Партию "Справедливая Россия" покинул один из ее формальных лидеров Александр Бабаков. Средства массовой информации сообщают об углубляющихся противоречиях в этой политической организации и о том, что партию собираются покинуть еще несколько известных ее членов, депутатов Государственной Думы. Все они, насколько известно, эти сведения пока опровергают. Политические эксперты размышляют о будущем партийного проекта "Справедливая Россия", созданного Кремлем четыре года назад - примерно в том же режиме, в котором сейчас создается обновленная партия "Правое дело".
Ситуацию анализирует эксперт московского Центра политических технологий Алексей Макаркин:
– Я пока не слышал о каких-то массовых заявлениях видных деятелей "Справедливой России" в том, что они собираются уходить. Была статья о планах на уход целого ряда известных фигур "Справедливой России", но никто из них, как я понимаю, на сегодняшний момент этого не подтвердил. Кроме того, уже поступили некоторые опровержения. Например, опроверг эти слухи депутат Гартунг, которого СМИ уже почти зачислили в партию Прохорова. Опроверг Шеин, которого уже определили в партию товарища Зюганова.
Что касается ухода Бабакова, проблема, наверное, в том, что он, с одной стороны, всегда был ориентирован на власть, на Кремль. И тот факт, что сейчас у "Справедливой России" с Кремлем интересы стали расходиться, видимо, и повлияло на его решение. Но, я думаю, что есть и вторая причина: его позиции в рамках "Справедливой России" достаточно ослабли. Он воспринимается все-таки как фигура относительно второстепенная. Он был одним из основателей партии, является заместителем спикера Госдумы, но при этом реальных рычагов влияния на партию у него не очень много. Потому что там все контролирует Миронов, а председателем партии стал протеже Миронова Левичев. И в этом раскладе Бабакову места явно не оставалось.
Кроме того, в партии довольно много отчетливо оппозиционных фигур, – например, Оксана Дмитриева, у которой свой взгляд на вопросы партийного строительства. Эти фигуры были очень слабо совместимы с Бабаковым. Поэтому, когда встал вопрос о формировании партийного списка, он вряд ли мог рассчитывать на получение гарантированно проходного места. В то же время, даже если он получит в списке "Единой России", скажем, 200-е или 250-е место, эти места по теперешнему раскладу являются однозначно проходными. А если бы в "Справедливой России" он получил бы 50-е место, при теперешних раскладах, он вряд ли мог бы рассчитывать на сохранение депутатского мандата.
– Почему, на ваш взгляд, интересы "Справедливой России" и Кремля разошлись?
– Кремлю, когда создавалась "Справедливая Россия", нужна была партия, которая была бы умеренно оппозиционной, которая могла бы заменить КПРФ. Реальность оказалась иной. "Справедливая Россия" уже в 2007 году стала конкурентом не столько КПРФ, сколько "Единой России". И была борьба за "единоросовскую" периферию. Вторая проблема опять-таки имеет электоральный характер. Выборы 2007 возможно было провести в своеобразном режиме, который сочетал инерционность, с одной стороны, – то есть "у нас все хорошо, а завтра будет еще лучше, а в 2020 году будет еще лучше", – с антизападничеством, антидемократизмом, антилиберализмом и т. д. Сейчас такую инерционную и одновременно антилиберальную кампанию провести уже проблематично. Резко уменьшились оптимистические ожидания, прошел кризис. Он показал слабость существующей экономической модели. И сейчас оптимизм в обществе заметно уменьшился. В связи с этим приходится идти на достаточно решительные шаги для того, чтобы хоть как-то исправить ситуацию. С одной стороны, это создание Всероссийского народного фронта, когда "Единая Россия" пытается изменить свой имидж, стать более народной партией и самой пытаться возглавить борьбу с коррупцией, с неэффективностью и т. д. А, с другой стороны, – максимально ослабить возможных конкурентов.
