Михаил Соколов: В Московской студии Радио Свобода сегодня - лидер партии «Справедливая Россия», руководитель фракции этой партии в Государственной Думе Сергей Миронов.
Сергей Михайлович, вы теперь не глава Совета Федерации, теперь вы - глава фракции в Государственной Думе вашей партии. Вы в себе лично какие-то перемены чувствуете?
Сергей Миронов: Честно говоря, я ожидал, что будет больше свободного времени. Но убедился уже за неделю работы в Государственной Думе, что времени как не хватало, так и не хватает. Но это для меня привычно, нормально. А внутри я никаких не чувствую изменений. Я очень рад, что у меня сейчас главное занятие – это моя партия «Справедливая Россия». И я рад, что я теперь как политик, как парламентарий отстаиваю на законодательном уровне программные положения нашей партии, отстаиваю интересы граждан России, готовлю вместе с председателем нашей партии Николаем Левичевым партию к выборам в Государственную Думу, занимаюсь, что называется, штабной работой. И очень рад, что окунулся полностью в бурную партийно-политическую жизнь.
Михаил Соколов: А в каких-то людях вам пришлось разочароваться? Так бывает, когда большой начальник становится менее большим руководителем, от него некоторые сразу отбегают.
Сергей Миронов: К чести очень многих знакомых, близких мне людей... Я бы осторожнее сказал – с товарищами, потому что товарищ – это друг, а друзья у меня все либо из детства, либо из геологии, либо однокурсники. Когда я стал заниматься политикой, прямо скажем, новых товарищей я особенно не приобрел, хотя были приятные исключения. По крайней мере, большинство из добрых знакомых таковыми и остались. В том числе из бывшей палаты моей – Совета Федерации, но не все. Но я прекрасно понимаю, о чем вы спрашиваете.
Михаил Соколов: Мы видели в Законодательном собрании Санкт-Петербурга, что некоторые люди, которые были в вашей партии, вдруг оказались вне вашей партии.
Сергей Миронов: Это критический вариант, это просто предательство. Люди, с которыми я когда-то общался, исчезли с горизонта моей жизни, но я, может быть, даже не очень это замечаю, к счастью. Но такие люди есть.
Михаил Соколов: Сергей Михайлович, какие выводы политические вы сделали после вашего удаления, снятия? Некоторые даже говорят о расправе. Надо быть осторожнее, не раздражать даже личных друзей во власти? Или вам истина дороже?
Сергей Миронов: Безусловно, мне истина дороже. Но я осознанно шел на то, что произошло 18 мая. Естественно, у меня были другие варианты, на которые я не пошел, исходя из своих убеждений, исходя из политической целесообразности.
Михаил Соколов: А что можно было сделать?
Сергей Миронов: Наверное, можно было добиться того, чтобы до конца своих полномочий я остался на посту председателя Совета Федерации, то есть до декабря этого года.
Михаил Соколов: А какой ценой?
Сергей Миронов: Цена, вероятно, была бы та, которая мне непосильна из-за нравственных оснований, по моральным качествам. Я неслучайно упомянул кроме нравственной составляющей, что я действительно не хотел поступаться какими-то своими убеждениями, принципами, не хотел никого предавать, но есть еще и политическая целесообразность. За полгода до выборов иметь свободу в своих действиях политических, свободу в своих политических воззрениях, в том числе и в выступлениях политических, не будучи связанным должностными обязанностями и полномочиями, допустим, как постоянный член Совета безопасности действительно связан во многом, я счел, что будет правильнее, если я займусь только партийно-политической работой. Я сразу же вспомнил о том, что закон позволяет мне получить мандат депутата Государственной Думы, и это будет думская трибуна. И я осознанно пошел на это. Поэтому решение я принимал. И я специально заострил ситуацию в Петербургском Законодательном собрании, потому что кто-то от меня ждал, что я сам напишу заявление о сложении досрочно своих полномочий. Нет, я хотел, чтобы точки были расставлены, чтобы 43 подневольных депутата Законодательного собрания проявили то, что они проявили. Это, по сути, похоже на «охоту на ведьм», это похоже на преследование за политические убеждения, со всеми вытекающими для меня, как оппонирующей «Единой России» силы, последствиями позитивными.
Михаил Соколов: Сергей Михайлович, в чем вы оппонент «Единой России»?
Сергей Миронов: Мы считаем, что «Единая Россия», назвавшись партией... Они называют себя партией власти, а я ее называю партией при власти, «профсоюзом бюрократов». Она сегодня занимает монопольное положение, повторяет ошибку КПСС и ведет страну к печальному итогу именно из-за своего монополизма. Это общая тенденция. Но есть и частности. «Единая Россия» в лице фракции большинства в Государственной Думе протаскивает законы, которые не служат большинству россиян, а наоборот, зачастую направлены фактически против них.
Примеры. 83-ий федеральный закон «О реформе бюджетов муниципальных учреждений». А это школы, больницы, объекты культуры. Мы голосовали против. Мы не без основания полагаем, что это может привести к нарушению конституционного положения о бесплатности образования и здравоохранения. Мы выступаем против пенсионной реформы, которую протащила «Единая Россия». Мы категорически не приемлем те параметры бюджета, которые заложены большинством «Единой России». В частности, не была проведена индексация в прошлом году зарплат бюджетникам. Мы считаем, что те доходы, которые получены, неправильно распределяются. Мы противники плоской шкалы подоходного налога, мы предлагаем прогрессивную шкалу. Мы вносим свои предложения по жилищному законодательству, по системе здравоохранения. И мы везде встречаем отпор «Единой России», который выражается в том, что наши законопроекты отклоняются.
Михаил Соколов: А можно ли быть оппонентом партии «Единая Россия» и не быть политическим противником хозяина этой партии, ее лидера, хоть и не члена партии, Владимира Путина? Кажется, вашего личного друга.
Сергей Миронов: Мы хорошо знакомы с Владимиром Владимировичем Путиным. Находясь в положении оппонирующей силы «Единой России», естественно, это оппонирование распространяется и на руководителя этой партии, на председателя правительства Владимира Путина. Наша фракция не голосовала за те законопроекты, которые были внесены председателем правительства, правительством... Кстати, когда я был председателем Совета Федерации, я также голосовал против бюджета, против пенсионной реформы, против 83-го закона, и дальше можно продолжать. Безусловно, мы оппонируем. И когда я сделал заявление о том, что наша партия во время президентской кампании не поддержит официально на съезде специальным решением кандидата, которого выдвинет «Единая Россия», мы не без основания предполагаем, что с большой долей вероятности «Единая Россия» будет выдвигать именно Владимира Путина.
Михаил Соколов: В Государственной Думе у любой фракции есть сильное конституционное оружие – вотум недоверия правительству. Даже если он закончится ничем, тем не менее, выдвинув такую процедуру, можно достаточно жестко критиковать власть. Никто за последние годы не попытался использовать эту процедуру. Ваша партия не будет ставить такой вопрос?
Сергей Миронов: С учетом того, что осталось полгода до выборов в Государственную Думу, считаю, что сейчас это делать бессмысленно. У нас есть претензии к целому ряду министров, и прежде всего – к министру образования, к министру здравоохранения и к министру обороны, которых, мы полагаем, необходимо было давным-давно отправить в отставку. И эту линию мы будем продолжать. А отправлять правительство в целом сейчас - мы считаем это бесперспективным.
Михаил Соколов: Есть такая информация, что в ряде регионов администрации уже получили указания работать на ликвидацию местных отделений вашей партии. Вы не боитесь, что вам могут помешать участвовать в выборах с помощью разнообразных административных мер? Например, сорвут съезд.
Сергей Миронов: Если бы мы боялись, мы бы не организовывали партию четыре года назад. Это к вопросу о тех мифах, которые распространяет «Единая Россия»...
Михаил Соколов: Про «левую ногу»?
Сергей Миронов: И про то, что партия якобы рождена в некой кремлевской пробирке. Мы самостоятельными были с самого начала, мы не проект ни Суркова, ни Путина, ничей. И мы не боимся нормальной конкуренции, не боимся того, что административный ресурс всегда работал против нас. И в условиях жесткого давления все равно, а особенно в последний год, на прошлых октябрьских и на мартовских выборах мы получали хорошие результаты – больше 14% в среднем по нескольким регионам.
Михаил Соколов: Но не везде же.
Сергей Миронов: Не везде. Но я и говорю, что это средний результат. У нас есть результат и больше 20%. А средний результат по 12-ти регионам в марте этого года – 14,5%. И это очень даже неплохо. Это в 2 раза больше, чем мы набрали на выборах в Госдуму в 2007 году.
А то, что административный ресурс будет работать на «Единую Россию» и против нас, мы это знаем. Но мы не боимся. И мы нашли, на мой взгляд, неплохое противоядие против этого, которое заключается, прежде всего, в том, что мы всегда работаем на повышение явки. Мы приводим к избирательным урнам тех, кто отвык голосовать, не хочет голосовать, разуверился. И мы даем людям надежду. Мы четко говорим: ваш голос мы защитим, у нас есть возможности, у нас есть силы и у нас есть политическая воля защитить реальное волеизъявление. На мартовских выборах мы это сделали в трех местах – Кировская, Тверская области и муниципальное образование Автово в моем родном городе, где мы выиграли у «Единой России» все 10 мандатов из 10. Что ни делала «Единая Россия», как они ни пытались сжулить, называя вещи своими именами, мы не дали это сделать. Поэтому мы с оптимизмом смотрим и на предстоящие выборы 4 декабря.
Михаил Соколов: Сергей Михайлович, как меняет политическую ситуацию инициатива Владимира Путина о создании Общенационального фронта с вступлением в его состав трудовых коллективов? Что, по-моему, расходится с законодательством, поскольку ячейки политические создавать на предприятиях нельзя. Что это меняет в раскладе сил сейчас?
Сергей Миронов: Вам «фронтовики» ответят на ваши опасения, что это же не партия, это же общественное движение, поэтому закон не нарушается. Но это, конечно, будет лукавством. Кстати, вы абсолютно правы в том, что закон... и мы начинали путь с демократических преобразований 20 лет назад, запрещающий создание партийных ячеек на предприятиях. А сегодня массовое, целыми коллективами вступление в Народный фронт – это уже некий откат назад.
