Олег Кусов:
На Северном Кавказе более 30 территориальных конфликтов. Война в Чечне отодвинула их решение на неопределенное время. За землю на Северном Кавказе спорили во все времена, и очень часто эти споры выливались в силовое противостояние. Объектами споров были как большие равнинные районы, так и узкие горные пастбища. Между собой спорили целые народы и отдельные аулы. Количество претензий друг к другу у северокавказских народов резко возросло в результате советского административного эксперимента с границами. Между национальными автономиями границы проводились, а затем изменялись произвольными решениями из Москвы. Интересы северокавказских народов при этом, как правило, не учитывались. Например, адыгская этническая группа в советское время оказалась разделенной между четырьмя субъектами: Кабардино-Балкарией, Карачаево-Черкесией, Краснодарским краем и Абхазией. Карачаево-балкарский народ искусственно разделили на две части, а затем включили в состав двух разных автономий. Депортация вайнахов, карачаевцев, балкарцев и калмыков вконец запутала политико-географическую карту региона. Все эти проблемы дали о себе знать в 90-е годы ХХ века. Кровь пролилась в Пригородном районе Северной Осетии. Осетино-ингушский территориальный конфликт в целом унес более 600 жизней, сделав изгоями более 30 тысяч человек. Противостояние не ликвидировано по сей день. Другие территориальные споры на Северном Кавказе к счастью не переросли в полномасштабные войны, но при этом ни один из них до сих пор не разрешен, поскольку не устранены главные причины. В большинстве случаев российские и местные власти пытаются спустить проблему на тормозах. Но, как считают наблюдатели, на самом деле они только загоняют болезнь вовнутрь. Иначе поступили в начале 90-х годов в Дагестане. Власти этой республики приняли решение о возвращении спорного Новолакского района чеченцам. Этот приграничный район был образован в Дагестане после выселения в 1944-м году чеченцев-акинцев и назывался Ауховским. Рассказывает корреспондент Радио Свобода в Дагестане Тимур Джафаров:
Тимур Джафаров:
В нескольких километрах севернее Махачкалы вот уже десять лет идет строительство жилых домов и административных зданий - это Новолак строит. Именно сюда, на бесплодные солончаковые земли, переселяются семьи лакцев из селений Новолакского района Дагестана. Решение о добровольном переселении лакская общественность приняла весной 1991-го года после принятия закона РСФСР о реабилитации репрессированных народов. Дело в том, что в 1944-м году после выселения дагестанских чеченцев-акинцев на их земли насильственно были переселены дагестанские горцы - аварцы и лакцы. Тогда же был ликвидирован существовавший с октября 1943-го Ауховский район, где проживали чеченцы-акинцы и создан район Новолакский. После принятия закона о реабилитации акинцы активно стали требовать восстановления своего района. В этих условиях, дабы не накалять обстановку, лакский народ принял трудное решение о переселении, и уже в июле того же - 1991-го - года третий съезд народных депутатов Дагестана принял соответствующее постановление, одним из пунктов которого было восстановление Ауховского района в границах 1944-го года. Однако, в Дагестане большинство считает, что работа по реабилитации репрессированных народов невозможна без одновременного решения проблем народов насильственно переселенных. В Дагестане их два - аварцы и лакцы - всего 144 переселенных селения. В 1991-м году Верховный Совет Дагестана направил в Верховный совет России проекты законов о реабилитации чеченцев-дагестанцев и о насильственно переселенных народах. Их рассмотрение затягивается до нынешнего дня. Несмотря на это работы по восстановлению Ауховского района и переселению лакских семей продолжается. Не остановило их даже вторжение в сентябре 1999-го года вооруженных формирований из Чечни в Новолакский район Дагестана. Правда, из-за недостаточного финансирования окончание работ дважды переносилось - сначала с 1996-го года на 2000-й, а теперь - до 2006-го. В начале августа правительство России решило выделить на эти цели один миллиард рублей из федерального бюджета.
