Программу ведет Петр Вайль. В ней участвуют корреспондент Радио Свобода в Вашингтоне Владимир Абаринов и военный обозреватель Александр Гольц.
Петр Вайль:
Советник президента России Игорь Сергеев - бывший министр обороны - в интервью Радио Свобода подтвердил готовность Москвы вернуться к запрещенным действующими соглашениями разделяющимся боеголовкам в том случае, если Соединенные Штаты денонсируют Договор по ПРО. Маршал Сергеев принимал участие в международной конференции по нераспространению оружия массового уничтожения, проходившей в Вашингтоне. С подробностями из Вашингтона Владимир Абаринов:
Владимир Абаринов:
Главным событием второго дня конференции стала речь сенатора-демократа Джозефа Байдена, который недавно занял пост председателя комитета верхней палаты Конгресса по международным делам. Законодатель подверг резкой критике президентский проект бюджета, предусматривающий сокращение ассигнований на программы содействия России в области контроля за вооружениями и безопасного хранения расщепляющихся материалов:
Джозеф Байден:
Администрация сокращает эти важные программы в бюджете следующего года, потому что эти программы стоят денег. Но выгоды, которые они приносят, демонтируя вооружения, защищая ядерные материалы от террористов и безответственных режимов и обеспечивая ученых работой в общественно-полезных проектах вместо работы на Ливию и Ирак - эти выгоды неоценимы. Только подумайте о том, сколько мы должны будем потратить, если Усама Бин-Ладен обзаведется оружием массового уничтожения.
Владимир Абаринов:
По мнению сенатора Байдена, Соединенные Штаты должны, наоборот, удвоить ассигнования на помощь России в этой сфере. Он также полагает, что Запад может пойти на частичное списание российских долгов:
Джозеф Байден:
Возможно, мы можем и должны списать России часть ее долга, если средства, предназначенные для его уплаты, будут потрачены на программы нераспространения. Это предложение - не панацея, но оно может внести в решение проблемы свою небольшую лепту. Кстати, и другие страны могли бы сделать то же самое. Россия должна гораздо больше Европе, чем Соединенным Штатам.
Владимир Абаринов:
Сенатор заявил, что, по его мнению, Соединенные Штаты могут создать систему противоракетной обороны, сохранив Договор по ПРО в адаптированном виде:
Джозеф Байден:
Чтобы преуспеть в деле нераспространения, мы должны сотрудничать и с Россией, и с Китаем. Любая разумная политика противоракетной обороны должна принимать это в расчет.
Владимир Абаринов:
Заявил сенатор Байден, председатель сенатского комитета по международным делам. Завершив речь, Джозеф Байден провел встречу с маршалом Сергеевым, который принимал участие в конференции. В интервью Радио Свобода советник президента России выразил полное удовлетворение состоявшейся беседой. Маршал Сергеев не стал комментировать опубликованное крупнейшими американскими газетами интервью Владимира Путина, в котором он заявил, что Россия может денонсировать договоры по сокращению стратегических вооружений СНВ-1 и СНВ-2 в том случае, если Соединенные Штаты выйдут из Договора по ПРО. Игорь Сергеев сказал, что не может судить о высказываниях президента по газетам. Он, однако, подтвердил принципиальную позицию Москвы.
Игорь Сергеев:
Полетят СНВ-1 и СНВ-2 - это ж тоже пережитки холодной войны, как бы по представлению администрации Буша. Это ж тоже пережитки! Ну что ж мы будем опять давить себя экономически, когда мы могли бы на меньшем количестве носителей иметь принятое решение по боеголовкам. Но нас же обрезает это СНВ-1, нас обрезает это СНВ-2.
Петр Вайль:
Разногласия между США и Россией в вопросах ПРО комментирует наш военный обозреватель Александр Гольц:
Александр Гольц:
Вся российская аргументация в защиту Договора по ПРО строится по довольно простой схеме. "Этот договор, - заявляют российские официальные лица, - является основой для всех соглашений по сокращению стратегических наступательных вооружений. И если Вашингтон выходит из договора по ПРО, то Москва считает себя свободной от ограничений по СНВ-1, СНВ-2 и даже от соглашения по ликвидации ракет средней и меньшей дальности". Собственно говоря, именно об этом и вел речь в своем интервью американским журналистам Владимир Путин. Россия - заявил президент - сможет в любом случае устанавливать на свои ракеты разделяющиеся головные части. Маршал Игорь Сергеев подчеркивает, что таким образом Москва за меньшие деньги сможет поддерживать необходимый ей ядерный арсенал. По этой логике США больше, чем Россия заинтересованы в сохранении договоров СНВ-1 и СНВ-2 - запрещении разделяющихся головных частей на наземных ракетах. Так и было большую половину 90-х. Тогда американские военные действительно полагали, что оставшиеся России в наследство от СССР тяжелые ракеты с 10-12 боеголовками каждая являются наиболее дестабилизирующим и опасным оружием. Условием любого договора Вашингтон ставил сокращение и ликвидацию именно этих ракет. Пойти здесь навстречу США было для Москвы непросто. Ведь, отказываясь от таких ракет, она обрекала себя на то, чтобы строить по одному носителю для каждой боеголовки, и это было чрезвычайно трудно в экономических обстоятельствах, которые с каждым годом становились все более стесненными. С другой стороны у Москвы и выбор был не слишком большой: тяжелые ракеты производились в Днепропетровске, на Украине, и возобновить это производство в иностранном государстве по понятным причинам невозможно. Тот же маршал Сергеев, когда агитировал за СНВ-2, объяснял депутатам Государственной Думы, что создание новых ракет этого класса в самой России потребует больше 10 миллиардов долларов ежегодных вложений в течение 8 лет - получалось, что пришлось бы тратить на эти цели полтора военных бюджета, что тоже невозможно.