Я абсолютно понимаю, почему это сделал Владимир Путин. И то, что я понимаю, очень не нравится господам «единороссам». Владимир Путин тем самым публично сказал, что на «Единую Россию» ставить нельзя, «Единая Россия» тянет его вниз, с «Единой Россией» он проиграет и нужно что-то делать. Этого монстра просто так сбросить нельзя, поэтому идет процесс так называемого «разбавления» другими людьми, другими фигурами. Правда, пока там в основном лица знакомые, которые и так всегда были аффилированы с «Единой Россией». Хотя появляются уже некоторые новые лица. Ну, посмотрим, что будет дальше. А с точки зрения того, что решает тем самым Владимир Путин, мне понятно. Я знаю, какое неудовольствие это решение вызвало у многих функционеров от «Единой России», потому что они реально понимают, что им не светит в будущем Государственная Дума, а может быть, уже больше вообще ничего не светит.
Михаил Соколов: То есть это форма чистки?
Сергей Миронов: Безусловно, это форма чистки. И это публичное признание, что проект «Единой России» зашел в тупик, что этот «профсоюз бюрократов» тянет лично Владимира Путина (а на мой взгляд, и всю страну) совершенно не в ту сторону, куда нужно. И отсюда попытка сделать хорошо забытыми мерами... потому что «народные фронты» обычно создавались как раз против власти, а тут партия при власти сама создает Народный фронт. Но тут возникает вопрос: с кем этот Фронт будет бороться?
Михаил Соколов: С вами, наверное, будет бороться, если вы говорите, что вы противник.
Сергей Миронов: Наверное. Мы никогда к этому Фронту не примкнем. Кстати, мы не идем по пути, по которому пошел Геннадий Зюганов, он партизан создает, ополчение какое-то. Мы – партия «Справедливая Россия». В бюллетенях люди будут голосовать за партии. У нас есть широкий круг общественных организаций, но никаких фронтов, ополчений, партизанских отрядов либо засадных полков мы создавать не будем. Мы идем под знаменами нашей партии «Справедливая Россия». И надеюсь, что отклик у избирателей мы найдем.
Михаил Соколов: Сергей Михайлович, есть парадоксальный ход: можно было бы всем оппозиционным партиям заявить, что они вступают в Общенациональный фронт, и он бы расплылся, он перестал бы быть инструментом обновления «Единой России». Правда, если бы вы договорились.
Сергей Миронов: Я вас уверяю, если бы у кого-то не хватило здравого смысла такой шаг сделать, то это была бы полная потеря реального политического оппонирования. Потому что это было бы уже даже не грустно, а скорее, смешно и абсолютно неправильно. Но я считаю, что бегом бежать, как сказал Владимир Путин, повторюшками – это тоже абсолютно неправильно и смешно. Надо идти своей дорогой и людям четко показывать, что мы хотим делать, если люди нам доверят, и что изменится в стране и в жизни людей, если той или иной партии люди доверят власть.
Наша партия «Справедливая Россия», в отличие от КПРФ, не боится победить и не боится взять власть. У нас есть четкая программа и четкое понимание, шаг за шагом, что нужно делать.
Михаил Соколов: Сергей Михайлович, вы встречались с президентом России Дмитрием Медведевым, обсуждали, в том числе, изменение избирательного законодательства. Что вы предложили? И есть ли какая-то президентская реакция, поддержка и так далее?
Сергей Миронов: Недавно собралась в очередной раз рабочая группа по изменению избирательного законодательства. Два наших предложения начали рассматривать. Первое предложение о полном запрете досрочного голосования и открепительных талонов. Второе предложение о формировании комиссии по партийному принципу, то есть из представителей семи зарегистрированных партий. Пока не приступили к рассмотрению нашего предложения о возвращении графы «против всех». Как сказали, не было письменного поручения от президента. Хотя я письменно такую бумагу подал. Я сейчас специально переписываю письмо на имя Дмитрия Анатольевича Медведева, потому что я подал большой пакет, там и социальные предложения, и по экономическому блоку. И там же блок по избирательному законодательству. Но это все в одном письме. Сейчас я вычленяю предложения по избирательному законодательству, направлю отдельно с тем, чтобы в эту рабочую группу наши предложения поступили. Пускай рассматривают. А каков будет итог, я не знаю.
Михаил Соколов: Получается, что вы в какой-то степени покаялись. Ведь вы в Совете Федерации проводили законы, которые изуродовали избирательную систему.
Сергей Миронов: Я никогда не голосовал за те законы, которые, как вы сказали, изуродовали избирательную систему. Я напомню, из 166 членов Совета Федерации 120 человек – это члены «Единой России».
Михаил Соколов: То есть вы, скажем, за отмену «против всех» лично не голосовали?
Сергей Миронов: Нет. Я всегда поддерживал эту графу.
Михаил Соколов: Вопрос от Воронина из Ульяновска: «Сможет ли ваша партия стать независимой от кремлевских и путинских проектов?».
Сергей Миронов: Уже и с самого начала.
Михаил Соколов: А за счет чего? Любая политика, и в России тоже - это деньги. Придут к вашим спонсорам люди в масках...
Сергей Миронов: Уже пришли. И приходили, когда я был председателем Совета Федерации. Ну, не в масках, но попытка уголовных дел. Но мы научились жить в условиях постоянного прессинга административного ресурса. И я могу сказать абсолютно открыто, что большинство наших спонсоров – это, как правило, не крупные компании, зато те, которые осмысленно финансируют по-настоящему социал-демократическую партию в нашей стране. Большинство наших спонсоров не знает никто: ни администрация президента, ни какие-либо правоохранительные структуры. У нас есть такая возможность. И я, естественно, не тороплюсь кому-либо рассказывать об этом, потому что прекрасно понимаю, что бывает, когда узнают, что какая-то компания финансирует партию «Справедливая Россия». Были и «маски-шоу», были уголовные дела, был просто разговор по душам в каких-то кабинетах: «Парень, ты подумай, кого ты финансируешь». Это мы все проходили. Но говоря о спонсорах, не скрою, к моему удивлению, после 18 мая, после моего выступления в Законодательном собрании число спонсоров партии «Справедливая Россия» увеличилось.
Михаил Соколов: Сергей Михайлович, выступаете ли вы за то, чтобы увеличилось число зарегистрированных партий, которые смогли бы принять участие в выборах? Не секрет, что, по-моему, семи партиям уже отказано. И последней пытается зарегистрироваться Партия народной свободы либеральная.
Сергей Миронов: Конечно, считаю, что нужно более либеральное законодательство с точки зрения возникновения и регистрации партий. Считаю, что только избиратели являются главным критерием того, нужна ли такая партия России. И считаю, что чем больше будет партий, тем лучше. Мы период, когда у нас было более 150 партий, прошли. А то, что сегодня семь партий, конечно, это мало. Если бы их стало в 2 раза больше, я считаю, это абсолютно нормально. Убежден, что Государственную Думу все равно в ближайшие годы будут проходить 4-5 партий, максимум 6. Но пусть люди имеют право выбора. И только своими голосами они показывают значимость, авторитет и нужность для страны той или иной партии, а отнюдь не чиновники и не какие-то искусственные препоны, которые ставятся, в том числе, в виде законодательства, к сожалению.
Михаил Соколов: «Что вы думаете о патриотическом движении «Союз десантников России», - Сергей Владимирович, Москва.
Сергей Миронов: Я думаю, что это замечательное движение, я являюсь почетным председателем попечительского совета Союза десантников России, я в нем состою. И своих братьев-десантников поддерживаю и буду поддерживать. Это мощная, по-настоящему патриотически-настроенная, очень организованная, не политизированная сила, и это правильно, но очень четко чувствующая справедливость и несправедливость.
Михаил Соколов: А другие какие-то организации крупные аффилированы, скажем так, со «Справедливой Россией»?
Сергей Миронов: У нас есть несколько ветеранских организаций, как правило, они регионального характера и плана. У нас есть Союз сторонников «Справедливой России», с хорошо знакомой аббревиатурой – СССР, там 147 общественных организаций.
Михаил Соколов: Сергей Михайлович, как вы восприняли сообщение об отставке тверского губернатора Дмитрия Зеленина? Наверное, за Тверью вы следили. Там «Справедливая Россия» 20% набрала на выборах.
Сергей Миронов: Наверное, кто-то вспомнил про новогодний казус гастрономический.
Михаил Соколов: Червячок в салате (и в «Twitter»).
Сергей Миронов: Да. А я думаю, что как раз результаты «Единой России» очень низкие в Тверской области, наверное, сподвигли «единороссов» на то, что они начали жаловаться и канючить, что какой-то неправильный губернатор не дал нужный результат. Мне кажется, наверное, это главная причина.
Михаил Соколов: А не получится ли, что это сигнал губернаторам «фальсифицируйте», как в Тамбове, например?
Сергей Миронов: И так губернаторов заставляют это делать, и губернаторы стараются «как могут», и это ужасно. «Единая Россия», по крайней мере, главные функционеры, они прекрасно знают, какие команды они дают, какие рычаги они нажимают, выдавливая нужные для себя проценты. И самое ужасное то, что когда таким образом они себе нарисуют проценты, они потом начинают искренне верить, что народ именно так их и поддерживает.
Михаил Соколов: А на самом деле они втягивают в преступление десятки тысяч людей.
Сергей Миронов: Именно поэтому мы сказали, что школы должны быть свободными от политики территориями. Потому что учителей, которые в основном работают в участковых комиссиях, заставляют делать нечестно, а потом эти учителя должны ученикам рассказывать о том, какими люди должны быть честными, благородными и порядочными, и это ужасно.
Михаил Соколов: «Миронову. Скажите, считаете ли лично вы и ваша партия Ходорковского политическим заключенным? И считаете ли вы необходимым выпустить его на свободу? Каковы ваши действия в этом вопросе?», - Роза.
Сергей Миронов: Политическим заключенным мы его не считаем. Есть решение суда.
Михаил Соколов: Первого или второго?
Сергей Миронов: Даже не важно какого. Я считаю, что он уже сидит довольно долго, и наверное, имеет смысл рассматривать какие-то вопросы по УДО. Но человек был признан судом виновным, значит, он искупает свою вину, он сидит за экономические преступления. И я считаю, что когда возможность и срок наступят, наверное, имеет смысл его выпускать.
Михаил Соколов: То есть вы считаете, что в Российской Федерации существует независимый и прочий-прочий суд?
Сергей Миронов: Я считаю, что у нас абсолютно неправовая судебная система, что у нас нет скорого и праведного суда – это общая позиция. А что касается Ходорковского, то я высказал свою точку зрения и точку зрения нашей партии. А по судебной системе у нас нет никаких иллюзий.
