В Петербурге более двадцати лет работает топонимическая комиссия, которая готовит для исполнительной власти предложения по возвращению исторических названий улиц, набережных, площадей и других городских объектов. О ленинградских и петербургских улицах Радио Свобода рассказал один из старейших членов комиссии, историк Александр Марголис:
– То, что произошло 20 лет назад, не было переименованием. Это в 1914 году, когда указом Николая Второго Санкт-Петербург был переименован в Петроград, было переименование, и в 1924-м, когда решением Съезда советов Петроград был переименован в Ленинград. А в 1991-м городу было возвращено его первоначальное название. Первые два переименования осуществлялись властью без какого бы то ни было опроса населения. А в последнем случае Ленсовет все-таки поинтересовался мнением горожан. Итоги опроса были в пользу Санкт-Петербурга, разница – в 300 тысяч голосов. Не так много, но очевидный перевес. Процесс восстановления исторических названий в городе шел неровно. В начале 90-х годов он был интенсивным, потом замедлился, а теперь практически сведен к нулю. Это – ясно выраженная тенденция.
– В повестке дня комиссии сейчас есть возвращение названий каким-то петербургским улицам, площадям или переулкам?
– Постоянно такие инициативы фигурируют. Связаны они с Песками, с Рождественской частью. Это значительная часть исторического центра Петербурга, где Рождественские улицы были переименованы в Советские, их десять. Эти инициативы были комиссией поддержаны единодушно, но отвергнуты правительством. У нас ведь всего-навсего совещательно-рекомендательный голос. А Валентина Матвиенко несколько раз подряд отклонила это предложение.
– А какая мотивация?
– В принципе, губернатор не обязана отчитываться перед нами по поводу принятых решений, но, по кулуарной информации, мотивация была такой: в городе немало людей, которые дорожат этими советскими топонимами, и не надо их раздражать. Особенно такие настроения в Смольном обостряются в канун каких-либо выборов.
– На самое святое (скажем, в начале 90-х годов) удавалось замахиваться? Например, площадь Ленина у Финляндского вокзала?
– Нет. У нас есть принципиальная позиция. Если в старом городе не было соответствующей улицы, площади или набережной, а название появилось вместе с рождением этой площади, то мы не ставим вопрос о переименовании. Площадь перед нынешним Финляндским вокзалом появилось только в 60-е годы ХХ века. Это плоть от плоти советской эпохи, и мы это не трогаем. Так же мы не замахиваемся ни на улицу Дыбенко, Крыленко, Коллонтай и проспект Большевиков, и так дальше. Это территория так называемого Веселого поселка, которая была за городской чертой до революции, и там просто не было городских названий.
– А вас не смущает, что часть из этих людей городу славы не прибавила - среди них есть и палачи, и убийцы, и те, кто вообще-то подлежал уголовному преследованию?
– Топонимическая комиссия – не прокуратура и не суд. Мы смотрим на топоним как на исторический памятник. Мы настаивали на восстановлении названия, например, Захарьевской улицы вместо улицы Каляева или на возвращении имени Итальянской улицы вместо улицы Ракова. Не потому, что Каляев – эсэр-террорист, а у комиссара Ракова на руках тоже кровь, а потому, что эти названия символизировали убийство петербургской культуры, запечатленной в названиях улиц, возникших в 18-19 веке. В этих названиях закреплена история, которая реально имела место, и стирать память об этих годах и событиях – категорически нельзя. Так же как мы против уничтожения памятников сталинской архитектуры. Архитектура никогда не врет, и сталинский ампир нашему потомству расскажет о той эпохе гораздо больше, чем многие журналисты и публицисты.
– А как вы относитесь к инициативе с появлением на одном из домов Петербурга мемориальной доски, посвященной бывшему первому секретарю Ленинградского обкома партии Романову?
– Это несколько иная тема. Что касается мемориальной доски, секретарь обкома действительно жил в этом доме, и никакого насилия над правдой истории в появлении этой доски нет. Но, разумеется, попытка увековечить память о человеке, сыгравшем, прямо скажем, черную роль в истории города, вызывала протесты, и мы эти протесты разделяли.
– Вы говорили о диалоге, который ваша комиссия вела с исполнительной властью Петербурга. Сейчас у города. новый губернатор. Что-то изменится?
– Мы еще не собирались при новом губернаторе. Комиссия работает так: губернатор назначает одного из своих заместителей председателем этой комиссии. В той комиссии, которая работала при Матвиенко, эти функции выполняла Алла Манилова. Сохранит ли она за собой этот пост при Полтавченко, прогнозировать не берусь. Полтавченко, конечно, человек вчерашней эпохи. но я знаю, что он в свое время превратился из коммуниста в православного христианина, даже второй раз крестился. Может быть, при нем, наконец, Рождественские улицы, которые были в свое время связаны с уничтоженным большевиками Рождественским храмом, все-таки вернутся на карту города.
– Есть какая-то общая статистика, сколько топонимических объектов было переименовано в ставшем Ленинградом Петербурге?
