Андрей Шароградский: За убийство восемь лет назад первого демократически избранного премьер-министра Сербии Зорана Джинджича были осуждены 9 человек - организаторов и исполнителей. Они получили от 15 до 40 лет тюрьмы.
Однако до сих пор сербские следственные органы не пытались расследовать политические обстоятельства, которые привели к убийству Джинджича. Но неожиданно полиция в Белграде арестовала четверых бывших «красных беретов» - офицеров расформированного после гибели премьера спецподразделения МВД Сербии. Расследуется дело о вооружённом бунте “красных беретов” в 2001 году. Считается, что этот протест был связан с арестом и отправкой в международный Гаагский трибунал двоих боснийских сербов – братьев Банович.
По мнению многих наблюдателей, именно бунт «красных беретов» создал ту политическую атмосферу, которая привела к убийству премьер-министра – реформатора. Рассказывает Айя Куге:
Айя Куге: Специальная прокуратура по организованной преступности Сербии приступила к расследованию обстоятельств бунта спецотряда. Помимо четверых арестованных на минувшей неделе в его подготовке и проведении подозреваются также трое офицеров спецотряда, отбывающие наказание за убийство Джинджича – Милорад Улемек-Легионер, Звездан Йованович и Душан Маричич. Истории этой уже десять лет. Через год после крушения режима Слободана Милошевича, в ноябре 2001-го, элитное подразделение по специальным операциям, тогда подчинявшееся службе госбезопасности, при полном вооружении перекрыло основную белградскую автомагистраль. Их протест, якобы, был вызван арестом в Сербии и отправкой в международный Гаагский трибунал двоих боснийских сербов. Позже, однако, выяснилось, что их цель – смена ответственных лиц в правительстве Джинджича. И действительно, был смещён с поста шеф госбезопасности. Вместо него поставили человека, который пришелся по вкусу бойцам спецотряда. Есть подозрения, что всё началось с этого вооружённого бунта, за который тогда никто не понес ответственности. Собственно, никто и не требовал наказать виновных. Мы разговариваем с белградским журналистом, специалистом по организованной преступности и автором книги об убийстве Зорана Джинджича Милошем Васичем.
Милош Васич: Этот вооружённый бунт важен по нескольким причинам. Прежде всего, нужно расследовать скандальный факт: как и почему могло случиться, что после бунта не были применены необходимые в таких случаях меры – подразделение не было разоружено и расформировано. Ведь речь шла об открытом отказе подчиниться правительству и, в конце концов, об ударе по конституционному порядку страны. Напомню: в 1961 году генерал Де Голь, после военного бунта в Алжире, распустил 1 подразделение парашютистов Иностранного легиона и во Франции теперь и навсегда существует лишь второй, третий и так далее парашютные полки. Так это делается. Можно теперь оправдываться, что в Сербии не хватало гражданской храбрости на такой шаг, или что соотношение сил было не в пользу властей, и риск был слишком большим.
Айя Куге: Позже просочилась информация, что они грозились даже занять белградский аэропорт, здания гостелевидения и правительства.
Милош Васич: С помощью этого бунта они добились, чтобы во главе руководства Государственной безопасности были поставлены марионетки Земунской преступной группировки и, связанного с ней, Подразделения по специальным операциям. На пост заместителя начальника Госбезопасности был назначен Милорад Брацанович – правая рука командира спецотряда Улемека-Легионера. Таким образом, Земунская группировка получила возможность контроля в государстве. Вскоре в Белграде прошла серия таинственных убийств, в ходе которой были устранены конкуренты группировки по торговле наркотиками, вымогательству и пр. Как позже заявил премьер-министр Джинджич: мафия получила своё государство (а не, как это бывает, государство обзавелось мафией). Это логично, что в таких обстоятельствах преступная братия стала вести себя предельно безобразно, и когда в 2003 году Джинджич, вместе с полицией, разработал план их ареста 13 и 14 марта, они в панике, полагаю, решились на убийство премьер-министра.
Айя Куге: А как могло случиться, что после вооружённого бунта в 2001 году это подразделение не понесло никаких дисциплинарных последствий? Тогдашний президент Союзной республики Югославии Воислав Коштуница, в ответ на вопрос журналистов, как в Белграде допускается протест вооружённых людей в форме, ответил: каждый имеет право протестовать в своей рабочей одежде.
