Тамара Ляленкова: Праздничная для российских педагогов неделя в этом году прошла довольно необычно. В то время как в московском планетарии Дмитрий Медведев поздравлял "Учителя года - 2011" Алексея Овчинникова, московские и региональные педагоги готовились к акциям в День борьбы за достойный труд. 7 октября прошли митинги в Москве, Санкт-Петербурге и Ленинградском районе, Башкортостане, а в Ставропольском крае, Иркутской области и Вологде были организованы пикеты.
О главных требованиях, которые выдвигали участвовавшие в акциях учителя и родители, мы сегодня и поговорим с педагогами - Мариной Разумянской (Москва), Верой Грибенниковой (Невинномысск, Ставропольский край), Надеждой Селиверстовой (Ульяновск), Людмилой Глебовой (поселок Кольцово, Новосибирская обл.), членом Совета профсоюза работников образования "Учитель" Всеволодом Луховицким, адвокатом группы педагогов из Новотроицка Анваром Бегалиевым и директором Института развития образования Высшей школы экономики Ириной Абанкиной.
Нынешний учебный год - особенный, реформы подошли к концу и нововведения - стандарты начальной школы, СанПиНы, система оплаты труда, механизм финансирования - постепенно становятся повседневностью. Правда, значительная часть изменений затрагивает не столько содержание и организацию учебного процесса, сколько влияет на материальное положение педагогов - речь идет о размере заработной платы и наличии работы как таковой.
Поэтому начнем мы с 83-го закона, против которого много и долго протестовали, но по которому в этом учебном году начинает жить большинство российских школ. Плюсы и минусы этого закона мы в свое время подробно обсуждали в одном из выпусков "Классного часа", а теперь у нас есть возможность посмотреть, как он применяется на практике.
Рассказывает член Совета профсоюза работников образования "Учитель" Всеволод Луховицкий.
Всеволод Луховицкий: Этот закон, 83-й, рассчитан на хорошую сильную школу. Школа, в которой директор сумел набрать классных педагогов, хорошего и даже не одного, а нескольких завучей, договорился с юристом, бухгалтером, такая школа выжить может. Таких школ по Москве я могу насчитать штук 20. Если они захотят, то они будут хорошо жить. Остальные школы будут испытывать трудности хотя бы потому, что фонд оплаты труда один на всех. Вот получил этот самый мешок по нормативному финансированию директор и, если он должен оплатить юриста, то автоматически он вынимает эти деньги у учителя, или у библиотекаря, или у самого себя.
О том, как распределять эти деньги. Опять же нужно добиваться, и такое бывает, чтобы распределение внутри школы шло справедливо. Действительно, реально может профсоюз, трудовой коллектив добиться, что его представители участвуют, например, в распределении этих денег. Но самих этих денег мало! Сказано - 3-5% стимулирующих. Что здесь распределять?!
Так что, все равно вопрос остается главным - нужно, чтобы оплата была не средняя, а чтобы оплата была за ставку, за те самые 18 часов. Нужно, чтобы платили не лучшим учителям, как говорят, ведь никто не знает, что такое хороший учитель, мы все это знаем на интуитивном уровне, но посчитать это нельзя. И нужно, чтобы получали действительно все работники школы. Сейчас происходит выдавливание психологов, библиотекарей, социальных работников. Все это уходит, потому что один мешок и приходится решать, на что тратить деньги.
Тамара Ляленкова: Надежда Селиверстова, школа № 7, Ульяновск.
Надежда Селиверстова: Сразу хочу сказать, что малокомплектные школы не выживут. Я работаю в малокомплектной школе, которую в прошлом году закрывали. Мы отстояли свою школу. Это одна из немногих в стране школ, которую удалось сохранить благодаря социальному взрыву в микрорайоне. Дело в том, что на защиту школы встали не только родители, учащиеся и педагоги, но все жители микрорайона и даже города в целом. Ситуация была настолько критическая, что мы ее отстояли.
И сейчас количество учащихся увеличивается, но, перейдя на новую систему оплаты труда и на самофинансирование, опять встанет вопрос о том - сможем ли мы существовать. Зарплата наша будет еще меньше, чем в других школах, естественно. Если властям не удалось закрыть, скорее всего, мы сами будем рады закрыться, потому что речь пойдет о существовании.
Вводить платные образовательные услуги также не представляется возможным в нашей школе, да и во многих школах Ульяновска. По своей школе сужу. Социальный паспорт школы таков, что 86% детей нашей школы воспитывают либо матери-одиночки, либо разведенные женщины, которые не получают даже алиментов. Это малоимущие дети. Брать с этих детей деньги за какие-то дополнительные образовательные услуги очень проблематично. На базе нашей школы мы во второй половине дня пустили 12-ю школу искусств. Это платные образовательные услуги - театральная студия и музыкальное отделение. Очень мало детей записались на эти занятия. Родители рады бы, но не могут платить.
У директора уже мозги кипят - как же заработать!
Тамара Ляленкова: Впрочем, чаще всего школы, в которых директор не обладает необходимыми в нынешних обстоятельствах административными и предпринимательскими навыками, присоединяют к другим, более в этом отношении успешным. В таких случаях директор и часть педагогов теряют работу, как это недавно произошло в Новотроицке. О том, как понимают новый закон о государственном субсидировании в Оренбургской области рассказывает адвокат Анвар Бегалиев.
Анвар Бегалиев: Конкретные власти на местах восприняли этот закон как возможность сбросить с себя ряд своих функций и полномочий, в том числе и содержание муниципальных образований в виде учебных заведений. И все это отдать на бюджет и тем самым сбросить с себя груз ответственности, в том числе и материальной, а, может быть, и моральной. Уже уволен ряд руководителей школ, из новотроицких и в соседних городах по причине неподготовленности школ к новому учебному году. В чем проблема? Несколько я эти вопросы детализировал. Для того чтобы передать школу из муниципалитета на автономию, когда идут бюджетные деньги, школу надо подготовить во всех отношениях. То есть пожарники, технические службы, санитарные должны принять школы, чего по факту не происходит. Данные формальности, именно формальности, соблюдаются, но не по факту. Подписывается документ о приеме и сдаче школы. Школа с бюджета перебрасывается на автономию. И, предположим, на следующий день туда приходит комиссия, в лице пожарного надзора. И данную школу штрафуют, что у нас здесь недавно и произошло.
Деньги для штрафа откуда берутся? Если раньше человек шел непосредственно к своему руководителю, в лице начальника Управления образования, и говорил, что у меня комиссия, у меня такие недостатки, есть санкция в виде штрафа, такая-то и такая-то сумма. Бюджет обязан был ее выплатить. На данный момент они, скажем так, лимитированы бюджетными деньгами, то есть, если данный штраф выплатить, надо будет на чем-то сэкономить. Сэкономить на чем? На преподавательском составе - на заработной плате. Сэкономить на учебных пособиях.
И муниципалитеты приняли, конечно, этот закон на ура. Поэтому они его и хвалят. Они свои проблемы местные, муниципальные, закрывают бюджетными деньгами. Вот и все. Родители прекрасно понимают, чем это закончится. Потому что с началом нового учебного года поборы уже начались! 1000 рублей там, 2000 – там, и пошло.
Тамара Ляленкова: В принципе, местная власть должна быть заинтересована в том, чтобы у нее была хорошая социалка, чтобы росли нормальные дети, здоровые, умные.
Анвар Бегалиев: Я вам скажу, в этой заинтересованности, я в этом убедился, сейчас нет. Полная заинтересованность в том, чтобы обеспечить себе, конкретно себе как администрации, экономическую безопасность. Сейчас из чего формируются местные бюджеты? В основном местные бюджеты формируются с налога на имущество. Зачем себе голову ломать? Зачем кого-то напрягать? С кого-то требовать, чтобы правильно распоряжались имуществом, чтобы в местный бюджет шли целенаправленные хорошие поступления, когда можно с себя все сбросить и трава не расти, и ни за что не отвечать! Потому что, ребята, не мы вас финансируем. К нам какие претензии? Все сейчас идет на откуп рубля. Вот и вся тенденция, что этот закон сделал.
Все социальные гарантии, которые предусмотрены, они не работают. Они находятся не на втором и даже не на третьем плане. Их рассматривают в самую последнюю очередь. И для того, чтобы их рассмотрели, это же столько сил надо потратить, что не всякий на это способен. Поверьте, это не только у нас. Это везде!
Второй момент, это полная социальная незащищенность педагогов данных учреждений. Закон в плане их защиты хорош. Но вопрос механизма на местах, как его воспринимают. Все делается силовым порядком. Вышло решение. Сказали - ребята, вы с завтрашнего дня в автономии. Все! Вот у нас именно эта проблема сейчас в Новотроицке. Я сначала-то думал, что в обычном судебном порядке решим. Но здесь все такими методами административного характера делается, это уже просто ни в какие рамки не лезет!
Если уж возмутили столь интеллигентную прослойку как педагоги, которые по своему смыслу настолько послушны, они верят любому чиновнику!.. Приехал чиновник, сказал - вот так. Все! Для них это закон. А этим нагло просто пользуются.
Тамара Ляленкова: Так считает адвокат Анвар Бегалиев, Оренбургская область.
Как живут педагоги столичных школ, мы обсудим с учителем русского языка и литературы Мариной Разумянской. Надо заметить, что столичные педагоги попали еще в более трудную ситуацию, чем их провинциальные коллеги. Регионы быстрее переходили на новые системы оплаты труда, в Москве же эта практика только начинается. Одно из главных достоинств НСОТ, по мнению разработчиков, - вариативность и возможность финансового поощрения учителей, в зависимости от качества работы. Однако у московских учителей проблем и без этих нововведений хватает, считает Марина Разумянская.
