Корреспондент Радио Свобода Карен Агамиров беседует с депутатом Государственной Думы России от фракции СПС, президентом Гильдии Российских Адвокатов, доктором юридических наук, депутатом Государственной Думы России Гасаном Борисовичем Мирзоевым.
Карен Агамиров:
Гасан Борисович, вы - депутат сравнительно молодой, как вы себя чувствуете в этой новой Думе в роли депутата?
Гасан Мирзоев:
Ну, во-первых, я рад выступать перед радиослушателями, доброго всем здоровья. А как я себя чувствую? Ну, мне очень хочется сделать все возможное для того, чтобы обеспечить принятие законов, которые проходят через Комитет по Государственному Строительству - законов, которые близки мне по духу - я имею в виду защиту прав человека. Существующая уголовно-процессуальная система и процедуры, которые в соответствии с пока еще Кодексом УПК РСФСР все-таки носят инквизиционный характер. У нас сегодня пока еще, если взять две стороны - с одной стороны обвинение, а с другой - защита, то защита, конечно, не может быть полнокровной, полновесной - еще у нас есть внесудебные репрессии. Это понятие существует. Возьмем любой пример. Ну, скажем, самый простой: когда у нас на предварительном следствии дело можно за малозначительностью прекратить, но при этом закон говорит: нужно спросить согласие обвиняемого. Есть сотни, а то и тысячи случаев, когда обвиняемый дает согласие на прекращение дела, а прекращают дело по нереабилитирующим основаниям, то есть, человек как бы виновен и вынужден дать согласие прекратить дело по нереабилитирующим основаниям, а на самом деле в душе каждый такой человек - мы, адвокаты, знаем, к нам приходят, рассказывают, - люди знают, что надежда, если они дадут согласие расследовать дело в соответствии со всеми правилами Уголовного процесса, добиться оправдательного приговора настолько ничтожна...
Мы знаем количество оправдательных приговоров, которые выносятся. Судья в таких условиях, когда в процессе есть правила, и судья фактически выполняет роль судебного следователя, и он не может быть беспристрастным. Начиная со стадии, когда прокурор подписывает, утверждает обвинительное заключение на основании материалов уголовного дела, которое расследует следователь МВД, ФСБ, Прокуратуры или Милиции, и утверждает обвинительное заключение, не сам прокурор вручает его, как руководитель органа обвинения, а наш сегодняшний Уголовно-процессуальный закон говорит, что нет - за три дня до суда обвинительное заключение должен вручить суд и в этом уже в самой процедуре такая зарыта собака...
Карен Агамиров:
Гасан Борисович, я, как член вашей гильдии и адвокат, взял одно дело , которое уже было рассмотрено Мосгорсудом - об убийстве Реброва. О нем писали в газетах: заказное убийство, якобы, мать наняла двух "киллеров" и убили сына из-за квартиры
Гасан Мирзоев:
Мать наняла двух "киллеров"?!
Карен Агамиров:
Да, двух "киллеров".
Гасан Мирзоев:
Трудно в это поверить.
Карен Агамиров:
Тем не менее, писали в газете, их судил Мосгорсуд. Я взял три тома этого дела, ознакомился - нет ни одного доказательства, кроме признания одного из "киллеров", которое было выбито избиениями, и это зафиксировано, есть справка. И суд исключил это из числа доказательств. Осталась пустота, ничего нет, ни оружия, ничего. И я на суде в первой инстанции не был, и мне рассказывают говорят, что судья говорит: "Я понимаю, что такая ситуация, но не могу вынести оправдательный приговор", - это из разговора с родственниками. С прокурором они выступают, как будто адвоката нет в процессе, и постановили "приговорить к 9 годам." Я написал кассационную жалобу в Верховный Суд, может, что-то изменится. Вот, неужели, есть такой "вал", "план", что надо осудить?
Гасан Мирзоев:
Никакого плана нет, я вам говорю, что у нас судьи к сожалению зависят... Судья должен иметь не просто провозглашенную Конституцией независимость, в том числе и от властей - я имею в виду органы милиции, прокуратуру и так далее, но он должен иметь реальную независимость, в том числе, и экономическую. У судьи должен быть высочайший оклад. Он должен быть материально обеспечен и должен знать, что закон дает ему право принимать в полном соответствии с теми процедурами, которые установлены процессуальным законом, совершенно беспристрастно решения.
