначно чувствуется, что Запад остерегается, не очень поддерживает и не стремится подчеркнуть дружбу с Саакашвили. Я уверен, и мы надеемся, что реакция Запада будет жесткой и принципиальной. Но, как нам кажется, грузинские власти осознанно идут на это. То есть они явно уже пошли на какую-то изоляцию, и им не важно, что скажет Запад. Для них, как мы здесь понимаем, важно сохранить власть любым способом. Даже нагнетанием страха в обществе, не боясь получать за это нагоняй от Запада. Но, в любом случае, они готовы на все.
Андрей Бабицкий: Четыре года назад Саакашвили уже обжегся, расправившись с оппозицией. Я хочу поговорить о его внутренней мотивации. Как вы считаете, за этот период он не изменился, не претерпел какую-то эволюцию? Он все так же уверен, что политические противники - это дозволенная мишень?
Паата Закареишвили: Скорее всего, он не изменился. Наоборот, стал еще более жестким и больше замкнулся в себе. Раньше его хотя бы поддерживала администрация Джорджа Буша, а сейчас и такой поддержки нет. И явно чувствуется, что он находится в одиночестве. Грузию уже не считают факелом или маяком демократии, и он все больше и больше становится каким-то местным князем, который старается изолировать себя, если есть такая нужда, лишь бы сохранить свою власть. Но после ноябрьских событий появился другой контекст. В ноябре вся оппозиция была вместе, и Саакашвили очень легко мог свалить всех в одну кучу и заявить, что оппозиция или пророссийская, или слишком националистическая, или фашистская. Сейчас оппозиция уже дифференцирована, и Бурджанадзе не представляет всю оппозицию. Большинство оппозиционных партий за диалог с властями и за смену власти демократическим, конституционным путем, а не революциями и уличными протестами.
Андрей Бабицкий: Давайте поговорим о самом президенте. Многие сегодня говорят, что без его непосредственного указания спецназ не вел бы себя так жестоко. Означает ли это, на ваш взгляд, что Саакашвили не боится реакции западных партнеров?
Паата Закареишвили: Саакашвили на самом деле не боится, он уже игнорирует многие позиции Запада. Даже Вано Мерабишвили однажды проговорился, сказав, что для них ЕС не указ. Саакашвили боится переизбрания, боится потери власти, и, в первую очередь, он боится грузинского общества. Поэтому постоянно нагнетает страхи, терроризирует общество, чтобы сложилось впечатление, что Саакавшили нельзя сменить, так как он всесильный. Эта легенда постоянно эксплуатируется через СМИ перед грузинским обществом.
Андрей Бабицкий: Сегодня Саакавшили заявил, что за вчерашними событиями стоит Россия. Как вы думаете, может быть действительно президент переживает события подобным образом – как часть войны против его страны, а на войне как на войне?
Паата Закареишвили: Многие считают, что за спиной Бурджанадзе стоит Россия. Поэтому Бурджанадзе и была в одиночестве, кроме ее партии никто не участвовал в этих акциях. Большинство считает, что только потому не стоило стоять рядом с Бурджанадзе, что она реализует какой-то российский проект. Тем более, что пару раз Бурджанадзе ездила в Москву и участвовала в каких-то мероприятиях, даже находилась возле премьер-министра Путина. В Грузии это всеми оценивалось негативно. В самом деле, Саакавшили имеет право этим объяснить свое поведение. Но в любом случае, как бы там ни было, действия Саакашвили против оппозиции не укладываются ни в какие рамки и нормы.
Андрей Бабицкий: Немного о грузинской полиции. На одной из видеозаписей сегодня в Интернете можно видеть, как бойцы спецназа, более десяти человек, подбегают к связанному безоружному человеку и наносят ему удары. Это не вяжется с растиражированным образом современного, вежливого, законопослушного грузинского полицейского.
Паата Закареишвили: Этот образ только для внешней пропаганды. Внутри Грузии большинство людей поняли, что полиция политизирована и служит только власти. Если что и есть положительного, так это то, что полиция на самом деле не коррумпирована. Но полиция не стала народной, она защищает исключительно интересы власти, это однозначно. Поэтому они ведут себя очень жестко, не церемонятся с людьми, если считают, что их поведение должно быть таковым.
