Программу ведет Джованни Бенси. В ней участвуют: руководитель Центра социально-религиозных исследований Института Европы РАН Анатолий Красиков; хорватский журналист, редактор выходящего в Загребе еженедельника "Глобус" Владо Вурусич; преподаватель русской литературы Женевского университета профессор Жорж Нива.
Джованни Бенси:
На прошлой неделе в белорусском городе Гродно состоялось очередное заседание Парламентского собрания России и Белоруссии. Но не о политическом значении этого события мы будем говорить. Скорее о другом: в этой связи еще раз оживилась славянская романтика. Накануне, в начале недели, в Москве проходил Съезд славянских народов, который приветствовали в отдельных посланиях и Владимир Путин, и Александр Лукашенко, и патриарх Алексий Второй. На съезде были разумные выступления: в частности, Геннадий Селезнев призвал славян не обособляться от других народов. Но кто-то сказал и такие вещи, от которых остолбенеть можно: например, некто Михаил Кузнецов, преподаватель Академии госслужбы, заявил (цитирую дословно по газете "Коммерсантъ"): "По замыслу мирового масонства в ближайшие 100-150 лет должна быть уничтожена большая часть населения земного шара". Ужас! Не верь ушам своим!
Итак, неужели, прикрываясь разговорами о "славянстве", можно нести подобную чепуху? И, если всерьез, что означает сегодня "славянство"? Кто и зачем пользуется этим понятием? Об этом мы будем говорить в беседе Радио Свобода, в которой участвуют, связанные с нами по телефону: историк Анатолий Красиков, руководитель Центра социально-религиозных исследований Института Европы РАН; хорватский журналист Владо Вурусич, редактор выходящего в Загребе еженедельника "Глобус"; профессор Жорж Нива, преподаватель русской литературы Женевского университета и председатель "Женевских международных встреч".
Анатолий Андреевич, Москва. Лев Николаевич Толстой в 1910-м году, незадолго до своей смерти, был приглашен на очередной славянский съезд в Софии. Но он не поехал, отправив послание, в котором говорится, что он, конечно, ценит добрые намерения, но все-таки выступает за "единение всего человечества во имя основы, общей всему человечеству". А сегодня может ли понятие славянства служить основой для какого-то политического или культурного объединения?
Анатолий Красиков:
Я думаю, что вот на этих мероприятиях, которые проходили в Минске и в Москве, и в Калуге, в эти дни, в других городах - звучал вот этот тезис о воссоздании союза восточно-славянских государств и девизом съезда было, кстати: "Три страны - один народ". Здесь есть очень много опасных элементов. Потому что, реально, я считаю, был сделан еще один новый шаг к противопоставлению славян, в первую очередь - восточных славян, окружающему миру. И на торжествах было придано такое подчеркнуто политическое звучание этому тезису. Их приветствовали Путин и Лукашенко, но все обратили внимание на то, что в стороне остался Кучма. И говорилось о том, что на многострадальной земле Сербии льется кровь, но никто не вспомнил о том, что гораздо больше крови было пролито в Чечне, не упомянуто и о том, что до косовского конфликта, скажем, кровь лилась в Хорватии, Боснии и Герцеговине, где славяне, к тому же говорящие на одном языке, и в том числе - сербы, убивали друг друга самым жестоким образом. И когда речь шла о воссоздании союзного государства и о желательности присоединения к нему других исторически близких народов - то есть, Украины, в общем, игнорировался тот факт, что сама Украина стоит на иных позициях. Конкретным результатом московского съезда стало принятия положения о новой околоцерковной организации под названием "Собор славянских народов Беларуси, России и Украины". Вы помните, наверное, что в течение нескольких лет проходили регулярно в Москве съезды другой околоцерковной организации под названием "Всемирный русский собор". Теперь создается "Собор славянских народов России, Украины и Белоруссии", и вот в перечень основных направлений сотрудничества включен вдруг такой пункт -"о поддержке единой канонической православной церкви, особенно - в случаях давления на нее со стороны раскольников и других антиправославных сил - внутренних и внешних", - это я прямо процитировал текст этого документа. То есть, этой организации придается как бы политико-религиозный характер, но на самом-то деле, мы можем, я думаю, сделать один вывод: что эти усилия в близкой перспективе - бесполезны, а в более долгосрочной - они даже могут нанести серьезный ущерб реальному сотрудничеству и славянских народов, и всех народов мира, потому что я думаю, что было бы большой ошибкой противопоставлять славянам неславян. Каждый народ имеет какие-то свои интересные и ценные традиции, и взаимное обогащение культур только может принести пользу, в то время, как обособление и изоляция могут только повредить и этим народам самим, и человечеству в целом.
