Тамара Ляленкова: Сегодняшняя программа посвящена общественному обсуждению реформ российского образования, которое зашло так далеко, что на этой неделе был дан старт Всероссийской общественной акции "OFF", целью которой является отставка действующего министра образования Андрея Фурсенко. Среди инициаторов этой акции - популярные в российских СМИ эксперты в сфере образования - заместитель председателя Комитета по образованию Госдумы Олег Смолин, президент Всероссийского фонда "Образование" Сергей Комков, заместитель главы Всероссийского общества защиты прав потребителей образовательных услуг Виктор Панин, журналист Александр Минкин и другие. Фрагменты их выступлений вы услышите чуть позже.
В чем причины усиливающегося недоверия общества к предлагаемым изменениям в системе образования? На этот вопрос пытались также найти ответ участники семинара "Итоги года в образовании", недавно прошедшего в ВШЭ, и мнения некоторых из них – вице-президента Центра политических технологий Ольги Зевиной, ведущего специалиста фонда "Общественное мнение" Ефима Галицкого, главного редактора "Учительской газеты" Петра Положевца, вице-президента Российской академии образования Виктора Болотова, ректора Института образовательной политики "Эврика" Александра Адамского, директор Института развития образования Ирины Абанкиной, ректора ВШЭ Ярослава Кузьминова, заместителя министра образования Игоря Реморенко, журналиста Тины Канделаки прозвучат после перерыва на региональные новости.
Итак, сегодня мы пытаемся понять причины общественного недовольства реформами в сфере российского образования. Справедливости ради следует заметить, что перемены эти начались еще двадцать лет назад, но сейчас они пришли к официальному завершению – созданы документы, по которым российской школе с первого сентября предстоит жить. Впрочем, по мнению главного редактора "Учительской газеты" Петра Положевца, журналистов, которые формируют общественное мнение, волнуют, скорее, частные вопросы.
Петр Положевец: В прошлом году, если говорить о 2010-2011 годах, вырос интерес СМИ как печатных, так и электронных, в том числе интернет-изданий, к проблемам образования. В марте 2010 года в реестре Федеральной службы по надзору в сфере информационных технологий массовых коммуникаций содержались данные о 95 тыс. печатных изданий, в том числе журналах, газетах, альманахах. Из электронных СМИ 54% приходились на радио, 40% - на телевидение, 6% - на интернет-издания. Таким образом, больше 100 тыс. СМИ. Однако статистика показывает, что за последние 6 месяцев 70% из этих СМИ только от одного до пяти раз упоминали, мы не знаем, что конкретно, но они упоминали проблемы образования. И только 20% изданий больше 10 раз говорили о проблемах образования.
Если смотреть на федеральные СМИ и региональные СМИ, то региональные СМИ намного чаще пишут о проблемах образования, чем федеральные, но при этом содержание региональных СМИ более положительно. Это своеобразный пиар местных образовательных властей или того, что они делают, и практически нет критических материалов, в отличие от федеральных СМИ.
Наиболее активно публикации, информирующие о системе образования, появляются в интернет-изданиях. По данным Агентства гуманитарной технологии, доля интернет-ресурсов в распределении по видам СМИ практически всегда является лидирующей и занимает 70-80%, что происходит за счет большого количества источников в Интернете. Однако значимость большинства подобных ресурсов невелика, так как зачастую интернет-ресурсы не наполняют свои страницы собственным контентом, а перепечатывают материалы ведущих электронных и печатных СМИ.
Любопытно посмотреть на тематику, как она распределялась в 2008-2009 и в 2010-2011 годах. Из всего массива СМИ около 2000 анализировалось как федеральных, так и региональных, в том числе и электронные. В 2008-2009 годах 27% публикаций посвящалось высшему образованию. В нынешнем году, будем называть его так 2010-2011, - 25%. Упал немножко интерес, но зато вырос интерес к ЕГЭ – с 28% до 35. Проблемам общего образования в прошлом сезоне посвящалось 34% публикаций, в нынешнем – 40. 4% - воспитанию и защите детей, в нынешнем – 2. Проблемы НПО практически перестали интересовать прессу. Им посвящен только 1% вместо 4, как это было в предыдущем сезоне. Дошкольное и предшкольное образование – 2% вместо 3.
При этом, если смотреть на проблему ЕГЭ, то все понятно. Потому что данные последних недель – особенно недель! – показывают всплеск интереса, особенно после массового списывания по математике, может быть, за счет этого и 35% выросли. Интерес к проблемам общего образования вырос за счет активного обсуждения в начале года стандарта для старшей школы и общего закона об образовании. Но при этом, если смотреть на распределение позитивное или отрицательное в материалах, то по Единому экзамену 72% всех опубликованных материалов, в той или иной мере, критические. 60% публикаций были отрицательными и по поводу закона об образовании. А самое большое количество отрицательных публикаций вызвал стандарт старшей школы.
Три ключевые темы, которые в сезоне 2010-2011 года наиболее активно обсуждались СМИ, еще раз подчеркиваю, печатными, электронными и в Интернете, - это ЕГЭ, закон об образовании и стандарт. При этом все три обсуждения строились по одной и той же модели – обнародовалась какая-то информация негативная, и потом вокруг этого начиналась дискуссия, которая не затрагивала ключевых вопросов. Откуда возникает эта проблема? Так было, например, в обсуждении – все это прекрасно знают – стандарта старшей школы. Когда появилась информация о том, что все образование будет платным, и три предмета будут обязательны для всех, а остальные нет, дискуссия пошла только в этом направлении.
Сегодня уже никто не говорит и ни одно средство федеральное практически не написало о том, а что будет с новым решением образовательных властей о так называемой доработке двух стандартов, которые были представлены – стандарта группы Кондакова и стандарта Российской академии образования. Если посмотреть на прессу, то им неинтересно, что будет. Когда в итоге получится очередной документ, может быть, возникнет очередной выброс негативной информации, и тогда снова пойдет очередная волна. То же самое прослеживается и с другими темами – и с ЕГЭ, и с законом об образовании.
Самая активная тема последних двух недель – это и массовое списывание на экзамене по математике. Но тут я хочу немножко отойти в сторону и напомнить, что в 2007 году проводилось такое исследование – "Духовно-нравственный мир московских 11-классников". Московские ребята, чтобы добиться успеха, расставили ступеньки, как они могут это сделать. На первом месте стояли связи, на втором - знакомства, на третьем – поддержка влиятельных лиц, на четвертом – качественное образование, на пятом – трудолюбие. В обычной школе связи как путь к успеху оценивали 51%, а 40% в том исследовании были уверены, что в списывании на экзамене или в списывании контрольной работы нет ничего предосудительного. И только 7% считали это абсолютно недопустимым.
Неделю назад был проведен он-лайн опрос 10-классников, 11-классников, чтобы они сделали для того, чтобы получить 100 баллов на Едином экзамене. Ответы выглядят так – 18,6% спишут, воспользовавшись Интернетом, 16% используют старые как мир шпаргалки, 10% попросят помощи у родителей и учителей, 54,7% честно попытаются написать ЕГЭ сами. В общем-то, 54% - это достаточно оптимистичный результат, если учесть, что в течение 20 лет мы все вместе создавали, в том числе и СМИ, телевидение, кино и радио популярный теперь образ: человек не работающий – преуспевающий человек. И мы пожинаем сегодня результаты того, что все вместе делали 20 лет.
Если смотреть на СМИ, то вроде бы много шума. Он возникает волнами по своеобразным законам – от сенсации до сенсации. Влияет ли это реально на образовательную политику? Я думаю, что на образовательную политику в глобальном масштабе – нет, на какие-то конкретные решения – да. Может ли это влияние быть более эффективным? Может быть, наверное, если будут следовать адекватные ответы образовательных властей на конкретные критические, аналитические выступления СМИ, если образовательные власти будут внятно объяснять, в том числе и СМИ о рисках, которые возникают при проведении новшеств, реформ, модернизаций и ожидаемых социальных результатов. Но, как считает журналистское сообщество, кажется, что у образовательных властей и экспертов, которые обслуживают власть, нет внятной стратегии предъявления к обществу этих предполагаемых результатов, чтобы ее можно было понять, ощутить, пощупать на уровне каждого конкретного человека.
Тамара Ляленкова: Петр Положевец прав. Взять тех же журналистов. Если они не транслируют мнение эксперта, то, как правило, опираются на собственный опыт. Рассказывает журналист газеты "Московский комсомолец" Александр Минкин.
Александр Минкин: Я несколько раз писал заметки про состояние школы. Знаю это состояние не только как журналист, который интересовался этой проблемой, но и как отец школьника, который сейчас сдавал экзамены за 9 класс. Я твердо знаю, абсолютно на 100% уверен, что ни один здесь присутствующий не сдаст ГИА за 9 класс по русскому языку. Это абсолютно невозможно. Когда я посмотрел пособие по ГИА для 9 класса, ничего не понял. Это набор безумных, с отсутствием логики фраз, которые можно только вызубрить.
А вот учебник якобы науки, который называется "Основы безопасности жизнедеятельности". Уже наворачивание этих родительных падежей говорит о том, что авторы не вполне адекватны. Смотрите, что написано на первой странице учебника для 8 класса: "Рекомендовано Министерством образования и науки РФ к использованию в образовательном процессе в образовательных учреждениях, реализующих образовательные программы общего образования". Вы понимаете, что у них запас слов меньше, чем у Эллочки-людоедки, если кто-нибудь еще помнит Эллочку-людоедку. Этот учебник учит детей, что если вы отступаете по пожарной лестнице от каких-то плохих людей, можно сразу целеустремленно лезть на крышу и поджидать преследователей наверху. Ей Богу! Четверть учебника – я не шучу! – описывает как научиться кататься на роликовых коньках. «Торможение с помощью фонаря». То есть сначала надо упасть на колени, там наколенники, затем выставить ладони перед собой, чтобы упереться ими в асфальт. Вообще-то, это очень опасный метод. Лучше на бок падать, я вам говорю, как человек, который занимался падениями. Если все происходит по этому сценарию, вы должны оказаться на четвереньках. Авторы - Фролов, Литвинов, Смирнов, Петров, Корничук, Мишин, Красинская. Рецензенты – Российская академия образования. Учебник "Основы безопасности жизнедеятельности" создан большим количеством преподавателей и специалистов в области безопасности человека на основе обязательного минимума содержания. Это деньги. Это не глупость.
Взять инструкцию по катанию на коньках, написать что-нибудь про пожарную лестницу. Здесь написано про взрывы в Москве: "Взрывы в "МК" в 1995 году". Я вам отвечаю – никаких взрывов в "МК" в 1995 году вообще не было. А один взрыв был в 1994 – это Холодов.
Вот учебник "Введение в историю" 4 класс. Я его храню, потому что он мне страшно нравится. Хочу подчеркнуть – 9-е издание исправленное – одну фразу: "Христианство возникло в I веке до нашей эры". Ребенок эту … читает, а потом приходит ко мне. У меня 60 студентов журфака 1 курс – подчеркиваю! – журфака в Москве, в университете, не скажу в каком, чтобы меня в нелояльности не обвинили. Уровень их безграмотности невероятен!
