Ведущий итогового информационного часа Петр Вайль:
Чечня, проблемы независимых средств информации, Совет Европы со слушаниями по свободе слова в России, скандальное дело Павла Бородина... "Президент Путин на политическом перекрестке", - так можно назвать комментарий моего коллеги, директора Московского Бюро Радио Свобода Савика Шустера.
Савик Шустер:
Задержание Павла Бородина в Соединенных Штатах ознаменовало завершение первого и очевидно провального периода президентства Владимира Путина. Будь у президента менее провинциальные инстинкты власти, он бы еще в августе, после трагедии атомной подводной лодки "Курск", положил конец правлению в Кремле команды политтехнологов, обеспечивших ему победу на выборах и по инерции продолживших политику верховенства рейтингов над результатами.
Тогда у Владимира Путина были все основания уйти из виртуальной жизни и войти в реальную, однако, политтехнологи сумели его убедить, что беда лишь в хаосе информации, а не в еще одном после Чернобыля ярком признаке краха унаследованной им системы - как правления, так и управления. Но тогда в мире росли цены на нефть, в Европе рос доллар, в стране росла картошка, в Чечне росло количество убитых боевиков, и президента убедили оставаться в виртуальном мире. Политтехнологи, продолжавшие работать только ради рейтингов, заставили президента молчать, когда рыдали в неизвестности страна и мир, и подвигли его на сверхдорогую операцию по подъему тел погибших, когда все сжились с идеей братской могилы.
Рейтинги пошатнулись. Виноватые были сразу названы, и началась охота на неподконтрольных телемагнатов Березовского и Гусинского, им была объявлена война в тех же терминах, что Басаеву и Хаттабу. Все усилия и деньги, брошенные на вертикализацию власти и усмирение зазнавшихся "удельных князей", привели в действительности к нулевым результатам, хотя в виртуальном мире казалась виртуозной операция по политическому уничтожению Руцкого. Реально, борьба за целую и чистую Россию превратилась в фарс в момент принятия советского гимна, а рейтинги виртуально вновь стали рости.
В деле Павла Бородина президент молчит, потому что так хотят политтехнологи, не определившие влияние возможных высказываний Владимира Путина на рейтинги. Возможно, по их же желанию, он в какой то момент заговорит, но уже не сможет ответить на вопрос: "Что случилось с Бородиным?" в том же пофигистском стиле, что Ларри Кингу на вопрос о "Курске" - "Он сидит", - так как сидит он далеко от России. Думаю, это - последнее желание политтехнологов, так как безвыигрышная история с Бородиным показывает провал их нынешней кремлевской политики. Это дело не вызывает никаких эмоций и может только сбить рейтинги президента. Из триумфального возвращения Бородина не сделаешь телевизионного шоу даже при контроле над НТВ. "Не пойман - не вор", - комедия не для страны, которая смотрит "Бандитский Петербург".
В реальной России растут цены, долги и падает в квартирах температура, и, несмотря на все это, виртуальные мальчики посылают к черту Теда Тернера, готового вложить в российскую экономику 300 миллионов долларов, способствовать улучшению так называемого инвестиционного климата, стать положительным сигналом для других, запуганных кризисом 1998-го и делом Бородина американских предпринимателей. Все ради рейтингов.
Можно предположить, что Владимир Путин считает по-своему: "Не нужны иностранные инвесторы, нам больше останется". Однако, это уже тезис для реального, а не виртуального мира, в котором борьба идет не за рейтинги, а за результаты, за доходы. Какой бы ни была политическая философия Владимира Путина, дело Бородина, задержанного законниками - американцами, заставит его покинуть виртуальный мир. В этом случае речь идет об его отношении к реальным деньгам, к реальной преступности. Никто не поймет антитеррористическую операцию Путина, если он откажется знать правду о коррупции и "крестных отцах". Следовательно, президенту придется отказаться от нынешних политтехнологов, а значит - от подсчетов рейтингов, о которых мы, возможно, в будущем будем только мечтать, так как власть будет сохраняться другими средствами.