Джованни Бенси:
Так значит, был прав Толстой, по сути дела... А теперь, Владо Вурусич, Загреб - сначала по актуальному поводу. В субботу в итальянском городе Вербания, на встрече глав государств и правительств Центральной Европы, президенты Хорватии и Югославии, Стипе Месич и Воислав Коштуница, договорились о нормализации отношений между обеими странами. Славянское примирение? Коротко: как оценивается это событие в Загребе?
Владо Вурусич:
Я должен сказать, что в Загребе довольно спокойно отнеслись к этому. Газеты практически не придали этому событию слишком большого значения. Все, конечно, приветствуют это соглашение, но учитывают, что нужно конечно было подписать такой договор, что Сербия и Югославия - наши соседи, скажем, с которыми нужно, конечно, нормализовать отношения. Подписана декларация с параграфом о том, что Хорватия и Югославия не будут иметь территориальных претензий к Боснии и Герцеговине. Но некоторые критики упоминают, что в декларацию следовало включить, что и Сербия, или Югославия, не имеют территориальных претензий к Хорватии, имея в виду прошедшую недавно войну и то, что некоторые сербские партии, все еще присутствующие в парламенте, эту так называемую "Сербскую Краину" все еще называют "оккупированными территориями". В декларацию также должно было бы войти и то, что Сербия обязуется предоставить статус национального меньшинства проживающим в Сербии хорватам - сейчас где-то сто тысяч хорватов, которые проживают в Сербии, не имеют практически никакого статуса. За последние 10 лет более 50 тысяч из них эмигрировало в Хорватию, в основном - путем обмена домов и имущества со здешними сербами. Вот это единственная, можно сказать, критика по поводу этой декларации.
Джованни Бенси:
Значит не совсем примирение, но это большой шаг вперед, во всяком случае... А теперь, профессор Жорж Нива, Женева. Помните, Александр Сергеевич Пушкин задавал вопрос, не сольются ли славянские ручьи в русском море. А потом славянофилы, Киреевский, Аксаков, Тютчев со знаменитым "Умом Россию не понять", Данилевский, усматривавший в славянах доминирующую силу будущего... Ну, конкретно, какую роль играла славянская идея в истории, культуре и политике России? И может ли она ожить сегодня?
Жорж Нива:
Да, вы знаете, славянский союз и вообще славянофильство - это идея, идущая из Чехии, которая нашла большой отклик в России, это всегда носило в себе одно большое препятствие - что Польша никогда не хотела входить в этот союз, потому что Польша принадлежит другому миру, латинскому, католическому миру. Почему эта мечта о славянском союзе остается до сих пор, хотя она теперь ограничивается тремя восточными нациями, плюс немножко Сербия - я, в принципе, считаю, что мы не можем видеть в этом зла. Конечно, можно, как Толстой, считать, что нужна дружба всех народов - как вы знаете, Толстой очень издевался над турецкой войной 1877-го года, Владимир Соловьев также был антинационалистом, но быть гражданином всего мира очень трудно. Это - проблема, которая существует и в Европе, в нашей объединенной Европе - не мешает ли Европа быть солидарным со всем миром, и что делать Европе со всеми другими - есть другие внутри Европы, не европейцы, и те, кто на ее границах?.. Так что, в принципе, мне кажется, даже желательно, чтобы главные восточнославянские страны сблизились после падения империи, Советского Союза, но на какой основе - конечно, не на основе враждебности, а на основе взаимопонимания - я думаю, что Россия и Украина все-таки еще стоят спиной к спине в области культурной жизни. Общение сведено почти до нуля, и это очень беспокоит...
Джованни Бенси:
Господин Вурусич, ваша страна, Хорватия, до недавнего времени входила в состав титовской Югославии. Государственным гимном этой страны была знаменитая песня: "Гей славяне, наше слово / песней звонкой льется:" Эту песню сочинил в 1834-м году в чешской Праге словак Само Томашек. Казалось бы, торжество славянства. Мы знаем, чем это кончилось. Означает ли еще что-то славянская идея для Хорватии в нынешней не особенно счастливой балканской ситуации?