Мальчик, который по моей просьбе записал несколько строк из стихотворения Цветаевой, где сказано: "Вот, други, - и куда//Сильней, чем в сих строках!//Что думаю, когда…" и т. д, он мне сдает бумажку, и там написано: "Вот, други, и куда?". Он не понимает смысла слов. Он не понимает, что в данном контексте слово "куда сильней" означает "гораздо сильней". Он просто не понимает. Девочка-студентка, москвичка, просит меня прочитать ее стихи, пишет мне электронное письмо, прикладывает стихи, а в письме написано, что они немножко стыдливые. Мне даже понравилось – бывают девочки стыдливые, а тут стихи стыдливые. Я подумал, что это робкое дыхание, шепот, трели соловья. Пожалуйста, не будьте в претензии – там слюни, кровь и всякие чудовищные безобразия, сексуальные столкновения на жизненном пути, страдания по поводу человека, с которым она сексуально сталкивается, что он еще и наркоман. Оказывается, она хотела написать, теперь я понимаю, что они бесстыжие! Она путает слово "стыдливые" и "бесстыжие". У нее нет русского языка в голове, потому что ЕГЭ привело к тому, что детей в школе учат вставлять буквы в пропущенные клеточки. Из них учат, воспитывают, дрессируют разгадывателей кроссвордов.
Все российское человечество сидит в метро и вставляет буквы в дырочки либо цифры в судоку. И все это деньги. Сокращение образования – это не ошибка Фурсенко. Это система, которая сокращает расходы на людей, система, которая не нуждается в людях, которые умеют мыслить. Они ей вредны. Проблема не в системе образования. Слово "образование" можно спокойно сократить. Образование – лишь фрагмент создавшей системы. И оно гибнет так, как и многие другие вещи.
Тамара Ляленкова: Это был Александр Минкин. Своим опытом делится Тина Канделаки, недавно она вошла в группу по доработке федерального стандарта для старшей школы.
Тина Канделаки: На самом деле, я очень часто пытаюсь делать дома тесты с ребенком. Я все время пытаюсь объяснить, что задача не в том, чтобы тест преодолеть, задача в том, чтобы понять, зачем мы этот тест преодолеваем. Вот этого в школе нет. Поэтому есть некая ватерлиния – я быстро сдам ЕГЭ. Зачем? Вот если у всех людей, которые занимаются подготовкой, натаскиванием к ЕГЭ детей просто спросить – а зачем ты это делаешь, кем ты хочешь стать? Ответ на вопрос "Кем ты хочешь стать?" будет чрезвычайно расплывчатым. Ответ чаще всего: "Я хочу сдать ЕГЭ".
Простой пример. У меня была одна дискуссия, связанная с ЕГЭ. Прежде чем на нее позволить себе выйти, а у меня компания, состоящая из 300 человек молодых специалистов, занимающиеся IT-технологиями, я решила все проверить. Я говорю своим сотрудникам: "Давайте все сдадим ЕГЭ". У меня специалисты считаются высококлассными, высокопрофильными. Я их через специальные агентства нанимаю. У меня возраст сотрудников 23-24 года. Я предложила – давайте-ка сдадим все вместе ЕГЭ. Стали сдавать. 60% более-менее сдали, 40% не справились. Я сама споткнулась на том, "к какому помещику по счету первым приехал Манилов, какая фамилия у него была". И на Маяковском я споткнулась, потому что формулировку дала не ту, а смысл формулировки был правильный.
У меня такая идея была. Если все, кто участвует в дискуссии по поводу ЕГЭ, честно сдадут ЕГЭ публично, я думаю, что даже на центральном канале выделят на это шоу время. Если все сядут во главе с министром и сдадут. Все тогда успокоятся. Это будет самым лучшим подтверждением того – ЕГЭ нужен или нет.
Тамара Ляленкова: Откровенно говоря, меня порой тоже ставят в тупик задания, с которыми довольно просто справляется моя дочь, ученица второго класса. И когда ко мне с подобными жалобами приходят коллеги, я честно им говорю – вам и не надо ничего в этом понимать, достаточно того, что с эти может разобраться ваш ребенок. Плохо или хорошо – это вопрос способностей и педагога, но всем родителям надо признать, что сегодня разрыв в двадцать-тридцать лет между поколениями означает абсолютно разные способы познания, это надо просто признать, а не обижаться за собственное невежество.
Взять хотя бы ЕГЭ. За три года экзамен претерпел значительные изменения, как по процедуре, так и по содержанию, представители министерства обещают корректировать его и дальше, если эксперты сочтут это полезным. Однако перечень претензий к ЕГЭ остался прежним. Рассказывает вице-президент Российской академии образования Виктор Болотов.
Виктор Болотов: Я 10 лет отвечал на вопросы по ЕГЭ журналистам, общественности, ректорам и т. д. Приведу несколько зарисовок.
Первая зарисовка. Ректор Томского политехнического университета, известного в России ВУЗа, звонит мне и говорит: "Спасибо тебе за ЕГЭ. Мне звонит губернатор Кресс, чтобы я в ТПУ принял детей правильных. А ему отвечаю: "Звони Болотову в Москву". Я перестал прятаться от власть имущих". Но большинство ректоров говорит другое: "Оставь мне один экзамен. И я за этот один экзамен все свои проблемы решу". Речь шла не о коррупции, наверное, есть и такие, но я не верю в массовую коррупцию. Но потерять влияние, рычаг власти, который был у каждого ректора во время вступительных экзаменов, это существенно. Отчасти ректоры компенсировали эту проблему своими олимпиадами, будем откровенны.
Второй момент. Одна мама, не самая богатая, судя по одежде и внешнему виду, в Москве говорит мне: "Я с 5 класса решала проблему поступления моего ребенка в такой-то ВУЗ. И я ее решила, а тут вы со своим ЕГЭ". Вот вторая категория, которая болезненно реагирует.
Третья категория – учителя. Хотя, на самом деле, и среди профессионального учительства нет таких ажиотажных воплей и криков. Это лоббируют те, кому нужно.
Тамара Ляленкова: Так считает Виктор Болотов, один из инициаторов введения ЕГЭ.
Напомню, сегодня мы пытаемся ответить на вопрос: Почему значительная часть россиян против изменений в системе образования? Для того чтобы проанализировать риторику, результаты социологических исследований и мнения экспертов, я воспользовалась материалами семинара "Итоги учебного 2010-2011 года" ВШЭ и пресс-конференции "Скандалы в образовании: кто виноват и что делать?".
Действительно, поступок семи студентов МФТИ, пытавшихся сдать экзамен за школьников, привел к новой волне обсуждения проблем образования, и, в частности единого государственного экзамена. Рассказывает заместитель министра образования Игорь Реморенко:
Игорь Реморенко: Мне вспомнился случай, когда в начале нулевых годов Владимир Михайлович Филиппов, тогдашний министр, объезжал регионы и рассказывал, что он затевает эксперимент по ЕГЭ. Регионы еще только определялись – участвовать, не участвовать. Он тогда пробовал эти объезды, чтобы понять, кто из регионов согласится войти в эксперимент. Задали вопрос – помогает ли ЕГЭ бороться с коррупцией? Владимир Михайлович отвечал, что, нет, не помогает и, вообще, не в этом задача. Он рассказывал анекдот, как к ректору приходит его друг и говорит: "Ты знаешь, в твоем ВУЗе у меня запросили 100 тыс. за поступление". А ректор отвечает другу: "Спорим, на 100 тыс., что не запросили". И объяснял это тем, что ВУЗы в накладе не останутся, какое бы ЕГЭ там не придумали.
Основным мотивом введения ЕГЭ на тот период, на конец 90-х – начала 00, звучало, что, действительно, много ВУЗов напрямую стали брать из школ ребят, профилируя их с 10-11 класса, что закрыло возможности для поступления огромному числу ребят из других регионов. Собственно, этот мотив тогда и звучал, и был основной доминантой в том, чтобы ввести ЕГЭ.
И, в самом деле, пока все это происходило, за последние 3 года введения ЕГЭ доля иногородних ребят, которые получили возможность поступать в столичные ВУЗы, увеличилась с 48% до 59. Баланс, что в отдельных регионах у нас сосредоточено высшее образование, а в других ничего нет, стал исправляться. Он стал ближе к тому же советскому времени. ЕГЭ, на самом деле, прибавил доступности. Лучшие ВУЗы, вот по физтеху у меня есть данные, там в два раза выросло число студентов, которые не из Москвы и Московской области. Талантливые, сильные ребята приезжают.
Тамара Ляленкова: Игорь Реморенко прав – ребят из регионов стало приезжать больше, и это вызвало, как выяснили социологи, неудовольствие довольно активных и многочисленных жителей столицы. Об этом рассказал сотрудник фонда "Общественное мнение" Ефим Галицкий.
Ефим Галицкий: Что касается отношения населения к реформе в системе образования, то сегодня лишь 12% россиян считают ситуацию, сложившуюся в сфере школьного образования, хорошей, а 23% - плохой. 12% говорят, что ситуация улучшается, а 28% - что ухудшается. Среди ответов на вопрос – Что надо сделать, чтобы улучшить эту ситуацию? – слышны призывы вернуться к старой советской системе образования, в частности, отменить ЕГЭ. Вообще, сохранение ЕГЭ – это третье по частоте упоминание после введения платности образования и разделения предметов на обязательные и необязательные из числа мер, которые, по мнению респондентов, ведут к ухудшению ситуации.
Таким образом, ЕГЭ – это одна из ключевых проблем. И я сконцентрируюсь именно на ней.
Негативнее всего к ЕГЭ относятся москвичи - 87% против ЕГЭ. В остальных мегаполисах – в крупных, средних, малых городах и селах – против высказывается 68-70%. Москвичи неспроста не любят ЕГЭ. Здесь почти две трети – 62% определившихся – считают, что поступать в ВУЗ стало сложнее после введения ЕГЭ. Для сравнения: в других мегаполисах ситуация диаметрально противоположна. Почти две трети – 64% - считают, что поступать стало легче.
Более того, для всех россиян, кроме москвичей, в основе приятия или неприятия ЕГЭ лежат прагматические соображения. Те, кто считает, что ЕГЭ облегчает поступление, высказывают одобрение чаще, чем те, кто считает, что оно усложняет поступление. Например, среди сельчан, считающих, что поступать стало легче, 65% определившихся одобряют введение ЕГЭ, а среди сельчан, считающих, что поступать стало сложнее, - лишь 8. Простая такая идея – все, что на пользу мне, то хорошо.
Теперь становится понятно, что именно москвичи задают тон в кампании, направленной против ЕГЭ. Даже если они при этом искренне считают, что радеют о высоком качестве образования в стране, где-то в подсознании, думается, сохраняется ощущение, что новые правила для них менее выгодны.
