Елена Фанайлова, Москва:
Лауреатом российского аналога английской литературной премии "Букер" в этом году стала прозаик Людмила Улицкая. Награда присуждена ей за роман "Казус Кукоцкого". Людмила Улицкая не была фаворитом букеровской гонки. В числе возможных победителей назывались Татьяна Толстая с антиутопией "Кысь" и Александр Чудаков с мемуарной прозой, названной строкой из Блока - "Ложится мгла на старые ступени", Алан Черчесов с историческим романом "Венок на могилу ветра". Упоминался и Анатолий Найман с романом-интервью "Сэр". Это запись бесед с сэром Исайей Берлином, которые перемежаются авторскими отступлениями.
Людмиле Улицкой прочили судьбу писателя, который неоднократно попадает в короткий список букеровской премии, но никогда ее не получает. В 1993-м - 1997-м годах романы Улицкой "Сонечка" и "Медея и ее дети" входили в шорт-лист "Букера". Вот первая реакция автора после награждения:
Людмила Улицкая:
Если бы это произошло там, скажем, в 1993-м, кажется, году, когда меня выдвинули с повестью "Сонечка", наверное, я была бы безумно счастлива, а сейчас - это приятное событие, я очень рада, но это совершенно ничего не меняет в жизни ни моей, ни моего окружения. Я всегда точно совершенно знала в жизни, что мое место не первое, до этого никогда не претендовала на первое место. Для меня второе всегда было очень, так сказать, замечательным, я вполне удовлетворялась всегда вторым. Я знаю, что всегда в каждом таком событии - обсуждении, работе жюри - всегда есть некоторая своя интрига, своя политика.
Елена Фанайлова:
"Казус Кукоцкого" - фантастическая семейная сага, действие которой длится почти весь ХХ век. Герои романа - врачи, биологи, генетики, но гонения на "буржуазную науку - служанку империализма", равно как и диссидентская Москва 60-х, поданы как фон для психоделического опыта персонажей. Треть книги занимает путешествие одной из главных героинь в страну мертвых. Этот модный литературный прием в современной русской литературе, запатентованный Виктором Пелевиным, служит Людмиле Улицкой для подтверждения ее любимой идеи, которая была выражена и в прежних романах, и рассказах писательницы, переведенных на 17 языков и удостоенных престижных международных наград. Высшие ценности для Улицкой - семейные и личные:
Людмила Улицкая:
Я некоторую часть своей жизни действительно была биологом и занималась генетикой, и довольно глубоко влезала во всякие научные проблемы, которые существовали, скажем, 30 лет назад, сегодня оказалось, что они еще более актуальны, чем, скажем, 30 лет назад. И, на самом деле, для меня это все расчет с собственной жизнью. Мне было бы очень трудно написать мужской роман, поскольку я женщина. Я думаю, что и мужчине было бы крайне трудно написать женский роман, потому что его видение мира и, собственно говоря, физиология настроены на совершенно другие ключи. В этом есть некоторая реальность, реальность биологическая, я как бывший генетик могу утверждать, что мужчину и женщину разделяет не только то, что мы видим, когда раздеваемся, но даже кое-какие вещи, которые заметны в микроскопе при более тонких исследованиях. Я думаю, что очень трудно от своей природы отказаться. Если удобно будет критикам относить меня к женской литературе - я ничего против не имею.
Елена Фанайлова:
Букеровский лауреат Людмила Улицкая призналась, что из своих конкурентов читала только двоих авторов:
Людмила Улицкая:
Что касается книги "Сэр" Наймана - я ее просто не дочитала, потому что она меня, честно говоря, не увлекла, мне показалось, что это не совсем соизмеримо с личностью, скажем, самого Исайи Берлина, а может быть в неподходящее время суток или жизни я взяла ее в руки. Что же касается романа "Кысь", то я его прочла с величайшим интересом. И мне он лично представился неудачей очень талантливого человека. Я ожидала от него большего.
