Кирилл Кобрин: Нашу программу продолжит историческая тема. 4 августа исполняется 99 лет со дня рождения Рауля Валленберга. Дипломат нейтральной Швеции в воюющей Венгрии, спасавший местных евреев, он был арестован советской контрразведкой и бесследно исчез. Выяснением судьбы Валленберга продолжают заниматься независимые исследователи. Двое из них, наш соотечественник, ныне живущий в США, Вадим Бирштейн и американка Сьюзен Бергер опубликовали по случаю юбилейной даты сообщение, в котором рассказывают о новых фактах в деле Валленберга. С Вадимом Бирштейном побеседовал корреспондент Свободы в Вашингтоне Владимир Абаринов.
Владимир Абаринов: Секретарь шведского посольства в Будапеште Рауль Валленберг спас в 1944 году от депортации и уничтожения несколько тысяч венгерских евреев, выдавая им паспорта подданных Швеции. В январе 1945 года в Будапешт вошли войска Красной Армии. Валленберг и его водитель Вильмош Лангфельдер были арестованы советской контрразведкой и под конвоем отправлены в Москву. Спустя 12 лет, после неоднократных и настойчивых запросов правительства Швеции, советская сторона сообщила, что Валленберг умер 17 июля 1947 года в одиночной камере внутренней лубянской тюрьмы от инфаркта миокарда. Однако семья Валленберга этой версией не удовлетворилась. При поддержке шведского МИДа она продолжала настаивать на предоставлении всего корпуса архивных документов, связанных с Валленбергом, а не только рапорта тюремного врача о смерти заключенного. Руководство КГБ отвечало, что дело Валленберга уничтожено, и предоставлять нечего.
В 1989 году в хранилище КГБ вдруг обнаружились личные вещи Валленберга: паспорт, записная книжка, портсигар, американские и венгерские деньги. Эти предметы были переданы родственникам. А в 1990 году независимые исследователи Вадим Бирштейн и нынешний председатель общества «Мемориал» Арсений Рогинский получили доступ к некоторым архивным фондам Лубянки. Их подход заключался в том, что даже если личное дело заключенного уничтожено, в документах остались следы его пребывания в тюрьме. Им действительно удалось установить факты, поставившие под сомнение официальную советскую версию. Однако эта работа была вскоре прервана и больше не возобновлялась. К следователю Борису Соловову, который допрашивал Валленберга, независимых исследователей не допустили.
В декабре 2000 года Главная военная прокуратура России опубликовало заключение о реабилитации Рауля Валленберга и Вильмоша Лангфельдера. В этом документе их арест и последующее содержание под стражей названы «необоснованной репрессией», предпринятой «по политическим мотивам». При этом в заключении сказано: «В ходе проверки установить подлинные причины ареста и содержания в тюрьмах Валленберга и Лангфельдера, фактические обстоятельства их смерти, наличие материалов уголовного дела, личных дел арестованных или дел военнопленных не удалось». Таким образом, непонятно, на чем Главная военная прокуратура основала свои выводы.
А в январе 2001 года двусторонняя российско-шведская комиссия по выяснению судьбы Валленберга объявила о том, что прекращает свою деятельность, и опубликовала итоговый отчет, в котором позиции российской и шведской сторон представлены отдельно. Тогдашний премьер-министр Швеции Йоран Перссон от имени своего правительства принес семье Валленбергов «глубочайшие сожаления» в связи с допущенными «ошибками». Ошибки эти, как пояснил премьер, состояли в недостаточной настойчивости и целеустремленности шведских властей.
Тем не менее, независимое исследование судьбы Рауля Валленберга продолжается. В апреле прошлого года мы рассказали об открытии, сделанном Вадимом Бирштейном и Сьюзен Бергер. Его суть состоит в том, что Валленберг, по всей вероятности, был жив спустя несколько дней после официальной даты его смерти. И вот теперь – новое свидетельство того, что хранители лубянского архива знают больше, чем говорят.
Для начала, Вадим, расскажите кратко, какие у вас основания считать, что Валленберг не умер 17 июля 1947 года.
