Елена Рыковцева: Старые «Известия» стали совсем-совсем новыми, а поскольку «Новые Известия» тоже давно существуют, то появились, наверное, сверхновые «Известия». Вот что превратилась газета «Известия»? И будет ли она продолжать преображаться? Об этом наш разговор с главным редактором газеты Александром Малютиным.
История этих очень новых «Известий», пожалуй, началась в феврале 2011 года, когда генеральный директор Издательского дома «Ньюс Медиа» (который выпускает известные издания – «Твой день», «Жизнь», «Жара», «Lifenews.ru», «Маркер») Арам Габрелянов стал заместителем гендиректора «Национальной Медиа Группы» (НМГ) – холдинга Юрия Ковальчука. Еще в мае 2008 года, эта группа приобрела контрольный пакет акций газеты «Известия» у холдинга «Газпром-Медиа». Габрелянова пригласили на должность заместителя гендиректора группы НМГ, чтобы курировать интернет-проекты и убыточную для НМГ газету «Известия», как сообщал в феврале «КоммерсантЪ».
И вроде бы не просто так пригласили, а все-таки контрольный пакет его Издательского дома тоже перешел НМГ, но эта информация до сих пор официально не подтверждена.
«Приглашение Арама Габрелянова на должность куратора печатных СМИ НМГ - политический шаг. Возможно, владельцы НМГ рассчитывают, что он сможет повысить популярность «Известий» в преддверии выборов», - сказал тогда «Коммерсанту» топ-менеджер одного из крупных издательских домов. «Но изменить положение «Известий» с позиции заместителя гендиректора НМГ будет сложно, - считает гендиректор ИД «Комсомольская правда» Владимир Сунгоркин. - С такой должности трудно вмешиваться в редакционный процесс».
Александр, как распределяются роли в вашем тандеме – вы и Арам Габрелянов? Кто Путин, кто Медведев в вашей паре?
Александр Малютин: А как распределяются роли между Путиным и Медведевым?
Елена Рыковцева: Путин главнее.
Александр Малютин: У нас все просто, ситуация классическая. Арам Ашотович Габрелянов – классический издатель. Он издатель, а я главный редактор. Ну, как распределяются роли? Как написано в законе «О СМИ». Когда он меня приглашал на работу, мы говорили о том, каким будет издание, каким его хочет видеть акционер, каким хочет видеть его издатель. Я эти правила принял, и теперь мы работаем. Естественно, все могут высказать свое мнение о том, что получается, придерживаемся ли мы той линии, о которой договорились. Но оперативная работа, выбор тем для публикаций - на мне. И здесь нет никаких подводных камней, потайных комнат и так далее.
Елена Рыковцева: Конечно, есть элементарное распределение обязанностей между главным редактором и издателем. Я работала в таком издании, где была пара, в которой главный редактор занимался кадрами, редакционной политикой, содержанием, а издатель мог, конечно, оценивать материалы этой газеты, и иногда они ему даже не нравились, но он никогда не мог повлиять на то, чтобы журналиста уволить, снять материал и т.д.
Александр Малютин: Здесь тоже не нужно быть святее Папы Римского. Арам Ашотович журналист и по образованию, и по призванию. Он и редактор, работал и главным редактором, поэтому он в теме, он все знает профессионально и может посоветовать профессионально. Не то, что нужно отстраниться... Ну, это глупость. Например, когда мы разыгрываем какую-то тему, его советы полезны, от них отказываться глупо. Точно так же мне никто не запрещает высказывать мнение относительно епархии коммерческой, распространения, промоушена издания. То есть здесь здравый смысл. Мы в одной лодке и делаем одно издание.
Елена Рыковцева: Может быть, вы два главных редактора и два гендиректора?
Александр Малютин: Нет. Вот, скажем, в 1996-1997 годах в «Известиях» была совершенно другая ситуация, в которой были две противостоящие группы акционеров, а главный редактор над ними как бы возвышался. Он разводил интересы этих, тех...
Елена Рыковцева: ОНЭКСИМ и ЛУКОЙЛ.
Александр Малютин: Да. И тогда он был царь и бог, который сам про себя так считал, хотя акционеры без него все решали. А сейчас ситуация не такая. Есть единый и понятный, классический контролирующий акционер, он подобрал команду, которая развивает его актив. Ну и все.
Елена Рыковцева: Вы говорите «контролирующий акционер». А не есть ли это формальность? Может, все-таки карт-бланш вашей команде был дан этим акционером? Вы перед кем-то подотчетны все-таки сейчас в своей деятельности, в своей политике, в своих назначениях кадровых? Я так не думаю. Вы с Арамом Ашотовичем перед кем-то отчитываетесь наверх в вашей группе?
Александр Малютин: А перед кем?
Елена Рыковцева: Я и говорю, что не перед кем особенно.
Александр Малютин: Арам Ашотович вице-президент «Национальной Медиа Группы», там существуют свои правила. Я не являюсь функционером «Национальной Медиа Группы», я являюсь наемным главным редактором. Я просто не понимаю, в чем подвох.
Елена Рыковцева: Да подвоха никакого нет. Вы не особенно сейчас подотчетны, подзаконны и так далее. То есть он не должен бегать и советоваться с кем-то еще, чтобы проводить редакционную политику.
Александр Малютин: Конечно, не должен. У человека уже какой стаж работы!.. И у меня стаж уже 19 лет. Мы понимаем, что надо делать.
Елена Рыковцева: Александр, есть личностное, персональное представление об Араме Габрелянове, и он никогда от этого не отрекался, что он человек лояльный Кремлю и лично Путину. Чувствуете ли вы уже на этом этапе какое-то давление из Кремля на вашу газету? Чувствуете ли вы себя «рупором»? Если «да», то как это проявляется? Я-то в газете этого пока не вижу. Может быть, это пока на уровне контактов. И ждете ли вы, что перед выборами давление усилится? И если «да», то в какой форме?
Александр Малютин: Никакого давления не ощущаю. Я позиционирую себя как специалиста, а не как политически ангажированного человека в ту или другую сторону. Сейчас очень многие любят подменять понятия. От того, что ты любишь премьер-министра или президента или не любишь премьер-министра или президента, совершенно не зависит твоя собственная крутизна. Нельзя этим гордиться или не гордиться. Гордиться нужно тем, что ты умеешь: писать заметки, петь песни, синхронно переводить с венгерского, - и умеешь это делать хорошо. Вот это главное. И никто мне не мешает. Главное не в том, чтобы выразить лояльность или фрондировать, главное в том, чтобы добывать информацию, анализировать новости, искать подоплеку, подробности и выкатывать товар.
Елена Рыковцева: Это вам – главное. А им главное – сказать, что информация должна быть подана вот так-то. Это вы свою позицию журналистскую мне объясняете. Я-то вас про чужую спрашиваю. Они скажут: «Нам нужен вот такой поворот этого сюжета».
Александр Малютин: Про чужую позицию нужно спрашивать у чужих людей.
Елена Рыковцева: Это известная позиция, про нее уже можно не спрашивать – захотят.