Андрей Бабицкий: 26 мая президент Азербайджана Ильхам Алиев подписал указ о помиловании 90 осужденных к различным срокам лишения свободы лиц. Наибольшее резонанс вызвало освобождение главного редактора газеты "Реальный Азербайджан" Эйнуллы Фатуллаева. Этого уже долгое время добивалась не только гражданское общество старны, но и Евросуд и другие авторитетные европейские организации. Рассказывает Зия Маджидли.
Зия Маджидли: Чудеса да и только?
26 мая президент Азербайджана Ильхам Алиев подписал указ о помиловании 90 человек, осужденных к различным срокам лишения свободы. Наибольшее внимание привлекло освобождение главного редактора газеты "Реальный Азербайджан" Эйнуллы Фатуллаева. Его освобождения уже долгое время добивалось не только гражданское общество, но и Евросуд, и другие евроструктуры.
Освобождение журналиста связали не столько с решением Евросуда, выполнения которого ждали с прошлого года, а с возникающим пристальным вниманием еврообщественности к Азербайджану после победы на Евровидении-2011. Но это из области домыслов и конспирологии.
В 2010 году Европейский суд по правам человека вынес два решения: с требованием освобождения журналиста и выплате Фатуллаеву компенсации.
Эйнулла Фатуллаев был арестован и осужден в 2007 году по нескольким статьям: оскорбление чести и достоинства, уклонение от выплаты налогов, угроза террором. В общей сложности он должен был провести в тюрьме 8,5 лет и отсидел половину этого срока.
Правозащитники и представители гражданского общества Азербайджана признали его узником совеcти и политзаключенным.
Вышедший на свободу Эйнулла Фатуллаев уже дал интервью азербайджанской службе Радио Свобода, находясь у себя дома. Видимо, его отпустили сразу же после подписания президентом документа о помиловании.
Вот, какими впечатлениями поделился Эйнулла:
"Я пока под впечатлением этого чуда. Но это в то же время осознаю, что все произошедшее – закономерность. Я должен был быть на свободе.
Я не писал прошения о помиловании. Но два месяца назад написал Ильхаму Алиеву, где высказал предположение, что в конечном итоге окажусь на свободе. Реакция на письмо, считаю, что последовала немедленно. Мое освобождение - и есть та самая реакция...
Благодарю еврокомиссара Томаса Хаммарберга. Первым чудом было решение Евросуда. Также благодарю Турбьерна Ягланда.
Я благодарю посла США Мэтью Брайзу. Он сдержал свое слово бороться до конца за освобождение азербайджанских журналистов.
Дунъя Миятович уже позвонила мне и поздравила. Она, после встречи с Алиевым, вышла от него, полна надеждой о моем освобождении».
Конечно это эмоции и в тот момент было не до планов на будущее. Поэтому его ответ на соответствующий вопрос был из серии “stand by” – в ожидании чего-то:
«Я - журналист. Если государство обеспечит мне безопасность, то я продолжу свою деятельность в Азербайджане».
Действующий председатель ОБСЕ Аудрониос Ажубалис, а также спецпредставитель ОБСЕ по свободе прессы Дунья Миятович выступили в пятницу с одобрительным заявлением, приветствуя освобождение журналиста.
Решение о помиловании Фатуллаева приветствовал также и Комитет защиты журналистов.
Правозащитная организация Amnesty International расценила это, как «победу свободы слова».
С другой стороны, после освобождения из-под ареста Фатуллаева, позиция властей по вопросу приезда докладчика ПАСЕ по политзаключенным в Азербайджане Криштофа Штрассера опять неясна .
Например, заведующий отделом по работе с правоохранительными органами в президентской администрации Азербайджана Фуад Алескеров считает приезд Штрассера “ненужным”. Он говорит, что в его визите “нет смысла, так как у Совета Европы нет универсальных критериев для определения понятия политзаключенный. А если нет общий критериев, то, по каким критериям Штрассер может делать какие-то выводы?”