Кстати, сегодня я беседовал с двумя людьми. Одна уже несколько лет стоит то у Совета Федерации, то у Государственной Думы, сегодня я их принимал. Одна в Краснодаре, другой в Петербурге, в моем родном городе. Одна 32 года, еще с советского времени, не может найти правосудия на насильника, а второй не может 12 лет добиться того, чтобы люди, виновные в убийстве его сына, были наказаны. И это реалии нашей судебной системы.
Михаил Соколов: Получается, что вы верите районному суду, а вообще суду не верите.
Сергей Миронов: Может быть, здесь есть некий парадокс. Но у меня нет никаких оснований полагать в политической реальной подоплеке дело Ходорковского. Действительно, есть экономические преступления. А то, что в целом у нас судебная система не соответствует современным реалиям, требованиям по-настоящему демократической страны, для меня это очевидно.
Михаил Соколов: И что же можно изменить, чтобы сделать суд независимым?
Сергей Миронов: Я несколько лет назад предлагал реформировать Высшую квалификационную коллегию судей. У нас сегодня единственная ветвь власти – судебная – сама себя контролирует, и это в корне неправильно. Я считаю, что судебное сообщество должно контролироваться гражданским обществом через представителей общественности в Высшей квалификационной коллегии судей, со всеми вытекающими последствиями. Если мы посмотрим на количество судей в течение любого года, которых лишили их должности по основаниям, то это мизер на всю Россию.
Михаил Соколов: Наверное, за оправдательные приговоры.
Сергей Миронов: Не знаю, за что. Иногда, кстати, за дело, но это единицы. А на самом деле претензий к судейскому сообществу очень много. И это говорит о том, что сами судьи поставлены в условия, когда сама судебная система не работает...
Михаил Соколов: Там «вертикаль».
Сергей Миронов: Да. Так вот, эта «вертикаль» не имеет никакого внешнего контроля, и это неправильно.
Михаил Соколов: Интересуются, как вы относитесь к проекту обновления партии «Правое дело» во главе с Михаилом Прохоровым, и не получается ли так, что «Единая Россия» переступает с левой ноги на правую. То есть, с одной стороны, это будет «олигарх для битья», а с другой стороны, партнер в будущей Думе вместо «Справедливой России».
Сергей Миронов: Вы сами практически ответили на этот вопрос. Абсолютно убежден, что главная задача партии «Правое дело» и лично господина Прохорова оттенить «профсоюз бюрократов», партию работодателей и показать, что, оказывается, «Единая Россия» если уж не левая, то центристская партия на сто процентов. Попутно решается задача попробовать отнять голоса и у партии «Справедливая Россия». А насколько это будет успешно, покажет время и покажет 4 декабря. Лично я в успешность этого проекта не верю.
Михаил Соколов: «Не исключено, что Путин, снова воссев в Кремле и возвысив Грызлова в технические премьеры, пожалует Миронову грызловское место», - пишет вам Александр. Как вам нравится такой прогноз?
Сергей Миронов: По поводу «пожалует» и по поводу «воссядет» - оставлю такой антураж на совести задающего вопрос.
Михаил Соколов: То есть вы не верите, что Владимир Путин станет президентом следующим?
Сергей Миронов: Я обратил внимание только на формулировки, на эпитеты. Поживем – увидим.
Я считаю, что этот сценарий маловероятен, прежде всего, по поводу Бориса Грызлова и вашего покорного слуги. Хотя в нашей стране исключать ничего нельзя.
Ну а по поводу моей дальнейшей политической судьбы, я вас уверяю, что свою судьбу я всегда держал в своих руках, а сейчас – особенно.
Михаил Соколов: Можно выиграть выборы и стать спикером Государственной Думы.
Сергей Миронов: Почему бы и нет.
Михаил Соколов: Геннадий из Ленинградской области, здравствуйте.
Слушатель: Добрый вечер. Кто или что является тормозом в умышленном, на мой взгляд, затягивании ратификации Госдумой Международной конвенции по защите прав инвалидов? Предлагаю эту проблему записать в программу партии. И прошу назвать телефоны, по которым любой желающий сможет позвонить и задать вопрос в адрес «Справедливой России», а также внести предложения, которые, возможно, войдут в программу партии.
Сергей Миронов: Телефон не назову, а назову свой персональный сайт: «www.mironov.ru», который читаю лично. Кстати, именно на этот сайт приходят очень дельные предложения по будущей программе нашей партии. Пожалуйста, обращайтесь. С удовольствием приму любые идеи.
Уверен, что все-таки в обозримом будущем мы придем к такой ратификации. Сегодня сопротивляется Министерство здравоохранения и социальной политики, лично госпожа Голикова.
Михаил Соколов: Не хочет денег больше платить?
Сергей Миронов: Придется не только деньги платить, но полностью перестраивать всю систему и социальной защиты, и системы здравоохранения, которые у нас, мягко говоря, не соответствуют тем параметрам, которые должны быть в XXI веке в такой стране, с такой мощной потенциальной экономикой, как Россия.
Так вот, убежден, что нужно ратифицировать. Но когда вы стали говорить о конвенции, я думал, что будет речь о 20-ой статье Конвенции против коррупции. Я назвал Министерство здравоохранения. Там есть бюрократическое, свое понимание этих процедур. Я даже слышал, что председатель правительства Владимир Путин понимает необходимость на каком-то этапе ратификации Конвенции по правам инвалидов.
А вот что касается 20-ой статьи Конвенции против коррупции, это точно позиция «Единой России», которая категорически не хочет, являясь «профсоюзом бюрократов», эту статью, потому что все чиновники будут уже «под колпаком» и вынуждены будут доказывать законность приобретения той или иной недвижимости либо каких-то дорогих объектов.
Михаил Соколов: Но вы же понимаете, что и недвижимость, и дорогие объекты, и разные приятные вещи находятся за пределами России и оформляются на разнообразные оффшорные фирмы, на подставных лиц.
Сергей Миронов: Это есть. Вы можете проехать и по Рублевке. У нас и в России хватает объектов, когда чиновник, получая зарплату очень большую по российским меркам – в несколько десятков тысяч рублей, а иногда даже больше сотни тысяч рублей, тем не менее, имеет особняк за несколько миллионов долларов. Вопрос: откуда деньги, Зин? И как раз статья 20-ая этой конвенции дает право любому гражданину обратиться, и чиновник обязан доказывать законность приобретения тех или иных дорогих вещей или недвижимости. То есть презумпция невиновности у него отсутствует, а он должен сам доказывать, не суд. Вот это, к сожалению, пока не ратифицировано. И кстати, настоятельное требование нашей партии «Справедливая Россия»: ратификация 20-ой статьи Конвенции ООН против коррупции.
Михаил Соколов: Вопрос с сайта. «Brother Che» пишет: «Господин Миронов, скажите, по вашему мнению, в стране существует свобода слова, разделение властей, независимый суд? Согласны ли вы с мнением некоторых лидеров-либералов о том, что Путин узурпировал власть в стране?».
Сергей Миронов: Узурпировала власть партия-монополист «Единая Россия», это для меня совершенно очевидно. По суду мы уже говорили. Свобода слова есть. Но меня больше всего пугает «внутренний цензор» у многих журналистов. Такое ощущение, что они сами боятся сказать то, что на самом деле думают, во что верят, эта проблема уже есть. И вообще страх, к сожалению, возвращается в сознание наших граждан (а может быть, он никуда и не уходил). В этом году будет 20 лет после известных событий 91-го года, и возникает вопрос: к чему же мы пришли?
Михаил Соколов: «За что боролись?».
Сергей Миронов: Да. И не на то ли мы напоролись. Увы, такие вопросы возникают.
Михаил Соколов: Человек под псевдонимом «Страна единая»: «Справедливая Россия» была образована из нескольких партий. Почему бы не распустить партию и не восстановить ее составляющие?».
Сергей Миронов: Это желание и мечта «Единой России», чтобы убрать хорошо организованную, оппонирующую силу. Не дождетесь!
Михаил Соколов: Интересуются, пригласите ли вы в партию Навального, борца с коррупцией.
Сергей Миронов: Насколько я знаю, скорее, нужно ожидать его появления в «Правом деле». Мы с Навальным общались. Я считаю, что это хорошее начинание гражданского общества, то, что он делает, заслуживает уважения и признания. А какие он цели преследует и чего на самом деле хочет – это другой вопрос, мне это не известно.
Михаил Соколов: Яркие проекты у него, правда?
Сергей Миронов: Очень хороший проект. И пока у нас никаких разговоров на эту тему не было.
Михаил Соколов: Татьяна из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Добрый вечер. Сергей Михайлович, объясните, пожалуйста, почему ельцинская чехарда кадровая вдруг сменилась путинским кадровым застоем. И люди, работающие явно провально на своих постах очень высоких, никогда не снимаются. Его несамостоятельностью или чем?
И почему, являясь третьим человеком в государстве, вы не добились того, чтобы оппозиционные силы имели прямой доступ к телеэфиру, к прессе и так далее?
Сергей Миронов: Начну со второй части вопроса. Я высказывал свои взгляды и свои пожелания. Например, что касается проведения митингов 31-го числа, я всегда говорил, что надо дать людям возможность говорить то, что они думают. С моей точки зрения, очень быстро весь ореол мучеников и неких продвинутых интеллектуалов просто бы растворился. Я считаю, что должна быть свобода, в том числе и свобода проведения митингов, демонстраций. И запрещать это – как раз это какие-то очки им давать и создавать дополнительные возможности.
Что касается кадровой политики. Чехарды нам не нужно, застой нам тоже не нужен. Я бы обратил внимание на главный пункт – это монополизм. Сегодня, когда любой гражданин жалуется вышестоящему чиновнику на чиновника, который его обидел, он сталкивается с одной проблемой: и тот, и другой чиновник – члены одной партии, партии при власти, «профсоюза бюрократов», «Единой России». Вот это, мне кажется, сегодня главная причина, в том числе, и застойных явлений в нашей кадровой политике.
Михаил Соколов: Сергей интересуется: «Кто все-таки, по-вашему, управляет страной, Путин или Медведев?».
Сергей Миронов: У нас однозначно по Конституции президент определяет внутреннюю и внешнюю политику. И никаких сомнений нет, что в данном случае это делает Дмитрий Анатольевич Медведев. Роль председателя правительства огромная как по Конституции, так и по личному влиянию, и по личному политическому весу. Но реально по Конституции все вопросы ключевые внутренней и внешней политики определяет президент. Кстати, как в прошлом постоянный член Совета безопасности я знаю, что именно так и происходит. То, что, возможно, идут консультации, я этого не видел, не знаю, это очень может быть. Но ключевые решения принимает президент.
