Теракт и массовое убийство в Норвегии, получившие глобальный резонанс, с особой остротой осветил проблему баланса между свободой слова и журналистской этикой. Террорист и убийца Андерс Брейвик, исповедующий экстремистские и ультраправые убеждения, благодаря прессе получил возможность на весь мир заявить о своих убеждениях.
Не стала ли реакция мировой прессы на события в Норвегии своего рода PR-акцией террориста? Если не прославлением его личности и убеждений, то популяризацией их? Своей точкой зрения с Радио Свобода поделился известный британский политический аналитик, бывший дипломатический редактор газеты "Таймс" Майкл Биньон.
– Судя по всему, Андерс Брейвик стремился к максимальной публичности, выложив в интернете огромный массив деклараций и меморандумов. Создается впечатление, что при освещении событий в Норвегии мировая пресса пошла у него на поводу, публикуя его фотографии, речи и писания. Как здесь достичь баланса между свободой слова и журналистской этикой?
– Прессе очень трудно добиться баланса в такого рода случаях. Она стоит перед необходимостью, с одной стороны, объяснить мотивацию этих чудовищных преступлений, а с другой, попытаться избежать рекламы порочных идей того, кто их совершил. Мы не раз сталкивались с тем, что подобные преступления совершались в надежде на публичность и рекламу – теракты вообще привлекают внимание к личностям террористов и их намерениям. Такого рода проблема возникла в свое время у Британии в связи с североирландским терроризмом, когда правительство Маргарет Тэтчер запретило экстремистским политикам в Ольстере выступать в СМИ, чтобы лишить их "кислорода публичности".
– Существуют ли какие-либо законодательные акты или правила, регламентирующие деятельность прессы, соблюдение журналистской этики и свободы слова в подобных случаях?
– Никаких правил здесь не существует, это дело вкуса, чувства меры и ответственности. Журналисты обязаны понимать, что не стоит заходить слишком далеко в описании личности и идей преступника. Им не следует идти на поводу у него и делать то, что он от них ожидает, – широко рекламировать его идеи и убеждения.
– Насколько, на ваш взгляд, сбалансированно британская пресса освещает события в Норвегии?
– В целом, на мой взгляд, довольно грамотно. Норвежцы сами хотели, чтобы мир осознал весь ужас этих преступлений. Они бы не позволили телевидению присутствовать в церкви во время траурной церемонии, если бы семьи погибших не дали на это разрешения. Понятно, что они не хотели допустить вторжения журналистов в личную жизнь пострадавших. Поэтому было очень мало интервью с родителями погибших детей, и это правильно. Тем не менее, многие норвежцы сами участвовали в программах иностранных радио- и телеканалов, в частности на ВВС, объясняя случившееся, полагая, что люди за пределами Норвегии должны понять, что значат для страны это ужасающее преступления.
– Тем не менее, Андерс Брейвик уже получил широчайшее паблисити, когда пресса опубликовала обширные выдержки из его заявлений и сочинений. Насколько такая практика оправдана?
– На мой взгляд, это правильно – люди должны понимать, почему он совершил преступление. Это послужит также предупреждением другим лицам, замышляющим совершить нечто подобное. Понятно, что в этом случае убийца хотел получить поддержку у своих соотечественников. Однако не думаю, что его бессвязные публикации в интернете помогут ему в этом – эти идеи будут восприниматься в контексте этого безумного, ужасающего преступления, а потому они нежизнеспособны. Так что пресса здесь, ни в коем случае не работала на пропаганду его идей. С другой стороны, правительства и общественность любой страны не могут не задумываться о том, что могут найтись и другие люди, способные совершить аналогичные преступления. Оглядываясь назад, можно сказать, что огромное паблисити получила книга Гитлера "Майн кампф". После того, как Гитлер начал массово убивать людей, многие захотели узнать, что он писал, стремясь понять его ментальность. Не думаю, что читатели "Майн кампф" верили тому, что в ней написано, они пытались лишь понять, почему этот человек так действовал.
– Норвежский судья постановил сделать слушания по делу Брейвика закрытыми, провести их в отсутствии прессы и публики, хотя сам Брейвик требовал открытого суда. Насколько это оправдано с точки зрения права обвиняемого на справедливый и беспристрасный суд? И не является ли это нарушением свободы слова?
– Это бесспорное нарушение свободы слова. Страна быть уверена, что этот человек предстал перед честным и объективным судом. Кроме того, люди должны видеть и понимать, что за монстр человек, которого судят. От судьи зависит не дать убийце использовать свое появление в суде как площадку для пропаганды своих идей. Это важно, но не менее важно дать возможность прессе детально публиковать сообщения о том, что происходит в зале суда.