Владо Вурусич:
Я должен сказать, что в начале 90-х годов, конечно, под влиянием всего этого, что происходило здесь на территории бывшей Югославии и как ответ на какую-то идею созданию югославской нации, в основном, среди националистов, среди псевдоученых появилась идея о том, что хорваты все-таки не славяне, чтобы все-таки как-то отделиться и сказать, что у нас нет ничего общего с остальными южнославянскими народами. Хотя, идея Югославии и южнославянского союза родилась именно среди хорватской интеллигенции в середине XIX века. Поэтому родилась идея о том, что хорваты не славяне, что они имеют какие-то древнеиранские корни. Поскольку этим занимались, в основном, псевдоученые и люди, близкие к тогдашней политике президента Туджмана, они даже пытались, чтобы эта теория вошла и в учебники. Но тогда разгорелась довольно серьезная научная борьба и было доказано, что хотя имя "хорват" не славянского происхождения и действительно имеет иранское происхождение, тем не менее, хорваты -славяне и говорят на славянском языке. Это, конечно, к счастью и кончилось тем, что теория о славянском происхождении хорватов все-таки осталась в учебниках, и ее поддерживают серьезные ученые.
Интересно недавно было: совсем неожиданно, когда велись разговоры о присоединении Хорватии к ЕС - здесь был министр иностранных дел Словении Рупель, который, повторяю, немножко неожиданно сказал, что мы находимся перед историческим событием и что, в конце концов, впервые в истории именно некоторые славянские страны будут приняты в семью европейских стран. Это поддержали и некоторые хорватские политики, и ученые, которые стали об этом говорить. Но что касается панславизма и всего этого, что происходит в России - вы говорили об этих встречах, здесь кроме какой-то информации об этом, практически ничего нет. По-моему, Хорватия довольно далека от идеи какого-то панславизма, тем более, потому что это все связано с националистическими элементами, в основном - в России и с православием. Так что, это действительно отталкивает хорватов от какой-то идеи панславизма. Хотя, в истории Хорватии было очень много историков и ученых, и политиков, которым идея панславизма была очень близка. Вспомним Юрая Крижанича, который был в России долгое время, потом Франьо Радчки, Ватро Славянич, некоторые современные хорватские писатели с левым уклоном - так можно сказать, как Мирослав Крлежа, который побывал в России, и о России всегда говорили как о какой-то матушке славянских народов. Но вся эта идея Югославии, которую сейчас некоторые называют "восточным грехом хорватов" - что они придумали объединение южных славян - сейчас вся эта идея объединения славян хорватами довольно сильно отталкивается, потому что это им слишком напоминает и прошедшую войну, и великосербский национализм. И вообще, идея панславизма здесь связана с каким-то великонационализмом, который все-таки, по-моему, в последнее время не имеет какого-то позитивного отклика в Хорватии.
Джованни Бенси:
Опять к вам, Анатолий Андреевич, Москва. Вернемся к актуальности. На московском Съезде славянских народов прозвучали, мягко говоря, удивительные выступления. Конечно, от ужасов про масонство можно отделаться улыбкой. Но вот, например, уважаемый человек, митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, сказал, что "распад Советского Союза - тоже грех". Он, правда, уточнил, что "церковь сожалеет не об утраченной идеологии, а о распаде "единого, полного культурного, политического и экономического пространства". С учетом того, как с церковью обращались на этом "пространстве", такая ностальгия мне кажется как минимум странной. Вот вы, как специалист по отношениям между религией и обществом, как прокомментируете эти слова?
