Европейский суд думал над делом ЮКОСа почти 8 лет. И то, что он придумал никому, если он не лукавит, в итоге не понравилось. А почему? Давай те как попробуем перенестись для начала на восемь лет назад и понять откуда оно взялось, это проклятое корпоративно-налоговое дело ЮКОСа.
Часть I. Исторически-ностальгическая
Не знаю право, кому первому в голову пришла эта идея – подать по налоговому делу ЮКОСа в Европейский суд. В ту первую зиму "без Ходорковского" в воздухе висело общее ощущение угрозы, свежие сплетни о том, "что всех в течение месяца посадят", роились в курилках, на первом этаже компании периодически глухо бухал сапогами ОМОН, зиц-президент компании Семен Григорич Кукес серой незаметной мышью метался из кабинета в личный лифт. В то время многим еще казалось, что наезд на Ходорковского и ЮКОС - это мероприятие типично российское в стиле "позднего Ельцина": ужасное по силе и размаху в самом начале (вспомним несколько дней Гусинского в СИЗО), но быстро сходящие на "нет" под лицемерные вздохи насытившихся силовиков и вопли "международной общественности".
Правлению особо делать было нечего – никто ведь не сподобился написать курс для менеджеров "Управления компанией при нападении на нее всея государства". Одна мысль витала в воздухе: ходить не с чего – ходи с бубей. Отчебучь что-нибудь такое громкое, о чем можно сказать городу и миру. Менеджменту думалось – подадим, объявим, еще один плюс себе и бревно под колеса сминающего компанию бульдозера под управлением Игоря Иваныча Сечина.
А еще члены совета директоров компании по стенам бегают: ах, как же так, мы ведь все эти налоговые схемы прямо и косвенно одобряли, отчеты компании одобряли, за общие успехи пили, а теперь получается, что мы, вроде как, и соучастники всей этой... хм... неоднозначной деятельности.
Немедленно, вы слышите, немедленно, менеджмент должен заявить, что не верит ни на грош российско-путинским судам, и послать жалобу в суд истинный, Европейский. А там быстро не решают, глядишь, потом и не вспомнят, кто за эти схемы проклятые голосовал. Одним словом: подали в состоянии общей громкой истерики и на коленке. Никто ведь на самом деле и не думал, что МБХ досидит до решения по этому ужасному делу. "Плевать! Подадим – выйдет – сам разрулит. Попробовал бы он поуправлять компанией с заблокированными счетами", - вяло махнуло лапкой коматозное правление. Вот так и родились те первые несколько листочков для Европейского суда, где было написано, что пока вроде ничего не произошло, но скоро, возможно, случится страшное.
Часть II. Европейски-политическая
Проблемы же налогово-корпоративного дела ЮКОСа полностью обнажились через годы после направления первоначального тоненького файла в Страсбург. Сейчас уже не кажется нелепым вопрос: а стоило ли вообще подавать в Европейский суд по столь неоднозначному налогово-корпоративному спору. "Конечно нужно", - скажет 90 процентов уважаемых читателей. "Стратегия – ни шагу назад! Иметь эту власть с ее прихвостнями и Роснефтью во все отверстия". Но! Можно, конечно, построить красивые академические теории, но Европейский суд прежде всего для "человеков", как и Конвенция, вообще. Права корпораций – вещь производная и, увы, вторичная.
А с налогами еще сложнее. Часть вторая статьи первой протокола к Конвенции говорит, что ее положения о защите собственности не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов. На понятном языке это звучит так: устанавливая и взыскивая налоги в интересах всего общества, государство практически всегда право. Точка.
Европейский суд – суд, о чем эксперты не устают повторять, консенсуса. Они же отметили то, на что почти никто не захотел обратить внимание после "непонятного" решения по первому делу Ходорковского: оно было единогласным. За то, чтобы признать нарушения, допущенные Россией, голосовал и российский судья. Что, само по себе, было даже не звоночком, а ударом колокола о том, что Европейский суд определился с принципиальной формой отношения ко всем делам ЮКОСа, громоздящимся у него на столе: нарушения есть, укажем, пожурим, но руки России выкручивать не будем. Ну да, кто же знал столько лет назад, что судьи Европейского суда, оказывается, олигархов тоже, мягко говоря, недолюбливают. Только политкорректно молчат об этом.
Подавала в ЕСПЧ компания, настаивая, что жертва она. Акционеры судятся в Гааге. По правилам суда он не может рассматривать два дело с теми же истцами и по тем же основаниям, рассматриваемое другим международным судом. Таким образом, в процессе изначально появилось "раскоряка": деньги в возмещение убытков просят, но кому платить - непонятно.
