Виктор Резунков: Сегодня у нас в Петербургской студии в гостях – депутат Государственной Думы, председатель Совета регионального отделения партии «Справедливая Россия» в Санкт-Петербурге Оксана Дмитриева.
Петербург в эти месяцы живет ожиданием разрешения вопроса о своем губернаторе Валентине Матвиенко. Полномочия губернатора заканчиваются в декабре этого года, и главная интрига заключается в том, будет ли Валентина Матвиенко переназначена президентом Дмитрием Медведевым. Учитывая тот факт, что рейтинг губернатора в Петербурге в последнее время резко упал, такое переназначение может сильно повлиять на результаты выборов в Государственную Думу и в Законодательное собрание Санкт-Петербурга. «Единая Россия» в Петербурге, судя по социологическим опросам, будет неспособна набрать не то что 50% голосов, но даже и 25. А если Валентина Матвиенко останется губернатором, то последствия для партии власти могут стать катастрофическими.
Почему же петербуржцы так не любят своего губернатора? Какие такие проекты, осуществляемые Смольным, вызывают у горожан возмущение? Почему в городе такими темпами растут тарифы на жилищно-коммунальные услуги? В этом мы сегодня и попытаемся разобраться.
Замечу сразу, во избежание обвинения меня в некорректности, мы всегда готовы предоставить эфир для дебатов и Валентине Ивановне Матвиенко, и Оксане Генриховне Дмитриевой. Однако уже несколько лет губернатор Санкт-Петербург отказывается приходить в студию Радио Свобода в Петербурге, несмотря на наши приглашения, тем более - участвовать в дебатах.
Оксана Генриховна, вначале о том, как изменилась жизнь регионального отделения вашей партии «Справедливая Россия» после того, как Сергей Миронов был вынужден покинуть пост спикера Совета Федерации. У меня такое ощущение, что на вас власти Петербурга натравили, как говорится, всех собак, и по-моему, доходит уже до неприличных безобразий. Как это можно объяснить?
Оксана Дмитриева: В целом власти Петербурга, безусловно, ведут себя неприлично. Причем я, как политик опытный, со стажем, могу четко сказать, что такая разнузданность касается исключительно Санкт-Петербурга, потому что такая жесточайшая, беспардонная цензура существует только на питерских каналах либо на канале федеральном, но который рассматривается как петербургский – это «Пятый канал». Остальные каналы все-таки пытаются хоть как-то соблюдать равный доступ к средствам массовой информации. И совершенно беспардонный административный нажим, административный ресурс. И я бы сказала, что петербургская власть распоясалась, чувствуя совершенную свою безнаказанность. А поскольку единственный политик-петербуржец, третье лицо в государстве с большим участием, с большим вкладом губернатора города, петербургской администрации был смещен со своего поста, поэтому они теперь решили, что все...
Виктор Резунков: А у вас нет ощущения, что там какая-то паника своеобразная?
Оксана Дмитриева: Паника принимает совершенно уродливые и неадекватные формы. Понятно, что после того, что сделали с городом – разрушили архитектурные памятники, и не понятно, какое количество миллиардов потратили на проект по «Охта-центру», проект с большим трудом отстояли, чтобы его не было, тем не менее, деньги из бюджета выделены...
Виктор Резунков: 4 миллиарда.
Оксана Дмитриева: Да. И по сравнению со всем этим вандализмом разрушение нашего баннера или то, что отказали в 11 часов вечера в проведении нашего совета в Музее Державина – это, конечно, абсолютно ничтожные мелочи, которые не имеют исторического значения. Люди, у которых хватило совести разрушить Литературный дом либо устроить «Стокманн» на углу Невского и Восстания, ну, что с них взять. Все дозволено, и никаких тут нравственных ограничений нет. Было единственное ограничение – административное, и оно сейчас снято.
Виктор Резунков: Оксана Генриховна, давайте о проектах поговорим. В последнее время «Справедливая Россия», особенно на советах регионального отделения, которые проходят в Петербурге, достаточно жестко критикует Смольный за многие проекты. Как вы оцениваете недавнее решение правительства Петербурга внести изменения в расходные статьи бюджета города? Это меняет общую картину выделения средств?
Оксана Дмитриева: Расходы бюджета должны были быть увеличены, поскольку изменился прогноз по инфляции и изменился прогноз по нефтяным ценам. А с учетом того, что у нас перерегистрированы налогоплательщики... хоть мы газ и нефть не качаем в Санкт-Петербурге, тем не менее, налогоплательщики здесь перерегистрированы, прибыль которых существенным образом зависит от цены на наши энергоносители. Поэтому они были обязаны внести изменения в бюджет – изменить доходную и расходную части. Кроме того, увеличились ассигнования из федерального бюджета, в частности, на Западный скоростной диаметр, что тоже включено в бюджет и проходит по бюджету. Хотя это тоже большой вопрос: надо ли, чтобы объект федеральный проходил бы еще через городской бюджет. Это чисто бухгалтерская вещь. И это опять же попытка доказать, как у нас увеличился бюджет, и пропускать все федеральные ассигнования на федеральные объекты через бюджет Санкт-Петербурга.
Виктор Резунков: А они все федеральные ассигнования пропускают через бюджет Петербурга?
Оксана Дмитриева: Раньше такого не было. И такой обязанности нет, потому что это не субвенции и не субсидии в бюджет, а это непосредственно ассигнования. Это тоже вопрос дискуссионный, но он раздувает, что называется, валюту бюджета, и очень хорошо отчитываться и показывать галочки.
Виктор Резунков: То есть «Единая Россия» теперь скажет: «Смотрите, как у нас хорошо!».
Оксана Дмитриева: Или губернатор: «Как я увеличила бюджет!». А то, что транзитом проходит через бюджет – это уже вопрос другой.
На что были дополнительные ассигнования реальные, не на Западный скоростной диаметр, а те, которые за счет бюджета города. Это Орловский тоннель – 1,5 миллиарда.
Виктор Резунков: А что это за проект? Какова схема осуществления этого проекта?
Оксана Дмитриева: Абсолютно сомнительная схема, которая, тем не менее, уже стала хрестоматийной. Создается якобы проект частно-государственного партнерства. Государственное партнерство есть, частного – никакого. То есть никаких инвестиций частных в так называемое частно-государственное партнерство нет. Инвестиции исключительно государственные.
Виктор Резунков: Из нашего кармана?
Оксана Дмитриева: Да, из карманов налогоплательщиков и из бюджета, то ли федерального, то ли регионального, то ли того и другого. То есть уже оплаченные нашими налогами.
При этом инвестиции впрямую не осуществляются из бюджета. Хоть плохой контроль, но есть. Хоть эти тендеры все ругают, но все-таки вы потом их смотрите и анализируете. А тут все деньги идут в качестве имущественного взноса в уставный капитал ОАО «Орловский тоннель». После того, как они пришли в ОАО «Орловский тоннель», они уже дальше ни бюджетные, ни государственные. И гипотетически они могут быть вообще потрачены не на Орловский тоннель, а они могут купить акции какого-нибудь тоннеля под Панамским каналом, и это будет вполне законно. И такие способы очень любит федеральный бюджет – вложения в имущественный взнос, но бюджет Санкт-Петербурга, инвестиционная часть, она очень сильно по всем проектам состоит вот из таких операций. И самое интересное, мы уже проходили. Может не быть ни тоннеля, ни инвестиций, потому что у нас осуществлялись инвестиции в «Спецтранс». Мы долго думали, что это такое. Оказывается, это закупка самолетов для нужд администрации. Причем ни одного самолета не закуплено администрацией. Я уж не знаю, на чем она, бедная, сейчас летает. Но вложения в ОАО «Спецтранс» в размере 1 миллиарда состоялись.
Виктор Резунков: Оксана Генриховна, как вы считаете, а большая ли коррупционная составляющая в этой схеме? Можно это как-то определить?
Оксана Дмитриева: Безусловно, она коррупционная. Она видна невооруженным взглядом, но после того, как за этот бюджет проголосовало Законодательное собрание или Государственная Дума, она становится, к сожалению, законной. Более того, по тому варианту Бюджетного кодекса, который делала я, который был принят в 98-ом году в Государственной Думе, это все было невозможно, это были незаконные процедуры. Но за время господства «Единой России» в Государственной Думе и министра финансов Кудрина были внесены многочисленные изменения в Бюджетный кодекс, которые сделали все законным. Все финансирование различных коммерческих проектов негосударственных без эквивалента государственной собственности – это все законно, возможно и очень просто. Очень сложно финансировать только бюджетные учреждения. Там будут делать начет на бухгалтера за то, что он «платежку» на 6 рублей неправильно оформил. Он может заплатить 200 тысяч, и по каждой «платежке» за 6 рублей ему будут выписывать штрафы. Там все работает. И Росфиннадзор приходит исключительно к таким организациям – научным, высшим учебным заведениям, где все просматривается. После того, как деньги пришли в ОАО, они уже не бюджетные, они уже не государственные.