Чечня, проблемы независимых средств информации, Совет Европы со слушаниями по свободе слова в России, скандальное дело Павла Бородина... "Президент Путин на политическом перекрестке", - так можно назвать комментарий моего коллеги, директора Московского Бюро Радио Свобода Савика Шустера.
Савик Шустер:
Задержание Павла Бородина в Соединенных Штатах ознаменовало завершение первого и очевидно провального периода президентства Владимира Путина. Будь у президента менее провинциальные инстинкты власти, он бы еще в августе, после трагедии атомной подводной лодки "Курск", положил конец правлению в Кремле команды политтехнологов, обеспечивших ему победу на выборах и по инерции продолживших политику верховенства рейтингов над результатами.
Тогда у Владимира Путина были все основания уйти из виртуальной жизни и войти в реальную, однако, политтехнологи сумели его убедить, что беда лишь в хаосе информации, а не в еще одном после Чернобыля ярком признаке краха унаследованной им системы - как правления, так и управления. Но тогда в мире росли цены на нефть, в Европе рос доллар, в стране росла картошка, в Чечне росло количество убитых боевиков, и президента убедили оставаться в виртуальном мире. Политтехнологи, продолжавшие работать только ради рейтингов, заставили президента молчать, когда рыдали в неизвестности страна и мир, и подвигли его на сверхдорогую операцию по подъему тел погибших, когда все сжились с идеей братской могилы.
Рейтинги пошатнулись. Виноватые были сразу названы, и началась охота на неподконтрольных телемагнатов Березовского и Гусинского, им была объявлена война в тех же терминах, что Басаеву и Хаттабу. Все усилия и деньги, брошенные на вертикализацию власти и усмирение зазнавшихся "удельных князей", привели в действительности к нулевым результатам, хотя в виртуальном мире казалась виртуозной операция по политическому уничтожению Руцкого. Реально, борьба за целую и чистую Россию превратилась в фарс в момент принятия советского гимна, а рейтинги виртуально вновь стали рости.
В деле Павла Бородина президент молчит, потому что так хотят политтехнологи, не определившие влияние возможных высказываний Владимира Путина на рейтинги. Возможно, по их же желанию, он в какой то момент заговорит, но уже не сможет ответить на вопрос: "Что случилось с Бородиным?" в том же пофигистском стиле, что Ларри Кингу на вопрос о "Курске" - "Он сидит", - так как сидит он далеко от России. Думаю, это - последнее желание политтехнологов, так как безвыигрышная история с Бородиным показывает провал их нынешней кремлевской политики. Это дело не вызывает никаких эмоций и может только сбить рейтинги президента. Из триумфального возвращения Бородина не сделаешь телевизионного шоу даже при контроле над НТВ. "Не пойман - не вор", - комедия не для страны, которая смотрит "Бандитский Петербург".
В реальной России растут цены, долги и падает в квартирах температура, и, несмотря на все это, виртуальные мальчики посылают к черту Теда Тернера, готового вложить в российскую экономику 300 миллионов долларов, способствовать улучшению так называемого инвестиционного климата, стать положительным сигналом для других, запуганных кризисом 1998-го и делом Бородина американских предпринимателей. Все ради рейтингов.
Можно предположить, что Владимир Путин считает по-своему: "Не нужны иностранные инвесторы, нам больше останется". Однако, это уже тезис для реального, а не виртуального мира, в котором борьба идет не за рейтинги, а за результаты, за доходы. Какой бы ни была политическая философия Владимира Путина, дело Бородина, задержанного законниками - американцами, заставит его покинуть виртуальный мир. В этом случае речь идет об его отношении к реальным деньгам, к реальной преступности. Никто не поймет антитеррористическую операцию Путина, если он откажется знать правду о коррупции и "крестных отцах". Следовательно, президенту придется отказаться от нынешних политтехнологов, а значит - от подсчетов рейтингов, о которых мы, возможно, в будущем будем только мечтать, так как власть будет сохраняться другими средствами.
