Программу ведет Джованни Бенси. В ней участвуют: заведующий отделом европейской интеграции института Европы РАН Юрий Борко, журналист немецкого телеканала "Зендер Фрайес Берлин" Ашот Амирджанян, редактор чешского телевидения Либор Дворжак.
Джованни Бенси:
На прошлой неделе в Москве состоялась седьмая встреча в верхах Россия - Европейский Союз. Президент Владимир Путин смог обменяться мнениями с главой европейской комиссии Романо Проди и другими лидерами этой организации, объединяющей, пока, преимущественно западноевропейские страны. Основная проблема, которой теперь заняты руководители ЕС - это "расширение на Восток", то есть, включение в состав союза некоторых стран центрально-восточной Европы, еще сравнительно недавно находившихся под коммунистической властью. В известном смысле, и московский саммит проходил под знаком "расширения", или, по крайней мере, "сдвига на Восток": в том смысле, что ЕС и Россия могут, и вероятно, должны, стать друг для друга привилегированными партнерами. Во многом это уже реальность, но дальнейший шаг в этом направлении был сделан, благодаря решению поручить особой комиссии выработку предложений по созданию единого экономического пространства. Для начала стороны договорились изучить вопрос использования евро, новой единой европейской валюты, вместо доллара, в своих торгово-экономических отношениях.
Но если этот "сдвиг на Восток", то есть, укрепление экономических связей с Россией, в принципе не вызывает возражений в странах ЕС, то "расширение" в дословном смысле, привлечение в союз новых членов, связано со многими спорами. Богатые страны, например, Германия и Австрия, уже обремененные проблемами иммиграции, опасаются, что наплыв рабочих из новых стран-членов центрально-восточной Европы может привести к пертурбации социального уклада и рынка труда. Отсюда предложение временно ограничить свободу передвижения по территории ЕС для рабочих из этих стран. Другие заботы у более бедных государств средиземноморской полосы, Испании, Италии, Греции, плюс Португалии, которые получают крупные субсидии от Европейского Союза. Если в союз войдут еще более бедные, скажем, Польша или Чехия, страны, то общесоюзный показатель бедности снизится, ныне слаборазвитые регионы Испании и Италии окажутся выше него, и эти страны перестанут получать значительную часть субсидий. Отсюда протесты премьер-министра Испании Хосе Мариа Азнара и будущего главы итальянского правительства Сильвио Берлускони.
Вот этот комплекс вопросов, Европейский Союз, его расширение и Россия, является темой сегодняшней беседы Радио Свобода. В ней, связанные с нами по телефону, участвуют: из Москвы - заведующий отделом европейской интеграции института Европы РАН Юрий Борко, и журналист немецкого телеканала "Зендер Фрайес Берлин" Ашот Амирджанян. В пражской студии Радио Свобода - редактор чешского телевидения Либор Дворжак.
Итак, первый вопрос вам, Юрий Антонович, Москва. Единое экономическое пространство между Европейским союзом и Россией. Мыслимо ли это при нынешних экономических реалиях?
Юрий Борко:
При нынешних реалиях это немыслимо, но такая цель - переходить к единому экономическому пространству - и не ставилась. Надо сказать, что это не новая идея. Идея вхождения России в экономическо-социальное пространство содержится в самом соглашении о партнерстве и сотрудничестве, хотя и выражена в несколько аморфной форме. В коллективной стратегии ЕС по отношению к России, принятой в июне 1999-го года, сказано еще более определенно. В нашей стратегии тоже такая мысль выдвигается. Это долгосрочная цель. По моим расчетам, нам понадобится лет 15-20, чтобы подойти к реализации этой цели. Но важно определить стратегическую цель, и в этом смысле я рассматриваю последнее предложение господина Проди оптимизировать работу в этом направлении как очень позитивный шаг.
Джованни Бенси:
Говорили, что для осуществления этой идеи потребуется от 5 до 10 лет, но, вероятно, вы правы, что для этого нужно более длительное время... Ашот Амирджанян, Берлин. Более детально: каково отношение Германии к расширению Европейского союза?