Все это и многое другое старались не замечать, махали рукой: суд - умный, сам разберется и поставит на место зарвавшийся путинский режим. Сейчас вы увидите, что получилось.
Часть III. Занудно-юридическая
Целей при подаче заявления в Европейски суд ставилось фактически три: подтвердить, говоря простонародным языком, "политическую мотивированность" (иные, по сравнению с законными, мотивы) преследования компании (ст.18 Конвенции) и избирательность применения закона к ней (ст.14), показать наличие других нарушений при лихорадочном взыскании миллиардных налогов и вынужденном банкротстве компании и припугнуть гигантскими финансовыми претензиями. Что же, если "без рюшечек", сказал в итоге суд?
А он, как и ожидалось, в первую очередь откатался на "вторичных" нарушениях. Суд признал, что в отношении компании были допущены нарушения статьи 6 Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство), в частности, ей не было предоставлено достаточно времени и возможнойстей для подготовки к делу, а апелляционное рассмотрение дела было проведено излишне быстро. Но из подобных «процедурных» нарушений красивой "юридической шубы" не сошьёшь. Вполне возможно они и пригодятся бывшим акционерам компании, грозящимся "пощупать за вымя" Россию в Гааге, но на сколько-нибудь значительный успех в деле они явно не тянут.
Из особо существенного для "покойного" ЮКОСа суд отметил две вещи, связанные с нарушением Первого протокола к Конвенции (неприкосновенность права собственности). Во-первых, подтвердил очевидную для любого юриста позицию, что с двойными штрафами после истечения предусмотренных законом срока их наложения, Российская Федерация явно переборщила. И, во-вторых, то, что Россисйкая Федерация совсем уж агрессивно действовала при взыскании с компании налоговой задолженности, продаже ее активов и взысканнии 7 процентного "исполнительского сбора". Суд настойчиво намекнул, что при разумной осмотрительности компанию можно было бы и сохранить, но тут же оговорился, что не видит прямых нарушений закона ни в продаже Юганскнефтегаза, иных активов и начислении миллиардного сбора "за исполнение".
Деньги? Зрители давно жаждали "крови" и 100 миллиардов с Российской Федерации. Хотя почти все эксперты сошлись на том, что ЕСПЧ "не по этому делу". Его цель – права человека защищать, а не коммерчески, по сути, споры рассматривать. Что суд и продемонстрировал во многих своих прецедентных делах. Но суд честно признался, что он "пока не готов", и предложил стооронам в течении трех месяцев после вступления решения в силу представить свои дополнительные аргументы по "денежному" вопросу, если они сами не договорятся (что уже совсем невероятно). Так что интрига "скока денег" сохранится еще несколько лет, а возможно и до решения Большой Палаты, хотя в контексте других положений настоящего решения вряд ли есть повод для оптимизма и ожидания "золотого дождя", который может пролится на заждавшихся бывших акционеров компании.
Самое непрятное для "покойного" заявителя это то, что суд полностью поддержал позицию государства в борьбе с неоднозначными схемами налоговой оптимизации и внутреннеми офшорами, активно использовавшимися компанией, чем на европейском уровне фактически "приговорил" все налоговые схемы 90-х, столь тогда любимые крупными ФПГ.
Суд подтвердил, что государство имело полное право бороться с незаконной налоговой опимизацией, проводить налоговые проверки, разбираться с неуплаченными налогами, "переписывая" их на ЮКОС, и закон применяла при этом абсолютно правильно, а не "задним числом". Суд даже несколько разу употребил слова "мошеннические компании" применительно к компаниям, созданным во внутренних офшорах, и указал, что ЮКОС был большой компанией и имел доступ к многочиленным консультантам и аудиторам, так что жалобы по поводу "непонятности" и "расплывчатости" закона выглядят странновато.
Подобная позиция Европейского суда, пусть и косвенно, путем признания действий государства законными, подтверждает правильность осуждения за налоговые эпизоды не только рядовых сотрудников компании, но и самого Ходорковского.
И уж совсем как-то грустно получилось с нарушениями статей 14 и 18 Конвенции, которые в простонародье называют "политическая мотивация" и "избирательное применение права". С момента принятия Европейским судом единогласно предшествующего решения по делу Ходорковского стало ясно, что там образовался консенсус (он же –междусобойчик), считающий, что никакой политической мотивации в деле Ходорковского нет. Соответственно уже совсем уж глупо было ожидать, что в корпоративно-налоговом деле, где изначально подобная позиции слабее, чем в делах физических лиц, вопрос мистическим образом будет разрешен как-то по-иному. Суд и не нашел ни избирательного применения закона, ни фактов "наезда" на компанию по каким-либо иным мотивам, кроме указанных в законе.