Остается теперь ждать ответных шагов.
Андрей Бабицкий: Согласно данным армии обороны Нагорного Карабаха за 4 месяца 2011 года передовые силы азербайджанской армии нарушили режим перемирия более 3200 раз. Однако, по сообщениям Министерства обороны Азербайджана, за тот же период времени армянская сторона нарушила режим 150 раз. На линии соприкосновения Нагорного Карабаха с Азербайджаном идет снайперская война. Рассказывает Эллина Чилиингарян.
Эллина Чилингарян: Около недели назад в интервью Общественному телевидению Армении, касаясь активизации действий азербайджанских снайперов на линии соприкосновения, в результате которых погибают армянские военнослужащие и мирные жители, министр обороны Сейран Оганян, в частности, сказал: «Действия снайперов получают адекватный ответ».
Пресс-секретарь министра обороны Армении Давид Карапетян во вторник подтвердил, что азербайджанские военнослужащие, погибшие на днях на линии соприкосновения вооруженных сил Нагорного Карабаха и Азербайджана, погибли в следствие ответных действий армянской стороны.
Пресс-служба Министерства обороны Азербайджана ранее сообщала, что в минувшие пятницу и воскресенье на линии соприкосновения вооруженных сил Нагорного Карабаха и Азербайджана погибли азербайджанские военнослужащие Фарид Фараджев и Рахман Мамедов.
На вопрос, можно ли предположить, что произошедшее умещается в контекст заявления министра, Карапетян ответил:
Давид Карапетян: В последние дни азербайджанская сторона активизировала военные действия на линии соприкосновения, в результате которых в направлении армянской стороны были произведены сотни беспорядочных снайперских выстрелов. Армянская сторона ответными действиями подавила эти огневые точки, в результате чего азербайджанские СМИ сообщают о потерях с азербайджанской стороны. С армянской стороны пострадавших нет, а ответственность за жертвы с азербайджанской стороны полностью ложится на азербайджанскую сторону».
Эллина Чилингарян: В понедельник Министерство обороны Армении сообщило, что разработан документ по информированию общественности о результатах стратегического пересмотра обороны Армении, в котором говорится о среде стратегической безопасности страны, оценке угроз и рисков для национальной безопасности, оборонных приоритетах. Давид Карапетян:
Давид Карапетян: Поскольку среда безопасности не является застывшим явлением, она время от времени приобретает новые компоненты. Пересмотр имел целью привести оборонную политику Армении в соответствие с существующими угрозами”.
Эллина Чилингарян: По его словам, созданные в результате пересмотра документы, останутся в силе до 2015 года.
Давид Карапетян: Они могут быть подвергнуты изменению, если в среде безопасности Армении произойдут резкие, поворотные изменения», - сказал пресс-секретарь министра обороны.
Эллина Чилингарян: Согласно данным Армии Обороны НКР, лишь в апреле текущего года с азербайджанской стороны из оружия разного калибра было сделано 6500 выстрелов, что почти в два раза превышает количество выстрелов за первые 4 месяца этого года.
Андрей Бабицкий: Чеченские власти не считают, что в республике еще остаются какие-либо угрозы для журналистов, правозащитников и оппонентов Рамзана Кадырова. Это мнение понятно. Удивительно, что с Грозным в оценке ситуации в Чечне охотно солидаризуются и европейские страны. Рассказывает член правления Правозащитного центра «Мемориал» Александр Черкасов.
Александр Черкасов: Из Чечни только хорошие новости. Об этом теперь неплохо осведомлены и в Европе. Вот и Норвегия теперь отказывает в предоставлении убежища беженцам из Чечни. «Мы не считаем, что общая ситуация там настолько опасна сама по себе, чтобы стать поводом для предоставления убежища всем желающим», говорят в норвежском директорате по делам иностранцев. По словам представителя ведомства, такого же мнения придерживается большинство миграционных служб в Европе.