Отношения россиян к ЕГЭ наш фонд изучает уже 6 лет. В мае 2005 года, когда еще мало кто знал, что это такое, отрицательные мнения чуть преобладали над положительными – 29 против 22. Через два года, напротив, преобладали положительные – 28 против 23. А после этого стал неуклонно нарастать негатив. В июне прошлого года осуждали ЕГЭ 56% населения, а одобряли 19. В июне этого года доля осуждающих чуть-чуть снизилась – 50% сегодня – говорят, что они против, доля одобряющих – 20%.
Интересно, что если раньше мы наблюдали, что люди, которые сталкивались лично с ЕГЭ, относятся к нему чуть лучше, чем прочие, то сейчас эта особенность исчезла. Примерно одинаковая атмосфера во всем обществе, казалось бы, распространилась, атмосфера неприятия. В создании этой атмосферы большую роль, естественно, играют СМИ. В результате, думается, что осуждение ЕГЭ сегодня является социально одобряемым ответом. Это значит, что для того чтобы высказать положительное суждение, надо обладать определенным гражданским мужеством, в том числе и респонденту.
Больше всего – 75% - противников ЕГЭ среди неработающих пенсионеров. Раньше всегда все было лучше. Что же касается работоспособной части населения, то чем выше объем ресурсов, которыми обладает человек, тем выше вероятность неприятия ЕГЭ. Среди высокоресурсных групп 77% против ЕГЭ, а в низкоресурсных – 65, тоже не так мало. Неприятие ЕГЭ заметно ниже у молодых людей. Среди лиц моложе 30 лет одобрительно относятся к ЕГЭ примерно 40%. Многие молодые на личном опыте знают, что страшного в ЕГЭ ничего нет. Я это так трактую.
Тамара Ляленкова: Однако, ректор Института образовательной политики "Эврика" Александр Адамский считает, что в протесте против реформ в образовании проявляется не столько частная позиция граждан, сколько ущербность самой системы образования.
Александр Адамский: Можно конечно ругать граждан, но общественные установки игнорировать нельзя. В этом смысле результаты и эффекты и образования, и модернизации не совпадают с ожиданиями, представлениями и даже потребностями граждан. Мне кажется, именно этим обусловлено такое неприятие изменений. Реальность существует в сознании людей не так, как она есть, а так как она описана.
Почему я считаю, что школа неуправляема? Потому что, на самом деле, центробежных и разбалансированных процессов больше, чем цементирующих и, собственно, процессов управления. Чья школа, на самом деле? Формально – муниципальная. Кто ей деньги дает? Муниципалитеты региона. Регион, в основном, берет эти деньги в Федерации через трансферты. У нас система децентрализованная больше или централизованная? Казалось бы, формально – децентрализованная, потому что школа муниципальная. Но какие основные регуляторы? Федеральные. В этом смысле как идет модернизация? Сверху.
У нас была интересная история с сетью инновационных площадок. Она долго и драматически развивалась. В результате закончилось тем, что на сегодняшний день эффективных институтов поддержки инновационных инициатив фактически нет, они отсутствуют при таком мощном фоне разговоров о модернизации и инновации. В этом смысле неповоротливая система безнадежно запаздывает со всеми изменениями. Эта система не может реагировать быстро на сигналы, которые формируются. Ей нужны сильные, болезненные удары и толчки. Только тогда она как-то отреагирует.
Что мы видим сейчас на этом кейсе с ЕГЭ? Дети перешли на безбумажный вариант и в техническом отношении поднялись на уровень выше, чем та система, которая предлагалась. Они оказались гораздо более мобильные.
Вопрос – Кто получает выгоды от качественного образования? – к сожалению, я на него отвечаю пессимистически – никто, кроме тех, кто сидит на кранике, кроме тех, кому нужно – преподаватели, ректоры и т. д., или администраторам, положение которых связано с этими результатами.
Рискну сказать, что доходы экономических организаций, их конкурентоспособность, расширение рынка сбыта товаров и их услуг, не связана с качеством человеческого капитала. А с другой стороны, все больше молодых людей видят, что успех, связанный с хорошим образованием, в России менее вероятен, чем в других странах. В работе русских компаниях менее вероятен, чем в работе западных компаниях. Это еще раз подтверждает то, что люди пускаются во все тяжкие не потому, что они плохие, а по двум причинам. Во-первых, общественная установка на мошенничество и нечестность доминирует. А надежда на то, что эти знания, которые я приобрету, я их потом конвертирую в какой-то успех (личностный, научный, культурный и т. д.), они на нуле. Их нет. Они не существуют.
Я думаю, что то, что случилось с ЕГЭ – это культурно-исторический ментальный конфликт, а не конфликт власти с народом. Мне кажется, это слишком примитивная трактовка. Задачи системы и задачи граждан диаметрально противоположны.
Тамара Ляленкова: Так считает Александр Адамский. Впрочем, что касается сферы образования, эксперты всегда говорили, что это площадка для консолидации самых разных общественных сил. В одной из программ "Классного часа" я это проверила, побеседовав с представителями КПРФ, "Справедливой России", "Яблока" и активистами гражданских движений. Оказалось, правда – все единодушно против проводимых реформ.
На этой неделе самых разных, но популярных экспертов объединила акция «OFF», что означает – министра образования в отставку. Приведу несколько примеров из выступлений. Заместитель председателя Всероссийского общества защиты прав Виктор Панин.
Виктор Панин: Я лично считаю, и мои коллеги присоединились к такой позиции, что на сегодняшний день, оценивая угрозу национальной безопасности России через последствия проводимых ведомством Фурсенко так называемых реформ, мы вынуждены с уверенностью утверждать, что национальные интересы страны были принесены в жертву интересам личным и преданы. Этот тезис содержится в том воззвании, которое подготовило Всероссийское общество защиты прав потребителей образовательных услуг к гражданам России. Мы обсудили это воззвание с широким кругом экспертов.
Ведь действительно наши отцы, деды и прадеды проливали кровь на полях сражений, защищая наше отечество от захватчиков. Сегодня врагу фактически не нужно этого делать. Идет такая молчаливая война. Они стреляют уже не по живым мишеням, а целят в сердце и душу наших детей. Это невидимая война. Она на уничтожение. Мы почти проиграли, благодаря таким как Фурсенко.
Невозможно больше терпеть дальнейшее издевательство над российским образованием, наукой и культурой, которые доведены фактически до грани катастрофы. Невозможно больше терпеть бесконечно разрушительные эксперименты с образованием, основанные на сомнительных идеях и с еще более сомнительными, да и очевидными для всего общества результатами. Невозможно дальше терпеть воровство чиновников, кумовство, клановость, непрофессионализм, бремя тотальной бытовой коррупции в детских садах, школах, ВУЗах.
Тамара Ляленкова: К Виктору Панину присоединился Сергей Комков, обычно его представляют, как президента Всероссийского фонда "Образования", но у него еще много разных должностей и степеней.
Сергей Комков: Я хотел бы обратить внимание все-таки на то, что сегодня вопросы образования из сферы социальной перешли в сферу политическую. Потому что господин Фурсенко не соответствует своему посту, и это мы говорили сразу после того, как он был назначен на этот пост. Тогда нас было меньшинство. Слава Богу, сегодня поднимаются большие силы, но еще раз повторяю, дело не в Фурсенко! Этот человек, конечно, не должен занимать министерский пост, потому что он является простой пешкой. Он может мило улыбаться, он может мило с вами беседовать, он может много обещать, но никогда ничего не сделает, потому что ни одно решение от него не зависит. Все решения принимает большинство в Госдуме, как говорит Олег Николаевич Смолин, не приходя в сознание.
На самом деле, мы должны совершенно четко понимать, что сегодня против России работают очень серьезные силы. И одна из главных задача – это уничтожить интеллектуальный потенциал нации. А уничтожить его можно только одним путем – уничтожив систему образования, а следом за ней и систему науки. Поэтому, в первую очередь, нам, конечно, надо избавиться от тлетворного влияния тех структур, которые сегодня пытаются уничтожать российское образование.
Тамара Ляленкова: Тему заката российского образования продолжил заместитель председателя Комитета по образования Госдумы Олег Смолин.
Олег Смолин: Качество российского образования падает. Я берусь утверждать, что страна фактически находится на грани интеллектуальной катастрофы. Я говорил об этом Андрею Фурсенко, когда он выступал в Госдуме. Если в советский период мы были в тройке лучших по образованию, то уже при действующем министре российское образование в рейтинге ООН скатилось с 15-го места на 54-е и будет продолжать катиться дальше. С тревогой приходится констатировать, что иностранные фирмы, в особенности высокотехнологичные, которые пытаются работать на территории России, говорят, что мы утрачиваем наше основное конкурентное преимущество, доставшееся нам по наследству – высокий уровень образования населения.
Нам представляется, что это не случайность, а закономерный системный результат тот образовательной политики, которая проводится в последнее время, которая, с моей точки зрения, представляет собой контрреформу образования, попытку отказаться от великих лозунгов ЮНЕСКО "образование для всех, образование через всю жизнь". Наши требования следующие. Первое. Мы требуем смены курса образовательной политики. Дело не только в личностях, дело в курсе. Мы требуем новой образовательной политики. Второе. Естественно, мы требуем замены человека, который является олицетворением, вдохновителем и организатором всех наших поражений в области образования за последнее время. Третье. Мы предлагаем разделить Министерство образования и науки. Выделить Министерство просвещения, которое полноценно управляло бы не только всеми уровнями образования, но и оказывало поддержку всем информационным каналам, которые занимаются образовательными программами, ведут просветительскую деятельность. Четвертое. Мы полагаем, что должна быть создана общественно-государственная комиссия, которая в кратчайшие сроки пересмотрела бы стратегию развития образования.
Тамара Ляленкова: Идею отставки министра образования, если верить анонсу пресс-конференции, поддерживают еще несколько известных в сфере образования экспертов и в их числе главный редактор Интернет-портала "Завуч.инфо" Евгений Барановский. Располагая таким информационным ресурсом, легко можно ручаться за несколько тысяч голосов в поддержку начавшейся акции. Любопытно, что проект появился после, кажется, шутливых, слов президента о возможной отставке министра.
Правда, только призывы Олега Смолина, который входит во фракцию КПРФ, поддерживаются конструктивными предложениями. Наверное, это не случайно, поскольку именно "прекрасное" советское образование чаще всего вспоминают противники перемен.
Реплика директорf Института развития образования ВШЭ Ирины Абанкиной.
Ирина Абанкина: Я глубоко уверена, что общество сопротивляется реформе образования. И у него есть все основания. Оно выработало себе, пока мы не заметили, образ лучшего будущего, которое оказалось прекрасным советским прошлым. Я теперь термин даже знаю, его назвали – ранний брежневизм. Это когда мы танки в Чехословакию вводили, когда мы черный фартук каждый день в школу 10 лет одевали. 10 лет в черном фартуке! Вы знаете, общество, на самом деле, не поддерживает реформу. И надо быть открытыми к этому, но оно не просто не поддерживает, оно знает, что хочет. И то, что оно хочет, категорически не совпадает ни с какими модернизационными реформаторскими проектами. И эта ситуация сложилась именно сейчас, в том числе за последние годы. Невозможно закрыть на это глаза. Действительно невозможно! Образ будущего – это наше советское прошлое. И они его уже артикулировали. И оно, конечно, существует. Оно всегда окрашено положительно, эмоционально положительно. И оно, действительно, не совпадает со стратегическими целями развития ни каждого отдельно, ни семьи, ни профессиональных групп. Ну, не совпадает! Так уж случилось.