В целом же Европейский суд принял позицию заявителя-ЮКОСа только в тех вопросах, где он другую позицию занять принципиально не мог, "сыграв" по другим, принципиальным вопросам, явно на стороне Российской Федерации.
"Покойному" ЮКОСу остается надеяться, что поскольку решения по целому ряду пунктов решения было отнюдь не единогласным, а иногда и вообще большинством одного голоса, и есть особые мнения судей, то все сегодняшнее решени в целом может быть пересмотрено Большой Палатой.
Вместо эпилога: опти-пессиместическое
Итоги? По итогам страсбургского действа часть наблюдателей, разумеется, скажет: "Ну вот, рука Путина добралось и до Европейского суда. На корню купили. Тьфу на это европейское, зависимое от Газпрома, правосудие". На подобные обвинения ЕСПЧ стандартно ответит, что, мол, не преувеличивайте, уважаемые господа, важность вашего дела. Оно важно-то, в основном, только для вас. А в масштабах всея Европы – так, мелочи. Рассматривали мы такие дела, что вам и не снилось. Можете жаловаться. Нам. Тчк.
Другая часть наблюдателей будет просто радоваться: "Ура, нарушения установили! Ура, ЮКОС победил! Из корпоративной могилы нанес смертельный удар режиму!" Конечно, можно и так. Как США во Вьетнаме. Сказали, что выиграли войну – значит выиграли. А как и что, мелочи и детальки уже не важны. Но дальше констатации фактов дело не двинется.
Воскресенет ли ЮКОС? Да этого даже сами заявители, понимая абсурдность подобных претензий, не требовали. Да и решение ЕСПЧ не создает для этого достаточных оснований.
Власть же в России, скорее всего, в очередной раз успокоится. Дело, сугубо формально - не политическое. Денег пока не взыскали. А там, по логике любой, власти или ишак, или падишах.
А Ходорковский? А Михаил Борисович, вообще, по его словам, к этому процессу никакого отношения не имел, поскольку все решал менеджмент компании, который пять лет уж в отставке. Но его делу решение ЕСПЧ точно не поможет.
Короче, только у победы много отцов, а всякое поражение – сирота. Хотя никто не мешает считать его все-таки выигрышем.
Часть I. Исторически-ностальгическая
Не знаю право, кому первому в голову пришла эта идея – подать по налоговому делу ЮКОСа в Европейский суд. В ту первую зиму "без Ходорковского" в воздухе висело общее ощущение угрозы, свежие сплетни о том, "что всех в течение месяца посадят", роились в курилках, на первом этаже компании периодически глухо бухал сапогами ОМОН, зиц-президент компании Семен Григорич Кукес серой незаметной мышью метался из кабинета в личный лифт. В то время многим еще казалось, что наезд на Ходорковского и ЮКОС - это мероприятие типично российское в стиле "позднего Ельцина": ужасное по силе и размаху в самом начале (вспомним несколько дней Гусинского в СИЗО), но быстро сходящие на "нет" под лицемерные вздохи насытившихся силовиков и вопли "международной общественности".
Правлению особо делать было нечего – никто ведь не сподобился написать курс для менеджеров "Управления компанией при нападении на нее всея государства". Одна мысль витала в воздухе: ходить не с чего – ходи с бубей. Отчебучь что-нибудь такое громкое, о чем можно сказать городу и миру. Менеджменту думалось – подадим, объявим, еще один плюс себе и бревно под колеса сминающего компанию бульдозера под управлением Игоря Иваныча Сечина.
А еще члены совета директоров компании по стенам бегают: ах, как же так, мы ведь все эти налоговые схемы прямо и косвенно одобряли, отчеты компании одобряли, за общие успехи пили, а теперь получается, что мы, вроде как, и соучастники всей этой... хм... неоднозначной деятельности.
Немедленно, вы слышите, немедленно, менеджмент должен заявить, что не верит ни на грош российско-путинским судам, и послать жалобу в суд истинный, Европейский. А там быстро не решают, глядишь, потом и не вспомнят, кто за эти схемы проклятые голосовал. Одним словом: подали в состоянии общей громкой истерики и на коленке. Никто ведь на самом деле и не думал, что МБХ досидит до решения по этому ужасному делу. "Плевать! Подадим – выйдет – сам разрулит. Попробовал бы он поуправлять компанией с заблокированными счетами", - вяло махнуло лапкой коматозное правление. Вот так и родились те первые несколько листочков для Европейского суда, где было написано, что пока вроде ничего не произошло, но скоро, возможно, случится страшное.