Александр Малютин: Никто мне не говорит: хотим такую позицию. Мы знаем, что если есть, к примеру, какая-то конфликтная ситуация, то должны присутствовать мнения обеих сторон. Кто угодно может предъявить претензию, читатель или человек, причастный к нашей деятельности, если какого-то комментария нет. Но дело не в том, что «ваших» выпятили или «наших» унизили. Существует понятие «качество статьи», и оно у нас одинаковое.
Елена Рыковцева: Хорошо, сейчас давления нет. И вы его не прогнозируете?
Александр Малютин: Нет, не прогнозирую.
Елена Рыковцева: Я очень рада. Александр, а куда подевалась «заказуха» со страниц «Известий», политический пиар?
Александр Малютин: В какие-то другие издания. Но мне не хочется их порочить.
Елена Рыковцева: Я их сама порочу иногда, не стесняюсь. А как вам это удалось?
Александр Малютин: Ну, перестали ее принимать, и все.
Елена Рыковцева: То есть это было чисто коммерческое предприятие? Дело в том, что в некоторых других изданиях заставляют главного редактора это публиковать.
Александр Малютин: Меня никто не заставлял. И с этим надо аккуратнее. Прежде чем кого-то обвинять, нужно ловить с поличным. Заказной материал характеризуется тем, например, что если это конфликт, то мнение только одной стороны. Поэтому когда ты начинаешь требовать, что у нас отныне должны быть мнения двух сторон, иначе материал не идет, то «заказуха» исчезает сама собой, ты ее не пропихнешь. Мы не начинаем проводить расследование: «Ага! У тебя тут одно мнение, поэтому ты взял деньги». Может быть и не так. Но может быть, ты просто лентяй.
Елена Рыковцева: Нет, я имею в виду «заказуху» официальную, из PR-агентства, которая подана как редакционный материал, но редакционным не является, и журналист к ней не имел никакого отношения.
Александр Малютин: Об этом мы говорили изначально. Когда со мной шли переговоры о найме, мне сразу сказали, что этого не будет. Я не выставлял условие какое-то, нет, просто это единое мнение. И работодатель знал, что я тоже так устроен. Если бы им нужно было что-то другое, они бы наняли другого человека.
Елена Рыковцева: Я приведу пример последних дней. Не регистрируют партию ПАРНАС. И в двух совершенно разной ориентации изданиях появляются материалы с одинаковыми абзацами, вкраплениями, что правильно не зарегистрировали, потому что отвратительно были собраны подписи, жалобы из Тульской, из Оренбургской, из таких-то областей. Вторая газета, с немножко переиначенными словами, - то же самое. Эти материалы характеризуются тем, что таких сотрудников в редакциях не существует, этих фамилий никто не знает. Но раньше, когда я делала обзоры такого рода кампаний, в этом ряду непременно присутствовала газета «Известия». А сейчас она выпала из этого ряда, в последние месяцы. И это интересно.
Александр Малютин: Хотя эту точку зрения мы тоже привели, и ее нужно было привести, почему отказали ПАРНАСу в регистрации - потому что у них были «мертвые души». А об этом нам сам Рыжков рассказал.
Елена Рыковцева: Это был редакционный материал, подписанный реальным человеком. А я сейчас говорю про материалы, к которым реальные журналисты никакого отношения не имеют. Другое дело, что существует газета, которая здесь же напишет редакционный материал справедливый, с двумя точками зрений, и рядом разместит «заказуху», сводя этим читателей с ума, но главный редактор этой газеты скажет, что это не всегда коммерческий момент, иногда на меня давят, это все-таки уступка режиму для того, чтобы нам давали и дальше спокойно работать. Это значит, что вас немножко выпустили в этом смысле.
Александр Малютин: Ну, как хотите, так и называйте. Можно сказать, что выпустили, а можно сказать, что принято решение делать нормальное, современное, качественное издание.
Елена Рыковцева: Ну да, вы стали похожи в этом на «КоммерсантЪ».
Александр Малютин: Мы модернизируемся.
Елена Рыковцева: А не связано ли с тем же исчезновение страницы колумнистов? У вас была страница колумнистов и комментаторов. И когда выступали политологи – это были одни и те же люди, одного порядка, одной политической, идейной направленности. Может быть, вы всю страницу из-за них ликвидировали или нет?
Александр Малютин: Нет, это технический момент, связанный с переездом, с переформатированием, с тем, что нас покинул редактор этой полосы. Она восстановится уже очень скоро. Мнения там будут разные.
Елена Рыковцева: А добавятся политологи из другого лагеря?
Александр Малютин: Я очень надеюсь, что добавятся не столько политологи, сколько «селебритиз» из разных отраслей, интересные и яркие люди.
Елена Рыковцева: Если они захотят писать.
Александр Малютин: Ведется работа. Какие-то политологи сохранятся, добавятся новые. Мы постараемся сделать эту полосу качественно.
Елена Рыковцева: Будем надеяться. И хорошо, что она будет, потому что люди-то ее любили. Мнения всегда интересны.
Александр Малютин: Это одна из фишек газеты.
Елена Рыковцева: Была. Честно вам скажу, что сейчас газета выглядит скучновато. У вас очень информационное сейчас издание, суховатое.
Александр Малютин: Не все сразу. Прошло всего два месяца. Есть этапы ремонта, нельзя починить сразу все. «Починили» ситуацию с «заказухой», «починили» ситуацию с ангажированностью, «чиним» ситуацию с оперативностью, с эксклюзивностью. Ну, «починим» и эту ситуацию.
Елена Рыковцева: Вы прекрасно знаете, что были опасения, что газета «пожелтеет», что сам Арам Габрелянов ассоциируется все-таки с «желтой» нишей, что, конечно, он не сможет не распространить это на «Известия» хотя бы для того, чтобы ее получше продавать, хотя бы для этого.
Александр Малютин: Я вам по секрету скажу, что ситуация, скорее, обратная. Я заинтересован показать рост посещаемости сайта, рост тиража, и он, скорее, меня тормозит в попытке дать какую-то сенсационность...
Елена Рыковцева: Потому что его затравили этими разговорами?
Александр Малютин: Нет. Таблоидные издания у него есть. И зачем еще одно? У него есть ежедневное таблоидное издание, есть еженедельное. Что, конкурента создавать? Это другой товар в линейке товаров, это серьезная, качественная газета.
Елена Рыковцева: Но вы же все равно не обойдетесь без сенсаций, вам же нужно «цитироваться».
Александр Малютин: Сенсации есть разные. Есть сенсация, что известная певица себя похабно вела в ночном клубе, а есть сенсация, что кто-то хочет получить 10 миллиардов рублей, и не понятно – на что. И это наша сенсация.
Елена Рыковцева: Он вас удерживает от «желтоватых» сенсаций, я так понимаю.
Александр Малютин: Ну да. У меня была пара попыток, а он говорил: «А зачем? Нам это не надо».
Елена Рыковцева: А с какой тематикой были связаны ваши попытки?
Александр Малютин: Я не хочу приводить примеры. Что-то о «звездах». Так что такой проблемы нет. Никакой «желтизны» у нас не будет, а сенсации есть и будут.
Елена Рыковцева: А что вы считаете сенсациями в своей газете последнего времени?
