Андрей Бабицкий, Грозный:
Второй день я нахожусь в городе Грозном. Должен сказать, что первое впечатление довольно парадоксальное. Представления о тех колоссальных разрушениях, которым подвергся город, по всей вероятности, все-таки преувеличены. Мне представляется, что город фактически разрушить невозможно. Очень сложно представить себе, сколько необходимо железа, сколько необходимо снарядов для того, чтобы снаряд попал в каждый дом, каждое окно, каждый подвал. Исходя из этого можно сделать вывод и о том, как будет строиться оборона города. По всей вероятности, подвалов и каменных стен, для того, чтобы стрелять из подвалов и из-за каменных стен хватит для того, чтобы держать город достаточно долго. Что касается мирного населения - сегодня мы проехались по городу, были на улице, где осталось 20 жителей, на другой осталось трое, в основном, это пожилые люди, но есть и дети, и женщины. Кто-то не хочет выходить, потому что нет денег, кто-то потому что остались раненые и больные родственники, кто-то по другим причинам, причины у всех разные, но итог один - люди остаются в городе, и уходить отсюда не намерены. По свидетельству вице-премьера Чечни по блоку социальных вопросов Артиби Султанова, сегодня в городе остаются от 15 до 40 тысяч мирных жителей, точнее он сказать не может, потому что статистику такого рода в Грозном никто не ведет. Гуманитарный коридор, который якобы открыт и действует, все-таки, видимо, действительно открыт и действует, но для очень узких категорий населения. Те люди, которые несмотря на бомбежку и обстрелы добираются до окраин Грозного могут выйти. Но это незначительное число, в основном, жители боятся, потому что они знают, что колонны беженцев обстреливаются, много погибших, и людям не очень хочется умирать даже в этом городе. Они живут категориями прошлой жизни, в растерянности говорят журналистам, что им не платят пенсии, и поэтому они не могут позволить себе купить билет на автобус для беженцев или что-то еще. Такие разговоры слышать странно, потому что эти люди не знают о том, что они приговорены.
Второй день я нахожусь в городе Грозном. Должен сказать, что первое впечатление довольно парадоксальное. Представления о тех колоссальных разрушениях, которым подвергся город, по всей вероятности, все-таки преувеличены. Мне представляется, что город фактически разрушить невозможно. Очень сложно представить себе, сколько необходимо железа, сколько необходимо снарядов для того, чтобы снаряд попал в каждый дом, каждое окно, каждый подвал. Исходя из этого можно сделать вывод и о том, как будет строиться оборона города. По всей вероятности, подвалов и каменных стен, для того, чтобы стрелять из подвалов и из-за каменных стен хватит для того, чтобы держать город достаточно долго. Что касается мирного населения - сегодня мы проехались по городу, были на улице, где осталось 20 жителей, на другой осталось трое, в основном, это пожилые люди, но есть и дети, и женщины. Кто-то не хочет выходить, потому что нет денег, кто-то потому что остались раненые и больные родственники, кто-то по другим причинам, причины у всех разные, но итог один - люди остаются в городе, и уходить отсюда не намерены. По свидетельству вице-премьера Чечни по блоку социальных вопросов Артиби Султанова, сегодня в городе остаются от 15 до 40 тысяч мирных жителей, точнее он сказать не может, потому что статистику такого рода в Грозном никто не ведет. Гуманитарный коридор, который якобы открыт и действует, все-таки, видимо, действительно открыт и действует, но для очень узких категорий населения. Те люди, которые несмотря на бомбежку и обстрелы добираются до окраин Грозного могут выйти. Но это незначительное число, в основном, жители боятся, потому что они знают, что колонны беженцев обстреливаются, много погибших, и людям не очень хочется умирать даже в этом городе. Они живут категориями прошлой жизни, в растерянности говорят журналистам, что им не платят пенсии, и поэтому они не могут позволить себе купить билет на автобус для беженцев или что-то еще. Такие разговоры слышать странно, потому что эти люди не знают о том, что они приговорены.