Михаил Соколов: «А критику воспринимает Владимир Владимирович Путин или для него это форма давления?».
Сергей Миронов: Я считаю, что должен воспринимать. Если человек не воспринимает критику, то это опасно, и прежде всего, для него самого, потому что тогда можно пребывать в неких иллюзиях. Я много лет его знаю, если конструктивная и обоснованная, с фактами критика или убеждение в том, что что-то делается не так, он к диалогу готов.
Михаил Соколов: Вы недавно сказали, что пенсионная реформа с треском провалилась. А что вы предлагаете взамен?
Сергей Миронов: Я напомню, что так называемая накопительная система сегодня в мире работает только в шести странах: Казахстан и пять латиноамериканских стран. Россия хочет стать седьмой страной. Это стратегическая ошибка. То, что мы 25 лет будем идти по смешанной схеме, - это тоже большое, дополнительное ярмо на бюджете и на всех фондах. Мы, социал-демократы, убеждены, что нужно возвращаться к принципу солидарности поколений, к распределительной системе.
Михаил Соколов: К равенству в нищете? Впрочем, нищета и сейчас.
Сергей Миронов: Необходимо законом устанавливать, чтобы пенсия составляла 60% от средней заработной платы.
Михаил Соколов: Без «потолков»?
Сергей Миронов: Без «потолков».
Михаил Соколов: Сегодня Владимир Путин сказал, что он за сохранение «потолков».
Сергей Миронов: А мы считаем, что если человек работал честно и своим трудом, своей квалификацией достиг высоких результатов в труде, пускай у него пенсия будет соответствующей. Мы считаем, что пенсия должна зависеть только от двух параметров основных. Первое - это заработок. И пенсия должна быть 60%, а не в районе 26, как сейчас, и так называемый коэффициент замещения. Второе – от стажа. Чем дольше человек работает, тем больше у него должна быть пенсия. И солидарность поколений, то есть распределительная система.
У нас разработана полностью своя пенсионная система, свой пенсионный законопроект, который «Единой Россией» отвергается, к сожалению.
Михаил Соколов: Сергей Михайлович, «Единая Россия» вас упрекает в популизме, и могут сказать: «Где же деньги взять?». Если бюджет сейчас с теми обещаниями, которые даны перед выборами, может сойтись (я смотрел статью Евгения Гонтмахера) при 147 долларах за баррель на нефть. Это пока недостижимо.
Сергей Миронов: В программе нашей партии мы показываем, где взять еще один бюджет России. Я коротко назову только основные положения. Трехступенчатое изъятие природной ренты – раз. Прогрессивный подоходный налог – два. Реальное изменение налогообложения, в том числе бизнеса, за счет увеличения налогооблагаемой базы – три. Государственная монополия на оборот и производство этилового спирта – четыре. Наведение порядка с вывозом древесины, прежде всего кругляка, из России – пять. И дальше можно продолжать. В целом это около 8-9 триллионов рублей дополнительно. И за счет этого можно решать, в том числе, вопросы повышения пенсий, увеличения зарплат и решение дальнейших социальных проблем в системе здравоохранения и образования.
Михаил Соколов: Владимир из Калининграда, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. На какие деньги существует, живет, жирует та партия, которой управляет Миронов?
Сергей Миронов: По поводу жирует, как говорится, вам бы так жировать. Наша партия в соответствии с законом получает около 110 миллионов рублей в год из бюджета. И есть спонсоры, которые помогают региональным, местным отделениям нашей партии. Этих спонсоров много. У нас нет крупного бизнеса, никаких олигархов, уж тем более нет никакого криминала. Это значительное число не очень крупных компаний, которые либо финансируют то или иное региональное отделение, либо финансируют центральный аппарат партии. Но денег, скажу честно, не хватает. И мы вынуждены жить по средствам. Сейчас я провожу кампанию по привлечению рядовых членов партии по распространению газет на избирательной кампании. Скорее всего, мы не будем прибегать к найму людей, как мы вынуждены были делать в прошлом. Я считаю, что если у нас 400 тысяч членов партии, то по уставу член партии обязан помогать партии, в том числе и на выборах. И я думаю, что этот убежденный человек, сторонник и член партии, конечно, сделает любую работу лучше, чем наемный человек. Вот мы такую работу сейчас и выстраиваем.
Михаил Соколов: Сохранилась ли позиция вашей партии против Единого госэкзамена? Последние дни приносят сообщения о разнообразных мошенничествах, жульничествах и прочих неприятных историях, связанных с ЕГЭ.
Сергей Миронов: Конечно. Более того, мною в соавторстве с моими коллегами из фракции еще два года назад внесен закон о добровольности Единого государственного экзамена. Мы считаем, что это грубейшая и стратегически пагубная ошибка – введение Единого государственного экзамена. Я напомню, что в Совете Федерации по моей инициативе в 2009 году работала независимая комиссия целый год, и независимая комиссия, отчет которой опубликован на официальном сайте Совета Федерации, пришла к выводу, что ни одна из восьми целей, которые ставились при введении Единого государственного экзамена, не достигнута. Полностью провалено все. Цепляется Министерство образования и науки в лице господина Фурсенко за этот экзамен. К сожалению, такую же позицию (с некими призывами улучшать) занимает и президент, и председатель правительства. Но это ошибка. Я убежден, что все равно эту ошибку нам надо будет исправлять, и чем скорее мы это сделаем, тем лучше.
В целом так называемая «болонизация» российского образования (а я говорю о «болванизации») – это тоже большая ошибка. Мы должны были идти своим путем. Неслучайно система образования советская была признана в свое время лучшей в мире. В XXI веке, безусловно, нужно модернизировать, можно брать лучшее, но не так, как сделали мы: взяли все плохое, уже отжившее, не работающее, и пытаемся в прокрустово ложе Болонских процессов затолкать и здравый смысл, и способность учиться, и способность думать. Это ошибка.
Михаил Соколов: Владимир Артемьевич из Калининграда, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Я и мои товарищи считаем, что каждый человек, голосуя за «Единую Россию», голосуя за стабильность, ею объявленную, он голосует за нищету сегодняшнего и завтрашнего дня. Правы ли мы?
Как можно назвать наш государственный строй? Исходя из того, что в селах – чистый феодализм, по стране у государства 60% собственности, оно крупнейший капиталист, и 40% - олигархия.
Сергей Миронов: Вы и ваши товарищи абсолютно правы. Может быть, не впрямую за нищету, а за бесперспективность и за унизительное положение человека труда, безусловно, когда вы голосуете за «Единую Россию».
И по поводу строя. Я не хочу в России строить капитализм и не хочу того капитализма, который сегодня. А сегодня у нас государственно-олигархический капитализм.
Михаил Соколов: А чего же вы хотите?
Сергей Миронов: Я хочу примерно того, что в северной, холодной Швеции. Хочу, чтобы было социальное государство Россия в соответствии с 7-ой статьей Конституции. И исповедуя идеалы социал-демократии, я считаю, что то, что сделано в Скандинавии, – это, наверное, наиболее подходящий вариант для нашей страны. Но даже скандинавский вариант полностью брать не надо, потому что Россия – не та страна, которая должна жить по чужим лекалам.
Михаил Соколов: Александр пишет: «У мироновской социал-демократии нет шансов. Во всем мире социал-демократия – это присяга на верность западным ценностям. А там, где эти ценности непопулярны, не на что рассчитывать».
Сергей Миронов: Я же не случайно сказал, что Россия всегда должна идти своим путем. Кстати, сейчас, видимо, мы стоим на пороге большой реформы Социнтерна, членом которого является партия «Справедливая Россия». Думаю, что свою лепту внесут и российские социал-демократы.
Михаил Соколов: Напоминают вам, что судьей выбирают во многих штатах Америки. А в России можно их выбирать?
Сергей Миронов: Я считаю, что это возможно. Когда я говорил о контроле гражданского общества и в целом граждан страны над судейским сообществом, можно это делать через другой порядок формирования Высшей квалификационной коллегии судей, а может быть, даже подумать о выборности судей.
Михаил Соколов: 28% россиян считают успешным процесс развития демократии, а 62% - неуспешным. Это сегодняшний опрос ВЦИОМа. Как же вы объясните, что при такой расстановке сил все время побеждает так называемая «партия власти», а не оппозиция?
Сергей Миронов: Административный ресурс. Нужно честно сказать, есть такая психологическая особенность. Я разговаривал с людьми, которые на чем свет стоит ругают власть всю, ругают «Единую Россию», но приходит день голосования - они идут и голосуют за «Единую Россию». Я спрашиваю: «Почему?», - «Они же – власть. За кого же еще голосовать?». Я говорю: «Но есть же другие партии. Вот наша партия, другие...».
Михаил Соколов: А вам ответят: «Все воруют».
Сергей Миронов: Нет, отвечают: «Все-таки они во власти. А если другие придут, мы не знаем, что будет». По принципу «лишь бы не было войны». Есть категория граждан, которые действительно голосуют за представителей власти. Но с каждым днем таких становится все меньше и меньше. И я уверен, если 4 декабря подавляющее большинство россиян все-таки не останется дома по принципу «никому не верю, ничего не хочу, ничего здесь не изменишь», а придет на избирательные участки и проголосует за тех, кому вы доверяете, ситуация у нас в стране изменится. И мы, партия «Справедливая Россия», рассчитываем именно увеличить значительно явку и привести к избирательным участкам тех, кто уже разочаровался и потерял надежду. Надежда есть. Надежда умирает последней. Не сочтите за высокие слова, и не потому, что каждый кулик свое болото хвалит, «Справедливая Россия» - это настоящая надежда нашей великой России.
Михаил Соколов: А Леша Венедиктов вам советует вступить в союз с несистемными либералами из Партии народной свободы.
Сергей Миронов: Мы к такому союзу, скорее всего, не готовы. Но есть там здравые люди, которые понимают, что будущее у нашей партии действительно есть. И если они готовы исповедовать наши идеалы, мы их ждем.
Михаил Соколов: А беспартийных вы приглашаете к себе?
Сергей Миронов: Я напомню, что в 2007 году четверть депутатов фракции «Справедливая Россия» были беспартийными. Это наше ноу-хау. Когда ввели стопроцентно пропорциональную систему, мы сказали, что нужно дать возможность беспартийным быть депутатами. 10 депутатов из 38 были беспартийными, сейчас некоторые из них стали уже членами партии, будучи депутатами.
Михаил Соколов: Слушатель пишет: «Идет беседа по радио, призывают к изменению политического строя». Вы за изменение политического строя в России?