Александр Малютин: Например, у нас была статья о том, что президент хочет, чтобы быстрее шла приватизация. Она была в самом первом номере нового формата.
Елена Рыковцева: Это было еще до его выступления в Санкт-Петербурге, где он об этом объявил.
Александр Малютин: Да. Нам удалось узнать о том, что он хочет, чтобы ускорилась приватизация и ВТБ, и «Роснефти», и других государственных компаний. И для той аудитории, на которую мы рассчитываем, по-моему, это сенсация. Это было, по-моему, 7 июня.
У нас было интервью с Иваном Назаровым, небезызвестным предпринимателем, который замешен в деле подмосковных прокуроров. Мы поговорили с этим человеком, и из первых уст дали его признание в том, что он участвовал в этих делах.
Елена Рыковцева: Но вы не стали в дело начальника управления Генпрокуратуры, который пытался покончить с собой, притягивать историю с прокурорским бизнесом, историю с казино. Пресс-служба сразу сказала, что «этот человек в этом не участвовал». А другие газеты все-таки стараются здесь покопаться. Вы совсем не трогаете этот момент.
Александр Малютин: Нужно доказать. Конечно, на слуху этот прокурорский скандал, и не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы дописать этот абзац. Но если нет четких доказательств... Можно еще много чего, можно перебрать все, чем он занимался, в личную жизнь залезть, мы же знаем все эти приемы. Будет намек: может быть, из-за этого у него это произошло. Но пока по горячим следам, в первые часы никаких вменяемых и убедительных версий нет, мы решили этого не делать. И не гадать на кофейной гуще. Появятся убедительные версии – конечно, мы будем о них писать.
Елена Рыковцева: Правду ли про вас рассказывают, что вы решили вернуть «Известиям» былой престиж в том смысле, что корреспондент газеты, приезжая куда-то, не должен экономить? Он должен жить очень хорошо и красиво. Если «звезда» живет в этом отеле, он должен жить в этом же, а не в какой-нибудь забегаловке, в общежитии. То есть он должен чувствовать себя хорошо упакованным, богатым, технически экипированным.
Александр Малютин: Дело не в том, чтобы он себя чувствовал богатым, а дело в том, чтобы создать условия для добычи информации. Если для того, чтобы поговорить со «звездой», нужно поселиться рядом, то мы действительно денег не пожалеем на это. А если этого не нужно, то журналист будет жить поскромнее. Тут дело не в том, чтобы он себя богатым чувствовал. Есть такие «звезды», VIP, с которыми иначе нельзя. Ну, тогда – «Hilton», «Ritz».
Елена Рыковцева: Владимир из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Большое спасибо вам за эту тему. Но что сейчас получается с брендом газеты «Известия»? «Известия», «Новые Известия» и еще какие-то «Известия». Три газеты «Известия»?
Елена Рыковцева: Это я всех запутала. Нет, это просто «Известия», никакие не «новые», потому что «Новые Известия» - это другая газета. Это «Известия», но в другом формате, она узенькая сейчас, с маленькими буковками, что меня возмущает. Вся газета залеплена текстами с одинаковым шрифтом, без выносов, без реперных точек, чтобы цепляло глаз. Читать тяжело, сразу жалуюсь.
Александр Малютин: Мы обсудим этот вопрос.
Елена Рыковцева: А с кем вы сейчас? Вы помните, был скандал, мы о нем говорили, что люди, которые долго работали, расстались с вами, или вы расстались с ними. Каков процент старой команды? И кто эти люди, которые пришли заново?
Александр Малютин: Из старой команды у нас сейчас, наверное, процентов 30-35. Кто-то не захотел переходить, а кому-то и не предложили. В принципе, это обычный рабочий процесс. Мы переходим в онлайн, мы, скорее, работаем на сайт, а это другой ритм, другие требования. Кому-то, может быть, вольготно жилось в эпоху, когда можно было, скажем так, крикливые статьи публиковать, а сейчас это перекрыто, и им стало невыгодно, они стали искать другие места, где можно этим продолжать заниматься. Команда притирается. Новых людей брали под новые задачи.
Елена Рыковцева: А где вы их берете? Это совсем неизвестные фамилии.
Александр Малютин: А почему они вам не известны? Наверное, вы знаете радийщиков...
Елена Рыковцева: Нет, я газетчиков знаю очень хорошо.
Александр Малютин: Журналистов много в Москве, журфак каждый год сотни выпускает.
Елена Рыковцева: Тогда точно не знаю. Владимир из Саратовской области, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Я читаю и выписываю «Известия» с конца 70-ых. И лучшие годы «Известий», на мой взгляд, это середина 90-ых до августа 2008 года. Леонид Млечин, Андрей Колесников, Константин Эггерт, Ирина Петровская, Татьяна Батенева, Юрий Богомолов, Александр Архангельский были лицом газеты. К сожалению, сейчас этого «лица» не видно. Я надеюсь, что «Известия» все-таки свое «лицо» найдут.
Александр Малютин: Что сможем, что пригодится, то постараемся вернуть. Но что-то, наверное, уже ушло безвозвратно, и тут ничего не поделаешь.
Елена Рыковцева: При всех режимах есть какие-то специальности, которые не отменяются никакой политической конъюнктурой. Например, Батенева – для меня это специалист на все века, на все времена. И как можно было с ней расстаться, мне не понятно. Изумительный специалист. И какая разница, в каком формате вы выходите? Если человек разбирается в медицине, в «социалке» так, как не разбирается ни один министр, так что ж с ним прощаться-то? Мне это не понятно.
Александр Малютин: Это отчасти личная история, поэтому я не хочу ее комментировать.
Елена Рыковцева: Ну, тогда другое дело. Если она не связана с профессиональными...
Александр Малютин: К профессионализму Татьяны не было никаких претензий.
Елена Рыковцева: Александр, как ни странно, хорошим был период «Известий», когда вы только что стали главным редактором, когда вы дали карт-бланш сотрудникам, сказали: «Пишите что хотите. Сейчас мы просто смотрим, кто и что делает. Не вмешиваемся ни во что». И как-то она вдруг действительно ожила. Я видела какой-то живой май, июнь, и не только я одна заметила, что как-то она встряхнулась неожиданно. «Старым» людям, которые уже совсем приуныли и заскучали, вдруг сказали: делайте что хотите. Вот они и делали, и вроде получаться стало.
Александр Малютин: Так никто же их не выгонял. Те, у кого стало получаться в мае, их всех звали. Они поддались заблуждению, к сожалению. Человек 10-15, которые с нами не пошли, мне искренне жаль.
Елена Рыковцева: Которых вы звали, но они не пошли. Владимир из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. В свое время редактор «Известий» был снят за то, что он опубликовал статью из французского еженедельника о миллиардах Черномырдина. И вот с тех пор, мне кажется, и пошло отчаяние у журналистов, которые действительно хорошо писали в «Известиях». Вот за такую малую провинность сняли редактора многоопытного. А что же вы говорите «пишите что хотите» своим журналистам?
Елена Рыковцева: Вы имеете в виду Игоря Голембиовского. Но его не сняли тогда. Были огромные неприятности, но он с должности ушел уже в результате перехода пакета акций от одной компании к другой.