Карен Агамиров:
А как он зависит от прокурора, допустим?
Гасан Мирзоев:
Он зависит очень просто, потому что начиная с той минуты, как он на основании УПК вручает обвинительное заключение, в ходе предварительного заседания судья может даже вернуть его на доследование с указанием: "Ага, здесь не статья до трех лет, а другие признаки статьи - статья, может быть, до 10 лет"... На суд закон возлагает часть функций судебного следователя, хотя фактически судебное следствие судья может вести и в таком режиме, что, допустим, назначит дополнительную экспертизу. То есть, с помощью действий, которые закон предоставляет право проводить суду, он как бы волей неволей является соучастником обвинительного процесса.
Вот, я, как профессионал, практик и ученый, стараюсь сделать все возможное, чтобы избавить наш процесс от этих инквизиционных признаков. Ведь, по сути, то, что вы сказали, это - обвинение, построенное на предположениях при отсутствии реальных доказательств виновности. Признание - оно не может само по себе служить доказательством, оно может признаваться только в том случае, если оно наряду с другими доказательствами совершения преступления может участвовать только в совокупности, понимаете... ведь вы вспомните, что у Вышинского "царицей доказательств2 было признание, и с признанием на устах расстреляли миллионы россиян.
Карен Агамиров:
Недавно я разговаривал с родственниками, с адвокатами и говорят: "Есть правильные судьи и неправильные судьи, правильные адвокаты и неправильные", - и так далее. Говорят, что роль некоторых адвокатов сводится к тому, чтобы договориться с судьей до процесса и тогда судья... Заходит естественно речь о взятках.
Гасан Мирзоев:
Не может человек называть себя судьей, прокурором и особенно адвокатом, если он судьбу человека и защиту его интересов строит не с помощью юридических механизмов изучения дела исследования всех обстоятельства, преподнесения их в правильном ракурсе в ходе предварительного следствия, обнажения всех пробелов следствия в ходе судебного разбирательства, а если так называемый "представитель" неважно чего действует методом подкупа, то этим людям не место в системе. Они не имеют права носить высокое звание - ни судьи, ни прокурора, ни адвоката. К сожалению, такие факты есть, нельзя закрывать на это глаза. Есть они со стороны и адвокатов, и прокуроров, и работников милиции. Мы слышали данные, что привлекают к ответственности и так далее. Может, сегодня - вот надежда на нашего нового президента на то, что сейчас в стране пойдет, вероятно, борьба с нарушениями законности, борьба с коррупцией, хотелось бы чтобы эта борьба носила цивилизованный, грамотный, основанный на всех юридических принципах законности характер.
Карен Агамиров:
Гасан Борисович, вы в Думе заместитель председателя Комитета по государственному строительству - Лукьянова, то есть через вас проходят самые важные законы. Сегодня у всех на слуху Административно-процессуальный Кодекс. Обыкновенного человека по проекту если он неправильно припарковался, могут посадить на 15 суток.
Гасан Мирзоев:
Во-первых, здесь, конечно, есть элемент, я бы сказал, утрируют некоторые вещи, преподносят не так, к сожалению, ваши коллеги журналисты, но нужно сказать честно: Кодекс этот ни в коей мере не является кодексом нового времени. Дело в том, что это - продолжение инквизиционного процесса, но внесудебного уж,е прежде всего. Какие там принципы, которые нужно срочно исправлять и почему мы проголосовали принимать его не в целом а по главам, и к каждой главе таблица поправок? Это для того, чтобы по возможности не допустить, первое - различных видов наказания за административные правонарушения, то есть так называемых "вилок", "от 5 до 10 минимальных размеров оплаты труда"... Кстати, насчет минимальных размеров оплаты труда представитель нашей фракции Надеждин дал очень четкое предложение о том, что не надо завязываться на минимальном размере оплаты труда, надо установить минимальный размер налагаемого Кодексом штрафа. Тогда не нужно, когда изменится МРОТ, вносить изменения в десятки статьей. Если законодатель решит изменить минимальный размер штрафа, то он внесет изменения только в одну статью.