Елена Фанайлова:
Результаты решения букеровского жюри комментирует литературный критик Андрей Немзер, который в прошлом году сам входил в члены жюри и был единственным, кто голосовал против романа Михаила Шишкина "Взятие Измаила" из-за его проимперского пафоса:
Андрей Немзер:
Тенденции в этом году не было. Шорт-лист был по принципу "всем сестрам по серьгам", поэтому в нем были вещи хорошие и были вещи абсолютно провальные. Хороших вещей было три: Найман, Чудаков, Черчесов. Провальных было тоже три, одна из них получила премию. Проза Улицкой - умеренная и аккуратная дамская проза с эксплуатацией дамско-семейных тем, для актуальности малость приперченная. Перчинок как всегда три: секс, это еврейская тема, это ироничная метафизика, переходящая в метафизику просто занудную. Это чтиво для дачи пляжа, электрички, не обременяющее читателя, но позволяющее ему думать ,что он, читатель, соприкасается с чем-то более-менее продвинутым. Интеллигенция с удовольствием глотала Маринину. Улицкая - это такой заместитель Марининой. Такой дамской прозы всегда будет довольно много. Премию должна была получить Толстая, к которой я отношусь ничуть не лучше. Толстая накануне за два дня до того получает "Триумф". Давать вторые большие деньги одному и тому же писателю в нашей ситуации, да, может, и не только в нашей, как-то неловко. А то, что за бортом остается реальная и мощная литература, причем разная, потому что три вещи - Чудакова, Наймана и Черчесова - это вещи не схожие, относительная внешняя схожесть Чудакова и Наймана обманчива, эти книги по-разному написаны, по-разному устроены, то, что за бортом остается большая литература - ну что ж... Я думаю, что в этом жюри, по крайней мере, два человека понимают, что это так.
Елена Фанайлова:
А так комментирует решение жюри Букера его член, литературный критик, заместитель главного редактора журнала "Знамя" Наталья Иванова. Она как раз одна из тех людей, которых имеет в виду Андрей Немзер:
Наталья Иванова:
Я считаю, что демократия, в общем, здесь мерзкая и персона бесполезная, когда речь идет о литературе. В литературе решения, принимаемые коллективными жюри, это, как правило, либо компромисс, либо кто-то переламывает волю другого, если арифметическое сложение каких-то голосов производится. Поскольку решение нашего жюри принималось в тяжелых боях, то я до сих пор так устала, что, знаете, мышцы живота болят, как будто я все время стояла на каком-то боксерском ринге. Все равно дело кончилось демократическим волеизъявлением, голосованием, выборами, а в выборах совершенно необязательно побеждает самый лучший.
Елена Фанайлова:
Наталья Борисовна, а кто для вас лично является лучшим в этом списке?
Наталья Иванова:
Я еще в мартовском номере "Знамени" напечатала статью о романе Татьяны Толстой "Кысь", который, в отличие от многих моих коллег, вызвал у меня вполне положительную реакцию. Но ведь как получилось. что у нас литературная общественность разделилась ровно пополам, половина сказала, что она нас застрелит, если мы премию дадим "Кыси", а вторая сказала, что она нас повесит, если премию не дадим "Кыси". И в жюри - не то, что бы были большие поклонники этого романа. Дело в том, что Татьяну Толстую, во-первых, сравнивают с Татьяной Толстой, не в пользу Татьяны Толстой-романистки. Многие говорили о том, что и рассказы, и эссе ее гораздо интереснее и сильнее, чем роман. Я не подвергаю сомнению честность и искренность своих коллег по жюри, но я думаю, что момент все-таки -некоторая ревность, и так как ей вот все-таки досталась премия "Триумф" - все-таки это немножко присутствовало. Но и до премии "Триумф", когда мы обсуждали шестерку, энтузиазма особого кандидатура Толстой не вызвала. Лидерства четкого не было.
Елена Фанайлова:
Если говорить в целом о шорт-листе - какова была политика жюри при выборе?
