Программу ведет Петр Вайль. В ней участвуют корреспондент Радио Свобода в Москве Александр Чудодеев и корреспондент Радио Свобода в Нью-Йорке Юрий Жигалкин, беседовавший с известным американским политологом - сотрудником Лексингтонского института Дэном Гурэ.
Петр Вайль:
Президент России Владимир Путин и председатель КНР Цзян Цземин подписали в понедельник в Москве Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве. О том, как проходили российско-китайские переговоры на высшем уровне, рассказывает Александр Чудодеев:
Александр Чудодеев:
Нынешний, статистики даже сбились со счету, какой именно, визит китайского лидера в Москву во всех отношениях станет для 74-х летнего Цзян Цземина самым запоминающимся. Во-первых, Цзян приехал в Белокаменную, в которой еще в середине 50-х годов он стажировался на заводе "ЗИС", сразу после объявления Пекина столицей Олимпиады 2008-го года. Кстати, в понедельник, приветствуя в Кремле Цзян Цземина, президент России не преминул, прежде всего, поздравить председателя КНР именно с этим событием. "Мы видели по телевизору ликование пекинцев, и мы радовались избранию Пекина вместе с вами", - заявил Владимир Путин. На этом поздравления не закончились. Российский президент поздравил своего китайского гостя еще с 80-тилетием компартии Китая, которая, как известно, была создана летом 1921-го года при непосредственном участии большевистского правительства.
Но самым важным делом, ради которого Цзян пожаловал в Москву, явилось подписание двустороннего Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве. Этот объемный документ поистине эпохален. К его подготовке стороны приступили еще при правлении Бориса Ельцина, когда между ним и его китайским другом Цзян Цземинем проходили так называемые "встречи без курток". Примерно в то же время многие наблюдатели гадали: кто же был инициатором закрепления объявленного ранее стратегического партнерства между Россией и Китаем на договорной основе? Кое-кому казалось, что инициатором выступала Москва, учитывая то, что после смерти Мао Пекин очень неохотно шел на письменное оформление базисных документов с другими странами. Но в понедельник, встречаясь в Кремле с Цзян Цземинем, Владимир Путин, может быть, случайно, может быть и нет, раскрыл эту тайну, заявив, что инициатором заключения данного договора выступал как раз председатель КНР, тем самым как бы возложив на Цзян Цземина всю ответственность за выполнение договора. По большому счету, этот документ касается только двух соседних держав и не направлен, как сказано в нем, против какого-нибудь третьего государства.
В совместном заявлении, которое оба лидера огласили после подписания договора, четко сказано, что в юридической форме в договоре закреплена мирная идеология двух государств и их народов - навеки друзья и никогда враги. Но, несмотря на сугубо дипломатический тон данного документа, в нем, в частности, содержатся такие положения, которые заставляют усомниться, что этот договор, который многие наблюдатели уже окрестили аналогом советско-китайского договора о мире и дружбе 1950-го года, не затрагивает интересы других стран, прежде всего - США. В том же совместном заявлении главы России и Китая отметили, что "содействие формированию многополярного мира способствует созданию стабильного, демократического неконфронтационного, справедливого и рационального нового международного порядка". Под этим термином Москва и Пекин не раз подразумевали действия Вашингтона по созданию, на их взгляд, так называемого "однополярного мира".
В договоре ничего не говорится о решении США создать собственную систему противоракетной обороны, против чего так решительно возражают Москва и Пекин. Но, учитывая то, что договор содержит большое число статей об экономическом сотрудничестве, включая и военные аспекты, можно не сомневаться, что отныне противодействие противоракетным планам Вашингтона выйдет у Москвы и Пекина на качественно новый уровень. Другое дело - как это воплотится на практике. На протяжении последних лет Москва и Пекин не раз заявляли, что у них существует громадье планов, но на деле оба партнера больше смотрели в сторону Запада, чем друг на друга, при этом постоянно конкурируя за получение западных инвестиций. Поэтому не исключено, что данный договор больше будет иметь пропагандистский аспект, чем выльется в какой-то военно-политический союз времен известной песни "Сталин и Мао слушают нас".
Петр Вайль:
Российско-китайский Договор о дружбе поднимает вопросы о том, каковы цели внешнеполитической стратегии новой России, осознает ли четко Москва свои геополитические интересы. Такова реакция известного американского политолога - сотрудника Лексингтонского института Дэна Гурэ. С ним беседует наш нью-йоркский корреспондент Юрий Жигалкин:
Юрий Жигалкин:
Насколько значительным вам кажется этот первый за полстолетия российско-китайский Договор о дружбе?