Виктор Резунков: Можно тратить куда угодно, контроля никакого нет.
Оксана Дмитриева: Да. Есть миноритарные акционеры, они могут начинать скандалить, что им дивиденды не заплатили. А если нет миноритарных акционеров (я имею в виду Навального), даже и скандалить никто не будет, потому что прав нет.
Виктор Резунков: Вот так и обогащаются люди.
Оксана Дмитриева: А главное – просто.
Виктор Резунков: Причем законно. И еще один проект в таком же духе: из бюджета Санкт-Петербурга выделяются 300 миллионов рублей на снос здания «Адмиралтейских верфей» в рамках строительства Ново-Адмиралтейского моста и перевода производства в Кронштадт. Причем выделяются деньги на снос здания исторической ценности.
Оксана Дмитриева: Проект строительства Ново-Адмиралтейского моста и сноса зданий на соответствующем острове, на территории «Адмиралтейских верфей», по нашему мнению, неразумен с исторической, с экономической, с гидрологической, как выясняется, точек зрения. «Адмиралтейские верфи» имеют пакет заказов по отрасли, которая является профильной для Санкт-Петербурга – судостроение. Причем она имеет все эшелоны – промышленность, научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы, высшие учебные заведения, фундаментальные исследования, связанные с судостроением. То есть это полный профиль.
Виктор Резунков: Традиционный для Петербурга.
Оксана Дмитриева: Где сосредоточены так называемые штабные исследовательские функции. Это не отверточная сборка и не логистика, что мы имеем в форме автомобильного кластера. Здесь все, что нужно для Санкт-Петербурга с учетом развития соответствующих рабочих мест, вернее, их сохранения.
«Адмиралтейские верфи» с полным пакетом заказов переводятся... новый завод должен быть построен в Кронштадте. А 6 тысяч рабочих мест?..
Виктор Резунков: И сколько он еще будет строиться.
Оксана Дмитриева: Это тоже вопрос – как перевести, есть ли там место, есть ли соответствующие производственные мощности. В любом случае, здесь заняты 6 тысяч квалифицированных рабочих. Традиционно судостроение – это квалифицированные рабочие места. Даже рабочие профессии – это индивидуальное, мелкосерийное производство, где требуется высококвалифицированная рабочая сила. Люди вряд ли будут ездить в Кронштадт. Обустройство их в Кронштадте с учетом семейной нагрузки – это вещь очень затратная и вряд ли осуществимая. То есть это означает, что кадровый потенциал во многом будет потерян для «Адмиралтейских верфей». И смогут ли они выполнить там уже тот пакет заказов, который у них есть. Это первый вопрос.
Второй вопрос – это снос исторических зданий на территории острова, снос по набережной лейтенанта Шмидта, где будет проходить Ново-Адмиралтейский мост. Этот вопрос тоже явно вредный с точки зрения градостроения. И с точки зрения судоходства. Почему Министерство транспорта дает отрицательную рекомендацию и отрицательное заключение? Потому что есть расчеты. Там идет судоходство. Я не ручаюсь за правильность технической терминологии, но там делает поворот русло реки, и сосчитали, что 70 судов из каждой тысячи могут биться о берег. Таким образом, вероятность очень высокая: 70 из каждой тысячи. Это означает, что в целом за период судоходства - с вероятностью практически 100% - русло будет заблокировано в результате аварий.
Виктор Резунков: Поэтому этот проект, как минимум, экономически невыгоден.
Оксана Дмитриева: С точки зрения судоходства и с точки зрения транспорта. Но решения по этому проекту нет, и вряд ли оно будет с учетом всех обстоятельств. Но 300 миллионов уже выделены. Точно такая же история, как с «Охта-центром». Решения окончательного, как мы выяснили, нет, но при этом «Петрозавод» был снесен, а это тоже историческое здание, 4 миллиарда выделено, а строительства нет, и слава Богу, не будет на этом месте.
Виктор Резунков: Оксана Генриховна, если говорить об «Охта-центре», сейчас есть новый проект, который уже вызывает очень большую и негативную реакцию у градозащитников Петербурга, - это «Лахта-центр». Собираются добиться разрешения на строительство этого небоскреба не 300 метров, а уже 500 метров. В Интернете уже появились фотографии, и они обсуждаются. Например, верхушка небоскреба доходит практически до половины Петропавловской крепости, если смотреть с Невы. Опять будет нарушение небесной линии, о которой Дмитрий Лихачев в свое время говорил. То есть опять новый проект, опять какие-то фантастические деньги. 4 миллиарда уже куда-то ушли, неизвестно куда, опять петербуржцы будут протестовать. Почему так происходит?
Оксана Дмитриева: Сложно сказать. Это уже что-то по Фрейду: то 400 метров, то 500. Это уже на уровне психоанализа, потому что здравым смыслом это объяснить сложно.
И с точки зрения того, как ведет себя городская администрация. Проекты могут быть разные, у бизнеса могут быть разные интересы. И в общем, его сложно обвинять в том, что он хочет получить дешевый участок земли, построить много офисных помещений, это его интерес. Но для этого есть городская власть, закон, который охраняет высотный регламент в Санкт-Петербурге, и в Петербурге по закону охраняются определенные панорамы. И это главная функция городской власти. Они – градостроение, градозащита, охрана культурного наследия Санкт-Петербурга. А Санкт-Петербург входит в перечень культурного наследия ЮНЕСКО, и единственный крупный город не только в России, но и во всей Европе, который сохранился так хорошо, целостно с XIX века. Ни Париж, ни Лондон, ни Берлин, они не смогли сохранить свой архитектурный и исторический облик по разным причинам. Это мировое наследие. И это одна из главных функций губернатора, городского правительства и Законодательного собрания – они должны ее защищать. А получается, что рядовые горожане, градозащитники - по одну сторону баррикады, а городская власть – по другую. И городская власть все время с горожанами воюет. Причем силы неравные. Каждый раз градозащитники и мы, депутаты, прибегаем, когда здание уже разрушено. Градозащитники стоят перед бульдозером. Я запросы пишу в прокуратуру, в Росохранкультуру, когда она была. Но все это уже после того, как здание разрушено или вот-вот будет разрушено.
Вообще-то, разрушение культурного наследия и памятников архитектуры, а в данной ситуации архитектура – подразумевается и панорама, потому что по закону защищается и панорама Санкт-Петербурга, - это уголовное преступление. И уже было возбуждено одно уголовное дело по отношению к лицам, руководившим коммерческой структурой, по дому на Галерной. А все остальное?.. Ведь у нас фактически по каждому снесенному в историческом центре города дому можно возбуждать уголовное дело, применять уголовное преследование по факту разрушения памятника культуры. Потому что Санкт-Петербург – это все-таки не средневековый город, и сказать, что у нас дома, которые построены в конце XIX, в начале ХХ века, находятся в такой стадии аварийности, что они не подлежат реконструкции, каменные дома, - это, на мой взгляд, совершенно исключено. Если из этого исходить, то Флоренции не должно быть, Венеции не должно быть, и вообще все итальянское Возрождение должно быть демонтировано и уничтожено.
Виктор Резунков: Оксана Генриховна, складывается впечатление, что Валентина Матвиенко постоянно расписывается в своей беспомощности перед строительным лобби. Как вам кажется, это что, лукавство?
Оксана Дмитриева: Безусловно, это лукавство. Потому что по «Охта-центру» то же самое заявлялось, что «этот вопрос не в моей компетенции», что это «Газпром», что это центр. Тем не менее, когда ситуация политически стала критической, когда первый совет «Справедливая Россия» провела по градозащитной деятельности, по градостроительной политике, власть почувствовала, что все противники «Охта-центра» и разрушения города консолидируются вокруг «Справедливой России», и это уже составляет реальную угрозу ее сегодняшнего пребывания у власти. Плюс президент высказался в мягкой форме, но против строительства «Охта-центра». И решение тут же было принято. Причем юридически оно исходило исключительно из администрации города. Достаточно было юридических рычагов у городского правительства для того, чтобы не принимать решения по «Охта-центру», как это доказала практика.