Между тем, пока шли споры о структуре российских стратегических сил, тяжелые ракеты старели. К концу 2007-го года с вооружения должны быть снята последняя из них. Именно в этот момент и может без всяких договоров и сокращений произойти обвальное сокращение ядерного арсенала России. Ведь правительственные планы по замещению этих ракет новыми моноблочными комплексами "Тополь-М" реализовать не удалось. Вместо запланированных 30-40 ракет в год России удавалось развертывать не больше десятка, а в прошлом году и того меньше - всего 4 единицы. Действительно, положение можно несколько улучшить, если устанавливать на "Тополь-М" по три боеголовки. Конструкция ракеты это позволяет. Но тут же возникает вопрос: а сколько вообще стратегических боеприпасов нужно России? Если исходить из схем взаимного сдерживания - то столько, чтобы сохранить если не равенство, то хотя бы относительный баланс с США. Но если по самым оптимистическим прогнозам у Москвы к концу этого тысячелетия будет от тысячи до двух тысяч боеголовок, то у США хватит средств, чтобы иметь такой ядерный арсенал, какой они сами захотят - разумеется, если договорные ограничения не будут выполняться. Тогда им без всяких усилий удастся обеспечить себе и превосходство. Из этого следует, что в настоящее время в сохранении договоров СНВ-1 и СНВ-2 Россия заинтересована ничуть не меньше, а скорее даже больше, чем США, и угрожать выходом из этих договоров, по меньшей мере, не слишком разумно.
Петр Вайль:
Советник президента России Игорь Сергеев - бывший министр обороны - в интервью Радио Свобода подтвердил готовность Москвы вернуться к запрещенным действующими соглашениями разделяющимся боеголовкам в том случае, если Соединенные Штаты денонсируют Договор по ПРО. Маршал Сергеев принимал участие в международной конференции по нераспространению оружия массового уничтожения, проходившей в Вашингтоне. С подробностями из Вашингтона Владимир Абаринов:
Владимир Абаринов:
Главным событием второго дня конференции стала речь сенатора-демократа Джозефа Байдена, который недавно занял пост председателя комитета верхней палаты Конгресса по международным делам. Законодатель подверг резкой критике президентский проект бюджета, предусматривающий сокращение ассигнований на программы содействия России в области контроля за вооружениями и безопасного хранения расщепляющихся материалов:
Джозеф Байден:
Администрация сокращает эти важные программы в бюджете следующего года, потому что эти программы стоят денег. Но выгоды, которые они приносят, демонтируя вооружения, защищая ядерные материалы от террористов и безответственных режимов и обеспечивая ученых работой в общественно-полезных проектах вместо работы на Ливию и Ирак - эти выгоды неоценимы. Только подумайте о том, сколько мы должны будем потратить, если Усама Бин-Ладен обзаведется оружием массового уничтожения.
Владимир Абаринов:
По мнению сенатора Байдена, Соединенные Штаты должны, наоборот, удвоить ассигнования на помощь России в этой сфере. Он также полагает, что Запад может пойти на частичное списание российских долгов:
Джозеф Байден:
Возможно, мы можем и должны списать России часть ее долга, если средства, предназначенные для его уплаты, будут потрачены на программы нераспространения. Это предложение - не панацея, но оно может внести в решение проблемы свою небольшую лепту. Кстати, и другие страны могли бы сделать то же самое. Россия должна гораздо больше Европе, чем Соединенным Штатам.
Владимир Абаринов:
Сенатор заявил, что, по его мнению, Соединенные Штаты могут создать систему противоракетной обороны, сохранив Договор по ПРО в адаптированном виде:
Джозеф Байден:
Чтобы преуспеть в деле нераспространения, мы должны сотрудничать и с Россией, и с Китаем. Любая разумная политика противоракетной обороны должна принимать это в расчет.
