12 июня отмечается "День России". В этот день, в 1990 году была принята "Декларация о государственном суверенитете РСФСР", а через год, 12 июня 1991 года прошли первые всенародные выборы президента России, на которых победил Борис Ельцин. Однако отношение к этому празднику в России неоднозначное, многие рассматривают этот день как негативное событие, ускорившее процесс распада Советского Союза, другие путаются в названии и часто истолковывают его по-разному.
Об историческом значении "Дня России" и о первых всенародных выборах президента России рассуждает историк и политолог Сергей Станкевич:
– У меня нет по этому поводу ни малейших сомнений. Это будет великий государственно-образующий праздник – такой же, как соответствующие праздники в США, во Франции и в других нормальных государствах мира. Конечно, пройдет время, чтобы осознать все значение происходивших тогда перемен. Ну, что делать – улита истории ползет медленно, а в России – медленно вдвойне.
– Когда проводятся разные опросы, многие люди не понимают, что это за праздник: одни говорят о Дне независимости, другие - о суверенитете, третьи вообще не понимают, о чем идет речь. Откуда у вас такой оптимизм?
– Это не оптимизм. Это, скорее, трезвость историка, который знаком с тем, как подобного рода процессы протекали в другие эпохи и в других странах. Понятно, что общественное мнение у нас очень подвижно и различно. Более того, зачастую у нас нет общественного мнения, а есть общественные настроения, которые меняются под влиянием последней телепередачи. Мы – страна телекратии. И настроения у нас очень телекратичны. Так что, должны, видимо, смениться поколения, должны составить большинство в населении страны те, кто родился в 1990-91 годах, которые понимают, что другой страны у нас нет, – есть только эта, и именно ее нужно обустраивать. Именно она в этой исторической форме появилась в июне 1990 и закрепилась в 1991 году.
Основная-то проблема, на самом деле, сейчас в другом. Советский Союз был империей. Государство строилось в соответствии с имперскими принципами. Конечно, это была империя наоборот. Конечно, мы не эксплуатировали колонии и не вытягивали из них материальные ресурсы, – наоборот, распределяли собственные ресурсы в пользу окраин, в пользу периферий. Тем не менее, это была империя, многонациональная и мультикультурная. Сейчас, когда Россия существует в нынешних границах, очень важно понять следующее – мы будем воспроизводить имперское строение государства, или мы станем тем, что называют политологи "национальным государством"? Скорее всего – второе. На мой взгляд, было бы крайне опасно идти по пути возрождения имперской структуры, просто в уменьшившихся границах. Тогда, действительно, рано или поздно риск повторного распада возникнет. Если сейчас мы сумеем собраться в народ и сплотиться в нацию, – тогда мы победили.
– В этот же день, 12 июня, 1991 года прошли первые выборы президента России, на которых победил Борис Ельцин. Почему, на ваш взгляд, люди это с трудом вспоминают?
– По той же причине. Потому что мы пока представляем собой население. Мы не собрались в народ и не сплотились в нацию. Кроме того, у нас еще продолжается почти бесконечная (если психологически оценивать) гражданская война, в основном, в форме полемики, к счастью, публичной. Так что, понятно, что в силу очень разного отношения и к фигуре Ельцина, и к его выборам, мы редко вспоминаем такие даты. А на самом деле, это были самые честные выборы в истории России – выборы на голом энтузиазме. Большие деньги тогда еще не появились и не вторглись в политику. Поэтому десятки тысяч добровольцев работали на этой избирательной кампании, на энтузиазме, на порыве, на эмоциях, искренне веря в том, что они работают на будущее страны. Они, собственно, и сделали Ельцина президентом. Напомню, что обеспечили победу Ельцину на выборах сотни тысяч активистов движения "Демократическая Россия". Тогда это движение фактически доминировало в российской политике.
Об историческом значении "Дня России" и о первых всенародных выборах президента России рассуждает историк и политолог Сергей Станкевич:
– У меня нет по этому поводу ни малейших сомнений. Это будет великий государственно-образующий праздник – такой же, как соответствующие праздники в США, во Франции и в других нормальных государствах мира. Конечно, пройдет время, чтобы осознать все значение происходивших тогда перемен. Ну, что делать – улита истории ползет медленно, а в России – медленно вдвойне.
Должны, видимо, смениться поколения, должны составить большинство в населении страны те, кто родился в 1990-91 годах, которые понимают, что другой страны у нас нет, – есть только эта, и именно ее нужно обустраивать
– Это не оптимизм. Это, скорее, трезвость историка, который знаком с тем, как подобного рода процессы протекали в другие эпохи и в других странах. Понятно, что общественное мнение у нас очень подвижно и различно. Более того, зачастую у нас нет общественного мнения, а есть общественные настроения, которые меняются под влиянием последней телепередачи. Мы – страна телекратии. И настроения у нас очень телекратичны. Так что, должны, видимо, смениться поколения, должны составить большинство в населении страны те, кто родился в 1990-91 годах, которые понимают, что другой страны у нас нет, – есть только эта, и именно ее нужно обустраивать. Именно она в этой исторической форме появилась в июне 1990 и закрепилась в 1991 году.
Основная-то проблема, на самом деле, сейчас в другом. Советский Союз был империей. Государство строилось в соответствии с имперскими принципами. Конечно, это была империя наоборот. Конечно, мы не эксплуатировали колонии и не вытягивали из них материальные ресурсы, – наоборот, распределяли собственные ресурсы в пользу окраин, в пользу периферий. Тем не менее, это была империя, многонациональная и мультикультурная. Сейчас, когда Россия существует в нынешних границах, очень важно понять следующее – мы будем воспроизводить имперское строение государства, или мы станем тем, что называют политологи "национальным государством"? Скорее всего – второе. На мой взгляд, было бы крайне опасно идти по пути возрождения имперской структуры, просто в уменьшившихся границах. Тогда, действительно, рано или поздно риск повторного распада возникнет. Если сейчас мы сумеем собраться в народ и сплотиться в нацию, – тогда мы победили.
– В этот же день, 12 июня, 1991 года прошли первые выборы президента России, на которых победил Борис Ельцин. Почему, на ваш взгляд, люди это с трудом вспоминают?
– По той же причине. Потому что мы пока представляем собой население. Мы не собрались в народ и не сплотились в нацию. Кроме того, у нас еще продолжается почти бесконечная (если психологически оценивать) гражданская война, в основном, в форме полемики, к счастью, публичной. Так что, понятно, что в силу очень разного отношения и к фигуре Ельцина, и к его выборам, мы редко вспоминаем такие даты. А на самом деле, это были самые честные выборы в истории России – выборы на голом энтузиазме. Большие деньги тогда еще не появились и не вторглись в политику. Поэтому десятки тысяч добровольцев работали на этой избирательной кампании, на энтузиазме, на порыве, на эмоциях, искренне веря в том, что они работают на будущее страны. Они, собственно, и сделали Ельцина президентом. Напомню, что обеспечили победу Ельцину на выборах сотни тысяч активистов движения "Демократическая Россия". Тогда это движение фактически доминировало в российской политике.
