Анна Качкаева: За кулисами политической сцены. Каким будет пиар-сценарий предвыборной осени, что такое информационный кризис, как корректируются информационные потоки официальных СМИ и социальных сетей и почему Владимир Путин сам себе информационный повод?
В студии программы - Сергей Зверев, бывший заместитель главы кремлевской администрации при Ельцине, глава группы пиар-компаний "КРОС" ("Компания развития общественных связей"), которая по международным рейтингам занимает 55-е место вот по таким показателям, которые для пиаровских компаний международные эксперты выводят.
Сергей, вы четыре года назад оказались правы, когда мы разговаривали, и все гадали на тандем, вы сказали, что даже если будет не Путин, но все равно будет Путин, потому что он руководит, и у премьера есть все полномочия, и предположили, что он, скорее всего, вернется. Что и случилось. Вот поэтому сейчас очень важно понять, почему предвыборную кампанию, по-вашему, лишили интриги?
Сергей Зверев: Почему лишили интриги? Интриги, по-моему, и не было. Какая интрига? А предвыборная кампания какая?
Анна Качкаева: То есть нет у нас ее вообще? Ну, вот сейчас, думская.
Сергей Зверев: Думской и не было никогда интриги, абсолютно. То есть интрига была - пройдет "Правое дело" или... вернее так - дадут "Правому делу" или не дадут? Вот как всякие аналитики рассуждали. Но после того, как "Правое дело" как-то сошло с повестки дня, интрига, по-моему, абсолютно исчезла.
Анна Качкаева: А президентская - почему там решили, что ее уже больше не будет? Или она еще не исчезла?
Сергей Зверев: Президентская - конечно, исчезла. Выборы закончились 24 сентября.
Анна Качкаева: И почему? Как-то очень неприлично лишили этой интриги.
Сергей Зверев: Почему так рано?
Анна Качкаева: Да.
Сергей Зверев: Ну, на это могут быть разные причины. Вы знаете, вообще в нашей политической системе гадать почему довольно бессмысленное занятие. Потому что ответ есть такой: потому что. Это же всегда интрига. Сейчас другая интрига - кто уйдет, а кто останется. Как сесть так, чтобы не ошибиться? Вот Дмитрий Анатольевич - это совсем "хромая утка" или это, наоборот, утка, которая сейчас прямо взлетит? Или ее собьют точным выстрелом на взлете? То есть сейчас поле для интриги не меньше, а даже, можно сказать, больше. Но до 24 сентября все находились в положении... в велосипедном спорте есть такое положение - "сюр пляс", когда два велосипедиста встают на треке, они встают и стоят, балансируют, а кто первый поехал, тот проиграл. И у нас такой коллективный "сюр пляс" был, "сюр пляс" интриганов. А сейчас наоборот, сейчас все рванули. Непонятно правда, куда ехать, но все равно едем, крутим педали со страшной силой.
Анна Качкаева: Уже теперь не тандемом, а главное - в каком-то одном направлении.
Сергей Зверев: Это все равно что тандем. Знаете, мне один товарищ говорил, что такое тандем - это когда два человека сидят на велосипеде, один впереди, а другой сзади. Мы сейчас смотрим в спину тандему и видим, что сзади Путин. Сейчас он до поворота доедет, раз - и опять Путин появится. Вот ровно так и получилось. На самом деле, ведь тот вопрос, который мне задавали четыре года назад, он не сходит с повестки дня. Тогда мы с вами говорили о том, что все будет зависеть от того, захочет ли Владимир Владимирович этой властью заниматься и с кем-то властью делиться. По большому счету, сейчас ровно такая же ситуация, потому что есть президент и есть премьер-министр, и если он захочет поделиться властью с Дмитрием Анатольевичем, то у Дмитрия Анатольевича будут некие властные полномочия. А если он не захочет, то и не будет. Тут ведь вопрос такой.
Анна Качкаева: Ну, да, теперь он поменялись местами, и если он захочет, чтобы больше премьерства, больше головной боли, а потом и расхлебывания оказалось у Дмитрия Анатольевича, то он это все ему и передаст.
Сергей Зверев: На самом деле, это совершенно логичный политический поворот. Именно даже не интриганский, а политический.