Впрочем, живут в Норвегии и правозащитники, не понаслышке знающие о грозненском благорастворении. Ахмед Гисаев и Усам Байсаев – коллеги убитой Натальи Эстемировой по «Мемориалу», не от хорошей жизни нашедшие убежище в Скандинавии, - указывают на то, что в убежище отказывают людям, которые не только могут подвергаться преследованиям в Чечне и риску вообще исчезнуть, но даже в Европе опасаются за свою жизнь. О такой опасности слушатели Радио Свободы еще немало узнают на следующей неделе. Первого июня в Вене ожидается вынесение вердикта присяжных по делу об убийстве 13 января 2009 года беженца из Чечни Умара Исраилова.
Исраилов высказывал обвинения в адрес Рамзана Кадырова. В соучастии в убийстве обвиняют группу живущих в Австрии беженцев из Чечни. А Леча Богатырев, которого австрийские власти обвиняют непосредственно в убийстве, вернулся в Чечню и командует там отрядом местных силовиков.
Однако и антитеррористическое ведомство австрийской полиции, и прокуратура называли в связи с этим преступлением имя президента Чеченской Республики. Остается дождаться вердикта присяжных и приговора. В Москве тоже говорят о дне сегодняшнем и делах недавних. На последнем заседании по делу «Кадыров против Орлова» выступили по два свидетеля с каждой стороны. Правозащитница Светлана Ганнушкина и журналист Зоя Светова рассказали об опасностях, с которыми сталкивались и продолжают сталкиваться их коллеги в Чечне. Об угрозах Натальи Эстемировой, о ее встречах с Рамзаном Кадыровым.
А мэр Грозного Муслим Хучиев и пресс-секретарь Кадырова Альви Каримов говорили обратное, вступая порою в противоречие как друг с другом, так и со своим шефом Рамзаном Кадыровым, допрошенным на прошлом заседании.
Можно читать, сравнивать, делать выводы. Все материалы процесса вывешены на сайте «Мемориала».
Следующее заседание назначено на 9 июня. Ожидаются прения сторон. Только никакого публичного обсуждения и сравнения не будет, так как былой интерес к делам Чечни в российском обществе уже давно упал.
В Верховном суде в Москве продолжается кассация по делу о другом убийстве – депутата Госдумы и Героя России Руслана Ямадаева. У Ямадаевых были сложные отношения с Кадыровым. Двое братьев, Сулим и Руслан, были убиты. Приговор убийцам Руслана был вынесен 18 октября прошлого года. Трое выходцев из Чечни получили сроки от 14 до 20 лет. Очередные слушания в Верховном суде перенесены с 25 мая на 6 июня. Переводчик сообщил, что потерял документы, с которыми должны были ознакомиться обвиняемые. Процесс идет ни шатко ни валко.
Впрочем, в отечественных СМИ нет ни бурных обсуждений, ни разговоров о заказчике. Неудивительно, что Иса, последний из оставшихся в живых братьев Ямадаевых, помирился с Рамзаном Кадыровым и никаких претензий, подозрений в его адрес теперь не высказывает.
Андрей Бабицкий: Черкесское общество ожидает, что признание грузинским парламентом геноцида черкесов подтолкнет Москву к определенным политическим и правовым шагам. Рассказывает Мурат Гукемухов.
Мурат Гукемухов: Не последуют ли примеру Грузии другие государства? Какова будет реакция российской власти? Не следует ли ожидать усиления давления на черкесские движения? Прогнозы доморощенных политологов были затруднены отсутствием официальной реакции. Москва хранила молчание, как бы демонстрируя этим, что сейсмический толчок из Тбилиси был слишком слаб, чтобы на него реагировать. Не прояснило перспектив и российское экспертное сообщество. Оно в основном сосредоточилось на споре вокруг юридических тонкостей, определяющих понятиях геноцида, и замечаниях, что решение грузинского парламента было политическим. Наконец вовсе запутали публикации об угрозе черкесского экстремизма, о том, что мировое сообщество не поддержит решение грузинского парламента. Им нужен мирный стабильный Кавказ и устраивать здесь подобие Афганистана никто не заинтересован. По мнению эксперта Джеймстауновского фонда Валерия Дзусова, называть экстремизмом апеллирование к праву или дискуссию с государством в рамках права несправедливо. Подобная реакция характерна для авторитарных режимов, крайне болезненно воспринимающих любое несогласие с установленным властью порядком вещей.