Ашот Амирджанян:
Германия так же, как и Австрия, заинтересована, в первую очередь - экономически, в том, чтобы расширение ЕС проходило гладко и быстро. Это в первую очередь. Во вторую очередь: Германия, конечно же, очень боится тех процессов, которые могут следовать, а именно - в области свободы передвижения рабочей силы. Ведь на востоке Германии находятся так называемые новые федеральные земли - бывшая ГДР. Это та часть Германии, которая экономически не развита по понятным причинам, в которой происходят очень сложные политические и психологические процессы. Отсюда и новая волна, скажем, неонацистских движений среди молодежи, там и сложные отношения с соседями, особенно - с Польшей. Поэтому в Германии очень опасаются каких-то новых острых и сложных процессов после расширения, после принятия Польши и Чехии - непосредственных соседей Германии на Востоке - в ЕС. Отсюда требование, о чем вы уже сказали: принять переходный период в вопросе передвижения свободы рабочей силы - 7 лет. Какое-то время в ЕС по этому вопросу царило согласие. Спор начался после того, как Испания вспомнила, вопрос региональной помощи - Испания получит до 2006-го года, до тех пор этот вопрос урегулирован, в общем и целом 54 миллиарда евро. Это огромная сумма для Испании. Если после 2006-го года ситуация изменится, и среднестатистический уровень бедности или благосостояния в Европе снизится, то Испания потеряет эти деньги. Теперь возникла острая дискуссия, которая пока что не решается. И боюсь, что до следующего саммита - в июне, в Швеции, она даже усилится, потому что к Азнару - к испанскому премьеру, присоединились его коллеги из других южных стран, а после выборов в Италии и Берлускони, потому что там тоже речь идет о помощи для южных регионов Италии. Теперь еще дополнительно возникла проблема - французский президент Ширак, думая о предстоящих очень сложных переговорах о сельскохозяйственном комплексе - они начнутся в следующем году - начал уже косвенно поддерживать эту группу стран. Возникли две группы, "линия фронта" так сказать внутри ЕС. Это Германия, Австрия, это Дания, это Голландия, это Финляндия, я боюсь, что я не всех еще перечислил, но это те страны, которые платят в Европейский Союз больше, чем они получают. И группа стран, которые, наоборот -неттополучатели, и вот как эта борьба закончится - я думаю, мы увидим в июне, в Гетеборге, в Швеции.
Джованни Бенси:
Либор Дворжак, Прага. Ваша страна, Чехия, один из кандидатов на вступление в Европейский Союз. Не смущают ли вас эти разговоры - ограничение свободы передвижения для ваших рабочих, споры о том, кто беднее, и так далее?
Либор Дворжак:
Сначала я сделаю одно очень важное примечание к тому, что сказал уважаемый Ашот: то, что происходит, скажем, на юге Европы - это нам, чешским эгоистам, почти что пока неизвестно. Мы эту проблему почти не учитываем, но ее, по всей видимости, придется учесть. Что касается неминуемостей какого-то переходного периода, то это на все 100 процентов, и все так считают, потому что, по всей видимости, нам, то есть - Чехии, придется смириться с этим семилетним периодом, когда не будет полной свободы передвижения рабочей силы. Хотя, с другой стороны, наши социологи говорят, что чехи даже в рамках нашего государства не слишком охотны просто передвигаться из Западной Чехии в Южную Моравию, даже если у них нет там, где они живут, рабочего места. Так что наши специалисты думают, что это, в принципе, не такая проблема, как обычно считают в Вене или том же Берлине. Это с одной стороны. С другой стороны, Чешская Республика просит от ЕС десятилетний переходный период, когда не будет полной свободы покупки недвижимости, например, очень известные статистические данные говорят, что семейный дом в Чехии обходится где-то в 200 тысяч марок, а тот же дом в той же Германии дороже где-то в 5-6 раз. Так что это основные проблемы - вот на этот момент.
Джованни Бенси:
Юрий Антонович, еще вопрос: многих потенциальных западных инвесторов отпугивают законодательная путаница и коррупция в России. Что собирается сделать Москва для устранения этих препятствий?
