Марина Тимашева: ''Герои поражения'' - так называется сборник эссе и прозы Якова Гордина о ключевых моментах российской истории ХIХ--ХХ веков. С автором книги беседует Татьяна Вольтская
Татьяна Вольтская: "Есть три роковых вопроса, на которые много лет старается ответить автор. Что определяло в каждый из поворотных моментов драматический выбор России? Возможны ли были иные варианты пути? Что двигало людьми, мощно влиявшими на этот выбор?'' - сказано в аннотации к книге, само название которой говорит о том, что автор не считает бесспорным выбор многих монархов, вождей и властителей дум, которые вели Россию по ее пути. Почему же все-таки ''Герои поражения''? Говорит Яков Гордин.
Яков Гордин: Герои не обязательно побеждают. В 18-м веке был даже термин ''героическое самоубийство'', к которому прибег, кстати, Радищев — античная традиция.
Татьяна Вольтская: Вообще античные герои — сплошь трагической судьбы.
Яков Гордин: Мифологический Ясон, вполне исторический Цезарь, вполне исторический Помпей. Вообще наиболее знаменитые античные полководцы часто достаточно плохо кончали от рук собственных сограждан. А что касается этой книги, она выстроена так, чтобы хронологически показать драму людей, которые видели дальше, глубже и, в результате, терпели крушение.
Татьяна Вольтская: Может быть, именно потому, что забегали вперед?
Яков Гордин: Я бы не сказал, чтобы они забегали вперед. Несчастье России это запоздалость необходимых действий, в частности, это катастрофическая запоздалость реформ, отмены крепостного права, перехода хотя бы к элементам представительного правления. Это все были вещи необходимые и своевременные. Скажем, начинается эта книга с события 1730 года — попытка ограничения самодержавия, введения элементов конституционного правления. Что было не только своевременно, а просто жизненно необходимо. Самодержавный принцип, отсутствие связи настоящей страны и государства вело Россию от одного тяжелейшего кризиса к другому тяжелейшему кризису, и, в конце концов, кончилось 1917 годом. Я попытался сопоставить эту драму, когда был шанс повернуть развитие страны на более рациональный путь, с событиями 1917 года и, как выяснилось, довольно много просматриваемых параллелей. Потерпели поражение и герои 1730 года, сторонники самодержавия победили, в конце концов, причем основной причиной поражения конституционалистов была внутренняя междоусобица. Нечто подобное произошло в 1917 году в лагере демократии. В результате чего победили сторонники самодержавия (большевиков в широких кругах так тогда и называли - ''самодержцами'').
Татьяна Вольтская: Да, это, действительно, драма - бесконечные переходы от самодержавия к самодержавию, она порядком надоела. Яков Аркадьевич, вы много занимались историей кавказских войн, вот у вас тут раздел - ''Кавказ и царь'', а за ним - ''Перекличка во мраке'' - это уже ближе к нашим временам?
Яков Гордин: Это уже история красного террора.
Татьяна Вольтская: ''Перекличка во мраке'' это же блоковские слова, он предлагал ''перекликаться веселым именем Пушкина''.
Яков Гордин: Да, это отчасти блоковское, но буквально это формула Георгия Петровича Федотова и Ходасевича, который в своей ''Пушкинской речи'' говорил, почему обращаются к Пушкину: ''Это мы ищем, как нам перекликаться в наступающем мраке''.
Татьяна Вольтская: Здесь есть еще цикл исторических очерков ''Предтечи'' - о реформаторах XIX века, О Белинском, Бакунине, народовольцах, о демократах 17 года - Милюкове, Гучкове, - в общем, движение к катастрофе, которое вы прослеживаете, глядя в лица участников событий. А вот последний раздел книги называется ''Моя армия''.
Яков Гордин: Это проза, цикл рассказов, очень условно автобиографических. То есть события там описаны, свидетелем и участником которых я был во время службы в армии (но главный персонаж, конечно, полностью со мной не рифмуется), и две большие статьи, посвященные армейским проблемам. У меня очень печальные представления о будущности нашей армии, о русской истории, истории военной империи. Армия всегда играла роль и чисто профессиональную, как армия, и как некое социально-психологическое явление, чрезвычайно важное, и культурное, кстати говоря, явление, но, надо сказать, что деградация армии шла и в 19 веке....
Татьяна Вольтская: И дедовщина тогда начиналась.
Яков Гордин: Наиболее фундаментальное сочинение это ''Поединок'' Куприна. Вот там есть все - и про солдат, и про офицеров. Это конец 19 века. Вот это - деградирующая армия.
Татьяна Вольтская: Мне все же хочется вернуться к ''Перекличке'' - там же вы пишете не только о политиках, есть и другие персонажи?
Яков Гордин: Это Ахматова, Мандельштам, Гумилев, Пастернак... Все это люди близкие Георгию Петровичу Федотову, я его люблю и уважаю, это один из наиболее близких мне персонажей и мыслителей нашей истории, человек совершенно очаровательный во всех отношениях, человек редкого, трезвого, ясного и гуманного ума.
Татьяна Вольтская: Почему вы решили сделать своими героями ''героев поражения'', почему вам это казалось так важно?
Яков Гордин: У меня ни одного героя победителя не оказалось. Вот я написал 20 книг, в каждой из них есть свой главный герой. Ну кто? Вот Пушкин. Я бы не сказал, чтобы он всех победил. Декабристы — ясное дело…
Татьяна Вольтская: То есть лучшие люди в России и самые значительные оказываются неудачниками?
Яков Гордин: В общем, да, хотя это неудачи особого рода. У меня есть книга о Толстом. Как писатель, конечно, он всех победил, но он -то подходил к этому несколько по-иному. Как грандиозная личность Лев Николаевич, безусловно, проиграл, потому что он пришел к личной психологической трагедии.
Татьяна Вольтская: Христос тоже проиграл.
Яков Гордин: Христос не проиграл, он воскрес и побеждает по сию пору. Со Львом Николаевичем так не получилось - он не воскресал, ему не удалось перевоспитать род человеческий, учредить новую религию, создать себе ту жизнь, которую он считал для себя достойной и, в конце концов, ему пришлось уйти, уйти не просто из этого дома, но из этой жизни.
Татьяна Вольтская: В образе, в общем, нищего странника.
Яков Гордин: Не совсем нищего, но, тем не менее, странника.
Татьяна Вольтская: Так почему это так важно, такие образы?
Яков Гордин: Потому что правда за ними, потому что победители, как правило, ничего хорошего не приносили, и чем дальше, тем больше выясняется, что следовать надо было за этими людьми, а не за теми, кто их побеждал, кто их давил и кто привлекал общество на свою строну, а их объявлял неудачниками и безумцами. Когда Пушкин погиб, то Бенкендорф писал Николаю, и Николай это полностью одобрил, что в Пушкине следует оплакивать несостоявшееся будущее, потому что его настоящее не заслуживает, в общем, особого сожаления. Но мы-то понимаем, что есть что, и кто прав в данной ситуации. Именно правда и точное направление развития за этими людьми, а не за победителями.
