Марина Тимашева: Листая вышедшую в РГГУ монографию Екатерины Болтуновой ''Гвардия Петра Великого как военная корпорация'', я отмечаю, что это не совсем военная история. Подробнее о книге и о роли гвардейцев в Петровских преобразованиях – Илья Смирнов.
Илья Смирнов: Монография посвящена двум старейшим гвардейским полкам – Преображенскому и Семеновскому – на раннем этапе, при жизни основателя. Почему ''не только военная история'' - в самом начале книги приведены такие подсчёты: ''треть элиты государственного управления в 1730 г. составляли люди, начинавшие службу в гвардии, 41 % имели к ней отношение в один из периодов своей карьеры'', 45 % среди сенаторов (27).
Но я бы начал рассказ о книге ''от противного''. Недавно очередной ''информатор по общественным наукам'' объявил через газету:
неправда, что были успехи при Петре I… ''Все достижения Петра кончились с его смертью (хвалёный флот просто сгнил)''
Марина Тимашева: Флот-то понятно, что сгнил. А как это – ''все кончились''? Совсем ничего не осталось?
Илья Смирнов: Буквально ничего, чего не хватишься, ничего не осталось: ни армии, ни флота, ни города Петербурга, ни Академии, ни первых научных экспедиций, ни газет , в которых можно печатать глупости, ни шрифта, которым они напечатаны. Конечно, такие заявления - проблема не ХУ111 века, а ХХ1 –го, в каком состоянии находятся наши академические институты и что за персонажи ими руководят. Но показательно то, что Петр Первый остается участником общественных процессов, на него нападают как на живого политического противника.
Работа Екатерины Михайловны Болтуновой, напротив, подчеркнуто академичная. Очень дотошно на огромном материале из источников воссозданы порядок комплектования гвардии, ее социальное происхождение, привилегии, взаимоотношения в своей среде, с императором, с другими военными и гражданскими лицами, полномочия и функции в государстве.
''От активного (и порою героического – И.С.) участия в войнах… до конвоирования арестантов и сопровождения грузов, от внешнеполитического представительства… до посадки растений в Летнем саду…'' (77). Организация экономики. Слово ''экономика'' я употребляю в его изначальном нормальном значении: хозяйство. Далее. Разведка. ''Поручик гвардии Кожин был послан ''под образом купчины'' в Индию. Вместе с ним… группа морских офицеров и навигаторов, в задачу которых входил осмотр Каспийского моря и близлежащих территорий'' (68) и тому подобное. Дипломатия. Капитан Л.В. Измайлов был чрезвычайным… посланником в Китае…, майор А.И. Румянцев в Стамбуле (67). По моей части: преображенцу Г.Г. Скорнякову – Писареву было поручено составить ''Новый летописец'' (69). И по Вашей. ''В 1716 г. в лейб-гвардии Преображенском полку играло до 40 музыкантов – флейтистов, трубачей, валторнистов, барабанщиков и литаврщиков'' (57).
В книге все время встречаются такие формулировки: ''обер-прокурор и гвардеец Г.Г. Скорняков – Писарев'' (230) ''ведением Полицмейстерской канцелярии занимался А.М.Девиер, являвшийся одновременно капитаном Преображенского полка'' (228) ''действительный камергер и лейтенант… Д.Т. Чевкин'' (98)
Автор монографии сама осторожна в выводах и весьма неодобрительно отзывается об исторических работах, в которых прошлое ''модернизировано'' под политический заказ. Кстати, приведены забавные цитаты из сочинений о Петре, опубликованных за рубежом в период Холодной войны. ''Дж. Фуллер в известной обобщающей работе о военной истории… называет Петра 1 ''прародителем ЧК и ОГПУ', а русскую армию периода его правления ''бандами татар и калмыков''. Другие почтенные специалисты объясняли победу в Северной войне только лишь ''огромной территорией России'' или же тем, что ''русские мужики остановили Карла Х11 ''стеной мяса'' (26). Это буквально те же самые формулировки, которые появятся в российских изданиях о Великой Отечественной войне под вывеской некоего ''нового подхода'' к истории Отечества.