Что касается всего остального. Строительное лобби какое-то очень мощное. Если вы проанализируете проекты в Санкт-Петербурге, где, кому, по каким ценам давались земельные участки или дворцы, а затем посмотрите список «Forbes»... Не надо до 70-ой позиции смотреть – наши миллиардеры, достаточно посмотреть первые 20. И вы, я вам говорю как математик, найдете взаимно однозначное соответствие. То есть всем из первой «двадцатки» списка «Forbes» (может быть, за некоторым исключением) в Санкт-Петербурге был дан за бесплатно, за копейки большой кусок либо земли, либо дворцов, либо еще чего-то. Таким образом, можно не удовлетворять интересы петербуржцев, пренебрегать интересами защиты города, истории Санкт-Петербурга, его культуры, но очень хорошо удовлетворять все интересы списка «Forbes» - это основа того, чтобы долго-долго удерживаться на своем месте, вопреки возмущению большинства горожан.
Виктор Резунков: Один из проектов: автозаводу в черте города были предоставлены 740 гектаров земли рыночной стоимостью в 40 миллиардов рублей, еще 7 миллиардов из городского бюджета было вложено в инфраструктуру, а город при этом выручил всего 500 миллионов рублей. Это что за проект?
Оксана Дмитриева: То, что вы процитировали, обсуждалось на предыдущем совете партии по экономической политике. Мы решили оценить автомобильный кластер. В целом, по-моему, было создано по автомобильному кластеру около 7 тысяч рабочих мест, и говорится, что это очень хорошо, и что за это нужно было в черте города отдать 740 гектаров земли. За землю выручили практически 500 миллионов. А рыночная цена этой земли – 40 миллиардов рублей. При этом еще 7 миллиардов было на инфраструктуру. Автомобильному кластеру за 7 тысяч рабочих мест можно было в черте города отдать 740 гектаров. При этом «Адмиралтейские верфи», у которых 6 тысяч рабочих мест, их нужно выселить с того места, где они функционируют, и 6 тысяч рабочих мест этих нам не жалко. Причем у этих рабочих мест есть мультипликативный эффект - сопутствующие рабочие места в сфере научно-исследовательских работ, проектных работ, академической науки, высших учебных заведений. А тут у нас ничего нет. У нас даже автодорожного института нет, высшего учебного заведения, потому что там отверточная сборка и логистика – выход на наш рынок по автомобилям. При этом за последние 10 лет в сфере научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ мы потеряли 60 тысяч рабочих мест.
Недавно стал функционировать после реконструкции мой сайт. И основные обращения (может быть, это первая волна была) людей с высшим техническим образованием, в том числе и молодых, людей уже старшего поколения, которые не могут найти работу по призванию, по специальности своей. А где же эти рабочие места найдутся, когда 60 тысяч рабочих мест только в сфере НИР и ОКР мы потеряли, вся промышленность техническая сворачивается. Вот теперь «Адмиралтейские верфи», судостроение – в Кронштадт, и опять не будет рабочих мест. И все пишут о том, что предлагают секретаря или курьера, еще кого-то, обслуживающего персонала. А ГУПы (государственные унитарные предприятия) – это фактически естественные монополии коммунального сектора региональные или муниципальные, туда не устроиться, потому что там вообще технических специалистов практически нет, они не нужны, ничего толком не делается. А растет менеджерское звено со сверхвысокими заработными платами, где сидят родственники.
Виктор Резунков: Была кампания по поводу того, чтобы вообще уничтожить ГУПы.
Оксана Дмитриева: ГУПы – это тоже такая вещь... Они сейчас почти уничтожены, они превращены в ОАО с полностью государственной собственностью. Но даже если у государства 100-процентный пакет, то все равно это акционерное общество, которое уже не подчиняется всем тем ограничениям, которые есть у ГУПов и у бюджетных учреждений.
Виктор Резунков: И по поводу ГУПов. Последняя история с внесением изменений в расходную часть бюджета Санкт-Петербурга – это выделение 600 миллионов рублей из бюджета города в уставный фонд ГУПа «Продовольственный фонд».
Оксана Дмитриева: ГУП – это государственное унитарное предприятие. Совершенно не обязательно вносить в уставный фонд, вы можете напрямую в ГУПе финансировать то, что вы хотите. Тем более, если это Продовольственный фонд, то почему это в форме ГУПа?.. Продовольственный фонд напрямую закупается и закладывается, допустим, в резерв. Либо если это интервенция, то тогда впрямую финансируются закупки продовольствия. Вы внесли в уставный фонд ГУПа, а затем ГУП может не закупать продовольствие, он может закупать что угодно.
Виктор Резунков: Совершенно коррупционная система.
Оксана Дмитриева: Все вложения в уставные фонды – это абсолютно неконтролируемая вещь. Вот я сказала, что у вас будет ОАО «Развитие здравоохранения», и вношу 600 миллионов рублей. Вы мне говорите: «Сейчас для развития здравоохранения не та ситуация. Сейчас рынок очень хорошо идет. Давайте купим акции игорного бизнеса, он сейчас очень хорошо развивается, и будет большая капитализация». Поэтому на деньги, которые вы якобы захотели направить на здравоохранение, вы можете купить акции каких-то казино или еще что-то в игорных зонах. «Они сейчас будут очень быстро расти, и мы очень много заработаем. А когда мы заработаем, мы потом, может быть, дадим эти деньги на развитие здравоохранения. А может быть, и нет».
Виктор Резунков: Оксана Генриховна, 600 миллионов рублей – это большая сумма или маленькая, если, например, ее направить на повышение пенсий питерских пенсионеров? Куда бы вы их направили?
Оксана Дмитриева: 600 миллионов – это деньги, которых достаточно для индексации заработной платы, допустим, в области дошкольного воспитания. Процентов на 30 можно поднять заработную плату всем работникам дошкольного образования.
Виктор Резунков: А Владимир Путин недавно объявил о том, что с 1 сентября будет проиндексирован на 30% фонд заработной платы педагогов. По вашему мнению, вот все эти меры, которые сейчас предпринимаются премьер-министром и поддерживаются активно «Единой Россией» в отношении предвыборных обещаний – повышаются расходы на очень многое, как это может повлиять на экономическую ситуацию в стране?
Оксана Дмитриева: Здесь гораздо больше слов, чем настоящих денег. Эта мера была очень широко прорекламирована – повышение заработной платы учителям. Причем только учителям, насколько я понимаю, и только в системе общего образования. При этом она будет повышена с 1 сентября. Когда был альтернативный бюджет «Справедливой России», мы считали: повышение на 25% с 1 января. Это принципиальная разница: то ли у вас получают 4 месяца повышенную заработную плату, то ли все 12, и то ли получает вся система бюджетной сферы, то ли только отдельно выбранные учителя и только общего образования.
Виктор Резунков: А альтернативный вариант «Справедливой России» это позволял?
Оксана Дмитриева: Бюджет был полностью просчитан и полностью позволял. И мы были абсолютно точны по оценке доходов. Реально бюджет получит столько доходов, сколько было в альтернативном бюджете «Справедливой России». И все это можно было делать не с 1 сентября, а с 1 января, и не только учителям, а всем бюджетникам.
Более того, по учителям. Те деньги, которые заложены в бюджете – 20 миллиардов рублей – это лишь половина от требуемой суммы и только по учителям. Там нужно еще учесть социальные взносы - 34% с каждого рубля зарплаты, и у нас 1 миллион 400 тысяч учителей. Но помимо учителей системы общего образования у нас еще работают учителя в системе дополнительного образования – это Дома творчества юных, они работают в специальных и вспомогательных школах. У нас есть педагоги, которые работают не в системе образования, а допустим, в здравоохранении. Помимо общего образования у нас есть детские дошкольные учреждения, в которых тоже требуется повышать зарплату, есть высшее образование. И уже сейчас в таких регионах, как Санкт-Петербург и Москва, профессоры вузов, а особенно в Москве, получают в 2 раза меньше, чем учитель в московской школе. В Санкт-Петербурге примерно на этом же уровне. То есть это очень низкая заработная плата. И система высшего образования тоже нуждается в повышении. А не на 6,5% с 1 июня, как это сделано сейчас.
Любая проблема должна решаться комплексно. И для комплексного решения есть средства. Поэтому совершенно не понятно, почему был выбран только сегмент учителей. Им, конечно, нужно повышать зарплату, и на это должны быть запланированы деньги в полном объеме, а не вполовину, как это сделано сейчас. И нужно было это делать не с 1 сентября, а с 1 января. Поэтому это больше реклама, чем реальные расходы.
Виктор Резунков: А в городском петербургском бюджете запланированы какие-либо расходы на индексацию зарплаты бюджетникам?