Дэн Гурэ:
Это очень значительное событие, не только для двух стран, но и для мира. В том смысле, что от российско-китайских отношений во многом зависит стабильность в азиатском регионе. Если этот документ поможет обеим странам гарантировать полную безопасность на границе и создаст базис для развития здоровых коммерческих отношений, то такой Договор можно только приветствовать. Если же за заявлениями о создании многополярного мира лежит намерение противопоставить себя Соединенным Штатам и этот документ представляет из себя антиамериканский пакт, ось Москва-Пекин - то это дестабилизирующее событие. На мой взгляд, существуют поводы для беспокойства относительно того, что события могут развиваться именно по наихудшему сценарию. Ведь, объективно говоря, у двух стран мало точек соприкосновения, на которых можно строить процветающие двусторонние отношения. Уровень российско-китайской торговли минимален, единственный российский товар, на который есть спрос в Китае - вооружение. Этот факт заставляет некоторых американских специалистов выдвинуть предположение, что это Договор может содержать секретные приложения, предусматривающие значительное расширение военно-технического сотрудничества и передачу Китаю российских военных, технологических разработок. Последствия такого решения России могут быть чрезвычайно опасными.
Юрий Жигалкин:
В прошлом превалирующая точка зрения среда американских политологов заключалась в том, что в результате российско-китайского сотрудничества, скорее всего, выиграет Китай с его неограниченным людским и экономическим потенциалом, и геополитическими амбициями. Как можно оценить новый договор в таком контексте?
Дэн Гурэ:
Принципиальный вопрос - отвлекают ли эти отношения внимание России от Запада, особенно, Западной Европы. Очевидно, что Россия не может базировать свои надежды на процветание на отношениях с развивающейся страной или странами. И если Пекину, в самом деле, удастся отвлечь Москву от Европы, то это нанесет удар по надеждам России на преуспевание.
Юрий Жигалкин:
Какие эмоции может вызвать этот Договор у официального Вашингтона? Как он может отнестись к российско-китайскому сближению?
Дэн Гурэ:
Я полагаю, что Вашингтон отчасти озадачен. Там осознают, в чем может заключаться интерес Китая к сближению с Россией: в глазах Белого Дома Китай пытается разыграть российскую карту точно так, как США разыгрывали в свое время китайскую карту в отношениях с Советским Союзом. Одновременно, этот пакт может вызывать беспокойство, поскольку он вновь заставляет задуматься о том, в чем состоят намерения Владимира Путина. Означает ли это, что он меняет курс страны, реориентируя ее на сотрудничество с Китаем, или это лишь геополитические игры?
Петр Вайль:
Президент России Владимир Путин и председатель КНР Цзян Цземин подписали в понедельник в Москве Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве. О том, как проходили российско-китайские переговоры на высшем уровне, рассказывает Александр Чудодеев:
Александр Чудодеев:
Нынешний, статистики даже сбились со счету, какой именно, визит китайского лидера в Москву во всех отношениях станет для 74-х летнего Цзян Цземина самым запоминающимся. Во-первых, Цзян приехал в Белокаменную, в которой еще в середине 50-х годов он стажировался на заводе "ЗИС", сразу после объявления Пекина столицей Олимпиады 2008-го года. Кстати, в понедельник, приветствуя в Кремле Цзян Цземина, президент России не преминул, прежде всего, поздравить председателя КНР именно с этим событием. "Мы видели по телевизору ликование пекинцев, и мы радовались избранию Пекина вместе с вами", - заявил Владимир Путин. На этом поздравления не закончились. Российский президент поздравил своего китайского гостя еще с 80-тилетием компартии Китая, которая, как известно, была создана летом 1921-го года при непосредственном участии большевистского правительства.
Но самым важным делом, ради которого Цзян пожаловал в Москву, явилось подписание двустороннего Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве. Этот объемный документ поистине эпохален. К его подготовке стороны приступили еще при правлении Бориса Ельцина, когда между ним и его китайским другом Цзян Цземинем проходили так называемые "встречи без курток". Примерно в то же время многие наблюдатели гадали: кто же был инициатором закрепления объявленного ранее стратегического партнерства между Россией и Китаем на договорной основе? Кое-кому казалось, что инициатором выступала Москва, учитывая то, что после смерти Мао Пекин очень неохотно шел на письменное оформление базисных документов с другими странами. Но в понедельник, встречаясь в Кремле с Цзян Цземинем, Владимир Путин, может быть, случайно, может быть и нет, раскрыл эту тайну, заявив, что инициатором заключения данного договора выступал как раз председатель КНР, тем самым как бы возложив на Цзян Цземина всю ответственность за выполнение договора. По большому счету, этот документ касается только двух соседних держав и не направлен, как сказано в нем, против какого-нибудь третьего государства.