Тамара Ляленкова: Почему россияне не верят в благие намерения государственных чиновников, выясняли также в Центре политических технологий. Результаты представила вице-президент Ольга Зевина.
Ольга Зевина: Со стороны общества отмечается растущее недоверие к государству. С 2008 года фиксируется снижение рейтингов президента и премьера. Далее. Имеет место недоверие со стороны государства к обществу. Его следствием является намеренное ограничение участия общества в политической жизни, ослабление обратных связей и отсутствие диалога общества и власти. В этом безусловную роль сыграли изменения в политической системе, которые ограничили возможности общества транслировать власти запросы по каналам партий и движений. У людей складывается представление, что, цитирую, "государство не работает для людей". Граждане не готовы с этим согласиться.
Вместе с тем, говоря о модернизации, как о желательном варианте развития, большинство опрошенных наиболее вероятным сценарием признают инерционный, при котором все останется как было.
Нами также проводился экспертный опрос – отношение к проекту "Создание семи федеральных университетов". Признавая данный проект актуальным в контексте имеющихся проблем российского образования, эксперты подвергали сомнению способность государства воплотить данный проект в жизнь.
По другим исследованиям мы можем судить о преимущественно негативном отношении населения к реформам в данной сфере. Например, по данным опроса групп, которые проводятся с москвичами, респонденты часто высказывали опасения, что им придется оплачивать образование детей, начиная со школы и даже с детского сада. Респондентами высказывалось предположение, что, возможно, государству не нужны образованные люди. И по этой причине оно снимает с себя обязанности по финансированию школьного обучения. Вот так воспринимается реформа образования обычными людьми.
Запрос на перемены предъявляет продвинутая прослойка молодых людей и средний класс. Необходимость реформ совпадает с настроениями и потребностями более молодых, образованных, динамичных, как говорят, модернизационных слоев общества.
Тамара Ляленкова: Действительно, возраст перемен – довольно короткий фрагмент человеческой жизни, тогда как, желание, чтобы стало лучше, сохраняется до глубокой старости. Психологи, наверное, также заметили бы, что людям в принципе свойственно больше жаловаться и возмущаться, а не хвалить.
Итог разговору, почему общество отказывается от реформ, подведет ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов.
Ярослав Кузьминов: Единодушно ли общество в неприятии реформ? Нет, не единодушно. Огромное большинство общества, по нашим опросам, относится к реформам индифферентно. Защитников у реформ немного, оппонентов у реформ примерно процентов 20-30. Это довольно много, потому что оппоненты превышают активных сторонников раза в 3-4. Это характеристика не реформы образования. Это характеристика любой реформы, которая проводится. Любой!
Дело в том, что в России так устроена власть, что у нее очень мало обратных связей с обществом. Она очень концентрирована, она очень могучая, монолитная, но власть страдает от отсутствия обратной связи. Каждый раз, когда власть пытается на благо общества делать реформы, возникает вот такая штука. Возьмите реформу здравоохранения. Та же самая абсолютно ситуация, хотя совершенно по-другому построено поведение руководства министерства, совершенно по-другому построено медийное пространство. Ну, никто абсолютно Голикову не ругает. Рошаль. Посмотрите на СМИ. СМИ построены просто шеренгой. Нельзя тронуть. Результат абсолютно тот же, как ни старайся. Что Фурсенко, детально и многословно объясняющий, как интеллигентный человек, отступающий от себя и т. д. Что Татьяна Алексеевна, которая очень дозировано выступает, чтобы, не дай Бог, ничего не навредить. Результат тот же!
В чем причины роста недоверия? Есть объективные противники реформ – люди, кому реформа ухудшает их положение в перспективе или прямо сейчас. Самая громкая, шумная и широкая группа – это противники ЕГЭ. Часть этих людей просто добросовестно заблуждается, а часть отстаивает свои интересы, интересы совершенно реальные. И это не интересы коррумпированных преподавателей и т. д., о чем часто говорят. По нашим измерениям, хотя бы какое-то отношение к заработку а-ля репетиторство имеет 15% сотрудников ВУЗов. Это не так много. Это жители крупных, крупнейших городов. Это жители Москвы, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга и т. д. Это соображение номер 1.
Соображение номер 2. Неприятие усиливается. Вроде бы реформа-то прошла, она объявлена. Я часто рассказываю историю Лескова, как немец бульдогу хвост рубил. Был немец. Купил он щенка бульдога. Сказали – надо ему хвост обрубить, потому что бульдоги все без хвоста. Немец взял тесак, посмотрел на песика, задумался – вот так сразу взять и отрубить? Живодерство какое-то. И решил он делать это исподволь. Исподволь – это по суставам. Сначала отнял один сустав, потом другой. Там суставов, по-моему, 18 или 19. В общем, на 6-м бобик сдох у него от болевого шока. Я не помню, как это в XIX веке называлось.
Есть очень простое объяснение – почему усиливается недоверие и раздражение по отношению к реформам. Потому что очень много холостых выстрелов. Для реформ необходимо минимальное финансирование. Если этого финансирования нет, то цель реформы не достигается. Реформа образования лишена ключевой составляющей. Поэтому те абсолютно необходимые вещи, которые мы делаем, их надо делать синхронно с решением ключевого вопроса реформы – восстановление мотивации профессионального сообщества. Без этого вся наша реформа будет иметь коэффициент полезного действия процентов 10-15.
Ситуация, при которой мы к реформам в социальной сфере таким образом подходим, дискредитирует саму реформу. Абсолютно все, что делается, нужно. Нужно менять содержание общего образования. Нужно менять формат перехода из школы в ВУЗ. Нужно менять структуру высшего образования, вообще, профессионального образования. Только кто это делать будет? В этом отношении, мне кажется, мы вырастили в преподавателях и школ, и ВУЗов активных оппонентов. Потому что они прекрасно понимают, что для них это смена формы, смена отчетности, но это не новое содержание, потому что новое содержание предполагает, что они смогут сосредоточиться на том, чтобы заниматься своей профессиональной работой.
Ключевая задача – эффективный контракт с профессионалом – должна быть выполнена. Мне кажется, что если мы вот этих вопросов не решим, дальнейшее обсуждение будет бессмысленно.
Тамара Ляленкова: Итак, Ярослав Кузьминов добавил еще одно объяснение - реформы объявлены, но не поддержаны реально, отсюда и пессимизм значительной части педагогического сообщества, нежелание работать по-новому.
С другой стороны, пока взрослые спорят, российские дети сдают экзамены, поступают в институты и начинают новую жизнь, о которой ни российское общество, ни государственная власть не знают ничего.
Новости образования
Региональные:
Молодежь Ингушетии, которая собирается получать высшее образования в других регионах России, будут в обязательном порядке знакомиться с культурой и традициями региона, в которую абитуриент планирует поехать. По словам президента Республики Юнус-Бека Евкурова, программа стартовала неделю назад. Первым слушателям рассказали об особенностях Пермского края.
Средняя зарплата омских педагогов в 2011 году вырастет на 30% и будет составлять около 17,5 тысяч рублей. Доход работников дошкольного образование также увеличится: с июля они будут получать установленные главой региона надбавки, благодаря чему средний доход воспитателя детского сада вырастет до 10,5 тысяч рублей.
В Хабаровском крае правоохранительные органы проводят проверку в отношении завуча одной из школ. Педагог подозревается в том, что помогала 16-ти ученикам сдавать ЕГЭ по математике, рассылая правильные ответы по СМС. При задержании у учителя был обнаружен список правильных ответов, сотовый телефон и номера телефонов учащихся.
Прокуратура Петербурга выявила целый ряд нарушений при реализации национального проекта "Образование". Наибольшее число нареканий вызывает дополнительное вознаграждения за классное руководство, обеспечение доступа школ к сети Интернет, а так же организация школьного питания.
Специалистов по менеджменту в сфере интернет-технологий собираются готовить в Государственном университете управления, где открылась новый факультет. Читать лекции и вести семинары помимо сотрудников вуза будут также руководители крупных интернет-компаний, таких, как "Яндекс" и "Гугл". В этих же компаниях студенты пройдут производственную практику.
Федеральные:
Все помещения, где будет проходить Единый госэкзамен, оборудуют устройствами, глушащими сигнал мобильного телефона, заявил министр образования Андрей Фурсенко. Ответственность за многочисленные нарушения, выявленные в этом году, чиновник возложил не на недостатки в системе контроля, а на разгильдяйство и сознательное нарушение со стороны организаторов экзаменов.
Министерство образования и науки завело официальный блог в "Живом Журнале". Цель – возможность напрямую общаться с заинтересованными людьми, собирать отзывы, объяснять инициативы и действия ведомства. В блоге, открытом 17 июня, опубликовано 6 постов. Наибольше количество комментариев собрал пост, где пользователям предлагается отставлять пожелания по наиболее актуальным для освещения темам.
Вступили в силу поправки в федеральный закон "О воинской обязанности", согласно которым 18-летние выпускники школ, успешно сдавшие ЕГЭ и получившие аттестат, получают полугодовую отсрочку от службы в армии. О необходимости внесения в законодательство изменений, которые дадут абитуриентам право хотя бы на одну попытку поступления в высшее учебное заведение, указал в конце мая Дмитрий Медведев.
Президент России заявил о необходимости корректировки системы высшего военного образования. По сравнению с 1991 годом потребность в подготовке офицеров снизилась в 7 раз, а число военных вузов и их филиалов – только в 3,5 раза. Это, по словам главы государства, отрицательно сказывается на будущих офицерах, которые к моменту окончания вуза, окажутся не востребованными в вооруженных силах. Главная задача обновленных военных вузов – повышение качества подготовки.
Государственная Дума приняла в первом чтении поправки в законодательство, предоставляющие возможность обучения за государственный счет в негосударственных вузах и ссузах. Всего в России насчитывается более 400 коммерческих вузов, из них по оценкам экспертов, претендовать на получение бюджетных мест смогут не более 40. Всего негосударственным учебным заведениям будет выделено финансирование на обучение примерно 4.5 тыс. студентов.
Зарубежные:
В Северной Корее на 10 месяцев закрыты все университеты, а студенты отправлены на ударные стройки и другие работы, посвященные подготовке к празднованию в апреле 2012 года 100-летия со дня рождения Ким Ир Сена, отца нынешнего лидера страны Ким Чен Ира. Исключения сделано для учащихся выпускных курсов и иностранцев.
Самой быстроразвивающейся тенденцией в британском образовании стало комбинированное обучение – чередование очных занятий с дистанционным обучением через интернет-форумы и скайп. Ожидается, что повышение платы за обучение в следующем году повысит спрос на альтернативные формы получения высшего образования, особенно на те, которые позволят студентам работать во время учебы. Кроме того, по мнению экспертов, это сможет привлечь дополнительное число иностранных студентов, которые ранее не имели возможности получить образование в Великобритании.