Сергей Миронов: Я за то, чтобы в нашем политическом строе и в политической системе было больше свободы, было больше воздуха, и такой воздух дают социал-демократы.
Сергей Михайлович, вы теперь не глава Совета Федерации, теперь вы - глава фракции в Государственной Думе вашей партии. Вы в себе лично какие-то перемены чувствуете?
Сергей Миронов: Честно говоря, я ожидал, что будет больше свободного времени. Но убедился уже за неделю работы в Государственной Думе, что времени как не хватало, так и не хватает. Но это для меня привычно, нормально. А внутри я никаких не чувствую изменений. Я очень рад, что у меня сейчас главное занятие – это моя партия «Справедливая Россия». И я рад, что я теперь как политик, как парламентарий отстаиваю на законодательном уровне программные положения нашей партии, отстаиваю интересы граждан России, готовлю вместе с председателем нашей партии Николаем Левичевым партию к выборам в Государственную Думу, занимаюсь, что называется, штабной работой. И очень рад, что окунулся полностью в бурную партийно-политическую жизнь.
Михаил Соколов: А в каких-то людях вам пришлось разочароваться? Так бывает, когда большой начальник становится менее большим руководителем, от него некоторые сразу отбегают.
Сергей Миронов: К чести очень многих знакомых, близких мне людей... Я бы осторожнее сказал – с товарищами, потому что товарищ – это друг, а друзья у меня все либо из детства, либо из геологии, либо однокурсники. Когда я стал заниматься политикой, прямо скажем, новых товарищей я особенно не приобрел, хотя были приятные исключения. По крайней мере, большинство из добрых знакомых таковыми и остались. В том числе из бывшей палаты моей – Совета Федерации, но не все. Но я прекрасно понимаю, о чем вы спрашиваете.
Михаил Соколов: Мы видели в Законодательном собрании Санкт-Петербурга, что некоторые люди, которые были в вашей партии, вдруг оказались вне вашей партии.
Сергей Миронов: Это критический вариант, это просто предательство. Люди, с которыми я когда-то общался, исчезли с горизонта моей жизни, но я, может быть, даже не очень это замечаю, к счастью. Но такие люди есть.
Михаил Соколов: Сергей Михайлович, какие выводы политические вы сделали после вашего удаления, снятия? Некоторые даже говорят о расправе. Надо быть осторожнее, не раздражать даже личных друзей во власти? Или вам истина дороже?
Сергей Миронов: Безусловно, мне истина дороже. Но я осознанно шел на то, что произошло 18 мая. Естественно, у меня были другие варианты, на которые я не пошел, исходя из своих убеждений, исходя из политической целесообразности.
Михаил Соколов: А что можно было сделать?
Сергей Миронов: Наверное, можно было добиться того, чтобы до конца своих полномочий я остался на посту председателя Совета Федерации, то есть до декабря этого года.
Михаил Соколов: А какой ценой?
Сергей Миронов: Цена, вероятно, была бы та, которая мне непосильна из-за нравственных оснований, по моральным качествам. Я неслучайно упомянул кроме нравственной составляющей, что я действительно не хотел поступаться какими-то своими убеждениями, принципами, не хотел никого предавать, но есть еще и политическая целесообразность. За полгода до выборов иметь свободу в своих действиях политических, свободу в своих политических воззрениях, в том числе и в выступлениях политических, не будучи связанным должностными обязанностями и полномочиями, допустим, как постоянный член Совета безопасности действительно связан во многом, я счел, что будет правильнее, если я займусь только партийно-политической работой. Я сразу же вспомнил о том, что закон позволяет мне получить мандат депутата Государственной Думы, и это будет думская трибуна. И я осознанно пошел на это. Поэтому решение я принимал. И я специально заострил ситуацию в Петербургском Законодательном собрании, потому что кто-то от меня ждал, что я сам напишу заявление о сложении досрочно своих полномочий. Нет, я хотел, чтобы точки были расставлены, чтобы 43 подневольных депутата Законодательного собрания проявили то, что они проявили. Это, по сути, похоже на «охоту на ведьм», это похоже на преследование за политические убеждения, со всеми вытекающими для меня, как оппонирующей «Единой России» силы, последствиями позитивными.
Михаил Соколов: Сергей Михайлович, в чем вы оппонент «Единой России»?
Сергей Миронов: Мы считаем, что «Единая Россия», назвавшись партией... Они называют себя партией власти, а я ее называю партией при власти, «профсоюзом бюрократов». Она сегодня занимает монопольное положение, повторяет ошибку КПСС и ведет страну к печальному итогу именно из-за своего монополизма. Это общая тенденция. Но есть и частности. «Единая Россия» в лице фракции большинства в Государственной Думе протаскивает законы, которые не служат большинству россиян, а наоборот, зачастую направлены фактически против них.
Примеры. 83-ий федеральный закон «О реформе бюджетов муниципальных учреждений». А это школы, больницы, объекты культуры. Мы голосовали против. Мы не без основания полагаем, что это может привести к нарушению конституционного положения о бесплатности образования и здравоохранения. Мы выступаем против пенсионной реформы, которую протащила «Единая Россия». Мы категорически не приемлем те параметры бюджета, которые заложены большинством «Единой России». В частности, не была проведена индексация в прошлом году зарплат бюджетникам. Мы считаем, что те доходы, которые получены, неправильно распределяются. Мы противники плоской шкалы подоходного налога, мы предлагаем прогрессивную шкалу. Мы вносим свои предложения по жилищному законодательству, по системе здравоохранения. И мы везде встречаем отпор «Единой России», который выражается в том, что наши законопроекты отклоняются.
Михаил Соколов: А можно ли быть оппонентом партии «Единая Россия» и не быть политическим противником хозяина этой партии, ее лидера, хоть и не члена партии, Владимира Путина? Кажется, вашего личного друга.
Сергей Миронов: Мы хорошо знакомы с Владимиром Владимировичем Путиным. Находясь в положении оппонирующей силы «Единой России», естественно, это оппонирование распространяется и на руководителя этой партии, на председателя правительства Владимира Путина. Наша фракция не голосовала за те законопроекты, которые были внесены председателем правительства, правительством... Кстати, когда я был председателем Совета Федерации, я также голосовал против бюджета, против пенсионной реформы, против 83-го закона, и дальше можно продолжать. Безусловно, мы оппонируем. И когда я сделал заявление о том, что наша партия во время президентской кампании не поддержит официально на съезде специальным решением кандидата, которого выдвинет «Единая Россия», мы не без основания предполагаем, что с большой долей вероятности «Единая Россия» будет выдвигать именно Владимира Путина.
Михаил Соколов: В Государственной Думе у любой фракции есть сильное конституционное оружие – вотум недоверия правительству. Даже если он закончится ничем, тем не менее, выдвинув такую процедуру, можно достаточно жестко критиковать власть. Никто за последние годы не попытался использовать эту процедуру. Ваша партия не будет ставить такой вопрос?
Сергей Миронов: С учетом того, что осталось полгода до выборов в Государственную Думу, считаю, что сейчас это делать бессмысленно. У нас есть претензии к целому ряду министров, и прежде всего – к министру образования, к министру здравоохранения и к министру обороны, которых, мы полагаем, необходимо было давным-давно отправить в отставку. И эту линию мы будем продолжать. А отправлять правительство в целом сейчас - мы считаем это бесперспективным.
Михаил Соколов: Есть такая информация, что в ряде регионов администрации уже получили указания работать на ликвидацию местных отделений вашей партии. Вы не боитесь, что вам могут помешать участвовать в выборах с помощью разнообразных административных мер? Например, сорвут съезд.
Сергей Миронов: Если бы мы боялись, мы бы не организовывали партию четыре года назад. Это к вопросу о тех мифах, которые распространяет «Единая Россия»...
Михаил Соколов: Про «левую ногу»?
Сергей Миронов: И про то, что партия якобы рождена в некой кремлевской пробирке. Мы самостоятельными были с самого начала, мы не проект ни Суркова, ни Путина, ничей. И мы не боимся нормальной конкуренции, не боимся того, что административный ресурс всегда работал против нас. И в условиях жесткого давления все равно, а особенно в последний год, на прошлых октябрьских и на мартовских выборах мы получали хорошие результаты – больше 14% в среднем по нескольким регионам.
Михаил Соколов: Но не везде же.
Сергей Миронов: Не везде. Но я и говорю, что это средний результат. У нас есть результат и больше 20%. А средний результат по 12-ти регионам в марте этого года – 14,5%. И это очень даже неплохо. Это в 2 раза больше, чем мы набрали на выборах в Госдуму в 2007 году.
А то, что административный ресурс будет работать на «Единую Россию» и против нас, мы это знаем. Но мы не боимся. И мы нашли, на мой взгляд, неплохое противоядие против этого, которое заключается, прежде всего, в том, что мы всегда работаем на повышение явки. Мы приводим к избирательным урнам тех, кто отвык голосовать, не хочет голосовать, разуверился. И мы даем людям надежду. Мы четко говорим: ваш голос мы защитим, у нас есть возможности, у нас есть силы и у нас есть политическая воля защитить реальное волеизъявление. На мартовских выборах мы это сделали в трех местах – Кировская, Тверская области и муниципальное образование Автово в моем родном городе, где мы выиграли у «Единой России» все 10 мандатов из 10. Что ни делала «Единая Россия», как они ни пытались сжулить, называя вещи своими именами, мы не дали это сделать. Поэтому мы с оптимизмом смотрим и на предстоящие выборы 4 декабря.
Михаил Соколов: Сергей Михайлович, как меняет политическую ситуацию инициатива Владимира Путина о создании Общенационального фронта с вступлением в его состав трудовых коллективов? Что, по-моему, расходится с законодательством, поскольку ячейки политические создавать на предприятиях нельзя. Что это меняет в раскладе сил сейчас?
Сергей Миронов: Вам «фронтовики» ответят на ваши опасения, что это же не партия, это же общественное движение, поэтому закон не нарушается. Но это, конечно, будет лукавством. Кстати, вы абсолютно правы в том, что закон... и мы начинали путь с демократических преобразований 20 лет назад, запрещающий создание партийных ячеек на предприятиях. А сегодня массовое, целыми коллективами вступление в Народный фронт – это уже некий откат назад.