Милош Васич: Подразделение было официально расформировано лишь 24 марта 2003 года, в день, когда был арестован убивший Джинджича заместитель командира отряда Звездан Йованович. Часть бойцов были взяты под арест, часть уволены, а большинство были отправлено в другие организационные единицы Министерства внутренних дел Сербии – прежде всего, в антитеррористические отряды и жандармерию. Кстати, некоторые нашли работу и в Службе госбезопасности. Среди арестованных на минувшей неделе, есть и обвиняемые за ложные свидетельства во время процесса по делу об убийстве Зорана Джинджича. Вызывает беспокойство тот факт, что все четверо арестованных после убийства Джинджича остались на активной службе – в полиции и госбезопасности. После отмены чрезвычайного положения, введённого в Сербии после убийства премьера, обсуждался вопрос дальнейшей судьбы «красных беретов». Преобладало мнение, что лучше их оставить внутри системы, а не выпускать на улицу, где, кто знает, что им может прийти в голову. Я считаю это оппортунизмом, но что поделаешь…
Айя Куге: Когда в начале лета, после длительного времени в бегах, в Хорватии были обнаружены двое из участников убийства Зорана Джинджича – Милош Симович и Милан Калинич, также появилась надежда, что будут раскрыты все обстоятельства убийства премьер-министра.
Милош Васич: С арестом одного из важнейших вожаков Зенмунской группировки Милоша Симовича, действительно, появилась возможность многое раскрыть. Симович теперь, пытаясь договориться с прокуратурой о лучшем своем положении, кое-что рассказал. Так, он утверждает, что от подразделения по Специальным операциям МВД Сербии три раза требовали приступить к вооружённому бунту. Первый раз, когда Слободан Милошевич был выдан Гаагскому трибуналу, второй раз, когда был убит бывший сотрудник служб госбезопасности Момир Гаврилович, близкий к тогдашнему президенту Союзной республики Югославии Воиславу Коштунице, а третий, когда была проведена провокация с арестом братьев Банович. Легионер и подчинённые ему решились на бунт лишь в третий раз, сочтя, что подходящий момент настал. Сколько всего будет раскрыто в ходе повторного судебного процесса против Милоша Симовича – большой вопрос. Я опасаюсь, что всё зависит от договорённостей, которые будут достигнуты неформально, вне уголовно-правовой процедуры.
Айя Куге: В последние дни в Белградской прессе снова всплывают разные имена политиков, якобы, связанных с Земунской преступной группировкой и «включенных» в неё «красными беретами». Упоминается то наследник Джинджича на посту премьер-министра, лидер Демократической партии Сербии Воислав Коштуница, то вдруг перед самим убийством удравший в Гаагский трибунал лидер Радикальной партии Воислав Шешель, то кто-то, близкий к Джинджичу, под кличкой “Чора”.
Милош Васич: Разные имена упоминались, однако, почва эта слишком скользкая. До тех пор, пока не будет конкретных доказательств того, с кем из политиков они действительно были в контакте, кто их вдохновлял, подталкивал, подмигивал им, были ли подстрекательства к смене правительства, или они просто шли на убийство, после которого должен был последовать путч? Мы этого не знаем.
Айя Куге: Реалистично ли при нынешних обстоятельствах в Сербии требовать подобное: раскрыть политических покровителей убийства премьера Джинджича?
Милош Васич: Я опасаюсь, что все побаиваются результатов следствия. С одной стороны, когда речь идет об арестованных активных офицеров полиции, может появиться классический случай профессиональной солидарности - ведь ворона вороне глаз не выклюет. С другой стороны, глубоко копаться не в интересах даже Демократической партии – по политическим причинам, связанным с её коалиционными партнёрами. Политическая тактика демократов: провозгласить Зорана Джинджича какой-то иконой, раз в год, 12 марта, появиться у его могилы, возложить цветы, произнести пару ритуальных слов и забыть про него. Кажется: сама идея, что убийство Джинджича имеет политическую подоплеку, даже глубоко оскорбляет нежную душу Демократической партии.
Айя Куге: Что вы под этим подразумеваете?
Милош Васич: Демократическая партия и Борис Тадич во главе ее больше всего любят, чтобы их все любили. Они не хотят портить отношения ни с кем. Они пытаются, не считаясь с интересами собственных избирателей, на свою сторону привлечь даже тех, которых никак привлечь не могут - ультраправых националистов. Я с уверенностью могу сказать, что если бы сейчас началось расследование политических закулисных связей во время убийства Зорана Джинджича, оппозиционные партии правого толка столкнулись бы с огромными проблемами. Даже если только раскрыть публично, что с кем до и во время бунта «красных беретов» договаривался, если узнать, кто до того два раза требовал пойти на бунт, кто как реагировал после убийства Джинджича, то раскрылись бы очень постыдные дела. Но я не верю, что когда-либо по этому поводу кто-то из политиков будет призван к уголовной ответственности. Нет у нас сил на это.
Айя Куге: Мы беседовали с белградским журналистом, расследующим убийство Зорана Джинджича, Милошем Васичем.