Полиция Баку предотвратила проведение несанкционированного митинга протеста перед зданием министерства образования Азербайджана против запрета на ношения хиджаба в образовательных заведениях. Напомним, в конце ноября азербайджанским девочкам запретили приходить на занятия в платке, так как он не является частью школьной формы. Верующие расценили эти меры как нарушение прав человека.
В чем причины усиливающегося недоверия общества к предлагаемым изменениям в системе образования? На этот вопрос пытались также найти ответ участники семинара "Итоги года в образовании", недавно прошедшего в ВШЭ, и мнения некоторых из них – вице-президента Центра политических технологий Ольги Зевиной, ведущего специалиста фонда "Общественное мнение" Ефима Галицкого, главного редактора "Учительской газеты" Петра Положевца, вице-президента Российской академии образования Виктора Болотова, ректора Института образовательной политики "Эврика" Александра Адамского, директор Института развития образования Ирины Абанкиной, ректора ВШЭ Ярослава Кузьминова, заместителя министра образования Игоря Реморенко, журналиста Тины Канделаки прозвучат после перерыва на региональные новости.
Итак, сегодня мы пытаемся понять причины общественного недовольства реформами в сфере российского образования. Справедливости ради следует заметить, что перемены эти начались еще двадцать лет назад, но сейчас они пришли к официальному завершению – созданы документы, по которым российской школе с первого сентября предстоит жить. Впрочем, по мнению главного редактора "Учительской газеты" Петра Положевца, журналистов, которые формируют общественное мнение, волнуют, скорее, частные вопросы.
Петр Положевец: В прошлом году, если говорить о 2010-2011 годах, вырос интерес СМИ как печатных, так и электронных, в том числе интернет-изданий, к проблемам образования. В марте 2010 года в реестре Федеральной службы по надзору в сфере информационных технологий массовых коммуникаций содержались данные о 95 тыс. печатных изданий, в том числе журналах, газетах, альманахах. Из электронных СМИ 54% приходились на радио, 40% - на телевидение, 6% - на интернет-издания. Таким образом, больше 100 тыс. СМИ. Однако статистика показывает, что за последние 6 месяцев 70% из этих СМИ только от одного до пяти раз упоминали, мы не знаем, что конкретно, но они упоминали проблемы образования. И только 20% изданий больше 10 раз говорили о проблемах образования.
Если смотреть на федеральные СМИ и региональные СМИ, то региональные СМИ намного чаще пишут о проблемах образования, чем федеральные, но при этом содержание региональных СМИ более положительно. Это своеобразный пиар местных образовательных властей или того, что они делают, и практически нет критических материалов, в отличие от федеральных СМИ.
Наиболее активно публикации, информирующие о системе образования, появляются в интернет-изданиях. По данным Агентства гуманитарной технологии, доля интернет-ресурсов в распределении по видам СМИ практически всегда является лидирующей и занимает 70-80%, что происходит за счет большого количества источников в Интернете. Однако значимость большинства подобных ресурсов невелика, так как зачастую интернет-ресурсы не наполняют свои страницы собственным контентом, а перепечатывают материалы ведущих электронных и печатных СМИ.
Любопытно посмотреть на тематику, как она распределялась в 2008-2009 и в 2010-2011 годах. Из всего массива СМИ около 2000 анализировалось как федеральных, так и региональных, в том числе и электронные. В 2008-2009 годах 27% публикаций посвящалось высшему образованию. В нынешнем году, будем называть его так 2010-2011, - 25%. Упал немножко интерес, но зато вырос интерес к ЕГЭ – с 28% до 35. Проблемам общего образования в прошлом сезоне посвящалось 34% публикаций, в нынешнем – 40. 4% - воспитанию и защите детей, в нынешнем – 2. Проблемы НПО практически перестали интересовать прессу. Им посвящен только 1% вместо 4, как это было в предыдущем сезоне. Дошкольное и предшкольное образование – 2% вместо 3.
При этом, если смотреть на проблему ЕГЭ, то все понятно. Потому что данные последних недель – особенно недель! – показывают всплеск интереса, особенно после массового списывания по математике, может быть, за счет этого и 35% выросли. Интерес к проблемам общего образования вырос за счет активного обсуждения в начале года стандарта для старшей школы и общего закона об образовании. Но при этом, если смотреть на распределение позитивное или отрицательное в материалах, то по Единому экзамену 72% всех опубликованных материалов, в той или иной мере, критические. 60% публикаций были отрицательными и по поводу закона об образовании. А самое большое количество отрицательных публикаций вызвал стандарт старшей школы.
Три ключевые темы, которые в сезоне 2010-2011 года наиболее активно обсуждались СМИ, еще раз подчеркиваю, печатными, электронными и в Интернете, - это ЕГЭ, закон об образовании и стандарт. При этом все три обсуждения строились по одной и той же модели – обнародовалась какая-то информация негативная, и потом вокруг этого начиналась дискуссия, которая не затрагивала ключевых вопросов. Откуда возникает эта проблема? Так было, например, в обсуждении – все это прекрасно знают – стандарта старшей школы. Когда появилась информация о том, что все образование будет платным, и три предмета будут обязательны для всех, а остальные нет, дискуссия пошла только в этом направлении.
Сегодня уже никто не говорит и ни одно средство федеральное практически не написало о том, а что будет с новым решением образовательных властей о так называемой доработке двух стандартов, которые были представлены – стандарта группы Кондакова и стандарта Российской академии образования. Если посмотреть на прессу, то им неинтересно, что будет. Когда в итоге получится очередной документ, может быть, возникнет очередной выброс негативной информации, и тогда снова пойдет очередная волна. То же самое прослеживается и с другими темами – и с ЕГЭ, и с законом об образовании.
Самая активная тема последних двух недель – это и массовое списывание на экзамене по математике. Но тут я хочу немножко отойти в сторону и напомнить, что в 2007 году проводилось такое исследование – "Духовно-нравственный мир московских 11-классников". Московские ребята, чтобы добиться успеха, расставили ступеньки, как они могут это сделать. На первом месте стояли связи, на втором - знакомства, на третьем – поддержка влиятельных лиц, на четвертом – качественное образование, на пятом – трудолюбие. В обычной школе связи как путь к успеху оценивали 51%, а 40% в том исследовании были уверены, что в списывании на экзамене или в списывании контрольной работы нет ничего предосудительного. И только 7% считали это абсолютно недопустимым.
Неделю назад был проведен он-лайн опрос 10-классников, 11-классников, чтобы они сделали для того, чтобы получить 100 баллов на Едином экзамене. Ответы выглядят так – 18,6% спишут, воспользовавшись Интернетом, 16% используют старые как мир шпаргалки, 10% попросят помощи у родителей и учителей, 54,7% честно попытаются написать ЕГЭ сами. В общем-то, 54% - это достаточно оптимистичный результат, если учесть, что в течение 20 лет мы все вместе создавали, в том числе и СМИ, телевидение, кино и радио популярный теперь образ: человек не работающий – преуспевающий человек. И мы пожинаем сегодня результаты того, что все вместе делали 20 лет.
Если смотреть на СМИ, то вроде бы много шума. Он возникает волнами по своеобразным законам – от сенсации до сенсации. Влияет ли это реально на образовательную политику? Я думаю, что на образовательную политику в глобальном масштабе – нет, на какие-то конкретные решения – да. Может ли это влияние быть более эффективным? Может быть, наверное, если будут следовать адекватные ответы образовательных властей на конкретные критические, аналитические выступления СМИ, если образовательные власти будут внятно объяснять, в том числе и СМИ о рисках, которые возникают при проведении новшеств, реформ, модернизаций и ожидаемых социальных результатов. Но, как считает журналистское сообщество, кажется, что у образовательных властей и экспертов, которые обслуживают власть, нет внятной стратегии предъявления к обществу этих предполагаемых результатов, чтобы ее можно было понять, ощутить, пощупать на уровне каждого конкретного человека.
Тамара Ляленкова: Петр Положевец прав. Взять тех же журналистов. Если они не транслируют мнение эксперта, то, как правило, опираются на собственный опыт. Рассказывает журналист газеты "Московский комсомолец" Александр Минкин.
Александр Минкин: Я несколько раз писал заметки про состояние школы. Знаю это состояние не только как журналист, который интересовался этой проблемой, но и как отец школьника, который сейчас сдавал экзамены за 9 класс. Я твердо знаю, абсолютно на 100% уверен, что ни один здесь присутствующий не сдаст ГИА за 9 класс по русскому языку. Это абсолютно невозможно. Когда я посмотрел пособие по ГИА для 9 класса, ничего не понял. Это набор безумных, с отсутствием логики фраз, которые можно только вызубрить.
А вот учебник якобы науки, который называется "Основы безопасности жизнедеятельности". Уже наворачивание этих родительных падежей говорит о том, что авторы не вполне адекватны. Смотрите, что написано на первой странице учебника для 8 класса: "Рекомендовано Министерством образования и науки РФ к использованию в образовательном процессе в образовательных учреждениях, реализующих образовательные программы общего образования". Вы понимаете, что у них запас слов меньше, чем у Эллочки-людоедки, если кто-нибудь еще помнит Эллочку-людоедку. Этот учебник учит детей, что если вы отступаете по пожарной лестнице от каких-то плохих людей, можно сразу целеустремленно лезть на крышу и поджидать преследователей наверху. Ей Богу! Четверть учебника – я не шучу! – описывает как научиться кататься на роликовых коньках. «Торможение с помощью фонаря». То есть сначала надо упасть на колени, там наколенники, затем выставить ладони перед собой, чтобы упереться ими в асфальт. Вообще-то, это очень опасный метод. Лучше на бок падать, я вам говорю, как человек, который занимался падениями. Если все происходит по этому сценарию, вы должны оказаться на четвереньках. Авторы - Фролов, Литвинов, Смирнов, Петров, Корничук, Мишин, Красинская. Рецензенты – Российская академия образования. Учебник "Основы безопасности жизнедеятельности" создан большим количеством преподавателей и специалистов в области безопасности человека на основе обязательного минимума содержания. Это деньги. Это не глупость.
Взять инструкцию по катанию на коньках, написать что-нибудь про пожарную лестницу. Здесь написано про взрывы в Москве: "Взрывы в "МК" в 1995 году". Я вам отвечаю – никаких взрывов в "МК" в 1995 году вообще не было. А один взрыв был в 1994 – это Холодов.
Вот учебник "Введение в историю" 4 класс. Я его храню, потому что он мне страшно нравится. Хочу подчеркнуть – 9-е издание исправленное – одну фразу: "Христианство возникло в I веке до нашей эры". Ребенок эту … читает, а потом приходит ко мне. У меня 60 студентов журфака 1 курс – подчеркиваю! – журфака в Москве, в университете, не скажу в каком, чтобы меня в нелояльности не обвинили. Уровень их безграмотности невероятен!