Александр Малютин: А еще при нем случилось падение тиража в несколько раз. Очень легко говорить, что какая-то статья или какой-то фоторепортаж. Потом были слухи, что сняли за фоторепортаж. Это может быть последней каплей, но это никогда не является действительной причиной.
Елена Рыковцева: Александр, причиной снятия Рафа Шакирова был фоторепортаж из Беслана, это точно. Был звонок из Кремля – и сняли на следующий день. Что там было с деньгами, их не очень беспокоило до этого. Это был, конечно, повод и причина в одном флаконе. И даже дело не в деньгах. Да, при Голембиовском падали тиражи, но у всех падали тиражи в то время, он не был виноват. И что, оттого, что пришел Кожокин, они сильно выросли? Нет, конечно. Если уж говорить о тиражах, то имя Голембиовского давало больше, чем имя Кожокина, газете.
«Я помню пять реорганизаций «Известий», и каждый раз становилось все хуже. После Голембиовского читал изредка, отдельные статьи. Теперь, похоже, и этого не будет. Жаль, если так. Ну, посмотрим», - Артем из Москвы. Ну да, сначала посмотрите.
Пишет нам Савельева: «Предлагаю новому издателю «Известий», так как газета, по его словам, не чувствует давления верховной власти, срочно использовать эту возможность и поддержать загнанную в угол - в нарушение законодательства - оппозицию и поддерживать основные ее требования в соответствии с Конституцией: свободные выборы, регистрация всех партий, свобода митингов и собраний, доступ на телевизионную площадку. Также срочно нужно поддержать защитников Химкинского леса, выбивающихся изо всех сил и борющихся с беззаконием по вырубке деревьев ради прибыли по строительству автотрассы».
Александр Малютин: Опять двадцать пять. Мы ведь не политическая организация, не партия, не движение. Мы – газета. Нам не нужно поддерживать какие-то партии или, наоборот, убивать. Мы описываем то, что происходит, в том числе и с оппозиционными партиями. Набирается рейтинг - мы честно напишем, что «у них рейтинг растет». Падает рейтинг – честно об этом пишем. Не сумели они проконтролировать, кто у них записался в списки, а там оказались «мертвые души», мы честно об этом пишем. А поддерживать их или не поддерживать – это не наша задача. Для этого существуют общественные объединения, политические партии. Пожалуйста, записывайтесь и поддерживайте кого хотите.
Елена Рыковцева: А у вас есть личные политические симпатии?
Александр Малютин: Они есть, но в очень слабой форме.
Елена Рыковцева: Неинтересно?
Александр Малютин: Я смотрю на все как исследователь, скорее. Когда я учился, я хотел стать ученым, поэтому привык на все смотреть как на объекты изучения.
Елена Рыковцева: Все равно в российском восприятии газета – это эмоции. Читатель все-таки ждет позиции какой-то от газеты. Он должен знать, какое издание он берет в руки – либеральное, консервативное, прокремлевское или антикремлевское. Привыкли люди понимать, что за газета у них в руках. А по этим «Известия» понять совершенно невозможно. Это абсолютно нейтральное, отстраненное, холодное пока издание.
Александр Малютин: Это обалденный комплимент! Спасибо, если так.
Елена Рыковцева: Важное сообщение от Александра: «Как говорили в одной юмористической передаче: вот это правильно, брат, вот это то, что надо, брат. Все газеты должны перейти в Интернет - так дешевле, удобнее, и русский лес надо пожалеть».
Александр, чем интернет-версия вашей газеты будет отличаться от бумажной? И зачем сохранять бумажную?
Александр Малютин: Пока есть читатель, пока есть спрос – будет сохраняться бумажная...
Елена Рыковцева: Все еще есть привычка.
Александр Малютин: Да. Кому-то нравятся даже чисто тактильные ощущения. Интернет, конечно, оперативнее, в Интернете другие заголовки работают. Немного по-другому читается: человек видит только одну статью, он не видит полосу. Немножко по-другому это оформляется. Тексты более лаконичные, никто не читает длинные «простыни», за исключением того, когда это уж совсем хороший рассказ, хороший репортаж специальный, который запоем читаешь, сколько бы ни было написано. Но основной поток – это все-таки лаконично и по делу, не очень большие статьи, в которых делается попытка ответить на вопрос «почему?», почему это происходит. Чем отличается газета, допустим, от информационных сайтов или агентств? Помимо «кто, что, когда?», мы еще пытаемся ответить на вопрос «почему?». И сейчас мы как раз над этим работаем. «Починив» в основном новостной поток, сейчас мы больше работаем над тем, чтобы ответить на вопрос «почему?». Материалов будет все больше, но в газету попадать будут, наверное, уже не все, потому что их будет слишком много. И когда мы подбираем материалы для бумажной газеты, мы представляем, когда она выйдет, что это будет прочитано завтра утром, а не сейчас.
Елена Рыковцева: У вас сейчас дедлайн изменился в связи с переходом на новый формат или тот же? На Россию, по-моему, часов 5 вечера было, на Москву - 10.
Александр Малютин: На Москву стал попозже. Это важно для конкурентной борьбы. И это важно еще потому, что распространители информации, пресс-службы, они пытаются иногда играть, манипулировать, выдавая новости слишком поздно, чтобы не успели их проанализировать, чтобы как можно больше статья была похожа на то, что они распространяют. Поэтому нам нужен вот этот люфт – чтобы успеть и другую точку зрения получить. Поэтому попозже будет. Удалось этого добиться – как раз большая заслуга издателя.
Елена Рыковцева: Да, это очень серьезный момент. Елизавета из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Вы очень скрупулезно говорите о партии ПАРНАС, что там несколько «мертвых душ». А если сейчас будет создаваться новая, явно прокремлевская партия, будете ли вы проводить журналистское расследование, имеются ли там «мертвые души» или нет? Или вы полностью доверитесь официальным показаниям?
Александр Малютин: Мы по партии ПАРНАС такого расследования не проводили. Хотя, может быть, стоило бы, потому что это интересная тема.
Елена Рыковцева: Да без вас проведут расследование по партии ПАРНАС.
Александр Малютин: Да и по кремлевским найдется кому провести. За тем, как формируется Народный фронт, мы следим, можно почитать, мы пишем о том, что там происходит. Мы не стараемся как-то выпятить, выгородить. Если будет создаваться похожая партия, будем и про нее писать. В вопросе как бы было заложено: будем ли мы специально пытаться что-то найти нехорошее про какую-нибудь новую партию. Ну, специально нехорошее мы ни про одну партию не ищем, мы ищем интересное.
Елена Рыковцева: Пишет нам слушатель, который оставляет нам номер телефона: «Пригласите меня, пожалуйста, для публикации материала. Я вам расскажу и опишу все «дырки» в 94 фз о госзакупках. ФАС России и МЭР России – слепые котята».
Александр Малютин: Гражданин может написать на блог «zakupki-news», который посвящен во многом 94 фз.
Елена Рыковцева: На сайте вашей газеты?
Александр Малютин: Нет, у меня есть такой блог в «ЖЖ». В газете может не оказаться столько места, чтобы расписывать все подробности, которые интересны только специалистам. Самое интересное в газету может попасть, а очень подробную и специальную информацию можем в этом блоге изложить.
