Андрей Шароградский: В последние две недели снова стала поступать о напряженности в Косове, на этот раз в районе северной части границы с Сербией. Поводом для обострения ситуации стало введение косовским правительством запрета на импорт сербских товаров - в ответ на непризнание Белградом таможенных документы Косова и отказ пропускать косовские товары на и через свою территорию.
Помимо введения эмбарго на импорт из Сербии, косовский премьер Хашим Тачи принял решение ужесточить контроль в находящемся на северной границе Косова крупнейшем сербском анклаве. Туда были направлены вооружённые подразделения спецназа. Косовские сербы приняли решительные ответные меры.
Напомню, Косово в одностороннем порядке провозгласило независимость три с половиной года назад, и на данный момент его признали 75 государств.
Рассказывает наш корреспондент в Белграде Айя Куге.
Айя Куге: В результате сербских так называемых “ответных” мер, снайпером был убит полицейский-албанец; подожжен, а затем разрушен бульдозером главный на севере контрольно-пропускной и таможенный пункт Яринье. Были также установлены заграждения, через которые не пропускались даже конвои для снабжения международных сил KFOR. Баррикады не разбирались почти две недели, даже через несколько дней после того, как Сербия достигла соглашения с KFOR об урегулировании кризиса. Это временное соглашение, сроком на месяц, предусматривает снятие заграждений на всех дорогах. Один пограничный пункт на севере теперь полностью контролируют международные военные, а другой находится под совместным контролем международных сил, косовской полиции и таможни при участии их сотрудников сербской национальности. Официальный Белград считает, что это соглашение не идеально, но другого выхода просто не было. Некоторые местные сербские лидеры воспротивились требованию Белграда убрать баррикады. Они, например, утверждают, что увезти или передвинуть семиметровый железный крест, поднятый посереди центральной магистрали в знак протеста, просто физически слишком сложно. Есть предположения, что среди обычно единых сербов из северной части Косова теперь возникли разногласия. Наш собеседник – официальный представитель правительства Сербии Миливое Михайлович – сам родом из Приштины. Почему сербы с севера Косова так неохотно принимают соглашение с KFOR?
Миливое Михайлович: У косовских сербов многолетний опыт: всегда, когда Приштина предпринимает какую-нибудь акцию на севере, они знают, что целью является установление там властей так называемого независимого Косова. Мне также кажется, что сербы из Косова с большой осторожность относятся к новому соглашению и потому, что в прошлом в Косове и Метохии международные организации и многочисленные представители международных миссий действовали, в первую очередь, в интересах косовской независимости.
Айя Куге: Когда на пограничный пункт Яринье напала группа хорошо организованных молодых людей в масках, в Белграде кто-то назвал их хулиганами, кто-то экстремистами. Но одновременно появились слухи, что эти люди действовали по распоряжению главного сербского наркобосса из города Косовска Митровица. Последовали обещания расследовать этот инцидент, нанесший серьёзный ущерб сербским интересам.
Миливое Михайлович: Этот случай должны расследовать соответствующие органы, и желательно, чтобы участие в этом принимали все, кто располагает хоть какой-либо информацией: инцидент должен быть расследован до конца. С точки зрения сегодняшней перспективы можно говорить о том, что поджог административных зданий на границе нанес ущерб интересам сербов, проживающих в Косове и Метохии, и интересам Сербии. Ведь поджог контрольно-пропускных пунктов имел целью установить “симметрию ответственности”, “симметрию вины”. Это происшествие, по сути, должно было определённым образом установить равновесие по отношению к односторонним действиям Приштины, когда Хашим Тачи направил специальные силы на север Косова, чтобы они контролировали там запрет на товарооборот.
Айя Куге: Поступают сообщения о том, что по всей северной границе с Косово, которую Сербия называет административной границей, теперь будет проводиться строгий контроль пересекающих её людей на предмет наличия оружия. Ужесточается и контроль за провозимыми товарами, которые, кстати, пропускаются в очень ограниченных количествах, лишь в гуманитарных целях.