Мальчик, который по моей просьбе записал несколько строк из стихотворения Цветаевой, где сказано: "Вот, други, - и куда//Сильней, чем в сих строках!//Что думаю, когда…" и т. д, он мне сдает бумажку, и там написано: "Вот, други, и куда?". Он не понимает смысла слов. Он не понимает, что в данном контексте слово "куда сильней" означает "гораздо сильней". Он просто не понимает. Девочка-студентка, москвичка, просит меня прочитать ее стихи, пишет мне электронное письмо, прикладывает стихи, а в письме написано, что они немножко стыдливые. Мне даже понравилось – бывают девочки стыдливые, а тут стихи стыдливые. Я подумал, что это робкое дыхание, шепот, трели соловья. Пожалуйста, не будьте в претензии – там слюни, кровь и всякие чудовищные безобразия, сексуальные столкновения на жизненном пути, страдания по поводу человека, с которым она сексуально сталкивается, что он еще и наркоман. Оказывается, она хотела написать, теперь я понимаю, что они бесстыжие! Она путает слово "стыдливые" и "бесстыжие". У нее нет русского языка в голове, потому что ЕГЭ привело к тому, что детей в школе учат вставлять буквы в пропущенные клеточки. Из них учат, воспитывают, дрессируют разгадывателей кроссвордов.
Все российское человечество сидит в метро и вставляет буквы в дырочки либо цифры в судоку. И все это деньги. Сокращение образования – это не ошибка Фурсенко. Это система, которая сокращает расходы на людей, система, которая не нуждается в людях, которые умеют мыслить. Они ей вредны. Проблема не в системе образования. Слово "образование" можно спокойно сократить. Образование – лишь фрагмент создавшей системы. И оно гибнет так, как и многие другие вещи.
Тамара Ляленкова: Это был Александр Минкин. Своим опытом делится Тина Канделаки, недавно она вошла в группу по доработке федерального стандарта для старшей школы.
Тина Канделаки: На самом деле, я очень часто пытаюсь делать дома тесты с ребенком. Я все время пытаюсь объяснить, что задача не в том, чтобы тест преодолеть, задача в том, чтобы понять, зачем мы этот тест преодолеваем. Вот этого в школе нет. Поэтому есть некая ватерлиния – я быстро сдам ЕГЭ. Зачем? Вот если у всех людей, которые занимаются подготовкой, натаскиванием к ЕГЭ детей просто спросить – а зачем ты это делаешь, кем ты хочешь стать? Ответ на вопрос "Кем ты хочешь стать?" будет чрезвычайно расплывчатым. Ответ чаще всего: "Я хочу сдать ЕГЭ".
Простой пример. У меня была одна дискуссия, связанная с ЕГЭ. Прежде чем на нее позволить себе выйти, а у меня компания, состоящая из 300 человек молодых специалистов, занимающиеся IT-технологиями, я решила все проверить. Я говорю своим сотрудникам: "Давайте все сдадим ЕГЭ". У меня специалисты считаются высококлассными, высокопрофильными. Я их через специальные агентства нанимаю. У меня возраст сотрудников 23-24 года. Я предложила – давайте-ка сдадим все вместе ЕГЭ. Стали сдавать. 60% более-менее сдали, 40% не справились. Я сама споткнулась на том, "к какому помещику по счету первым приехал Манилов, какая фамилия у него была". И на Маяковском я споткнулась, потому что формулировку дала не ту, а смысл формулировки был правильный.
У меня такая идея была. Если все, кто участвует в дискуссии по поводу ЕГЭ, честно сдадут ЕГЭ публично, я думаю, что даже на центральном канале выделят на это шоу время. Если все сядут во главе с министром и сдадут. Все тогда успокоятся. Это будет самым лучшим подтверждением того – ЕГЭ нужен или нет.
Тамара Ляленкова: Откровенно говоря, меня порой тоже ставят в тупик задания, с которыми довольно просто справляется моя дочь, ученица второго класса. И когда ко мне с подобными жалобами приходят коллеги, я честно им говорю – вам и не надо ничего в этом понимать, достаточно того, что с эти может разобраться ваш ребенок. Плохо или хорошо – это вопрос способностей и педагога, но всем родителям надо признать, что сегодня разрыв в двадцать-тридцать лет между поколениями означает абсолютно разные способы познания, это надо просто признать, а не обижаться за собственное невежество.
Взять хотя бы ЕГЭ. За три года экзамен претерпел значительные изменения, как по процедуре, так и по содержанию, представители министерства обещают корректировать его и дальше, если эксперты сочтут это полезным. Однако перечень претензий к ЕГЭ остался прежним. Рассказывает вице-президент Российской академии образования Виктор Болотов.
Виктор Болотов: Я 10 лет отвечал на вопросы по ЕГЭ журналистам, общественности, ректорам и т. д. Приведу несколько зарисовок.
Первая зарисовка. Ректор Томского политехнического университета, известного в России ВУЗа, звонит мне и говорит: "Спасибо тебе за ЕГЭ. Мне звонит губернатор Кресс, чтобы я в ТПУ принял детей правильных. А ему отвечаю: "Звони Болотову в Москву". Я перестал прятаться от власть имущих". Но большинство ректоров говорит другое: "Оставь мне один экзамен. И я за этот один экзамен все свои проблемы решу". Речь шла не о коррупции, наверное, есть и такие, но я не верю в массовую коррупцию. Но потерять влияние, рычаг власти, который был у каждого ректора во время вступительных экзаменов, это существенно. Отчасти ректоры компенсировали эту проблему своими олимпиадами, будем откровенны.
Второй момент. Одна мама, не самая богатая, судя по одежде и внешнему виду, в Москве говорит мне: "Я с 5 класса решала проблему поступления моего ребенка в такой-то ВУЗ. И я ее решила, а тут вы со своим ЕГЭ". Вот вторая категория, которая болезненно реагирует.
Третья категория – учителя. Хотя, на самом деле, и среди профессионального учительства нет таких ажиотажных воплей и криков. Это лоббируют те, кому нужно.
Тамара Ляленкова: Так считает Виктор Болотов, один из инициаторов введения ЕГЭ.
Напомню, сегодня мы пытаемся ответить на вопрос: Почему значительная часть россиян против изменений в системе образования? Для того чтобы проанализировать риторику, результаты социологических исследований и мнения экспертов, я воспользовалась материалами семинара "Итоги учебного 2010-2011 года" ВШЭ и пресс-конференции "Скандалы в образовании: кто виноват и что делать?".
Действительно, поступок семи студентов МФТИ, пытавшихся сдать экзамен за школьников, привел к новой волне обсуждения проблем образования, и, в частности единого государственного экзамена. Рассказывает заместитель министра образования Игорь Реморенко:
Игорь Реморенко: Мне вспомнился случай, когда в начале нулевых годов Владимир Михайлович Филиппов, тогдашний министр, объезжал регионы и рассказывал, что он затевает эксперимент по ЕГЭ. Регионы еще только определялись – участвовать, не участвовать. Он тогда пробовал эти объезды, чтобы понять, кто из регионов согласится войти в эксперимент. Задали вопрос – помогает ли ЕГЭ бороться с коррупцией? Владимир Михайлович отвечал, что, нет, не помогает и, вообще, не в этом задача. Он рассказывал анекдот, как к ректору приходит его друг и говорит: "Ты знаешь, в твоем ВУЗе у меня запросили 100 тыс. за поступление". А ректор отвечает другу: "Спорим, на 100 тыс., что не запросили". И объяснял это тем, что ВУЗы в накладе не останутся, какое бы ЕГЭ там не придумали.
Основным мотивом введения ЕГЭ на тот период, на конец 90-х – начала 00, звучало, что, действительно, много ВУЗов напрямую стали брать из школ ребят, профилируя их с 10-11 класса, что закрыло возможности для поступления огромному числу ребят из других регионов. Собственно, этот мотив тогда и звучал, и был основной доминантой в том, чтобы ввести ЕГЭ.
И, в самом деле, пока все это происходило, за последние 3 года введения ЕГЭ доля иногородних ребят, которые получили возможность поступать в столичные ВУЗы, увеличилась с 48% до 59. Баланс, что в отдельных регионах у нас сосредоточено высшее образование, а в других ничего нет, стал исправляться. Он стал ближе к тому же советскому времени. ЕГЭ, на самом деле, прибавил доступности. Лучшие ВУЗы, вот по физтеху у меня есть данные, там в два раза выросло число студентов, которые не из Москвы и Московской области. Талантливые, сильные ребята приезжают.
Тамара Ляленкова: Игорь Реморенко прав – ребят из регионов стало приезжать больше, и это вызвало, как выяснили социологи, неудовольствие довольно активных и многочисленных жителей столицы. Об этом рассказал сотрудник фонда "Общественное мнение" Ефим Галицкий.
Ефим Галицкий: Что касается отношения населения к реформе в системе образования, то сегодня лишь 12% россиян считают ситуацию, сложившуюся в сфере школьного образования, хорошей, а 23% - плохой. 12% говорят, что ситуация улучшается, а 28% - что ухудшается. Среди ответов на вопрос – Что надо сделать, чтобы улучшить эту ситуацию? – слышны призывы вернуться к старой советской системе образования, в частности, отменить ЕГЭ. Вообще, сохранение ЕГЭ – это третье по частоте упоминание после введения платности образования и разделения предметов на обязательные и необязательные из числа мер, которые, по мнению респондентов, ведут к ухудшению ситуации.
Таким образом, ЕГЭ – это одна из ключевых проблем. И я сконцентрируюсь именно на ней.
Негативнее всего к ЕГЭ относятся москвичи - 87% против ЕГЭ. В остальных мегаполисах – в крупных, средних, малых городах и селах – против высказывается 68-70%. Москвичи неспроста не любят ЕГЭ. Здесь почти две трети – 62% определившихся – считают, что поступать в ВУЗ стало сложнее после введения ЕГЭ. Для сравнения: в других мегаполисах ситуация диаметрально противоположна. Почти две трети – 64% - считают, что поступать стало легче.
Более того, для всех россиян, кроме москвичей, в основе приятия или неприятия ЕГЭ лежат прагматические соображения. Те, кто считает, что ЕГЭ облегчает поступление, высказывают одобрение чаще, чем те, кто считает, что оно усложняет поступление. Например, среди сельчан, считающих, что поступать стало легче, 65% определившихся одобряют введение ЕГЭ, а среди сельчан, считающих, что поступать стало сложнее, - лишь 8. Простая такая идея – все, что на пользу мне, то хорошо.
Теперь становится понятно, что именно москвичи задают тон в кампании, направленной против ЕГЭ. Даже если они при этом искренне считают, что радеют о высоком качестве образования в стране, где-то в подсознании, думается, сохраняется ощущение, что новые правила для них менее выгодны.
Отношения россиян к ЕГЭ наш фонд изучает уже 6 лет. В мае 2005 года, когда еще мало кто знал, что это такое, отрицательные мнения чуть преобладали над положительными – 29 против 22. Через два года, напротив, преобладали положительные – 28 против 23. А после этого стал неуклонно нарастать негатив. В июне прошлого года осуждали ЕГЭ 56% населения, а одобряли 19. В июне этого года доля осуждающих чуть-чуть снизилась – 50% сегодня – говорят, что они против, доля одобряющих – 20%.