Юрий Борко:
Во-первых, я должен внести некие коррективы, одних отпугивает, других - нет. Вот Евроклуб, организованный бизнесменами из стран ЕС - количество его членов выросло за последние годы с 200 до 400 с лишним. То есть, есть фирмы, которые утвердились на российском рынке и достаточно успешно работают. Вместе с тем, бесспорно, столько еще несообразностей в российском законодательстве, главное - в административной практике и высоком уровне коррупции, что, действительно, рейтинг России хотя и несколько повысился за последний год, но все равно достаточно низкий. Сейчас правительство вносит в Думу целый ряд законопроектов - это законопроекты по пенсионной реформе, по дерегулированию экономики, что крайне важно, по новой части Налогового кодекса, которая должна упростить - некоторые упрощения налоговой системы уже сделаны, но они недостаточны. Так что, определенные меры предпринимаются, хотя должен признаться, что, в общем, это делается достаточно медленно, и Путин однажды признался, что главный его противник - это российский чиновник, который не перестроился и работает еще по старым традициям. Я бы сказал так: есть медленный прогресс, но пока еще медленный и не удовлетворяющий ни западных наших партнеров, ни нас самих.
Джованни Бенси:
Либор Дворжак. Думаете ли вы, что Чешская Республика готова к вступлению в ЕС к 2004-му году? Я имею в виду - не только в экономическом, но и в политическом и психологическом отношении? Как люди в Чехии относятся к этой идее единой Европы?
Либор Дворжак:
Я говорил, что чехи - немножко эгоисты, но они и прагматики. Хотя и есть довольно большой сегмент людей, которые не доверяют Евросоюзу, в принципе, действительно думающим людям совершенно ясно, что процессы глобализации будут происходить, так сказать, невзирая на нашу волю, и Чехии просто придется вступить в союз. Другая проблема - каким был бы результат референдума, который, по всей видимости, произойдет, когда Чешская Республика будет вступать в Евросоюз. Но, по-моему, чисто политически и особенно психологически нация подготовлена к тому, чтобы, скажем, чуть более 50 процентов проголосовали за вступление в ЕС. На политической сцене, что общеизвестно, есть довольно сильные критики, скажем, та же Гражданско-демократическая партия господина Клауса, у которой даже есть свой "Манифест чешского еврореализма". Там есть очень критические нотки, но я думаю, что даже гражданские демократы чешские понимают, что другого пути у Чехии нет.
Джованни Бенси:
Ашот, Германия - первый экономический партнер России в составе ЕС. Но в отношениях между Берлином и Москвой есть и нерешенные проблемы, в первую очередь - российская задолженность. Есть еще проблема Калининграда - совместного экономического развития этого российского "эксклава" между Востоком и Западом. Говорят о каких-то совместных инициативах России и Германии по развитию этого региона... Что вы могли бы сказать по всему этому комплексу вопросов? Что дальше?
Ашот Амирджанян:
Германия очень заинтересована и в этом вопросе - в решении его, но тут очень пикантная ситуация возникает. Осознавая сложную историческую ситуацию относительно Калининградской области - бывшего Кенигсберга и Восточной Пруссии, она не решается выступать в этом вопросе очень активно, хотя могла бы, и тем самым помогла бы решению, быстрому решению этого вопроса. Она как бы остановилась на полпути и хочет, чтобы Европейский Союз коллективно и активно занимался этим вопросом. Но ЕС - это конкретные страны, конкретные правительства, конкретные люди, которые по разным причинам не так остро воспринимают эту проблему и не так сильно заинтересованы, как немцы. Так что, этот процесс - он какое-то время еще будет длиться, к тому же еще и русская сторона должна привыкнуть к тому, что речь идет о бывшей германской территории и нынешней российской. Кстати, вот никто ни секунды не сомневается в том, что не может пойти речь о том, чтобы когда-нибудь поменять этот статус - нет, конкретно речь идет о том, чтобы сформулировать новый экономический статус для этого региона, чтобы он стал как бы "островом процветания" на российской территории и "мостом" между ЕС и Российской Федерацией. Это тоже политическая цель, как бы политическая декларация, как и цель, сформулированная в Москве на последнем саммите - о создании совместного экономического пространства, но это конкретная политическая декларация, это вещь, по масштабам, которую можно реализовать, скажем, в ближайшие 5 лет, уже добиться конкретных целей. Это что касается Калининградской области, а в целом надо сказать, что в Германии потихоньку люди начинают понимать, что вопрос расширения ЕС - не только экономическая проблема оформления переходных периодов реструктуризации каких-то фондов и бюджетных статей...
