Сергей Слепцов, Ростов-на-Дону:
Суд продолжает выяснять вопрос о причастности убитой полковником Будановым Эльзы Кунгаевой к незаконным вооруженным формированиям. Допрашиваемый в суде подполковник Иван Федоров показал, что в марте прошлого года - незадолго до убийства Эльзы Кунгаевой, он видел у Буданова ксерокопию с фотографии, на которой группа чеченских женщин, а среди них одна, похожая на Эльзу Кунгаеву - со снайперской винтовкой. Как пояснил Федоров, ему стало известно, что эту фотографию. Буданову вручил генерал Шаманов вместе с приказом задержать снайпера. В зале суда был также оглашен протокол допроса Ивана Федорова на предварительном следствии, составленный в ноябре 2000-го года. В нем впервые за все время предварительного следствия появляется дата происшествия 26 марта. Защита потерпевших придерживается другой версии: похищение и убийство Кунгаевой произошло, на самом деле, 25 марта, что значительно увеличивает тяжесть предъявленных Буданову обвинений. В зал суда по-прежнему не допускают журналистов, хотя ни о каких военных тайнах на заседании речи не идет.
Суд продолжает выяснять вопрос о причастности убитой полковником Будановым Эльзы Кунгаевой к незаконным вооруженным формированиям. Допрашиваемый в суде подполковник Иван Федоров показал, что в марте прошлого года - незадолго до убийства Эльзы Кунгаевой, он видел у Буданова ксерокопию с фотографии, на которой группа чеченских женщин, а среди них одна, похожая на Эльзу Кунгаеву - со снайперской винтовкой. Как пояснил Федоров, ему стало известно, что эту фотографию. Буданову вручил генерал Шаманов вместе с приказом задержать снайпера. В зале суда был также оглашен протокол допроса Ивана Федорова на предварительном следствии, составленный в ноябре 2000-го года. В нем впервые за все время предварительного следствия появляется дата происшествия 26 марта. Защита потерпевших придерживается другой версии: похищение и убийство Кунгаевой произошло, на самом деле, 25 марта, что значительно увеличивает тяжесть предъявленных Буданову обвинений. В зал суда по-прежнему не допускают журналистов, хотя ни о каких военных тайнах на заседании речи не идет.