Миливое Михайлович: Я так скажу: контроля теперь не больше и не меньше, чем было ранее. На самом деле проверка всех товаров и ранее проводилась на северных административных КПП – как на тех, которые контролирует полиция Сербии, так и в нескольких километрах дальше, где находятся международные силы, а в последний год и косовская полиция. Таким образом, формальный контроль там осуществлялся, однако его не было на нелегальных путях, через которые происходит контрабанда товаров, как на севере, так и на остальных пограничных переходах, ведущих в Косово. Все мы хорошо знаем, что Косово и Метохия является южным сербским краем, находящимся под протекторатом ООН, и там уже 11 лет не существует никаких законов. Поэтому там рай для контрабанды. Мы знаем также, что этой контрабандой занимаются албанские криминальные структуры - в тесном сотрудничестве с сербскими криминалитетом.
Айя Куге: Сербия возражает, что Косово, вводя запрет на импорт товаров из Сербии, нарушает региональное соглашение о свободной торговле ЦЕФТА. Однако, насколько известно, именно Белград в ходе последнего раунда переговоров с Приштиной отказался от компромиссного решения – принять таможенную печать с надписью не “Республика Косово”, а лишь нейтральным – “Косово”. Соглашение позволило бы осуществлять поставки товаров в Сербию и со стороны Косова. Но очевидно, что эмбарго на сербские товары никак не отвечает интересам Сербии.
Миливое Михайлович: Мы считаем, что это эмбарго имеет несколько аспектов. Главная цель запрета - распространить институты власти так называемого независимого Косова и на северный район. Другая цель: запугать сербское население. А третья: полностью лишить смысла диалог, который Белград ведёт с Приштиной о разрешении конкретных проблем в Косове и Метохии. Я считаю, что скрытая цель, которая, кстати, теперь уже не так и скрывается – это желание албанской стороны прекратить диалог, как это уже когда-то случалось на переговорах в Рамбуйе и Вене. А вот это на самом деле не отвечает сербским интересам.
Айя Куге: Мы беседовали с официальным представителем правительства Сербии Миливоем Михайловичем.
Дней десять назад парламент Сербии на экстренном заседании принял очередную декларацию по Косовскому кризису. В чем смысл этой декларации? Это вопрос ведущему сербскому независимому эксперту по проблемам Косова Душану Яничу.
Душан Янич: Я считаю, что эта декларация, прежде всего, должна отвечать интересам президента Бориса Тадича и его команды - чтобы перенести ответственность на парламент. Если говорить объективно, то эта декларация совершенно ошибочно определяет позиции на переговорах. Она должна была утвердить позиции Сербии на переговорах, но вместо этого в ней содержатся нападки на другую сторону – на международное сообщество, Еулекс, Кейфор и косовское правительство. Декларация имела бы смысл, если бы дала широкие полномочия правительству Сербии самостоятельно решать проблему. Вместо этого, в декларации лишь между делом сказано, что правительство разработает конкретную программу. Но если посмотреть на реальный эффект от этого документа, то в момент его принятия ситуация на севере Косова существенно отличалась от той, которая была во время подготовки текста. Когда документ разрабатывался специальные силы косовской полиции заняли пограничные пункты, а ведь настоящий кризис начался лишь после того, когда они границу покинули, и туда ворвались сербы, которые сожгли контрольно-пропускной пункт Яринье. Об этом в декларации нет ничего. Декларация парламента Сербии по Косову мало чем отличается от предыдущих восьми, которые были приняты с 2000 года – она является очередным доказательством того, что у Сербии отсутствует серьёзная стратегия, которая позволила бы властям страны вести активную политику в Косове.
Айя Куге: В чем суть нынешнего кризиса в Косове – в неуступчивой позиции большинства сербов?
Душан Янич: У кризиса несколько причин. И первая – в Сербии со времён Милошевича и по сей день царит убеждение, что если принять участие в легальной экономике Косова, если разрешать экономические вопросы, то это означает признание независимости Косово. Дескать, всё остальное можно – даже признавать их документы, но экономику трогать нельзя. Происходит это из-за мощного лобби сербского торгового сектора, который контролирует весь импорт в страну. Они закупают товары, в декларациях указывают, что товары идут в Косово, а на самом деле они продаются на сербском рынке без оплаты НДС и других налогов. Вокруг этих крупных “бизнесменов” крутятся тысячи мелких предпринимателей и, например, контрабандистов, как с сербской, так и с албанской стороны. Они живут на том, что нет контроля границы и обмена таможенными данными между Приштиной и Белградом.
