Российские эксперты по коррупции продолжают обсуждать арест следователя по особо важным делам Главного следственного управления столичного ГУ МВД Нелли Дмитриевой, обвиняемой в получении взятки в 3 миллиона долларов. Многие уверены, что ее задержание – частный случай, никак не связанный с официально объявленной в России борьбой с коррупцией.
О том, много ли в России следователей-взяточников и возможно ли с ними бороться в нынешних политических условиях, рассказал Радио Свобода профессор политологии ВШЭ, руководитель научных программ Центра антикорррупционных исследований и инициатив "Трансперенси Интернешнл" Юлий Нисневич:
– Масштаб проблемы колоссален, потому что практически 100-процентно можно утверждать, что основным механизмом функционирования российской власти является коррупция. В любом государстве возможны только два механизма его функционирования: либо конкуренция, либо – если конкуренции по каким-то причинам нет – коррупция. Когда конкуренция замещается коррупцией, коррупция становится основным двигателем всех государственных, политических, экономических, социальных и других процессов. Россия – пример такого государства. Более того, есть высшая форма проявления коррупции, которая условно называется "захват государства". Когда люди приходят во власть, чтобы использовать природные ресурсы, богатства страны в интересах своих и своего окружения. И еще одно известное исследование в политологии: если в стране несменяемая власть, а в России эта власть не меняется с 2000 года, то основная проблема, возникающая при этом – коррупция.
Сообщается, что следователь Нелли Дмитриева арестована по обвинению в получении взятки в 3 миллиона долларов. Многие изумляются: откуда взялись такие размеры взяток? Надо понимать, что существует рынок коррупции, на определенные "услуги" есть определенная цена. Скажем, есть цена за попадание в избирательный список той или иной партии. Есть цена за не возбуждение дела, которая зависит от уровня дела, его содержания. Когда говорят, что следователя арестовали за взятку в 3 миллиона, надо посмотреть, какое дело он не возбуждал. МВД иногда дает оценку взяток. В частности, называют средний ее размер – 300 тысяч рублей. На самом деле взятки могут быть и миллиардные. А история со следователем удивительна тем, что сегодня уже никто из чиновников деньги в чемодане или в конверте не берет - опасно, могут поймать. Процесс идет по-другому. Приходят и говорят: у вас есть такое-то предприятие, вот и передайте определенный процент акций такой-то компании.
То, что в России периодически разоблачаются взяточники, вовсе не свидетельствует об успешности государственной антикоррупционной деятельности. Системной борьбы с коррупцией у нас нет. Если внимательно посмотреть все законодательные акты, планы мероприятий, так называемую стратегию по борьбе с коррупцией, то они невольно вызывают усмешку. Приведу пример. Согласно одному из планов, бороться с коррупцией внутри ведомства должно само ведомство. Как это понимать? То есть внутри ведомства должны быть созданы подразделения, которые будут следить за коррупцией внутри ведомства, и отдельно еще одно подразделение, которому предстоит взаимодействовать с правоохранительными органами по вопросам коррупции. Получается своеобразный барон Мюнхгаузен, который сам себя за волосы вытаскивает из болота.
О том, много ли в России следователей-взяточников и возможно ли с ними бороться в нынешних политических условиях, рассказал Радио Свобода профессор политологии ВШЭ, руководитель научных программ Центра антикорррупционных исследований и инициатив "Трансперенси Интернешнл" Юлий Нисневич:
– Масштаб проблемы колоссален, потому что практически 100-процентно можно утверждать, что основным механизмом функционирования российской власти является коррупция. В любом государстве возможны только два механизма его функционирования: либо конкуренция, либо – если конкуренции по каким-то причинам нет – коррупция. Когда конкуренция замещается коррупцией, коррупция становится основным двигателем всех государственных, политических, экономических, социальных и других процессов. Россия – пример такого государства. Более того, есть высшая форма проявления коррупции, которая условно называется "захват государства". Когда люди приходят во власть, чтобы использовать природные ресурсы, богатства страны в интересах своих и своего окружения. И еще одно известное исследование в политологии: если в стране несменяемая власть, а в России эта власть не меняется с 2000 года, то основная проблема, возникающая при этом – коррупция.
Сообщается, что следователь Нелли Дмитриева арестована по обвинению в получении взятки в 3 миллиона долларов. Многие изумляются: откуда взялись такие размеры взяток? Надо понимать, что существует рынок коррупции, на определенные "услуги" есть определенная цена. Скажем, есть цена за попадание в избирательный список той или иной партии. Есть цена за не возбуждение дела, которая зависит от уровня дела, его содержания. Когда говорят, что следователя арестовали за взятку в 3 миллиона, надо посмотреть, какое дело он не возбуждал. МВД иногда дает оценку взяток. В частности, называют средний ее размер – 300 тысяч рублей. На самом деле взятки могут быть и миллиардные. А история со следователем удивительна тем, что сегодня уже никто из чиновников деньги в чемодане или в конверте не берет - опасно, могут поймать. Процесс идет по-другому. Приходят и говорят: у вас есть такое-то предприятие, вот и передайте определенный процент акций такой-то компании.
То, что в России периодически разоблачаются взяточники, вовсе не свидетельствует об успешности государственной антикоррупционной деятельности. Системной борьбы с коррупцией у нас нет. Если внимательно посмотреть все законодательные акты, планы мероприятий, так называемую стратегию по борьбе с коррупцией, то они невольно вызывают усмешку. Приведу пример. Согласно одному из планов, бороться с коррупцией внутри ведомства должно само ведомство. Как это понимать? То есть внутри ведомства должны быть созданы подразделения, которые будут следить за коррупцией внутри ведомства, и отдельно еще одно подразделение, которому предстоит взаимодействовать с правоохранительными органами по вопросам коррупции. Получается своеобразный барон Мюнхгаузен, который сам себя за волосы вытаскивает из болота.
