Ведущий программы "Liberty Live" Дмитрий Волчек: Скончался известный русский писатель и сценарист Фридрих Горенштейн. Он умер в Берлине 2 марта после тяжелой болезни, не дожив нескольких дней до своего 70-летия. Из Берлина о Фридрихе Горенштейне вспоминает Юрий Векслер:
Юрий Векслер:
Умер писатель Фридрих Горенштейн. Передо мной текст, написанный им и озаглавленный "Автобиография и библиография". По-настоящему автобиографических в нем всего три строчки: "Родился в 1932-м году в Киеве. Отец - профессор экономики, расстрелян в 1937-м году в концлагере. Мать умерла во время войны. Окончил Днепропетровский горный институт. Работал на шахте и на стройке". Все. Это, наверное, правильно, потому что биография писателя - это его книги. В России только в 1991-1992-м годах был опубликован трехтомник, в который вошли наиболее значительные произведения Горенштейна, написанные в 60-е годы, в том числе романы "Место", "Псалом" и "Искупление", отдельной книгой в те же годы вышел в Петербурге роман "Чук-чук". Но впоследствии Горенштейн был постепенно и, как мне кажется, искусственно выведен из российского культурного контекста, несмотря на отдельные высокие оценки его творчества, звучавшие, в частности, из уст таких разных людей, как Андрон Михалков-Кончаловский и Виктор Ерофеев.
В числе фильмов, созданных по сценариями Горенштейна, "Солярис" Тарковского и "Раба любви" Михалкова. Фильмов могло быть и должно было быть больше. В 1988-м году Горенштейн вместе с режиссером Хамраевым писал сценарий "Тамерлан", по заказу итальянской кинофирмы, к сожалению, картина не была снята по техническим причинам. Но фильмы еще будут. Ждут своего режиссера, в частности, киноповести о Скрябине и Шагале и сценарий, написанный вместе с Андреем Тарковским.
Я впервые узнал о Горенштейне в конце 70-х от Марка Розовского, который дал мне прочесть пьесы "Спор о Достоевском" и "Бердичев". Последняя, которую, кстати, очень любил сам автор, просто оглушила меня мощью рассказа о неописанном до писателя пласте жизни. Это. по сути дела, не пьеса, а роман в драматической форме. Перед нами панорама жизни в Бердичеве на протяжении 30 лет, с 1945-го по 1975-й год, живущие в одном дворе русские украинцы, евреи, в центре повествования Рахиль Кавцан, фигура, для воплощения которой нужна была бы актриса таланта и масштаба Фаины Раневской. Пьеса эта - потрясающий речевой памятник, запечатлевшая особую речь - русский язык советских евреев-выходцев из местечек, русский с примесью и влиянием идиша. Так уже давно не говорят...
Тот же Марк Розовский рассказал мне, как привел он Горенштейна на обед к своей маме. Гость чем-то ей не понравился, и она спросила: "Кого это ты привел"? "Мама, - ответил Розовский, - это великий русский писатель"...
Горенштейн во всем, что он написал, мастер подробностей. Немцы говорят: "Черт прячется в деталях". Для меня в деталях написанного Горенштейном проглядывает Бог.
С 1981-го года Горенштейн жил в Берлине и мне посчастливилось познакомиться с ним. Многим он казался человеком колючим и неудобным. Таковым он, наверное, и был, так как был нетерпим к публично звучащей глупости. Круг его друзей был невелик, особенно тяжелой утратой стала для него смерть Ефима Эткинда. Я рад, что мне с группой актеров удалось устроить в Берлине публичное чтение приблизительно трети "Бердичева", так как чтение всей пьесы заняло бы не менее семи часов. Горенштейн был на этом вечере. Потом моя жена и я иногда помогали Фридриху в перепечатке написанного им в последние годы. Надо сказать, что в доме Фридриха никогда не было не только компьютера, но даже простой пишущей машинки. И хотя почерк Фридриха был таков, что подчас ему самому было нелегко разбирать написанное, он остался верен перу и бумаге, верен своей Богом ему данной профессии писателя. Я же остаюсь в радостной уверенности, что многим читающим по-русски, в России и вне России, еще предстоит счастливый труд чтения и постижения написанного Фридрихом Горенштейном.