Марина Разумянская: Люди, которые остались сегодня в школе, это люди, которые знают и умеют как надо и что надо. Потому что школа уже не может держать ничем – остались только энтузиасты. Эти постоянные изменения, постоянное появление каких-то новостей, состояние взвешенности, ожидания плохого, потому что хорошего нам давно реформы никакие не несут, это состояние нервозности висит сегодня над учителями. Плюс финансовая сторона вопроса.
Регионы уже перешли на новую систему оплаты. Москва жила как бы своей жизнью. А сейчас пилотные школы появились. Потом все должны будут перейти на эту систему. Обещается громко, что снижения не получится, что, наоборот, лучше учителя будут стимулированы, у них будет выше зарплата. Те, кто сейчас с этим связан, кто считает, кто рассчитывает, все говорят, что получится снижение. Плюс та стимулирующая часть, кому и сколько решать будет администрация, она тоже вносит определенный раскол в коллектив. Какие бы хорошие и интеллигентные не были люди, а коллективы в школах разные, это все равно вносит раскол. Плюс добавляет нагрузку на администрацию, которой и так достаточно. Кроме того, самое главное, что непонятны критерии.
Тамара Ляленкова: Марина, как вам кажется, как можно оценивать труд учителя?
Марина Разумянская: Результат работы учителя, по-хорошему, любого - это успешность его ученика после школы. Как он справляется с учебой в ВУЗе первый год, то есть научили ли учиться. Если говорить о результатах работы учителя, например, начальной школы, вообще непонятно, как можно установить критерий. Его нельзя установить. Они потом проявятся, может быть, в среднем звене - в 7, 8, 9 классе. Потому что навык проявляется позже. Результаты экзаменов. А если человек вообще в старших классах не ведет? А потом, что такое наши современные экзамены - ЕГЭ, ГИА - мы прекрасно знаем. Они, на самом деле, ничего не показывают, ничего не демонстрируют.
Как оценивать работу учителя объективно - никто не знает. Наверное, это невозможно определить. Это то, что будет из себя представлять ученик спустя несколько лет после школы.
На мой взгляд, цель этих перемен была одна - подвыкачать еще какие-то деньги из системы образования. Потому что стимулы всегда есть. Есть звания, есть награды. Всегда было, чем стимулировать учителей.
Тамара Ляленкова: Но, с другой стороны, как же подвыкачать, когда говорят, что дали денег.
Марина Разумянская: Кому дали? Их дают пока столько же, сколько и давали. Кроме того, теперь зарплата завуча и директора, то есть администрации, зависит от зарплаты учителей. Чем выше зарплата учителей, тем выше зарплата у них. Значит, нужно будет сокращать учителей.
Тамара Ляленкова: Если директор хочет получать приличную зарплату, то его учителя тоже должны получать хорошую зарплату. А они ее могут получать только в том случае, когда учителей мало, а нагрузки много.
Марина Разумянская: В общем - да. Сокращать кого-то, где-то, может быть, укрупнять классы, чтобы сокращать, там, где некого сокращать. Все к этому идет. Ничего не дали и ничего не дадут! Если мы слышим - в разы увеличивается бюджетное ассигнование на оборонку, понятно, откуда возьмут? Не из своего же кармана они вынут то, что туда ушло. Это опять же из бюджета. Значит, это образование, это здравоохранение, это наука, это культура.
Тамара Ляленкова: Марина, а вы понимаете, что на самом деле происходит? Потому что происходит что-то очень странное. С одной стороны, говорят о том, что надо поднять социальный статус учителя, и это можно сделать отчасти благодаря тому, что поднимется зарплата до средней по экономике в регионах. Обсуждается широко реформа. А становится все хуже. Может быть, школа просто не готова, учителя не готовы к тому, чтобы обсуждать и активно взаимодействовать, что-то предлагать?
Марина Разумянская: Это, наверное, связано не только с реформами или псевдореформами, которые проводятся. Это общее снижение социального статуса учителя, культуры в обществе. Как бы мы красиво не говорили о том, что нужно повысить статус, это нельзя сделать нажатием кнопки. Это даже нельзя сделать повышением зарплаты. Это либо должно быть такое повышение зарплаты, чтобы для нашего простого обывателя было ясно, что этот человек ценен, что его следует уважать. Такого повышения не будет. Это понятно. Будут эти копейки, о которых очень много говорится, как всегда. Это не сыграет роли, понятно. Должна быть какая-то общая работа.
Если взять те же самые СМИ, то такое ощущение, что заказ идет на обратное - на снижение статуса учителя, когда у учителя нет прав, а есть одни обязанности.
Тамара Ляленкова: С другой стороны, нельзя не согласиться, что раньше у учеников не было прав и очень мало прав было у родителей. Были отдельные скандальные родители, которые всегда умеют отстоять свою точку зрения, но это такой отдельный класс, о них говорить, наверное, не стоит.
Марина Разумянская: Это у нас нормальное явление - кидание из одной крайности в другую. На самом деле плохо и то, и другое. Сейчас, мне кажется, страдают, в первую очередь, дети. Потому что когда нет обязанности учиться, а есть обязанность только учить, получаются такие недоросли. Мы всех держим до 11 класса в школе. Это, наверное, хорошо. Каждый должен иметь право, если ты хочешь. А если ты не хочешь, у тебя есть возможность получить профессию.
И вот в нынешний День учителя - ожидание перехода на новую систему и постоянное увеличение бумаг. Бумаг столько, сколько в Советском Союзе в школе не было! Причем, на мой взгляд и на взгляд многих моих коллег разных возрастов, больше половины ничего учителю не дают ни для анализа, ни для планирования, ни для прогнозирования. Занимают огромное количество времени при их составлении. И это все увеличивается, увеличивается и увеличивается. Это, конечно, страшно. Потому что учитель должен читать. Учитель должен развиваться. Учитель должен жить в мире. Учитель должен с чем-то прийти к детям кроме своего сухого предмета. Он должен быть интересен детям. Он должен уметь то, что умеют они на современном этапе и немножко больше.
Тамара Ляленкова: Для этого учителю, впрочем, как и всякому другому, необходимо иметь свободное время и свободные деньги. Которые, кстати, недавно пообещал премьер-министр.
Оставим в стороне вопрос о том, почему все начинания Путина, будь то повышение зарплаты учителям или стипендий студентам, не доходят до своего адресата. Продолжим разговор о новой системе оплаты труда, которая должна была бы стимулировать учителей, а на самом деле добавила бумажной волокиты и увеличила объем работы.
Рассказывает педагог дополнительного образования Людмила Глебова, поселок Кольцово, Новосибирская обл.
Людмила Глебова: В 2009 году поменялась оплата труда учителя, и вот прошло 3 года, и мы почувствовали, насколько наша зарплата стала ниже. Например, моя коллега прежде получала 12 тыс., хотя она, конечно, не на голой ставке сидела, она 1,5-2 ставки имела постоянно. Получая 12 тыс., при тех же часах она стала получать 8 тыс. Казалось бы, в квиточке все то же самое, но цифры совершенно другие. Понятно, что это может быть в одном месте, в одном заведении. Но я работала в нескольких. Я в школе искусств работала, потом в ЦДТ "Факел" - это все поселок Кольцово. И еще в Новосибирск ездила. У меня был там детский клуб "Константа". Я почувствовала разницу в зарплатах. При одной и той же нагрузке я получала где-то больше на 500 рублей, где-то меньше. Как я поняла, что-то начисляли в городе, если был добросовестный руководитель, а в поселке этого не происходило, там я получала гораздо меньше.
У нас есть педагог, она преподает русский язык и литературу, сейчас вынуждена ездить в Тогучин (где-то часа 1,5 на электричке), чтобы преподавать там русский язык и литературу, потому что там более высокая заработная плата. Там доплата за то, что сельская местность, чтобы привлечь учителей, так как их не хватает.
Если педагог, имея две, а то и две с половиной ставки... Я не оговорилась! Есть люди, которые по 40 часов ведут в неделю. Во-первых, невозможно эти часы провести качественно, а приходится это делать, потому что выживать как-то надо. Естественно, качество страдает, страдает учитель, страдают дети. Это очень страшная картина. Вообще, куда мы идем - непонятно!
Тамара Ляленкова: Действительно, педагоги, как правило, вынуждены работать на полторы, а то и две ставки. Администрации школы, несмотря на то, что с увеличением нагрузки качество обучения, понятное дело, снижается, такая практика выгодна. Почему, пояснила Надежда Селиверстова, школа № 7, Ульяновск.
Надежда Селиверстова: Потому что школа стареет. Некому работать в школе. Молодежь, которая приходит, смотрит: ставка молодого специалиста без категории 4976 рублей в нашей школе, естественно, молодежь не видит никаких перспектив. Быть педагогом нелестно и не хочется. Не секрет, что в Ульяновске в школах работают в основном люди предпенсионного или пенсионного возраста. Наша школа исключение - одна из самых молодых в городе. Но у нас особые условия - климат очень доброжелательный, благодаря нашему директору. А в основном педагоги в школе работают на износ.
Произошла трагедия с учителем, который учил и меня когда-то. 65 лет учителю математики. Она в соседней школе работала. Доработала до лета. Ее очень уговаривала директор школы доработать до конца учебного года, потому что детям нужно было сдавать ЕГЭ. Она дважды теряла сознание на уроке, вызвали "скорую", но она выходила на работу.
Почему сейчас говорим об этих 30%, что это несерьезный разговор. Разговор должен быть иным - за достойную жизнь!
Тамара Ляленкова: Это была Надежда Селиверстова, Ульяновск. Как новая система оплаты труда работает в Ставропольском крае, расскажет Вера Грибенникова, Невинномысск.