Джованни Бенси:
А теперь снова Юрий Антонович, Москва. На саммите в Москве были затронуты и неэкономические проблемы, особенно - конфликтные ситуации. Но все осталось в рамках общеизвестного: необходимость политического урегулирования в Чечне, призывы к прекращению насилия на Ближнем Востоке и на Балканах. Видите ли вы какие-то более конкретные возможности совместных действий России и ЕС в этих вопросах?
Юрий Борко:
Прежде всего, Ближний Восток: мне кажется, позиции ЕС и России, и вообще всех ведущих западноевропейских столиц и России, сейчас достаточно близки. Обе стороны выступают за сбалансированный подход, не обвиняя какую-то одну сторону в той вспышке насилия и противостояния, которая возникла. В этом смысле позиция Москвы гораздо более сбалансирована, чем она была раньше. Есть возможности для совместных действий. Балканский вопрос - мне кажется, тоже, острота разногласий, связанных с натовскими бомбардировками Югославии - она сейчас снята, и идет активный диалог по, так сказать, совместному участию в будущем в миротворческих операциях ЕС и России. Самая сложная с этой точки зрения проблема - Чечня. Я не хочу полностью оправдывать действия российских войск, все, что было сказано о непропорциональном применении силы и массовом нарушении прав человека.., но я знаю только одно: Россия столкнулась сейчас с экстремистскими силами, которые действуют примерно так же, как талибы в Афганистане или алжирские экстремисты в Алжире. Ее - эту проблему - решить, я думаю, невозможно, я думаю, это дело еще не одного года, чтобы шаг за шагом приходить к цивилизованному политическому решению этой проблемы.
Джованни Бенси:
На прошлой неделе в Москве состоялась седьмая встреча в верхах Россия - Европейский Союз. Президент Владимир Путин смог обменяться мнениями с главой европейской комиссии Романо Проди и другими лидерами этой организации, объединяющей, пока, преимущественно западноевропейские страны. Основная проблема, которой теперь заняты руководители ЕС - это "расширение на Восток", то есть, включение в состав союза некоторых стран центрально-восточной Европы, еще сравнительно недавно находившихся под коммунистической властью. В известном смысле, и московский саммит проходил под знаком "расширения", или, по крайней мере, "сдвига на Восток": в том смысле, что ЕС и Россия могут, и вероятно, должны, стать друг для друга привилегированными партнерами. Во многом это уже реальность, но дальнейший шаг в этом направлении был сделан, благодаря решению поручить особой комиссии выработку предложений по созданию единого экономического пространства. Для начала стороны договорились изучить вопрос использования евро, новой единой европейской валюты, вместо доллара, в своих торгово-экономических отношениях.
Но если этот "сдвиг на Восток", то есть, укрепление экономических связей с Россией, в принципе не вызывает возражений в странах ЕС, то "расширение" в дословном смысле, привлечение в союз новых членов, связано со многими спорами. Богатые страны, например, Германия и Австрия, уже обремененные проблемами иммиграции, опасаются, что наплыв рабочих из новых стран-членов центрально-восточной Европы может привести к пертурбации социального уклада и рынка труда. Отсюда предложение временно ограничить свободу передвижения по территории ЕС для рабочих из этих стран. Другие заботы у более бедных государств средиземноморской полосы, Испании, Италии, Греции, плюс Португалии, которые получают крупные субсидии от Европейского Союза. Если в союз войдут еще более бедные, скажем, Польша или Чехия, страны, то общесоюзный показатель бедности снизится, ныне слаборазвитые регионы Испании и Италии окажутся выше него, и эти страны перестанут получать значительную часть субсидий. Отсюда протесты премьер-министра Испании Хосе Мариа Азнара и будущего главы итальянского правительства Сильвио Берлускони.