Часть II. Европейски-политическая
Проблемы же налогово-корпоративного дела ЮКОСа полностью обнажились через годы после направления первоначального тоненького файла в Страсбург. Сейчас уже не кажется нелепым вопрос: а стоило ли вообще подавать в Европейский суд по столь неоднозначному налогово-корпоративному спору. "Конечно нужно", - скажет 90 процентов уважаемых читателей. "Стратегия – ни шагу назад! Иметь эту власть с ее прихвостнями и Роснефтью во все отверстия". Но! Можно, конечно, построить красивые академические теории, но Европейский суд прежде всего для "человеков", как и Конвенция, вообще. Права корпораций – вещь производная и, увы, вторичная.
А с налогами еще сложнее. Часть вторая статьи первой протокола к Конвенции говорит, что ее положения о защите собственности не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов. На понятном языке это звучит так: устанавливая и взыскивая налоги в интересах всего общества, государство практически всегда право. Точка.
Европейский суд – суд, о чем эксперты не устают повторять, консенсуса. Они же отметили то, на что почти никто не захотел обратить внимание после "непонятного" решения по первому делу Ходорковского: оно было единогласным. За то, чтобы признать нарушения, допущенные Россией, голосовал и российский судья. Что, само по себе, было даже не звоночком, а ударом колокола о том, что Европейский суд определился с принципиальной формой отношения ко всем делам ЮКОСа, громоздящимся у него на столе: нарушения есть, укажем, пожурим, но руки России выкручивать не будем. Ну да, кто же знал столько лет назад, что судьи Европейского суда, оказывается, олигархов тоже, мягко говоря, недолюбливают. Только политкорректно молчат об этом.
Подавала в ЕСПЧ компания, настаивая, что жертва она. Акционеры судятся в Гааге. По правилам суда он не может рассматривать два дело с теми же истцами и по тем же основаниям, рассматриваемое другим международным судом. Таким образом, в процессе изначально появилось "раскоряка": деньги в возмещение убытков просят, но кому платить - непонятно.
Все это и многое другое старались не замечать, махали рукой: суд - умный, сам разберется и поставит на место зарвавшийся путинский режим. Сейчас вы увидите, что получилось.
Часть III. Занудно-юридическая
Целей при подаче заявления в Европейски суд ставилось фактически три: подтвердить, говоря простонародным языком, "политическую мотивированность" (иные, по сравнению с законными, мотивы) преследования компании (ст.18 Конвенции) и избирательность применения закона к ней (ст.14), показать наличие других нарушений при лихорадочном взыскании миллиардных налогов и вынужденном банкротстве компании и припугнуть гигантскими финансовыми претензиями. Что же, если "без рюшечек", сказал в итоге суд?
А он, как и ожидалось, в первую очередь откатался на "вторичных" нарушениях. Суд признал, что в отношении компании были допущены нарушения статьи 6 Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство), в частности, ей не было предоставлено достаточно времени и возможнойстей для подготовки к делу, а апелляционное рассмотрение дела было проведено излишне быстро. Но из подобных «процедурных» нарушений красивой "юридической шубы" не сошьёшь. Вполне возможно они и пригодятся бывшим акционерам компании, грозящимся "пощупать за вымя" Россию в Гааге, но на сколько-нибудь значительный успех в деле они явно не тянут.
Из особо существенного для "покойного" ЮКОСа суд отметил две вещи, связанные с нарушением Первого протокола к Конвенции (неприкосновенность права собственности). Во-первых, подтвердил очевидную для любого юриста позицию, что с двойными штрафами после истечения предусмотренных законом срока их наложения, Российская Федерация явно переборщила. И, во-вторых, то, что Россисйкая Федерация совсем уж агрессивно действовала при взыскании с компании налоговой задолженности, продаже ее активов и взысканнии 7 процентного "исполнительского сбора". Суд настойчиво намекнул, что при разумной осмотрительности компанию можно было бы и сохранить, но тут же оговорился, что не видит прямых нарушений закона ни в продаже Юганскнефтегаза, иных активов и начислении миллиардного сбора "за исполнение".