Оксана Дмитриева: На индексацию запланированы те, что были запланированы с самого начала, а при корректировке бюджета там очень незначительные суммы. Поэтому я сомневаюсь, что они реально смогут повысить с 1 сентября на 30% по сравнению с тем, что есть сейчас.
Виктор Резунков: Оксана Генриховна, еще один проект: стратегическому инвестору в Петербурге под элитный отель передали бывшее здание «Ленэнерго» на Марсовом поле по цене в 30 миллионов рублей за 24 тысячи квадратных метров. Столько же в Петербурге стоят две-три квартиры.
Оксана Дмитриева: То есть если семья продаст квартиру бабушки, дедушки, свою и двоюродной тети, она может приобрести себе дворец на Марсовом поле. И если они приобретут, наверное, они тоже смогут сделать хороший отель. Тем не менее, это предложение было сделано одной структуре, холдингу, причем не один дворец, а два. Один – на Марсовом поле площадью 24 тысячи квадратных метров, другой – на Конюшенной площади, дом 1, там чуть-чуть поменьше – около 18 тысяч квадратных метров, ну и цена всего-навсего 19 миллионов рублей. Значит, семья двумя квартирами может обойтись в центре города. Это под гостиницу. Но любой малый бизнес, который покупает квартиру, допустим, большую, старую квартиру в центре города, он тратит на нее столько же, если не больше, с учетом ремонта и всего остального. А дальше губернатор заявляет, что мы должны переходить к большим гостиницам, а вот малые отели нужно проверить. Но после того, как за бесценок сверхкрупным корпорациям дали два дома под гостиницу просто так, тем не менее, они все равно не хотят никакой конкуренции со стороны малого бизнеса, который чистоганом по рыночной цене покупал большие квартиры и переделывал их под мини-отели. Поэтому это, с одной стороны, совершенно коррупционный проект, а с другой стороны, зажим и давление на малый бизнес, чтобы никакой конкуренции не было.
Виктор Резунков: Ну, последнее явление уже стало традиционным в Петербурге. Малый и средний бизнес зажаты, по-моему, дальше некуда. Чем это можно объяснить? Монополией каких-то крупных...
Оксана Дмитриева: Безусловно, есть интерес у крупных и торговых сетей, и крупный бизнес, который гостиницами не занимался, но если за бесценок можно получить дворцы в Санкт-Петербурге, то почему бы не заняться и гостиничным бизнесом. Но я считаю, что малый и средний бизнес должны политически консолидироваться. У сверхкрупного бизнеса огромные лоббистские возможности. Ну, если вы получаете дворец за 30 миллионов рублей. Малому бизнесу спасение только в консолидации и в их политической активности. К сожалению, она сейчас оставляет желать лучшего.
У нас был митинг против 34-процентного налога. Кстати, и сайт открыт в Интернете «Забастовка-2011.ru». Предприниматели могут продолжать заходить на этот сайт, записываться, подписываться за снижение 34-процентного налога, потому что это тоже то направление, где малый бизнес сейчас должен сказать свое слово. «Справедливой Россией», мною и депутатом Грачевым внесен законопроект в Государственную Думу о снижении ставки социальных взносов с 34% до 27 для всех, а для малого бизнеса – до 15%. Тем не менее, на этот закон отрицательное заключение правительства. И если не будет давления со стороны малого бизнеса, обрабатывающей промышленности в направлении снижения ставки социальных взносов, то результата позитивного не будет.
Виктор Резунков: Я недавно беседовал с представителями среднего бизнеса, они сказали, что они уже после демонстрации узнали о митинге, что они бы пришли обязательно. И я теперь им расскажу об этом сайте.
Оксана Дмитриева: И скажите, что готовится марш предпринимателей, который будет осенью. Здесь только массовость. Потому что у каждого отдельного представителя среднего бизнеса нет такого количества средств, которые могут заинтересовать нашего чиновника, он все равно не дойдет до этих кабинетов. А если давить политически, то тогда нужно консолидироваться и принимать активное участие в поддержке тех политических сил, которые это реально отстаивают.
Кстати, когда в Думе был законопроект о повышении ставки взносов социальных до 34% и вводилась супер-регрессивная шкала уплаты страховых взносов, единственная фракция, которая голосовала и выступала против, это была «Справедливая Россия». И КПРФ, и ЛДПР, я уж не говорю о «Единой России», они голосовали «за».
Виктор Резунков: Буквально на днях общественная организация «Деловая Россия» сообщила, что за последние полгода в России вырос объем теневых затрат в 2 раза, что произошло благодаря увеличению страховых платежей. А с 1 января 30% рост сборов в Пенсионный фонд не наблюдался, как обещали.
Оксана Дмитриева: К заявлениям «Деловой России» и «Опоры» я серьезно относиться не могу. Потому что тогда, когда закон принимался... Они же все члены «Единой России» или Народного фронта. Значит, это партия, которую они любят, поддерживают и представляют. И их же партия на те круги предпринимателей, которых они якобы защищают, наложила эту удавку, и после этого они начинают что-то публиковать. А что, до этого это было непонятно? А сейчас, когда этот вопрос до сих пор не принят, или мы получили отрицательное заключение правительства... Поэтому малый бизнес и предпринимательские круги должны все-таки четко понимать, кто их интересы защищает, а кто – нет.
Виктор Резунков: И еще один вопрос: рост тарифов жилищно-коммунального хозяйства. В большинстве регионов страны этот рост в несколько раз опережает инфляцию и темпы роста доходов населения. И эксперты в последнее время задаются вопросом, не могут понять, почему такое происходит. Например, в Ленинградской области общее удорожание услуг за последний год - 136%, это превышает рост доходов граждан в 2,1 раза, а инфляцию превышает в 2,4 раза. В Петербурге в два раза быстрее увеличивается рост тарифов ЖКХ, чем доходы населения. Оксана Генриховна, чем вы все это объясняете?
Оксана Дмитриева: Это общий факт. Везде рост тарифов в целом выше, чем общий уровень инфляции, чем рост доходов населения. Мы сосчитали рост тарифов с 93-го года, мы пересчитывали на деноминацию, поэтому учитывали деноминацию в неденоминированных рублях, рост тарифов ЖКХ – в 30 тысяч раз. При этом инфляция – меньше тысячи. Это означает, что тарифы на ЖКХ росли в 30 раз больше, чем остальные цены. А объясняю я это монополизмом. Вы посмотрите, кто у нас сидит в ресурсоснабжающих организациях. На федеральном уровне это дети, внуки, родственники, сваты, то же самое и здесь - кумовья, сватья чиновников. Посмотрите правления, советы директоров всех наших...
Виктор Резунков: Борис Грызлов недавно предложил решить эту проблему кардинальным способом – он предложил вместо чиновников назначать в советы директоров крупных госкомпаний видных представителей партии «Единая Россия».
Оксана Дмитриева: То есть цепочка – не двухходовка, а прямо. Его сын хочет избираться в Законодательное собрание. Наверное, он решил: зачем ему избираться, когда можно прямо назначить в желаемое место.
Я уже приводила данные по электроэнергетике: численность в электроэнергетике выросла по сравнению с концом советского периода в 1,8 раза.
Виктор Резунков: Оксана Генриховна, могли бы вы дать оценку социально-экономической политике Смольного и губернатора Валентины Матвиенко по Петербургу?
Оксана Дмитриева: Я считаю, что неудовлетворительную оценку можно поставить по различным направлениям. По градостроительству, охране исторического центра - я думаю, здесь все налицо, я даже могу ничего не говорить. Развал системы городского хозяйства, жилищно-коммунального комплекса – достаточно вспомнить последнюю зиму, и можно тоже ничего не говорить. Что касается экономических проектов, мы об этом рассказали. То есть деградируют традиционные отрасли специализации, сокращение количества рабочих мест в традиционных для Санкт-Петербурга науке, в научных исследованиях, в опытно-конструкторских разработках. И при этом созданы какие-то новые рабочие места в отверточной сборке для низкоквалифицированной, конвейерной рабочей силы, которая, как правило, будет замещаться в перспективе мигрантами. И раздача за бесценок очень дорогой санкт-петербургской земли и памятников культуры. То есть крайне неэффективная политика.
И с точки зрения социальной политики, где по некоторым направлениям ситуацию можно оценить как более-менее удовлетворительную. В целом по зарплате бюджетников и чиновников. Сравним два города – Москву и Санкт-Петербург. В Москве средняя заработная плата чиновников месячная – 49 тысяч, в Санкт-Петербурге – 56 тысяч. Зарплата учителей в Москве – около 40 тысяч, то есть примерно такая же, как у чиновников. В Санкт-Петербурге – 17-20 тысяч, то есть в 2,5 раза меньше, чем у чиновников. Вот это суть политики.