Вот этот комплекс вопросов, Европейский Союз, его расширение и Россия, является темой сегодняшней беседы Радио Свобода. В ней, связанные с нами по телефону, участвуют: из Москвы - заведующий отделом европейской интеграции института Европы РАН Юрий Борко, и журналист немецкого телеканала "Зендер Фрайес Берлин" Ашот Амирджанян. В пражской студии Радио Свобода - редактор чешского телевидения Либор Дворжак.
Итак, первый вопрос вам, Юрий Антонович, Москва. Единое экономическое пространство между Европейским союзом и Россией. Мыслимо ли это при нынешних экономических реалиях?
Юрий Борко:
При нынешних реалиях это немыслимо, но такая цель - переходить к единому экономическому пространству - и не ставилась. Надо сказать, что это не новая идея. Идея вхождения России в экономическо-социальное пространство содержится в самом соглашении о партнерстве и сотрудничестве, хотя и выражена в несколько аморфной форме. В коллективной стратегии ЕС по отношению к России, принятой в июне 1999-го года, сказано еще более определенно. В нашей стратегии тоже такая мысль выдвигается. Это долгосрочная цель. По моим расчетам, нам понадобится лет 15-20, чтобы подойти к реализации этой цели. Но важно определить стратегическую цель, и в этом смысле я рассматриваю последнее предложение господина Проди оптимизировать работу в этом направлении как очень позитивный шаг.
Джованни Бенси:
Говорили, что для осуществления этой идеи потребуется от 5 до 10 лет, но, вероятно, вы правы, что для этого нужно более длительное время... Ашот Амирджанян, Берлин. Более детально: каково отношение Германии к расширению Европейского союза?
Ашот Амирджанян:
Германия так же, как и Австрия, заинтересована, в первую очередь - экономически, в том, чтобы расширение ЕС проходило гладко и быстро. Это в первую очередь. Во вторую очередь: Германия, конечно же, очень боится тех процессов, которые могут следовать, а именно - в области свободы передвижения рабочей силы. Ведь на востоке Германии находятся так называемые новые федеральные земли - бывшая ГДР. Это та часть Германии, которая экономически не развита по понятным причинам, в которой происходят очень сложные политические и психологические процессы. Отсюда и новая волна, скажем, неонацистских движений среди молодежи, там и сложные отношения с соседями, особенно - с Польшей. Поэтому в Германии очень опасаются каких-то новых острых и сложных процессов после расширения, после принятия Польши и Чехии - непосредственных соседей Германии на Востоке - в ЕС. Отсюда требование, о чем вы уже сказали: принять переходный период в вопросе передвижения свободы рабочей силы - 7 лет. Какое-то время в ЕС по этому вопросу царило согласие. Спор начался после того, как Испания вспомнила, вопрос региональной помощи - Испания получит до 2006-го года, до тех пор этот вопрос урегулирован, в общем и целом 54 миллиарда евро. Это огромная сумма для Испании. Если после 2006-го года ситуация изменится, и среднестатистический уровень бедности или благосостояния в Европе снизится, то Испания потеряет эти деньги. Теперь возникла острая дискуссия, которая пока что не решается. И боюсь, что до следующего саммита - в июне, в Швеции, она даже усилится, потому что к Азнару - к испанскому премьеру, присоединились его коллеги из других южных стран, а после выборов в Италии и Берлускони, потому что там тоже речь идет о помощи для южных регионов Италии. Теперь еще дополнительно возникла проблема - французский президент Ширак, думая о предстоящих очень сложных переговорах о сельскохозяйственном комплексе - они начнутся в следующем году - начал уже косвенно поддерживать эту группу стран. Возникли две группы, "линия фронта" так сказать внутри ЕС. Это Германия, Австрия, это Дания, это Голландия, это Финляндия, я боюсь, что я не всех еще перечислил, но это те страны, которые платят в Европейский Союз больше, чем они получают. И группа стран, которые, наоборот -неттополучатели, и вот как эта борьба закончится - я думаю, мы увидим в июне, в Гетеборге, в Швеции.