Анна Качкаева: Может быть, именно поэтому сегодня журналисты, тоже это отчасти конспирология, пишут о том, что Медведев без энтузиазма встретился с активом "Единой России", потому что не очень понимает, чем он должен руководить, как он должен быть лидером этой организации. Вот он как должен быть лидером?
Сергей Зверев: Я думаю, что для Дмитрия Анатольевича, на самом деле, конечно, задача непростая, потому что он на протяжении, по крайней мере, нескольких предыдущих лет "Единую Россию" исподволь серьезно критиковал: то выборы у нас не так проходят, то какие-то недемократические процедуры, то он выходит с инициативой, чтобы маленькие партии имели хоть какое-то представительство в Думе, и так далее. Сейчас он встал во главе этой партии. Я думаю, что поскольку все мы родом из детства, и мы успели побывать октябрятами, пионерами, комсомольцами, наше поколение, нас же всех научили тогда колебаться в соответствии. Я думаю, что особых проблем не будет. Другое дело, что опять интрига, потому что там же расставлены одни люди, и эти люди предполагают, что они эту кампанию будут вести, но когда появляется лидер... Я думаю, что на сегодняшний день Дмитрию Анатольевичу для самоощущения стать просто вот номинальным "свадебным генералом" будет тяжело. Поэтому, наверное, он будет все-таки каким-то образом пытаться себя реализовывать. Если он начнет это делать, он начнет туда как-то насаждать своих людей. И говорят, что уже штаб переместился куда-то в другую сторону, ваши коллеги журналисты пишут, одни человек отвечает за СМИ, второй человек отвечает за это, третий за то... То есть он уже расставляет своих людей.
Анна Качкаева: Замечательно, но я не об этом. Вы все, как технологи в закулисье, умеете расставить и на короткую дистанцию поработать... Хорошо, не вы, но те, кто занимается этим...
Сергей Зверев: Я уже 10 лет этим не занимаюсь.
Анна Качкаева: Хорошо, но когда-то вам приходилось этим заниматься, в том числе.
Сергей Зверев: Почему приходилось? Я это делал с удовольствием.
Анна Качкаева: Как сейчас лидер "Единой России" формулирует этой партии задачу?
Сергей Зверев: Победить на выборах. Вы слушали выступление Владимира Владимировича на съезде "Единой России"?
Анна Качкаева: Да, и как выяснилось, это и есть программа этой партии.
Сергей Зверев: Вот Олег Морозов хорошо это прочувствовал.
Анна Качкаева: Ему велели - он и сказал.
Сергей Зверев: Кто велел? Ему сердце подсказало!
Анна Качкаева: Значит задача - победить на выборах. А в этом есть еще интрига какая-нибудь? Все же понимают, что они победят?
Сергей Зверев: Конечно, победят.
Анна Качкаева: Тогда зачем расставлять людей? Какой должен быть сценарий?
Сергей Зверев: Когда велосипед едет, ноги крутят педали. Если ты едешь на велосипеде, тебе надо крутить педали, хочешь ты этого или не хочешь. Вот когда ты попадаешь в некие обстоятельства...
Анна Качкаева: И пилить бюджет предвыборный!
Сергей Зверев: Он к этому никакого отношения не имеет, это сильно ниже.
Анна Качкаева: А как выглядит во всех этих информационных потока Кудрин, например? Вот сегодня он опять заявляет, что политика нехороша, военные расходы губят медицину и образование, именно поэтому он не согласен был с президентом и ушел. Какова судьба Кудрина в этом политическом раскладе?
Сергей Зверев: Неопределенна.
Анна Качкаева: Но он не уходит, он высказывается все время.
Сергей Зверев: Дело в том, что Алексей Леонидович, вне зависимости от того, будет в какой-то конфигурации администрации и правительства или не будет, он всегда сможет высказаться. Потому что он уже просто Кудрин. Это нормально. Что касается того, что он говорит, по-моему, он и будучи министром финансов не стеснялся в этом смысле, критиковал многие решения, которые принимались.
Анна Качкаева: А когда появляются разные бюджетные цифры – в связи с тем, что он заявляет, и в связи с тем, что журналисты посмотрели в Минэконом развития, в бюджете и в министерстве у Голиковой – цифры везде не совпадают военного бюджета, социального, медицинского, они разные. В этой ситуации нужно что-то корректировать?