Юрий Векслер:
Умер писатель Фридрих Горенштейн. Передо мной текст, написанный им и озаглавленный "Автобиография и библиография". По-настоящему автобиографических в нем всего три строчки: "Родился в 1932-м году в Киеве. Отец - профессор экономики, расстрелян в 1937-м году в концлагере. Мать умерла во время войны. Окончил Днепропетровский горный институт. Работал на шахте и на стройке". Все. Это, наверное, правильно, потому что биография писателя - это его книги. В России только в 1991-1992-м годах был опубликован трехтомник, в который вошли наиболее значительные произведения Горенштейна, написанные в 60-е годы, в том числе романы "Место", "Псалом" и "Искупление", отдельной книгой в те же годы вышел в Петербурге роман "Чук-чук". Но впоследствии Горенштейн был постепенно и, как мне кажется, искусственно выведен из российского культурного контекста, несмотря на отдельные высокие оценки его творчества, звучавшие, в частности, из уст таких разных людей, как Андрон Михалков-Кончаловский и Виктор Ерофеев.
В числе фильмов, созданных по сценариями Горенштейна, "Солярис" Тарковского и "Раба любви" Михалкова. Фильмов могло быть и должно было быть больше. В 1988-м году Горенштейн вместе с режиссером Хамраевым писал сценарий "Тамерлан", по заказу итальянской кинофирмы, к сожалению, картина не была снята по техническим причинам. Но фильмы еще будут. Ждут своего режиссера, в частности, киноповести о Скрябине и Шагале и сценарий, написанный вместе с Андреем Тарковским.
Я впервые узнал о Горенштейне в конце 70-х от Марка Розовского, который дал мне прочесть пьесы "Спор о Достоевском" и "Бердичев". Последняя, которую, кстати, очень любил сам автор, просто оглушила меня мощью рассказа о неописанном до писателя пласте жизни. Это. по сути дела, не пьеса, а роман в драматической форме. Перед нами панорама жизни в Бердичеве на протяжении 30 лет, с 1945-го по 1975-й год, живущие в одном дворе русские украинцы, евреи, в центре повествования Рахиль Кавцан, фигура, для воплощения которой нужна была бы актриса таланта и масштаба Фаины Раневской. Пьеса эта - потрясающий речевой памятник, запечатлевшая особую речь - русский язык советских евреев-выходцев из местечек, русский с примесью и влиянием идиша. Так уже давно не говорят...
Тот же Марк Розовский рассказал мне, как привел он Горенштейна на обед к своей маме. Гость чем-то ей не понравился, и она спросила: "Кого это ты привел"? "Мама, - ответил Розовский, - это великий русский писатель"...
Горенштейн во всем, что он написал, мастер подробностей. Немцы говорят: "Черт прячется в деталях". Для меня в деталях написанного Горенштейном проглядывает Бог.
С 1981-го года Горенштейн жил в Берлине и мне посчастливилось познакомиться с ним. Многим он казался человеком колючим и неудобным. Таковым он, наверное, и был, так как был нетерпим к публично звучащей глупости. Круг его друзей был невелик, особенно тяжелой утратой стала для него смерть Ефима Эткинда. Я рад, что мне с группой актеров удалось устроить в Берлине публичное чтение приблизительно трети "Бердичева", так как чтение всей пьесы заняло бы не менее семи часов. Горенштейн был на этом вечере. Потом моя жена и я иногда помогали Фридриху в перепечатке написанного им в последние годы. Надо сказать, что в доме Фридриха никогда не было не только компьютера, но даже простой пишущей машинки. И хотя почерк Фридриха был таков, что подчас ему самому было нелегко разбирать написанное, он остался верен перу и бумаге, верен своей Богом ему данной профессии писателя. Я же остаюсь в радостной уверенности, что многим читающим по-русски, в России и вне России, еще предстоит счастливый труд чтения и постижения написанного Фридрихом Горенштейном.