Олег Кусов:
Процесс урегулирования сложнейшей территориальной проблемы нарушил федеральный центр. В Чечне начались военные события, перечеркнувшие Владикавказское миротворчество. Во время войны в Чечне даже и говорить о восстановлении Ауховского района не приходится. Более того, война и связанные с ней страдания, напомнили чеченцам, что и на западе республики существуют приграничные разногласия с соседними ингушами. Чеченские беженцы, заселив палаточные лагеря в соседней Ингушетии, уже вспоминают о своих притязаниях на Сунженский район, который ранее входил в состав Чечено-Ингушетии. Рассказывает корреспондент Радио Свобода на Северном Кавказе Юрий Багров:
Юрий Багров:
С начала второй военной кампании в Чеченской республике беженцы вновь вспомнили о своих претензиях на Сунженский район. Причиной послужили невыносимые условия для жизни на фоне видимого благополучия соседей. Как известно, в советское время Чечня и Ингушетия входили в состав одной автономии. В годы суверенизации чеченцы и ингуши объявили о своих административных образованиях, но при этом не смогли определить четкие границы. До вооруженного противостояния два вайнахских народа к счастью не дошли. Но проблема постоянно давала о себе знать. Главы Чечни и Ингушетии вынуждены были уделить этой проблеме большое внимание. Президент Чечни Джохар Дудаев и глава временной администрации Ингушетии Руслан Аушев в 1992-м году на встрече в Грозном договорились не затрагивать ее в ближайшие годы. В результате этого до 1995-го года в спорном Сунженском районе было двоевластие. В селениях существовали чеченские и ингушские администрации. Во второй половине 1994-го года Джохар Дудаев подписал указ о передаче большей части Сунженского района Ингушетии. Села, в которых преобладали ингуши, стали подчиняться Назрани, а с чеченским большинством - Грозному. Этот процесс по-своему завершили российские военные в начале первой чеченской кампании. Боевые действия они проводили в Сунженском районе в селах с чеченским населением, в то время как ингушские селения оставались в тылу.
Олег Кусов:
Территориальные проблемы региона, по мнению некоторых наблюдателей, основаны на малоземелье и возникали, как правило, среди горских народов. Но это утверждение опроверг возникший в начале 90-х годов территориальный спор между Калмыкией и Астраханской областью. Рассказывает корреспондент Радио Свобода в Элисте Валерий Улядуров:
Валерий Улядуров:
Когда в 1943-м году Калмыкия лишилась автономии и все калмыцкое население было депортировано в Сибирь и Казахстан, территория республики была поделена между соседними регионами. Часть земель и город Элиста отошли Астраханской области. После реабилитации калмыков и восстановления республики в 1957-м году началось возвращение территорий. Республика была восстановлена в прежних границах, и лишь часть земель на юго-востоке Калмыкии осталась в собственности у Астрахани. Это так называемые отгонные пастбища на Черных землях. Юридически их статус неясен. В Калмыкии убеждены, что Астрахань арендует спорные территории. В Астраханской же области считают, что отгонные пастбища переданы им в вечное пользование. За последние полвека советским, а затем - российским правительством было принято множество противоречивых законов и нормативных актов, и потому стороны не испытывают недостатка в аргументах. Впрочем, сегодня в ход идут уже документы XVII века. Череда арбитражных судов между землепользователями тоже не внесла ясности. И Калмыкия, и Астраханская область считают, что суды решили дело в их пользу. До недавнего времени никто всерьез этот спор не воспринимал. В 1993-м году, баллотируясь на пост президента Калмыкии, Кирсан Илюмжинов заявил, что не потерпит реваншистских настроений, что скоро самый бедный калмык будет жить лучше самого богатого астраханца, и тогда соседи сами переберутся в Калмыкию вместе со спорными территориями. Ситуация изменилась с проектом строительства трубопровода Тебриз-Новороссийск. Выяснилось, что почти 300 километров трубы проходят по спорным территориям. За аренду этих спорных земель Каспийский трубопроводный консорциум готов заплатить 20 миллионов долларов в год. Для сравнения: эта сумма примерно равно годовому собственному доходу Калмыкии. Естественно, что добровольно от таких денег не готовы отказаться ни Астрахань, ни Элиста. Сегодня без вмешательства федерального центра разрешить конфликт невозможно. Но Москва не спешит мирить регионы.
Олег Кусов:
Территориальные споры на Северном Кавказе в разные времена решались различными способами. С начала XVIII века в наиболее крупных спорах арбитром пыталась выступать Россия. В начале 90-х годов ХХ века Москва перешла к своеобразной политике на Северном Кавказе: к радикальным шагам подталкивались обе конфликтующие стороны. В эти годы выходило десятки законодательных актов, которые в корне противоречили друг другу. Часто именно они становились причиной серьезных межэтнических осложнений. Количество "горячих точек" на Северном Кавказе стало в последние годы показателем эффективности федеральной власти. Множество неразрешимых территориальных проблем в регионе сегодня отчетливо подчеркивают бессилие официальной Москвы. При этом и внутрикавказские инициативы часто не получают поддержки в центре.