Анатолий Красиков:
Джованни, не будем забывать еще одно обстоятельство. Дело в том, что РПЦ и сейчас считает своей канонической территорией всю бывшую территорию Советского Союза, все республики. И в момент, когда произошел распад Советского Союза, в одночасье как бы за рубежом оказалась половина, даже больше приходов этой церкви. Поэтому есть объяснение тому, почему внутри церкви некоторые крупные церковные деятели болезненно восприняли распад Советского Союза. Нельзя, конечно, забывать, и надо это постоянно подчеркивать, потому что это уходит куда-то в тень и забывается, что, действительно, церковь подвергалась и в советский период, во время тоталитаризма, жесточайшему разгрому. Если было 50 тысяч приходов в нашей церкви до 1917-го года, то к 1939-му осталось меньше сотни, и только потом Сталин в определенных исторических условиях решил воссоздать церковь, потому что ему, для него это было необходимо. Но это не отменило ни атеизма, ни тоталитарного характера режима. Я даже считаю, что вот эти репрессии, которым подверглась церковь в годы тоталитаризма - в известной мере, они спасли даже церковь в глазах всего общественного мнения, потому что церковь - это была церковь гонимых, и это действительно была церковь гонимых, но, тем не менее, в части вот церковных деятелей такая ностальгия по прошлому есть, и не случайно недавно один из австрийских государственных деятелей запустил такую формулу, что "Европа кончается там, где начинается православие". Я абсолютно не согласен с этой формулировкой, естественно, но я понимаю, что во всем мире видят, что внутри православной церкви есть довольно сильное течение, которое испытывает ностальгию по прошлому, которое объединяет как бы чувства национализма вот с этой тоской по некоторым элементам, по той "терпимости" и тем особым условиям, которыми могла пользоваться РПЦ, распространяя свое влияние на другие части страны, на всю территорию бывшего СССР.
Джованни Бенси:
Коль скоро мы заговорили о религии и славянстве, я хочу напомнить, что совсем недавно - 25 мая православная церковь отметила День памяти святых Кирилла и Мефодия. Это два брата из города Салоники, в древности - Фессалоники, по старославянски Солунь, которым традиция приписывает изобретение двух славянских азбук - глаголицы и позднее - кириллицы, которая легла и в основу русской, украинской и белорусской графики. В честь обоих равноапостольных братьев, как их величает церковь, в России прошли Дни славянской письменности и культуры. Можно сказать, что благодаря двум славянским проповедникам Древняя Русь унаследовала культуру угасающей Византии. Как раз Кирилл и Мефодий могут служить тем мостом, который соединяет в Европе славянскую цивилизацию с другими - латинской и германской. Праздник славянских учителей отмечает и католическая церковь, только в другой день - 5 июля. В некоторых странах, например, в Чешской Республике, этот день является выходным. 25 мая, то есть в православный праздник Кирилла и Мефодия, Папа Римский Иоанн Павел Второй принял в Ватикане делегации македонской и болгарской церквей и заявил, что в Европе, ищущей своей самобытности и единства, святые Кирилл и Мефодий являются исключительным и стимулирующим примером, дабы благая весть, укорененная в культуру народов, могла питать ее. Значит - символ объединения, а не противостояния.
Джованни Бенси:
На прошлой неделе в белорусском городе Гродно состоялось очередное заседание Парламентского собрания России и Белоруссии. Но не о политическом значении этого события мы будем говорить. Скорее о другом: в этой связи еще раз оживилась славянская романтика. Накануне, в начале недели, в Москве проходил Съезд славянских народов, который приветствовали в отдельных посланиях и Владимир Путин, и Александр Лукашенко, и патриарх Алексий Второй. На съезде были разумные выступления: в частности, Геннадий Селезнев призвал славян не обособляться от других народов. Но кто-то сказал и такие вещи, от которых остолбенеть можно: например, некто Михаил Кузнецов, преподаватель Академии госслужбы, заявил (цитирую дословно по газете "Коммерсантъ"): "По замыслу мирового масонства в ближайшие 100-150 лет должна быть уничтожена большая часть населения земного шара". Ужас! Не верь ушам своим!
Итак, неужели, прикрываясь разговорами о "славянстве", можно нести подобную чепуху? И, если всерьез, что означает сегодня "славянство"? Кто и зачем пользуется этим понятием? Об этом мы будем говорить в беседе Радио Свобода, в которой участвуют, связанные с нами по телефону: историк Анатолий Красиков, руководитель Центра социально-религиозных исследований Института Европы РАН; хорватский журналист Владо Вурусич, редактор выходящего в Загребе еженедельника "Глобус"; профессор Жорж Нива, преподаватель русской литературы Женевского университета и председатель "Женевских международных встреч".
Анатолий Андреевич, Москва. Лев Николаевич Толстой в 1910-м году, незадолго до своей смерти, был приглашен на очередной славянский съезд в Софии. Но он не поехал, отправив послание, в котором говорится, что он, конечно, ценит добрые намерения, но все-таки выступает за "единение всего человечества во имя основы, общей всему человечеству". А сегодня может ли понятие славянства служить основой для какого-то политического или культурного объединения?