Действительно, в Сербии до сих пор никто и не пытался серьёзно раскрыть политический аспект убийства Зорана Джинджича, несмотря на обещание органов правосудия, что следствие по этому вопросу непременно будет проведено.
Однако до сих пор сербские следственные органы не пытались расследовать политические обстоятельства, которые привели к убийству Джинджича. Но неожиданно полиция в Белграде арестовала четверых бывших «красных беретов» - офицеров расформированного после гибели премьера спецподразделения МВД Сербии. Расследуется дело о вооружённом бунте “красных беретов” в 2001 году. Считается, что этот протест был связан с арестом и отправкой в международный Гаагский трибунал двоих боснийских сербов – братьев Банович.
По мнению многих наблюдателей, именно бунт «красных беретов» создал ту политическую атмосферу, которая привела к убийству премьер-министра – реформатора. Рассказывает Айя Куге:
Айя Куге: Специальная прокуратура по организованной преступности Сербии приступила к расследованию обстоятельств бунта спецотряда. Помимо четверых арестованных на минувшей неделе в его подготовке и проведении подозреваются также трое офицеров спецотряда, отбывающие наказание за убийство Джинджича – Милорад Улемек-Легионер, Звездан Йованович и Душан Маричич. Истории этой уже десять лет. Через год после крушения режима Слободана Милошевича, в ноябре 2001-го, элитное подразделение по специальным операциям, тогда подчинявшееся службе госбезопасности, при полном вооружении перекрыло основную белградскую автомагистраль. Их протест, якобы, был вызван арестом в Сербии и отправкой в международный Гаагский трибунал двоих боснийских сербов. Позже, однако, выяснилось, что их цель – смена ответственных лиц в правительстве Джинджича. И действительно, был смещён с поста шеф госбезопасности. Вместо него поставили человека, который пришелся по вкусу бойцам спецотряда. Есть подозрения, что всё началось с этого вооружённого бунта, за который тогда никто не понес ответственности. Собственно, никто и не требовал наказать виновных. Мы разговариваем с белградским журналистом, специалистом по организованной преступности и автором книги об убийстве Зорана Джинджича Милошем Васичем.
Милош Васич: Этот вооружённый бунт важен по нескольким причинам. Прежде всего, нужно расследовать скандальный факт: как и почему могло случиться, что после бунта не были применены необходимые в таких случаях меры – подразделение не было разоружено и расформировано. Ведь речь шла об открытом отказе подчиниться правительству и, в конце концов, об ударе по конституционному порядку страны. Напомню: в 1961 году генерал Де Голь, после военного бунта в Алжире, распустил 1 подразделение парашютистов Иностранного легиона и во Франции теперь и навсегда существует лишь второй, третий и так далее парашютные полки. Так это делается. Можно теперь оправдываться, что в Сербии не хватало гражданской храбрости на такой шаг, или что соотношение сил было не в пользу властей, и риск был слишком большим.
Айя Куге: Позже просочилась информация, что они грозились даже занять белградский аэропорт, здания гостелевидения и правительства.
Милош Васич: С помощью этого бунта они добились, чтобы во главе руководства Государственной безопасности были поставлены марионетки Земунской преступной группировки и, связанного с ней, Подразделения по специальным операциям. На пост заместителя начальника Госбезопасности был назначен Милорад Брацанович – правая рука командира спецотряда Улемека-Легионера. Таким образом, Земунская группировка получила возможность контроля в государстве. Вскоре в Белграде прошла серия таинственных убийств, в ходе которой были устранены конкуренты группировки по торговле наркотиками, вымогательству и пр. Как позже заявил премьер-министр Джинджич: мафия получила своё государство (а не, как это бывает, государство обзавелось мафией). Это логично, что в таких обстоятельствах преступная братия стала вести себя предельно безобразно, и когда в 2003 году Джинджич, вместе с полицией, разработал план их ареста 13 и 14 марта, они в панике, полагаю, решились на убийство премьер-министра.
Айя Куге: А как могло случиться, что после вооружённого бунта в 2001 году это подразделение не понесло никаких дисциплинарных последствий? Тогдашний президент Союзной республики Югославии Воислав Коштуница, в ответ на вопрос журналистов, как в Белграде допускается протест вооружённых людей в форме, ответил: каждый имеет право протестовать в своей рабочей одежде.