Второй закулисный момент – это политическая зависимость Бориса Тадича от этих олигархов. Они финансируют его партию и ещё несколько партий правящей в Сербии коалиции.
Третья причина – убеждение некоторых, прежде всего, сербских оппозиционных кругов, что если на границе будет введена таможня, если там будет стоять косовская полиция, то судьба севера Косова будет предрешена, и это приведёт к ликвидации сербских властей на севере Косова.
Айя Куге: В чем вы видите ключ к разрешению кризиса, а вместе с ним и вопроса о статусе все ещё крепко привязанной к Сербии северной части Косова, где компактно проживают около 60 тысяч сербов? Там на всех дорогах стоят панно с лозунгом “Косово – это Сербия” и местные сербы не желают покоряться ни Приштине, ни – все чаще - Белграду.
Душан Янич: Ключ решения в том, что Белград должен определиться, хочет ли он поддерживать олигархов и их нелегальную экономику, или же он хочет укрепить бюджет Сербии. Согласно некоторым оценкам, бюджет Сербии теряет в год до миллиарда евро из-за того, что в торговле с Косовом не взимаются ни налог на добавочную стоимость, ни таможенные пошлины.
С другой стороны, албанская сторона пошла на этот шаг потому, что оценила слабые стороны Белграда и нашла идеальный момент, чтобы навязать свою таможню. Приштина удачно воспользовалась убийством албанского полицейского и поджогом сербами таможенных пунктов, чтобы укрепить свои позиции. Однако, хотя косовское правительство и государства, признавшие независимость Косова, хорошо выбрали момент для нажима на Сербию, теперь им всё-таки пора остановиться и понять, что слишком опасно будет силой пытаться навязать сербам на севере косовское государство.
Айя Куге: О кризисе в Косове мы беседовали с сербским независимым экспертом Душаном Яничем.
Европейские посредники планируют возобновить диалог между Приштиной и Белградом в Брюсселе 5 сентября.
Помимо введения эмбарго на импорт из Сербии, косовский премьер Хашим Тачи принял решение ужесточить контроль в находящемся на северной границе Косова крупнейшем сербском анклаве. Туда были направлены вооружённые подразделения спецназа. Косовские сербы приняли решительные ответные меры.
Напомню, Косово в одностороннем порядке провозгласило независимость три с половиной года назад, и на данный момент его признали 75 государств.
Рассказывает наш корреспондент в Белграде Айя Куге.
Айя Куге: В результате сербских так называемых “ответных” мер, снайпером был убит полицейский-албанец; подожжен, а затем разрушен бульдозером главный на севере контрольно-пропускной и таможенный пункт Яринье. Были также установлены заграждения, через которые не пропускались даже конвои для снабжения международных сил KFOR. Баррикады не разбирались почти две недели, даже через несколько дней после того, как Сербия достигла соглашения с KFOR об урегулировании кризиса. Это временное соглашение, сроком на месяц, предусматривает снятие заграждений на всех дорогах. Один пограничный пункт на севере теперь полностью контролируют международные военные, а другой находится под совместным контролем международных сил, косовской полиции и таможни при участии их сотрудников сербской национальности. Официальный Белград считает, что это соглашение не идеально, но другого выхода просто не было. Некоторые местные сербские лидеры воспротивились требованию Белграда убрать баррикады. Они, например, утверждают, что увезти или передвинуть семиметровый железный крест, поднятый посереди центральной магистрали в знак протеста, просто физически слишком сложно. Есть предположения, что среди обычно единых сербов из северной части Косова теперь возникли разногласия. Наш собеседник – официальный представитель правительства Сербии Миливое Михайлович – сам родом из Приштины. Почему сербы с севера Косова так неохотно принимают соглашение с KFOR?
