Протесты под лозунгом "Захватим Уолл-стрит", начатые три недели назад небольшой группой пикетчиков, распространились на этой неделе по Соединенным Штатам. Многотысячная демонстрация прошла в Нью-Йорке, в других же городах – от Тампы до Сиэтла – протест выразился в форме более скромных митингов. Американские политики пытаются оценить это движение и определить к нему свое отношение.
Демонстрация 5 октября в Нью-Йорке, в которой приняли участие несколько тысяч человек, была первой организованной массовой акцией под лозунгом "Захватим Уолл-стрит". Протесты небольшой группы маргиналов, пикетировавших Уолл-стрит, привлекли внимание профсоюзных лидеров и леволиберальных активистов после того, как в конце сентября несколько сотен человек устроили спонтанное шествие по нижнему Манхэттену и заблокировали Бруклинский мост, вынудив нью-йоркских полицейских заняться непривычным для них делом – арестом сотен нарушителей общественного порядка. Подавляющее большинство участников акции 5 октября, судя по всему, составили студенты. Из тех, кому за тридцать, были лишь профсоюзные активисты. Хор старых лейбористов исполнял революционную песню, которая, впрочем, не очень соотвествовала приглушенному тону лозунгов с призывами обложить налогом Уолл-стрит и один процент самых богатых американцев. По словам демонстрантов, их цель – дать начало массовому движению протеста.
Некоторые комментаторы-демократы надеются, что подобное движение может стать либеральным противовесом консервативному "Движению чаепития", возникшему как протест против законодательных инициатив Барака Обамы, которые расширяют роль государства в обществе. Но ведущие политики не спешат записываться в союзники движения, осуждающего
корпоративную алчность. Мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг 8 октября осудил протестующих за то, что они, по его словам, "пытаются уничтожить индустрию, создающую рабочие места".
Барак Обама так ответил на вопрос о его отношении к движению "Захватим Уолл-стрит":
– Протестующие дают выход разочарованию, которое испытывают более широкие слои американцев. Я разделяю разочарование американцев, например, тем, что имела место практика, формально, не противоречащая законам, но по сути своей разрушительная. Она была непозволительной. Мы ощутим политические последствия этого и во время выборов двенадцатого года, и в более отдаленном будущем.
Многие политологи говорят о невнятности целей организаторов протестов. Слепой протест, угроза захвата Уолл-стрит, по их словам, скорее всего, отпугнет не только откровенно правых, но и независимых избирателей, от которых будет зависеть исход выборов. Профессор Гуверовского института Михаил Бернштам считает, что под лозунгом захвата Уолл-стрит невозможно создать жизнеспособное движение:
– Экономическая политика не делается на улицах, на демонстрациях - нужны идеи. Все эти движения протеста никаких идей не имеют. Между тем, существуют серьезные проблемы финансовой системы. Надо сделать так, чтобы государство не было вынуждено за счет налогоплательщика выручать обанкротившиеся банки и финансовые учреждения. Возможно, надо ограничивать или регулировать какие-то финансовые операции, изменять систему стимулов. Эти сложные вопросы надо решать на политическом уровне и на уровне экономической политики.
Один из основных лозунгов организаторов протеста выходит даже за пределы финансовой системы. Они протестуют против снижения расходов государственного бюджета. Но массового движения из этого получиться не может, потому что в Америке, в принципе, исторически социалистические и перераспределительные движения никогда не были массовыми. Они всегда были маргинальными, потому что Америка – это страна высокой социальной мобильности, где люди рассчитывают на индивидуальные возможности, – подчеркнул Михаил Бернштам.
Между тем, возникшее лишь три недели назад движение уже стало атрибутом вашингтонского политического пространства. 8 октября глава республиканцев в Палате Представителей Эрик Кантор назвал группы протестующих "шайками", которые занимают Уолл-стрит и распространяются в других городах. На что пресс-секретарь Белого Дома тут же ответил: "То, в чем один человек видит шайку, другой считает приметой демократического процесса".