Сергей Зверев: Противоречие в цифрах – это же с точки зрения информационной, вы же понимаете как журналист, довольно забавно, но всегда можно объяснить, на самом деле. Всегда можно сказать: вы взяли эту цифры, и здесь методика не учитывает это и это, а цифра, которую привел Алексей Леонидович, она взята без защищенных статей, которые определяют то-то и то-то. Всегда можно найти объяснение, почему они разнятся. Наш бюджет никогда не был прозрачным, и я думаю, что он никогда не будет прозрачным. Но если уж быть до конца последовательным, нет ни одного бюджета, ни одной страны, который был бы прозрачен. А есть и огромное количество закрытых статей.
Анна Качкаева: Да, которые только финансовые эксперты могут объяснить.
Сергей Зверев: Даже не в этом дело. Даже финансовые эксперты их не знают, они всегда закрыты, на то они и закрытые цифры. Наверное, Голикову надо спросить. Это же единственный человек, который наизусть бюджет знал, вернее, знала, а сейчас вряд ли знает.
Анна Качкаева: Бывший министр финансов говорит, что бюджет плох. На этом фоне не очень радуются возвращению Путина. Западная пресса уже говорит о том, что все получат очередного «мистера «нет» во внешней политике. Господин Песков говорит, что Брежнев – это не так плохо. И сценарий в общем получается не сильно симпатичный. Это так случайно или весь комплекс совпадений вполне продуман?
Сергей Зверев: Я думаю, что он не продуман, а это, в общем, реальность, в которой мы живем. О том, что расходы военные крайне сложны для нашей экономики в ее текущем состоянии, насколько я помню, Кудрин начал говорить еще в конце прошлого года. По крайней мере, говорил в начале этого года, так что ничего удивительно нет. О том, что Путин – «мистер «нет» во внешней политике, мы знали на протяжении последних 10 лет как минимум. Ну, о том, что в брежневские времена… Я, к сожалению, не слышал интервью Дмитрия Сергеевича, но, может, он просто сказал, что в брежневские годы, когда мы были молодые и красивые, были, в общем, совсем даже не плохо.
Анна Качкаева: Да нет, он, конечно, другое имел в виду, что было вполне себе стабильно и ничего.
Сергей Зверев: Ну, знаете, не могу тут комментировать.
Анна Качкаева: Короче говоря, это совпадение…
Сергей Зверев: Это не совпадение. Это наша жизнь, мы живем так просто.
Анна Качкаева: Но общий информационный фон это создает. С этим надо как-то работать?
Сергей Зверев: Смотря для чего. С точки зрения предвыборной кампании, которая выиграна… Вторая кампания выиграна сразу, то есть президентская выиграна, поэтому вести эту кампанию, я думают, будут очень осторожно и под тезисом: у нас мало времени, мы работаем, нечего отвлекаться на всякие разные словоблудия и словопрения. Ни у кого из экспертов нет сомнений, что «Единая Россия» в любом случае получает большинство голосов. Со счетами, без счетов, с пересчетами, она в любом случает получает большинство. Другой вопрос – конституционное это большинство, не конституционное большинство. Знаете, одна студентка на вопрос – какие вы знаете политические партии, - мне замечательно ответила: «У нас есть одна основная политическая партия и остальные - побочные». Вот эти побочные партии, может быть, за исключением коммунистов, они так или иначе знают свой маневр и всегда, в общем, найдут себя в необходимо политической конфигурации. Интересно, на самом деле, будет, что произойдет с голосованием по коммунистам, но опять-таки эти цифры, я думаю, будут в некоторой степени искажены, поэтому что-то понять будет сложно.