Марина Тимашева: И какие же ''осторожные'', как Вы выразились, выводы содержатся в самой монографии? Что за странная ''корпорация'' занималась одновременно разведкой и садоводством? Откуда она взялась?
Илья Смирнов: У истоков, как известно, Потешное войско юного Петра (87), и ''первоначально здесь были представлены выходцы из самых разнородных социальных слоев''. Цитируется указ ''О приеме в бомбардирскую роту Преображенского полка всяких чинов, желающих вступить в оную'' - ''добровольно записавшиеся крепостные получали существенные привилегии. Они сами, а также их вдовые матери, дети, пасынки и падчерицы… освобождались от крепостного состояния, а помещики обязывались ''снабжать таких рекрут и их семейства определенным платежом'' (121). В дальнейшем, хотя и сохранялась ''потенциальная возможность вступления в полки ''всяких чинов'' (121), они становятся по составу все более дворянскими. К началу 20-х гг. 44 % личного состава (122).
Но это очень специфическая привилегия.
В основе ее ''указ Петра 1 о непроизводстве в офицерские чины дворян, не служивших солдатами в гвардии'' (51). ''Разбирал Его Величество недорослей знатных самых персон, которых выбрал с пятьсот или с шестьсот человек и написал в солдаты в Преображенский полк и Семеновской – и служат…, князья Голицыны, князья Черкасские, князья Хованские, также иные фамилий знатных'' (122). И, как показано в книге, большинство дворян – гвардейцев происходило отнюдь не с верхних этажей феодальной иерархии. Под конец царствования ''513 из 657 указавших свое имущественное положение дворян, служивших в Семеновском полку, имели не более пяти крестьянских дворов или не имели их вовсе'' (123). Причем ''наделение … правами и привилегиями не зависело от социального происхождения'' (119). Как отмечал иностранный дипломат: ''в России дошло до того, что какой-нибудь почтенный член Сената, из важнейших родов государства, должен будет являться перед лейтенантом и давать ему ответы'' (224). По мнению его коллег, ''император стремился ''обессилить'' как стрельцов, так и дворянство… Стремление унизить дворянство было одной из причин формирования первых регулярных полков'' (219). Автор уточняет: ''скорее речь идет о формировании особой группы, не приемлющей принципы жизни русского дворянства допетровского периода'' (219). ''Школа командного состава'' (50). ''Параллельный аппарат управления в период слома старой государственной машины'' (145).
Мы называем Петра ''реформатором''. Но слово ''преобразования'', которое Вы употребили, наверное, точнее. Это же были не просто реформы, а настоящая революция сверху. Никакая самодержавная власть, хоть сто раз божественная, не смогла бы ее осуществить, не сформировав новую, альтернативную элиту. Если у нас появится политик уровня Петра, ему придется это учитывать.
Марина Тимашева: Я представила себе реакцию, если сейчас соберут ''недорослей знатных самых персон'' и предложат вместо английского пансиона послужить где-нибудь солдатами.
Илья Смирнов: Думаю, что если Вы им предложите любую другую реальную деятельность: врачом, биологом или, например, строителем мостов, они отреагируют точно так же. А политика Петра в этом смысле - прямо противоположная нынешним ''образовательным реформам''. В гвардию ''старались зачислять людей, обладающих определенными знаниями или, по крайней мере, грамотных… формулировка ''неумение грамоте'' стала все чаще появляться в качестве причины отставки солдат и сержантов'' (141). Но ''речь в первую очередь шла об арифметике, геометрии, фортификации, черчении… Местом обучения инженеров и артиллеристов… являлась Бомбардирская рота…'', при которой ''была организована первая в России артиллерийская школа'' (136). ''Петр заявил о необходимости знаний в области инженерной науки для всех офицеров и унтер-офицеров… Обучающимся в Инженерной школе при гвардии начали преподавать французский и немецкий языки. При этом учащимся предоставлялись особые квартиры, их было запрещено отрывать от ''науки''… Знание инженерного дела было напрямую связано с карьерным ростом. Гвардейцы, обладавшие такими знаниями, переводились в следующий чин, не подвергаясь баллотировке'' (137).