Джованни Бенси:
Либор Дворжак, Прага. Ваша страна, Чехия, один из кандидатов на вступление в Европейский Союз. Не смущают ли вас эти разговоры - ограничение свободы передвижения для ваших рабочих, споры о том, кто беднее, и так далее?
Либор Дворжак:
Сначала я сделаю одно очень важное примечание к тому, что сказал уважаемый Ашот: то, что происходит, скажем, на юге Европы - это нам, чешским эгоистам, почти что пока неизвестно. Мы эту проблему почти не учитываем, но ее, по всей видимости, придется учесть. Что касается неминуемостей какого-то переходного периода, то это на все 100 процентов, и все так считают, потому что, по всей видимости, нам, то есть - Чехии, придется смириться с этим семилетним периодом, когда не будет полной свободы передвижения рабочей силы. Хотя, с другой стороны, наши социологи говорят, что чехи даже в рамках нашего государства не слишком охотны просто передвигаться из Западной Чехии в Южную Моравию, даже если у них нет там, где они живут, рабочего места. Так что наши специалисты думают, что это, в принципе, не такая проблема, как обычно считают в Вене или том же Берлине. Это с одной стороны. С другой стороны, Чешская Республика просит от ЕС десятилетний переходный период, когда не будет полной свободы покупки недвижимости, например, очень известные статистические данные говорят, что семейный дом в Чехии обходится где-то в 200 тысяч марок, а тот же дом в той же Германии дороже где-то в 5-6 раз. Так что это основные проблемы - вот на этот момент.
Джованни Бенси:
Юрий Антонович, еще вопрос: многих потенциальных западных инвесторов отпугивают законодательная путаница и коррупция в России. Что собирается сделать Москва для устранения этих препятствий?
Юрий Борко:
Во-первых, я должен внести некие коррективы, одних отпугивает, других - нет. Вот Евроклуб, организованный бизнесменами из стран ЕС - количество его членов выросло за последние годы с 200 до 400 с лишним. То есть, есть фирмы, которые утвердились на российском рынке и достаточно успешно работают. Вместе с тем, бесспорно, столько еще несообразностей в российском законодательстве, главное - в административной практике и высоком уровне коррупции, что, действительно, рейтинг России хотя и несколько повысился за последний год, но все равно достаточно низкий. Сейчас правительство вносит в Думу целый ряд законопроектов - это законопроекты по пенсионной реформе, по дерегулированию экономики, что крайне важно, по новой части Налогового кодекса, которая должна упростить - некоторые упрощения налоговой системы уже сделаны, но они недостаточны. Так что, определенные меры предпринимаются, хотя должен признаться, что, в общем, это делается достаточно медленно, и Путин однажды признался, что главный его противник - это российский чиновник, который не перестроился и работает еще по старым традициям. Я бы сказал так: есть медленный прогресс, но пока еще медленный и не удовлетворяющий ни западных наших партнеров, ни нас самих.
Джованни Бенси:
Либор Дворжак. Думаете ли вы, что Чешская Республика готова к вступлению в ЕС к 2004-му году? Я имею в виду - не только в экономическом, но и в политическом и психологическом отношении? Как люди в Чехии относятся к этой идее единой Европы?
Либор Дворжак:
Я говорил, что чехи - немножко эгоисты, но они и прагматики. Хотя и есть довольно большой сегмент людей, которые не доверяют Евросоюзу, в принципе, действительно думающим людям совершенно ясно, что процессы глобализации будут происходить, так сказать, невзирая на нашу волю, и Чехии просто придется вступить в союз. Другая проблема - каким был бы результат референдума, который, по всей видимости, произойдет, когда Чешская Республика будет вступать в Евросоюз. Но, по-моему, чисто политически и особенно психологически нация подготовлена к тому, чтобы, скажем, чуть более 50 процентов проголосовали за вступление в ЕС. На политической сцене, что общеизвестно, есть довольно сильные критики, скажем, та же Гражданско-демократическая партия господина Клауса, у которой даже есть свой "Манифест чешского еврореализма". Там есть очень критические нотки, но я думаю, что даже гражданские демократы чешские понимают, что другого пути у Чехии нет.