Анатолий Красиков:
Я думаю, что вот на этих мероприятиях, которые проходили в Минске и в Москве, и в Калуге, в эти дни, в других городах - звучал вот этот тезис о воссоздании союза восточно-славянских государств и девизом съезда было, кстати: "Три страны - один народ". Здесь есть очень много опасных элементов. Потому что, реально, я считаю, был сделан еще один новый шаг к противопоставлению славян, в первую очередь - восточных славян, окружающему миру. И на торжествах было придано такое подчеркнуто политическое звучание этому тезису. Их приветствовали Путин и Лукашенко, но все обратили внимание на то, что в стороне остался Кучма. И говорилось о том, что на многострадальной земле Сербии льется кровь, но никто не вспомнил о том, что гораздо больше крови было пролито в Чечне, не упомянуто и о том, что до косовского конфликта, скажем, кровь лилась в Хорватии, Боснии и Герцеговине, где славяне, к тому же говорящие на одном языке, и в том числе - сербы, убивали друг друга самым жестоким образом. И когда речь шла о воссоздании союзного государства и о желательности присоединения к нему других исторически близких народов - то есть, Украины, в общем, игнорировался тот факт, что сама Украина стоит на иных позициях. Конкретным результатом московского съезда стало принятия положения о новой околоцерковной организации под названием "Собор славянских народов Беларуси, России и Украины". Вы помните, наверное, что в течение нескольких лет проходили регулярно в Москве съезды другой околоцерковной организации под названием "Всемирный русский собор". Теперь создается "Собор славянских народов России, Украины и Белоруссии", и вот в перечень основных направлений сотрудничества включен вдруг такой пункт -"о поддержке единой канонической православной церкви, особенно - в случаях давления на нее со стороны раскольников и других антиправославных сил - внутренних и внешних", - это я прямо процитировал текст этого документа. То есть, этой организации придается как бы политико-религиозный характер, но на самом-то деле, мы можем, я думаю, сделать один вывод: что эти усилия в близкой перспективе - бесполезны, а в более долгосрочной - они даже могут нанести серьезный ущерб реальному сотрудничеству и славянских народов, и всех народов мира, потому что я думаю, что было бы большой ошибкой противопоставлять славянам неславян. Каждый народ имеет какие-то свои интересные и ценные традиции, и взаимное обогащение культур только может принести пользу, в то время, как обособление и изоляция могут только повредить и этим народам самим, и человечеству в целом.
Джованни Бенси:
Так значит, был прав Толстой, по сути дела... А теперь, Владо Вурусич, Загреб - сначала по актуальному поводу. В субботу в итальянском городе Вербания, на встрече глав государств и правительств Центральной Европы, президенты Хорватии и Югославии, Стипе Месич и Воислав Коштуница, договорились о нормализации отношений между обеими странами. Славянское примирение? Коротко: как оценивается это событие в Загребе?
Владо Вурусич:
Я должен сказать, что в Загребе довольно спокойно отнеслись к этому. Газеты практически не придали этому событию слишком большого значения. Все, конечно, приветствуют это соглашение, но учитывают, что нужно конечно было подписать такой договор, что Сербия и Югославия - наши соседи, скажем, с которыми нужно, конечно, нормализовать отношения. Подписана декларация с параграфом о том, что Хорватия и Югославия не будут иметь территориальных претензий к Боснии и Герцеговине. Но некоторые критики упоминают, что в декларацию следовало включить, что и Сербия, или Югославия, не имеют территориальных претензий к Хорватии, имея в виду прошедшую недавно войну и то, что некоторые сербские партии, все еще присутствующие в парламенте, эту так называемую "Сербскую Краину" все еще называют "оккупированными территориями". В декларацию также должно было бы войти и то, что Сербия обязуется предоставить статус национального меньшинства проживающим в Сербии хорватам - сейчас где-то сто тысяч хорватов, которые проживают в Сербии, не имеют практически никакого статуса. За последние 10 лет более 50 тысяч из них эмигрировало в Хорватию, в основном - путем обмена домов и имущества со здешними сербами. Вот это единственная, можно сказать, критика по поводу этой декларации.
Джованни Бенси:
Значит не совсем примирение, но это большой шаг вперед, во всяком случае... А теперь, профессор Жорж Нива, Женева. Помните, Александр Сергеевич Пушкин задавал вопрос, не сольются ли славянские ручьи в русском море. А потом славянофилы, Киреевский, Аксаков, Тютчев со знаменитым "Умом Россию не понять", Данилевский, усматривавший в славянах доминирующую силу будущего... Ну, конкретно, какую роль играла славянская идея в истории, культуре и политике России? И может ли она ожить сегодня?