Вера Грибенникова: У нас новая система оплаты труда была введена с 2009 года. Я так понимаю - пилотный проект. Соответственно, у нас уже с 2009 года зарплата состоит из окладов, компенсационных и стимулирующих выплат. При введении новой системы оплаты труда был обещан стимулирующий фонд не менее 25% и, соответственно, ежегодное постепенное его увеличение. Фактически стимулирующий фонд не превышает сейчас 2-5%. Основной момент - разделили фонд оплаты труда между работниками учреждения. 1 июня, когда было объявлено повышение на 6,5%, у нас собралась трехсторонняя краевая комиссия ставропольская. К сожалению, представители нашего профсоюза туда не входят. Были приняты рекомендации, что эти 6,5% направить на доплату до 4611, сразу обозначив, что у нас в школах практически весь обслуживающий персонал минимальную оплату труда получает. Плюс минимальную оплату труда получают, если брать детские сады, помощники воспитателей, кухонные рабочие, делопроизводители, кадровые работники, то есть все, кто не педагоги, не методисты и не директора, не заведующие. А остальное, что останется, на увеличение стимулирующего фонда.
Стимулирующий фонд у нас распределяется по баллам, например, за участие детей в олимпиаде столько-то баллов. И, соответственно, как деление его происходит? Каждый учитель приносит бумагу, грамоту, грант, еще что-то, то есть собирает так называемое портфолио. Определяется количество баллов, сколько каждый набрал, они суммируются, и потом стимулирующий фонд делится на это количество баллов - получается стоимость балла. А затем определяется, кто и сколько стимулирующего получит. Соответственно, из 6,5% - 75% ушло на доплату до 4611, а остальное на стимулирование. Поэтому увеличение зарплаты каждого фактически не произошло.
Сейчас мы направили официальные запросы каждому директору, в муниципалитет - насколько фактически повысится зарплата каждого, чтобы знать официальные ответы. А затем уже направлять заявление в прокуратуру о том, что идет нарушение указаний премьер-министра.
У нас еще существует такая проблема, что власти боятся профсоюза, который все говорит и действует официально. Соответственно, приглашают ФНПРовский краевой профсоюз для сотрудничества. Есть даже такая тенденция, что представитель администрации города, заведующий отделом образования целенаправленно убеждает руководителей школ вступать в профсоюз, чтобы был альтернативный профсоюз. У нас в городе сейчас профсоюз образование только "Учитель". Больше нет. Хочу сказать, что учителя у нас активно-пассивные. На забастовку, может быть, и не пойдут, но свою зарплату посчитают и, соответственно, дальше законными способами станут защищать свои права.
Надежда Селиверстова: Хочу сказать, что очень жаль, что тают ряды официального профсоюза. В школах Ульяновска, разговаривая с педагогами, я знаю, что все чаще люди подают заявления о выходе из официального профсоюза. Меня это, честно говоря, очень пугает, удручает. Потому что, чем больше профсоюзных организаций будет в стране, тем лучше. Много общественных организаций - это было бы прекрасно. В неофициальный профсоюз люди боятся вступать пока.
Я очень рада, что выборы президента состоятся в ближайшее время. Но разочарована тем, что 30% всего лишь нам обещают повысить зарплату. Я администратор, заместитель директора по воспитательной работе. С сентября месяца нам повысили на 6,5%. Мой оклад 7515 рублей. А учитель высшей категории русского языка и литературы - оклад 6526 рублей. Это с 6,5%. Естественно, цифры печальные. Достойно я жить на такую зарплату не могу. Надо нашему профсоюзу и профсоюзу официальному объединяться в том плане, чтобы выходить на президента, на премьер-министра с предложением об экономическом эксперименте. Смогут ли люди прожить сами на такую зарплату. Я готова поучаствовать в этом эксперименте, предоставить чеки за оплату коммунальных услуг, за обучение своего ребенка и т. д.
Более того, когда мы социальный паспорт класса составляли, оказалось, что интеллигенция - это преподаватель ВУЗа, а учитель - это служащий. Меня эта тенденция насторожила. Оказывается, в школе не работает интеллигенция. Учитель - это не интеллигент, это служащий. Школа - это сфера образовательных услуг. И приравняли педагога к обслуживающему персоналу. Соответственно, так и ценят нашу работу.
Сейчас у педагогов в плане приобретения своего жилья на свою зарплату - это "безнадега.ру". Купить квартиру не удастся, равно как и отдохнуть. О санаторно-курортном лечении мы не говорим. О профессиональном росте тоже не говорим. Я не могу позволить себе ходить в театр. Я очень люблю симфонический оркестр ульяновский. У меня нет возможности регулярно его посещать, потому что это мне не по карману. Для меня 30%, даже если их дадут, а их не дадут, это несерьезный разговор. Согласитесь, 7 тысяч, если в два раза увеличить, то 14 тысяч получается - а это 100% увеличение.
Тамара Ляленкова: Однако, несмотря на то, что тридцать процентов от зарплаты сумма не очень значительная, учителя прибавки ждали.
Член Совета профсоюза работников образования "Учитель" Всеволод Луховицкий считает, что номинальная прибавка в 30% включает в себя все предыдущие повышения с начала года, и 30% надо делить на те 3 года, которые прошли с последнего повышения зарплат бюджетников в 2008 году. Иными словами, повышение не покрывает даже уровня потребительской инфляции за эти годы.
Всеволод Луховицкий: Хотя наш профсоюз считает, что повышение на 30%, 40% даже 100% не является решением проблемы повышения статуса педагога, реального повышения зарплаты педагога, мы, тем не менее, как только было объявлено, что правительство приняло решение о 30% повышении, обрадовались и решили, что, наконец-то, хотя бы немножко учителя получат какую-то прибавку. Сразу обратили внимание на два момента. С одной стороны, и Владимир Владимирович Путин, и Дмитрий Анатольевич Медведев, и наш министр образования заявляли, что есть два разных критерия. С одной стороны, обещано повышение на 30%, с другой стороны, сказано, что зарплата в течение 2011 года, может быть, 2012 должна дойти до средней зарплаты по региону в экономике. Первый вопрос поэтому сразу возник такой: вот сейчас повышается зарплата учителям до средней по экономике или на 30%? Дело в том, что есть регионы, например, Москва, где, по официальным данным, средняя зарплата 39 тыс. и средняя зарплата педагога заявлена тоже 39 тыс. Это официальные данные. Сразу возник вопрос - будет ли в связи с этим повышаться на 30% зарплата московских педагогов или нет? Я могу сразу сказать, что, судя по ответам руководителей других регионов, они восприняли эту идею так. Если у них зарплата уже примерно близка к зарплате средней по региону, то они добавляют до средней или, вообще, ограничиваются символическими прибавками. Если, наоборот, как в 38 регионах, по данным министра образования, еще ниже зарплата, конечно, там прибавляется, как сказано, до 30%.
Поскольку понятие "средняя зарплата" весьма условно, мы стали выяснять, что значит средняя зарплата. Оказывается, в разных регионах по-разному воспринимают само это понятие. Вариант первый - можно повысить общий фонд оплаты труда. Таким образом, на 30 или на 20, на 15, в данном случае - неважно, повысили фонд оплаты труда. Но! Каким образом эти деньги будут распределяться среди конкретных учителей, решает чаще всего администрация школы. Там, где есть управляющий совет, то управляющий совет вместе с администрацией школы. Говорить, что автоматически у всех учителей, которые работают в данной школе, повышается на 30% зарплата - нельзя. Вариант второй - повысить процент базовой части или оклад. В таком случае, поскольку базовая часть ставки бывает очень разная - 3000, 4000, 5000, она повышается на 30% в идеале или на 20, или на 5, но при этом не повышаются никакие доплаты ни за классное руководство, ни за кабинет, ни за тетради, ни за какие другие вещи. Есть третий вариант - повышается стимулирующая часть. Результат очень простой. Учитель приходит в школу, интересуется, сколько он получает. Оказывается, что он получает ровно столько, сколько раньше. А где мои 30%? А вы недостаточно хорошо работаете. Вы работаете некачественно. Поэтому вся стимулирующая ушла вашим коллегам.
На что еще надо обратить внимание? Мы говорим о повышении зарплаты. Но считается вся зарплата, а среднее количество часов, которое ведет учитель где-то 27, 26 часов - вместо положенных 18. Если перевести это на то, как работают обычные люди. 40 часов положено гражданам работать. Это ставка - это 18. Значит, 27 - это учитель работает 60 часов в неделю, то что предлагалось нам недавно, если не ошибаюсь, господином Прохоровым.
Тамара Ляленкова: Все связанные с тридцатипроцентным повышением зарплаты учителей вопросы я, чтобы прояснить ситуацию, переадресовала директору Института развития образования ВШЭ Ирине Абанкиной.
Очень многие учителя ожидали, что в сентябре у них начнут повышаться зарплаты. Во всяком случае, это было обещано. Наверное, надо объяснить, почему этого не произошло и произойдет ли это в дальнейшем? Причем, часть упреков состояла в том, что сам механизм этого повышения зарплаты не определен. Поэтому непонятно, то ли это оклад, то ли это часть, которая идет на поощрение.
Ирина Абанкина: Во-первых, сказать, что у нас есть данные мониторинга, что именно в каких регионах происходит, я не решусь, потому что мы этот мониторинг не осуществляли. Но сам механизм более-менее хотелось бы разъяснить. Мне тоже казалось, и весной я на общественном совете в Минобрнауки об этом говорила, что очень много рисков связано с недостаточной информированностью и с тем, что регионы не информируют о своих действиях. Вообще говоря, регионы должны были еще летом отработать этот вопрос и каждого учителя персонально предупредить о существенных изменениях условий труда. Потому что все-таки это существенные изменения условий труда. Наш Трудовой кодекс требует, чтобы о таких изменениях учитель был предупрежден за два месяца, причем письменно. Вот с этой работой, я боюсь, что, конечно, регионы не справились.