В совместном заявлении, которое оба лидера огласили после подписания договора, четко сказано, что в юридической форме в договоре закреплена мирная идеология двух государств и их народов - навеки друзья и никогда враги. Но, несмотря на сугубо дипломатический тон данного документа, в нем, в частности, содержатся такие положения, которые заставляют усомниться, что этот договор, который многие наблюдатели уже окрестили аналогом советско-китайского договора о мире и дружбе 1950-го года, не затрагивает интересы других стран, прежде всего - США. В том же совместном заявлении главы России и Китая отметили, что "содействие формированию многополярного мира способствует созданию стабильного, демократического неконфронтационного, справедливого и рационального нового международного порядка". Под этим термином Москва и Пекин не раз подразумевали действия Вашингтона по созданию, на их взгляд, так называемого "однополярного мира".
В договоре ничего не говорится о решении США создать собственную систему противоракетной обороны, против чего так решительно возражают Москва и Пекин. Но, учитывая то, что договор содержит большое число статей об экономическом сотрудничестве, включая и военные аспекты, можно не сомневаться, что отныне противодействие противоракетным планам Вашингтона выйдет у Москвы и Пекина на качественно новый уровень. Другое дело - как это воплотится на практике. На протяжении последних лет Москва и Пекин не раз заявляли, что у них существует громадье планов, но на деле оба партнера больше смотрели в сторону Запада, чем друг на друга, при этом постоянно конкурируя за получение западных инвестиций. Поэтому не исключено, что данный договор больше будет иметь пропагандистский аспект, чем выльется в какой-то военно-политический союз времен известной песни "Сталин и Мао слушают нас".
Петр Вайль:
Российско-китайский Договор о дружбе поднимает вопросы о том, каковы цели внешнеполитической стратегии новой России, осознает ли четко Москва свои геополитические интересы. Такова реакция известного американского политолога - сотрудника Лексингтонского института Дэна Гурэ. С ним беседует наш нью-йоркский корреспондент Юрий Жигалкин:
Юрий Жигалкин:
Насколько значительным вам кажется этот первый за полстолетия российско-китайский Договор о дружбе?
Дэн Гурэ:
Это очень значительное событие, не только для двух стран, но и для мира. В том смысле, что от российско-китайских отношений во многом зависит стабильность в азиатском регионе. Если этот документ поможет обеим странам гарантировать полную безопасность на границе и создаст базис для развития здоровых коммерческих отношений, то такой Договор можно только приветствовать. Если же за заявлениями о создании многополярного мира лежит намерение противопоставить себя Соединенным Штатам и этот документ представляет из себя антиамериканский пакт, ось Москва-Пекин - то это дестабилизирующее событие. На мой взгляд, существуют поводы для беспокойства относительно того, что события могут развиваться именно по наихудшему сценарию. Ведь, объективно говоря, у двух стран мало точек соприкосновения, на которых можно строить процветающие двусторонние отношения. Уровень российско-китайской торговли минимален, единственный российский товар, на который есть спрос в Китае - вооружение. Этот факт заставляет некоторых американских специалистов выдвинуть предположение, что это Договор может содержать секретные приложения, предусматривающие значительное расширение военно-технического сотрудничества и передачу Китаю российских военных, технологических разработок. Последствия такого решения России могут быть чрезвычайно опасными.
Юрий Жигалкин:
В прошлом превалирующая точка зрения среда американских политологов заключалась в том, что в результате российско-китайского сотрудничества, скорее всего, выиграет Китай с его неограниченным людским и экономическим потенциалом, и геополитическими амбициями. Как можно оценить новый договор в таком контексте?
Дэн Гурэ:
Принципиальный вопрос - отвлекают ли эти отношения внимание России от Запада, особенно, Западной Европы. Очевидно, что Россия не может базировать свои надежды на процветание на отношениях с развивающейся страной или странами. И если Пекину, в самом деле, удастся отвлечь Москву от Европы, то это нанесет удар по надеждам России на преуспевание.
Юрий Жигалкин:
Какие эмоции может вызвать этот Договор у официального Вашингтона? Как он может отнестись к российско-китайскому сближению?
Дэн Гурэ:
Я полагаю, что Вашингтон отчасти озадачен. Там осознают, в чем может заключаться интерес Китая к сближению с Россией: в глазах Белого Дома Китай пытается разыграть российскую карту точно так, как США разыгрывали в свое время китайскую карту в отношениях с Советским Союзом. Одновременно, этот пакт может вызывать беспокойство, поскольку он вновь заставляет задуматься о том, в чем состоят намерения Владимира Путина. Означает ли это, что он меняет курс страны, реориентируя ее на сотрудничество с Китаем, или это лишь геополитические игры?