Наталья Иванова:
Какая может быть политика жюри, когда тут полнейшая была разноголосица девичьего хора, в котором девица, правда, была одна я, но разноголосица была уж точно. Очень трудно, когда в жюри находится замечательный оперный режиссер Бергман, который высказывается о литературе примерно так, как я бы высказывалась, отдавая предпочтения Театру новой оперы или Большому театру, или Мариинке. О литературе, конечно, имеют право и возможность судить все, так же, как и о медицине. Я очень уважаю господина Бергмана, как режиссера, но я совершенно не понимаю, почему в данном случае его вкус приравнивается к голосу, например, председателя жюри. Если говорить о политике, то политики как таковой не было, но было обсуждение одной очень важной вещи. Очень далеко разошлись читатель и то, что называется качественная литература, которая выходит, как правило, в финалы всяческих вот таких премий. Сами букеровские лауреаты были отчасти маргинальными для читателей. Особых отзывов скажем о книге Андрей Сергеева, которая была победителем букеровского жюри или о книге Александра Морозова, или о книге Марка Харитонова я от читателей никогда не слышала. А тут получилось что в финал вышли книги, которые такой успех все-таки имеют. И роман Толстой "Кысь", и, безусловно, роман Улицкой - "Казус Кукоцкого" - это те вещи, которые уже продвинуты к читателю и осталось немножко подтолкнуть коленкой. Коленкой подтолкнула демократия и выбрала "Казус Кукоцкого" Улицкой.
Елена Фанайлова:
Говорит глава букеровского жюри, один из старейших российских прозаиков Юрий Давыдов. Он вспоминает литературную притчу:
Юрий Давыдов:
Приходит поэт к министру финансов королевства Франции и просит денежки, по нашему сказать, аванс, финансовой поддержки. А министр французский финансов задумчиво, значит, глядя на него, говорит: "Ну вы же известный поэт, зачем вам деньги"? Поэт говорит: "Ну мне же надо существовать". Министр подумал, говорит: "Не вижу в том необходимости". Я говорю: слава Богу, что появились, помимо тех, кто решал необходимость нашего существования на Старой площади, появились частные министры финансов, частные финансисты, которые видят необходимость в существовании разных поэтов и прозаиков. Это очень хорошо, что вот "Букер" существует и действует десять лет, и, дай Бог, чтобы почковались от него, почковались, почковались и прибавлялись.
Елена Фанайлова:
Напомню, что в этом году в число спонсоров премии возвращается английская компания "Букер". Премия по-прежнему будет носить двойное название "Букер-Смирнов".
Лауреатом российского аналога английской литературной премии "Букер" в этом году стала прозаик Людмила Улицкая. Награда присуждена ей за роман "Казус Кукоцкого". Людмила Улицкая не была фаворитом букеровской гонки. В числе возможных победителей назывались Татьяна Толстая с антиутопией "Кысь" и Александр Чудаков с мемуарной прозой, названной строкой из Блока - "Ложится мгла на старые ступени", Алан Черчесов с историческим романом "Венок на могилу ветра". Упоминался и Анатолий Найман с романом-интервью "Сэр". Это запись бесед с сэром Исайей Берлином, которые перемежаются авторскими отступлениями.
Людмиле Улицкой прочили судьбу писателя, который неоднократно попадает в короткий список букеровской премии, но никогда ее не получает. В 1993-м - 1997-м годах романы Улицкой "Сонечка" и "Медея и ее дети" входили в шорт-лист "Букера". Вот первая реакция автора после награждения:
Людмила Улицкая:
Если бы это произошло там, скажем, в 1993-м, кажется, году, когда меня выдвинули с повестью "Сонечка", наверное, я была бы безумно счастлива, а сейчас - это приятное событие, я очень рада, но это совершенно ничего не меняет в жизни ни моей, ни моего окружения. Я всегда точно совершенно знала в жизни, что мое место не первое, до этого никогда не претендовала на первое место. Для меня второе всегда было очень, так сказать, замечательным, я вполне удовлетворялась всегда вторым. Я знаю, что всегда в каждом таком событии - обсуждении, работе жюри - всегда есть некоторая своя интрига, своя политика.