Со стороны Федерации довольно понятная позиция. Она передает деньги регионам, сколько - на прозрачных формулах рассчитали и деньги передали. Деньги в регионы однозначно ушли. Регионы деньги получили. Эти деньги, которые получили регионы за счет Федерации, могут быть направлены на модернизацию, на закупку оборудования, на повышение квалификации, но не на зарплату учителей.
Тамара Ляленкова: Такой сложный механизм для чего был придуман? В том смысле, что регионы получают финансирование не напрямую на зарплату учителей, а именно на материальные вещи, чтобы было легче контролировать?
Ирина Абанкина: Нет, не только в этом дело. Дело в том, что полномочия по оплате труда учителей закреплены за регионами. Если это переносить на Федерацию, то надо менять всю систему распределения полномочий, просто всю систему. Это региональные полномочия. Это законом принято. Был 123 специальный закон по этому поводу, а потом это внесли в 131-й закон и в 184-й, естественно, о местном самоуправлении и о субъектах Федерации. И финансирование именно оплаты труда учителей, учебных расходов и иных хозяйственных нужд закреплено за регионами. Регион рассчитывает субвенцию, передает в муниципалитет. Сейчас за ними закреплены полномочия. Соответственно, закреплены доходные источники, которые так или иначе позволяют наполнять субсидию, которую передавала Федерация. Она была сделана, конечно, с учетом бюджетной обеспеченности. А регионы из своих средств должны были найти дополнительное финансирование для того, чтобы либо довести до средней по экономике, либо повысить на 30% заработную плату. Причем, повысить совершенно необязательно всем одинаково. Повысить с учетом показателей качества, результативности. Еще раз подчеркну, никто не говорил, что это будет автоматическая индексация базовой части заработной платы. Об этом речь не шла. Совокупная заработная плата - то, что получает учитель за счет и базовой части, и стимулирующих выплат, и главное, что обещания были - должна достигнуть средней по региону или на 30 %. Было четыре региона, у кого средняя и так достигла, это Москва, это Ивановская область, республика Тыва. Поэтому они повышали настолько, насколько у них было запланировано в бюджете. Другие регионы должны либо дотянуть до средней, если нет - значит, на 30% повысить.
Тамара Ляленкова: В любом случае учителя должны получать среднюю по экономике региона?
Ирина Абанкина: Да.
Тамара Ляленкова: Но, с другой стороны, получается, что не все учителя должны получать среднюю по региону, а только те, которые этого, условно говоря, достойны.
Ирина Абанкина: Нет, не совсем так. Там речь идет о том, что при расчете нормативов, те средства, которые закладываются, они должны выходить на среднюю по экономике. Деньги по нормативу школа должна получить, и дальше все зависит оттого, каким образом система оплаты труда работает в муниципалитете и в конкретной школе.
Тамара Ляленкова: То есть расчет средней по экономике зарплаты идет на каждого учителя? А как распределяет эти деньги директор внутри школы - это его личное дело, или дело муниципалитета, региональной администрации?
Ирина Абанкина: Систему оплаты труда устанавливает муниципалитет или регион. А, собственно, как распределяется внутри школы - это локальный нормативный правовой акт самой школы. Это положение об оплате труда в каждой конкретной школе. Это может быть либо локальный правовой акт, положение, либо коллективный договор. И тот и другой документ, на самом деле, является легитимными. При расчете норматива деньги, которые рассчитываются, рассчитываются исходя из того, что заработная плата каждого учителя должна быть не ниже средней по экономике. А как ее распределять внутри школы, это уже ответственность самой школы.
Тамара Ляленкова: То есть федеральные деньги ушли?
Ирина Абанкина: Они точно ушли и получены регионами. Это абсолютно точно. В том расчетном варианте, который был известен по формуле, очень прозрачной, пропорционально численности учеников. Сельские ученики учитываются с коэффициентом 2 и обратно пропорциональной бюджетной обеспеченности, то есть, чем менее обеспеченный регион, тем больше он получает денег. Чем больше у него сельских школьников, тем больше он получал денег. Но, вообще, это пропорционально школьникам, с учетом бюджетной обеспеченности, которую всегда считает Минфин. Эти деньги еще летом ушли в регионы. Соглашения были со всеми без исключения регионами подписаны. Они летом все эти деньги получили. В ответ на это они должны были внести изменения в свои бюджеты.
Более того, министерство очень внимательно отслеживало. В их бюджетах изменения прошли на законодательном уровне, надо было, чтобы они успели внесли изменения в своей бюджет либо в последнюю летнюю сессию, либо сейчас в сентябре. Но все, так или иначе, приняли это. Учителям, кстати, больше всех повысили. Мы старались повысить и всей социальной сфере, на 15% в отдельных регионах, кому-то на 6, чтобы уравнять с другими работниками и с другими отраслями социальной сферы. Но на 30% никому не повышали, кроме учителей.
Тамара Ляленкова: Итак, у учителей меньше поводов для недовольства, чем у кого бы то ни было из работников социальной сферы. Однако они, вопреки своему обыкновения, решились публично высказать свое возмущение. Значит ли это, что педагоги на деле начали применять те знания и умения, которым они обучают школьников, станет понятно, думаю, ближе к концу учебного полугодия. Кстати, формула, по которой можно рассчитать субсидию для каждого региона, есть на сайте Радио Свобода, в разделе "Авторских проектов".
НОВОСТИ ОБРАЗОВАНИЯ
Региональные:
В Анадыре открылся филиал Северо-Восточного университета им. М.К. Амосова. Обучение будет проводиться как по очной (дневной), так и заочной форме обучения. Филиал университета, открывшийся в Анадыре, стал первым на Чукотке высшим учебным заведением, где студенты смогут обучаться на дневном отделении за счет бюджетных средств.
В Тамбове будет построен дом для учителей. Его возведут по технологиям недорогого социального жилья. Для строительства привлекут средства соответствующих федеральных программ, а так же будет рассмотрена возможность предоставления педагогам, желающим получить квартиру в этом доме, льготных ипотечных кредитов. В области уже действуют программы строительства социального жилья для льготных категорий граждан.
Губернатор Краснодарского края Александр Ткачев пообещал педагогам, что до конца года уровень заработной платы вырастет до средней по экономике - 17 тыс. рублей. А к 2013 году доходы учителей вырастут почти в два раза и составят 1 тыс. долларов. (около 30 тыс. рублей.)
В школах Петербурга началось добровольное тестирование учащихся на наркотики. Пока речь идет не о клинических анализах, а о добровольных письменных тестах. Подросткам предлагается ответить на несколько вопросов о запрещенных препаратах и об отношении к ним.
Подмосковные учителя смогут одними из первых получить ипотеку на льготных условиях. Об этом рассказал губернатор области Борис Громов. Напомним, в начале сентября премьер-министр Владимир Путин предложил предоставлять молодым педагогам льготные ипотечные кредиты со ставкой 8,5 % годовых. Первоначальный взнос по таким кредитам должен составлять не более 10%, при этом его оплату, по мнению главы правительства, должны взять на себя власти региона.
Федеральные:
В День учителя в московском планетарии было названо имя победителя всероссийского конкурса Учитель года. Им стал 35-летний учитель биологии и природоведения из Липецкой области Алексей Васильевич Овчинников. Алексей не просто школьный учитель, он представитель педагогической династии, которой уже более 100 лет.
44% российских студентов признались, что на выбор будущей профессии повлияло мнение их родителей. 28% выбирали профессию, руководствуясь исключительно собственным мнением, при этом родители свою точку зрения не озвучивали. Еще 27% опрошенных не стали прислушиваться к мнению старшего поколения. Таковы данные Всероссийского интернет-опроса, проведенного порталом для молодых специалистов Career.ru.
Министр образования Андрей Фурсенко обвинил руководство общежитий вузов в неправомерной сдаче общежитий в аренду. 10-15% мест в общежитиях занимают постояльцы, не имеющие отношения к учебным заведениям. Надо заметить, что на сегодняшний день примерно 55тыс. студентов нуждаются в общежитии.
Министр образования и науки заявил, что его ведомство и дальше будет сокращать число филиалов вузов. Остаться должны только те, кто дает качественное образование и знания, а не только диплом. Таким филиалам министр пообещал финансовую поддержку государства. Эти меры будут реализованы уже во время следующей приемной кампании. Напомним, сейчас у российских вузов насчитывается более 1000 филиалов.
Российские студенты не заметили повышения стипендий на 9%, обещанного главой правительства еще в апреле 2011 года. Тогда Владимир Путин заявил, что стипендиальный фонд будет увеличен на 20%. Однако за сентябрь студенты получили минимальную стипендию в 1100 руб. вместо обещанных 1200. В Минобрнауки ответственность за не проведенную индексацию стипендий переложили на вузы. Студенты в свою очередь уверенны, что вина лежит на министерстве образования.
Зарубежные:
Лучшим вузом мира назван Калифорнийский технологический институт. Британский журнал Times Higher Education совместно с агентством Thomson Reuters опубликовал новый рейтинг лучших вузов мира Times Higher Education World University Rankings. Пятерка лидеров выглядит следующим образом: Калифорнийский технический университет, Гарвард, Стэнфорд, Оксфорд и Принстон. МГУ и СПбГУ попали в 3 и 4 сотню соответственно.
Начиная с весны 2012 года, в штате Гавайи (США) ученики государственных школ на уроках спорта смогут заниматься серфингом. На данный момент уроки физкультуры представлены американским футболом, волейболом, баскетболом и плаванием. Еще 19 видов спорта преподаются факультативно.