Я абсолютно понимаю, почему это сделал Владимир Путин. И то, что я понимаю, очень не нравится господам «единороссам». Владимир Путин тем самым публично сказал, что на «Единую Россию» ставить нельзя, «Единая Россия» тянет его вниз, с «Единой Россией» он проиграет и нужно что-то делать. Этого монстра просто так сбросить нельзя, поэтому идет процесс так называемого «разбавления» другими людьми, другими фигурами. Правда, пока там в основном лица знакомые, которые и так всегда были аффилированы с «Единой Россией». Хотя появляются уже некоторые новые лица. Ну, посмотрим, что будет дальше. А с точки зрения того, что решает тем самым Владимир Путин, мне понятно. Я знаю, какое неудовольствие это решение вызвало у многих функционеров от «Единой России», потому что они реально понимают, что им не светит в будущем Государственная Дума, а может быть, уже больше вообще ничего не светит.
Михаил Соколов: То есть это форма чистки?
Сергей Миронов: Безусловно, это форма чистки. И это публичное признание, что проект «Единой России» зашел в тупик, что этот «профсоюз бюрократов» тянет лично Владимира Путина (а на мой взгляд, и всю страну) совершенно не в ту сторону, куда нужно. И отсюда попытка сделать хорошо забытыми мерами... потому что «народные фронты» обычно создавались как раз против власти, а тут партия при власти сама создает Народный фронт. Но тут возникает вопрос: с кем этот Фронт будет бороться?
Михаил Соколов: С вами, наверное, будет бороться, если вы говорите, что вы противник.
Сергей Миронов: Наверное. Мы никогда к этому Фронту не примкнем. Кстати, мы не идем по пути, по которому пошел Геннадий Зюганов, он партизан создает, ополчение какое-то. Мы – партия «Справедливая Россия». В бюллетенях люди будут голосовать за партии. У нас есть широкий круг общественных организаций, но никаких фронтов, ополчений, партизанских отрядов либо засадных полков мы создавать не будем. Мы идем под знаменами нашей партии «Справедливая Россия». И надеюсь, что отклик у избирателей мы найдем.
Михаил Соколов: Сергей Михайлович, есть парадоксальный ход: можно было бы всем оппозиционным партиям заявить, что они вступают в Общенациональный фронт, и он бы расплылся, он перестал бы быть инструментом обновления «Единой России». Правда, если бы вы договорились.
Сергей Миронов: Я вас уверяю, если бы у кого-то не хватило здравого смысла такой шаг сделать, то это была бы полная потеря реального политического оппонирования. Потому что это было бы уже даже не грустно, а скорее, смешно и абсолютно неправильно. Но я считаю, что бегом бежать, как сказал Владимир Путин, повторюшками – это тоже абсолютно неправильно и смешно. Надо идти своей дорогой и людям четко показывать, что мы хотим делать, если люди нам доверят, и что изменится в стране и в жизни людей, если той или иной партии люди доверят власть.
Наша партия «Справедливая Россия», в отличие от КПРФ, не боится победить и не боится взять власть. У нас есть четкая программа и четкое понимание, шаг за шагом, что нужно делать.
Михаил Соколов: Сергей Михайлович, вы встречались с президентом России Дмитрием Медведевым, обсуждали, в том числе, изменение избирательного законодательства. Что вы предложили? И есть ли какая-то президентская реакция, поддержка и так далее?
Сергей Миронов: Недавно собралась в очередной раз рабочая группа по изменению избирательного законодательства. Два наших предложения начали рассматривать. Первое предложение о полном запрете досрочного голосования и открепительных талонов. Второе предложение о формировании комиссии по партийному принципу, то есть из представителей семи зарегистрированных партий. Пока не приступили к рассмотрению нашего предложения о возвращении графы «против всех». Как сказали, не было письменного поручения от президента. Хотя я письменно такую бумагу подал. Я сейчас специально переписываю письмо на имя Дмитрия Анатольевича Медведева, потому что я подал большой пакет, там и социальные предложения, и по экономическому блоку. И там же блок по избирательному законодательству. Но это все в одном письме. Сейчас я вычленяю предложения по избирательному законодательству, направлю отдельно с тем, чтобы в эту рабочую группу наши предложения поступили. Пускай рассматривают. А каков будет итог, я не знаю.
Михаил Соколов: Получается, что вы в какой-то степени покаялись. Ведь вы в Совете Федерации проводили законы, которые изуродовали избирательную систему.
Сергей Миронов: Я никогда не голосовал за те законы, которые, как вы сказали, изуродовали избирательную систему. Я напомню, из 166 членов Совета Федерации 120 человек – это члены «Единой России».
Михаил Соколов: То есть вы, скажем, за отмену «против всех» лично не голосовали?
Сергей Миронов: Нет. Я всегда поддерживал эту графу.
Михаил Соколов: Вопрос от Воронина из Ульяновска: «Сможет ли ваша партия стать независимой от кремлевских и путинских проектов?».
Сергей Миронов: Уже и с самого начала.
Михаил Соколов: А за счет чего? Любая политика, и в России тоже - это деньги. Придут к вашим спонсорам люди в масках...
Сергей Миронов: Уже пришли. И приходили, когда я был председателем Совета Федерации. Ну, не в масках, но попытка уголовных дел. Но мы научились жить в условиях постоянного прессинга административного ресурса. И я могу сказать абсолютно открыто, что большинство наших спонсоров – это, как правило, не крупные компании, зато те, которые осмысленно финансируют по-настоящему социал-демократическую партию в нашей стране. Большинство наших спонсоров не знает никто: ни администрация президента, ни какие-либо правоохранительные структуры. У нас есть такая возможность. И я, естественно, не тороплюсь кому-либо рассказывать об этом, потому что прекрасно понимаю, что бывает, когда узнают, что какая-то компания финансирует партию «Справедливая Россия». Были и «маски-шоу», были уголовные дела, был просто разговор по душам в каких-то кабинетах: «Парень, ты подумай, кого ты финансируешь». Это мы все проходили. Но говоря о спонсорах, не скрою, к моему удивлению, после 18 мая, после моего выступления в Законодательном собрании число спонсоров партии «Справедливая Россия» увеличилось.
Михаил Соколов: Сергей Михайлович, выступаете ли вы за то, чтобы увеличилось число зарегистрированных партий, которые смогли бы принять участие в выборах? Не секрет, что, по-моему, семи партиям уже отказано. И последней пытается зарегистрироваться Партия народной свободы либеральная.
Сергей Миронов: Конечно, считаю, что нужно более либеральное законодательство с точки зрения возникновения и регистрации партий. Считаю, что только избиратели являются главным критерием того, нужна ли такая партия России. И считаю, что чем больше будет партий, тем лучше. Мы период, когда у нас было более 150 партий, прошли. А то, что сегодня семь партий, конечно, это мало. Если бы их стало в 2 раза больше, я считаю, это абсолютно нормально. Убежден, что Государственную Думу все равно в ближайшие годы будут проходить 4-5 партий, максимум 6. Но пусть люди имеют право выбора. И только своими голосами они показывают значимость, авторитет и нужность для страны той или иной партии, а отнюдь не чиновники и не какие-то искусственные препоны, которые ставятся, в том числе, в виде законодательства, к сожалению.
Михаил Соколов: «Что вы думаете о патриотическом движении «Союз десантников России», - Сергей Владимирович, Москва.
Сергей Миронов: Я думаю, что это замечательное движение, я являюсь почетным председателем попечительского совета Союза десантников России, я в нем состою. И своих братьев-десантников поддерживаю и буду поддерживать. Это мощная, по-настоящему патриотически-настроенная, очень организованная, не политизированная сила, и это правильно, но очень четко чувствующая справедливость и несправедливость.
Михаил Соколов: А другие какие-то организации крупные аффилированы, скажем так, со «Справедливой Россией»?
Сергей Миронов: У нас есть несколько ветеранских организаций, как правило, они регионального характера и плана. У нас есть Союз сторонников «Справедливой России», с хорошо знакомой аббревиатурой – СССР, там 147 общественных организаций.
Михаил Соколов: Сергей Михайлович, как вы восприняли сообщение об отставке тверского губернатора Дмитрия Зеленина? Наверное, за Тверью вы следили. Там «Справедливая Россия» 20% набрала на выборах.
Сергей Миронов: Наверное, кто-то вспомнил про новогодний казус гастрономический.
Михаил Соколов: Червячок в салате (и в «Twitter»).
Сергей Миронов: Да. А я думаю, что как раз результаты «Единой России» очень низкие в Тверской области, наверное, сподвигли «единороссов» на то, что они начали жаловаться и канючить, что какой-то неправильный губернатор не дал нужный результат. Мне кажется, наверное, это главная причина.
Михаил Соколов: А не получится ли, что это сигнал губернаторам «фальсифицируйте», как в Тамбове, например?
Сергей Миронов: И так губернаторов заставляют это делать, и губернаторы стараются «как могут», и это ужасно. «Единая Россия», по крайней мере, главные функционеры, они прекрасно знают, какие команды они дают, какие рычаги они нажимают, выдавливая нужные для себя проценты. И самое ужасное то, что когда таким образом они себе нарисуют проценты, они потом начинают искренне верить, что народ именно так их и поддерживает.
Михаил Соколов: А на самом деле они втягивают в преступление десятки тысяч людей.
Сергей Миронов: Именно поэтому мы сказали, что школы должны быть свободными от политики территориями. Потому что учителей, которые в основном работают в участковых комиссиях, заставляют делать нечестно, а потом эти учителя должны ученикам рассказывать о том, какими люди должны быть честными, благородными и порядочными, и это ужасно.
Михаил Соколов: «Миронову. Скажите, считаете ли лично вы и ваша партия Ходорковского политическим заключенным? И считаете ли вы необходимым выпустить его на свободу? Каковы ваши действия в этом вопросе?», - Роза.
Сергей Миронов: Политическим заключенным мы его не считаем. Есть решение суда.
Михаил Соколов: Первого или второго?
Сергей Миронов: Даже не важно какого. Я считаю, что он уже сидит довольно долго, и наверное, имеет смысл рассматривать какие-то вопросы по УДО. Но человек был признан судом виновным, значит, он искупает свою вину, он сидит за экономические преступления. И я считаю, что когда возможность и срок наступят, наверное, имеет смысл его выпускать.
Михаил Соколов: То есть вы считаете, что в Российской Федерации существует независимый и прочий-прочий суд?
Сергей Миронов: Я считаю, что у нас абсолютно неправовая судебная система, что у нас нет скорого и праведного суда – это общая позиция. А что касается Ходорковского, то я высказал свою точку зрения и точку зрения нашей партии. А по судебной системе у нас нет никаких иллюзий.
Кстати, сегодня я беседовал с двумя людьми. Одна уже несколько лет стоит то у Совета Федерации, то у Государственной Думы, сегодня я их принимал. Одна в Краснодаре, другой в Петербурге, в моем родном городе. Одна 32 года, еще с советского времени, не может найти правосудия на насильника, а второй не может 12 лет добиться того, чтобы люди, виновные в убийстве его сына, были наказаны. И это реалии нашей судебной системы.