Вадим Бирштейн: Это данные, которые мы получили из архива КГБ некоторое время назад. Они утверждали, что существует запись о так называемом заключенном № 7, о том, что он был допрошен 23 июля 1947 года. И у них, как они заявили, есть основания полагать, что этот заключенный № 7 был Рауль Валленберг. Дело в том, что это пока что остается невыясненным, что случилось 23 июля, поскольку в ту ночь были опрошены или допрошены все заключенные, которые находились когда-либо в камерах с Валленбергом или его шофером Вильмошем Лангфельдером. В числе прочих был тот заключенный, который находился с Валленбергом в течение почти всего его заключения – с марта 45 года до марта 1947 года, когда их обоих, Валленберга и его сокамерника, которого звали Вили Рёдель, привезли на Лубянку, но уже поместили в отдельные камеры. Судьбой Рёделя мы, я и моя коллега Сузанна Бергер, очень были заинтересованы все время, пока мы расследовали это дело и продолжаем быть заинтересованными. Мы запрашивали архив ФСБ не один раз о наличии у них документов Рёделя и всегда получали ответ, что его следственного дела нет. В какой-то момент в 93 году вдруг появились, были переданы сыну, одному из сыновей Рёделя, несколько страниц медицинских заключений о смерти Рёделя, которая произошла странным образом по дороге Рёделя из лубянской тюрьмы в Красногорский лагерь для военнопленных 16 октября 47 года, то есть через несколько месяцев после таинственного допроса заключенного № 7. И эта смерть, конечно, очень подозрительна, поскольку Рёдель умер якобы от сердечной недостаточности. Но это все история остается под большим вопросом. Факт тот, что появились страницы из какого-то дела Рёделя.
Владимир Абаринов: Я хочу уточнить, что Рёдель никакого прямого отношения к Валленбергу не имел, это просто его сокамерник. Вы рассчитывали, что в протоколах допросов Рёделя могут оказаться какие-то дополнительные сведения о Валленберге. И вот теперь эти показания не просто стали доступны, а они опубликованы в книге.
Вадим Бирштейн: Дело в том, что когда ФСБ выдала те несколько страничек, то естественно встал вопрос о том, что какое-то дело существует. Странички были скопированы без номеров страниц, поэтому было неясно, откуда, что и чего. В настоящее время месяц назад вышла книжка, которая называется "Тайны дипломатии Третьего рейха. 44-55 годы. Документы из следственных дел". К нашему удивлению, в этой книге, которая выпущена в серии, издаваемой фондом "Демократия", увидели несколько страниц с двумя собственноручными показаниями, написанными Рёделем, с указаниями, из какого дела это взято и так далее. То есть ФСБ просто-напросто заявила, что следственное дело Рёделя существует, и вот вам эти страницы. В ходе нашей предыдущей переписки с архивом ФСБ те страницы, которые были выданы ранее, их нумерация была выяснена. В конце концов, нам ответили, что это страницы 543-549, и они являются последними в том деле, откуда были взяты. Опубликованные же страницы теперь имеют нумерацию с 477 по 484. Значит существуют между этими двумя номерами страниц 57 страниц, которые где-то у них хранятся из того же самого следственного дела Рёделя. Логично предполагать, что какие-то документы о Валленберге могут быть среди этих страниц.
Владимир Абаринов: Каким образом вы общаетесь с архивом ФСБ? Насколько это тесное общение и насколько регулярное?
Вадим Бирштейн: Оно абсолютно нерегулярное, очень непонятное и происходит с помощью или через шведское посольство. Сузанна и я пишем письмо с вопросами, которые мы хотим уточнить, и пересылаем это письмо в шведское посольство в Москве, которое способствует нам тем, что они сами передают официально от посольства это письмо в архив ФСБ.
Владимир Абаринов: И теперь вы намерены послать очередной запрос?
Вадим Бирштейн: Да, мы уже подготовили это письмо и надеемся отправить это письмо, и что оно дойдет до адресата.
Владимир Абаринов: Почему спустя столько лет российская сторона по-прежнему не говорит всего, скрывает документы? Неужели в них есть что-то компрометирующее нынешнюю власть?
Вадим Бирштейн: Эта ситуация параллельна ситуации с Катынью, которая совершенно бессмысленно скрывается и задерживается. Это та же самая ситуация. Почему? На этот вопрос у меня ответа нет. Я могу только строить некие догадки о том, что когда-то существовала некая договоренность на высшем уровне лидерства страны о том, что эти материалы не будут опубликованы. Все это продолжается и почему-то остается таинственным. Последнее, что было выдано несколько лет назад – это записи о том, что даже в горбачевское время были заседания политбюро, посвященные Валленбергу, то есть решались какие-то вопросы, связанные с Валленбергом. Протоколы никогда не были опубликованы. И я не верю, что эти люди сидели и слушали только результаты, что им нельзя выдавать эти материалы. Конечно, они были информированы о всей судьбе Валленберга, о том, что произошло и почему нельзя выдавать. Поэтому вся эта ситуация так и тянется с тех пор и пока не разрешена.