– Накануне каждой крупной электоральной кампании Кремль искусственно или полуискусственно создает политическую партию, которая по результатам голосования на выборах проходит в Думу. 8 лет назад это была партия "Родина", 4 года назад – "Справедливая Россия". Сейчас активно идет строительство в партии "Правое дело", тоже благословленной Кремлем. С чем вы связываете то, что эта история повторяется раз в 4 года?
– В 2003 году было желание максимально ограничить КПРФ, то есть коммунисты получили очень много голосов в 1995 и в 1999 годах. Было желание расколоть их электорат. Отсюда возник проект "Родина". В 2007 году было представление, что КПРФ слабеет. Она действительно была ослаблена в результате появления "Родины", но, в свою очередь, сама "Родина" стала слабо управляемой, стала проявлять амбиции. Возникло желание заменить "Родину" на более управляемый проект, и все-таки пытаться наполнить его определенными ресурсами, чтобы он по возможности вытеснил КПРФ на периферию. Этого не получилось, но "Справедливая Россия" все равно оказалась в парламенте.
Сейчас другая идея. У нас улучшились отношения с Западом. Появилось желание провести в парламент партию западническую, либеральную, чтобы показать Западу, что у нас либералы представлены в парламенте, что у нас настоящая демократия. А также создать какую-то дополнительную политическую опору для президента Медведева, чьи идеи, хотя и осторожной, но все-таки политической либерализации вызывают довольно скептическое отношение среди значительной части элит, которые не хотят вообще никаких изменений. В 2003 году были подобраны сильные фигуры. Это не был только политтехнологический проект. Не случайно его потом пришлось ликвидировать через реорганизацию. Там были Глазьев, Рогозин, Варенников. В 2007 году, конечно, у "Справедливой России" такой образ отсутствовал, но там во главе стоял председатель Совета Федерации, один из руководителей страны. В состав "Справедливой России" было включено довольно большое количество депутатов-одномандатников, то есть тогда как раз одномандатные округа ликвидировали, и целый ряд очень интересных фигур (например, Оксана Дмитриева) был интегрирован в "Справедливую Россию". Это все в совокупности позволило партии преодолеть 7% барьер. Сейчас ситуация сложнее, потому что возникает вопрос – насколько правым удастся провести успешную кампанию в условиях, когда и фигура Прохорова воспринимается весьма и весьма противоречиво, и возникает вопрос о том, кто избиратель правых, насколько они смогут заинтересовать своего потенциального избирателя, насколько они смогут адекватно его определить.
– Это означает, что Михаил Прохоров рискует стать временным героем дня, и партия "Правое дело" под его руководством "сдуется", может быть, до конца этого электорального цикла?
– Такой риск есть, безусловно. Если Прохоров будет ориентироваться только на избирателя успешного, самостоятельного, на верхнюю часть среднего класса, вполне возможно, что именно так и произойдет. Потому что этот избиратель – не очень желающий участвовать в избирательных кампаниях, ходить на выборы, участвовать в избирательных кампаниях в качестве обычного рядового избирателя. Для такого избирателя прийти на участок, постоять в очереди, вместо того, чтобы заняться чем-то иным, более для него интересным, – это, можно сказать, почти героический поступок. У Прохорова есть шанс, состоящий в том, чтобы апеллировать к тем людям, которые ждут от него чуда. Это самые разные избиратели, далеко не самые успешные в финансовом отношении, но они ждут чуда. Они устали от других партий. Они ждут от крупного предпринимателя, пришедшего в политику, что он что-то изменит. Естественно, если он сам смог заработать, то он поможет и остальным – примерно так рассуждает его серьезный потенциальный избиратель.
