Андрей Бабицкий - специальный корреспондент Радио Свобода по Северному Кавказу, в силу известных обстоятельств находящийся в Москве, комментирует ситуацию в Чечне в связи с визитом туда председателя ОБСЕ Бениты Ферреро-Вальднер.
Петр Вайль:
В прямом эфире Андрей Бабицкий. Андрей, скажите пожалуйста, ваше мнение. Визиты европейских наблюдателей, даже и такого высокого уровня - могут ли они как-то повлиять, изменить ход событий?
Андрей Бабицкий:
Мне кажется, что вообще эту ситуацию можно считать переломным моментом в ходе нынешней чеченской кампании, поскольку фактически в первый раз политическое руководство страны заявило о том, что оно намерено без всяких ограничений допускать международных наблюдателей в Чечню. Естественно, ограничения будут и они будут связаны с инерцией тех порядков, которые установили в Чечне военные. Эти ограничения придется ломать, но, на мой взгляд, это уже очень серьезный прорыв, поскольку международные наблюдатели в прошлую войну, в частности, миссия ОБСЕ, которая будет вновь открыта в Чечне, выступали в роли посредников на мирных переговорах между чеченскими полевыми командирами и российскими политиками. Я должен сказать, что тогда, на мой взгляд, миссия ОБСЕ с большим трудом, но весьма успешно справлялась со своими задачами. На сей раз мне кажется, что и вот это решение открывает те же самые перспективы.
Можно было бы говорить о том, что мирные переговоры, поворот именно к политическому решению нынешнего конфликта наметился достаточно определенно, об этом говорят и различные комментарии по поводу и Аслана Масхадова, и близких ему людей по российским государственным каналам, по всей вероятности, с сегодняшнего дня можно уже всерьез обсуждать неминуемые мирные переговоры и перспективы. Я думаю, что они не заставят себя очень долго ждать. По всей вероятности, все это вместе связано все-таки с двумя задачами, которые собирается решать Владимир Путин. Его называют прагматиком, и, по всей вероятности, он отдает себе отчет в том, что испортить сегодня отношения с Западом, значит - очень серьезно ослабить и политическое, и экономическое положение России на международной арене, и ее внутреннее положение тоже. В том числе, я думаю, он хорошо себе представляет насколько сложны те проблемы, с которыми он и военные столкнулись на Северном Кавказе, и сегодня только перспективы мирных переговоров способны ввести в эту ситуацию какую-то успокаивающую новизну.
Петр Вайль:
Андрей, вот, пожалуйста, вам информация одного дня: с одной стороны председатель ОБСЕ прилетела в Чечню, а с другой стороны арестован Апти Баталов, как раз из числа близких к Масхадову людей. Что это может означать?
Андрей Бабицкий:
Я очень внимательно наблюдал за тем, как Апти Баталова представляют российские государственные телеканалы. На мой взгляд, это очень мягкие характеристики, которые дают возможность превратить Апти Баталова или любого другого близкого к Масхадову человека в персонажей для переговоров. Мне кажется, что уже есть некоторая установка на то, чтобы Аслан Масхадов воспринимался как фигура отстоящая, дистанцированная от других полевых командиров, с которыми российские политики не хотят иметь никаких контактов. Эта дистанция присутствует и в комментариях относительно Апти Баталова. У меня сложилось такое впечатление, возможно, оно несколько преждевременно, поскольку речь идет о комментариях всего одного дня, и я думаю, что все-таки эпохальным событием можно считать визит главы ОБСЕ на Северный Кавказ.
Конечно, российские политики отличаются непредсказуемостью, хотя, может, деятельность Владимира Путина это свойство будет определять в меньшей степени, чем деятельность его предшественника, но все-таки мне представляется, что мирные переговоры, на которых настаивают как ОБСЕ, так и ПАСЕ, это - неминуемая перспектива в силу многих причин, самая главная из них, видимо, все-таки, прагматичность президента.
Петр Вайль:
Прагматичность президента, который все-таки решил прислушаться к Западу и, может быть, то, что Владимиру Путину эта активная война нужна уже не так как в предвыборный период. Во всяком случае, есть банальная истина: когда политики садятся за стол переговоров, военные хоть на время перестают стрелять.