Владимир Абаринов: Секретарь шведского посольства в Будапеште Рауль Валленберг спас в 1944 году от депортации и уничтожения несколько тысяч венгерских евреев, выдавая им паспорта подданных Швеции. В январе 1945 года в Будапешт вошли войска Красной Армии. Валленберг и его водитель Вильмош Лангфельдер были арестованы советской контрразведкой и под конвоем отправлены в Москву. Спустя 12 лет, после неоднократных и настойчивых запросов правительства Швеции, советская сторона сообщила, что Валленберг умер 17 июля 1947 года в одиночной камере внутренней лубянской тюрьмы от инфаркта миокарда. Однако семья Валленберга этой версией не удовлетворилась. При поддержке шведского МИДа она продолжала настаивать на предоставлении всего корпуса архивных документов, связанных с Валленбергом, а не только рапорта тюремного врача о смерти заключенного. Руководство КГБ отвечало, что дело Валленберга уничтожено, и предоставлять нечего.
В 1989 году в хранилище КГБ вдруг обнаружились личные вещи Валленберга: паспорт, записная книжка, портсигар, американские и венгерские деньги. Эти предметы были переданы родственникам. А в 1990 году независимые исследователи Вадим Бирштейн и нынешний председатель общества «Мемориал» Арсений Рогинский получили доступ к некоторым архивным фондам Лубянки. Их подход заключался в том, что даже если личное дело заключенного уничтожено, в документах остались следы его пребывания в тюрьме. Им действительно удалось установить факты, поставившие под сомнение официальную советскую версию. Однако эта работа была вскоре прервана и больше не возобновлялась. К следователю Борису Соловову, который допрашивал Валленберга, независимых исследователей не допустили.
В декабре 2000 года Главная военная прокуратура России опубликовало заключение о реабилитации Рауля Валленберга и Вильмоша Лангфельдера. В этом документе их арест и последующее содержание под стражей названы «необоснованной репрессией», предпринятой «по политическим мотивам». При этом в заключении сказано: «В ходе проверки установить подлинные причины ареста и содержания в тюрьмах Валленберга и Лангфельдера, фактические обстоятельства их смерти, наличие материалов уголовного дела, личных дел арестованных или дел военнопленных не удалось». Таким образом, непонятно, на чем Главная военная прокуратура основала свои выводы.
А в январе 2001 года двусторонняя российско-шведская комиссия по выяснению судьбы Валленберга объявила о том, что прекращает свою деятельность, и опубликовала итоговый отчет, в котором позиции российской и шведской сторон представлены отдельно. Тогдашний премьер-министр Швеции Йоран Перссон от имени своего правительства принес семье Валленбергов «глубочайшие сожаления» в связи с допущенными «ошибками». Ошибки эти, как пояснил премьер, состояли в недостаточной настойчивости и целеустремленности шведских властей.
Тем не менее, независимое исследование судьбы Рауля Валленберга продолжается. В апреле прошлого года мы рассказали об открытии, сделанном Вадимом Бирштейном и Сьюзен Бергер. Его суть состоит в том, что Валленберг, по всей вероятности, был жив спустя несколько дней после официальной даты его смерти. И вот теперь – новое свидетельство того, что хранители лубянского архива знают больше, чем говорят.
Для начала, Вадим, расскажите кратко, какие у вас основания считать, что Валленберг не умер 17 июля 1947 года.