На Северном Кавказе более 30 территориальных конфликтов. Война в Чечне отодвинула их решение на неопределенное время. За землю на Северном Кавказе спорили во все времена, и очень часто эти споры выливались в силовое противостояние. Объектами споров были как большие равнинные районы, так и узкие горные пастбища. Между собой спорили целые народы и отдельные аулы. Количество претензий друг к другу у северокавказских народов резко возросло в результате советского административного эксперимента с границами. Между национальными автономиями границы проводились, а затем изменялись произвольными решениями из Москвы. Интересы северокавказских народов при этом, как правило, не учитывались. Например, адыгская этническая группа в советское время оказалась разделенной между четырьмя субъектами: Кабардино-Балкарией, Карачаево-Черкесией, Краснодарским краем и Абхазией. Карачаево-балкарский народ искусственно разделили на две части, а затем включили в состав двух разных автономий. Депортация вайнахов, карачаевцев, балкарцев и калмыков вконец запутала политико-географическую карту региона. Все эти проблемы дали о себе знать в 90-е годы ХХ века. Кровь пролилась в Пригородном районе Северной Осетии. Осетино-ингушский территориальный конфликт в целом унес более 600 жизней, сделав изгоями более 30 тысяч человек. Противостояние не ликвидировано по сей день. Другие территориальные споры на Северном Кавказе к счастью не переросли в полномасштабные войны, но при этом ни один из них до сих пор не разрешен, поскольку не устранены главные причины. В большинстве случаев российские и местные власти пытаются спустить проблему на тормозах. Но, как считают наблюдатели, на самом деле они только загоняют болезнь вовнутрь. Иначе поступили в начале 90-х годов в Дагестане. Власти этой республики приняли решение о возвращении спорного Новолакского района чеченцам. Этот приграничный район был образован в Дагестане после выселения в 1944-м году чеченцев-акинцев и назывался Ауховским. Рассказывает корреспондент Радио Свобода в Дагестане Тимур Джафаров:
Тимур Джафаров:
В нескольких километрах севернее Махачкалы вот уже десять лет идет строительство жилых домов и административных зданий - это Новолак строит. Именно сюда, на бесплодные солончаковые земли, переселяются семьи лакцев из селений Новолакского района Дагестана. Решение о добровольном переселении лакская общественность приняла весной 1991-го года после принятия закона РСФСР о реабилитации репрессированных народов. Дело в том, что в 1944-м году после выселения дагестанских чеченцев-акинцев на их земли насильственно были переселены дагестанские горцы - аварцы и лакцы. Тогда же был ликвидирован существовавший с октября 1943-го Ауховский район, где проживали чеченцы-акинцы и создан район Новолакский. После принятия закона о реабилитации акинцы активно стали требовать восстановления своего района. В этих условиях, дабы не накалять обстановку, лакский народ принял трудное решение о переселении, и уже в июле того же - 1991-го - года третий съезд народных депутатов Дагестана принял соответствующее постановление, одним из пунктов которого было восстановление Ауховского района в границах 1944-го года. Однако, в Дагестане большинство считает, что работа по реабилитации репрессированных народов невозможна без одновременного решения проблем народов насильственно переселенных. В Дагестане их два - аварцы и лакцы - всего 144 переселенных селения. В 1991-м году Верховный Совет Дагестана направил в Верховный совет России проекты законов о реабилитации чеченцев-дагестанцев и о насильственно переселенных народах. Их рассмотрение затягивается до нынешнего дня. Несмотря на это работы по восстановлению Ауховского района и переселению лакских семей продолжается. Не остановило их даже вторжение в сентябре 1999-го года вооруженных формирований из Чечни в Новолакский район Дагестана. Правда, из-за недостаточного финансирования окончание работ дважды переносилось - сначала с 1996-го года на 2000-й, а теперь - до 2006-го. В начале августа правительство России решило выделить на эти цели один миллиард рублей из федерального бюджета.