Деньги? Зрители давно жаждали "крови" и 100 миллиардов с Российской Федерации. Хотя почти все эксперты сошлись на том, что ЕСПЧ "не по этому делу". Его цель – права человека защищать, а не коммерчески, по сути, споры рассматривать. Что суд и продемонстрировал во многих своих прецедентных делах. Но суд честно признался, что он "пока не готов", и предложил стооронам в течении трех месяцев после вступления решения в силу представить свои дополнительные аргументы по "денежному" вопросу, если они сами не договорятся (что уже совсем невероятно). Так что интрига "скока денег" сохранится еще несколько лет, а возможно и до решения Большой Палаты, хотя в контексте других положений настоящего решения вряд ли есть повод для оптимизма и ожидания "золотого дождя", который может пролится на заждавшихся бывших акционеров компании.
Самое непрятное для "покойного" заявителя это то, что суд полностью поддержал позицию государства в борьбе с неоднозначными схемами налоговой оптимизации и внутреннеми офшорами, активно использовавшимися компанией, чем на европейском уровне фактически "приговорил" все налоговые схемы 90-х, столь тогда любимые крупными ФПГ.
Суд подтвердил, что государство имело полное право бороться с незаконной налоговой опимизацией, проводить налоговые проверки, разбираться с неуплаченными налогами, "переписывая" их на ЮКОС, и закон применяла при этом абсолютно правильно, а не "задним числом". Суд даже несколько разу употребил слова "мошеннические компании" применительно к компаниям, созданным во внутренних офшорах, и указал, что ЮКОС был большой компанией и имел доступ к многочиленным консультантам и аудиторам, так что жалобы по поводу "непонятности" и "расплывчатости" закона выглядят странновато.
Подобная позиция Европейского суда, пусть и косвенно, путем признания действий государства законными, подтверждает правильность осуждения за налоговые эпизоды не только рядовых сотрудников компании, но и самого Ходорковского.
И уж совсем как-то грустно получилось с нарушениями статей 14 и 18 Конвенции, которые в простонародье называют "политическая мотивация" и "избирательное применение права". С момента принятия Европейским судом единогласно предшествующего решения по делу Ходорковского стало ясно, что там образовался консенсус (он же –междусобойчик), считающий, что никакой политической мотивации в деле Ходорковского нет. Соответственно уже совсем уж глупо было ожидать, что в корпоративно-налоговом деле, где изначально подобная позиции слабее, чем в делах физических лиц, вопрос мистическим образом будет разрешен как-то по-иному. Суд и не нашел ни избирательного применения закона, ни фактов "наезда" на компанию по каким-либо иным мотивам, кроме указанных в законе.
В целом же Европейский суд принял позицию заявителя-ЮКОСа только в тех вопросах, где он другую позицию занять принципиально не мог, "сыграв" по другим, принципиальным вопросам, явно на стороне Российской Федерации.
"Покойному" ЮКОСу остается надеяться, что поскольку решения по целому ряду пунктов решения было отнюдь не единогласным, а иногда и вообще большинством одного голоса, и есть особые мнения судей, то все сегодняшнее решени в целом может быть пересмотрено Большой Палатой.
Вместо эпилога: опти-пессиместическое
Итоги? По итогам страсбургского действа часть наблюдателей, разумеется, скажет: "Ну вот, рука Путина добралось и до Европейского суда. На корню купили. Тьфу на это европейское, зависимое от Газпрома, правосудие". На подобные обвинения ЕСПЧ стандартно ответит, что, мол, не преувеличивайте, уважаемые господа, важность вашего дела. Оно важно-то, в основном, только для вас. А в масштабах всея Европы – так, мелочи. Рассматривали мы такие дела, что вам и не снилось. Можете жаловаться. Нам. Тчк.
Другая часть наблюдателей будет просто радоваться: "Ура, нарушения установили! Ура, ЮКОС победил! Из корпоративной могилы нанес смертельный удар режиму!" Конечно, можно и так. Как США во Вьетнаме. Сказали, что выиграли войну – значит выиграли. А как и что, мелочи и детальки уже не важны. Но дальше констатации фактов дело не двинется.
Воскресенет ли ЮКОС? Да этого даже сами заявители, понимая абсурдность подобных претензий, не требовали. Да и решение ЕСПЧ не создает для этого достаточных оснований.
Власть же в России, скорее всего, в очередной раз успокоится. Дело, сугубо формально - не политическое. Денег пока не взыскали. А там, по логике любой, власти или ишак, или падишах.
А Ходорковский? А Михаил Борисович, вообще, по его словам, к этому процессу никакого отношения не имел, поскольку все решал менеджмент компании, который пять лет уж в отставке. Но его делу решение ЕСПЧ точно не поможет.
Короче, только у победы много отцов, а всякое поражение – сирота. Хотя никто не мешает считать его все-таки выигрышем.