Жорж Нива:
Да, вы знаете, славянский союз и вообще славянофильство - это идея, идущая из Чехии, которая нашла большой отклик в России, это всегда носило в себе одно большое препятствие - что Польша никогда не хотела входить в этот союз, потому что Польша принадлежит другому миру, латинскому, католическому миру. Почему эта мечта о славянском союзе остается до сих пор, хотя она теперь ограничивается тремя восточными нациями, плюс немножко Сербия - я, в принципе, считаю, что мы не можем видеть в этом зла. Конечно, можно, как Толстой, считать, что нужна дружба всех народов - как вы знаете, Толстой очень издевался над турецкой войной 1877-го года, Владимир Соловьев также был антинационалистом, но быть гражданином всего мира очень трудно. Это - проблема, которая существует и в Европе, в нашей объединенной Европе - не мешает ли Европа быть солидарным со всем миром, и что делать Европе со всеми другими - есть другие внутри Европы, не европейцы, и те, кто на ее границах?.. Так что, в принципе, мне кажется, даже желательно, чтобы главные восточнославянские страны сблизились после падения империи, Советского Союза, но на какой основе - конечно, не на основе враждебности, а на основе взаимопонимания - я думаю, что Россия и Украина все-таки еще стоят спиной к спине в области культурной жизни. Общение сведено почти до нуля, и это очень беспокоит...
Джованни Бенси:
Господин Вурусич, ваша страна, Хорватия, до недавнего времени входила в состав титовской Югославии. Государственным гимном этой страны была знаменитая песня: "Гей славяне, наше слово / песней звонкой льется:" Эту песню сочинил в 1834-м году в чешской Праге словак Само Томашек. Казалось бы, торжество славянства. Мы знаем, чем это кончилось. Означает ли еще что-то славянская идея для Хорватии в нынешней не особенно счастливой балканской ситуации?
Владо Вурусич:
Я должен сказать, что в начале 90-х годов, конечно, под влиянием всего этого, что происходило здесь на территории бывшей Югославии и как ответ на какую-то идею созданию югославской нации, в основном, среди националистов, среди псевдоученых появилась идея о том, что хорваты все-таки не славяне, чтобы все-таки как-то отделиться и сказать, что у нас нет ничего общего с остальными южнославянскими народами. Хотя, идея Югославии и южнославянского союза родилась именно среди хорватской интеллигенции в середине XIX века. Поэтому родилась идея о том, что хорваты не славяне, что они имеют какие-то древнеиранские корни. Поскольку этим занимались, в основном, псевдоученые и люди, близкие к тогдашней политике президента Туджмана, они даже пытались, чтобы эта теория вошла и в учебники. Но тогда разгорелась довольно серьезная научная борьба и было доказано, что хотя имя "хорват" не славянского происхождения и действительно имеет иранское происхождение, тем не менее, хорваты -славяне и говорят на славянском языке. Это, конечно, к счастью и кончилось тем, что теория о славянском происхождении хорватов все-таки осталась в учебниках, и ее поддерживают серьезные ученые.
Интересно недавно было: совсем неожиданно, когда велись разговоры о присоединении Хорватии к ЕС - здесь был министр иностранных дел Словении Рупель, который, повторяю, немножко неожиданно сказал, что мы находимся перед историческим событием и что, в конце концов, впервые в истории именно некоторые славянские страны будут приняты в семью европейских стран. Это поддержали и некоторые хорватские политики, и ученые, которые стали об этом говорить. Но что касается панславизма и всего этого, что происходит в России - вы говорили об этих встречах, здесь кроме какой-то информации об этом, практически ничего нет. По-моему, Хорватия довольно далека от идеи какого-то панславизма, тем более, потому что это все связано с националистическими элементами, в основном - в России и с православием. Так что, это действительно отталкивает хорватов от какой-то идеи панславизма. Хотя, в истории Хорватии было очень много историков и ученых, и политиков, которым идея панславизма была очень близка. Вспомним Юрая Крижанича, который был в России долгое время, потом Франьо Радчки, Ватро Славянич, некоторые современные хорватские писатели с левым уклоном - так можно сказать, как Мирослав Крлежа, который побывал в России, и о России всегда говорили как о какой-то матушке славянских народов. Но вся эта идея Югославии, которую сейчас некоторые называют "восточным грехом хорватов" - что они придумали объединение южных славян - сейчас вся эта идея объединения славян хорватами довольно сильно отталкивается, потому что это им слишком напоминает и прошедшую войну, и великосербский национализм. И вообще, идея панславизма здесь связана с каким-то великонационализмом, который все-таки, по-моему, в последнее время не имеет какого-то позитивного отклика в Хорватии.