Петербург в эти месяцы живет ожиданием разрешения вопроса о своем губернаторе Валентине Матвиенко. Полномочия губернатора заканчиваются в декабре этого года, и главная интрига заключается в том, будет ли Валентина Матвиенко переназначена президентом Дмитрием Медведевым. Учитывая тот факт, что рейтинг губернатора в Петербурге в последнее время резко упал, такое переназначение может сильно повлиять на результаты выборов в Государственную Думу и в Законодательное собрание Санкт-Петербурга. «Единая Россия» в Петербурге, судя по социологическим опросам, будет неспособна набрать не то что 50% голосов, но даже и 25. А если Валентина Матвиенко останется губернатором, то последствия для партии власти могут стать катастрофическими.
Почему же петербуржцы так не любят своего губернатора? Какие такие проекты, осуществляемые Смольным, вызывают у горожан возмущение? Почему в городе такими темпами растут тарифы на жилищно-коммунальные услуги? В этом мы сегодня и попытаемся разобраться.
Замечу сразу, во избежание обвинения меня в некорректности, мы всегда готовы предоставить эфир для дебатов и Валентине Ивановне Матвиенко, и Оксане Генриховне Дмитриевой. Однако уже несколько лет губернатор Санкт-Петербург отказывается приходить в студию Радио Свобода в Петербурге, несмотря на наши приглашения, тем более - участвовать в дебатах.
Оксана Генриховна, вначале о том, как изменилась жизнь регионального отделения вашей партии «Справедливая Россия» после того, как Сергей Миронов был вынужден покинуть пост спикера Совета Федерации. У меня такое ощущение, что на вас власти Петербурга натравили, как говорится, всех собак, и по-моему, доходит уже до неприличных безобразий. Как это можно объяснить?
Оксана Дмитриева: В целом власти Петербурга, безусловно, ведут себя неприлично. Причем я, как политик опытный, со стажем, могу четко сказать, что такая разнузданность касается исключительно Санкт-Петербурга, потому что такая жесточайшая, беспардонная цензура существует только на питерских каналах либо на канале федеральном, но который рассматривается как петербургский – это «Пятый канал». Остальные каналы все-таки пытаются хоть как-то соблюдать равный доступ к средствам массовой информации. И совершенно беспардонный административный нажим, административный ресурс. И я бы сказала, что петербургская власть распоясалась, чувствуя совершенную свою безнаказанность. А поскольку единственный политик-петербуржец, третье лицо в государстве с большим участием, с большим вкладом губернатора города, петербургской администрации был смещен со своего поста, поэтому они теперь решили, что все...
Виктор Резунков: А у вас нет ощущения, что там какая-то паника своеобразная?
Оксана Дмитриева: Паника принимает совершенно уродливые и неадекватные формы. Понятно, что после того, что сделали с городом – разрушили архитектурные памятники, и не понятно, какое количество миллиардов потратили на проект по «Охта-центру», проект с большим трудом отстояли, чтобы его не было, тем не менее, деньги из бюджета выделены...
Виктор Резунков: 4 миллиарда.
Оксана Дмитриева: Да. И по сравнению со всем этим вандализмом разрушение нашего баннера или то, что отказали в 11 часов вечера в проведении нашего совета в Музее Державина – это, конечно, абсолютно ничтожные мелочи, которые не имеют исторического значения. Люди, у которых хватило совести разрушить Литературный дом либо устроить «Стокманн» на углу Невского и Восстания, ну, что с них взять. Все дозволено, и никаких тут нравственных ограничений нет. Было единственное ограничение – административное, и оно сейчас снято.
Виктор Резунков: Оксана Генриховна, давайте о проектах поговорим. В последнее время «Справедливая Россия», особенно на советах регионального отделения, которые проходят в Петербурге, достаточно жестко критикует Смольный за многие проекты. Как вы оцениваете недавнее решение правительства Петербурга внести изменения в расходные статьи бюджета города? Это меняет общую картину выделения средств?
Оксана Дмитриева: Расходы бюджета должны были быть увеличены, поскольку изменился прогноз по инфляции и изменился прогноз по нефтяным ценам. А с учетом того, что у нас перерегистрированы налогоплательщики... хоть мы газ и нефть не качаем в Санкт-Петербурге, тем не менее, налогоплательщики здесь перерегистрированы, прибыль которых существенным образом зависит от цены на наши энергоносители. Поэтому они были обязаны внести изменения в бюджет – изменить доходную и расходную части. Кроме того, увеличились ассигнования из федерального бюджета, в частности, на Западный скоростной диаметр, что тоже включено в бюджет и проходит по бюджету. Хотя это тоже большой вопрос: надо ли, чтобы объект федеральный проходил бы еще через городской бюджет. Это чисто бухгалтерская вещь. И это опять же попытка доказать, как у нас увеличился бюджет, и пропускать все федеральные ассигнования на федеральные объекты через бюджет Санкт-Петербурга.
Виктор Резунков: А они все федеральные ассигнования пропускают через бюджет Петербурга?
Оксана Дмитриева: Раньше такого не было. И такой обязанности нет, потому что это не субвенции и не субсидии в бюджет, а это непосредственно ассигнования. Это тоже вопрос дискуссионный, но он раздувает, что называется, валюту бюджета, и очень хорошо отчитываться и показывать галочки.
Виктор Резунков: То есть «Единая Россия» теперь скажет: «Смотрите, как у нас хорошо!».
Оксана Дмитриева: Или губернатор: «Как я увеличила бюджет!». А то, что транзитом проходит через бюджет – это уже вопрос другой.
На что были дополнительные ассигнования реальные, не на Западный скоростной диаметр, а те, которые за счет бюджета города. Это Орловский тоннель – 1,5 миллиарда.
Виктор Резунков: А что это за проект? Какова схема осуществления этого проекта?
Оксана Дмитриева: Абсолютно сомнительная схема, которая, тем не менее, уже стала хрестоматийной. Создается якобы проект частно-государственного партнерства. Государственное партнерство есть, частного – никакого. То есть никаких инвестиций частных в так называемое частно-государственное партнерство нет. Инвестиции исключительно государственные.
Виктор Резунков: Из нашего кармана?
Оксана Дмитриева: Да, из карманов налогоплательщиков и из бюджета, то ли федерального, то ли регионального, то ли того и другого. То есть уже оплаченные нашими налогами.
При этом инвестиции впрямую не осуществляются из бюджета. Хоть плохой контроль, но есть. Хоть эти тендеры все ругают, но все-таки вы потом их смотрите и анализируете. А тут все деньги идут в качестве имущественного взноса в уставный капитал ОАО «Орловский тоннель». После того, как они пришли в ОАО «Орловский тоннель», они уже дальше ни бюджетные, ни государственные. И гипотетически они могут быть вообще потрачены не на Орловский тоннель, а они могут купить акции какого-нибудь тоннеля под Панамским каналом, и это будет вполне законно. И такие способы очень любит федеральный бюджет – вложения в имущественный взнос, но бюджет Санкт-Петербурга, инвестиционная часть, она очень сильно по всем проектам состоит вот из таких операций. И самое интересное, мы уже проходили. Может не быть ни тоннеля, ни инвестиций, потому что у нас осуществлялись инвестиции в «Спецтранс». Мы долго думали, что это такое. Оказывается, это закупка самолетов для нужд администрации. Причем ни одного самолета не закуплено администрацией. Я уж не знаю, на чем она, бедная, сейчас летает. Но вложения в ОАО «Спецтранс» в размере 1 миллиарда состоялись.
Виктор Резунков: Оксана Генриховна, как вы считаете, а большая ли коррупционная составляющая в этой схеме? Можно это как-то определить?
Оксана Дмитриева: Безусловно, она коррупционная. Она видна невооруженным взглядом, но после того, как за этот бюджет проголосовало Законодательное собрание или Государственная Дума, она становится, к сожалению, законной. Более того, по тому варианту Бюджетного кодекса, который делала я, который был принят в 98-ом году в Государственной Думе, это все было невозможно, это были незаконные процедуры. Но за время господства «Единой России» в Государственной Думе и министра финансов Кудрина были внесены многочисленные изменения в Бюджетный кодекс, которые сделали все законным. Все финансирование различных коммерческих проектов негосударственных без эквивалента государственной собственности – это все законно, возможно и очень просто. Очень сложно финансировать только бюджетные учреждения. Там будут делать начет на бухгалтера за то, что он «платежку» на 6 рублей неправильно оформил. Он может заплатить 200 тысяч, и по каждой «платежке» за 6 рублей ему будут выписывать штрафы. Там все работает. И Росфиннадзор приходит исключительно к таким организациям – научным, высшим учебным заведениям, где все просматривается. После того, как деньги пришли в ОАО, они уже не бюджетные, они уже не государственные.