Петр Вайль:
В прямом эфире Андрей Бабицкий. Андрей, скажите пожалуйста, ваше мнение. Визиты европейских наблюдателей, даже и такого высокого уровня - могут ли они как-то повлиять, изменить ход событий?
Андрей Бабицкий:
Мне кажется, что вообще эту ситуацию можно считать переломным моментом в ходе нынешней чеченской кампании, поскольку фактически в первый раз политическое руководство страны заявило о том, что оно намерено без всяких ограничений допускать международных наблюдателей в Чечню. Естественно, ограничения будут и они будут связаны с инерцией тех порядков, которые установили в Чечне военные. Эти ограничения придется ломать, но, на мой взгляд, это уже очень серьезный прорыв, поскольку международные наблюдатели в прошлую войну, в частности, миссия ОБСЕ, которая будет вновь открыта в Чечне, выступали в роли посредников на мирных переговорах между чеченскими полевыми командирами и российскими политиками. Я должен сказать, что тогда, на мой взгляд, миссия ОБСЕ с большим трудом, но весьма успешно справлялась со своими задачами. На сей раз мне кажется, что и вот это решение открывает те же самые перспективы.
Можно было бы говорить о том, что мирные переговоры, поворот именно к политическому решению нынешнего конфликта наметился достаточно определенно, об этом говорят и различные комментарии по поводу и Аслана Масхадова, и близких ему людей по российским государственным каналам, по всей вероятности, с сегодняшнего дня можно уже всерьез обсуждать неминуемые мирные переговоры и перспективы. Я думаю, что они не заставят себя очень долго ждать. По всей вероятности, все это вместе связано все-таки с двумя задачами, которые собирается решать Владимир Путин. Его называют прагматиком, и, по всей вероятности, он отдает себе отчет в том, что испортить сегодня отношения с Западом, значит - очень серьезно ослабить и политическое, и экономическое положение России на международной арене, и ее внутреннее положение тоже. В том числе, я думаю, он хорошо себе представляет насколько сложны те проблемы, с которыми он и военные столкнулись на Северном Кавказе, и сегодня только перспективы мирных переговоров способны ввести в эту ситуацию какую-то успокаивающую новизну.
Петр Вайль:
Андрей, вот, пожалуйста, вам информация одного дня: с одной стороны председатель ОБСЕ прилетела в Чечню, а с другой стороны арестован Апти Баталов, как раз из числа близких к Масхадову людей. Что это может означать?
Андрей Бабицкий:
Я очень внимательно наблюдал за тем, как Апти Баталова представляют российские государственные телеканалы. На мой взгляд, это очень мягкие характеристики, которые дают возможность превратить Апти Баталова или любого другого близкого к Масхадову человека в персонажей для переговоров. Мне кажется, что уже есть некоторая установка на то, чтобы Аслан Масхадов воспринимался как фигура отстоящая, дистанцированная от других полевых командиров, с которыми российские политики не хотят иметь никаких контактов. Эта дистанция присутствует и в комментариях относительно Апти Баталова. У меня сложилось такое впечатление, возможно, оно несколько преждевременно, поскольку речь идет о комментариях всего одного дня, и я думаю, что все-таки эпохальным событием можно считать визит главы ОБСЕ на Северный Кавказ.
Конечно, российские политики отличаются непредсказуемостью, хотя, может, деятельность Владимира Путина это свойство будет определять в меньшей степени, чем деятельность его предшественника, но все-таки мне представляется, что мирные переговоры, на которых настаивают как ОБСЕ, так и ПАСЕ, это - неминуемая перспектива в силу многих причин, самая главная из них, видимо, все-таки, прагматичность президента.
Петр Вайль:
Прагматичность президента, который все-таки решил прислушаться к Западу и, может быть, то, что Владимиру Путину эта активная война нужна уже не так как в предвыборный период. Во всяком случае, есть банальная истина: когда политики садятся за стол переговоров, военные хоть на время перестают стрелять.