Анна Качкаева: Я понимаю, что вы этим теперь не занимаетесь, а другие люди вполне себе избрали эту предвыборную историю профессией. Вот они сейчас что делают? Вот вы говорите: все ясно, все понятно…
Сергей Зверев: Опять-таки, для того чтобы велосипед ехал, педали надо крутить. Нужно придумывать информационные поводы, их каким-то образом освещать, анализировать действиях своих сторонников, своих противников, нужно, на самом деле, многие вещи делать, и это, в общем, делают во всех штабах, если они существуют, а они, естественно, существуют. То есть это нормальное дело. Другое дело, что влияние, скажем так, на конечный результат это принесет… Скажем так, это влияние несоизмеримо меньше, чем это было, скажем, в 90-е годы, неизмеримо меньше. Притом что мы просто знаем, какую позицию будет занимать наш главный агитатор и пропагандист, революцией мобилизованный и призванный, по большому счету, это все…
Анна Качкаева: То есть Песков прав, когда говорит, что Путину не нужен пресс-секретарь, он сам себе придумывает информационные поводы.
Сергей Зверев: Песков прав, я думаю, потому что у Владимира Владимировича по истечении определенного количества времени нахождения в этих вот верхних эшелонах развилось такое чутье к ярким действиям, которые обращают на себя внимание как журналистской братии, так и публики в целом. На самом деле, те же амфоры…
Анна Качкаева: А зачем они были?
Сергей Зверев: Я, честно говоря, думаю, что он ничего не знал. Он нырнул туда…
Анна Качкаева: Захотел сделать приятное археологам.
Сергей Зверев: Он недавно начал заниматься дайвингом, по-моему, кто-то говорил, а это всегда масса эмоций, масса впечатлений, нашел ты там эти амфоры или нет. А если ты еще амфоры нашел, ты просто будешь…
Анна Качкаева: Как я понимаю, он знал и считал, что все остальные понимают, что ему эти амфоры подложили.
Сергей Зверев: Ну, конечно. На самом деле, когда ты занимаешься дайвингом, там очень часто, чтобы было интересно…
Анна Качкаева: Иллюзий не было, и Песков говорит, что понятно, что положили. А зачем так это показывать?
Сергей Зверев: Это другой вопрос. Ну, нашел человек амфоры – показали по телевизору.
Анна Качкаева: Но все же понимают, что это смешно, что он не может найти амфору, которой 3 тысячи лет? Я просто пытаюсь понять логику информационных поводов.
Сергей Зверев: Но ведь все заметили, что амфоры нашли. Про эти амфоры говорят уже месяца два, и все говорят, не успокаиваясь. Что и следовало доказать, на самом деле.
Анна Качкаева: Часть людей в этом истеблишменте, наверное, ваши клиенты, да?
Сергей Зверев: Да, но не в политическом смысле.
Анна Качкаева: А что, сопровождая своих клиентов, делает сейчас компания, которая на 55-м месте в международном рейтинге?
Сергей Зверев: Знаете, я тут был на одной интересной встрече, где рассуждали по поводу будущего PR. И один интересный товарищ сказал, что «паблик рилэйшенс» входит в свой золотой век. Другое дело, будем ли мы адекватны этому золотому веку или не будем. Смысл простой. Первый принцип «Паблик рилэйшенс» - это открытость. И на самом деле практически до последнего времени, конечно же, это было, мягко говоря, некоторым преувеличением. Потому что всегда наш клиент старался каким-то образом управлять той информацией, которая от него исходила или вокруг него была, и так далее. Сегодня, с развитием социальных сетей, социальных медиа, это стало практически невозможно. На самом деле, мы реально попадаем в эпоху открытости, и та информация, которая есть, она рано или поздно появится. Другое дело, что ты должен уметь работать с этой информацией, ты должен эту информацию предупредить, объяснить, правильным образом отреагировать, создать возможность для экспертов, которые имеют другую точку зрения, высказаться по этому поводу, и так далее.
Анна Качкаева: Но это означает, что это не касается политики. Социальные медиа очень свободные и много чего себе позволяют, но только это никак не меняет общей информационной картины, особенно в случае с первыми лицами, с предвыборной ситуацией, с «Единой Россией» и так далее.
Сергей Зверев: На сегодняшний день – да. То, что я рассказывал, это относится по большей части, конечно, к сфере бизнеса. По политике… понимаете, если взять, скажем так, структуру интересов в нашем интернете, то понятно, что политика стоит там отнюдь не на первом месте. Мало того, скажем, социальные сети, если на них посмотреть, самая мощная на сегодняшний день социальная сеть – это «ВКонтакте». Основная масса посетителей и активных участников этой социальной сети особенно политической жизнью не интересуется, у них совершенно другие интересы, и это видно. «Одноклассники» – та же самая история. «Фейсбук», который активен в этом смысле, там миллион кликов в день из Российской Федерации – и что?