Теперь, что касается того, что есть элементы, изначально создающие почву для коррупции - вот эти "вилки". Мы предлагаем, чтобы за каждый вид правонарушения была конкретная мера административной ответственности; действительно, есть статьи, которые и за парковку, и за другие нарушения предусматривают арест, что совершенно неправомерно. Мы добиваемся исключения возможности для договора между инспектором и водителем - действительно, это же имеет место в жизни - договариваются, И нужно элементарно исключить "вилки" убрать почву для договора. Второе - нужно дать человеку возможность, чтобы он имел право обратиться не по месту, где он совершил, а туда, где он живет. Если он приехал отдыхать куда-нибудь из Москвы в какой-нибудь южный город и превысил скорость, так что ему на "разборки" надо будет приезжать за тридевять земель?!
Надо сделать максимально удобной систему правоприменения по административно-правовым нормам. По мере моих профессиональных возможностей и на заседании Комитета, и на заседании Думы я, конечно, буду стремиться и стараться все то, что не соответствует как минимум мировым стандартам, все то, что не соответствует интересам прав личности - я постараюсь ставить вопрос о том, чтобы призывать своих коллег не голосовать за такие нормы. По крайней мере, 70 миллионов административных правонарушению совершено только за прошлый год...
У нас в стране, к сожалению, нет мировых судей. Должны быть мировые суды, И эти дела рассматривались бы там. Я считаю, что должен быть один орган. Пусть будут пожарная инспекция, автомобильная, санитарная. Но орган по рассмотрению этих правонарушений и определению, действительно виновен человек или нет, должен быть мировой судья, либо там, где живет правонарушитель, либо там, где он совершил. Конечно, некоторые говорят: на Западе неправильно поставил машину - тебе поставили квитанцию - 75 долларов в той же Америке - он пошел и заплатил, а, если он считает, что он прав он, то в установленный срок подает жалобу, идет и если доказывает свою правоту, то он не несет административной ответственности. Некоторые говорят: как же так, у нас в стране тебе вручили протокол и придешь в суд, и будешь нести ответственность. Ну почему же нет? Чем же наши граждане хуже граждан других государств? Почему надо забирать водительское удостоверение? Это все -анахронизмы тоталитарной системы. То, что сегодня кодекс разрешает, скажем, выпить определенное количество вина и быть за рулем - это нормально, в проекте кодекса это предусмотрено. Другое дело, совершенно в беспамятстве напившись садится за руль...
Карен Агамиров:
Насчет алкоголя все-таки есть в новом кодексе?
Гасан Мирзоев:
Да, я не помню насчет допустимого количества, но то, что он позволяет выпить, скажем, бокал вина и сесть за руль - это нормально.
Карен Агамиров:
Какие еще интересные законы ждут россиян:
Гасан Мирзоев:
Законы все интересные. Я хотел все-таки о моей тематике - защите прав человека. Я считаю, что нам нужно внести в законодательство все обязательства, которые Россия приняла при вступлении в Совет Европы - мы должны срочно работать над законами по Прокуратуре, Верховном Суде, Адвокатуре, только недавно мы добились и возвратили в первое чтение Закон по адвокатуре, чтобы привести его в соответствие с пожеланиями и международного сообщества адвокатов, и граждан России, и самих российских адвокатов. Этот закон не давал мне возможности защитить свои права. Сегодня у нас в стране находятся, к сожалению, чиновники высшего рода, которые считают, что по налогам и экономическому статусу адвокатов надо приравнять к предпринимателям и фермерам, но это же абсурд!