Миливое Михайлович: У косовских сербов многолетний опыт: всегда, когда Приштина предпринимает какую-нибудь акцию на севере, они знают, что целью является установление там властей так называемого независимого Косова. Мне также кажется, что сербы из Косова с большой осторожность относятся к новому соглашению и потому, что в прошлом в Косове и Метохии международные организации и многочисленные представители международных миссий действовали, в первую очередь, в интересах косовской независимости.
Айя Куге: Когда на пограничный пункт Яринье напала группа хорошо организованных молодых людей в масках, в Белграде кто-то назвал их хулиганами, кто-то экстремистами. Но одновременно появились слухи, что эти люди действовали по распоряжению главного сербского наркобосса из города Косовска Митровица. Последовали обещания расследовать этот инцидент, нанесший серьёзный ущерб сербским интересам.
Миливое Михайлович: Этот случай должны расследовать соответствующие органы, и желательно, чтобы участие в этом принимали все, кто располагает хоть какой-либо информацией: инцидент должен быть расследован до конца. С точки зрения сегодняшней перспективы можно говорить о том, что поджог административных зданий на границе нанес ущерб интересам сербов, проживающих в Косове и Метохии, и интересам Сербии. Ведь поджог контрольно-пропускных пунктов имел целью установить “симметрию ответственности”, “симметрию вины”. Это происшествие, по сути, должно было определённым образом установить равновесие по отношению к односторонним действиям Приштины, когда Хашим Тачи направил специальные силы на север Косова, чтобы они контролировали там запрет на товарооборот.
Айя Куге: Поступают сообщения о том, что по всей северной границе с Косово, которую Сербия называет административной границей, теперь будет проводиться строгий контроль пересекающих её людей на предмет наличия оружия. Ужесточается и контроль за провозимыми товарами, которые, кстати, пропускаются в очень ограниченных количествах, лишь в гуманитарных целях.
Миливое Михайлович: Я так скажу: контроля теперь не больше и не меньше, чем было ранее. На самом деле проверка всех товаров и ранее проводилась на северных административных КПП – как на тех, которые контролирует полиция Сербии, так и в нескольких километрах дальше, где находятся международные силы, а в последний год и косовская полиция. Таким образом, формальный контроль там осуществлялся, однако его не было на нелегальных путях, через которые происходит контрабанда товаров, как на севере, так и на остальных пограничных переходах, ведущих в Косово. Все мы хорошо знаем, что Косово и Метохия является южным сербским краем, находящимся под протекторатом ООН, и там уже 11 лет не существует никаких законов. Поэтому там рай для контрабанды. Мы знаем также, что этой контрабандой занимаются албанские криминальные структуры - в тесном сотрудничестве с сербскими криминалитетом.
Айя Куге: Сербия возражает, что Косово, вводя запрет на импорт товаров из Сербии, нарушает региональное соглашение о свободной торговле ЦЕФТА. Однако, насколько известно, именно Белград в ходе последнего раунда переговоров с Приштиной отказался от компромиссного решения – принять таможенную печать с надписью не “Республика Косово”, а лишь нейтральным – “Косово”. Соглашение позволило бы осуществлять поставки товаров в Сербию и со стороны Косова. Но очевидно, что эмбарго на сербские товары никак не отвечает интересам Сербии.
Миливое Михайлович: Мы считаем, что это эмбарго имеет несколько аспектов. Главная цель запрета - распространить институты власти так называемого независимого Косова и на северный район. Другая цель: запугать сербское население. А третья: полностью лишить смысла диалог, который Белград ведёт с Приштиной о разрешении конкретных проблем в Косове и Метохии. Я считаю, что скрытая цель, которая, кстати, теперь уже не так и скрывается – это желание албанской стороны прекратить диалог, как это уже когда-то случалось на переговорах в Рамбуйе и Вене. А вот это на самом деле не отвечает сербским интересам.
Айя Куге: Мы беседовали с официальным представителем правительства Сербии Миливоем Михайловичем.
Дней десять назад парламент Сербии на экстренном заседании принял очередную декларацию по Косовскому кризису. В чем смысл этой декларации? Это вопрос ведущему сербскому независимому эксперту по проблемам Косова Душану Яничу.