Одна проблема – сможет ли он убедить этого избирателя в том, что он сможет что-то изменить. Он пытается идти в этом направлении, как я понимаю, уже первые шаги делаются. Например, привлечение Ройзмана в список, – противоречивой фигуры, но интересной, популярной, не связанной с либерализмом, зато способной заинтересовать как раз этого избирателя. Вопрос в том, насколько Прохоров сможет адекватно представить себя, свою партию этому избирателю. Это одна проблема. Есть вторая проблема: на этого же избирателя претендует и "Единая Россия". Она вряд ли рассчитывает на то, что за нее придет голосовать верхний средний класс, успешные менеджеры, предприниматели. А вот избиратель, который настроен достаточно популистски, воспринимается "Единой Россией" как возможная часть своего электората. Не возникнет ли здесь конфликтной ситуации, если у Прохорова вдруг начнет получаться? Не обидится ли партия власти, не будет ли она высказывать ему какие-то претензии и т. д.? Такая ситуация была в свое время с СПС, когда СПС в 2005, 2006 годах очень активизировался, апеллировал как раз к достаточно широким слоям избирателей, выдвигал популистскую программу. И все закончилось достаточно серьезным конфликтом с Кремлем.
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
Ситуацию анализирует эксперт московского Центра политических технологий Алексей Макаркин:
– Я пока не слышал о каких-то массовых заявлениях видных деятелей "Справедливой России" в том, что они собираются уходить. Была статья о планах на уход целого ряда известных фигур "Справедливой России", но никто из них, как я понимаю, на сегодняшний момент этого не подтвердил. Кроме того, уже поступили некоторые опровержения. Например, опроверг эти слухи депутат Гартунг, которого СМИ уже почти зачислили в партию Прохорова. Опроверг Шеин, которого уже определили в партию товарища Зюганова.
Что касается ухода Бабакова, проблема, наверное, в том, что он, с одной стороны, всегда был ориентирован на власть, на Кремль. И тот факт, что сейчас у "Справедливой России" с Кремлем интересы стали расходиться, видимо, и повлияло на его решение. Но, я думаю, что есть и вторая причина: его позиции в рамках "Справедливой России" достаточно ослабли. Он воспринимается все-таки как фигура относительно второстепенная. Он был одним из основателей партии, является заместителем спикера Госдумы, но при этом реальных рычагов влияния на партию у него не очень много. Потому что там все контролирует Миронов, а председателем партии стал протеже Миронова Левичев. И в этом раскладе Бабакову места явно не оставалось.
Кремлю, когда создавалась "Справедливая Россия", нужна была партия, которая была бы умеренно оппозиционной, которая могла бы заменить КПРФ. Реальность оказалась иной
Кроме того, в партии довольно много отчетливо оппозиционных фигур, – например, Оксана Дмитриева, у которой свой взгляд на вопросы партийного строительства. Эти фигуры были очень слабо совместимы с Бабаковым. Поэтому, когда встал вопрос о формировании партийного списка, он вряд ли мог рассчитывать на получение гарантированно проходного места. В то же время, даже если он получит в списке "Единой России", скажем, 200-е или 250-е место, эти места по теперешнему раскладу являются однозначно проходными. А если бы в "Справедливой России" он получил бы 50-е место, при теперешних раскладах, он вряд ли мог бы рассчитывать на сохранение депутатского мандата.
– Почему, на ваш взгляд, интересы "Справедливой России" и Кремля разошлись?
– Кремлю, когда создавалась "Справедливая Россия", нужна была партия, которая была бы умеренно оппозиционной, которая могла бы заменить КПРФ. Реальность оказалась иной. "Справедливая Россия" уже в 2007 году стала конкурентом не столько КПРФ, сколько "Единой России". И была борьба за "единоросовскую" периферию. Вторая проблема опять-таки имеет электоральный характер. Выборы 2007 возможно было провести в своеобразном режиме, который сочетал инерционность, с одной стороны, – то есть "у нас все хорошо, а завтра будет еще лучше, а в 2020 году будет еще лучше", – с антизападничеством, антидемократизмом, антилиберализмом и т. д. Сейчас такую инерционную и одновременно антилиберальную кампанию провести уже проблематично. Резко уменьшились оптимистические ожидания, прошел кризис. Он показал слабость существующей экономической модели. И сейчас оптимизм в обществе заметно уменьшился. В связи с этим приходится идти на достаточно решительные шаги для того, чтобы хоть как-то исправить ситуацию. С одной стороны, это создание Всероссийского народного фронта, когда "Единая Россия" пытается изменить свой имидж, стать более народной партией и самой пытаться возглавить борьбу с коррупцией, с неэффективностью и т. д. А, с другой стороны, – максимально ослабить возможных конкурентов.