В университете Тюбингена (Германия) открылся новый учебный курс по подготовке имамов для германских мечетей и учителей ислама для школ. Политика немецкого правительства такова, что преподавание богословских дисциплин должны осуществлять государственные, а не частные вузы. В этом году курс по исламской теологии открылся в университетах Мюнстера и Оснабрюка. В ближайшие годы планируется подготовить около 2000 тыс. преподавателей ислама.
О главных требованиях, которые выдвигали участвовавшие в акциях учителя и родители, мы сегодня и поговорим с педагогами - Мариной Разумянской (Москва), Верой Грибенниковой (Невинномысск, Ставропольский край), Надеждой Селиверстовой (Ульяновск), Людмилой Глебовой (поселок Кольцово, Новосибирская обл.), членом Совета профсоюза работников образования "Учитель" Всеволодом Луховицким, адвокатом группы педагогов из Новотроицка Анваром Бегалиевым и директором Института развития образования Высшей школы экономики Ириной Абанкиной.
Нынешний учебный год - особенный, реформы подошли к концу и нововведения - стандарты начальной школы, СанПиНы, система оплаты труда, механизм финансирования - постепенно становятся повседневностью. Правда, значительная часть изменений затрагивает не столько содержание и организацию учебного процесса, сколько влияет на материальное положение педагогов - речь идет о размере заработной платы и наличии работы как таковой.
Поэтому начнем мы с 83-го закона, против которого много и долго протестовали, но по которому в этом учебном году начинает жить большинство российских школ. Плюсы и минусы этого закона мы в свое время подробно обсуждали в одном из выпусков "Классного часа", а теперь у нас есть возможность посмотреть, как он применяется на практике.
Рассказывает член Совета профсоюза работников образования "Учитель" Всеволод Луховицкий.
Всеволод Луховицкий: Этот закон, 83-й, рассчитан на хорошую сильную школу. Школа, в которой директор сумел набрать классных педагогов, хорошего и даже не одного, а нескольких завучей, договорился с юристом, бухгалтером, такая школа выжить может. Таких школ по Москве я могу насчитать штук 20. Если они захотят, то они будут хорошо жить. Остальные школы будут испытывать трудности хотя бы потому, что фонд оплаты труда один на всех. Вот получил этот самый мешок по нормативному финансированию директор и, если он должен оплатить юриста, то автоматически он вынимает эти деньги у учителя, или у библиотекаря, или у самого себя.
О том, как распределять эти деньги. Опять же нужно добиваться, и такое бывает, чтобы распределение внутри школы шло справедливо. Действительно, реально может профсоюз, трудовой коллектив добиться, что его представители участвуют, например, в распределении этих денег. Но самих этих денег мало! Сказано - 3-5% стимулирующих. Что здесь распределять?!
Так что, все равно вопрос остается главным - нужно, чтобы оплата была не средняя, а чтобы оплата была за ставку, за те самые 18 часов. Нужно, чтобы платили не лучшим учителям, как говорят, ведь никто не знает, что такое хороший учитель, мы все это знаем на интуитивном уровне, но посчитать это нельзя. И нужно, чтобы получали действительно все работники школы. Сейчас происходит выдавливание психологов, библиотекарей, социальных работников. Все это уходит, потому что один мешок и приходится решать, на что тратить деньги.
Тамара Ляленкова: Надежда Селиверстова, школа № 7, Ульяновск.
Надежда Селиверстова: Сразу хочу сказать, что малокомплектные школы не выживут. Я работаю в малокомплектной школе, которую в прошлом году закрывали. Мы отстояли свою школу. Это одна из немногих в стране школ, которую удалось сохранить благодаря социальному взрыву в микрорайоне. Дело в том, что на защиту школы встали не только родители, учащиеся и педагоги, но все жители микрорайона и даже города в целом. Ситуация была настолько критическая, что мы ее отстояли.
И сейчас количество учащихся увеличивается, но, перейдя на новую систему оплаты труда и на самофинансирование, опять встанет вопрос о том - сможем ли мы существовать. Зарплата наша будет еще меньше, чем в других школах, естественно. Если властям не удалось закрыть, скорее всего, мы сами будем рады закрыться, потому что речь пойдет о существовании.
Вводить платные образовательные услуги также не представляется возможным в нашей школе, да и во многих школах Ульяновска. По своей школе сужу. Социальный паспорт школы таков, что 86% детей нашей школы воспитывают либо матери-одиночки, либо разведенные женщины, которые не получают даже алиментов. Это малоимущие дети. Брать с этих детей деньги за какие-то дополнительные образовательные услуги очень проблематично. На базе нашей школы мы во второй половине дня пустили 12-ю школу искусств. Это платные образовательные услуги - театральная студия и музыкальное отделение. Очень мало детей записались на эти занятия. Родители рады бы, но не могут платить.
У директора уже мозги кипят - как же заработать!
Тамара Ляленкова: Впрочем, чаще всего школы, в которых директор не обладает необходимыми в нынешних обстоятельствах административными и предпринимательскими навыками, присоединяют к другим, более в этом отношении успешным. В таких случаях директор и часть педагогов теряют работу, как это недавно произошло в Новотроицке. О том, как понимают новый закон о государственном субсидировании в Оренбургской области рассказывает адвокат Анвар Бегалиев.
Анвар Бегалиев: Конкретные власти на местах восприняли этот закон как возможность сбросить с себя ряд своих функций и полномочий, в том числе и содержание муниципальных образований в виде учебных заведений. И все это отдать на бюджет и тем самым сбросить с себя груз ответственности, в том числе и материальной, а, может быть, и моральной. Уже уволен ряд руководителей школ, из новотроицких и в соседних городах по причине неподготовленности школ к новому учебному году. В чем проблема? Несколько я эти вопросы детализировал. Для того чтобы передать школу из муниципалитета на автономию, когда идут бюджетные деньги, школу надо подготовить во всех отношениях. То есть пожарники, технические службы, санитарные должны принять школы, чего по факту не происходит. Данные формальности, именно формальности, соблюдаются, но не по факту. Подписывается документ о приеме и сдаче школы. Школа с бюджета перебрасывается на автономию. И, предположим, на следующий день туда приходит комиссия, в лице пожарного надзора. И данную школу штрафуют, что у нас здесь недавно и произошло.
Деньги для штрафа откуда берутся? Если раньше человек шел непосредственно к своему руководителю, в лице начальника Управления образования, и говорил, что у меня комиссия, у меня такие недостатки, есть санкция в виде штрафа, такая-то и такая-то сумма. Бюджет обязан был ее выплатить. На данный момент они, скажем так, лимитированы бюджетными деньгами, то есть, если данный штраф выплатить, надо будет на чем-то сэкономить. Сэкономить на чем? На преподавательском составе - на заработной плате. Сэкономить на учебных пособиях.
И муниципалитеты приняли, конечно, этот закон на ура. Поэтому они его и хвалят. Они свои проблемы местные, муниципальные, закрывают бюджетными деньгами. Вот и все. Родители прекрасно понимают, чем это закончится. Потому что с началом нового учебного года поборы уже начались! 1000 рублей там, 2000 – там, и пошло.
Тамара Ляленкова: В принципе, местная власть должна быть заинтересована в том, чтобы у нее была хорошая социалка, чтобы росли нормальные дети, здоровые, умные.
Анвар Бегалиев: Я вам скажу, в этой заинтересованности, я в этом убедился, сейчас нет. Полная заинтересованность в том, чтобы обеспечить себе, конкретно себе как администрации, экономическую безопасность. Сейчас из чего формируются местные бюджеты? В основном местные бюджеты формируются с налога на имущество. Зачем себе голову ломать? Зачем кого-то напрягать? С кого-то требовать, чтобы правильно распоряжались имуществом, чтобы в местный бюджет шли целенаправленные хорошие поступления, когда можно с себя все сбросить и трава не расти, и ни за что не отвечать! Потому что, ребята, не мы вас финансируем. К нам какие претензии? Все сейчас идет на откуп рубля. Вот и вся тенденция, что этот закон сделал.
Все социальные гарантии, которые предусмотрены, они не работают. Они находятся не на втором и даже не на третьем плане. Их рассматривают в самую последнюю очередь. И для того, чтобы их рассмотрели, это же столько сил надо потратить, что не всякий на это способен. Поверьте, это не только у нас. Это везде!
Второй момент, это полная социальная незащищенность педагогов данных учреждений. Закон в плане их защиты хорош. Но вопрос механизма на местах, как его воспринимают. Все делается силовым порядком. Вышло решение. Сказали - ребята, вы с завтрашнего дня в автономии. Все! Вот у нас именно эта проблема сейчас в Новотроицке. Я сначала-то думал, что в обычном судебном порядке решим. Но здесь все такими методами административного характера делается, это уже просто ни в какие рамки не лезет!
Если уж возмутили столь интеллигентную прослойку как педагоги, которые по своему смыслу настолько послушны, они верят любому чиновнику!.. Приехал чиновник, сказал - вот так. Все! Для них это закон. А этим нагло просто пользуются.
Тамара Ляленкова: Так считает адвокат Анвар Бегалиев, Оренбургская область.
Как живут педагоги столичных школ, мы обсудим с учителем русского языка и литературы Мариной Разумянской. Надо заметить, что столичные педагоги попали еще в более трудную ситуацию, чем их провинциальные коллеги. Регионы быстрее переходили на новые системы оплаты труда, в Москве же эта практика только начинается. Одно из главных достоинств НСОТ, по мнению разработчиков, - вариативность и возможность финансового поощрения учителей, в зависимости от качества работы. Однако у московских учителей проблем и без этих нововведений хватает, считает Марина Разумянская.
Марина Разумянская: Люди, которые остались сегодня в школе, это люди, которые знают и умеют как надо и что надо. Потому что школа уже не может держать ничем – остались только энтузиасты. Эти постоянные изменения, постоянное появление каких-то новостей, состояние взвешенности, ожидания плохого, потому что хорошего нам давно реформы никакие не несут, это состояние нервозности висит сегодня над учителями. Плюс финансовая сторона вопроса.