Валерий Дзусов: Мы скорее должны говорить о том, что максимально открыто обсуждать те проблемы, которые существуют, в том числе в прошлом, по кавказским меркам это недавнее прошлое. Это как раз может скорее снизить те силы оппозиции, которые набрали неожиданно для многих исламисты Кабардино-Балкарии за последние годы. Проблема в том, что такой подход способствовал бы демократизации региона. И я не уверен, что Москва может себе позволить демократизацию Северного Кавказа. Это особый регион во многих отношениях. Российские власти это сами признают довольно открыто. В частности, нарушения свобод довольно существенны.
Мурат Гукемухов: Правозащитник Валерий Хатажуков был одним из соавторов проекта резолюции о геноциде черкесов в Кавказской войне, принятой парламентом Кабардино-Балкарии в 1992 году.
По мнению Хатажукова, демократическая ельцинская Россия сделала много мудрых шагов для того, чтобы снять остроту вопроса – к середине 90-х годов проблема геноцида была снята с повестки дня многих общественных движений, организации были сосредоточены на открывшихся возможностях репатриации и национально-культурных программах. Проблема актуализировалась после сворачивания демократических реформ и отхода режима Путина от принципов федерализма.
Валерий Хатажуков: Сегодняшний политический режим после прихода к власти Путина начал уходить от демократического пути развития, от принципов федерализма, - говори Валерий Хатажуков. - Потом пошли другие процессы - сворачивание национально-культурных программ, было множество фактов насильственной депортации репатриантов. Эти процессы опять актуализировали проблему черкесского геноцида, и мы опять приходим к выводу, что Россия должна решать эти проблемы, она должна вернуться к демократическому пути развития. Произойдет ли это в ближайшее время? Не знаю.
Мурат Гукемухов: Черкесский общественник Аскер Сохт из Краснодара активно сотрудничает с федеральными органами власти и черкесской диаспорой в решении черкесского вопроса, в частности, в реализации в отношении черкесов Закона о соотечественниках за рубежом, который предполагает целый комплекс взаимодействия диаспоры и России, а также преимущественного право на репатриацию.
Аскер Сохт считает, что решение грузинского парламента не повлияет в худшую сторону на решение черкесского вопроса российскими властями.
Аскер Сохт: Дело в том, что инициативы, которые были адресованы грузинскому парламенту, в целом отражают позицию черкесов по данной проблеме. В черкесской среде существуют разные точки зрения о целесообразности международного давления на Российскую Федерацию. Что касается тех государственных решений, которые будут вырабатываться в Российской Федерации, то они, прежде всего, востребованы с точки зрения государственных интересов России. Поэтому, я думаю, они будут приняты поэтапно, как, например, законодательные инициативы, которые предпринимались в 2010 году в части взаимодействия с соотечественниками за рубежом. Я думаю, здесь возникает определенная конкуренция за умы диаспоры, но все же инструментарий находится в Кремле.
По мнению Аскера Сохта, инициативы, которые были адресованы грузинскому парламенту, в целом отражают позицию черкесов на данную проблему. Другое дело, что в черкесской среде существуют разные точки зрения на целесообразность международного давления на Российскую Федерацию. С другой стороны, если посмотреть на хронологию развития событий, то первые серьезные сдвиги в решении черкесского вопроса появились именно после вынесения проблемы в плоскость международного обсуждения. То есть это тот случай, когда необходимость принять новый вызов заставила эволюционировать власть. Сегодня российские эксперты перечисляют народы и сословия, пострадавшие в годы советской власти, и восклицают: что же теперь будет, если другие начнут выносить свои проблемы и требовать справедливости? Не погрузится ли Россия в кровавый хаос. Пожалуйста, выносите, ваши страхи напрасны. У власть предержащих нет монопольного права на определение будущего страны по собственному усмотрению. Лучше спорить с режимом, апеллируя к праву, чем предугадывать судьбу по выражению глаз властителей.