Душан Янич: Я считаю, что эта декларация, прежде всего, должна отвечать интересам президента Бориса Тадича и его команды - чтобы перенести ответственность на парламент. Если говорить объективно, то эта декларация совершенно ошибочно определяет позиции на переговорах. Она должна была утвердить позиции Сербии на переговорах, но вместо этого в ней содержатся нападки на другую сторону – на международное сообщество, Еулекс, Кейфор и косовское правительство. Декларация имела бы смысл, если бы дала широкие полномочия правительству Сербии самостоятельно решать проблему. Вместо этого, в декларации лишь между делом сказано, что правительство разработает конкретную программу. Но если посмотреть на реальный эффект от этого документа, то в момент его принятия ситуация на севере Косова существенно отличалась от той, которая была во время подготовки текста. Когда документ разрабатывался специальные силы косовской полиции заняли пограничные пункты, а ведь настоящий кризис начался лишь после того, когда они границу покинули, и туда ворвались сербы, которые сожгли контрольно-пропускной пункт Яринье. Об этом в декларации нет ничего. Декларация парламента Сербии по Косову мало чем отличается от предыдущих восьми, которые были приняты с 2000 года – она является очередным доказательством того, что у Сербии отсутствует серьёзная стратегия, которая позволила бы властям страны вести активную политику в Косове.
Айя Куге: В чем суть нынешнего кризиса в Косове – в неуступчивой позиции большинства сербов?
Душан Янич: У кризиса несколько причин. И первая – в Сербии со времён Милошевича и по сей день царит убеждение, что если принять участие в легальной экономике Косова, если разрешать экономические вопросы, то это означает признание независимости Косово. Дескать, всё остальное можно – даже признавать их документы, но экономику трогать нельзя. Происходит это из-за мощного лобби сербского торгового сектора, который контролирует весь импорт в страну. Они закупают товары, в декларациях указывают, что товары идут в Косово, а на самом деле они продаются на сербском рынке без оплаты НДС и других налогов. Вокруг этих крупных “бизнесменов” крутятся тысячи мелких предпринимателей и, например, контрабандистов, как с сербской, так и с албанской стороны. Они живут на том, что нет контроля границы и обмена таможенными данными между Приштиной и Белградом.
Второй закулисный момент – это политическая зависимость Бориса Тадича от этих олигархов. Они финансируют его партию и ещё несколько партий правящей в Сербии коалиции.
Третья причина – убеждение некоторых, прежде всего, сербских оппозиционных кругов, что если на границе будет введена таможня, если там будет стоять косовская полиция, то судьба севера Косова будет предрешена, и это приведёт к ликвидации сербских властей на севере Косова.
Айя Куге: В чем вы видите ключ к разрешению кризиса, а вместе с ним и вопроса о статусе все ещё крепко привязанной к Сербии северной части Косова, где компактно проживают около 60 тысяч сербов? Там на всех дорогах стоят панно с лозунгом “Косово – это Сербия” и местные сербы не желают покоряться ни Приштине, ни – все чаще - Белграду.
Душан Янич: Ключ решения в том, что Белград должен определиться, хочет ли он поддерживать олигархов и их нелегальную экономику, или же он хочет укрепить бюджет Сербии. Согласно некоторым оценкам, бюджет Сербии теряет в год до миллиарда евро из-за того, что в торговле с Косовом не взимаются ни налог на добавочную стоимость, ни таможенные пошлины.
С другой стороны, албанская сторона пошла на этот шаг потому, что оценила слабые стороны Белграда и нашла идеальный момент, чтобы навязать свою таможню. Приштина удачно воспользовалась убийством албанского полицейского и поджогом сербами таможенных пунктов, чтобы укрепить свои позиции. Однако, хотя косовское правительство и государства, признавшие независимость Косова, хорошо выбрали момент для нажима на Сербию, теперь им всё-таки пора остановиться и понять, что слишком опасно будет силой пытаться навязать сербам на севере косовское государство.
Айя Куге: О кризисе в Косове мы беседовали с сербским независимым экспертом Душаном Яничем.
Европейские посредники планируют возобновить диалог между Приштиной и Белградом в Брюсселе 5 сентября.