Регионы уже перешли на новую систему оплаты. Москва жила как бы своей жизнью. А сейчас пилотные школы появились. Потом все должны будут перейти на эту систему. Обещается громко, что снижения не получится, что, наоборот, лучше учителя будут стимулированы, у них будет выше зарплата. Те, кто сейчас с этим связан, кто считает, кто рассчитывает, все говорят, что получится снижение. Плюс та стимулирующая часть, кому и сколько решать будет администрация, она тоже вносит определенный раскол в коллектив. Какие бы хорошие и интеллигентные не были люди, а коллективы в школах разные, это все равно вносит раскол. Плюс добавляет нагрузку на администрацию, которой и так достаточно. Кроме того, самое главное, что непонятны критерии.
Тамара Ляленкова: Марина, как вам кажется, как можно оценивать труд учителя?
Марина Разумянская: Результат работы учителя, по-хорошему, любого - это успешность его ученика после школы. Как он справляется с учебой в ВУЗе первый год, то есть научили ли учиться. Если говорить о результатах работы учителя, например, начальной школы, вообще непонятно, как можно установить критерий. Его нельзя установить. Они потом проявятся, может быть, в среднем звене - в 7, 8, 9 классе. Потому что навык проявляется позже. Результаты экзаменов. А если человек вообще в старших классах не ведет? А потом, что такое наши современные экзамены - ЕГЭ, ГИА - мы прекрасно знаем. Они, на самом деле, ничего не показывают, ничего не демонстрируют.
Как оценивать работу учителя объективно - никто не знает. Наверное, это невозможно определить. Это то, что будет из себя представлять ученик спустя несколько лет после школы.
На мой взгляд, цель этих перемен была одна - подвыкачать еще какие-то деньги из системы образования. Потому что стимулы всегда есть. Есть звания, есть награды. Всегда было, чем стимулировать учителей.
Тамара Ляленкова: Но, с другой стороны, как же подвыкачать, когда говорят, что дали денег.
Марина Разумянская: Кому дали? Их дают пока столько же, сколько и давали. Кроме того, теперь зарплата завуча и директора, то есть администрации, зависит от зарплаты учителей. Чем выше зарплата учителей, тем выше зарплата у них. Значит, нужно будет сокращать учителей.
Тамара Ляленкова: Если директор хочет получать приличную зарплату, то его учителя тоже должны получать хорошую зарплату. А они ее могут получать только в том случае, когда учителей мало, а нагрузки много.
Марина Разумянская: В общем - да. Сокращать кого-то, где-то, может быть, укрупнять классы, чтобы сокращать, там, где некого сокращать. Все к этому идет. Ничего не дали и ничего не дадут! Если мы слышим - в разы увеличивается бюджетное ассигнование на оборонку, понятно, откуда возьмут? Не из своего же кармана они вынут то, что туда ушло. Это опять же из бюджета. Значит, это образование, это здравоохранение, это наука, это культура.
Тамара Ляленкова: Марина, а вы понимаете, что на самом деле происходит? Потому что происходит что-то очень странное. С одной стороны, говорят о том, что надо поднять социальный статус учителя, и это можно сделать отчасти благодаря тому, что поднимется зарплата до средней по экономике в регионах. Обсуждается широко реформа. А становится все хуже. Может быть, школа просто не готова, учителя не готовы к тому, чтобы обсуждать и активно взаимодействовать, что-то предлагать?
Марина Разумянская: Это, наверное, связано не только с реформами или псевдореформами, которые проводятся. Это общее снижение социального статуса учителя, культуры в обществе. Как бы мы красиво не говорили о том, что нужно повысить статус, это нельзя сделать нажатием кнопки. Это даже нельзя сделать повышением зарплаты. Это либо должно быть такое повышение зарплаты, чтобы для нашего простого обывателя было ясно, что этот человек ценен, что его следует уважать. Такого повышения не будет. Это понятно. Будут эти копейки, о которых очень много говорится, как всегда. Это не сыграет роли, понятно. Должна быть какая-то общая работа.
Если взять те же самые СМИ, то такое ощущение, что заказ идет на обратное - на снижение статуса учителя, когда у учителя нет прав, а есть одни обязанности.
Тамара Ляленкова: С другой стороны, нельзя не согласиться, что раньше у учеников не было прав и очень мало прав было у родителей. Были отдельные скандальные родители, которые всегда умеют отстоять свою точку зрения, но это такой отдельный класс, о них говорить, наверное, не стоит.
Марина Разумянская: Это у нас нормальное явление - кидание из одной крайности в другую. На самом деле плохо и то, и другое. Сейчас, мне кажется, страдают, в первую очередь, дети. Потому что когда нет обязанности учиться, а есть обязанность только учить, получаются такие недоросли. Мы всех держим до 11 класса в школе. Это, наверное, хорошо. Каждый должен иметь право, если ты хочешь. А если ты не хочешь, у тебя есть возможность получить профессию.
И вот в нынешний День учителя - ожидание перехода на новую систему и постоянное увеличение бумаг. Бумаг столько, сколько в Советском Союзе в школе не было! Причем, на мой взгляд и на взгляд многих моих коллег разных возрастов, больше половины ничего учителю не дают ни для анализа, ни для планирования, ни для прогнозирования. Занимают огромное количество времени при их составлении. И это все увеличивается, увеличивается и увеличивается. Это, конечно, страшно. Потому что учитель должен читать. Учитель должен развиваться. Учитель должен жить в мире. Учитель должен с чем-то прийти к детям кроме своего сухого предмета. Он должен быть интересен детям. Он должен уметь то, что умеют они на современном этапе и немножко больше.
Тамара Ляленкова: Для этого учителю, впрочем, как и всякому другому, необходимо иметь свободное время и свободные деньги. Которые, кстати, недавно пообещал премьер-министр.
Оставим в стороне вопрос о том, почему все начинания Путина, будь то повышение зарплаты учителям или стипендий студентам, не доходят до своего адресата. Продолжим разговор о новой системе оплаты труда, которая должна была бы стимулировать учителей, а на самом деле добавила бумажной волокиты и увеличила объем работы.
Рассказывает педагог дополнительного образования Людмила Глебова, поселок Кольцово, Новосибирская обл.
Людмила Глебова: В 2009 году поменялась оплата труда учителя, и вот прошло 3 года, и мы почувствовали, насколько наша зарплата стала ниже. Например, моя коллега прежде получала 12 тыс., хотя она, конечно, не на голой ставке сидела, она 1,5-2 ставки имела постоянно. Получая 12 тыс., при тех же часах она стала получать 8 тыс. Казалось бы, в квиточке все то же самое, но цифры совершенно другие. Понятно, что это может быть в одном месте, в одном заведении. Но я работала в нескольких. Я в школе искусств работала, потом в ЦДТ "Факел" - это все поселок Кольцово. И еще в Новосибирск ездила. У меня был там детский клуб "Константа". Я почувствовала разницу в зарплатах. При одной и той же нагрузке я получала где-то больше на 500 рублей, где-то меньше. Как я поняла, что-то начисляли в городе, если был добросовестный руководитель, а в поселке этого не происходило, там я получала гораздо меньше.
У нас есть педагог, она преподает русский язык и литературу, сейчас вынуждена ездить в Тогучин (где-то часа 1,5 на электричке), чтобы преподавать там русский язык и литературу, потому что там более высокая заработная плата. Там доплата за то, что сельская местность, чтобы привлечь учителей, так как их не хватает.
Если педагог, имея две, а то и две с половиной ставки... Я не оговорилась! Есть люди, которые по 40 часов ведут в неделю. Во-первых, невозможно эти часы провести качественно, а приходится это делать, потому что выживать как-то надо. Естественно, качество страдает, страдает учитель, страдают дети. Это очень страшная картина. Вообще, куда мы идем - непонятно!
Тамара Ляленкова: Действительно, педагоги, как правило, вынуждены работать на полторы, а то и две ставки. Администрации школы, несмотря на то, что с увеличением нагрузки качество обучения, понятное дело, снижается, такая практика выгодна. Почему, пояснила Надежда Селиверстова, школа № 7, Ульяновск.
Надежда Селиверстова: Потому что школа стареет. Некому работать в школе. Молодежь, которая приходит, смотрит: ставка молодого специалиста без категории 4976 рублей в нашей школе, естественно, молодежь не видит никаких перспектив. Быть педагогом нелестно и не хочется. Не секрет, что в Ульяновске в школах работают в основном люди предпенсионного или пенсионного возраста. Наша школа исключение - одна из самых молодых в городе. Но у нас особые условия - климат очень доброжелательный, благодаря нашему директору. А в основном педагоги в школе работают на износ.
Произошла трагедия с учителем, который учил и меня когда-то. 65 лет учителю математики. Она в соседней школе работала. Доработала до лета. Ее очень уговаривала директор школы доработать до конца учебного года, потому что детям нужно было сдавать ЕГЭ. Она дважды теряла сознание на уроке, вызвали "скорую", но она выходила на работу.
Почему сейчас говорим об этих 30%, что это несерьезный разговор. Разговор должен быть иным - за достойную жизнь!
Тамара Ляленкова: Это была Надежда Селиверстова, Ульяновск. Как новая система оплаты труда работает в Ставропольском крае, расскажет Вера Грибенникова, Невинномысск.