Джованни Бенси:
Опять к вам, Анатолий Андреевич, Москва. Вернемся к актуальности. На московском Съезде славянских народов прозвучали, мягко говоря, удивительные выступления. Конечно, от ужасов про масонство можно отделаться улыбкой. Но вот, например, уважаемый человек, митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, сказал, что "распад Советского Союза - тоже грех". Он, правда, уточнил, что "церковь сожалеет не об утраченной идеологии, а о распаде "единого, полного культурного, политического и экономического пространства". С учетом того, как с церковью обращались на этом "пространстве", такая ностальгия мне кажется как минимум странной. Вот вы, как специалист по отношениям между религией и обществом, как прокомментируете эти слова?
Анатолий Красиков:
Джованни, не будем забывать еще одно обстоятельство. Дело в том, что РПЦ и сейчас считает своей канонической территорией всю бывшую территорию Советского Союза, все республики. И в момент, когда произошел распад Советского Союза, в одночасье как бы за рубежом оказалась половина, даже больше приходов этой церкви. Поэтому есть объяснение тому, почему внутри церкви некоторые крупные церковные деятели болезненно восприняли распад Советского Союза. Нельзя, конечно, забывать, и надо это постоянно подчеркивать, потому что это уходит куда-то в тень и забывается, что, действительно, церковь подвергалась и в советский период, во время тоталитаризма, жесточайшему разгрому. Если было 50 тысяч приходов в нашей церкви до 1917-го года, то к 1939-му осталось меньше сотни, и только потом Сталин в определенных исторических условиях решил воссоздать церковь, потому что ему, для него это было необходимо. Но это не отменило ни атеизма, ни тоталитарного характера режима. Я даже считаю, что вот эти репрессии, которым подверглась церковь в годы тоталитаризма - в известной мере, они спасли даже церковь в глазах всего общественного мнения, потому что церковь - это была церковь гонимых, и это действительно была церковь гонимых, но, тем не менее, в части вот церковных деятелей такая ностальгия по прошлому есть, и не случайно недавно один из австрийских государственных деятелей запустил такую формулу, что "Европа кончается там, где начинается православие". Я абсолютно не согласен с этой формулировкой, естественно, но я понимаю, что во всем мире видят, что внутри православной церкви есть довольно сильное течение, которое испытывает ностальгию по прошлому, которое объединяет как бы чувства национализма вот с этой тоской по некоторым элементам, по той "терпимости" и тем особым условиям, которыми могла пользоваться РПЦ, распространяя свое влияние на другие части страны, на всю территорию бывшего СССР.
Джованни Бенси:
Коль скоро мы заговорили о религии и славянстве, я хочу напомнить, что совсем недавно - 25 мая православная церковь отметила День памяти святых Кирилла и Мефодия. Это два брата из города Салоники, в древности - Фессалоники, по старославянски Солунь, которым традиция приписывает изобретение двух славянских азбук - глаголицы и позднее - кириллицы, которая легла и в основу русской, украинской и белорусской графики. В честь обоих равноапостольных братьев, как их величает церковь, в России прошли Дни славянской письменности и культуры. Можно сказать, что благодаря двум славянским проповедникам Древняя Русь унаследовала культуру угасающей Византии. Как раз Кирилл и Мефодий могут служить тем мостом, который соединяет в Европе славянскую цивилизацию с другими - латинской и германской. Праздник славянских учителей отмечает и католическая церковь, только в другой день - 5 июля. В некоторых странах, например, в Чешской Республике, этот день является выходным. 25 мая, то есть в православный праздник Кирилла и Мефодия, Папа Римский Иоанн Павел Второй принял в Ватикане делегации македонской и болгарской церквей и заявил, что в Европе, ищущей своей самобытности и единства, святые Кирилл и Мефодий являются исключительным и стимулирующим примером, дабы благая весть, укорененная в культуру народов, могла питать ее. Значит - символ объединения, а не противостояния.