Олег Кусов:
Процесс урегулирования сложнейшей территориальной проблемы нарушил федеральный центр. В Чечне начались военные события, перечеркнувшие Владикавказское миротворчество. Во время войны в Чечне даже и говорить о восстановлении Ауховского района не приходится. Более того, война и связанные с ней страдания, напомнили чеченцам, что и на западе республики существуют приграничные разногласия с соседними ингушами. Чеченские беженцы, заселив палаточные лагеря в соседней Ингушетии, уже вспоминают о своих притязаниях на Сунженский район, который ранее входил в состав Чечено-Ингушетии. Рассказывает корреспондент Радио Свобода на Северном Кавказе Юрий Багров:
Юрий Багров:
С начала второй военной кампании в Чеченской республике беженцы вновь вспомнили о своих претензиях на Сунженский район. Причиной послужили невыносимые условия для жизни на фоне видимого благополучия соседей. Как известно, в советское время Чечня и Ингушетия входили в состав одной автономии. В годы суверенизации чеченцы и ингуши объявили о своих административных образованиях, но при этом не смогли определить четкие границы. До вооруженного противостояния два вайнахских народа к счастью не дошли. Но проблема постоянно давала о себе знать. Главы Чечни и Ингушетии вынуждены были уделить этой проблеме большое внимание. Президент Чечни Джохар Дудаев и глава временной администрации Ингушетии Руслан Аушев в 1992-м году на встрече в Грозном договорились не затрагивать ее в ближайшие годы. В результате этого до 1995-го года в спорном Сунженском районе было двоевластие. В селениях существовали чеченские и ингушские администрации. Во второй половине 1994-го года Джохар Дудаев подписал указ о передаче большей части Сунженского района Ингушетии. Села, в которых преобладали ингуши, стали подчиняться Назрани, а с чеченским большинством - Грозному. Этот процесс по-своему завершили российские военные в начале первой чеченской кампании. Боевые действия они проводили в Сунженском районе в селах с чеченским населением, в то время как ингушские селения оставались в тылу.
Олег Кусов:
Территориальные проблемы региона, по мнению некоторых наблюдателей, основаны на малоземелье и возникали, как правило, среди горских народов. Но это утверждение опроверг возникший в начале 90-х годов территориальный спор между Калмыкией и Астраханской областью. Рассказывает корреспондент Радио Свобода в Элисте Валерий Улядуров:
Валерий Улядуров:
Когда в 1943-м году Калмыкия лишилась автономии и все калмыцкое население было депортировано в Сибирь и Казахстан, территория республики была поделена между соседними регионами. Часть земель и город Элиста отошли Астраханской области. После реабилитации калмыков и восстановления республики в 1957-м году началось возвращение территорий. Республика была восстановлена в прежних границах, и лишь часть земель на юго-востоке Калмыкии осталась в собственности у Астрахани. Это так называемые отгонные пастбища на Черных землях. Юридически их статус неясен. В Калмыкии убеждены, что Астрахань арендует спорные территории. В Астраханской же области считают, что отгонные пастбища переданы им в вечное пользование. За последние полвека советским, а затем - российским правительством было принято множество противоречивых законов и нормативных актов, и потому стороны не испытывают недостатка в аргументах. Впрочем, сегодня в ход идут уже документы XVII века. Череда арбитражных судов между землепользователями тоже не внесла ясности. И Калмыкия, и Астраханская область считают, что суды решили дело в их пользу. До недавнего времени никто всерьез этот спор не воспринимал. В 1993-м году, баллотируясь на пост президента Калмыкии, Кирсан Илюмжинов заявил, что не потерпит реваншистских настроений, что скоро самый бедный калмык будет жить лучше самого богатого астраханца, и тогда соседи сами переберутся в Калмыкию вместе со спорными территориями. Ситуация изменилась с проектом строительства трубопровода Тебриз-Новороссийск. Выяснилось, что почти 300 километров трубы проходят по спорным территориям. За аренду этих спорных земель Каспийский трубопроводный консорциум готов заплатить 20 миллионов долларов в год. Для сравнения: эта сумма примерно равно годовому собственному доходу Калмыкии. Естественно, что добровольно от таких денег не готовы отказаться ни Астрахань, ни Элиста. Сегодня без вмешательства федерального центра разрешить конфликт невозможно. Но Москва не спешит мирить регионы.
Олег Кусов:
Территориальные споры на Северном Кавказе в разные времена решались различными способами. С начала XVIII века в наиболее крупных спорах арбитром пыталась выступать Россия. В начале 90-х годов ХХ века Москва перешла к своеобразной политике на Северном Кавказе: к радикальным шагам подталкивались обе конфликтующие стороны. В эти годы выходило десятки законодательных актов, которые в корне противоречили друг другу. Часто именно они становились причиной серьезных межэтнических осложнений. Количество "горячих точек" на Северном Кавказе стало в последние годы показателем эффективности федеральной власти. Множество неразрешимых территориальных проблем в регионе сегодня отчетливо подчеркивают бессилие официальной Москвы. При этом и внутрикавказские инициативы часто не получают поддержки в центре.