Андрей Бабицкий: Как должна вести себя Россия на Северном Кавказе после недавнего решения Грузии? Мнение политолога Сергея Маркедонова.
Сергей Маркедонов: Резолюция грузинского парламента получила большую прессу и спровоцировала масштабные дискуссии. Однако нельзя не заметить, что подавляющее большинство публикаций и выступлений на эту тему было сосредоточено вокруг двух сюжетов. Во-первых, это - история покорения и присоединения западной части Кавказа к России. И, во-вторых, правовая обоснованность претензий грузинских парламентариев и черкесских активистов. Между тем, споры вокруг обозначенных выше сюжетов оставляют в тени возможные политические последствия, которые может иметь майская резолюция. Оговоримся сразу. Понятие «геноцид» применительно к истории взаимоотношений черкесского мира и России уже было использользовано в законодательстве субъектов РФ. В начале 1992 года соответствующая оценка была дана в Кабардино-Балкарии и в 1994 году в Адыгее. В 1997 году Абхазия также выступила с аналогичной оценкой касательно событий XIX столетия (абхазского восстания 1866 года и его последствий). Но в мае 2011 года понятие «геноцид» в отношении политики Российской империи было введено в политико-правовой оборот не отдельными субъектами государства, и не непризнанной республикой, а государством-членом ООН, проводящим весьма активную региональную и международную политику.
Следовательно, нравится нам это или нет, но создан серьезный политический прецедент, открыт «ящик Пандорры». В истории народов и Северного, и Южного Кавказа есть много «темных пятен». Здесь и история сталинских депортаций, и межэтнических противостояний, и переселений, и расказачивание. Таким образом, использование карты «геноцида» после мая 2011 года сможет стать весьма активным. Достаточно лишь грамотно организовать пиар, заручиться политической и ресурсной поддержкой заинтересованных игроков. Кто и когда выложит на стол новую «карту геноцида», сегодня со стопроцентной точностью сказать невозможно. Но можно предположить, что если не официальный Ереван, то организации армянской диаспоры способны начать кампанию обращений в грузинский парламент по поводу признания событий 1915 года, как геноцида. Между тем, сама ситуация вокруг данного вопроса способна столкнуть Тбилиси с Азербайджаном и Турцией, весьма чувствительным к этой проблеме. Кстати говоря, не факт, что официальная Анкара испытывает восторг от решения грузинских парламентариев от 20 мая. Несмотря на то, что самая многочисленная черкесская община проживает в Турции, правительство этой страны воздерживается от педалирования этнической проблематики. В этой стране до сих пор настаивают на существовании единой турецкой политической нации и опасаются прецедентов самоопределения. Нельзя сбрасывать со счетов и российско-турецкое партнерство. Начиная с 2008 года, Россия, опередив Германию с оборотом в 38 миллиардов долларов, стала самым крупным партнером Турции. А потому Анкара была бы заинтересована в снижении накала вокруг «черкесской проблемы» и других еще более острых этнополитических вопросов.
Однако помимо прецедентов, решение от 20 мая имеет и много других прикладных аспектов. С помощью такого признания официальный Тбилиси сталкивает между собой не только Абхазию (которая исторически пережила схожий с черкесами опыт) и адыгские национальные движения, но и Сухуми с Москвой. Сам факт признания «геноцида черкесов» кем бы то ни было провоцирует абхазских лидеров и интеллектуальную элиту республики на разговоры на эту тему с Россией. И пока, к сожалению, в содержательном плане Москва к этому не готова. Впрочем, не только в случае с Абхазией, но и с республиками Северного Кавказа.
