"У государства заканчиваются деньги на лечение собственных граждан", – сообщает газета "Коммерсант" 30 августа. По информации издания, годовые квоты на получение высокотехнологичной медицинской помощи были исчерпаны на 80 процентов уже к середине августа. В итоге людям приходится платить за услуги, которые, по конституции, положены им бесплатно.
Под определение высокотехнологичной медицинской помощи попадает лечение в двадцати областях медицины. Среди них – акушерство, гинекология, гастроэнтерология, неврология, онкология, нейрохирургия, травматология, трансплантация органов. В больницах и благотворительных фондах жалуются, что немедленно такую помощь оказывают лишь тем пациентам, которые могут за нее заплатить. В противном случае больные, как правило, вынуждены занимать место в очереди с риском для здоровья или получать жизненно необходимое лечение вдали от дома. Никого из них уже не удивляет, что операции переносят на три–шесть месяцев.
Квоты на оказание высокотехнологичной медицинской помощи получают около двухсот федеральных и региональных лечебных центров. Каждый год квоты утверждает Министерство здравоохранения и социального развития по заявкам из регионов. Вот какие цифры приводит "Коммерсант": высокотехнологичная медицинская помощь одному человеку по квоте обходится государству в среднем в 142 тысячи рублей. На 2011 год выделено 265,7 тысяч квот – на 37,69 миллиарда рублей бюджетных денег. По состоянию на десятое августа 2011 года из этой суммы осталось лишь 724 миллиона рублей, то есть всего 19,3 процента от запланированного на весь год объема.
В Минздрасоцразвития просчитались, неправильно определив, сколько денег реально требуется на высокотехнологичную медпомощь? Или сознательно запланировали квот меньше, чем нужно, экономя бюджетные средства?
– Это результат непродуманной политики, – считает почетный президент Ассоциации заслуженных врачей России Вячеслав Лазарев. – Леонид Рошаль сначала осудил такую политику, а потом, к сожалению, пошел в Народный фронт с распростертыми объятиями.
Фактически реформы здравоохранения не идут. Общественные организации и фонды раздроблены. Политика Минздрава не народная: в 300-400 километрах от Москвы нет даже элементарных вещей, не то что высокотехнологичных. Там в медучреждениях по-прежнему нет многого необходимого оборудования, старые машины. По-прежнему за пределами Москвы не хватает родильных домов...
Люди же, которые попадают, к примеру, в кардиологический или онкологический центр, не могут платить за операцию, даже если она жизненно необходима: такая операция очень сложная и, как следствие, дорогостоящая. Между тем, можно было бы хотя бы выделить деньги из Стабфонда на лечение детей, больных лейкозом, – чтобы хватило на всех. Но, видимо, чиновники не хотят.
Такая политика вписывается в общую картину коррупции, отсутствия инвестиций и тотального роста цен.
Вспомните пожар в пермском клубе "Хромая лошадь". Несчастных людей, которые не столько сгорели, сколько задохнулись, везли в медицинские центры Санкт-Петербурга, в Москвы, в Челябинска. Но Пермь - столица большого региона. Почему там нет ожогового центра? Путин туда ездил, но не задался этим вопросом. В этом-то и безобразие.
Тем временем, чтобы поднять здравоохранение, нужно выполнить только одно условие Всемирной организации здравоохранения: тратить на него не менее шести процентов от ВВП. В России сегодня тратят едва ли больше пяти. Этого не хватает. Для сравнения: Прибалтика тратит на охрану здоровья граждан 10 процентов ВВП, Америка – 18, Германия –15, Франция – 14 процентов...
Врачи, конечно, герои, но поднять их на некоторое консолидированное сопротивление такой политике сегодня нельзя. Лидера нет. Каждый борется только за себя. Это огромная ошибка и трагедия.
Под определение высокотехнологичной медицинской помощи попадает лечение в двадцати областях медицины. Среди них – акушерство, гинекология, гастроэнтерология, неврология, онкология, нейрохирургия, травматология, трансплантация органов. В больницах и благотворительных фондах жалуются, что немедленно такую помощь оказывают лишь тем пациентам, которые могут за нее заплатить. В противном случае больные, как правило, вынуждены занимать место в очереди с риском для здоровья или получать жизненно необходимое лечение вдали от дома. Никого из них уже не удивляет, что операции переносят на три–шесть месяцев.
Квоты на оказание высокотехнологичной медицинской помощи получают около двухсот федеральных и региональных лечебных центров. Каждый год квоты утверждает Министерство здравоохранения и социального развития по заявкам из регионов. Вот какие цифры приводит "Коммерсант": высокотехнологичная медицинская помощь одному человеку по квоте обходится государству в среднем в 142 тысячи рублей. На 2011 год выделено 265,7 тысяч квот – на 37,69 миллиарда рублей бюджетных денег. По состоянию на десятое августа 2011 года из этой суммы осталось лишь 724 миллиона рублей, то есть всего 19,3 процента от запланированного на весь год объема.
В Минздрасоцразвития просчитались, неправильно определив, сколько денег реально требуется на высокотехнологичную медпомощь? Или сознательно запланировали квот меньше, чем нужно, экономя бюджетные средства?
– Это результат непродуманной политики, – считает почетный президент Ассоциации заслуженных врачей России Вячеслав Лазарев. – Леонид Рошаль сначала осудил такую политику, а потом, к сожалению, пошел в Народный фронт с распростертыми объятиями.
Фактически реформы здравоохранения не идут. Общественные организации и фонды раздроблены. Политика Минздрава не народная: в 300-400 километрах от Москвы нет даже элементарных вещей, не то что высокотехнологичных. Там в медучреждениях по-прежнему нет многого необходимого оборудования, старые машины. По-прежнему за пределами Москвы не хватает родильных домов...
Люди же, которые попадают, к примеру, в кардиологический или онкологический центр, не могут платить за операцию, даже если она жизненно необходима: такая операция очень сложная и, как следствие, дорогостоящая. Между тем, можно было бы хотя бы выделить деньги из Стабфонда на лечение детей, больных лейкозом, – чтобы хватило на всех. Но, видимо, чиновники не хотят.
Такая политика вписывается в общую картину коррупции, отсутствия инвестиций и тотального роста цен.
Вспомните пожар в пермском клубе "Хромая лошадь". Несчастных людей, которые не столько сгорели, сколько задохнулись, везли в медицинские центры Санкт-Петербурга, в Москвы, в Челябинска. Но Пермь - столица большого региона. Почему там нет ожогового центра? Путин туда ездил, но не задался этим вопросом. В этом-то и безобразие.
Тем временем, чтобы поднять здравоохранение, нужно выполнить только одно условие Всемирной организации здравоохранения: тратить на него не менее шести процентов от ВВП. В России сегодня тратят едва ли больше пяти. Этого не хватает. Для сравнения: Прибалтика тратит на охрану здоровья граждан 10 процентов ВВП, Америка – 18, Германия –15, Франция – 14 процентов...
Врачи, конечно, герои, но поднять их на некоторое консолидированное сопротивление такой политике сегодня нельзя. Лидера нет. Каждый борется только за себя. Это огромная ошибка и трагедия.