Елена Рыковцева: На этом мы завершаем программу «Час прессы» на волнах Радио Свобода.
История этих очень новых «Известий», пожалуй, началась в феврале 2011 года, когда генеральный директор Издательского дома «Ньюс Медиа» (который выпускает известные издания – «Твой день», «Жизнь», «Жара», «Lifenews.ru», «Маркер») Арам Габрелянов стал заместителем гендиректора «Национальной Медиа Группы» (НМГ) – холдинга Юрия Ковальчука. Еще в мае 2008 года, эта группа приобрела контрольный пакет акций газеты «Известия» у холдинга «Газпром-Медиа». Габрелянова пригласили на должность заместителя гендиректора группы НМГ, чтобы курировать интернет-проекты и убыточную для НМГ газету «Известия», как сообщал в феврале «КоммерсантЪ».
И вроде бы не просто так пригласили, а все-таки контрольный пакет его Издательского дома тоже перешел НМГ, но эта информация до сих пор официально не подтверждена.
«Приглашение Арама Габрелянова на должность куратора печатных СМИ НМГ - политический шаг. Возможно, владельцы НМГ рассчитывают, что он сможет повысить популярность «Известий» в преддверии выборов», - сказал тогда «Коммерсанту» топ-менеджер одного из крупных издательских домов. «Но изменить положение «Известий» с позиции заместителя гендиректора НМГ будет сложно, - считает гендиректор ИД «Комсомольская правда» Владимир Сунгоркин. - С такой должности трудно вмешиваться в редакционный процесс».
Александр, как распределяются роли в вашем тандеме – вы и Арам Габрелянов? Кто Путин, кто Медведев в вашей паре?
Александр Малютин: А как распределяются роли между Путиным и Медведевым?
Елена Рыковцева: Путин главнее.
Александр Малютин: У нас все просто, ситуация классическая. Арам Ашотович Габрелянов – классический издатель. Он издатель, а я главный редактор. Ну, как распределяются роли? Как написано в законе «О СМИ». Когда он меня приглашал на работу, мы говорили о том, каким будет издание, каким его хочет видеть акционер, каким хочет видеть его издатель. Я эти правила принял, и теперь мы работаем. Естественно, все могут высказать свое мнение о том, что получается, придерживаемся ли мы той линии, о которой договорились. Но оперативная работа, выбор тем для публикаций - на мне. И здесь нет никаких подводных камней, потайных комнат и так далее.
Елена Рыковцева: Конечно, есть элементарное распределение обязанностей между главным редактором и издателем. Я работала в таком издании, где была пара, в которой главный редактор занимался кадрами, редакционной политикой, содержанием, а издатель мог, конечно, оценивать материалы этой газеты, и иногда они ему даже не нравились, но он никогда не мог повлиять на то, чтобы журналиста уволить, снять материал и т.д.
Александр Малютин: Здесь тоже не нужно быть святее Папы Римского. Арам Ашотович журналист и по образованию, и по призванию. Он и редактор, работал и главным редактором, поэтому он в теме, он все знает профессионально и может посоветовать профессионально. Не то, что нужно отстраниться... Ну, это глупость. Например, когда мы разыгрываем какую-то тему, его советы полезны, от них отказываться глупо. Точно так же мне никто не запрещает высказывать мнение относительно епархии коммерческой, распространения, промоушена издания. То есть здесь здравый смысл. Мы в одной лодке и делаем одно издание.
Елена Рыковцева: Может быть, вы два главных редактора и два гендиректора?
Александр Малютин: Нет. Вот, скажем, в 1996-1997 годах в «Известиях» была совершенно другая ситуация, в которой были две противостоящие группы акционеров, а главный редактор над ними как бы возвышался. Он разводил интересы этих, тех...
Елена Рыковцева: ОНЭКСИМ и ЛУКОЙЛ.
Александр Малютин: Да. И тогда он был царь и бог, который сам про себя так считал, хотя акционеры без него все решали. А сейчас ситуация не такая. Есть единый и понятный, классический контролирующий акционер, он подобрал команду, которая развивает его актив. Ну и все.
Елена Рыковцева: Вы говорите «контролирующий акционер». А не есть ли это формальность? Может, все-таки карт-бланш вашей команде был дан этим акционером? Вы перед кем-то подотчетны все-таки сейчас в своей деятельности, в своей политике, в своих назначениях кадровых? Я так не думаю. Вы с Арамом Ашотовичем перед кем-то отчитываетесь наверх в вашей группе?
Александр Малютин: А перед кем?
Елена Рыковцева: Я и говорю, что не перед кем особенно.
Александр Малютин: Арам Ашотович вице-президент «Национальной Медиа Группы», там существуют свои правила. Я не являюсь функционером «Национальной Медиа Группы», я являюсь наемным главным редактором. Я просто не понимаю, в чем подвох.
Елена Рыковцева: Да подвоха никакого нет. Вы не особенно сейчас подотчетны, подзаконны и так далее. То есть он не должен бегать и советоваться с кем-то еще, чтобы проводить редакционную политику.
Александр Малютин: Конечно, не должен. У человека уже какой стаж работы!.. И у меня стаж уже 19 лет. Мы понимаем, что надо делать.
Елена Рыковцева: Александр, есть личностное, персональное представление об Араме Габрелянове, и он никогда от этого не отрекался, что он человек лояльный Кремлю и лично Путину. Чувствуете ли вы уже на этом этапе какое-то давление из Кремля на вашу газету? Чувствуете ли вы себя «рупором»? Если «да», то как это проявляется? Я-то в газете этого пока не вижу. Может быть, это пока на уровне контактов. И ждете ли вы, что перед выборами давление усилится? И если «да», то в какой форме?
Александр Малютин: Никакого давления не ощущаю. Я позиционирую себя как специалиста, а не как политически ангажированного человека в ту или другую сторону. Сейчас очень многие любят подменять понятия. От того, что ты любишь премьер-министра или президента или не любишь премьер-министра или президента, совершенно не зависит твоя собственная крутизна. Нельзя этим гордиться или не гордиться. Гордиться нужно тем, что ты умеешь: писать заметки, петь песни, синхронно переводить с венгерского, - и умеешь это делать хорошо. Вот это главное. И никто мне не мешает. Главное не в том, чтобы выразить лояльность или фрондировать, главное в том, чтобы добывать информацию, анализировать новости, искать подоплеку, подробности и выкатывать товар.
Елена Рыковцева: Это вам – главное. А им главное – сказать, что информация должна быть подана вот так-то. Это вы свою позицию журналистскую мне объясняете. Я-то вас про чужую спрашиваю. Они скажут: «Нам нужен вот такой поворот этого сюжета».
Александр Малютин: Про чужую позицию нужно спрашивать у чужих людей.
Елена Рыковцева: Это известная позиция, про нее уже можно не спрашивать – захотят.
Александр Малютин: Никто мне не говорит: хотим такую позицию. Мы знаем, что если есть, к примеру, какая-то конфликтная ситуация, то должны присутствовать мнения обеих сторон. Кто угодно может предъявить претензию, читатель или человек, причастный к нашей деятельности, если какого-то комментария нет. Но дело не в том, что «ваших» выпятили или «наших» унизили. Существует понятие «качество статьи», и оно у нас одинаковое.