Милош Васич: Подразделение было официально расформировано лишь 24 марта 2003 года, в день, когда был арестован убивший Джинджича заместитель командира отряда Звездан Йованович. Часть бойцов были взяты под арест, часть уволены, а большинство были отправлено в другие организационные единицы Министерства внутренних дел Сербии – прежде всего, в антитеррористические отряды и жандармерию. Кстати, некоторые нашли работу и в Службе госбезопасности. Среди арестованных на минувшей неделе, есть и обвиняемые за ложные свидетельства во время процесса по делу об убийстве Зорана Джинджича. Вызывает беспокойство тот факт, что все четверо арестованных после убийства Джинджича остались на активной службе – в полиции и госбезопасности. После отмены чрезвычайного положения, введённого в Сербии после убийства премьера, обсуждался вопрос дальнейшей судьбы «красных беретов». Преобладало мнение, что лучше их оставить внутри системы, а не выпускать на улицу, где, кто знает, что им может прийти в голову. Я считаю это оппортунизмом, но что поделаешь…
Айя Куге: Когда в начале лета, после длительного времени в бегах, в Хорватии были обнаружены двое из участников убийства Зорана Джинджича – Милош Симович и Милан Калинич, также появилась надежда, что будут раскрыты все обстоятельства убийства премьер-министра.
Милош Васич: С арестом одного из важнейших вожаков Зенмунской группировки Милоша Симовича, действительно, появилась возможность многое раскрыть. Симович теперь, пытаясь договориться с прокуратурой о лучшем своем положении, кое-что рассказал. Так, он утверждает, что от подразделения по Специальным операциям МВД Сербии три раза требовали приступить к вооружённому бунту. Первый раз, когда Слободан Милошевич был выдан Гаагскому трибуналу, второй раз, когда был убит бывший сотрудник служб госбезопасности Момир Гаврилович, близкий к тогдашнему президенту Союзной республики Югославии Воиславу Коштунице, а третий, когда была проведена провокация с арестом братьев Банович. Легионер и подчинённые ему решились на бунт лишь в третий раз, сочтя, что подходящий момент настал. Сколько всего будет раскрыто в ходе повторного судебного процесса против Милоша Симовича – большой вопрос. Я опасаюсь, что всё зависит от договорённостей, которые будут достигнуты неформально, вне уголовно-правовой процедуры.
Айя Куге: В последние дни в Белградской прессе снова всплывают разные имена политиков, якобы, связанных с Земунской преступной группировкой и «включенных» в неё «красными беретами». Упоминается то наследник Джинджича на посту премьер-министра, лидер Демократической партии Сербии Воислав Коштуница, то вдруг перед самим убийством удравший в Гаагский трибунал лидер Радикальной партии Воислав Шешель, то кто-то, близкий к Джинджичу, под кличкой “Чора”.
Милош Васич: Разные имена упоминались, однако, почва эта слишком скользкая. До тех пор, пока не будет конкретных доказательств того, с кем из политиков они действительно были в контакте, кто их вдохновлял, подталкивал, подмигивал им, были ли подстрекательства к смене правительства, или они просто шли на убийство, после которого должен был последовать путч? Мы этого не знаем.
Айя Куге: Реалистично ли при нынешних обстоятельствах в Сербии требовать подобное: раскрыть политических покровителей убийства премьера Джинджича?
Милош Васич: Я опасаюсь, что все побаиваются результатов следствия. С одной стороны, когда речь идет об арестованных активных офицеров полиции, может появиться классический случай профессиональной солидарности - ведь ворона вороне глаз не выклюет. С другой стороны, глубоко копаться не в интересах даже Демократической партии – по политическим причинам, связанным с её коалиционными партнёрами. Политическая тактика демократов: провозгласить Зорана Джинджича какой-то иконой, раз в год, 12 марта, появиться у его могилы, возложить цветы, произнести пару ритуальных слов и забыть про него. Кажется: сама идея, что убийство Джинджича имеет политическую подоплеку, даже глубоко оскорбляет нежную душу Демократической партии.
Айя Куге: Что вы под этим подразумеваете?
Милош Васич: Демократическая партия и Борис Тадич во главе ее больше всего любят, чтобы их все любили. Они не хотят портить отношения ни с кем. Они пытаются, не считаясь с интересами собственных избирателей, на свою сторону привлечь даже тех, которых никак привлечь не могут - ультраправых националистов. Я с уверенностью могу сказать, что если бы сейчас началось расследование политических закулисных связей во время убийства Зорана Джинджича, оппозиционные партии правого толка столкнулись бы с огромными проблемами. Даже если только раскрыть публично, что с кем до и во время бунта «красных беретов» договаривался, если узнать, кто до того два раза требовал пойти на бунт, кто как реагировал после убийства Джинджича, то раскрылись бы очень постыдные дела. Но я не верю, что когда-либо по этому поводу кто-то из политиков будет призван к уголовной ответственности. Нет у нас сил на это.
Айя Куге: Мы беседовали с белградским журналистом, расследующим убийство Зорана Джинджича, Милошем Васичем.
Действительно, в Сербии до сих пор никто и не пытался серьёзно раскрыть политический аспект убийства Зорана Джинджича, несмотря на обещание органов правосудия, что следствие по этому вопросу непременно будет проведено.