Виктор Резунков: Можно тратить куда угодно, контроля никакого нет.
Оксана Дмитриева: Да. Есть миноритарные акционеры, они могут начинать скандалить, что им дивиденды не заплатили. А если нет миноритарных акционеров (я имею в виду Навального), даже и скандалить никто не будет, потому что прав нет.
Виктор Резунков: Вот так и обогащаются люди.
Оксана Дмитриева: А главное – просто.
Виктор Резунков: Причем законно. И еще один проект в таком же духе: из бюджета Санкт-Петербурга выделяются 300 миллионов рублей на снос здания «Адмиралтейских верфей» в рамках строительства Ново-Адмиралтейского моста и перевода производства в Кронштадт. Причем выделяются деньги на снос здания исторической ценности.
Оксана Дмитриева: Проект строительства Ново-Адмиралтейского моста и сноса зданий на соответствующем острове, на территории «Адмиралтейских верфей», по нашему мнению, неразумен с исторической, с экономической, с гидрологической, как выясняется, точек зрения. «Адмиралтейские верфи» имеют пакет заказов по отрасли, которая является профильной для Санкт-Петербурга – судостроение. Причем она имеет все эшелоны – промышленность, научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы, высшие учебные заведения, фундаментальные исследования, связанные с судостроением. То есть это полный профиль.
Виктор Резунков: Традиционный для Петербурга.
Оксана Дмитриева: Где сосредоточены так называемые штабные исследовательские функции. Это не отверточная сборка и не логистика, что мы имеем в форме автомобильного кластера. Здесь все, что нужно для Санкт-Петербурга с учетом развития соответствующих рабочих мест, вернее, их сохранения.
«Адмиралтейские верфи» с полным пакетом заказов переводятся... новый завод должен быть построен в Кронштадте. А 6 тысяч рабочих мест?..
Виктор Резунков: И сколько он еще будет строиться.
Оксана Дмитриева: Это тоже вопрос – как перевести, есть ли там место, есть ли соответствующие производственные мощности. В любом случае, здесь заняты 6 тысяч квалифицированных рабочих. Традиционно судостроение – это квалифицированные рабочие места. Даже рабочие профессии – это индивидуальное, мелкосерийное производство, где требуется высококвалифицированная рабочая сила. Люди вряд ли будут ездить в Кронштадт. Обустройство их в Кронштадте с учетом семейной нагрузки – это вещь очень затратная и вряд ли осуществимая. То есть это означает, что кадровый потенциал во многом будет потерян для «Адмиралтейских верфей». И смогут ли они выполнить там уже тот пакет заказов, который у них есть. Это первый вопрос.
Второй вопрос – это снос исторических зданий на территории острова, снос по набережной лейтенанта Шмидта, где будет проходить Ново-Адмиралтейский мост. Этот вопрос тоже явно вредный с точки зрения градостроения. И с точки зрения судоходства. Почему Министерство транспорта дает отрицательную рекомендацию и отрицательное заключение? Потому что есть расчеты. Там идет судоходство. Я не ручаюсь за правильность технической терминологии, но там делает поворот русло реки, и сосчитали, что 70 судов из каждой тысячи могут биться о берег. Таким образом, вероятность очень высокая: 70 из каждой тысячи. Это означает, что в целом за период судоходства - с вероятностью практически 100% - русло будет заблокировано в результате аварий.
Виктор Резунков: Поэтому этот проект, как минимум, экономически невыгоден.
Оксана Дмитриева: С точки зрения судоходства и с точки зрения транспорта. Но решения по этому проекту нет, и вряд ли оно будет с учетом всех обстоятельств. Но 300 миллионов уже выделены. Точно такая же история, как с «Охта-центром». Решения окончательного, как мы выяснили, нет, но при этом «Петрозавод» был снесен, а это тоже историческое здание, 4 миллиарда выделено, а строительства нет, и слава Богу, не будет на этом месте.
Виктор Резунков: Оксана Генриховна, если говорить об «Охта-центре», сейчас есть новый проект, который уже вызывает очень большую и негативную реакцию у градозащитников Петербурга, - это «Лахта-центр». Собираются добиться разрешения на строительство этого небоскреба не 300 метров, а уже 500 метров. В Интернете уже появились фотографии, и они обсуждаются. Например, верхушка небоскреба доходит практически до половины Петропавловской крепости, если смотреть с Невы. Опять будет нарушение небесной линии, о которой Дмитрий Лихачев в свое время говорил. То есть опять новый проект, опять какие-то фантастические деньги. 4 миллиарда уже куда-то ушли, неизвестно куда, опять петербуржцы будут протестовать. Почему так происходит?
Оксана Дмитриева: Сложно сказать. Это уже что-то по Фрейду: то 400 метров, то 500. Это уже на уровне психоанализа, потому что здравым смыслом это объяснить сложно.
И с точки зрения того, как ведет себя городская администрация. Проекты могут быть разные, у бизнеса могут быть разные интересы. И в общем, его сложно обвинять в том, что он хочет получить дешевый участок земли, построить много офисных помещений, это его интерес. Но для этого есть городская власть, закон, который охраняет высотный регламент в Санкт-Петербурге, и в Петербурге по закону охраняются определенные панорамы. И это главная функция городской власти. Они – градостроение, градозащита, охрана культурного наследия Санкт-Петербурга. А Санкт-Петербург входит в перечень культурного наследия ЮНЕСКО, и единственный крупный город не только в России, но и во всей Европе, который сохранился так хорошо, целостно с XIX века. Ни Париж, ни Лондон, ни Берлин, они не смогли сохранить свой архитектурный и исторический облик по разным причинам. Это мировое наследие. И это одна из главных функций губернатора, городского правительства и Законодательного собрания – они должны ее защищать. А получается, что рядовые горожане, градозащитники - по одну сторону баррикады, а городская власть – по другую. И городская власть все время с горожанами воюет. Причем силы неравные. Каждый раз градозащитники и мы, депутаты, прибегаем, когда здание уже разрушено. Градозащитники стоят перед бульдозером. Я запросы пишу в прокуратуру, в Росохранкультуру, когда она была. Но все это уже после того, как здание разрушено или вот-вот будет разрушено.
Вообще-то, разрушение культурного наследия и памятников архитектуры, а в данной ситуации архитектура – подразумевается и панорама, потому что по закону защищается и панорама Санкт-Петербурга, - это уголовное преступление. И уже было возбуждено одно уголовное дело по отношению к лицам, руководившим коммерческой структурой, по дому на Галерной. А все остальное?.. Ведь у нас фактически по каждому снесенному в историческом центре города дому можно возбуждать уголовное дело, применять уголовное преследование по факту разрушения памятника культуры. Потому что Санкт-Петербург – это все-таки не средневековый город, и сказать, что у нас дома, которые построены в конце XIX, в начале ХХ века, находятся в такой стадии аварийности, что они не подлежат реконструкции, каменные дома, - это, на мой взгляд, совершенно исключено. Если из этого исходить, то Флоренции не должно быть, Венеции не должно быть, и вообще все итальянское Возрождение должно быть демонтировано и уничтожено.
Виктор Резунков: Оксана Генриховна, складывается впечатление, что Валентина Матвиенко постоянно расписывается в своей беспомощности перед строительным лобби. Как вам кажется, это что, лукавство?
Оксана Дмитриева: Безусловно, это лукавство. Потому что по «Охта-центру» то же самое заявлялось, что «этот вопрос не в моей компетенции», что это «Газпром», что это центр. Тем не менее, когда ситуация политически стала критической, когда первый совет «Справедливая Россия» провела по градозащитной деятельности, по градостроительной политике, власть почувствовала, что все противники «Охта-центра» и разрушения города консолидируются вокруг «Справедливой России», и это уже составляет реальную угрозу ее сегодняшнего пребывания у власти. Плюс президент высказался в мягкой форме, но против строительства «Охта-центра». И решение тут же было принято. Причем юридически оно исходило исключительно из администрации города. Достаточно было юридических рычагов у городского правительства для того, чтобы не принимать решения по «Охта-центру», как это доказала практика.