Елена Фанайлова:
"Казус Кукоцкого" - фантастическая семейная сага, действие которой длится почти весь ХХ век. Герои романа - врачи, биологи, генетики, но гонения на "буржуазную науку - служанку империализма", равно как и диссидентская Москва 60-х, поданы как фон для психоделического опыта персонажей. Треть книги занимает путешествие одной из главных героинь в страну мертвых. Этот модный литературный прием в современной русской литературе, запатентованный Виктором Пелевиным, служит Людмиле Улицкой для подтверждения ее любимой идеи, которая была выражена и в прежних романах, и рассказах писательницы, переведенных на 17 языков и удостоенных престижных международных наград. Высшие ценности для Улицкой - семейные и личные:
Людмила Улицкая:
Я некоторую часть своей жизни действительно была биологом и занималась генетикой, и довольно глубоко влезала во всякие научные проблемы, которые существовали, скажем, 30 лет назад, сегодня оказалось, что они еще более актуальны, чем, скажем, 30 лет назад. И, на самом деле, для меня это все расчет с собственной жизнью. Мне было бы очень трудно написать мужской роман, поскольку я женщина. Я думаю, что и мужчине было бы крайне трудно написать женский роман, потому что его видение мира и, собственно говоря, физиология настроены на совершенно другие ключи. В этом есть некоторая реальность, реальность биологическая, я как бывший генетик могу утверждать, что мужчину и женщину разделяет не только то, что мы видим, когда раздеваемся, но даже кое-какие вещи, которые заметны в микроскопе при более тонких исследованиях. Я думаю, что очень трудно от своей природы отказаться. Если удобно будет критикам относить меня к женской литературе - я ничего против не имею.
Елена Фанайлова:
Букеровский лауреат Людмила Улицкая призналась, что из своих конкурентов читала только двоих авторов:
Людмила Улицкая:
Что касается книги "Сэр" Наймана - я ее просто не дочитала, потому что она меня, честно говоря, не увлекла, мне показалось, что это не совсем соизмеримо с личностью, скажем, самого Исайи Берлина, а может быть в неподходящее время суток или жизни я взяла ее в руки. Что же касается романа "Кысь", то я его прочла с величайшим интересом. И мне он лично представился неудачей очень талантливого человека. Я ожидала от него большего.
Елена Фанайлова:
Результаты решения букеровского жюри комментирует литературный критик Андрей Немзер, который в прошлом году сам входил в члены жюри и был единственным, кто голосовал против романа Михаила Шишкина "Взятие Измаила" из-за его проимперского пафоса:
Андрей Немзер:
Тенденции в этом году не было. Шорт-лист был по принципу "всем сестрам по серьгам", поэтому в нем были вещи хорошие и были вещи абсолютно провальные. Хороших вещей было три: Найман, Чудаков, Черчесов. Провальных было тоже три, одна из них получила премию. Проза Улицкой - умеренная и аккуратная дамская проза с эксплуатацией дамско-семейных тем, для актуальности малость приперченная. Перчинок как всегда три: секс, это еврейская тема, это ироничная метафизика, переходящая в метафизику просто занудную. Это чтиво для дачи пляжа, электрички, не обременяющее читателя, но позволяющее ему думать ,что он, читатель, соприкасается с чем-то более-менее продвинутым. Интеллигенция с удовольствием глотала Маринину. Улицкая - это такой заместитель Марининой. Такой дамской прозы всегда будет довольно много. Премию должна была получить Толстая, к которой я отношусь ничуть не лучше. Толстая накануне за два дня до того получает "Триумф". Давать вторые большие деньги одному и тому же писателю в нашей ситуации, да, может, и не только в нашей, как-то неловко. А то, что за бортом остается реальная и мощная литература, причем разная, потому что три вещи - Чудакова, Наймана и Черчесова - это вещи не схожие, относительная внешняя схожесть Чудакова и Наймана обманчива, эти книги по-разному написаны, по-разному устроены, то, что за бортом остается большая литература - ну что ж... Я думаю, что в этом жюри, по крайней мере, два человека понимают, что это так.
Елена Фанайлова:
А так комментирует решение жюри Букера его член, литературный критик, заместитель главного редактора журнала "Знамя" Наталья Иванова. Она как раз одна из тех людей, которых имеет в виду Андрей Немзер:
Наталья Иванова:
Я считаю, что демократия, в общем, здесь мерзкая и персона бесполезная, когда речь идет о литературе. В литературе решения, принимаемые коллективными жюри, это, как правило, либо компромисс, либо кто-то переламывает волю другого, если арифметическое сложение каких-то голосов производится. Поскольку решение нашего жюри принималось в тяжелых боях, то я до сих пор так устала, что, знаете, мышцы живота болят, как будто я все время стояла на каком-то боксерском ринге. Все равно дело кончилось демократическим волеизъявлением, голосованием, выборами, а в выборах совершенно необязательно побеждает самый лучший.