Владимир Абаринов:
Заявил сенатор Байден, председатель сенатского комитета по международным делам. Завершив речь, Джозеф Байден провел встречу с маршалом Сергеевым, который принимал участие в конференции. В интервью Радио Свобода советник президента России выразил полное удовлетворение состоявшейся беседой. Маршал Сергеев не стал комментировать опубликованное крупнейшими американскими газетами интервью Владимира Путина, в котором он заявил, что Россия может денонсировать договоры по сокращению стратегических вооружений СНВ-1 и СНВ-2 в том случае, если Соединенные Штаты выйдут из Договора по ПРО. Игорь Сергеев сказал, что не может судить о высказываниях президента по газетам. Он, однако, подтвердил принципиальную позицию Москвы.
Игорь Сергеев:
Полетят СНВ-1 и СНВ-2 - это ж тоже пережитки холодной войны, как бы по представлению администрации Буша. Это ж тоже пережитки! Ну что ж мы будем опять давить себя экономически, когда мы могли бы на меньшем количестве носителей иметь принятое решение по боеголовкам. Но нас же обрезает это СНВ-1, нас обрезает это СНВ-2.
Петр Вайль:
Разногласия между США и Россией в вопросах ПРО комментирует наш военный обозреватель Александр Гольц:
Александр Гольц:
Вся российская аргументация в защиту Договора по ПРО строится по довольно простой схеме. "Этот договор, - заявляют российские официальные лица, - является основой для всех соглашений по сокращению стратегических наступательных вооружений. И если Вашингтон выходит из договора по ПРО, то Москва считает себя свободной от ограничений по СНВ-1, СНВ-2 и даже от соглашения по ликвидации ракет средней и меньшей дальности". Собственно говоря, именно об этом и вел речь в своем интервью американским журналистам Владимир Путин. Россия - заявил президент - сможет в любом случае устанавливать на свои ракеты разделяющиеся головные части. Маршал Игорь Сергеев подчеркивает, что таким образом Москва за меньшие деньги сможет поддерживать необходимый ей ядерный арсенал. По этой логике США больше, чем Россия заинтересованы в сохранении договоров СНВ-1 и СНВ-2 - запрещении разделяющихся головных частей на наземных ракетах. Так и было большую половину 90-х. Тогда американские военные действительно полагали, что оставшиеся России в наследство от СССР тяжелые ракеты с 10-12 боеголовками каждая являются наиболее дестабилизирующим и опасным оружием. Условием любого договора Вашингтон ставил сокращение и ликвидацию именно этих ракет. Пойти здесь навстречу США было для Москвы непросто. Ведь, отказываясь от таких ракет, она обрекала себя на то, чтобы строить по одному носителю для каждой боеголовки, и это было чрезвычайно трудно в экономических обстоятельствах, которые с каждым годом становились все более стесненными. С другой стороны у Москвы и выбор был не слишком большой: тяжелые ракеты производились в Днепропетровске, на Украине, и возобновить это производство в иностранном государстве по понятным причинам невозможно. Тот же маршал Сергеев, когда агитировал за СНВ-2, объяснял депутатам Государственной Думы, что создание новых ракет этого класса в самой России потребует больше 10 миллиардов долларов ежегодных вложений в течение 8 лет - получалось, что пришлось бы тратить на эти цели полтора военных бюджета, что тоже невозможно.
Между тем, пока шли споры о структуре российских стратегических сил, тяжелые ракеты старели. К концу 2007-го года с вооружения должны быть снята последняя из них. Именно в этот момент и может без всяких договоров и сокращений произойти обвальное сокращение ядерного арсенала России. Ведь правительственные планы по замещению этих ракет новыми моноблочными комплексами "Тополь-М" реализовать не удалось. Вместо запланированных 30-40 ракет в год России удавалось развертывать не больше десятка, а в прошлом году и того меньше - всего 4 единицы. Действительно, положение можно несколько улучшить, если устанавливать на "Тополь-М" по три боеголовки. Конструкция ракеты это позволяет. Но тут же возникает вопрос: а сколько вообще стратегических боеприпасов нужно России? Если исходить из схем взаимного сдерживания - то столько, чтобы сохранить если не равенство, то хотя бы относительный баланс с США. Но если по самым оптимистическим прогнозам у Москвы к концу этого тысячелетия будет от тысячи до двух тысяч боеголовок, то у США хватит средств, чтобы иметь такой ядерный арсенал, какой они сами захотят - разумеется, если договорные ограничения не будут выполняться. Тогда им без всяких усилий удастся обеспечить себе и превосходство. Из этого следует, что в настоящее время в сохранении договоров СНВ-1 и СНВ-2 Россия заинтересована ничуть не меньше, а скорее даже больше, чем США, и угрожать выходом из этих договоров, по меньшей мере, не слишком разумно.