Что касается всего остального. Строительное лобби какое-то очень мощное. Если вы проанализируете проекты в Санкт-Петербурге, где, кому, по каким ценам давались земельные участки или дворцы, а затем посмотрите список «Forbes»... Не надо до 70-ой позиции смотреть – наши миллиардеры, достаточно посмотреть первые 20. И вы, я вам говорю как математик, найдете взаимно однозначное соответствие. То есть всем из первой «двадцатки» списка «Forbes» (может быть, за некоторым исключением) в Санкт-Петербурге был дан за бесплатно, за копейки большой кусок либо земли, либо дворцов, либо еще чего-то. Таким образом, можно не удовлетворять интересы петербуржцев, пренебрегать интересами защиты города, истории Санкт-Петербурга, его культуры, но очень хорошо удовлетворять все интересы списка «Forbes» - это основа того, чтобы долго-долго удерживаться на своем месте, вопреки возмущению большинства горожан.
Виктор Резунков: Один из проектов: автозаводу в черте города были предоставлены 740 гектаров земли рыночной стоимостью в 40 миллиардов рублей, еще 7 миллиардов из городского бюджета было вложено в инфраструктуру, а город при этом выручил всего 500 миллионов рублей. Это что за проект?
Оксана Дмитриева: То, что вы процитировали, обсуждалось на предыдущем совете партии по экономической политике. Мы решили оценить автомобильный кластер. В целом, по-моему, было создано по автомобильному кластеру около 7 тысяч рабочих мест, и говорится, что это очень хорошо, и что за это нужно было в черте города отдать 740 гектаров земли. За землю выручили практически 500 миллионов. А рыночная цена этой земли – 40 миллиардов рублей. При этом еще 7 миллиардов было на инфраструктуру. Автомобильному кластеру за 7 тысяч рабочих мест можно было в черте города отдать 740 гектаров. При этом «Адмиралтейские верфи», у которых 6 тысяч рабочих мест, их нужно выселить с того места, где они функционируют, и 6 тысяч рабочих мест этих нам не жалко. Причем у этих рабочих мест есть мультипликативный эффект - сопутствующие рабочие места в сфере научно-исследовательских работ, проектных работ, академической науки, высших учебных заведений. А тут у нас ничего нет. У нас даже автодорожного института нет, высшего учебного заведения, потому что там отверточная сборка и логистика – выход на наш рынок по автомобилям. При этом за последние 10 лет в сфере научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ мы потеряли 60 тысяч рабочих мест.
Недавно стал функционировать после реконструкции мой сайт. И основные обращения (может быть, это первая волна была) людей с высшим техническим образованием, в том числе и молодых, людей уже старшего поколения, которые не могут найти работу по призванию, по специальности своей. А где же эти рабочие места найдутся, когда 60 тысяч рабочих мест только в сфере НИР и ОКР мы потеряли, вся промышленность техническая сворачивается. Вот теперь «Адмиралтейские верфи», судостроение – в Кронштадт, и опять не будет рабочих мест. И все пишут о том, что предлагают секретаря или курьера, еще кого-то, обслуживающего персонала. А ГУПы (государственные унитарные предприятия) – это фактически естественные монополии коммунального сектора региональные или муниципальные, туда не устроиться, потому что там вообще технических специалистов практически нет, они не нужны, ничего толком не делается. А растет менеджерское звено со сверхвысокими заработными платами, где сидят родственники.
Виктор Резунков: Была кампания по поводу того, чтобы вообще уничтожить ГУПы.
Оксана Дмитриева: ГУПы – это тоже такая вещь... Они сейчас почти уничтожены, они превращены в ОАО с полностью государственной собственностью. Но даже если у государства 100-процентный пакет, то все равно это акционерное общество, которое уже не подчиняется всем тем ограничениям, которые есть у ГУПов и у бюджетных учреждений.
Виктор Резунков: И по поводу ГУПов. Последняя история с внесением изменений в расходную часть бюджета Санкт-Петербурга – это выделение 600 миллионов рублей из бюджета города в уставный фонд ГУПа «Продовольственный фонд».
Оксана Дмитриева: ГУП – это государственное унитарное предприятие. Совершенно не обязательно вносить в уставный фонд, вы можете напрямую в ГУПе финансировать то, что вы хотите. Тем более, если это Продовольственный фонд, то почему это в форме ГУПа?.. Продовольственный фонд напрямую закупается и закладывается, допустим, в резерв. Либо если это интервенция, то тогда впрямую финансируются закупки продовольствия. Вы внесли в уставный фонд ГУПа, а затем ГУП может не закупать продовольствие, он может закупать что угодно.
Виктор Резунков: Совершенно коррупционная система.
Оксана Дмитриева: Все вложения в уставные фонды – это абсолютно неконтролируемая вещь. Вот я сказала, что у вас будет ОАО «Развитие здравоохранения», и вношу 600 миллионов рублей. Вы мне говорите: «Сейчас для развития здравоохранения не та ситуация. Сейчас рынок очень хорошо идет. Давайте купим акции игорного бизнеса, он сейчас очень хорошо развивается, и будет большая капитализация». Поэтому на деньги, которые вы якобы захотели направить на здравоохранение, вы можете купить акции каких-то казино или еще что-то в игорных зонах. «Они сейчас будут очень быстро расти, и мы очень много заработаем. А когда мы заработаем, мы потом, может быть, дадим эти деньги на развитие здравоохранения. А может быть, и нет».
Виктор Резунков: Оксана Генриховна, 600 миллионов рублей – это большая сумма или маленькая, если, например, ее направить на повышение пенсий питерских пенсионеров? Куда бы вы их направили?
Оксана Дмитриева: 600 миллионов – это деньги, которых достаточно для индексации заработной платы, допустим, в области дошкольного воспитания. Процентов на 30 можно поднять заработную плату всем работникам дошкольного образования.
Виктор Резунков: А Владимир Путин недавно объявил о том, что с 1 сентября будет проиндексирован на 30% фонд заработной платы педагогов. По вашему мнению, вот все эти меры, которые сейчас предпринимаются премьер-министром и поддерживаются активно «Единой Россией» в отношении предвыборных обещаний – повышаются расходы на очень многое, как это может повлиять на экономическую ситуацию в стране?
Оксана Дмитриева: Здесь гораздо больше слов, чем настоящих денег. Эта мера была очень широко прорекламирована – повышение заработной платы учителям. Причем только учителям, насколько я понимаю, и только в системе общего образования. При этом она будет повышена с 1 сентября. Когда был альтернативный бюджет «Справедливой России», мы считали: повышение на 25% с 1 января. Это принципиальная разница: то ли у вас получают 4 месяца повышенную заработную плату, то ли все 12, и то ли получает вся система бюджетной сферы, то ли только отдельно выбранные учителя и только общего образования.
Виктор Резунков: А альтернативный вариант «Справедливой России» это позволял?
Оксана Дмитриева: Бюджет был полностью просчитан и полностью позволял. И мы были абсолютно точны по оценке доходов. Реально бюджет получит столько доходов, сколько было в альтернативном бюджете «Справедливой России». И все это можно было делать не с 1 сентября, а с 1 января, и не только учителям, а всем бюджетникам.
Более того, по учителям. Те деньги, которые заложены в бюджете – 20 миллиардов рублей – это лишь половина от требуемой суммы и только по учителям. Там нужно еще учесть социальные взносы - 34% с каждого рубля зарплаты, и у нас 1 миллион 400 тысяч учителей. Но помимо учителей системы общего образования у нас еще работают учителя в системе дополнительного образования – это Дома творчества юных, они работают в специальных и вспомогательных школах. У нас есть педагоги, которые работают не в системе образования, а допустим, в здравоохранении. Помимо общего образования у нас есть детские дошкольные учреждения, в которых тоже требуется повышать зарплату, есть высшее образование. И уже сейчас в таких регионах, как Санкт-Петербург и Москва, профессоры вузов, а особенно в Москве, получают в 2 раза меньше, чем учитель в московской школе. В Санкт-Петербурге примерно на этом же уровне. То есть это очень низкая заработная плата. И система высшего образования тоже нуждается в повышении. А не на 6,5% с 1 июня, как это сделано сейчас.
Любая проблема должна решаться комплексно. И для комплексного решения есть средства. Поэтому совершенно не понятно, почему был выбран только сегмент учителей. Им, конечно, нужно повышать зарплату, и на это должны быть запланированы деньги в полном объеме, а не вполовину, как это сделано сейчас. И нужно было это делать не с 1 сентября, а с 1 января. Поэтому это больше реклама, чем реальные расходы.
Виктор Резунков: А в городском петербургском бюджете запланированы какие-либо расходы на индексацию зарплаты бюджетникам?
Оксана Дмитриева: На индексацию запланированы те, что были запланированы с самого начала, а при корректировке бюджета там очень незначительные суммы. Поэтому я сомневаюсь, что они реально смогут повысить с 1 сентября на 30% по сравнению с тем, что есть сейчас.