Демонстрация 5 октября в Нью-Йорке, в которой приняли участие несколько тысяч человек, была первой организованной массовой акцией под лозунгом "Захватим Уолл-стрит". Протесты небольшой группы маргиналов, пикетировавших Уолл-стрит, привлекли внимание профсоюзных лидеров и леволиберальных активистов после того, как в конце сентября несколько сотен человек устроили спонтанное шествие по нижнему Манхэттену и заблокировали Бруклинский мост, вынудив нью-йоркских полицейских заняться непривычным для них делом – арестом сотен нарушителей общественного порядка. Подавляющее большинство участников акции 5 октября, судя по всему, составили студенты. Из тех, кому за тридцать, были лишь профсоюзные активисты. Хор старых лейбористов исполнял революционную песню, которая, впрочем, не очень соотвествовала приглушенному тону лозунгов с призывами обложить налогом Уолл-стрит и один процент самых богатых американцев. По словам демонстрантов, их цель – дать начало массовому движению протеста.
Некоторые комментаторы-демократы надеются, что подобное движение может стать либеральным противовесом консервативному "Движению чаепития", возникшему как протест против законодательных инициатив Барака Обамы, которые расширяют роль государства в обществе. Но ведущие политики не спешат записываться в союзники движения, осуждающего
Многие политологи говорят о невнятности целей организаторов протестов. Слепой протест, угроза захвата Уолл-стрит, по их словам, скорее всего, отпугнет не только откровенно правых, но и независимых избирателей, от которых будет зависеть исход выборов
корпоративную алчность. Мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг 8 октября осудил протестующих за то, что они, по его словам, "пытаются уничтожить индустрию, создающую рабочие места".
Барак Обама так ответил на вопрос о его отношении к движению "Захватим Уолл-стрит":
– Протестующие дают выход разочарованию, которое испытывают более широкие слои американцев. Я разделяю разочарование американцев, например, тем, что имела место практика, формально, не противоречащая законам, но по сути своей разрушительная. Она была непозволительной. Мы ощутим политические последствия этого и во время выборов двенадцатого года, и в более отдаленном будущем.
Многие политологи говорят о невнятности целей организаторов протестов. Слепой протест, угроза захвата Уолл-стрит, по их словам, скорее всего, отпугнет не только откровенно правых, но и независимых избирателей, от которых будет зависеть исход выборов. Профессор Гуверовского института Михаил Бернштам считает, что под лозунгом захвата Уолл-стрит невозможно создать жизнеспособное движение:
– Экономическая политика не делается на улицах, на демонстрациях - нужны идеи. Все эти движения протеста никаких идей не имеют. Между тем, существуют серьезные проблемы финансовой системы. Надо сделать так, чтобы государство не было вынуждено за счет налогоплательщика выручать обанкротившиеся банки и финансовые учреждения. Возможно, надо ограничивать или регулировать какие-то финансовые операции, изменять систему стимулов. Эти сложные вопросы надо решать на политическом уровне и на уровне экономической политики.
Один из основных лозунгов организаторов протеста выходит даже за пределы финансовой системы. Они протестуют против снижения расходов государственного бюджета. Но массового движения из этого получиться не может, потому что в Америке, в принципе, исторически социалистические и перераспределительные движения никогда не были массовыми. Они всегда были маргинальными, потому что Америка – это страна высокой социальной мобильности, где люди рассчитывают на индивидуальные возможности, – подчеркнул Михаил Бернштам.
Между тем, возникшее лишь три недели назад движение уже стало атрибутом вашингтонского политического пространства. 8 октября глава республиканцев в Палате Представителей Эрик Кантор назвал группы протестующих "шайками", которые занимают Уолл-стрит и распространяются в других городах. На что пресс-секретарь Белого Дома тут же ответил: "То, в чем один человек видит шайку, другой считает приметой демократического процесса".