Понятное дело, официальное признание «геноцида» по версии Тбилиси не может входить в число российских интересов. Иначе этот шаг может быть расценен, как покровительственный по отношению к одним и недружелюбный по отношению к другим соседями черкесов - карачаевцам, балкарцам, казакам, другим народам Северного Кавказа. Однако было бы неверно ограничивать свой выбор исключительно двумя крайностями признание или молчание. Иначе неизбежна дополнительная политизация северокавказских республик. На этот раз на националистической основе. Между тем, формирование позитивной повестки по «черкесскому вопросу», включая такие сюжеты, как нормализация поземельных отношений, вопросы репатриации, представительство во власти, преподавание национальной истории, включение этнокультурного компонента в олимпийский проект, не просто возможно. Оно крайне необходимо! И именно такая позитивная повестка была бы крайне невыгодна, как для официального Тбилиси, так и для черкесских радикалов, которые были бы как раз заинтересованы в «медвежьем ответе» Кремля (закрытие газет, интернет-сайтов, поиски «западных грантов»). В этой связи перед Москвой стоит задача трезво и адекватно осмыслить новые реалии, уйти от крайностей и перевести сложную проблему из эмоциональной плоскости в плоскость прагматики. Возможности снизить накал страстей и сконцентрироваться на реальных проблемах, волнующих жителей западной части российского Кавказа сегодня еще имеются.
Андрей Бабицкий: Политическая стратегия ингушского руководства обрела цельность и завершенные формы, считает ингушский журналист Магомед Ториев. Даже те решения, смысл которых остается неясен, по его мнению, указывают на ясность и продуманность политического курса главы Ингушетии.
Магомед Ториев: Не знаю, кто как, но я не перестаю восхищаться кипучей предприимчивостью и интеллектуальной изобретательностью руководства Ингушетии, демонстрируемой ею страстью искать и находить новые подходы к старым проблемам. Скупые строки новостных сообщений кому-то покажутся маловыразительными и неинформативными, но за ними разворачивается масштабная драма творения, когда из хаоса вдруг поднимается нечто грандиозное, приобретающее с каждым днем все более разумные и отчетливые формы.
Читая сухую информационную ленту, начинаешь вдруг понимать, что глава Ингушетии, набрав необходимую высоту, расправил крылья и, установил оптимальный режим полета, В нашей, на первый взгляд, обделённой новостями республике произошли некоторые события, смысл которых не до конца понятен обывательскому и скептическому взгляду. Но, вооружившись верой в «новую эффективность» (я так это называю) Юнуса Бека Евкурова, легко угадать судьбоносный характер мелкой, казалось бы, кадровой чехарды. Вице–премьер Магомед-Сали Аушев и председатель Комитета по молодежной политике Магомед Жабраилович Оздоев отправлены в отставку с одной формулировкой – «за ненадлежащее исполнение должностных обязанностей».
В Ингушетии ходят упорные слухи, что уволены чиновники за провал в организации концерта «Хора Турецкого». Но, на самом деле, истинная причина состоявшихся отставок не столь важна, главное, что в них угадывается обретение Евкуровым своего особого стиля руководства.
Его предшественники, например, Аушев выгонял все правительство в шею за один вечер, а утром в течение 15 минут набирал новое. Зязиков, наоборот, лелеял собственное Политбюро годами, меняя лишь иногда местами прибывавших в сомнамбулическом состоянии заслуженных пчеловодов и слегка выпученных аграриев. Но, ни Аушев, ни Зязиков не воспитывали по-отечески подопечных, не вынимали из них душу суровым взором, не посылали их в Чечню набираться знаний и мудрости. А Евкуров все это делает. Настоящий «Батяня комбат».
Многие не могут простить Евкурову якобы соглашательского подхода к проблеме Пригородного района. Злопыхатели обвиняют его в отсутствии патриотизма, дескать, он готов отдать все, что есть в республике своим бывшим землякам из Северной Осетии. Но факты упрямо говорят об обратном. Напротив, Юнус Бек не прочь под шумок прихватить то, что у соседей плохо стояло или лежало. Он, можно сказать, обездолил, осиротил соседнюю республику, отобрав у нее, правда бывшего, но целого министра инвестиций и внешних экономических связей Павла Пущина. Павел получил должность вице-премьера, что опять-таки не так важно. Скажете, не слышали ничего про такого человека! А Евкуров не просто слышал, но точно знает, что у Александра Сергеевича Пушкина был близкий друг по фамилии Пущин. Чем не причина вплести в повседневную жизнь республики легкое эхо пушкинского гения.