Анна Качкаева: Ну, да, это, конечно, не мир. Хотя если что-то происходит…
Сергей Зверев: Это взрывается, да. Почему я и говорю, что удержать эту информацию невозможно. То есть если раньше, можно сказать, классик политических технологий говорил: если что-то не показали по телевизору, то это не так, - и эта фраза, кстати, до сих пор, видимо, вышита вязью или вколочена какими-то буквами в кремлевских кабинетах, люди до сих пор живут именно в этой парадигме, на сегодняшний день это уже не так. Если событие произошло, его не показали по телевизору, - оно все равно произошло.
Анна Качкаева: Да, и все равно утечет, не через час, так через сутки. Я думаю, что вы со мной согласитесь, что сегодня основной электоральный раскол пройдет по линии: партия власти – застой и все остальное – возможные перемены. Если интрига такая, то как людям голосовать?
Сергей Зверев: Я думаю, что Дмитрий Анатольевич как раз будет сейчас говорить немножко по-другому. И последующее время до 4 декабря он будет использовать, чтобы показать, что свое предстоящее премьерство, если оно состоится, он предполагает не жить в условиях застоя, а использовать его для проведения модернизации и так далее. Я думаю, что сейчас будут какие-то действия предприниматься по этому поводу. И застой – это как раз Фейсбук. Потому что основная масса людей, которые проголосуют за «Единую Россию», они за нее проголосуют. А что касается перемен, а каких перемен? Если это коммунисты, непонятно, перемены это или просто разворот. Если это «Справедливая Россия», честно говоря, я с трудом понимаю… Конечно, там яркие люди.
Анна Качкаева: Что полезнее для легитимности этого политического процесса, чтобы несистемные стали системными? Чем меньше несистемных во власти, тем легче власть сносят. Что лучше в этой ситуации – перспективы бойкота или голосование за любую из партий, кроме партии власти?
Сергей Зверев: Для тех, кто против власти, кто играет в выборы, тут понятно – они должны прийти и проголосовать за них. Для несистемных я думаю, что призывы к бойкоту или «Нах-Нах» - это достаточно яркие вещи.
Анна Качкаева: Это пиар ради пиара?
Сергей Зверев: Нет, я думаю, честно говоря, что это пиар ради пиара, зная тех людей, которые этим занимаются. Я думаю, что это не пиар, а что это искренняя точка зрения.
Анна Качкаева: Но она сработает?
Сергей Зверев: Она сработает для очень ограниченного количества людей, которые готовы их услышать.
Анна Качкаева: Но это не будет иметь концептуального значения для политических процессов?
Сергей Зверев: Конечно, поездки по стране с концертами и так далее будут иметь, наверное, какое-то значение, но это капля в море. Событие уже произошло, хотя по телевизору об этом ни слова не сказали, но оно уже в интернете. Но опять-таки интернет – это очень ограниченная публика. Я думаю, что не в следующие выборы, а через выборы интернет, социальные сети будут у нас иметь колоссальное значение. Мне кажется, что через пять лет мы еще не успеем, критической массы не наберется. Но система может не выдержать 10 лет.
Анна Качкаева: А в этой ситуации, если не выдержит, информационный кризис каким будет при этих новых технологиях?
Сергей Зверев: Я думаю, что это будет не информационный кризис. Если это будет, то это будет уже кризис, вот именно ужас-ужас-ужас. Там социальные сети, конечно, будут иметь колоссальное значение.
Анна Качкаева: Именно поэтому власть сейчас опасается арабских сценариев.