Адвокат участвует в осуществлении правосудия, что является важнейшей государственной функцией. Он так же, как и прокурор - прокурор выступает от имени государства на стороне обвинения, а адвокат вступает от имени гражданина, права которого являются главным приоритетом по отношению ко всему. И его вдруг приравнивают к предпринимателю! Сегодня адвокаты никакой финансовой поддержки со стороны государства не имеют - граждане платят за предоставление юридической помощи. Так нет, адвокатам был 5 процентов тариф, а сделал 20,6. Мы пошли в Конституционный Суд, он признал Закон о тарифах неконституционным, и вот на днях уже новый состав Думы, в котором я нахожусь на Комитете, принимает решение отклонить внесенный еще депутатами прошлой Думы проект закона о том, что нужно привести российский закон о тарифах в соответствие с российской Конституцией и вернуть адвокатов к пятипроцентному тарифу. Не хотят, с советских времен инерция, что адвокаты -жулики, коррумпированные и так далее, но это же не так. Сегодня в российских глубинках средняя зарплата адвоката не превышает 600-700 рублей. В Москве и Петербурге есть десяток или пара десятков адвокатов, которые имеют приличные гонорары.
Карен Агамиров:
Говорят, даже курицами и яйцами можно брать...
Гасан Мирзоев:
Есть регионы, где действительно нет денег, и люди вынуждены в благодарность адвокату вместо гонорара нести натурой.
Карен Агамиров:
Вот вы сказали, что надеетесь на нового президента В.В. Путина в плане более активной борьбы с коррупцией. Вы прогнозируете вал таких новых процессов? Скажем, арест Быкова... Появится ли у адвокатов много дополнительной работы?
Гасан Мирзоев:
Я бы не так ставил вопрос. Дело в чем - с одной стороной по политическим моментам СПС поддержал его и я, естественно, выступал на разных собраниях, совещаниях и митингах в поддержку Владимира Владимировича. Он почему мне близок - он юрист, чтобы ни говорили, что он вышел из недр КГБ и все прочее. Да, я понимаю... Будут какие-то подвижки, какая-то реальная борьба за законность и будет борьба против коррупции, но хотелось бы, чтобы она была в рамках закона.
Карен Агамиров:
Но 1937-го года не будет?
Гасан Мирзоев:
Я думаю, что нет, знаете, это недруги России пугают...
Карен Агамиров:
То есть, честному бояться не надо, вы как адвокат с этим согласны?
Гасан Мирзоев:
А как же, честному человеку никогда ничего не надо бояться... Не дано боятся борьбы с преступностью, потому что мы боимся за своих детей, которые ночью ходят с занятий и работы и хотим, наконец, быть спокойны и уверены в завтрашнем дне. В этом и есть цели и задачи, и Думы, и президента, и правительства.
Карен Агамиров:
Гасан Борисович, вы - депутат сравнительно молодой, как вы себя чувствуете в этой новой Думе в роли депутата?
Гасан Мирзоев:
Ну, во-первых, я рад выступать перед радиослушателями, доброго всем здоровья. А как я себя чувствую? Ну, мне очень хочется сделать все возможное для того, чтобы обеспечить принятие законов, которые проходят через Комитет по Государственному Строительству - законов, которые близки мне по духу - я имею в виду защиту прав человека. Существующая уголовно-процессуальная система и процедуры, которые в соответствии с пока еще Кодексом УПК РСФСР все-таки носят инквизиционный характер. У нас сегодня пока еще, если взять две стороны - с одной стороны обвинение, а с другой - защита, то защита, конечно, не может быть полнокровной, полновесной - еще у нас есть внесудебные репрессии. Это понятие существует. Возьмем любой пример. Ну, скажем, самый простой: когда у нас на предварительном следствии дело можно за малозначительностью прекратить, но при этом закон говорит: нужно спросить согласие обвиняемого. Есть сотни, а то и тысячи случаев, когда обвиняемый дает согласие на прекращение дела, а прекращают дело по нереабилитирующим основаниям, то есть, человек как бы виновен и вынужден дать согласие прекратить дело по нереабилитирующим основаниям, а на самом деле в душе каждый такой человек - мы, адвокаты, знаем, к нам приходят, рассказывают, - люди знают, что надежда, если они дадут согласие расследовать дело в соответствии со всеми правилами Уголовного процесса, добиться оправдательного приговора настолько ничтожна...
Мы знаем количество оправдательных приговоров, которые выносятся. Судья в таких условиях, когда в процессе есть правила, и судья фактически выполняет роль судебного следователя, и он не может быть беспристрастным. Начиная со стадии, когда прокурор подписывает, утверждает обвинительное заключение на основании материалов уголовного дела, которое расследует следователь МВД, ФСБ, Прокуратуры или Милиции, и утверждает обвинительное заключение, не сам прокурор вручает его, как руководитель органа обвинения, а наш сегодняшний Уголовно-процессуальный закон говорит, что нет - за три дня до суда обвинительное заключение должен вручить суд и в этом уже в самой процедуре такая зарыта собака...