Не стала ли реакция мировой прессы на события в Норвегии своего рода PR-акцией террориста? Если не прославлением его личности и убеждений, то популяризацией их? Своей точкой зрения с Радио Свобода поделился известный британский политический аналитик, бывший дипломатический редактор газеты "Таймс" Майкл Биньон.
– Судя по всему, Андерс Брейвик стремился к максимальной публичности, выложив в интернете огромный массив деклараций и меморандумов. Создается впечатление, что при освещении событий в Норвегии мировая пресса пошла у него на поводу, публикуя его фотографии, речи и писания. Как здесь достичь баланса между свободой слова и журналистской этикой?
– Прессе очень трудно добиться баланса в такого рода случаях. Она стоит перед необходимостью, с одной стороны, объяснить мотивацию этих чудовищных преступлений, а с другой, попытаться избежать рекламы порочных идей того, кто их совершил. Мы не раз сталкивались с тем, что подобные преступления совершались в надежде на публичность и рекламу – теракты вообще привлекают внимание к личностям террористов и их намерениям. Такого рода проблема возникла в свое время у Британии в связи с североирландским терроризмом, когда правительство Маргарет Тэтчер запретило экстремистским политикам в Ольстере выступать в СМИ, чтобы лишить их "кислорода публичности".
– Существуют ли какие-либо законодательные акты или правила, регламентирующие деятельность прессы, соблюдение журналистской этики и свободы слова в подобных случаях?
– Никаких правил здесь не существует, это дело вкуса, чувства меры и ответственности. Журналисты обязаны понимать, что не стоит заходить слишком далеко в описании личности и идей преступника. Им не следует идти на поводу у него и делать то, что он от них ожидает, – широко рекламировать его идеи и убеждения.
– Насколько, на ваш взгляд, сбалансированно британская пресса освещает события в Норвегии?
– В целом, на мой взгляд, довольно грамотно. Норвежцы сами хотели, чтобы мир осознал весь ужас этих преступлений. Они бы не позволили телевидению присутствовать в церкви во время траурной церемонии, если бы семьи погибших не дали на это разрешения. Понятно, что они не хотели допустить вторжения журналистов в личную жизнь пострадавших. Поэтому было очень мало интервью с родителями погибших детей, и это правильно. Тем не менее, многие норвежцы сами участвовали в программах иностранных радио- и телеканалов, в частности на ВВС, объясняя случившееся, полагая, что люди за пределами Норвегии должны понять, что значат для страны это ужасающее преступления.
– Тем не менее, Андерс Брейвик уже получил широчайшее паблисити, когда пресса опубликовала обширные выдержки из его заявлений и сочинений. Насколько такая практика оправдана?
– На мой взгляд, это правильно – люди должны понимать, почему он совершил преступление. Это послужит также предупреждением другим лицам, замышляющим совершить нечто подобное. Понятно, что в этом случае убийца хотел получить поддержку у своих соотечественников. Однако не думаю, что его бессвязные публикации в интернете помогут ему в этом – эти идеи будут восприниматься в контексте этого безумного, ужасающего преступления, а потому они нежизнеспособны. Так что пресса здесь, ни в коем случае не работала на пропаганду его идей. С другой стороны, правительства и общественность любой страны не могут не задумываться о том, что могут найтись и другие люди, способные совершить аналогичные преступления. Оглядываясь назад, можно сказать, что огромное паблисити получила книга Гитлера "Майн кампф". После того, как Гитлер начал массово убивать людей, многие захотели узнать, что он писал, стремясь понять его ментальность. Не думаю, что читатели "Майн кампф" верили тому, что в ней написано, они пытались лишь понять, почему этот человек так действовал.
– Норвежский судья постановил сделать слушания по делу Брейвика закрытыми, провести их в отсутствии прессы и публики, хотя сам Брейвик требовал открытого суда. Насколько это оправдано с точки зрения права обвиняемого на справедливый и беспристрасный суд? И не является ли это нарушением свободы слова?
– Это бесспорное нарушение свободы слова. Страна быть уверена, что этот человек предстал перед честным и объективным судом. Кроме того, люди должны видеть и понимать, что за монстр человек, которого судят. От судьи зависит не дать убийце использовать свое появление в суде как площадку для пропаганды своих идей. Это важно, но не менее важно дать возможность прессе детально публиковать сообщения о том, что происходит в зале суда.
