Виктория Мунблит, Тель-Авив:
"Я боюсь за жизнь моего отца", - сказала в интервью газете "Маарив" Михаль Барак-Лутенберг - старшая дочь израильского премьер-министра. Эта фраза как будто нечаянно вырвалась у молодой женщины, но уже известного адвоката, и сразу напомнила слова, сказанные неделю тому назад гораздо более старшим и опытным политиком - министром Беньямином Бен-Элиэзером. Выйдя с очередного расширенного заседания, где обсуждался статус Храмовой Горы и где присутствовали представители оппозиции, Бен-Элиэзер сказал: "Взрыв ненависти, захлестнувший страну, напоминает мне атмосферу перед убийством Рабина. Если еще какое-то событие подогреет страсти, страшно подумать, какой может быть реакция опьяненных ненавистью экстремистов". События, о которых говорил Бен-Элиэзер, не заставили себя ждать: теракт, еще один теракт, еще убийство и очередной зигзаг Арафата, уходящего от конкретного ответа Клинтону... Рейтинг Барака стал таким низким, каким он не был еще ни у одного премьера накануне выборов. И в это время на политической карте прорезался новый, до сих пор не учитываемый, но очень мощный фактор давления на израильское общество. Против происходящего подняли голос верховные израильские раввины, однозначно заявившие, что передача Храмовой Горы под контроль палестинцев будет заклеймена ими как акт богохульства и ереси.
Чьи еще голоса раздавались на минувшей неделе? Голос начальника Генштаба, того, к кому всегда приковано внимание общественности - Шауля Мофаза, заявившего об "угрозе существованию еврейского государства", голос представителя самой почитаемой в Израиле власти - юридической - юридического советника правительства Эльякима Рубинштейна, усомнившегося в законности переговоров, которые ведет Барак. Потом-то высшие юридические инстанции признали, что все происходит в соответствии с законом, а Рубинштейн стал объяснять, что его не так поняли, но слова уже прозвучали. Итак, на минувшей неделе высказались высшие представители трех самых почитаемых в Израиле сфер - религиозной, военной, юридической. И все - не в пользу Барака... Под окнами канцелярии премьер-министра бушевала демонстрация религиозных поселенцев. "Барак - предатель", - скандировали демонстранты. Тридцатилетняя Михаль Барак сказала: "Я боюсь за жизнь моего отца"...
"Я боюсь за жизнь моего отца", - сказала в интервью газете "Маарив" Михаль Барак-Лутенберг - старшая дочь израильского премьер-министра. Эта фраза как будто нечаянно вырвалась у молодой женщины, но уже известного адвоката, и сразу напомнила слова, сказанные неделю тому назад гораздо более старшим и опытным политиком - министром Беньямином Бен-Элиэзером. Выйдя с очередного расширенного заседания, где обсуждался статус Храмовой Горы и где присутствовали представители оппозиции, Бен-Элиэзер сказал: "Взрыв ненависти, захлестнувший страну, напоминает мне атмосферу перед убийством Рабина. Если еще какое-то событие подогреет страсти, страшно подумать, какой может быть реакция опьяненных ненавистью экстремистов". События, о которых говорил Бен-Элиэзер, не заставили себя ждать: теракт, еще один теракт, еще убийство и очередной зигзаг Арафата, уходящего от конкретного ответа Клинтону... Рейтинг Барака стал таким низким, каким он не был еще ни у одного премьера накануне выборов. И в это время на политической карте прорезался новый, до сих пор не учитываемый, но очень мощный фактор давления на израильское общество. Против происходящего подняли голос верховные израильские раввины, однозначно заявившие, что передача Храмовой Горы под контроль палестинцев будет заклеймена ими как акт богохульства и ереси.
Чьи еще голоса раздавались на минувшей неделе? Голос начальника Генштаба, того, к кому всегда приковано внимание общественности - Шауля Мофаза, заявившего об "угрозе существованию еврейского государства", голос представителя самой почитаемой в Израиле власти - юридической - юридического советника правительства Эльякима Рубинштейна, усомнившегося в законности переговоров, которые ведет Барак. Потом-то высшие юридические инстанции признали, что все происходит в соответствии с законом, а Рубинштейн стал объяснять, что его не так поняли, но слова уже прозвучали. Итак, на минувшей неделе высказались высшие представители трех самых почитаемых в Израиле сфер - религиозной, военной, юридической. И все - не в пользу Барака... Под окнами канцелярии премьер-министра бушевала демонстрация религиозных поселенцев. "Барак - предатель", - скандировали демонстранты. Тридцатилетняя Михаль Барак сказала: "Я боюсь за жизнь моего отца"...