Вера Грибенникова: У нас новая система оплаты труда была введена с 2009 года. Я так понимаю - пилотный проект. Соответственно, у нас уже с 2009 года зарплата состоит из окладов, компенсационных и стимулирующих выплат. При введении новой системы оплаты труда был обещан стимулирующий фонд не менее 25% и, соответственно, ежегодное постепенное его увеличение. Фактически стимулирующий фонд не превышает сейчас 2-5%. Основной момент - разделили фонд оплаты труда между работниками учреждения. 1 июня, когда было объявлено повышение на 6,5%, у нас собралась трехсторонняя краевая комиссия ставропольская. К сожалению, представители нашего профсоюза туда не входят. Были приняты рекомендации, что эти 6,5% направить на доплату до 4611, сразу обозначив, что у нас в школах практически весь обслуживающий персонал минимальную оплату труда получает. Плюс минимальную оплату труда получают, если брать детские сады, помощники воспитателей, кухонные рабочие, делопроизводители, кадровые работники, то есть все, кто не педагоги, не методисты и не директора, не заведующие. А остальное, что останется, на увеличение стимулирующего фонда.
Стимулирующий фонд у нас распределяется по баллам, например, за участие детей в олимпиаде столько-то баллов. И, соответственно, как деление его происходит? Каждый учитель приносит бумагу, грамоту, грант, еще что-то, то есть собирает так называемое портфолио. Определяется количество баллов, сколько каждый набрал, они суммируются, и потом стимулирующий фонд делится на это количество баллов - получается стоимость балла. А затем определяется, кто и сколько стимулирующего получит. Соответственно, из 6,5% - 75% ушло на доплату до 4611, а остальное на стимулирование. Поэтому увеличение зарплаты каждого фактически не произошло.
Сейчас мы направили официальные запросы каждому директору, в муниципалитет - насколько фактически повысится зарплата каждого, чтобы знать официальные ответы. А затем уже направлять заявление в прокуратуру о том, что идет нарушение указаний премьер-министра.
У нас еще существует такая проблема, что власти боятся профсоюза, который все говорит и действует официально. Соответственно, приглашают ФНПРовский краевой профсоюз для сотрудничества. Есть даже такая тенденция, что представитель администрации города, заведующий отделом образования целенаправленно убеждает руководителей школ вступать в профсоюз, чтобы был альтернативный профсоюз. У нас в городе сейчас профсоюз образование только "Учитель". Больше нет. Хочу сказать, что учителя у нас активно-пассивные. На забастовку, может быть, и не пойдут, но свою зарплату посчитают и, соответственно, дальше законными способами станут защищать свои права.
Надежда Селиверстова: Хочу сказать, что очень жаль, что тают ряды официального профсоюза. В школах Ульяновска, разговаривая с педагогами, я знаю, что все чаще люди подают заявления о выходе из официального профсоюза. Меня это, честно говоря, очень пугает, удручает. Потому что, чем больше профсоюзных организаций будет в стране, тем лучше. Много общественных организаций - это было бы прекрасно. В неофициальный профсоюз люди боятся вступать пока.
Я очень рада, что выборы президента состоятся в ближайшее время. Но разочарована тем, что 30% всего лишь нам обещают повысить зарплату. Я администратор, заместитель директора по воспитательной работе. С сентября месяца нам повысили на 6,5%. Мой оклад 7515 рублей. А учитель высшей категории русского языка и литературы - оклад 6526 рублей. Это с 6,5%. Естественно, цифры печальные. Достойно я жить на такую зарплату не могу. Надо нашему профсоюзу и профсоюзу официальному объединяться в том плане, чтобы выходить на президента, на премьер-министра с предложением об экономическом эксперименте. Смогут ли люди прожить сами на такую зарплату. Я готова поучаствовать в этом эксперименте, предоставить чеки за оплату коммунальных услуг, за обучение своего ребенка и т. д.
Более того, когда мы социальный паспорт класса составляли, оказалось, что интеллигенция - это преподаватель ВУЗа, а учитель - это служащий. Меня эта тенденция насторожила. Оказывается, в школе не работает интеллигенция. Учитель - это не интеллигент, это служащий. Школа - это сфера образовательных услуг. И приравняли педагога к обслуживающему персоналу. Соответственно, так и ценят нашу работу.
Сейчас у педагогов в плане приобретения своего жилья на свою зарплату - это "безнадега.ру". Купить квартиру не удастся, равно как и отдохнуть. О санаторно-курортном лечении мы не говорим. О профессиональном росте тоже не говорим. Я не могу позволить себе ходить в театр. Я очень люблю симфонический оркестр ульяновский. У меня нет возможности регулярно его посещать, потому что это мне не по карману. Для меня 30%, даже если их дадут, а их не дадут, это несерьезный разговор. Согласитесь, 7 тысяч, если в два раза увеличить, то 14 тысяч получается - а это 100% увеличение.
Тамара Ляленкова: Однако, несмотря на то, что тридцать процентов от зарплаты сумма не очень значительная, учителя прибавки ждали.
Член Совета профсоюза работников образования "Учитель" Всеволод Луховицкий считает, что номинальная прибавка в 30% включает в себя все предыдущие повышения с начала года, и 30% надо делить на те 3 года, которые прошли с последнего повышения зарплат бюджетников в 2008 году. Иными словами, повышение не покрывает даже уровня потребительской инфляции за эти годы.
Всеволод Луховицкий: Хотя наш профсоюз считает, что повышение на 30%, 40% даже 100% не является решением проблемы повышения статуса педагога, реального повышения зарплаты педагога, мы, тем не менее, как только было объявлено, что правительство приняло решение о 30% повышении, обрадовались и решили, что, наконец-то, хотя бы немножко учителя получат какую-то прибавку. Сразу обратили внимание на два момента. С одной стороны, и Владимир Владимирович Путин, и Дмитрий Анатольевич Медведев, и наш министр образования заявляли, что есть два разных критерия. С одной стороны, обещано повышение на 30%, с другой стороны, сказано, что зарплата в течение 2011 года, может быть, 2012 должна дойти до средней зарплаты по региону в экономике. Первый вопрос поэтому сразу возник такой: вот сейчас повышается зарплата учителям до средней по экономике или на 30%? Дело в том, что есть регионы, например, Москва, где, по официальным данным, средняя зарплата 39 тыс. и средняя зарплата педагога заявлена тоже 39 тыс. Это официальные данные. Сразу возник вопрос - будет ли в связи с этим повышаться на 30% зарплата московских педагогов или нет? Я могу сразу сказать, что, судя по ответам руководителей других регионов, они восприняли эту идею так. Если у них зарплата уже примерно близка к зарплате средней по региону, то они добавляют до средней или, вообще, ограничиваются символическими прибавками. Если, наоборот, как в 38 регионах, по данным министра образования, еще ниже зарплата, конечно, там прибавляется, как сказано, до 30%.
Поскольку понятие "средняя зарплата" весьма условно, мы стали выяснять, что значит средняя зарплата. Оказывается, в разных регионах по-разному воспринимают само это понятие. Вариант первый - можно повысить общий фонд оплаты труда. Таким образом, на 30 или на 20, на 15, в данном случае - неважно, повысили фонд оплаты труда. Но! Каким образом эти деньги будут распределяться среди конкретных учителей, решает чаще всего администрация школы. Там, где есть управляющий совет, то управляющий совет вместе с администрацией школы. Говорить, что автоматически у всех учителей, которые работают в данной школе, повышается на 30% зарплата - нельзя. Вариант второй - повысить процент базовой части или оклад. В таком случае, поскольку базовая часть ставки бывает очень разная - 3000, 4000, 5000, она повышается на 30% в идеале или на 20, или на 5, но при этом не повышаются никакие доплаты ни за классное руководство, ни за кабинет, ни за тетради, ни за какие другие вещи. Есть третий вариант - повышается стимулирующая часть. Результат очень простой. Учитель приходит в школу, интересуется, сколько он получает. Оказывается, что он получает ровно столько, сколько раньше. А где мои 30%? А вы недостаточно хорошо работаете. Вы работаете некачественно. Поэтому вся стимулирующая ушла вашим коллегам.
На что еще надо обратить внимание? Мы говорим о повышении зарплаты. Но считается вся зарплата, а среднее количество часов, которое ведет учитель где-то 27, 26 часов - вместо положенных 18. Если перевести это на то, как работают обычные люди. 40 часов положено гражданам работать. Это ставка - это 18. Значит, 27 - это учитель работает 60 часов в неделю, то что предлагалось нам недавно, если не ошибаюсь, господином Прохоровым.
Тамара Ляленкова: Все связанные с тридцатипроцентным повышением зарплаты учителей вопросы я, чтобы прояснить ситуацию, переадресовала директору Института развития образования ВШЭ Ирине Абанкиной.
Очень многие учителя ожидали, что в сентябре у них начнут повышаться зарплаты. Во всяком случае, это было обещано. Наверное, надо объяснить, почему этого не произошло и произойдет ли это в дальнейшем? Причем, часть упреков состояла в том, что сам механизм этого повышения зарплаты не определен. Поэтому непонятно, то ли это оклад, то ли это часть, которая идет на поощрение.
Ирина Абанкина: Во-первых, сказать, что у нас есть данные мониторинга, что именно в каких регионах происходит, я не решусь, потому что мы этот мониторинг не осуществляли. Но сам механизм более-менее хотелось бы разъяснить. Мне тоже казалось, и весной я на общественном совете в Минобрнауки об этом говорила, что очень много рисков связано с недостаточной информированностью и с тем, что регионы не информируют о своих действиях. Вообще говоря, регионы должны были еще летом отработать этот вопрос и каждого учителя персонально предупредить о существенных изменениях условий труда. Потому что все-таки это существенные изменения условий труда. Наш Трудовой кодекс требует, чтобы о таких изменениях учитель был предупрежден за два месяца, причем письменно. Вот с этой работой, я боюсь, что, конечно, регионы не справились.
