Петр Елатов в своей жизни кем только не успел побывать. Был главным агрономом Завьяловского, самого крупного района Удмуртии. Работал в различных структурах минсельхоза. В начале 90-х возглавлял районный комитет по земельной реформе. Оттуда ушел в фермеры.
Надежда Гладыш: Петр Михайлович, ваше детство было как-то связано с крестьянством?
Петр Елатов: Я вырос в деревне, отец, мать были крестьянами, я потомственный крестьянин. Конечно, всё испытал в детстве. Начинал со своего огорода, Готовил сено для коровушки. Готовил корм для поросенка, для кроликов. Очень крупное было подсобное хозяйство. Работая еще главным агрономом, я был убежден, что производство как-то замерло. Когда была принята программа по нечерноземью, был период 15-20 лет, очень мощные вливания были, а отдача была мизерная. Урожайность выросла максимум в 2 раза, а вливания возросли в десятки раз.
Надежда Гладыш: Охарактеризуйте хозяйство, которое вы получили.
Петр Елатов: Я получил участок пашни 40 гектаров, из них 3,6 га в собственность. Остальное мне пришлось выкупать. Поселился я в заброшенной деревне, когда здесь 250 дворов было. На тот момент ни одного работающего хозяйства не было. Три пенсионера. Это находилось в Люкской администрации, самое отдаленное хозяйство.
Надежда Гладыш: от райцентра?
Петр Елатов: И от райцентра, от рынка сбыта, от города. 5 км отделяло от села Люк, дороги не было. Скажем, занимаешься картофелем, овощной продукцией, самый большой недостаток был тот, что я не успел создать базу для хранения. В отдельные периоды я терял рынок только из-за этого.
Надежда Гладыш: Что вы начали делать?
-Я начал готовить почву. Из льготных кредитов мне перепало на приобретение на приобретение трактора, двух машин, сельхозорудий некоторых. Мне еще повезло, а кто вышел позже, этих кредитов они уже не увидели льготных. Потому что в 93 году эти кредиты были уже под 200% и не льготировались никак. Я мог обработать землю, посеять, а убрать не мог – для уборки у меня техники не было. После того как я испытал зерновое хозяйство, была скотина, корова, телята на откорме, я пришел к выводу, что не имея производственной базы, можно только заниматься картофелем и овощами. Отстроили мы усадьбу, дом, конюшню, колодец, баню, изгородь. Натуральное хозяйство можно было уже вести. Овощи, картофель, занимали 3 гектара, остальное под травы. В окрестностях нас считали показательным хозяйством. Урожайность говорила сама за себя. Капусту я получал 800 ц с га, морковь 1000, свеклу 500, картофель 300.
Надежда Гладыш: А по сравнению с советскими показателями урожайности?
Петр Елатов: По сравнению с советскими это превышало цифры в 4-5 раз. Перед дефолтом я сдал ранней продукции на две машины, но дефолт всё съел, потому что куда я сдавал, со мной рассчитались только в марте, а дефолт был 18 августа.
Надежда Гладыш: Значит, вас кризис подкосил?
Петр Елатов: Этот кризис не единичный, их несколько было.
Надежда Гладыш: Сколько было подобных вам начинателей в масштабе района?
Петр Елатов: В масштабе района было создано 380 крестьянских хозяйств. Посыл в Завьялово довольно сильный на создание крестьянских хозяйств. В нашей Люкской зоне было 38 хозяйств. На сегодня ни одно из хозяйств не функционирует. И не потому что были случайные люди, дилетанты, которые не знали производства. Просто в современных условиях, видимо, невозможно было выжить никому. Это было похоже на натуральное хозяйство. Настоящих крепких фермерских хозяйств в республике практически нет. Те фермеры, которые были созданы в начале 90-х, это на уровне семейной фермы, частного подворья. Дальше они шагнуть не могли, потому что ведь стартовый капитал нужен.
Надежда Гладыш: Вам дали волю… Что происходит с крупными хозяйствами, которые вас окружают. Они по существу ваши конкуренты
Петр Елатов: Да волю-то никому не дали, ни фермерам, ни коллективным хозяйствам. Ведь коллективные хозяйства были поставлены в определенные рамки, они почву под ногами потеряли. Во-первых, стабильного финансирования не стало, кредитования не стало. Естественно, диспаритет цен, на всё начали резко расти цены, на продукцию в разы цены упали. В этих условиях коллективные хозяйства, привыкшие по старинке работать, не выдержали. Жизнь показала, кто в стесненных рамках привык работать из разряда слабых, средних хозяйств, которые рассчитывали на свои силы, они оказались более жизнеспособны. А крупные хозяйства практически многие просто растащили. Потому что было что тащить.
Надежда Гладыш: Если какие-то хозяйства, которые бы демонстрировали устойчивое выживание в этих, можно сказать, диких условиях? То есть где вы видите точки роста и чем они обусловлены?
Петр Елатов: Сейчас агрохолдинги создаются, обанкроченные хозяйства, которые попали в хорошие руки
Надежда Гладыш: Приходит городской капитал в деревню, заинтересованный в производстве сельской продукции.
Петр Елатов: Человек кушать будет всегда, продукция сельского хозяйства будет всегда востребована. Это постоянные деньги. Надо только правильно организовать это производство. Единственно, что они недооценивают кадровый потенциал и в этом они проигрывают. Деньги еще не всё. Большую роль играет глубокое знание дела.
Надежда Гладыш: Петр Елатов закрыл свою ферму, ушел из агрономии, но душой по-прежнему с землей, с тревогой следит за разорением завьяловской деревни, пытается, где возможно, пропагандировать прогрессивные системы земледелия, консультирует руководителей хозяйств.
