Андрей Бабицкий, Кабул:
Боннское соглашение, радикально меняющее порядок вещей, оформившийся уже после взятия силами Северного Альянса Кабула, начинает серьезно пробуксовывать. Пока дело не касалось его реализации в серьезных вопросах, некоторыми лидерами объединенного антиталибского фронта оно воспринималось как условный договор, требующий лишь показного, видимого согласия. Демилитаризация Кабула, предусматривающая вывод из города всех военизированных подразделений и обеспечение в нем порядка исключительно миротворческими силами ООН, всерьез подрывает основы той власти, которую руководство Северного Альянса рассчитывало сохранить в афганской столице.
Дело в том, что Кабул сегодня почти всецело оказался в руках панджшерских таджиков, которые считают себя вправе контролировать политический центр Афганистана. Панджшерское ущелье, начинающееся в горах Гиндукуша и обрывающееся менее чем в сотне километров от Кабула, с 1996-го года было главной цитаделью сопротивления талибам. Как и в годы советской оккупации Панджшер остался неприступной крепостью. Талибан потерпел сокрушительное поражение, попытавшись зайти в ущелье. Местный уроженец Ахмад-Шах Масуд стал признанным лидером борьбы с талибами. Рассказывают, что на одном из решающих совещаний, когда его соратники выразили сомнение в необходимости противостояния, Масуд сорвал со своей головы такуль - таджикский плоский головной убор из сукна с подворачиваемыми краями и швырнул его на землю: "Пока, - якобы сказал Масуд, - на афганской земле останется место размером с этот такуль - я буду защищать его от талибов".
Естественно, что панджшерские таджики считают, что именно они возглавили сопротивление и поэтому сегодня крайне болезненно реагируют на попытки потеснить их у кормила власти. Они первыми оказались в Кабуле, поскольку из-за близости ущелья в городе отряды, штурмовавшие столицу, состояли в основном из панджшерцев. В своих обозах военные завезли в Кабул чиновников и функционеров Северного Альянса, сразу заполнивших опустевшие после талибов министерства и ведомства. Панджшерца несложно узнать в столичной толпе по специфическому диалекту, но еще более его выдает особый стиль поведения. Если это солдат - он ведет себя как победитель, голос чуть громче, чем у остальных, голова чуть выше при разговоре, в интонациях бездна пренебрежения. Если это чиновник, то он одет в европейский костюм и к нему выстраиваются очереди знакомых и полузнакомых людей в надежде выпросить теплое местечко в государственных учреждениях. Именно эта толпа, подхватившая оставленную талибами власть, в мгновение ока стала осязаемой плотью новой структуры управления страной. Именно присутствие в городе вооруженных отрядов из Панджшера - фактор неослабевающего давления, позволяющего руководству Северного Альянса вершить без помех свою кадровую политику. Имея в руках три ключевых министерства, таджики хотели бы оставить под своим военным контролем Кабул, что обеспечило бы им реальную политическую власть в стране и сделало бы Карзая номинальной фигурой без всякой опоры в столице.
Фактически спор сегодня идет между двумя панджшерцами - министром обороны Фахимом, не желающим выводить свои силы из города, и министром иностранных дел воспитанником Масуда доктором Абдулло, поддерживающим идею демилитаризации. Голос президента Раббани не имеет решающего значения. Во-первых, потому что он уроженец Бадахшана, во-вторых, потому что его авторитет не столь значителен, чтобы как-то влиять на ход конфликта. Бастион Северного Альянса, треснувший по швам на конференции в Бонне, еще продолжает сопротивляться, однако, не похоже, чтобы это сопротивление оказалось продолжительным. Фахим и другие лидеры вооруженных групп могут лишь развязать новую войну, если захотят изменить условия боннского соглашения. Очень многие командиры это понимают и уже заявили, что, несмотря на несогласие с достигнутыми договоренностями, они принимают их как основу будущего мира. Теперь очередь за Фахимом, который, не обладая кругозором Масуда, считает Кабул продолжением Панлджшерского ущелья, а не местом, где необходимо найти сложную формулу равновесия разных сил.