Интересно, что если раньше мы наблюдали, что люди, которые сталкивались лично с ЕГЭ, относятся к нему чуть лучше, чем прочие, то сейчас эта особенность исчезла. Примерно одинаковая атмосфера во всем обществе, казалось бы, распространилась, атмосфера неприятия. В создании этой атмосферы большую роль, естественно, играют СМИ. В результате, думается, что осуждение ЕГЭ сегодня является социально одобряемым ответом. Это значит, что для того чтобы высказать положительное суждение, надо обладать определенным гражданским мужеством, в том числе и респонденту.
Больше всего – 75% - противников ЕГЭ среди неработающих пенсионеров. Раньше всегда все было лучше. Что же касается работоспособной части населения, то чем выше объем ресурсов, которыми обладает человек, тем выше вероятность неприятия ЕГЭ. Среди высокоресурсных групп 77% против ЕГЭ, а в низкоресурсных – 65, тоже не так мало. Неприятие ЕГЭ заметно ниже у молодых людей. Среди лиц моложе 30 лет одобрительно относятся к ЕГЭ примерно 40%. Многие молодые на личном опыте знают, что страшного в ЕГЭ ничего нет. Я это так трактую.
Тамара Ляленкова: Однако, ректор Института образовательной политики "Эврика" Александр Адамский считает, что в протесте против реформ в образовании проявляется не столько частная позиция граждан, сколько ущербность самой системы образования.
Александр Адамский: Можно конечно ругать граждан, но общественные установки игнорировать нельзя. В этом смысле результаты и эффекты и образования, и модернизации не совпадают с ожиданиями, представлениями и даже потребностями граждан. Мне кажется, именно этим обусловлено такое неприятие изменений. Реальность существует в сознании людей не так, как она есть, а так как она описана.
Почему я считаю, что школа неуправляема? Потому что, на самом деле, центробежных и разбалансированных процессов больше, чем цементирующих и, собственно, процессов управления. Чья школа, на самом деле? Формально – муниципальная. Кто ей деньги дает? Муниципалитеты региона. Регион, в основном, берет эти деньги в Федерации через трансферты. У нас система децентрализованная больше или централизованная? Казалось бы, формально – децентрализованная, потому что школа муниципальная. Но какие основные регуляторы? Федеральные. В этом смысле как идет модернизация? Сверху.
У нас была интересная история с сетью инновационных площадок. Она долго и драматически развивалась. В результате закончилось тем, что на сегодняшний день эффективных институтов поддержки инновационных инициатив фактически нет, они отсутствуют при таком мощном фоне разговоров о модернизации и инновации. В этом смысле неповоротливая система безнадежно запаздывает со всеми изменениями. Эта система не может реагировать быстро на сигналы, которые формируются. Ей нужны сильные, болезненные удары и толчки. Только тогда она как-то отреагирует.
Что мы видим сейчас на этом кейсе с ЕГЭ? Дети перешли на безбумажный вариант и в техническом отношении поднялись на уровень выше, чем та система, которая предлагалась. Они оказались гораздо более мобильные.
Вопрос – Кто получает выгоды от качественного образования? – к сожалению, я на него отвечаю пессимистически – никто, кроме тех, кто сидит на кранике, кроме тех, кому нужно – преподаватели, ректоры и т. д., или администраторам, положение которых связано с этими результатами.
Рискну сказать, что доходы экономических организаций, их конкурентоспособность, расширение рынка сбыта товаров и их услуг, не связана с качеством человеческого капитала. А с другой стороны, все больше молодых людей видят, что успех, связанный с хорошим образованием, в России менее вероятен, чем в других странах. В работе русских компаниях менее вероятен, чем в работе западных компаниях. Это еще раз подтверждает то, что люди пускаются во все тяжкие не потому, что они плохие, а по двум причинам. Во-первых, общественная установка на мошенничество и нечестность доминирует. А надежда на то, что эти знания, которые я приобрету, я их потом конвертирую в какой-то успех (личностный, научный, культурный и т. д.), они на нуле. Их нет. Они не существуют.
Я думаю, что то, что случилось с ЕГЭ – это культурно-исторический ментальный конфликт, а не конфликт власти с народом. Мне кажется, это слишком примитивная трактовка. Задачи системы и задачи граждан диаметрально противоположны.
Тамара Ляленкова: Так считает Александр Адамский. Впрочем, что касается сферы образования, эксперты всегда говорили, что это площадка для консолидации самых разных общественных сил. В одной из программ "Классного часа" я это проверила, побеседовав с представителями КПРФ, "Справедливой России", "Яблока" и активистами гражданских движений. Оказалось, правда – все единодушно против проводимых реформ.
На этой неделе самых разных, но популярных экспертов объединила акция «OFF», что означает – министра образования в отставку. Приведу несколько примеров из выступлений. Заместитель председателя Всероссийского общества защиты прав Виктор Панин.
Виктор Панин: Я лично считаю, и мои коллеги присоединились к такой позиции, что на сегодняшний день, оценивая угрозу национальной безопасности России через последствия проводимых ведомством Фурсенко так называемых реформ, мы вынуждены с уверенностью утверждать, что национальные интересы страны были принесены в жертву интересам личным и преданы. Этот тезис содержится в том воззвании, которое подготовило Всероссийское общество защиты прав потребителей образовательных услуг к гражданам России. Мы обсудили это воззвание с широким кругом экспертов.
Ведь действительно наши отцы, деды и прадеды проливали кровь на полях сражений, защищая наше отечество от захватчиков. Сегодня врагу фактически не нужно этого делать. Идет такая молчаливая война. Они стреляют уже не по живым мишеням, а целят в сердце и душу наших детей. Это невидимая война. Она на уничтожение. Мы почти проиграли, благодаря таким как Фурсенко.
Невозможно больше терпеть дальнейшее издевательство над российским образованием, наукой и культурой, которые доведены фактически до грани катастрофы. Невозможно больше терпеть бесконечно разрушительные эксперименты с образованием, основанные на сомнительных идеях и с еще более сомнительными, да и очевидными для всего общества результатами. Невозможно дальше терпеть воровство чиновников, кумовство, клановость, непрофессионализм, бремя тотальной бытовой коррупции в детских садах, школах, ВУЗах.
Тамара Ляленкова: К Виктору Панину присоединился Сергей Комков, обычно его представляют, как президента Всероссийского фонда "Образования", но у него еще много разных должностей и степеней.
Сергей Комков: Я хотел бы обратить внимание все-таки на то, что сегодня вопросы образования из сферы социальной перешли в сферу политическую. Потому что господин Фурсенко не соответствует своему посту, и это мы говорили сразу после того, как он был назначен на этот пост. Тогда нас было меньшинство. Слава Богу, сегодня поднимаются большие силы, но еще раз повторяю, дело не в Фурсенко! Этот человек, конечно, не должен занимать министерский пост, потому что он является простой пешкой. Он может мило улыбаться, он может мило с вами беседовать, он может много обещать, но никогда ничего не сделает, потому что ни одно решение от него не зависит. Все решения принимает большинство в Госдуме, как говорит Олег Николаевич Смолин, не приходя в сознание.
На самом деле, мы должны совершенно четко понимать, что сегодня против России работают очень серьезные силы. И одна из главных задача – это уничтожить интеллектуальный потенциал нации. А уничтожить его можно только одним путем – уничтожив систему образования, а следом за ней и систему науки. Поэтому, в первую очередь, нам, конечно, надо избавиться от тлетворного влияния тех структур, которые сегодня пытаются уничтожать российское образование.
Тамара Ляленкова: Тему заката российского образования продолжил заместитель председателя Комитета по образования Госдумы Олег Смолин.
Олег Смолин: Качество российского образования падает. Я берусь утверждать, что страна фактически находится на грани интеллектуальной катастрофы. Я говорил об этом Андрею Фурсенко, когда он выступал в Госдуме. Если в советский период мы были в тройке лучших по образованию, то уже при действующем министре российское образование в рейтинге ООН скатилось с 15-го места на 54-е и будет продолжать катиться дальше. С тревогой приходится констатировать, что иностранные фирмы, в особенности высокотехнологичные, которые пытаются работать на территории России, говорят, что мы утрачиваем наше основное конкурентное преимущество, доставшееся нам по наследству – высокий уровень образования населения.
Нам представляется, что это не случайность, а закономерный системный результат тот образовательной политики, которая проводится в последнее время, которая, с моей точки зрения, представляет собой контрреформу образования, попытку отказаться от великих лозунгов ЮНЕСКО "образование для всех, образование через всю жизнь". Наши требования следующие. Первое. Мы требуем смены курса образовательной политики. Дело не только в личностях, дело в курсе. Мы требуем новой образовательной политики. Второе. Естественно, мы требуем замены человека, который является олицетворением, вдохновителем и организатором всех наших поражений в области образования за последнее время. Третье. Мы предлагаем разделить Министерство образования и науки. Выделить Министерство просвещения, которое полноценно управляло бы не только всеми уровнями образования, но и оказывало поддержку всем информационным каналам, которые занимаются образовательными программами, ведут просветительскую деятельность. Четвертое. Мы полагаем, что должна быть создана общественно-государственная комиссия, которая в кратчайшие сроки пересмотрела бы стратегию развития образования.
Тамара Ляленкова: Идею отставки министра образования, если верить анонсу пресс-конференции, поддерживают еще несколько известных в сфере образования экспертов и в их числе главный редактор Интернет-портала "Завуч.инфо" Евгений Барановский. Располагая таким информационным ресурсом, легко можно ручаться за несколько тысяч голосов в поддержку начавшейся акции. Любопытно, что проект появился после, кажется, шутливых, слов президента о возможной отставке министра.
Правда, только призывы Олега Смолина, который входит во фракцию КПРФ, поддерживаются конструктивными предложениями. Наверное, это не случайно, поскольку именно "прекрасное" советское образование чаще всего вспоминают противники перемен.
Реплика директорf Института развития образования ВШЭ Ирины Абанкиной.
Ирина Абанкина: Я глубоко уверена, что общество сопротивляется реформе образования. И у него есть все основания. Оно выработало себе, пока мы не заметили, образ лучшего будущего, которое оказалось прекрасным советским прошлым. Я теперь термин даже знаю, его назвали – ранний брежневизм. Это когда мы танки в Чехословакию вводили, когда мы черный фартук каждый день в школу 10 лет одевали. 10 лет в черном фартуке! Вы знаете, общество, на самом деле, не поддерживает реформу. И надо быть открытыми к этому, но оно не просто не поддерживает, оно знает, что хочет. И то, что оно хочет, категорически не совпадает ни с какими модернизационными реформаторскими проектами. И эта ситуация сложилась именно сейчас, в том числе за последние годы. Невозможно закрыть на это глаза. Действительно невозможно! Образ будущего – это наше советское прошлое. И они его уже артикулировали. И оно, конечно, существует. Оно всегда окрашено положительно, эмоционально положительно. И оно, действительно, не совпадает со стратегическими целями развития ни каждого отдельно, ни семьи, ни профессиональных групп. Ну, не совпадает! Так уж случилось.
