Владимир Кара-Мурза: Верховный суд России смягчил приговор бывшему лейтенанту милиции Сергею Лапину, осужденному за избиение жителей Чечни, где Лапин проходил службу, и теперь бывший офицер, известный по кличке Кадет, от имени которого журналистка Анна Политковская получала угрозы, собирается обращаться с ходатайством об условно-досрочном освобождении. Во вторник суд частично удовлетворил надзорную жалобу защиты, снизив таким образом срок заключения Лапина с 10,5 лет до 10 лет. Так как бывший лейтенант уже отсидел больше половины срока, в ближайшее время его адвокат подаст прошение об УДО. Лапин был осужден в Грозном за преступление, совершенное 2 января 2001 года. Тогда житель Грозного Зелимхан Мурдалов был доставлен в здание Октябрьского РОВД Грозного, где оперуполномоченный Лапин, как утверждало следствие, вместе с еще одним милиционером избил Мурдалова резиновой дубинкой. На процессе в Грозном адвокатом потерпевшей стороны выступал Станислав Маркелов, спустя полтора года убитый в центре Москвы. Суд счел это убийство расправой над адвокатом со стороны приверженцев националистических взглядов. Лапин был одним из подозреваемых по делу об убийстве журналистки Политковской, описавшей историю пыток Мурдалова. По ее сведениям, милиционеры сломали Мурдалову руку, отрезали уши, после чего, продержав его некоторое время в подвале, увезли якобы в больницу. После выхода публикации Политковская стала получать письма с угрозами. Лапин – один из немногих российских офицеров, служивших в Чечне, который получил реальный срок по обвинению в преступлениях, совершенных в ходе первой и второй кампаний. Дело, начатое адвокатом Станиславом Маркеловым, продолжается и после его гибели: "Кадет" - Лапин добился смягчения приговора. Эту тему мы сегодня обсуждаем с Александром Черкасовым, членом правления правозащитного общества "Мемориал" и Усамом Байсаевым, сотрудником правозащитного центра "Мемориал". Какие основания, по вашим данным, нашел Верховный суд для смягчения приговора Сергею Лапину?

Александр Черкасов: На самом деле приговор в смысле квалификации вины Лапина изменен не был. И статьи, и формулировки остались прежние. Изменилось законодательство. Одна из вменяемых Лапину статей, 111 – нанесение тяжких телесных повреждений, была в начале этого года слегка изменена: изменена верхняя планка наказаний по одному из пунктов этой статьи. Именно поэтому срезали полгода с лапинского срока, а его виновность и вменяемые статьи остались прежними. Еще
Верховный суд России не оставил без внимания рассмотрение этого дела в Верховном суде Чеченской республики, кассационной надзорной инстанции. Оказывается, там ухитрились одним и тем же судьей рассматривать в двух инстанциях, что нельзя, разные составы должны это делать, но это тоже не повлияло на срок. Другое дело, что Кадет – это единственный сидящий в местах заключения сотрудник российских силовых структур на тысячи подобных преступлений. Дело в том, что и сидит он не по тем статьям, по которым должен сидеть. Дело в том, что даже его подельники Минин и Прилепин, офицеры того же самого Ханты-Мансийского УВД бегают от следствия успешно уже много лет, а их не ловят. Дело в том, что деяния Лапина не квалифицированы так, как надо, как если бы он это сделал один и по собственной инициативе, а отнюдь не в составе организованной преступной группы. И наконец, само то преступление – исчезновение человека – это есть часть распространенной систематической практики, которая осуществлялась и осуществляется на Северном Кавказе, часть длящегося преступления против человечности. И ничего этого на судах последних лет сказано не было. Но все равно единственный осужденный за исчезновение человека в Чечне Лапин – это заслуга и Станислава Маркелова, который здесь поминался, и Анны Политковской, которая об этом писала, и Натальи Эстемировой, которая содействовала расследованию этого дела. Их всех сейчас с нами нет. И мы должны помнить об этой заслуге этих замечательных людей.

Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, требуют ли продолжения и расследования все злодеяния, совершенные в ходе первой и второй чеченских кампаний?

Усам Байсаев: Конечно, требуют. Ведь в Чечне до сих пор не могут найти тысячи и тысячи людей, которых похитили, которых задержали, увезли
люди, подобные Лапину. Вопрос в другом: будут ли эти преступления расследованы? Мне кажется, что надеяться на это при нынешней власти российской невозможно по одной только может быть причине: потому что в ходе этих действий очень часто, не очень часто, а практически всегда, все эти преступления были санкционированы если не высшей российской властью, то, по крайней мере, тем командованием, которое тогда находилось в Чечне. Мы сейчас закончили одну книгу "Здесь живут люди", очередную хронику, и там как раз мы описываем совещание в Ханкале 10 февраля 2002 года, на котором тогдашний начальник Генерального штаба российской армии Анатолий Квашнин перед командирами воинских частей выступает, так прямо и сказал, что сейчас у вас развязаны руки, делайте, что хотите, как хотите, но в Чечне к маю 2002 года должно быть относительное спокойствие. Именно так он выразился. И в принципе Лапин и другие люди, которые похищали, пытали, убивали жителей Чечни, руководствовались такими инструкциями. Поэтому я очень сомневаюсь, что при нынешней власти будет объективное расследований преступлений, совершавшихся в Чечне.

Владимир Кара-Мурза: Давайте послушаем голос Станислава Маркелова, адвоката, который 6 ноября 2007 года так объяснил свое участие в процессе против Лапина – Кадета.

Станислав Маркелов: До этого дела я ни разу не был в Чечне, я Чечню вообще не знал. Мне, когда там побывал, хотелось очень простых вещей: чтобы я здесь работал так же, как и в любом другом регионе. Для этого нужно, так же как у Лапина, человека, попадающего в милицию, был профессиональный адвокат, постоянно его защищающий, а не электропровода, которые привязываются к ушам, чтобы Лапин крутил диск, било током и это называлось звонок адвокату. Для того, чтобы как и обвиняемого Лапина была элементарная медицинская помощь хотя бы на уровне таблеток анальгина, а не дубинка с надписью "Анальгин", которая применяется, когда человек требует медицинской помощи. Для того, чтобы лестницы не были инструментами пыток в милицейских отделениях. Чтобы родственники знали, где находится задержанный, и могли придти к нему на свидание или передать необходимую передачу, а не сообщали на следующее утро, что ваш сын, муж, дочь, не знаю, кто, отпущен в больницу, исчез в космос, куда угодно, лишь бы только к нам не обращайтесь. Для того, чтобы можно было обратиться в прокуратуру, а прокурорские работники не сами бы боялись преступников. Кажется, что это элементарные требования. Если мы здесь сейчас не установим власть и право, то эти элементарные требования, которые должны применяться в каждом регионе, мы их не дождемся никогда.



Полный текст программы "Грани времени" появится на сайте в ближайшее время.