– Накануне каждой крупной электоральной кампании Кремль искусственно или полуискусственно создает политическую партию, которая по результатам голосования на выборах проходит в Думу. 8 лет назад это была партия "Родина", 4 года назад – "Справедливая Россия". Сейчас активно идет строительство в партии "Правое дело", тоже благословленной Кремлем. С чем вы связываете то, что эта история повторяется раз в 4 года?
– В 2003 году было желание максимально ограничить КПРФ, то есть коммунисты получили очень много голосов в 1995 и в 1999 годах. Было желание расколоть их электорат. Отсюда возник проект "Родина". В 2007 году было представление, что КПРФ слабеет. Она действительно была ослаблена в результате появления "Родины", но, в свою очередь, сама "Родина" стала слабо управляемой, стала проявлять амбиции. Возникло желание заменить "Родину" на более управляемый проект, и все-таки пытаться наполнить его определенными ресурсами, чтобы он по возможности вытеснил КПРФ на периферию. Этого не получилось, но "Справедливая Россия" все равно оказалась в парламенте.
Сейчас другая идея. У нас улучшились отношения с Западом. Появилось желание провести в парламент партию западническую, либеральную, чтобы показать Западу, что у нас либералы представлены в парламенте, что у нас настоящая демократия. А также создать какую-то дополнительную политическую опору для президента Медведева, чьи идеи, хотя и осторожной, но все-таки политической либерализации вызывают довольно скептическое отношение среди значительной части элит, которые не хотят вообще никаких изменений. В 2003 году были подобраны сильные фигуры. Это не был только политтехнологический проект. Не случайно его потом пришлось ликвидировать через реорганизацию. Там были Глазьев, Рогозин, Варенников. В 2007 году, конечно, у "Справедливой России" такой образ отсутствовал, но там во главе стоял председатель Совета Федерации, один из руководителей страны. В состав "Справедливой России" было включено довольно большое количество депутатов-одномандатников, то есть тогда как раз одномандатные округа ликвидировали, и целый ряд очень интересных фигур (например, Оксана Дмитриева) был интегрирован в "Справедливую Россию". Это все в совокупности позволило партии преодолеть 7% барьер. Сейчас ситуация сложнее, потому что возникает вопрос – насколько правым удастся провести успешную кампанию в условиях, когда и фигура Прохорова воспринимается весьма и весьма противоречиво, и возникает вопрос о том, кто избиратель правых, насколько они смогут заинтересовать своего потенциального избирателя, насколько они смогут адекватно его определить.
– Это означает, что Михаил Прохоров рискует стать временным героем дня, и партия "Правое дело" под его руководством "сдуется", может быть, до конца этого электорального цикла?
Одна проблема – сможет ли он убедить этого избирателя в том, что он сможет что-то изменить. Он пытается идти в этом направлении, как я понимаю, уже первые шаги делаются. Например, привлечение Ройзмана в список, – противоречивой фигуры, но интересной, популярной, не связанной с либерализмом, зато способной заинтересовать как раз этого избирателя. Вопрос в том, насколько Прохоров сможет адекватно представить себя, свою партию этому избирателю. Это одна проблема. Есть вторая проблема: на этого же избирателя претендует и "Единая Россия". Она вряд ли рассчитывает на то, что за нее придет голосовать верхний средний класс, успешные менеджеры, предприниматели. А вот избиратель, который настроен достаточно популистски, воспринимается "Единой Россией" как возможная часть своего электората. Не возникнет ли здесь конфликтной ситуации, если у Прохорова вдруг начнет получаться? Не обидится ли партия власти, не будет ли она высказывать ему какие-то претензии и т. д.? Такая ситуация была в свое время с СПС, когда СПС в 2005, 2006 годах очень активизировался, апеллировал как раз к достаточно широким слоям избирателей, выдвигал популистскую программу. И все закончилось достаточно серьезным конфликтом с Кремлем.
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