Боннское соглашение, радикально меняющее порядок вещей, оформившийся уже после взятия силами Северного Альянса Кабула, начинает серьезно пробуксовывать. Пока дело не касалось его реализации в серьезных вопросах, некоторыми лидерами объединенного антиталибского фронта оно воспринималось как условный договор, требующий лишь показного, видимого согласия. Демилитаризация Кабула, предусматривающая вывод из города всех военизированных подразделений и обеспечение в нем порядка исключительно миротворческими силами ООН, всерьез подрывает основы той власти, которую руководство Северного Альянса рассчитывало сохранить в афганской столице.
Дело в том, что Кабул сегодня почти всецело оказался в руках панджшерских таджиков, которые считают себя вправе контролировать политический центр Афганистана. Панджшерское ущелье, начинающееся в горах Гиндукуша и обрывающееся менее чем в сотне километров от Кабула, с 1996-го года было главной цитаделью сопротивления талибам. Как и в годы советской оккупации Панджшер остался неприступной крепостью. Талибан потерпел сокрушительное поражение, попытавшись зайти в ущелье. Местный уроженец Ахмад-Шах Масуд стал признанным лидером борьбы с талибами. Рассказывают, что на одном из решающих совещаний, когда его соратники выразили сомнение в необходимости противостояния, Масуд сорвал со своей головы такуль - таджикский плоский головной убор из сукна с подворачиваемыми краями и швырнул его на землю: "Пока, - якобы сказал Масуд, - на афганской земле останется место размером с этот такуль - я буду защищать его от талибов".
Естественно, что панджшерские таджики считают, что именно они возглавили сопротивление и поэтому сегодня крайне болезненно реагируют на попытки потеснить их у кормила власти. Они первыми оказались в Кабуле, поскольку из-за близости ущелья в городе отряды, штурмовавшие столицу, состояли в основном из панджшерцев. В своих обозах военные завезли в Кабул чиновников и функционеров Северного Альянса, сразу заполнивших опустевшие после талибов министерства и ведомства. Панджшерца несложно узнать в столичной толпе по специфическому диалекту, но еще более его выдает особый стиль поведения. Если это солдат - он ведет себя как победитель, голос чуть громче, чем у остальных, голова чуть выше при разговоре, в интонациях бездна пренебрежения. Если это чиновник, то он одет в европейский костюм и к нему выстраиваются очереди знакомых и полузнакомых людей в надежде выпросить теплое местечко в государственных учреждениях. Именно эта толпа, подхватившая оставленную талибами власть, в мгновение ока стала осязаемой плотью новой структуры управления страной. Именно присутствие в городе вооруженных отрядов из Панджшера - фактор неослабевающего давления, позволяющего руководству Северного Альянса вершить без помех свою кадровую политику. Имея в руках три ключевых министерства, таджики хотели бы оставить под своим военным контролем Кабул, что обеспечило бы им реальную политическую власть в стране и сделало бы Карзая номинальной фигурой без всякой опоры в столице.
Фактически спор сегодня идет между двумя панджшерцами - министром обороны Фахимом, не желающим выводить свои силы из города, и министром иностранных дел воспитанником Масуда доктором Абдулло, поддерживающим идею демилитаризации. Голос президента Раббани не имеет решающего значения. Во-первых, потому что он уроженец Бадахшана, во-вторых, потому что его авторитет не столь значителен, чтобы как-то влиять на ход конфликта. Бастион Северного Альянса, треснувший по швам на конференции в Бонне, еще продолжает сопротивляться, однако, не похоже, чтобы это сопротивление оказалось продолжительным. Фахим и другие лидеры вооруженных групп могут лишь развязать новую войну, если захотят изменить условия боннского соглашения. Очень многие командиры это понимают и уже заявили, что, несмотря на несогласие с достигнутыми договоренностями, они принимают их как основу будущего мира. Теперь очередь за Фахимом, который, не обладая кругозором Масуда, считает Кабул продолжением Панлджшерского ущелья, а не местом, где необходимо найти сложную формулу равновесия разных сил.