Карен Агамиров:
Гасан Борисович, я, как член вашей гильдии и адвокат, взял одно дело , которое уже было рассмотрено Мосгорсудом - об убийстве Реброва. О нем писали в газетах: заказное убийство, якобы, мать наняла двух "киллеров" и убили сына из-за квартиры
Гасан Мирзоев:
Мать наняла двух "киллеров"?!
Карен Агамиров:
Да, двух "киллеров".
Гасан Мирзоев:
Трудно в это поверить.
Карен Агамиров:
Тем не менее, писали в газете, их судил Мосгорсуд. Я взял три тома этого дела, ознакомился - нет ни одного доказательства, кроме признания одного из "киллеров", которое было выбито избиениями, и это зафиксировано, есть справка. И суд исключил это из числа доказательств. Осталась пустота, ничего нет, ни оружия, ничего. И я на суде в первой инстанции не был, и мне рассказывают говорят, что судья говорит: "Я понимаю, что такая ситуация, но не могу вынести оправдательный приговор", - это из разговора с родственниками. С прокурором они выступают, как будто адвоката нет в процессе, и постановили "приговорить к 9 годам." Я написал кассационную жалобу в Верховный Суд, может, что-то изменится. Вот, неужели, есть такой "вал", "план", что надо осудить?
Гасан Мирзоев:
Никакого плана нет, я вам говорю, что у нас судьи к сожалению зависят... Судья должен иметь не просто провозглашенную Конституцией независимость, в том числе и от властей - я имею в виду органы милиции, прокуратуру и так далее, но он должен иметь реальную независимость, в том числе, и экономическую. У судьи должен быть высочайший оклад. Он должен быть материально обеспечен и должен знать, что закон дает ему право принимать в полном соответствии с теми процедурами, которые установлены процессуальным законом, совершенно беспристрастно решения.
Карен Агамиров:
А как он зависит от прокурора, допустим?
Гасан Мирзоев:
Он зависит очень просто, потому что начиная с той минуты, как он на основании УПК вручает обвинительное заключение, в ходе предварительного заседания судья может даже вернуть его на доследование с указанием: "Ага, здесь не статья до трех лет, а другие признаки статьи - статья, может быть, до 10 лет"... На суд закон возлагает часть функций судебного следователя, хотя фактически судебное следствие судья может вести и в таком режиме, что, допустим, назначит дополнительную экспертизу. То есть, с помощью действий, которые закон предоставляет право проводить суду, он как бы волей неволей является соучастником обвинительного процесса.
Вот, я, как профессионал, практик и ученый, стараюсь сделать все возможное, чтобы избавить наш процесс от этих инквизиционных признаков. Ведь, по сути, то, что вы сказали, это - обвинение, построенное на предположениях при отсутствии реальных доказательств виновности. Признание - оно не может само по себе служить доказательством, оно может признаваться только в том случае, если оно наряду с другими доказательствами совершения преступления может участвовать только в совокупности, понимаете... ведь вы вспомните, что у Вышинского "царицей доказательств2 было признание, и с признанием на устах расстреляли миллионы россиян.
Карен Агамиров:
Недавно я разговаривал с родственниками, с адвокатами и говорят: "Есть правильные судьи и неправильные судьи, правильные адвокаты и неправильные", - и так далее. Говорят, что роль некоторых адвокатов сводится к тому, чтобы договориться с судьей до процесса и тогда судья... Заходит естественно речь о взятках.