Елена Рыковцева: Хорошо, сейчас давления нет. И вы его не прогнозируете?
Александр Малютин: Нет, не прогнозирую.
Елена Рыковцева: Я очень рада. Александр, а куда подевалась «заказуха» со страниц «Известий», политический пиар?
Александр Малютин: В какие-то другие издания. Но мне не хочется их порочить.
Елена Рыковцева: Я их сама порочу иногда, не стесняюсь. А как вам это удалось?
Александр Малютин: Ну, перестали ее принимать, и все.
Елена Рыковцева: То есть это было чисто коммерческое предприятие? Дело в том, что в некоторых других изданиях заставляют главного редактора это публиковать.
Александр Малютин: Меня никто не заставлял. И с этим надо аккуратнее. Прежде чем кого-то обвинять, нужно ловить с поличным. Заказной материал характеризуется тем, например, что если это конфликт, то мнение только одной стороны. Поэтому когда ты начинаешь требовать, что у нас отныне должны быть мнения двух сторон, иначе материал не идет, то «заказуха» исчезает сама собой, ты ее не пропихнешь. Мы не начинаем проводить расследование: «Ага! У тебя тут одно мнение, поэтому ты взял деньги». Может быть и не так. Но может быть, ты просто лентяй.
Елена Рыковцева: Нет, я имею в виду «заказуху» официальную, из PR-агентства, которая подана как редакционный материал, но редакционным не является, и журналист к ней не имел никакого отношения.
Александр Малютин: Об этом мы говорили изначально. Когда со мной шли переговоры о найме, мне сразу сказали, что этого не будет. Я не выставлял условие какое-то, нет, просто это единое мнение. И работодатель знал, что я тоже так устроен. Если бы им нужно было что-то другое, они бы наняли другого человека.
Елена Рыковцева: Я приведу пример последних дней. Не регистрируют партию ПАРНАС. И в двух совершенно разной ориентации изданиях появляются материалы с одинаковыми абзацами, вкраплениями, что правильно не зарегистрировали, потому что отвратительно были собраны подписи, жалобы из Тульской, из Оренбургской, из таких-то областей. Вторая газета, с немножко переиначенными словами, - то же самое. Эти материалы характеризуются тем, что таких сотрудников в редакциях не существует, этих фамилий никто не знает. Но раньше, когда я делала обзоры такого рода кампаний, в этом ряду непременно присутствовала газета «Известия». А сейчас она выпала из этого ряда, в последние месяцы. И это интересно.
Александр Малютин: Хотя эту точку зрения мы тоже привели, и ее нужно было привести, почему отказали ПАРНАСу в регистрации - потому что у них были «мертвые души». А об этом нам сам Рыжков рассказал.
Елена Рыковцева: Это был редакционный материал, подписанный реальным человеком. А я сейчас говорю про материалы, к которым реальные журналисты никакого отношения не имеют. Другое дело, что существует газета, которая здесь же напишет редакционный материал справедливый, с двумя точками зрений, и рядом разместит «заказуху», сводя этим читателей с ума, но главный редактор этой газеты скажет, что это не всегда коммерческий момент, иногда на меня давят, это все-таки уступка режиму для того, чтобы нам давали и дальше спокойно работать. Это значит, что вас немножко выпустили в этом смысле.
Александр Малютин: Ну, как хотите, так и называйте. Можно сказать, что выпустили, а можно сказать, что принято решение делать нормальное, современное, качественное издание.
Елена Рыковцева: Ну да, вы стали похожи в этом на «КоммерсантЪ».
Александр Малютин: Мы модернизируемся.
Елена Рыковцева: А не связано ли с тем же исчезновение страницы колумнистов? У вас была страница колумнистов и комментаторов. И когда выступали политологи – это были одни и те же люди, одного порядка, одной политической, идейной направленности. Может быть, вы всю страницу из-за них ликвидировали или нет?
Александр Малютин: Нет, это технический момент, связанный с переездом, с переформатированием, с тем, что нас покинул редактор этой полосы. Она восстановится уже очень скоро. Мнения там будут разные.
Елена Рыковцева: А добавятся политологи из другого лагеря?
Александр Малютин: Я очень надеюсь, что добавятся не столько политологи, сколько «селебритиз» из разных отраслей, интересные и яркие люди.
Елена Рыковцева: Если они захотят писать.
Александр Малютин: Ведется работа. Какие-то политологи сохранятся, добавятся новые. Мы постараемся сделать эту полосу качественно.
Елена Рыковцева: Будем надеяться. И хорошо, что она будет, потому что люди-то ее любили. Мнения всегда интересны.
Александр Малютин: Это одна из фишек газеты.
Елена Рыковцева: Была. Честно вам скажу, что сейчас газета выглядит скучновато. У вас очень информационное сейчас издание, суховатое.
Александр Малютин: Не все сразу. Прошло всего два месяца. Есть этапы ремонта, нельзя починить сразу все. «Починили» ситуацию с «заказухой», «починили» ситуацию с ангажированностью, «чиним» ситуацию с оперативностью, с эксклюзивностью. Ну, «починим» и эту ситуацию.
Елена Рыковцева: Вы прекрасно знаете, что были опасения, что газета «пожелтеет», что сам Арам Габрелянов ассоциируется все-таки с «желтой» нишей, что, конечно, он не сможет не распространить это на «Известия» хотя бы для того, чтобы ее получше продавать, хотя бы для этого.
Александр Малютин: Я вам по секрету скажу, что ситуация, скорее, обратная. Я заинтересован показать рост посещаемости сайта, рост тиража, и он, скорее, меня тормозит в попытке дать какую-то сенсационность...
Елена Рыковцева: Потому что его затравили этими разговорами?
Александр Малютин: Нет. Таблоидные издания у него есть. И зачем еще одно? У него есть ежедневное таблоидное издание, есть еженедельное. Что, конкурента создавать? Это другой товар в линейке товаров, это серьезная, качественная газета.
Елена Рыковцева: Но вы же все равно не обойдетесь без сенсаций, вам же нужно «цитироваться».
Александр Малютин: Сенсации есть разные. Есть сенсация, что известная певица себя похабно вела в ночном клубе, а есть сенсация, что кто-то хочет получить 10 миллиардов рублей, и не понятно – на что. И это наша сенсация.
Елена Рыковцева: Он вас удерживает от «желтоватых» сенсаций, я так понимаю.
Александр Малютин: Ну да. У меня была пара попыток, а он говорил: «А зачем? Нам это не надо».
Елена Рыковцева: А с какой тематикой были связаны ваши попытки?
Александр Малютин: Я не хочу приводить примеры. Что-то о «звездах». Так что такой проблемы нет. Никакой «желтизны» у нас не будет, а сенсации есть и будут.
Елена Рыковцева: А что вы считаете сенсациями в своей газете последнего времени?
Александр Малютин: Например, у нас была статья о том, что президент хочет, чтобы быстрее шла приватизация. Она была в самом первом номере нового формата.
Елена Рыковцева: Это было еще до его выступления в Санкт-Петербурге, где он об этом объявил.