Михаил Соколов: Получается, что вы верите районному суду, а вообще суду не верите.
Сергей Миронов: Может быть, здесь есть некий парадокс. Но у меня нет никаких оснований полагать в политической реальной подоплеке дело Ходорковского. Действительно, есть экономические преступления. А то, что в целом у нас судебная система не соответствует современным реалиям, требованиям по-настоящему демократической страны, для меня это очевидно.
Михаил Соколов: И что же можно изменить, чтобы сделать суд независимым?
Сергей Миронов: Я несколько лет назад предлагал реформировать Высшую квалификационную коллегию судей. У нас сегодня единственная ветвь власти – судебная – сама себя контролирует, и это в корне неправильно. Я считаю, что судебное сообщество должно контролироваться гражданским обществом через представителей общественности в Высшей квалификационной коллегии судей, со всеми вытекающими последствиями. Если мы посмотрим на количество судей в течение любого года, которых лишили их должности по основаниям, то это мизер на всю Россию.
Михаил Соколов: Наверное, за оправдательные приговоры.
Сергей Миронов: Не знаю, за что. Иногда, кстати, за дело, но это единицы. А на самом деле претензий к судейскому сообществу очень много. И это говорит о том, что сами судьи поставлены в условия, когда сама судебная система не работает...
Михаил Соколов: Там «вертикаль».
Сергей Миронов: Да. Так вот, эта «вертикаль» не имеет никакого внешнего контроля, и это неправильно.
Михаил Соколов: Интересуются, как вы относитесь к проекту обновления партии «Правое дело» во главе с Михаилом Прохоровым, и не получается ли так, что «Единая Россия» переступает с левой ноги на правую. То есть, с одной стороны, это будет «олигарх для битья», а с другой стороны, партнер в будущей Думе вместо «Справедливой России».
Сергей Миронов: Вы сами практически ответили на этот вопрос. Абсолютно убежден, что главная задача партии «Правое дело» и лично господина Прохорова оттенить «профсоюз бюрократов», партию работодателей и показать, что, оказывается, «Единая Россия» если уж не левая, то центристская партия на сто процентов. Попутно решается задача попробовать отнять голоса и у партии «Справедливая Россия». А насколько это будет успешно, покажет время и покажет 4 декабря. Лично я в успешность этого проекта не верю.
Михаил Соколов: «Не исключено, что Путин, снова воссев в Кремле и возвысив Грызлова в технические премьеры, пожалует Миронову грызловское место», - пишет вам Александр. Как вам нравится такой прогноз?
Сергей Миронов: По поводу «пожалует» и по поводу «воссядет» - оставлю такой антураж на совести задающего вопрос.
Михаил Соколов: То есть вы не верите, что Владимир Путин станет президентом следующим?
Сергей Миронов: Я обратил внимание только на формулировки, на эпитеты. Поживем – увидим.
Я считаю, что этот сценарий маловероятен, прежде всего, по поводу Бориса Грызлова и вашего покорного слуги. Хотя в нашей стране исключать ничего нельзя.
Ну а по поводу моей дальнейшей политической судьбы, я вас уверяю, что свою судьбу я всегда держал в своих руках, а сейчас – особенно.
Михаил Соколов: Можно выиграть выборы и стать спикером Государственной Думы.
Сергей Миронов: Почему бы и нет.
Михаил Соколов: Геннадий из Ленинградской области, здравствуйте.
Слушатель: Добрый вечер. Кто или что является тормозом в умышленном, на мой взгляд, затягивании ратификации Госдумой Международной конвенции по защите прав инвалидов? Предлагаю эту проблему записать в программу партии. И прошу назвать телефоны, по которым любой желающий сможет позвонить и задать вопрос в адрес «Справедливой России», а также внести предложения, которые, возможно, войдут в программу партии.
Сергей Миронов: Телефон не назову, а назову свой персональный сайт: «www.mironov.ru», который читаю лично. Кстати, именно на этот сайт приходят очень дельные предложения по будущей программе нашей партии. Пожалуйста, обращайтесь. С удовольствием приму любые идеи.
Уверен, что все-таки в обозримом будущем мы придем к такой ратификации. Сегодня сопротивляется Министерство здравоохранения и социальной политики, лично госпожа Голикова.
Михаил Соколов: Не хочет денег больше платить?
Сергей Миронов: Придется не только деньги платить, но полностью перестраивать всю систему и социальной защиты, и системы здравоохранения, которые у нас, мягко говоря, не соответствуют тем параметрам, которые должны быть в XXI веке в такой стране, с такой мощной потенциальной экономикой, как Россия.
Так вот, убежден, что нужно ратифицировать. Но когда вы стали говорить о конвенции, я думал, что будет речь о 20-ой статье Конвенции против коррупции. Я назвал Министерство здравоохранения. Там есть бюрократическое, свое понимание этих процедур. Я даже слышал, что председатель правительства Владимир Путин понимает необходимость на каком-то этапе ратификации Конвенции по правам инвалидов.
А вот что касается 20-ой статьи Конвенции против коррупции, это точно позиция «Единой России», которая категорически не хочет, являясь «профсоюзом бюрократов», эту статью, потому что все чиновники будут уже «под колпаком» и вынуждены будут доказывать законность приобретения той или иной недвижимости либо каких-то дорогих объектов.
Михаил Соколов: Но вы же понимаете, что и недвижимость, и дорогие объекты, и разные приятные вещи находятся за пределами России и оформляются на разнообразные оффшорные фирмы, на подставных лиц.
Сергей Миронов: Это есть. Вы можете проехать и по Рублевке. У нас и в России хватает объектов, когда чиновник, получая зарплату очень большую по российским меркам – в несколько десятков тысяч рублей, а иногда даже больше сотни тысяч рублей, тем не менее, имеет особняк за несколько миллионов долларов. Вопрос: откуда деньги, Зин? И как раз статья 20-ая этой конвенции дает право любому гражданину обратиться, и чиновник обязан доказывать законность приобретения тех или иных дорогих вещей или недвижимости. То есть презумпция невиновности у него отсутствует, а он должен сам доказывать, не суд. Вот это, к сожалению, пока не ратифицировано. И кстати, настоятельное требование нашей партии «Справедливая Россия»: ратификация 20-ой статьи Конвенции ООН против коррупции.
Михаил Соколов: Вопрос с сайта. «Brother Che» пишет: «Господин Миронов, скажите, по вашему мнению, в стране существует свобода слова, разделение властей, независимый суд? Согласны ли вы с мнением некоторых лидеров-либералов о том, что Путин узурпировал власть в стране?».
Сергей Миронов: Узурпировала власть партия-монополист «Единая Россия», это для меня совершенно очевидно. По суду мы уже говорили. Свобода слова есть. Но меня больше всего пугает «внутренний цензор» у многих журналистов. Такое ощущение, что они сами боятся сказать то, что на самом деле думают, во что верят, эта проблема уже есть. И вообще страх, к сожалению, возвращается в сознание наших граждан (а может быть, он никуда и не уходил). В этом году будет 20 лет после известных событий 91-го года, и возникает вопрос: к чему же мы пришли?
Михаил Соколов: «За что боролись?».
Сергей Миронов: Да. И не на то ли мы напоролись. Увы, такие вопросы возникают.
Михаил Соколов: Человек под псевдонимом «Страна единая»: «Справедливая Россия» была образована из нескольких партий. Почему бы не распустить партию и не восстановить ее составляющие?».
Сергей Миронов: Это желание и мечта «Единой России», чтобы убрать хорошо организованную, оппонирующую силу. Не дождетесь!
Михаил Соколов: Интересуются, пригласите ли вы в партию Навального, борца с коррупцией.
Сергей Миронов: Насколько я знаю, скорее, нужно ожидать его появления в «Правом деле». Мы с Навальным общались. Я считаю, что это хорошее начинание гражданского общества, то, что он делает, заслуживает уважения и признания. А какие он цели преследует и чего на самом деле хочет – это другой вопрос, мне это не известно.
Михаил Соколов: Яркие проекты у него, правда?
Сергей Миронов: Очень хороший проект. И пока у нас никаких разговоров на эту тему не было.
Михаил Соколов: Татьяна из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Добрый вечер. Сергей Михайлович, объясните, пожалуйста, почему ельцинская чехарда кадровая вдруг сменилась путинским кадровым застоем. И люди, работающие явно провально на своих постах очень высоких, никогда не снимаются. Его несамостоятельностью или чем?
И почему, являясь третьим человеком в государстве, вы не добились того, чтобы оппозиционные силы имели прямой доступ к телеэфиру, к прессе и так далее?
Сергей Миронов: Начну со второй части вопроса. Я высказывал свои взгляды и свои пожелания. Например, что касается проведения митингов 31-го числа, я всегда говорил, что надо дать людям возможность говорить то, что они думают. С моей точки зрения, очень быстро весь ореол мучеников и неких продвинутых интеллектуалов просто бы растворился. Я считаю, что должна быть свобода, в том числе и свобода проведения митингов, демонстраций. И запрещать это – как раз это какие-то очки им давать и создавать дополнительные возможности.
Что касается кадровой политики. Чехарды нам не нужно, застой нам тоже не нужен. Я бы обратил внимание на главный пункт – это монополизм. Сегодня, когда любой гражданин жалуется вышестоящему чиновнику на чиновника, который его обидел, он сталкивается с одной проблемой: и тот, и другой чиновник – члены одной партии, партии при власти, «профсоюза бюрократов», «Единой России». Вот это, мне кажется, сегодня главная причина, в том числе, и застойных явлений в нашей кадровой политике.
Михаил Соколов: Сергей интересуется: «Кто все-таки, по-вашему, управляет страной, Путин или Медведев?».
Сергей Миронов: У нас однозначно по Конституции президент определяет внутреннюю и внешнюю политику. И никаких сомнений нет, что в данном случае это делает Дмитрий Анатольевич Медведев. Роль председателя правительства огромная как по Конституции, так и по личному влиянию, и по личному политическому весу. Но реально по Конституции все вопросы ключевые внутренней и внешней политики определяет президент. Кстати, как в прошлом постоянный член Совета безопасности я знаю, что именно так и происходит. То, что, возможно, идут консультации, я этого не видел, не знаю, это очень может быть. Но ключевые решения принимает президент.
Михаил Соколов: «А критику воспринимает Владимир Владимирович Путин или для него это форма давления?».