Гасан Мирзоев:
Не может человек называть себя судьей, прокурором и особенно адвокатом, если он судьбу человека и защиту его интересов строит не с помощью юридических механизмов изучения дела исследования всех обстоятельства, преподнесения их в правильном ракурсе в ходе предварительного следствия, обнажения всех пробелов следствия в ходе судебного разбирательства, а если так называемый "представитель" неважно чего действует методом подкупа, то этим людям не место в системе. Они не имеют права носить высокое звание - ни судьи, ни прокурора, ни адвоката. К сожалению, такие факты есть, нельзя закрывать на это глаза. Есть они со стороны и адвокатов, и прокуроров, и работников милиции. Мы слышали данные, что привлекают к ответственности и так далее. Может, сегодня - вот надежда на нашего нового президента на то, что сейчас в стране пойдет, вероятно, борьба с нарушениями законности, борьба с коррупцией, хотелось бы чтобы эта борьба носила цивилизованный, грамотный, основанный на всех юридических принципах законности характер.
Карен Агамиров:
Гасан Борисович, вы в Думе заместитель председателя Комитета по государственному строительству - Лукьянова, то есть через вас проходят самые важные законы. Сегодня у всех на слуху Административно-процессуальный Кодекс. Обыкновенного человека по проекту если он неправильно припарковался, могут посадить на 15 суток.
Гасан Мирзоев:
Во-первых, здесь, конечно, есть элемент, я бы сказал, утрируют некоторые вещи, преподносят не так, к сожалению, ваши коллеги журналисты, но нужно сказать честно: Кодекс этот ни в коей мере не является кодексом нового времени. Дело в том, что это - продолжение инквизиционного процесса, но внесудебного уж,е прежде всего. Какие там принципы, которые нужно срочно исправлять и почему мы проголосовали принимать его не в целом а по главам, и к каждой главе таблица поправок? Это для того, чтобы по возможности не допустить, первое - различных видов наказания за административные правонарушения, то есть так называемых "вилок", "от 5 до 10 минимальных размеров оплаты труда"... Кстати, насчет минимальных размеров оплаты труда представитель нашей фракции Надеждин дал очень четкое предложение о том, что не надо завязываться на минимальном размере оплаты труда, надо установить минимальный размер налагаемого Кодексом штрафа. Тогда не нужно, когда изменится МРОТ, вносить изменения в десятки статьей. Если законодатель решит изменить минимальный размер штрафа, то он внесет изменения только в одну статью.
Теперь, что касается того, что есть элементы, изначально создающие почву для коррупции - вот эти "вилки". Мы предлагаем, чтобы за каждый вид правонарушения была конкретная мера административной ответственности; действительно, есть статьи, которые и за парковку, и за другие нарушения предусматривают арест, что совершенно неправомерно. Мы добиваемся исключения возможности для договора между инспектором и водителем - действительно, это же имеет место в жизни - договариваются, И нужно элементарно исключить "вилки" убрать почву для договора. Второе - нужно дать человеку возможность, чтобы он имел право обратиться не по месту, где он совершил, а туда, где он живет. Если он приехал отдыхать куда-нибудь из Москвы в какой-нибудь южный город и превысил скорость, так что ему на "разборки" надо будет приезжать за тридевять земель?!
Надо сделать максимально удобной систему правоприменения по административно-правовым нормам. По мере моих профессиональных возможностей и на заседании Комитета, и на заседании Думы я, конечно, буду стремиться и стараться все то, что не соответствует как минимум мировым стандартам, все то, что не соответствует интересам прав личности - я постараюсь ставить вопрос о том, чтобы призывать своих коллег не голосовать за такие нормы. По крайней мере, 70 миллионов административных правонарушению совершено только за прошлый год...
У нас в стране, к сожалению, нет мировых судей. Должны быть мировые суды, И эти дела рассматривались бы там. Я считаю, что должен быть один орган. Пусть будут пожарная инспекция, автомобильная, санитарная. Но орган по рассмотрению этих правонарушений и определению, действительно виновен человек или нет, должен быть мировой судья, либо там, где живет правонарушитель, либо там, где он совершил. Конечно, некоторые говорят: на Западе неправильно поставил машину - тебе поставили квитанцию - 75 долларов в той же Америке - он пошел и заплатил, а, если он считает, что он прав он, то в установленный срок подает жалобу, идет и если доказывает свою правоту, то он не несет административной ответственности. Некоторые говорят: как же так, у нас в стране тебе вручили протокол и придешь в суд, и будешь нести ответственность. Ну почему же нет? Чем же наши граждане хуже граждан других государств? Почему надо забирать водительское удостоверение? Это все -анахронизмы тоталитарной системы. То, что сегодня кодекс разрешает, скажем, выпить определенное количество вина и быть за рулем - это нормально, в проекте кодекса это предусмотрено. Другое дело, совершенно в беспамятстве напившись садится за руль...