Александр Малютин: Да. Нам удалось узнать о том, что он хочет, чтобы ускорилась приватизация и ВТБ, и «Роснефти», и других государственных компаний. И для той аудитории, на которую мы рассчитываем, по-моему, это сенсация. Это было, по-моему, 7 июня.
У нас было интервью с Иваном Назаровым, небезызвестным предпринимателем, который замешен в деле подмосковных прокуроров. Мы поговорили с этим человеком, и из первых уст дали его признание в том, что он участвовал в этих делах.
Елена Рыковцева: Но вы не стали в дело начальника управления Генпрокуратуры, который пытался покончить с собой, притягивать историю с прокурорским бизнесом, историю с казино. Пресс-служба сразу сказала, что «этот человек в этом не участвовал». А другие газеты все-таки стараются здесь покопаться. Вы совсем не трогаете этот момент.
Александр Малютин: Нужно доказать. Конечно, на слуху этот прокурорский скандал, и не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы дописать этот абзац. Но если нет четких доказательств... Можно еще много чего, можно перебрать все, чем он занимался, в личную жизнь залезть, мы же знаем все эти приемы. Будет намек: может быть, из-за этого у него это произошло. Но пока по горячим следам, в первые часы никаких вменяемых и убедительных версий нет, мы решили этого не делать. И не гадать на кофейной гуще. Появятся убедительные версии – конечно, мы будем о них писать.
Елена Рыковцева: Правду ли про вас рассказывают, что вы решили вернуть «Известиям» былой престиж в том смысле, что корреспондент газеты, приезжая куда-то, не должен экономить? Он должен жить очень хорошо и красиво. Если «звезда» живет в этом отеле, он должен жить в этом же, а не в какой-нибудь забегаловке, в общежитии. То есть он должен чувствовать себя хорошо упакованным, богатым, технически экипированным.
Александр Малютин: Дело не в том, чтобы он себя чувствовал богатым, а дело в том, чтобы создать условия для добычи информации. Если для того, чтобы поговорить со «звездой», нужно поселиться рядом, то мы действительно денег не пожалеем на это. А если этого не нужно, то журналист будет жить поскромнее. Тут дело не в том, чтобы он себя богатым чувствовал. Есть такие «звезды», VIP, с которыми иначе нельзя. Ну, тогда – «Hilton», «Ritz».
Елена Рыковцева: Владимир из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Большое спасибо вам за эту тему. Но что сейчас получается с брендом газеты «Известия»? «Известия», «Новые Известия» и еще какие-то «Известия». Три газеты «Известия»?
Елена Рыковцева: Это я всех запутала. Нет, это просто «Известия», никакие не «новые», потому что «Новые Известия» - это другая газета. Это «Известия», но в другом формате, она узенькая сейчас, с маленькими буковками, что меня возмущает. Вся газета залеплена текстами с одинаковым шрифтом, без выносов, без реперных точек, чтобы цепляло глаз. Читать тяжело, сразу жалуюсь.
Александр Малютин: Мы обсудим этот вопрос.
Елена Рыковцева: А с кем вы сейчас? Вы помните, был скандал, мы о нем говорили, что люди, которые долго работали, расстались с вами, или вы расстались с ними. Каков процент старой команды? И кто эти люди, которые пришли заново?
Александр Малютин: Из старой команды у нас сейчас, наверное, процентов 30-35. Кто-то не захотел переходить, а кому-то и не предложили. В принципе, это обычный рабочий процесс. Мы переходим в онлайн, мы, скорее, работаем на сайт, а это другой ритм, другие требования. Кому-то, может быть, вольготно жилось в эпоху, когда можно было, скажем так, крикливые статьи публиковать, а сейчас это перекрыто, и им стало невыгодно, они стали искать другие места, где можно этим продолжать заниматься. Команда притирается. Новых людей брали под новые задачи.
Елена Рыковцева: А где вы их берете? Это совсем неизвестные фамилии.
Александр Малютин: А почему они вам не известны? Наверное, вы знаете радийщиков...
Елена Рыковцева: Нет, я газетчиков знаю очень хорошо.
Александр Малютин: Журналистов много в Москве, журфак каждый год сотни выпускает.
Елена Рыковцева: Тогда точно не знаю. Владимир из Саратовской области, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Я читаю и выписываю «Известия» с конца 70-ых. И лучшие годы «Известий», на мой взгляд, это середина 90-ых до августа 2008 года. Леонид Млечин, Андрей Колесников, Константин Эггерт, Ирина Петровская, Татьяна Батенева, Юрий Богомолов, Александр Архангельский были лицом газеты. К сожалению, сейчас этого «лица» не видно. Я надеюсь, что «Известия» все-таки свое «лицо» найдут.
Александр Малютин: Что сможем, что пригодится, то постараемся вернуть. Но что-то, наверное, уже ушло безвозвратно, и тут ничего не поделаешь.
Елена Рыковцева: При всех режимах есть какие-то специальности, которые не отменяются никакой политической конъюнктурой. Например, Батенева – для меня это специалист на все века, на все времена. И как можно было с ней расстаться, мне не понятно. Изумительный специалист. И какая разница, в каком формате вы выходите? Если человек разбирается в медицине, в «социалке» так, как не разбирается ни один министр, так что ж с ним прощаться-то? Мне это не понятно.
Александр Малютин: Это отчасти личная история, поэтому я не хочу ее комментировать.
Елена Рыковцева: Ну, тогда другое дело. Если она не связана с профессиональными...
Александр Малютин: К профессионализму Татьяны не было никаких претензий.
Елена Рыковцева: Александр, как ни странно, хорошим был период «Известий», когда вы только что стали главным редактором, когда вы дали карт-бланш сотрудникам, сказали: «Пишите что хотите. Сейчас мы просто смотрим, кто и что делает. Не вмешиваемся ни во что». И как-то она вдруг действительно ожила. Я видела какой-то живой май, июнь, и не только я одна заметила, что как-то она встряхнулась неожиданно. «Старым» людям, которые уже совсем приуныли и заскучали, вдруг сказали: делайте что хотите. Вот они и делали, и вроде получаться стало.
Александр Малютин: Так никто же их не выгонял. Те, у кого стало получаться в мае, их всех звали. Они поддались заблуждению, к сожалению. Человек 10-15, которые с нами не пошли, мне искренне жаль.
Елена Рыковцева: Которых вы звали, но они не пошли. Владимир из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. В свое время редактор «Известий» был снят за то, что он опубликовал статью из французского еженедельника о миллиардах Черномырдина. И вот с тех пор, мне кажется, и пошло отчаяние у журналистов, которые действительно хорошо писали в «Известиях». Вот за такую малую провинность сняли редактора многоопытного. А что же вы говорите «пишите что хотите» своим журналистам?
Елена Рыковцева: Вы имеете в виду Игоря Голембиовского. Но его не сняли тогда. Были огромные неприятности, но он с должности ушел уже в результате перехода пакета акций от одной компании к другой.
Александр Малютин: А еще при нем случилось падение тиража в несколько раз. Очень легко говорить, что какая-то статья или какой-то фоторепортаж. Потом были слухи, что сняли за фоторепортаж. Это может быть последней каплей, но это никогда не является действительной причиной.