Виктор Резунков: Оксана Генриховна, еще один проект: стратегическому инвестору в Петербурге под элитный отель передали бывшее здание «Ленэнерго» на Марсовом поле по цене в 30 миллионов рублей за 24 тысячи квадратных метров. Столько же в Петербурге стоят две-три квартиры.
Оксана Дмитриева: То есть если семья продаст квартиру бабушки, дедушки, свою и двоюродной тети, она может приобрести себе дворец на Марсовом поле. И если они приобретут, наверное, они тоже смогут сделать хороший отель. Тем не менее, это предложение было сделано одной структуре, холдингу, причем не один дворец, а два. Один – на Марсовом поле площадью 24 тысячи квадратных метров, другой – на Конюшенной площади, дом 1, там чуть-чуть поменьше – около 18 тысяч квадратных метров, ну и цена всего-навсего 19 миллионов рублей. Значит, семья двумя квартирами может обойтись в центре города. Это под гостиницу. Но любой малый бизнес, который покупает квартиру, допустим, большую, старую квартиру в центре города, он тратит на нее столько же, если не больше, с учетом ремонта и всего остального. А дальше губернатор заявляет, что мы должны переходить к большим гостиницам, а вот малые отели нужно проверить. Но после того, как за бесценок сверхкрупным корпорациям дали два дома под гостиницу просто так, тем не менее, они все равно не хотят никакой конкуренции со стороны малого бизнеса, который чистоганом по рыночной цене покупал большие квартиры и переделывал их под мини-отели. Поэтому это, с одной стороны, совершенно коррупционный проект, а с другой стороны, зажим и давление на малый бизнес, чтобы никакой конкуренции не было.
Виктор Резунков: Ну, последнее явление уже стало традиционным в Петербурге. Малый и средний бизнес зажаты, по-моему, дальше некуда. Чем это можно объяснить? Монополией каких-то крупных...
Оксана Дмитриева: Безусловно, есть интерес у крупных и торговых сетей, и крупный бизнес, который гостиницами не занимался, но если за бесценок можно получить дворцы в Санкт-Петербурге, то почему бы не заняться и гостиничным бизнесом. Но я считаю, что малый и средний бизнес должны политически консолидироваться. У сверхкрупного бизнеса огромные лоббистские возможности. Ну, если вы получаете дворец за 30 миллионов рублей. Малому бизнесу спасение только в консолидации и в их политической активности. К сожалению, она сейчас оставляет желать лучшего.
У нас был митинг против 34-процентного налога. Кстати, и сайт открыт в Интернете «Забастовка-2011.ru». Предприниматели могут продолжать заходить на этот сайт, записываться, подписываться за снижение 34-процентного налога, потому что это тоже то направление, где малый бизнес сейчас должен сказать свое слово. «Справедливой Россией», мною и депутатом Грачевым внесен законопроект в Государственную Думу о снижении ставки социальных взносов с 34% до 27 для всех, а для малого бизнеса – до 15%. Тем не менее, на этот закон отрицательное заключение правительства. И если не будет давления со стороны малого бизнеса, обрабатывающей промышленности в направлении снижения ставки социальных взносов, то результата позитивного не будет.
Виктор Резунков: Я недавно беседовал с представителями среднего бизнеса, они сказали, что они уже после демонстрации узнали о митинге, что они бы пришли обязательно. И я теперь им расскажу об этом сайте.
Оксана Дмитриева: И скажите, что готовится марш предпринимателей, который будет осенью. Здесь только массовость. Потому что у каждого отдельного представителя среднего бизнеса нет такого количества средств, которые могут заинтересовать нашего чиновника, он все равно не дойдет до этих кабинетов. А если давить политически, то тогда нужно консолидироваться и принимать активное участие в поддержке тех политических сил, которые это реально отстаивают.
Кстати, когда в Думе был законопроект о повышении ставки взносов социальных до 34% и вводилась супер-регрессивная шкала уплаты страховых взносов, единственная фракция, которая голосовала и выступала против, это была «Справедливая Россия». И КПРФ, и ЛДПР, я уж не говорю о «Единой России», они голосовали «за».
Виктор Резунков: Буквально на днях общественная организация «Деловая Россия» сообщила, что за последние полгода в России вырос объем теневых затрат в 2 раза, что произошло благодаря увеличению страховых платежей. А с 1 января 30% рост сборов в Пенсионный фонд не наблюдался, как обещали.
Оксана Дмитриева: К заявлениям «Деловой России» и «Опоры» я серьезно относиться не могу. Потому что тогда, когда закон принимался... Они же все члены «Единой России» или Народного фронта. Значит, это партия, которую они любят, поддерживают и представляют. И их же партия на те круги предпринимателей, которых они якобы защищают, наложила эту удавку, и после этого они начинают что-то публиковать. А что, до этого это было непонятно? А сейчас, когда этот вопрос до сих пор не принят, или мы получили отрицательное заключение правительства... Поэтому малый бизнес и предпринимательские круги должны все-таки четко понимать, кто их интересы защищает, а кто – нет.
Виктор Резунков: И еще один вопрос: рост тарифов жилищно-коммунального хозяйства. В большинстве регионов страны этот рост в несколько раз опережает инфляцию и темпы роста доходов населения. И эксперты в последнее время задаются вопросом, не могут понять, почему такое происходит. Например, в Ленинградской области общее удорожание услуг за последний год - 136%, это превышает рост доходов граждан в 2,1 раза, а инфляцию превышает в 2,4 раза. В Петербурге в два раза быстрее увеличивается рост тарифов ЖКХ, чем доходы населения. Оксана Генриховна, чем вы все это объясняете?
Оксана Дмитриева: Это общий факт. Везде рост тарифов в целом выше, чем общий уровень инфляции, чем рост доходов населения. Мы сосчитали рост тарифов с 93-го года, мы пересчитывали на деноминацию, поэтому учитывали деноминацию в неденоминированных рублях, рост тарифов ЖКХ – в 30 тысяч раз. При этом инфляция – меньше тысячи. Это означает, что тарифы на ЖКХ росли в 30 раз больше, чем остальные цены. А объясняю я это монополизмом. Вы посмотрите, кто у нас сидит в ресурсоснабжающих организациях. На федеральном уровне это дети, внуки, родственники, сваты, то же самое и здесь - кумовья, сватья чиновников. Посмотрите правления, советы директоров всех наших...
Виктор Резунков: Борис Грызлов недавно предложил решить эту проблему кардинальным способом – он предложил вместо чиновников назначать в советы директоров крупных госкомпаний видных представителей партии «Единая Россия».
Оксана Дмитриева: То есть цепочка – не двухходовка, а прямо. Его сын хочет избираться в Законодательное собрание. Наверное, он решил: зачем ему избираться, когда можно прямо назначить в желаемое место.
Я уже приводила данные по электроэнергетике: численность в электроэнергетике выросла по сравнению с концом советского периода в 1,8 раза.
Виктор Резунков: Оксана Генриховна, могли бы вы дать оценку социально-экономической политике Смольного и губернатора Валентины Матвиенко по Петербургу?
Оксана Дмитриева: Я считаю, что неудовлетворительную оценку можно поставить по различным направлениям. По градостроительству, охране исторического центра - я думаю, здесь все налицо, я даже могу ничего не говорить. Развал системы городского хозяйства, жилищно-коммунального комплекса – достаточно вспомнить последнюю зиму, и можно тоже ничего не говорить. Что касается экономических проектов, мы об этом рассказали. То есть деградируют традиционные отрасли специализации, сокращение количества рабочих мест в традиционных для Санкт-Петербурга науке, в научных исследованиях, в опытно-конструкторских разработках. И при этом созданы какие-то новые рабочие места в отверточной сборке для низкоквалифицированной, конвейерной рабочей силы, которая, как правило, будет замещаться в перспективе мигрантами. И раздача за бесценок очень дорогой санкт-петербургской земли и памятников культуры. То есть крайне неэффективная политика.
И с точки зрения социальной политики, где по некоторым направлениям ситуацию можно оценить как более-менее удовлетворительную. В целом по зарплате бюджетников и чиновников. Сравним два города – Москву и Санкт-Петербург. В Москве средняя заработная плата чиновников месячная – 49 тысяч, в Санкт-Петербурге – 56 тысяч. Зарплата учителей в Москве – около 40 тысяч, то есть примерно такая же, как у чиновников. В Санкт-Петербурге – 17-20 тысяч, то есть в 2,5 раза меньше, чем у чиновников. Вот это суть политики.
