Айя Куге:
В сербские анклавы в Косово можно вьехать только после предьявления документов и осмотра багажника машины международной полицией или военнослужащими Кейфор. Я побывала в одном из таких анклав вблизи Приштины - в Грачанице и расположенных рядом с городком деревнях. Там тихо и малолюдно. Нет ни одного нового дома, всё как-то запущенно и бедно, дороги плохие, и почему-то на них непонятно часто машина натыкается на так называемых "лежащих полицейских". В километре от Грачаницы - большая бензоколонка, но на главной улице бензин продаётся в пластиковых бутылках. Ведь бензоколонка - албанская и сербы туда не ездят по соображениям безопасности. Местные сербы номера своих автомашин отказываются поменять на новые, поэтому всегда можно определить национальность пассажиров. Для поездки сербов в Сербию, или в другие сербские деревни в Косове, миротворцы организуют конвои, которых сопровождают бронетранспортёры и до зубов вооружённые солдаты. На окнах некоторых автобусов пристроенны пластмассовые щита - потому, что албанские дети забрасывают автобусы камнями. Есть и так называемый этнический поезд из Приштины до северного Косово - под вооружённой охраной, отдельные вагоны для сербов и албанцев.
Сербы, оставшиеся в Косове, главным образом живут при натуральном хозяйстве. Гумманитарная помощь невелика - обычно это литр растительного масла, килограм сахара и пять килограмов муки в месяц, кое кому выделяется денежное пособие - а работы нет.
Сербы из Грачаницы сказали мне что они голосовать не пойдут, задавая вопрос: ну кто видел, что люди в лагерях выходят на выборы? Однако обьяснить, как они смогут просуществовать, если поставят себя в изоляцию ещё тяжелее сегоднешней, мои собеседники не смогли. В Грачанице атмосфера такова, что никто, кажется, не готов прислушатся к призывам Белграда и обяснениям политиков из Сербии, что в Косово сербам уже нечего терять, но, возможно, они могут что-то получить.
В сербские анклавы в Косово можно вьехать только после предьявления документов и осмотра багажника машины международной полицией или военнослужащими Кейфор. Я побывала в одном из таких анклав вблизи Приштины - в Грачанице и расположенных рядом с городком деревнях. Там тихо и малолюдно. Нет ни одного нового дома, всё как-то запущенно и бедно, дороги плохие, и почему-то на них непонятно часто машина натыкается на так называемых "лежащих полицейских". В километре от Грачаницы - большая бензоколонка, но на главной улице бензин продаётся в пластиковых бутылках. Ведь бензоколонка - албанская и сербы туда не ездят по соображениям безопасности. Местные сербы номера своих автомашин отказываются поменять на новые, поэтому всегда можно определить национальность пассажиров. Для поездки сербов в Сербию, или в другие сербские деревни в Косове, миротворцы организуют конвои, которых сопровождают бронетранспортёры и до зубов вооружённые солдаты. На окнах некоторых автобусов пристроенны пластмассовые щита - потому, что албанские дети забрасывают автобусы камнями. Есть и так называемый этнический поезд из Приштины до северного Косово - под вооружённой охраной, отдельные вагоны для сербов и албанцев.
Сербы, оставшиеся в Косове, главным образом живут при натуральном хозяйстве. Гумманитарная помощь невелика - обычно это литр растительного масла, килограм сахара и пять килограмов муки в месяц, кое кому выделяется денежное пособие - а работы нет.
Сербы из Грачаницы сказали мне что они голосовать не пойдут, задавая вопрос: ну кто видел, что люди в лагерях выходят на выборы? Однако обьяснить, как они смогут просуществовать, если поставят себя в изоляцию ещё тяжелее сегоднешней, мои собеседники не смогли. В Грачанице атмосфера такова, что никто, кажется, не готов прислушатся к призывам Белграда и обяснениям политиков из Сербии, что в Косово сербам уже нечего терять, но, возможно, они могут что-то получить.