Елена Рыковцева: Александр, причиной снятия Рафа Шакирова был фоторепортаж из Беслана, это точно. Был звонок из Кремля – и сняли на следующий день. Что там было с деньгами, их не очень беспокоило до этого. Это был, конечно, повод и причина в одном флаконе. И даже дело не в деньгах. Да, при Голембиовском падали тиражи, но у всех падали тиражи в то время, он не был виноват. И что, оттого, что пришел Кожокин, они сильно выросли? Нет, конечно. Если уж говорить о тиражах, то имя Голембиовского давало больше, чем имя Кожокина, газете.
«Я помню пять реорганизаций «Известий», и каждый раз становилось все хуже. После Голембиовского читал изредка, отдельные статьи. Теперь, похоже, и этого не будет. Жаль, если так. Ну, посмотрим», - Артем из Москвы. Ну да, сначала посмотрите.
Пишет нам Савельева: «Предлагаю новому издателю «Известий», так как газета, по его словам, не чувствует давления верховной власти, срочно использовать эту возможность и поддержать загнанную в угол - в нарушение законодательства - оппозицию и поддерживать основные ее требования в соответствии с Конституцией: свободные выборы, регистрация всех партий, свобода митингов и собраний, доступ на телевизионную площадку. Также срочно нужно поддержать защитников Химкинского леса, выбивающихся изо всех сил и борющихся с беззаконием по вырубке деревьев ради прибыли по строительству автотрассы».
Александр Малютин: Опять двадцать пять. Мы ведь не политическая организация, не партия, не движение. Мы – газета. Нам не нужно поддерживать какие-то партии или, наоборот, убивать. Мы описываем то, что происходит, в том числе и с оппозиционными партиями. Набирается рейтинг - мы честно напишем, что «у них рейтинг растет». Падает рейтинг – честно об этом пишем. Не сумели они проконтролировать, кто у них записался в списки, а там оказались «мертвые души», мы честно об этом пишем. А поддерживать их или не поддерживать – это не наша задача. Для этого существуют общественные объединения, политические партии. Пожалуйста, записывайтесь и поддерживайте кого хотите.
Елена Рыковцева: А у вас есть личные политические симпатии?
Александр Малютин: Они есть, но в очень слабой форме.
Елена Рыковцева: Неинтересно?
Александр Малютин: Я смотрю на все как исследователь, скорее. Когда я учился, я хотел стать ученым, поэтому привык на все смотреть как на объекты изучения.
Елена Рыковцева: Все равно в российском восприятии газета – это эмоции. Читатель все-таки ждет позиции какой-то от газеты. Он должен знать, какое издание он берет в руки – либеральное, консервативное, прокремлевское или антикремлевское. Привыкли люди понимать, что за газета у них в руках. А по этим «Известия» понять совершенно невозможно. Это абсолютно нейтральное, отстраненное, холодное пока издание.
Александр Малютин: Это обалденный комплимент! Спасибо, если так.
Елена Рыковцева: Важное сообщение от Александра: «Как говорили в одной юмористической передаче: вот это правильно, брат, вот это то, что надо, брат. Все газеты должны перейти в Интернет - так дешевле, удобнее, и русский лес надо пожалеть».
Александр, чем интернет-версия вашей газеты будет отличаться от бумажной? И зачем сохранять бумажную?
Александр Малютин: Пока есть читатель, пока есть спрос – будет сохраняться бумажная...
Елена Рыковцева: Все еще есть привычка.
Александр Малютин: Да. Кому-то нравятся даже чисто тактильные ощущения. Интернет, конечно, оперативнее, в Интернете другие заголовки работают. Немного по-другому читается: человек видит только одну статью, он не видит полосу. Немножко по-другому это оформляется. Тексты более лаконичные, никто не читает длинные «простыни», за исключением того, когда это уж совсем хороший рассказ, хороший репортаж специальный, который запоем читаешь, сколько бы ни было написано. Но основной поток – это все-таки лаконично и по делу, не очень большие статьи, в которых делается попытка ответить на вопрос «почему?», почему это происходит. Чем отличается газета, допустим, от информационных сайтов или агентств? Помимо «кто, что, когда?», мы еще пытаемся ответить на вопрос «почему?». И сейчас мы как раз над этим работаем. «Починив» в основном новостной поток, сейчас мы больше работаем над тем, чтобы ответить на вопрос «почему?». Материалов будет все больше, но в газету попадать будут, наверное, уже не все, потому что их будет слишком много. И когда мы подбираем материалы для бумажной газеты, мы представляем, когда она выйдет, что это будет прочитано завтра утром, а не сейчас.
Елена Рыковцева: У вас сейчас дедлайн изменился в связи с переходом на новый формат или тот же? На Россию, по-моему, часов 5 вечера было, на Москву - 10.
Александр Малютин: На Москву стал попозже. Это важно для конкурентной борьбы. И это важно еще потому, что распространители информации, пресс-службы, они пытаются иногда играть, манипулировать, выдавая новости слишком поздно, чтобы не успели их проанализировать, чтобы как можно больше статья была похожа на то, что они распространяют. Поэтому нам нужен вот этот люфт – чтобы успеть и другую точку зрения получить. Поэтому попозже будет. Удалось этого добиться – как раз большая заслуга издателя.
Елена Рыковцева: Да, это очень серьезный момент. Елизавета из Москвы, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Вы очень скрупулезно говорите о партии ПАРНАС, что там несколько «мертвых душ». А если сейчас будет создаваться новая, явно прокремлевская партия, будете ли вы проводить журналистское расследование, имеются ли там «мертвые души» или нет? Или вы полностью доверитесь официальным показаниям?
Александр Малютин: Мы по партии ПАРНАС такого расследования не проводили. Хотя, может быть, стоило бы, потому что это интересная тема.
Елена Рыковцева: Да без вас проведут расследование по партии ПАРНАС.
Александр Малютин: Да и по кремлевским найдется кому провести. За тем, как формируется Народный фронт, мы следим, можно почитать, мы пишем о том, что там происходит. Мы не стараемся как-то выпятить, выгородить. Если будет создаваться похожая партия, будем и про нее писать. В вопросе как бы было заложено: будем ли мы специально пытаться что-то найти нехорошее про какую-нибудь новую партию. Ну, специально нехорошее мы ни про одну партию не ищем, мы ищем интересное.
Елена Рыковцева: Пишет нам слушатель, который оставляет нам номер телефона: «Пригласите меня, пожалуйста, для публикации материала. Я вам расскажу и опишу все «дырки» в 94 фз о госзакупках. ФАС России и МЭР России – слепые котята».
Александр Малютин: Гражданин может написать на блог «zakupki-news», который посвящен во многом 94 фз.
Елена Рыковцева: На сайте вашей газеты?
Александр Малютин: Нет, у меня есть такой блог в «ЖЖ». В газете может не оказаться столько места, чтобы расписывать все подробности, которые интересны только специалистам. Самое интересное в газету может попасть, а очень подробную и специальную информацию можем в этом блоге изложить.
Елена Рыковцева: На этом мы завершаем программу «Час прессы» на волнах Радио Свобода.