– Наизусть не помню, но в советское время в "большом Петербурге" были переименованы многие сотни объектов. За 25 лет работы комиссии - а она была образована еще в перестроечные времена, при Ленсовете - удалось вернуть сотни названий. Но работа все еще не завершена.
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
– То, что произошло 20 лет назад, не было переименованием. Это в 1914 году, когда указом Николая Второго Санкт-Петербург был переименован в Петроград, было переименование, и в 1924-м, когда решением Съезда советов Петроград был переименован в Ленинград. А в 1991-м городу было возвращено его первоначальное название. Первые два переименования осуществлялись властью без какого бы то ни было опроса населения. А в последнем случае Ленсовет все-таки поинтересовался мнением горожан. Итоги опроса были в пользу Санкт-Петербурга, разница – в 300 тысяч голосов. Не так много, но очевидный перевес. Процесс восстановления исторических названий в городе шел неровно. В начале 90-х годов он был интенсивным, потом замедлился, а теперь практически сведен к нулю. Это – ясно выраженная тенденция.
– В повестке дня комиссии сейчас есть возвращение названий каким-то петербургским улицам, площадям или переулкам?
– Постоянно такие инициативы фигурируют. Связаны они с Песками, с Рождественской частью. Это значительная часть исторического центра Петербурга, где Рождественские улицы были переименованы в Советские, их десять. Эти инициативы были комиссией поддержаны единодушно, но отвергнуты правительством. У нас ведь всего-навсего совещательно-рекомендательный голос. А Валентина Матвиенко несколько раз подряд отклонила это предложение.
– А какая мотивация?
– В принципе, губернатор не обязана отчитываться перед нами по поводу принятых решений, но, по кулуарной информации, мотивация была такой: в городе немало людей, которые дорожат этими советскими топонимами, и не надо их раздражать. Особенно такие настроения в Смольном обостряются в канун каких-либо выборов.
– На самое святое (скажем, в начале 90-х годов) удавалось замахиваться? Например, площадь Ленина у Финляндского вокзала?
– Нет. У нас есть принципиальная позиция. Если в старом городе не было соответствующей улицы, площади или набережной, а название появилось вместе с рождением этой площади, то мы не ставим вопрос о переименовании. Площадь перед нынешним Финляндским вокзалом появилось только в 60-е годы ХХ века. Это плоть от плоти советской эпохи, и мы это не трогаем. Так же мы не замахиваемся ни на улицу Дыбенко, Крыленко, Коллонтай и проспект Большевиков, и так дальше. Это территория так называемого Веселого поселка, которая была за городской чертой до революции, и там просто не было городских названий.
– А вас не смущает, что часть из этих людей городу славы не прибавила - среди них есть и палачи, и убийцы, и те, кто вообще-то подлежал уголовному преследованию?
– Топонимическая комиссия – не прокуратура и не суд. Мы смотрим на топоним как на исторический памятник. Мы настаивали на восстановлении названия, например, Захарьевской улицы вместо улицы Каляева или на возвращении имени Итальянской улицы вместо улицы Ракова. Не потому, что Каляев – эсэр-террорист, а у комиссара Ракова на руках тоже кровь, а потому, что эти названия символизировали убийство петербургской культуры, запечатленной в названиях улиц, возникших в 18-19 веке. В этих названиях закреплена история, которая реально имела место, и стирать память об этих годах и событиях – категорически нельзя. Так же как мы против уничтожения памятников сталинской архитектуры. Архитектура никогда не врет, и сталинский ампир нашему потомству расскажет о той эпохе гораздо больше, чем многие журналисты и публицисты.
– А как вы относитесь к инициативе с появлением на одном из домов Петербурга мемориальной доски, посвященной бывшему первому секретарю Ленинградского обкома партии Романову?
– Это несколько иная тема. Что касается мемориальной доски, секретарь обкома действительно жил в этом доме, и никакого насилия над правдой истории в появлении этой доски нет. Но, разумеется, попытка увековечить память о человеке, сыгравшем, прямо скажем, черную роль в истории города, вызывала протесты, и мы эти протесты разделяли.
– Вы говорили о диалоге, который ваша комиссия вела с исполнительной властью Петербурга. Сейчас у города. новый губернатор. Что-то изменится?
– Мы еще не собирались при новом губернаторе. Комиссия работает так: губернатор назначает одного из своих заместителей председателем этой комиссии. В той комиссии, которая работала при Матвиенко, эти функции выполняла Алла Манилова. Сохранит ли она за собой этот пост при Полтавченко, прогнозировать не берусь. Полтавченко, конечно, человек вчерашней эпохи. но я знаю, что он в свое время превратился из коммуниста в православного христианина, даже второй раз крестился. Может быть, при нем, наконец, Рождественские улицы, которые были в свое время связаны с уничтоженным большевиками Рождественским храмом, все-таки вернутся на карту города.
– Есть какая-то общая статистика, сколько топонимических объектов было переименовано в ставшем Ленинградом Петербурге?
– Наизусть не помню, но в советское время в "большом Петербурге" были переименованы многие сотни объектов. За 25 лет работы комиссии - а она была образована еще в перестроечные времена, при Ленсовете - удалось вернуть сотни названий. Но работа все еще не завершена.
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