Елена Фанайлова:
Наталья Борисовна, а кто для вас лично является лучшим в этом списке?
Наталья Иванова:
Я еще в мартовском номере "Знамени" напечатала статью о романе Татьяны Толстой "Кысь", который, в отличие от многих моих коллег, вызвал у меня вполне положительную реакцию. Но ведь как получилось. что у нас литературная общественность разделилась ровно пополам, половина сказала, что она нас застрелит, если мы премию дадим "Кыси", а вторая сказала, что она нас повесит, если премию не дадим "Кыси". И в жюри - не то, что бы были большие поклонники этого романа. Дело в том, что Татьяну Толстую, во-первых, сравнивают с Татьяной Толстой, не в пользу Татьяны Толстой-романистки. Многие говорили о том, что и рассказы, и эссе ее гораздо интереснее и сильнее, чем роман. Я не подвергаю сомнению честность и искренность своих коллег по жюри, но я думаю, что момент все-таки -некоторая ревность, и так как ей вот все-таки досталась премия "Триумф" - все-таки это немножко присутствовало. Но и до премии "Триумф", когда мы обсуждали шестерку, энтузиазма особого кандидатура Толстой не вызвала. Лидерства четкого не было.
Елена Фанайлова:
Если говорить в целом о шорт-листе - какова была политика жюри при выборе?
Наталья Иванова:
Какая может быть политика жюри, когда тут полнейшая была разноголосица девичьего хора, в котором девица, правда, была одна я, но разноголосица была уж точно. Очень трудно, когда в жюри находится замечательный оперный режиссер Бергман, который высказывается о литературе примерно так, как я бы высказывалась, отдавая предпочтения Театру новой оперы или Большому театру, или Мариинке. О литературе, конечно, имеют право и возможность судить все, так же, как и о медицине. Я очень уважаю господина Бергмана, как режиссера, но я совершенно не понимаю, почему в данном случае его вкус приравнивается к голосу, например, председателя жюри. Если говорить о политике, то политики как таковой не было, но было обсуждение одной очень важной вещи. Очень далеко разошлись читатель и то, что называется качественная литература, которая выходит, как правило, в финалы всяческих вот таких премий. Сами букеровские лауреаты были отчасти маргинальными для читателей. Особых отзывов скажем о книге Андрей Сергеева, которая была победителем букеровского жюри или о книге Александра Морозова, или о книге Марка Харитонова я от читателей никогда не слышала. А тут получилось что в финал вышли книги, которые такой успех все-таки имеют. И роман Толстой "Кысь", и, безусловно, роман Улицкой - "Казус Кукоцкого" - это те вещи, которые уже продвинуты к читателю и осталось немножко подтолкнуть коленкой. Коленкой подтолкнула демократия и выбрала "Казус Кукоцкого" Улицкой.
Елена Фанайлова:
Говорит глава букеровского жюри, один из старейших российских прозаиков Юрий Давыдов. Он вспоминает литературную притчу:
Юрий Давыдов:
Приходит поэт к министру финансов королевства Франции и просит денежки, по нашему сказать, аванс, финансовой поддержки. А министр французский финансов задумчиво, значит, глядя на него, говорит: "Ну вы же известный поэт, зачем вам деньги"? Поэт говорит: "Ну мне же надо существовать". Министр подумал, говорит: "Не вижу в том необходимости". Я говорю: слава Богу, что появились, помимо тех, кто решал необходимость нашего существования на Старой площади, появились частные министры финансов, частные финансисты, которые видят необходимость в существовании разных поэтов и прозаиков. Это очень хорошо, что вот "Букер" существует и действует десять лет, и, дай Бог, чтобы почковались от него, почковались, почковались и прибавлялись.
Елена Фанайлова:
Напомню, что в этом году в число спонсоров премии возвращается английская компания "Букер". Премия по-прежнему будет носить двойное название "Букер-Смирнов".