Вадим Бирштейн: Это данные, которые мы получили из архива КГБ некоторое время назад. Они утверждали, что существует запись о так называемом заключенном № 7, о том, что он был допрошен 23 июля 1947 года. И у них, как они заявили, есть основания полагать, что этот заключенный № 7 был Рауль Валленберг. Дело в том, что это пока что остается невыясненным, что случилось 23 июля, поскольку в ту ночь были опрошены или допрошены все заключенные, которые находились когда-либо в камерах с Валленбергом или его шофером Вильмошем Лангфельдером. В числе прочих был тот заключенный, который находился с Валленбергом в течение почти всего его заключения – с марта 45 года до марта 1947 года, когда их обоих, Валленберга и его сокамерника, которого звали Вили Рёдель, привезли на Лубянку, но уже поместили в отдельные камеры. Судьбой Рёделя мы, я и моя коллега Сузанна Бергер, очень были заинтересованы все время, пока мы расследовали это дело и продолжаем быть заинтересованными. Мы запрашивали архив ФСБ не один раз о наличии у них документов Рёделя и всегда получали ответ, что его следственного дела нет. В какой-то момент в 93 году вдруг появились, были переданы сыну, одному из сыновей Рёделя, несколько страниц медицинских заключений о смерти Рёделя, которая произошла странным образом по дороге Рёделя из лубянской тюрьмы в Красногорский лагерь для военнопленных 16 октября 47 года, то есть через несколько месяцев после таинственного допроса заключенного № 7. И эта смерть, конечно, очень подозрительна, поскольку Рёдель умер якобы от сердечной недостаточности. Но это все история остается под большим вопросом. Факт тот, что появились страницы из какого-то дела Рёделя.
Владимир Абаринов: Я хочу уточнить, что Рёдель никакого прямого отношения к Валленбергу не имел, это просто его сокамерник. Вы рассчитывали, что в протоколах допросов Рёделя могут оказаться какие-то дополнительные сведения о Валленберге. И вот теперь эти показания не просто стали доступны, а они опубликованы в книге.
Вадим Бирштейн: Дело в том, что когда ФСБ выдала те несколько страничек, то естественно встал вопрос о том, что какое-то дело существует. Странички были скопированы без номеров страниц, поэтому было неясно, откуда, что и чего. В настоящее время месяц назад вышла книжка, которая называется "Тайны дипломатии Третьего рейха. 44-55 годы. Документы из следственных дел". К нашему удивлению, в этой книге, которая выпущена в серии, издаваемой фондом "Демократия", увидели несколько страниц с двумя собственноручными показаниями, написанными Рёделем, с указаниями, из какого дела это взято и так далее. То есть ФСБ просто-напросто заявила, что следственное дело Рёделя существует, и вот вам эти страницы. В ходе нашей предыдущей переписки с архивом ФСБ те страницы, которые были выданы ранее, их нумерация была выяснена. В конце концов, нам ответили, что это страницы 543-549, и они являются последними в том деле, откуда были взяты. Опубликованные же страницы теперь имеют нумерацию с 477 по 484. Значит существуют между этими двумя номерами страниц 57 страниц, которые где-то у них хранятся из того же самого следственного дела Рёделя. Логично предполагать, что какие-то документы о Валленберге могут быть среди этих страниц.
Владимир Абаринов: Каким образом вы общаетесь с архивом ФСБ? Насколько это тесное общение и насколько регулярное?
Вадим Бирштейн: Оно абсолютно нерегулярное, очень непонятное и происходит с помощью или через шведское посольство. Сузанна и я пишем письмо с вопросами, которые мы хотим уточнить, и пересылаем это письмо в шведское посольство в Москве, которое способствует нам тем, что они сами передают официально от посольства это письмо в архив ФСБ.
Владимир Абаринов: И теперь вы намерены послать очередной запрос?
Вадим Бирштейн: Да, мы уже подготовили это письмо и надеемся отправить это письмо, и что оно дойдет до адресата.
Владимир Абаринов: Почему спустя столько лет российская сторона по-прежнему не говорит всего, скрывает документы? Неужели в них есть что-то компрометирующее нынешнюю власть?
Вадим Бирштейн: Эта ситуация параллельна ситуации с Катынью, которая совершенно бессмысленно скрывается и задерживается. Это та же самая ситуация. Почему? На этот вопрос у меня ответа нет. Я могу только строить некие догадки о том, что когда-то существовала некая договоренность на высшем уровне лидерства страны о том, что эти материалы не будут опубликованы. Все это продолжается и почему-то остается таинственным. Последнее, что было выдано несколько лет назад – это записи о том, что даже в горбачевское время были заседания политбюро, посвященные Валленбергу, то есть решались какие-то вопросы, связанные с Валленбергом. Протоколы никогда не были опубликованы. И я не верю, что эти люди сидели и слушали только результаты, что им нельзя выдавать эти материалы. Конечно, они были информированы о всей судьбе Валленберга, о том, что произошло и почему нельзя выдавать. Поэтому вся эта ситуация так и тянется с тех пор и пока не разрешена.