Карен Агамиров:
Насчет алкоголя все-таки есть в новом кодексе?
Гасан Мирзоев:
Да, я не помню насчет допустимого количества, но то, что он позволяет выпить, скажем, бокал вина и сесть за руль - это нормально.
Карен Агамиров:
Какие еще интересные законы ждут россиян:
Гасан Мирзоев:
Законы все интересные. Я хотел все-таки о моей тематике - защите прав человека. Я считаю, что нам нужно внести в законодательство все обязательства, которые Россия приняла при вступлении в Совет Европы - мы должны срочно работать над законами по Прокуратуре, Верховном Суде, Адвокатуре, только недавно мы добились и возвратили в первое чтение Закон по адвокатуре, чтобы привести его в соответствие с пожеланиями и международного сообщества адвокатов, и граждан России, и самих российских адвокатов. Этот закон не давал мне возможности защитить свои права. Сегодня у нас в стране находятся, к сожалению, чиновники высшего рода, которые считают, что по налогам и экономическому статусу адвокатов надо приравнять к предпринимателям и фермерам, но это же абсурд!
Адвокат участвует в осуществлении правосудия, что является важнейшей государственной функцией. Он так же, как и прокурор - прокурор выступает от имени государства на стороне обвинения, а адвокат вступает от имени гражданина, права которого являются главным приоритетом по отношению ко всему. И его вдруг приравнивают к предпринимателю! Сегодня адвокаты никакой финансовой поддержки со стороны государства не имеют - граждане платят за предоставление юридической помощи. Так нет, адвокатам был 5 процентов тариф, а сделал 20,6. Мы пошли в Конституционный Суд, он признал Закон о тарифах неконституционным, и вот на днях уже новый состав Думы, в котором я нахожусь на Комитете, принимает решение отклонить внесенный еще депутатами прошлой Думы проект закона о том, что нужно привести российский закон о тарифах в соответствие с российской Конституцией и вернуть адвокатов к пятипроцентному тарифу. Не хотят, с советских времен инерция, что адвокаты -жулики, коррумпированные и так далее, но это же не так. Сегодня в российских глубинках средняя зарплата адвоката не превышает 600-700 рублей. В Москве и Петербурге есть десяток или пара десятков адвокатов, которые имеют приличные гонорары.
Карен Агамиров:
Говорят, даже курицами и яйцами можно брать...
Гасан Мирзоев:
Есть регионы, где действительно нет денег, и люди вынуждены в благодарность адвокату вместо гонорара нести натурой.
Карен Агамиров:
Вот вы сказали, что надеетесь на нового президента В.В. Путина в плане более активной борьбы с коррупцией. Вы прогнозируете вал таких новых процессов? Скажем, арест Быкова... Появится ли у адвокатов много дополнительной работы?
Гасан Мирзоев:
Я бы не так ставил вопрос. Дело в чем - с одной стороной по политическим моментам СПС поддержал его и я, естественно, выступал на разных собраниях, совещаниях и митингах в поддержку Владимира Владимировича. Он почему мне близок - он юрист, чтобы ни говорили, что он вышел из недр КГБ и все прочее. Да, я понимаю... Будут какие-то подвижки, какая-то реальная борьба за законность и будет борьба против коррупции, но хотелось бы, чтобы она была в рамках закона.
Карен Агамиров:
Но 1937-го года не будет?
Гасан Мирзоев:
Я думаю, что нет, знаете, это недруги России пугают...
Карен Агамиров:
То есть, честному бояться не надо, вы как адвокат с этим согласны?
Гасан Мирзоев:
А как же, честному человеку никогда ничего не надо бояться... Не дано боятся борьбы с преступностью, потому что мы боимся за своих детей, которые ночью ходят с занятий и работы и хотим, наконец, быть спокойны и уверены в завтрашнем дне. В этом и есть цели и задачи, и Думы, и президента, и правительства.