Джованни Бенси:
Ашот, Германия - первый экономический партнер России в составе ЕС. Но в отношениях между Берлином и Москвой есть и нерешенные проблемы, в первую очередь - российская задолженность. Есть еще проблема Калининграда - совместного экономического развития этого российского "эксклава" между Востоком и Западом. Говорят о каких-то совместных инициативах России и Германии по развитию этого региона... Что вы могли бы сказать по всему этому комплексу вопросов? Что дальше?
Ашот Амирджанян:
Германия очень заинтересована и в этом вопросе - в решении его, но тут очень пикантная ситуация возникает. Осознавая сложную историческую ситуацию относительно Калининградской области - бывшего Кенигсберга и Восточной Пруссии, она не решается выступать в этом вопросе очень активно, хотя могла бы, и тем самым помогла бы решению, быстрому решению этого вопроса. Она как бы остановилась на полпути и хочет, чтобы Европейский Союз коллективно и активно занимался этим вопросом. Но ЕС - это конкретные страны, конкретные правительства, конкретные люди, которые по разным причинам не так остро воспринимают эту проблему и не так сильно заинтересованы, как немцы. Так что, этот процесс - он какое-то время еще будет длиться, к тому же еще и русская сторона должна привыкнуть к тому, что речь идет о бывшей германской территории и нынешней российской. Кстати, вот никто ни секунды не сомневается в том, что не может пойти речь о том, чтобы когда-нибудь поменять этот статус - нет, конкретно речь идет о том, чтобы сформулировать новый экономический статус для этого региона, чтобы он стал как бы "островом процветания" на российской территории и "мостом" между ЕС и Российской Федерацией. Это тоже политическая цель, как бы политическая декларация, как и цель, сформулированная в Москве на последнем саммите - о создании совместного экономического пространства, но это конкретная политическая декларация, это вещь, по масштабам, которую можно реализовать, скажем, в ближайшие 5 лет, уже добиться конкретных целей. Это что касается Калининградской области, а в целом надо сказать, что в Германии потихоньку люди начинают понимать, что вопрос расширения ЕС - не только экономическая проблема оформления переходных периодов реструктуризации каких-то фондов и бюджетных статей...
Джованни Бенси:
А теперь снова Юрий Антонович, Москва. На саммите в Москве были затронуты и неэкономические проблемы, особенно - конфликтные ситуации. Но все осталось в рамках общеизвестного: необходимость политического урегулирования в Чечне, призывы к прекращению насилия на Ближнем Востоке и на Балканах. Видите ли вы какие-то более конкретные возможности совместных действий России и ЕС в этих вопросах?
Юрий Борко:
Прежде всего, Ближний Восток: мне кажется, позиции ЕС и России, и вообще всех ведущих западноевропейских столиц и России, сейчас достаточно близки. Обе стороны выступают за сбалансированный подход, не обвиняя какую-то одну сторону в той вспышке насилия и противостояния, которая возникла. В этом смысле позиция Москвы гораздо более сбалансирована, чем она была раньше. Есть возможности для совместных действий. Балканский вопрос - мне кажется, тоже, острота разногласий, связанных с натовскими бомбардировками Югославии - она сейчас снята, и идет активный диалог по, так сказать, совместному участию в будущем в миротворческих операциях ЕС и России. Самая сложная с этой точки зрения проблема - Чечня. Я не хочу полностью оправдывать действия российских войск, все, что было сказано о непропорциональном применении силы и массовом нарушении прав человека.., но я знаю только одно: Россия столкнулась сейчас с экстремистскими силами, которые действуют примерно так же, как талибы в Афганистане или алжирские экстремисты в Алжире. Ее - эту проблему - решить, я думаю, невозможно, я думаю, это дело еще не одного года, чтобы шаг за шагом приходить к цивилизованному политическому решению этой проблемы.