Со стороны Федерации довольно понятная позиция. Она передает деньги регионам, сколько - на прозрачных формулах рассчитали и деньги передали. Деньги в регионы однозначно ушли. Регионы деньги получили. Эти деньги, которые получили регионы за счет Федерации, могут быть направлены на модернизацию, на закупку оборудования, на повышение квалификации, но не на зарплату учителей.
Тамара Ляленкова: Такой сложный механизм для чего был придуман? В том смысле, что регионы получают финансирование не напрямую на зарплату учителей, а именно на материальные вещи, чтобы было легче контролировать?
Ирина Абанкина: Нет, не только в этом дело. Дело в том, что полномочия по оплате труда учителей закреплены за регионами. Если это переносить на Федерацию, то надо менять всю систему распределения полномочий, просто всю систему. Это региональные полномочия. Это законом принято. Был 123 специальный закон по этому поводу, а потом это внесли в 131-й закон и в 184-й, естественно, о местном самоуправлении и о субъектах Федерации. И финансирование именно оплаты труда учителей, учебных расходов и иных хозяйственных нужд закреплено за регионами. Регион рассчитывает субвенцию, передает в муниципалитет. Сейчас за ними закреплены полномочия. Соответственно, закреплены доходные источники, которые так или иначе позволяют наполнять субсидию, которую передавала Федерация. Она была сделана, конечно, с учетом бюджетной обеспеченности. А регионы из своих средств должны были найти дополнительное финансирование для того, чтобы либо довести до средней по экономике, либо повысить на 30% заработную плату. Причем, повысить совершенно необязательно всем одинаково. Повысить с учетом показателей качества, результативности. Еще раз подчеркну, никто не говорил, что это будет автоматическая индексация базовой части заработной платы. Об этом речь не шла. Совокупная заработная плата - то, что получает учитель за счет и базовой части, и стимулирующих выплат, и главное, что обещания были - должна достигнуть средней по региону или на 30 %. Было четыре региона, у кого средняя и так достигла, это Москва, это Ивановская область, республика Тыва. Поэтому они повышали настолько, насколько у них было запланировано в бюджете. Другие регионы должны либо дотянуть до средней, если нет - значит, на 30% повысить.
Тамара Ляленкова: В любом случае учителя должны получать среднюю по экономике региона?
Ирина Абанкина: Да.
Тамара Ляленкова: Но, с другой стороны, получается, что не все учителя должны получать среднюю по региону, а только те, которые этого, условно говоря, достойны.
Ирина Абанкина: Нет, не совсем так. Там речь идет о том, что при расчете нормативов, те средства, которые закладываются, они должны выходить на среднюю по экономике. Деньги по нормативу школа должна получить, и дальше все зависит оттого, каким образом система оплаты труда работает в муниципалитете и в конкретной школе.
Тамара Ляленкова: То есть расчет средней по экономике зарплаты идет на каждого учителя? А как распределяет эти деньги директор внутри школы - это его личное дело, или дело муниципалитета, региональной администрации?
Ирина Абанкина: Систему оплаты труда устанавливает муниципалитет или регион. А, собственно, как распределяется внутри школы - это локальный нормативный правовой акт самой школы. Это положение об оплате труда в каждой конкретной школе. Это может быть либо локальный правовой акт, положение, либо коллективный договор. И тот и другой документ, на самом деле, является легитимными. При расчете норматива деньги, которые рассчитываются, рассчитываются исходя из того, что заработная плата каждого учителя должна быть не ниже средней по экономике. А как ее распределять внутри школы, это уже ответственность самой школы.
Тамара Ляленкова: То есть федеральные деньги ушли?
Ирина Абанкина: Они точно ушли и получены регионами. Это абсолютно точно. В том расчетном варианте, который был известен по формуле, очень прозрачной, пропорционально численности учеников. Сельские ученики учитываются с коэффициентом 2 и обратно пропорциональной бюджетной обеспеченности, то есть, чем менее обеспеченный регион, тем больше он получает денег. Чем больше у него сельских школьников, тем больше он получал денег. Но, вообще, это пропорционально школьникам, с учетом бюджетной обеспеченности, которую всегда считает Минфин. Эти деньги еще летом ушли в регионы. Соглашения были со всеми без исключения регионами подписаны. Они летом все эти деньги получили. В ответ на это они должны были внести изменения в свои бюджеты.
Более того, министерство очень внимательно отслеживало. В их бюджетах изменения прошли на законодательном уровне, надо было, чтобы они успели внесли изменения в своей бюджет либо в последнюю летнюю сессию, либо сейчас в сентябре. Но все, так или иначе, приняли это. Учителям, кстати, больше всех повысили. Мы старались повысить и всей социальной сфере, на 15% в отдельных регионах, кому-то на 6, чтобы уравнять с другими работниками и с другими отраслями социальной сферы. Но на 30% никому не повышали, кроме учителей.
Тамара Ляленкова: Итак, у учителей меньше поводов для недовольства, чем у кого бы то ни было из работников социальной сферы. Однако они, вопреки своему обыкновения, решились публично высказать свое возмущение. Значит ли это, что педагоги на деле начали применять те знания и умения, которым они обучают школьников, станет понятно, думаю, ближе к концу учебного полугодия. Кстати, формула, по которой можно рассчитать субсидию для каждого региона, есть на сайте Радио Свобода, в разделе "Авторских проектов".
НОВОСТИ ОБРАЗОВАНИЯ
Региональные:
В Анадыре открылся филиал Северо-Восточного университета им. М.К. Амосова. Обучение будет проводиться как по очной (дневной), так и заочной форме обучения. Филиал университета, открывшийся в Анадыре, стал первым на Чукотке высшим учебным заведением, где студенты смогут обучаться на дневном отделении за счет бюджетных средств.
В Тамбове будет построен дом для учителей. Его возведут по технологиям недорогого социального жилья. Для строительства привлекут средства соответствующих федеральных программ, а так же будет рассмотрена возможность предоставления педагогам, желающим получить квартиру в этом доме, льготных ипотечных кредитов. В области уже действуют программы строительства социального жилья для льготных категорий граждан.
Губернатор Краснодарского края Александр Ткачев пообещал педагогам, что до конца года уровень заработной платы вырастет до средней по экономике - 17 тыс. рублей. А к 2013 году доходы учителей вырастут почти в два раза и составят 1 тыс. долларов. (около 30 тыс. рублей.)
В школах Петербурга началось добровольное тестирование учащихся на наркотики. Пока речь идет не о клинических анализах, а о добровольных письменных тестах. Подросткам предлагается ответить на несколько вопросов о запрещенных препаратах и об отношении к ним.
Подмосковные учителя смогут одними из первых получить ипотеку на льготных условиях. Об этом рассказал губернатор области Борис Громов. Напомним, в начале сентября премьер-министр Владимир Путин предложил предоставлять молодым педагогам льготные ипотечные кредиты со ставкой 8,5 % годовых. Первоначальный взнос по таким кредитам должен составлять не более 10%, при этом его оплату, по мнению главы правительства, должны взять на себя власти региона.
Федеральные:
В День учителя в московском планетарии было названо имя победителя всероссийского конкурса Учитель года. Им стал 35-летний учитель биологии и природоведения из Липецкой области Алексей Васильевич Овчинников. Алексей не просто школьный учитель, он представитель педагогической династии, которой уже более 100 лет.
44% российских студентов признались, что на выбор будущей профессии повлияло мнение их родителей. 28% выбирали профессию, руководствуясь исключительно собственным мнением, при этом родители свою точку зрения не озвучивали. Еще 27% опрошенных не стали прислушиваться к мнению старшего поколения. Таковы данные Всероссийского интернет-опроса, проведенного порталом для молодых специалистов Career.ru.
Министр образования Андрей Фурсенко обвинил руководство общежитий вузов в неправомерной сдаче общежитий в аренду. 10-15% мест в общежитиях занимают постояльцы, не имеющие отношения к учебным заведениям. Надо заметить, что на сегодняшний день примерно 55тыс. студентов нуждаются в общежитии.
Министр образования и науки заявил, что его ведомство и дальше будет сокращать число филиалов вузов. Остаться должны только те, кто дает качественное образование и знания, а не только диплом. Таким филиалам министр пообещал финансовую поддержку государства. Эти меры будут реализованы уже во время следующей приемной кампании. Напомним, сейчас у российских вузов насчитывается более 1000 филиалов.
Российские студенты не заметили повышения стипендий на 9%, обещанного главой правительства еще в апреле 2011 года. Тогда Владимир Путин заявил, что стипендиальный фонд будет увеличен на 20%. Однако за сентябрь студенты получили минимальную стипендию в 1100 руб. вместо обещанных 1200. В Минобрнауки ответственность за не проведенную индексацию стипендий переложили на вузы. Студенты в свою очередь уверенны, что вина лежит на министерстве образования.
Зарубежные:
Лучшим вузом мира назван Калифорнийский технологический институт. Британский журнал Times Higher Education совместно с агентством Thomson Reuters опубликовал новый рейтинг лучших вузов мира Times Higher Education World University Rankings. Пятерка лидеров выглядит следующим образом: Калифорнийский технический университет, Гарвард, Стэнфорд, Оксфорд и Принстон. МГУ и СПбГУ попали в 3 и 4 сотню соответственно.
Начиная с весны 2012 года, в штате Гавайи (США) ученики государственных школ на уроках спорта смогут заниматься серфингом. На данный момент уроки физкультуры представлены американским футболом, волейболом, баскетболом и плаванием. Еще 19 видов спорта преподаются факультативно.
В университете Тюбингена (Германия) открылся новый учебный курс по подготовке имамов для германских мечетей и учителей ислама для школ. Политика немецкого правительства такова, что преподавание богословских дисциплин должны осуществлять государственные, а не частные вузы. В этом году курс по исламской теологии открылся в университетах Мюнстера и Оснабрюка. В ближайшие годы планируется подготовить около 2000 тыс. преподавателей ислама.