Государство поощряло реальные, практические знания, и через них открывался путь к карьере. Характерный пример - Абрам Ганнибал (9, 144), в гвардии ''сразу после назначения ему было поручено заниматься обучением личного состава''.
Совершенно иная ситуация в обществе, где самая престижная специальность - "баблосос" (копирайт: В. Речкалов), а все остальные, кто владеет какой-либо профессией, у него на подхвате. Отсюда и тонущие суда, и падающие самолеты. Но это результат определенного исторического выбора. И как показывает, опять же, опыт петровских преобразований, неправильный выбор может быть волевым порядком пересмотрен.
Опять же, обращаемся к книге. Гвардия теснейшим образом связана с личностью Государя. Собственно, он сам – один из гвардейцев. ''Сразу после коронации Екатерины император поздравил ее первым… именно как полковник Преображенского полка… Петр 1 сам определял жалованье преображенцам и семеновцам по мере их заслуг… В начале века гвардия, вероятно, была известна ему едва ли не полностью'' (175). ''Петр 1 много знал не только о командном составе, но и о жизни нижних чинов'', поддерживал со своими ''сослуживцами'' ''родственные и дружеские связи'' (176). ''В ходу была традиция передавать ему (царю – И.С.) поклоны и приветы… снабжать новостями и ''новостишками'': о различных полковых эксцессах (пьянстве, драках и т.п.), о маневрах…, о свадьбах, похоронах и крестинах… Стремление копировать своего государя и командира'' (191).
Естественно, при абсолютной монархии такая исключительная близость к коронованной особе имела особую ценность и открывала такие перспективы, что ради них стоило потерпеть тяготы службы.
И еще важный момент. Как осторожно формулирует автор, ''анализ документов полковых архивов гвардии позволяет скорректировать известную формулу о том, что ''… в России еще не научились ценить человека'' (111). И, наверное, представление о ''традиционном русском деспотизме'' в окружении послушных рабов. В книге подробно разбирается принцип ''коллегиальности'' (89) в петровской гвардии и на многих примерах показано характерное для нее ''уникальное ощущение собственной значимости'' и самостоятельность в принятии решений (91) (139).
''Выводы о петровской политике в отношении дворянства как о ''закрепостительной'', резко ограничивающей свободы этого социального слоя…, не подтверждаются применительно к истории гвардии… Речь идет не о скромной группе приближенных…, а более чем о 4000 человек'' (311).
Марина Тимашева: Не получается ли у нас в итоге идеализированное представление об эпохе, в духе фильма ''Петр Первый''?
Илья Смирнов: Нет, что Вы, теневые стороны царствования в книге отражены. Кроме наук, гвардейцы были лично причастны к пыткам и казням. Ни в коей мере не оправдывая жестокость Петра, следует, во –первых, отметить, что она была направлена против реальных политических противников или, во всяком случае, против тех, кого царь имел все основания считать таковыми. Во-вторых, принцип историзма. Стрелецкие казни существуют не сами по себе, а в контексте эпохи. Ее нравов. Как тогда ''ценили человека'' не только в России. Например, что сделали шведы с русскими пленными после сражения под Фрауштадтом зимой 1706 года. Коррупция. Пожалуйста, по теме: фиктивная запись в полки малолетних детей начальства. Оказывается, сам же Петр в нарушение собственных указов положил начало этому безобразию в порядке награды для отличившихся (родителей), правда, ''такая практика не была распространенной в период петровского царствования'' (124) и даже вышло специальное постановление ''о необходимости малолетним солдатам выставить за себя на действительную службу людей или же числиться в полках… без жалованья'' (124). Видимо, от коррупции никуда не денешься, и при любом строе начальство будет извлекать из занимаемой должности выгоду для себя и своей семьи. Не тем, так другим способом. Вопрос в том, является ли это досадным приложением к каким-то другим, более полезным результатам. Или наоборот, служба Отечеству – досадное приложение к откатам и оффшорным счетам.
Марина Тимашева: Вот к такой жестокой для чиновника альтернативе нас привело обсуждение книги Екатерины Болтунов о гвардейцах Петра Великого.
