Тема ЕГЭ не так давно была одной из ключевых в российских СМИ, что объяснимо. Она затрагивает интересы большинства россиян, а в предвыборный год этот фактор становится политическим. Да и озабоченность ученых, преподавателей, разумных политиков и чиновников понятна – от качества сегодняшнего образования напрямую зависит качество завтрашней жизни в России. Президент Медведев уделил нынешней весной эксперименту немало внимания, при этом не раз подчёркивал своё несогласие с министром Фурсенко. В конце мая даже пригрозил увольнением, правда, по другому поводу.
Конечно, реакция президента для любого министра в России гораздо важнее, чем реакция всего общества в целом. Фурсенко в такой ситуации не может чувствовать себя уютно. А если вдруг какой-либо закрытый соцопрос покажет, что для поднятия рейтинга действующего президента в предвыборную пору желательна громкая отставка министра-экспериментатора? Не позавидуешь такому министру!
Но на ЕГЭ всё-таки свет клином не сошёлся. Министр образования мог бы проявить себя, пока есть возможность, и в другом. Например, в деле ликвидации межнациональной нетерпимости в России. Образование в решении этой проблеме, на мой взгляд, играет довольно существенную роль. Но в данном случае, никакую роль оно почти не играет. Почему бы министерству не изменить подход к школьной программе, не допустить большей гибкости при выборе предметов в регионах? Когда говорят межнациональная нетерпимость, сразу вспоминают Северный Кавказ. Начать можно с него.
К примеру, для жителей Осетии соседи в Ингушетии представляются если не историческими врагами, то уже точно современными недоброжелателями. Дагестанцы недоверчиво относятся к чеченцам и т.д. Такие настроения во многом порождены радикалами-провокаторами. Но им гораздо труднее было бы разделять людей, которым бы ещё в младших классах преподавали историю соседних народов. Школьники в Осетии изучают историю средневековой Европы, но не знают историю соседнего ингушского народа, которая для них даже важнее, чем, например, прошлое кельтов или франков. Не знают школьники, что у осетин и ингушей около 50 общих родственных фамилий. Карачаевцев некоторые их соседи упорно называют пришлым из Крыма народом, подчёркивая его некавказское происхождение. Эта и есть идейная база для возможного карачаево-черкесского обострения. Почему бы не ввести в школьную программу национальных республик историю карачаевцев, балкарцев, черкесов, чеченцев? Чтобы показать соседям, что у них всех немало общего, кавказского.
Если потенциальным скинхедам и «футбольным фанатам» ещё за школьной партой терпеливо рассказывать, что Армения и Грузия приняли христианство за много веков до крещения Руси, что история южнокавказских народов не раз переплеталась с историей русского народа на благо их всех, поменьше станет глупых антикавказских лозунгов в России, и антирусских там (если их министерства тоже займутся подобной реформой).
Словом, предлагаю ведомству Андрея Фурсенко отважиться и на экспериментальное введение в средних школах Северного Кавказа и некоторых других регионов предметов по изучению истории, культуры и даже языков соседних народов. Игнорирование этого предложения буду расценивать как нежелание министерства образования внести свою существенную лепту в процесс ликвидации межнациональной нетерпимости в России.
Конечно, реакция президента для любого министра в России гораздо важнее, чем реакция всего общества в целом. Фурсенко в такой ситуации не может чувствовать себя уютно. А если вдруг какой-либо закрытый соцопрос покажет, что для поднятия рейтинга действующего президента в предвыборную пору желательна громкая отставка министра-экспериментатора? Не позавидуешь такому министру!
Но на ЕГЭ всё-таки свет клином не сошёлся. Министр образования мог бы проявить себя, пока есть возможность, и в другом. Например, в деле ликвидации межнациональной нетерпимости в России. Образование в решении этой проблеме, на мой взгляд, играет довольно существенную роль. Но в данном случае, никакую роль оно почти не играет. Почему бы министерству не изменить подход к школьной программе, не допустить большей гибкости при выборе предметов в регионах? Когда говорят межнациональная нетерпимость, сразу вспоминают Северный Кавказ. Начать можно с него.
К примеру, для жителей Осетии соседи в Ингушетии представляются если не историческими врагами, то уже точно современными недоброжелателями. Дагестанцы недоверчиво относятся к чеченцам и т.д. Такие настроения во многом порождены радикалами-провокаторами. Но им гораздо труднее было бы разделять людей, которым бы ещё в младших классах преподавали историю соседних народов. Школьники в Осетии изучают историю средневековой Европы, но не знают историю соседнего ингушского народа, которая для них даже важнее, чем, например, прошлое кельтов или франков. Не знают школьники, что у осетин и ингушей около 50 общих родственных фамилий. Карачаевцев некоторые их соседи упорно называют пришлым из Крыма народом, подчёркивая его некавказское происхождение. Эта и есть идейная база для возможного карачаево-черкесского обострения. Почему бы не ввести в школьную программу национальных республик историю карачаевцев, балкарцев, черкесов, чеченцев? Чтобы показать соседям, что у них всех немало общего, кавказского.
Если потенциальным скинхедам и «футбольным фанатам» ещё за школьной партой терпеливо рассказывать, что Армения и Грузия приняли христианство за много веков до крещения Руси, что история южнокавказских народов не раз переплеталась с историей русского народа на благо их всех, поменьше станет глупых антикавказских лозунгов в России, и антирусских там (если их министерства тоже займутся подобной реформой).
Словом, предлагаю ведомству Андрея Фурсенко отважиться и на экспериментальное введение в средних школах Северного Кавказа и некоторых других регионов предметов по изучению истории, культуры и даже языков соседних народов. Игнорирование этого предложения буду расценивать как нежелание министерства образования внести свою существенную лепту в процесс ликвидации межнациональной нетерпимости в России.