Бесконечное нытье, что в Ингушетии не строят детских садов, не заботятся о подрастающем поколении, уже набило оскомину. Разоблачать подобную клевету даже неинтересно. Ведь всего-то и нужно, что не лениться и следить хотя бы краем глаза за регулярно выкладываемыми в интернет видеороликами о важных событиях. Например, в этом месяце первое же видео посвящено строительству будущей Аллеи славы на месте, где раньше одиноко стояла башня-памятник событиям 1944 года. Неужели так сложно сделать интеллектуальное усилие и, сложив концы с концами, сообразить, что речь в данном случае идет именно о детях и их будущем. Вместо того, чтобы развивать в детях клаустрофобию в условиях замкнутого пространства, их будут в строящемся парке приобщать к природе и национальной архитектуре, предоставив возможность вдыхать полной грудью воздух любимой родины.
Ну и последнее, главный бухгалтер администрации с. Пседах осуждена за хищение бюджетных средств на сумму аж 3 тыс. рублей. Многие скривятся: мол, осудили несчастную за 100 долларов, и будут неправы. Евкуров брал Приштину, он – опытный воин и знает, чтобы взять под контроль территорию казнокрадов отъявленных, необходимо без шума снять часовых, то есть казнокрадов мелкопоместных. Так победим! Ведь никто, кроме нас! Слава ВДВ!!!
Андрей Бабицкий: Раскол среди абхазского духовенства остается одной из самых острых тем в абхазском обществе. Попытка назначения настоятелем Новоафонского монастыря игумена Ефрема (Виноградова) из России привела к восстанию молодых абхазских священников, объявивших после Церковно-Народного собрания 15 мая о создании Священной митрополии Абхазии. Одной из причин, подтолкнувших к этому решению часть духовенства, стала попытка игумена Ефрема отменить в Новоафонском монастыре службу на абхазском языке. Церковно-языковую тему продолжит мой коллега Дэмис Поландов.
Дэмис Поландов: В ноябре 1907 года в Лыхненском и Моквском храмах были совершены первые богослужения на абхазском языке. Этому важному для абхазского народа событию предшествовала огромная работа абхазского духовенства конца XIX - начала XX веков. Тогда эта инициатива вызвала весьма негативную реакцию в Тбилиси. Впрочем, она была не всеобщей.
Известный грузинский педагог и общественный деятель Якоб Гогебашвили, к примеру, писал: «Что же касается богослужения на абхазском языке, то в этом случае всякая ирония, насмешка и противодействие – огромная бестактность».
Советские годы стали для абхазского священства трагическими. С приходом большевиков почти все духовенство было выслано или истреблено, а храмы и монастыри - закрыты. О службе на абхазском языке забыли, и вновь эта тема была поднята лишь в постсоветские годы, уже после грузино-абхазского конфликта 1992-1993 годов. За последние годы возобновлено богослужение на абхазском языке, переиздано богослужебное Евангелие, требник на абхазском языке, вышел диск с абхазскими церковными песнопениями.
Сегодняшний конфликт между старшим и молодым поколениями священников в Абхазии тоже не обошелся без языкового вопроса. Возглавляющий молодых священников архимандрит Дорофей (Дбар) стоял у истоков возрождения богослужения на абхазском языке. Сегодня на Новом Афоне совершают богослужения на абхазском языке в переводе отца Дорофея. Конфликт в Новоафонском монастыре, куда из России прибыл игумен Ефрем (Виноградов), начался с «бестактности». Игумен потребовал перевести службу на церковно-славянский язык и изъять византийские элементы из богослужения.
Православная традиция исторически отличалась от католической именно тем, что Евангелие читалось на разных языках в знак того, что Благая весть о Господе обращена всем народам на земле. Ведь о воскресении Христа апостолы проповедовали разным народам на их языках.