Сергей Миронов: Я считаю, что должен воспринимать. Если человек не воспринимает критику, то это опасно, и прежде всего, для него самого, потому что тогда можно пребывать в неких иллюзиях. Я много лет его знаю, если конструктивная и обоснованная, с фактами критика или убеждение в том, что что-то делается не так, он к диалогу готов.
Михаил Соколов: Вы недавно сказали, что пенсионная реформа с треском провалилась. А что вы предлагаете взамен?
Сергей Миронов: Я напомню, что так называемая накопительная система сегодня в мире работает только в шести странах: Казахстан и пять латиноамериканских стран. Россия хочет стать седьмой страной. Это стратегическая ошибка. То, что мы 25 лет будем идти по смешанной схеме, - это тоже большое, дополнительное ярмо на бюджете и на всех фондах. Мы, социал-демократы, убеждены, что нужно возвращаться к принципу солидарности поколений, к распределительной системе.
Михаил Соколов: К равенству в нищете? Впрочем, нищета и сейчас.
Сергей Миронов: Необходимо законом устанавливать, чтобы пенсия составляла 60% от средней заработной платы.
Михаил Соколов: Без «потолков»?
Сергей Миронов: Без «потолков».
Михаил Соколов: Сегодня Владимир Путин сказал, что он за сохранение «потолков».
Сергей Миронов: А мы считаем, что если человек работал честно и своим трудом, своей квалификацией достиг высоких результатов в труде, пускай у него пенсия будет соответствующей. Мы считаем, что пенсия должна зависеть только от двух параметров основных. Первое - это заработок. И пенсия должна быть 60%, а не в районе 26, как сейчас, и так называемый коэффициент замещения. Второе – от стажа. Чем дольше человек работает, тем больше у него должна быть пенсия. И солидарность поколений, то есть распределительная система.
У нас разработана полностью своя пенсионная система, свой пенсионный законопроект, который «Единой Россией» отвергается, к сожалению.
Михаил Соколов: Сергей Михайлович, «Единая Россия» вас упрекает в популизме, и могут сказать: «Где же деньги взять?». Если бюджет сейчас с теми обещаниями, которые даны перед выборами, может сойтись (я смотрел статью Евгения Гонтмахера) при 147 долларах за баррель на нефть. Это пока недостижимо.
Сергей Миронов: В программе нашей партии мы показываем, где взять еще один бюджет России. Я коротко назову только основные положения. Трехступенчатое изъятие природной ренты – раз. Прогрессивный подоходный налог – два. Реальное изменение налогообложения, в том числе бизнеса, за счет увеличения налогооблагаемой базы – три. Государственная монополия на оборот и производство этилового спирта – четыре. Наведение порядка с вывозом древесины, прежде всего кругляка, из России – пять. И дальше можно продолжать. В целом это около 8-9 триллионов рублей дополнительно. И за счет этого можно решать, в том числе, вопросы повышения пенсий, увеличения зарплат и решение дальнейших социальных проблем в системе здравоохранения и образования.
Михаил Соколов: Владимир из Калининграда, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. На какие деньги существует, живет, жирует та партия, которой управляет Миронов?
Сергей Миронов: По поводу жирует, как говорится, вам бы так жировать. Наша партия в соответствии с законом получает около 110 миллионов рублей в год из бюджета. И есть спонсоры, которые помогают региональным, местным отделениям нашей партии. Этих спонсоров много. У нас нет крупного бизнеса, никаких олигархов, уж тем более нет никакого криминала. Это значительное число не очень крупных компаний, которые либо финансируют то или иное региональное отделение, либо финансируют центральный аппарат партии. Но денег, скажу честно, не хватает. И мы вынуждены жить по средствам. Сейчас я провожу кампанию по привлечению рядовых членов партии по распространению газет на избирательной кампании. Скорее всего, мы не будем прибегать к найму людей, как мы вынуждены были делать в прошлом. Я считаю, что если у нас 400 тысяч членов партии, то по уставу член партии обязан помогать партии, в том числе и на выборах. И я думаю, что этот убежденный человек, сторонник и член партии, конечно, сделает любую работу лучше, чем наемный человек. Вот мы такую работу сейчас и выстраиваем.
Михаил Соколов: Сохранилась ли позиция вашей партии против Единого госэкзамена? Последние дни приносят сообщения о разнообразных мошенничествах, жульничествах и прочих неприятных историях, связанных с ЕГЭ.
Сергей Миронов: Конечно. Более того, мною в соавторстве с моими коллегами из фракции еще два года назад внесен закон о добровольности Единого государственного экзамена. Мы считаем, что это грубейшая и стратегически пагубная ошибка – введение Единого государственного экзамена. Я напомню, что в Совете Федерации по моей инициативе в 2009 году работала независимая комиссия целый год, и независимая комиссия, отчет которой опубликован на официальном сайте Совета Федерации, пришла к выводу, что ни одна из восьми целей, которые ставились при введении Единого государственного экзамена, не достигнута. Полностью провалено все. Цепляется Министерство образования и науки в лице господина Фурсенко за этот экзамен. К сожалению, такую же позицию (с некими призывами улучшать) занимает и президент, и председатель правительства. Но это ошибка. Я убежден, что все равно эту ошибку нам надо будет исправлять, и чем скорее мы это сделаем, тем лучше.
В целом так называемая «болонизация» российского образования (а я говорю о «болванизации») – это тоже большая ошибка. Мы должны были идти своим путем. Неслучайно система образования советская была признана в свое время лучшей в мире. В XXI веке, безусловно, нужно модернизировать, можно брать лучшее, но не так, как сделали мы: взяли все плохое, уже отжившее, не работающее, и пытаемся в прокрустово ложе Болонских процессов затолкать и здравый смысл, и способность учиться, и способность думать. Это ошибка.
Михаил Соколов: Владимир Артемьевич из Калининграда, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Я и мои товарищи считаем, что каждый человек, голосуя за «Единую Россию», голосуя за стабильность, ею объявленную, он голосует за нищету сегодняшнего и завтрашнего дня. Правы ли мы?
Как можно назвать наш государственный строй? Исходя из того, что в селах – чистый феодализм, по стране у государства 60% собственности, оно крупнейший капиталист, и 40% - олигархия.
Сергей Миронов: Вы и ваши товарищи абсолютно правы. Может быть, не впрямую за нищету, а за бесперспективность и за унизительное положение человека труда, безусловно, когда вы голосуете за «Единую Россию».
И по поводу строя. Я не хочу в России строить капитализм и не хочу того капитализма, который сегодня. А сегодня у нас государственно-олигархический капитализм.
Михаил Соколов: А чего же вы хотите?
Сергей Миронов: Я хочу примерно того, что в северной, холодной Швеции. Хочу, чтобы было социальное государство Россия в соответствии с 7-ой статьей Конституции. И исповедуя идеалы социал-демократии, я считаю, что то, что сделано в Скандинавии, – это, наверное, наиболее подходящий вариант для нашей страны. Но даже скандинавский вариант полностью брать не надо, потому что Россия – не та страна, которая должна жить по чужим лекалам.
Михаил Соколов: Александр пишет: «У мироновской социал-демократии нет шансов. Во всем мире социал-демократия – это присяга на верность западным ценностям. А там, где эти ценности непопулярны, не на что рассчитывать».
Сергей Миронов: Я же не случайно сказал, что Россия всегда должна идти своим путем. Кстати, сейчас, видимо, мы стоим на пороге большой реформы Социнтерна, членом которого является партия «Справедливая Россия». Думаю, что свою лепту внесут и российские социал-демократы.
Михаил Соколов: Напоминают вам, что судьей выбирают во многих штатах Америки. А в России можно их выбирать?
Сергей Миронов: Я считаю, что это возможно. Когда я говорил о контроле гражданского общества и в целом граждан страны над судейским сообществом, можно это делать через другой порядок формирования Высшей квалификационной коллегии судей, а может быть, даже подумать о выборности судей.
Михаил Соколов: 28% россиян считают успешным процесс развития демократии, а 62% - неуспешным. Это сегодняшний опрос ВЦИОМа. Как же вы объясните, что при такой расстановке сил все время побеждает так называемая «партия власти», а не оппозиция?
Сергей Миронов: Административный ресурс. Нужно честно сказать, есть такая психологическая особенность. Я разговаривал с людьми, которые на чем свет стоит ругают власть всю, ругают «Единую Россию», но приходит день голосования - они идут и голосуют за «Единую Россию». Я спрашиваю: «Почему?», - «Они же – власть. За кого же еще голосовать?». Я говорю: «Но есть же другие партии. Вот наша партия, другие...».
Михаил Соколов: А вам ответят: «Все воруют».
Сергей Миронов: Нет, отвечают: «Все-таки они во власти. А если другие придут, мы не знаем, что будет». По принципу «лишь бы не было войны». Есть категория граждан, которые действительно голосуют за представителей власти. Но с каждым днем таких становится все меньше и меньше. И я уверен, если 4 декабря подавляющее большинство россиян все-таки не останется дома по принципу «никому не верю, ничего не хочу, ничего здесь не изменишь», а придет на избирательные участки и проголосует за тех, кому вы доверяете, ситуация у нас в стране изменится. И мы, партия «Справедливая Россия», рассчитываем именно увеличить значительно явку и привести к избирательным участкам тех, кто уже разочаровался и потерял надежду. Надежда есть. Надежда умирает последней. Не сочтите за высокие слова, и не потому, что каждый кулик свое болото хвалит, «Справедливая Россия» - это настоящая надежда нашей великой России.
Михаил Соколов: А Леша Венедиктов вам советует вступить в союз с несистемными либералами из Партии народной свободы.
Сергей Миронов: Мы к такому союзу, скорее всего, не готовы. Но есть там здравые люди, которые понимают, что будущее у нашей партии действительно есть. И если они готовы исповедовать наши идеалы, мы их ждем.
Михаил Соколов: А беспартийных вы приглашаете к себе?
Сергей Миронов: Я напомню, что в 2007 году четверть депутатов фракции «Справедливая Россия» были беспартийными. Это наше ноу-хау. Когда ввели стопроцентно пропорциональную систему, мы сказали, что нужно дать возможность беспартийным быть депутатами. 10 депутатов из 38 были беспартийными, сейчас некоторые из них стали уже членами партии, будучи депутатами.
Михаил Соколов: Слушатель пишет: «Идет беседа по радио, призывают к изменению политического строя». Вы за изменение политического строя в России?
Сергей Миронов: Я за то, чтобы в нашем политическом строе и в политической системе было больше свободы, было больше воздуха, и такой воздух дают социал-демократы.