Тамара Ляленкова: Почему россияне не верят в благие намерения государственных чиновников, выясняли также в Центре политических технологий. Результаты представила вице-президент Ольга Зевина.
Ольга Зевина: Со стороны общества отмечается растущее недоверие к государству. С 2008 года фиксируется снижение рейтингов президента и премьера. Далее. Имеет место недоверие со стороны государства к обществу. Его следствием является намеренное ограничение участия общества в политической жизни, ослабление обратных связей и отсутствие диалога общества и власти. В этом безусловную роль сыграли изменения в политической системе, которые ограничили возможности общества транслировать власти запросы по каналам партий и движений. У людей складывается представление, что, цитирую, "государство не работает для людей". Граждане не готовы с этим согласиться.
Вместе с тем, говоря о модернизации, как о желательном варианте развития, большинство опрошенных наиболее вероятным сценарием признают инерционный, при котором все останется как было.
Нами также проводился экспертный опрос – отношение к проекту "Создание семи федеральных университетов". Признавая данный проект актуальным в контексте имеющихся проблем российского образования, эксперты подвергали сомнению способность государства воплотить данный проект в жизнь.
По другим исследованиям мы можем судить о преимущественно негативном отношении населения к реформам в данной сфере. Например, по данным опроса групп, которые проводятся с москвичами, респонденты часто высказывали опасения, что им придется оплачивать образование детей, начиная со школы и даже с детского сада. Респондентами высказывалось предположение, что, возможно, государству не нужны образованные люди. И по этой причине оно снимает с себя обязанности по финансированию школьного обучения. Вот так воспринимается реформа образования обычными людьми.
Запрос на перемены предъявляет продвинутая прослойка молодых людей и средний класс. Необходимость реформ совпадает с настроениями и потребностями более молодых, образованных, динамичных, как говорят, модернизационных слоев общества.
Тамара Ляленкова: Действительно, возраст перемен – довольно короткий фрагмент человеческой жизни, тогда как, желание, чтобы стало лучше, сохраняется до глубокой старости. Психологи, наверное, также заметили бы, что людям в принципе свойственно больше жаловаться и возмущаться, а не хвалить.
Итог разговору, почему общество отказывается от реформ, подведет ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов.
Ярослав Кузьминов: Единодушно ли общество в неприятии реформ? Нет, не единодушно. Огромное большинство общества, по нашим опросам, относится к реформам индифферентно. Защитников у реформ немного, оппонентов у реформ примерно процентов 20-30. Это довольно много, потому что оппоненты превышают активных сторонников раза в 3-4. Это характеристика не реформы образования. Это характеристика любой реформы, которая проводится. Любой!
Дело в том, что в России так устроена власть, что у нее очень мало обратных связей с обществом. Она очень концентрирована, она очень могучая, монолитная, но власть страдает от отсутствия обратной связи. Каждый раз, когда власть пытается на благо общества делать реформы, возникает вот такая штука. Возьмите реформу здравоохранения. Та же самая абсолютно ситуация, хотя совершенно по-другому построено поведение руководства министерства, совершенно по-другому построено медийное пространство. Ну, никто абсолютно Голикову не ругает. Рошаль. Посмотрите на СМИ. СМИ построены просто шеренгой. Нельзя тронуть. Результат абсолютно тот же, как ни старайся. Что Фурсенко, детально и многословно объясняющий, как интеллигентный человек, отступающий от себя и т. д. Что Татьяна Алексеевна, которая очень дозировано выступает, чтобы, не дай Бог, ничего не навредить. Результат тот же!
В чем причины роста недоверия? Есть объективные противники реформ – люди, кому реформа ухудшает их положение в перспективе или прямо сейчас. Самая громкая, шумная и широкая группа – это противники ЕГЭ. Часть этих людей просто добросовестно заблуждается, а часть отстаивает свои интересы, интересы совершенно реальные. И это не интересы коррумпированных преподавателей и т. д., о чем часто говорят. По нашим измерениям, хотя бы какое-то отношение к заработку а-ля репетиторство имеет 15% сотрудников ВУЗов. Это не так много. Это жители крупных, крупнейших городов. Это жители Москвы, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга и т. д. Это соображение номер 1.
Соображение номер 2. Неприятие усиливается. Вроде бы реформа-то прошла, она объявлена. Я часто рассказываю историю Лескова, как немец бульдогу хвост рубил. Был немец. Купил он щенка бульдога. Сказали – надо ему хвост обрубить, потому что бульдоги все без хвоста. Немец взял тесак, посмотрел на песика, задумался – вот так сразу взять и отрубить? Живодерство какое-то. И решил он делать это исподволь. Исподволь – это по суставам. Сначала отнял один сустав, потом другой. Там суставов, по-моему, 18 или 19. В общем, на 6-м бобик сдох у него от болевого шока. Я не помню, как это в XIX веке называлось.
Есть очень простое объяснение – почему усиливается недоверие и раздражение по отношению к реформам. Потому что очень много холостых выстрелов. Для реформ необходимо минимальное финансирование. Если этого финансирования нет, то цель реформы не достигается. Реформа образования лишена ключевой составляющей. Поэтому те абсолютно необходимые вещи, которые мы делаем, их надо делать синхронно с решением ключевого вопроса реформы – восстановление мотивации профессионального сообщества. Без этого вся наша реформа будет иметь коэффициент полезного действия процентов 10-15.
Ситуация, при которой мы к реформам в социальной сфере таким образом подходим, дискредитирует саму реформу. Абсолютно все, что делается, нужно. Нужно менять содержание общего образования. Нужно менять формат перехода из школы в ВУЗ. Нужно менять структуру высшего образования, вообще, профессионального образования. Только кто это делать будет? В этом отношении, мне кажется, мы вырастили в преподавателях и школ, и ВУЗов активных оппонентов. Потому что они прекрасно понимают, что для них это смена формы, смена отчетности, но это не новое содержание, потому что новое содержание предполагает, что они смогут сосредоточиться на том, чтобы заниматься своей профессиональной работой.
Ключевая задача – эффективный контракт с профессионалом – должна быть выполнена. Мне кажется, что если мы вот этих вопросов не решим, дальнейшее обсуждение будет бессмысленно.
Тамара Ляленкова: Итак, Ярослав Кузьминов добавил еще одно объяснение - реформы объявлены, но не поддержаны реально, отсюда и пессимизм значительной части педагогического сообщества, нежелание работать по-новому.
С другой стороны, пока взрослые спорят, российские дети сдают экзамены, поступают в институты и начинают новую жизнь, о которой ни российское общество, ни государственная власть не знают ничего.
Новости образования
Региональные:
Молодежь Ингушетии, которая собирается получать высшее образования в других регионах России, будут в обязательном порядке знакомиться с культурой и традициями региона, в которую абитуриент планирует поехать. По словам президента Республики Юнус-Бека Евкурова, программа стартовала неделю назад. Первым слушателям рассказали об особенностях Пермского края.
Средняя зарплата омских педагогов в 2011 году вырастет на 30% и будет составлять около 17,5 тысяч рублей. Доход работников дошкольного образование также увеличится: с июля они будут получать установленные главой региона надбавки, благодаря чему средний доход воспитателя детского сада вырастет до 10,5 тысяч рублей.
В Хабаровском крае правоохранительные органы проводят проверку в отношении завуча одной из школ. Педагог подозревается в том, что помогала 16-ти ученикам сдавать ЕГЭ по математике, рассылая правильные ответы по СМС. При задержании у учителя был обнаружен список правильных ответов, сотовый телефон и номера телефонов учащихся.
Прокуратура Петербурга выявила целый ряд нарушений при реализации национального проекта "Образование". Наибольшее число нареканий вызывает дополнительное вознаграждения за классное руководство, обеспечение доступа школ к сети Интернет, а так же организация школьного питания.
Специалистов по менеджменту в сфере интернет-технологий собираются готовить в Государственном университете управления, где открылась новый факультет. Читать лекции и вести семинары помимо сотрудников вуза будут также руководители крупных интернет-компаний, таких, как "Яндекс" и "Гугл". В этих же компаниях студенты пройдут производственную практику.
Федеральные:
Все помещения, где будет проходить Единый госэкзамен, оборудуют устройствами, глушащими сигнал мобильного телефона, заявил министр образования Андрей Фурсенко. Ответственность за многочисленные нарушения, выявленные в этом году, чиновник возложил не на недостатки в системе контроля, а на разгильдяйство и сознательное нарушение со стороны организаторов экзаменов.
Министерство образования и науки завело официальный блог в "Живом Журнале". Цель – возможность напрямую общаться с заинтересованными людьми, собирать отзывы, объяснять инициативы и действия ведомства. В блоге, открытом 17 июня, опубликовано 6 постов. Наибольше количество комментариев собрал пост, где пользователям предлагается отставлять пожелания по наиболее актуальным для освещения темам.
Вступили в силу поправки в федеральный закон "О воинской обязанности", согласно которым 18-летние выпускники школ, успешно сдавшие ЕГЭ и получившие аттестат, получают полугодовую отсрочку от службы в армии. О необходимости внесения в законодательство изменений, которые дадут абитуриентам право хотя бы на одну попытку поступления в высшее учебное заведение, указал в конце мая Дмитрий Медведев.
Президент России заявил о необходимости корректировки системы высшего военного образования. По сравнению с 1991 годом потребность в подготовке офицеров снизилась в 7 раз, а число военных вузов и их филиалов – только в 3,5 раза. Это, по словам главы государства, отрицательно сказывается на будущих офицерах, которые к моменту окончания вуза, окажутся не востребованными в вооруженных силах. Главная задача обновленных военных вузов – повышение качества подготовки.
Государственная Дума приняла в первом чтении поправки в законодательство, предоставляющие возможность обучения за государственный счет в негосударственных вузах и ссузах. Всего в России насчитывается более 400 коммерческих вузов, из них по оценкам экспертов, претендовать на получение бюджетных мест смогут не более 40. Всего негосударственным учебным заведениям будет выделено финансирование на обучение примерно 4.5 тыс. студентов.
Зарубежные:
В Северной Корее на 10 месяцев закрыты все университеты, а студенты отправлены на ударные стройки и другие работы, посвященные подготовке к празднованию в апреле 2012 года 100-летия со дня рождения Ким Ир Сена, отца нынешнего лидера страны Ким Чен Ира. Исключения сделано для учащихся выпускных курсов и иностранцев.
Самой быстроразвивающейся тенденцией в британском образовании стало комбинированное обучение – чередование очных занятий с дистанционным обучением через интернет-форумы и скайп. Ожидается, что повышение платы за обучение в следующем году повысит спрос на альтернативные формы получения высшего образования, особенно на те, которые позволят студентам работать во время учебы. Кроме того, по мнению экспертов, это сможет привлечь дополнительное число иностранных студентов, которые ранее не имели возможности получить образование в Великобритании.
Полиция Баку предотвратила проведение несанкционированного митинга протеста перед зданием министерства образования Азербайджана против запрета на ношения хиджаба в образовательных заведениях. Напомним, в конце ноября азербайджанским девочкам запретили приходить на занятия в платке, так как он не является частью школьной формы. Верующие расценили эти меры как нарушение прав человека.