Сергей Зверев: У нас, на самом деле, эти сценарии разворачивались раньше, чем на Ближнем Востоке. В декабре на Манежной площади, по большому счету, ровно этот сценарий и реализовывался. ВКонтакте тогда имел колоссальное значение, чтобы раскручивать ситуацию. Даже не объединить, там никто не объединяет, а там именно раскручивалась ситуация. Если раньше можно было какой-то локальный, региональный кризис локализовать, не дать ему распространиться куда-то дальше, на сегодняшний день это практически невозможно. В том же Египте убийство этого молодого человека произошло отнюдь не в Каире, оно было где-то в маленьком городе, но дальше по спирали через социальные сети все это начало развиваться. Так же и здесь сегодня. У нас подобного рода кризис если будет возникать где-то, то это будет эффект лавины, он пойдет по интернету со страшной силой. Протестное настроение, ощущение колоссальное.
Анна Качкаева: Но вы сами говорите, что кликов очень мало…
Сергей Зверев: А там будет работать эффект толпы и волны. И потом, опять-таки это не будут рассуждения на тему перепостить в Фейсбуке, а это пойдет в другой сфере, которую мы с вами, вообще говоря, мало знаем. Если посмотреть наш круг друзей, он немножко другой. А если лазить по другим каким-то обсуждениям, колоссальное удовольствие получаешь просто!
Анна Качкаева: Лексическое другое, энергия другая.
Сергей Зверев: Жизнь! Я вот недавно читал колоссальную переписку, там какие-то «Казачьи дни» в Москве были. «Москва – столица казачества» - что-то в этом роде. Ну, просто блеск! Оно просто рядом, в шаге, через один клик, что называется.
Анна Качкаева: Это правда.
Андрей, Москва, мы вас слушаем.
Слушатель: Здравствуйте! Мне кажется, что все-таки рановато сдаваться демократам. Можно провести агитацию, чтобы проголосовать «против всех». И второе, не могли бы вы провести такую же передачу про выборы в Америке? Просто в Америке очень много за Барака Обаму, и я считаю, что это очень хорошо.
Сергей Зверев: Но он, кстати, сказал, что, скорее всего, не победит на выборах.
Анна Качкаева: Да, он здраво себя оценивает. Хотя его во многом выбрала социальная сеть как раз, новое поколение.
Евгений, Воронеж, здравствуйте!
Слушатель: Ваш гость все время говорит намеками. Хочется, чтобы он прямо сказал о Путине, о Медведева – как он к ним относится.
Сергей Зверев: На самом деле, может быть, я не понравлюсь вашему слушателю, но я считаю, что Дмитрий Анатольевич Медведев случайно оказался президентом нашей страны, и он никогда не был готов, и честно говоря, и сегодня не готов к тому, чтобы эту должность занимать. Притом что сам по себе человек он очень неглупый, достаточно порядочный, ну, вот его судьба так разложилась, и он стал президентом. Где-то еще так невозможно, а у нас это возможно. Что касается Путина, на сегодняшний день это, конечно, совершенно другая история. Скажем, еще 12-15 лет назад это был один человек, сегодня это другой человек, он прошел колоссальный путь, он сделал колоссальное количество ошибок и колоссальное количество шагов, которые, с моей точки зрения, развернули страну от достаточно логичного развития в другую сторону. Но при всем притом страна, безусловно, управляется как корпорация, и интересы, которые вокруг существуют, они в значительной степени превалируют. Что тут еще сказать?
Анна Качкаева: Довольно откровенно для пиарщика, надо сказать. Заказы-то у вас потом будут?
Сергей Зверев: Может, и не будут?
Анна Качкаева: Валерий Константинович, Калининград, мы вас слушаем.
Слушатель: Здравствуйте! Я активный участник событий августа 1991 года, и у нас в Калининграде люди получили медали «Защитник свободной России». И когда комментировали немецкие газеты, они сказали, что Россия запылает с Калининграда, потому что там еще жили те, кто получил эти медали. Нам не надо ничего, мы восстание поднимем без всех! Я бывший зам.главы постоянного представителя Калининградской области в городе Москве при правительстве и президенте Российской Федерации, всю эту кухню я прошел. И я вижу, что народ уже готов выступить. Запылает Россия! Осталось немного.
Анна Качкаева: Запылает – и что?
Слушатель: А будет новый август 1991 года. Россия заливается нефтью, газом, а денег нет. Пенсионеры умирают! Это же позор! За что мы ложились под танки в августе 1991 года? Чтобы Путин сегодня купался в нефти? Страну развалили полностью!
Анна Качкаева: Такая вполне для митинга уже речь.
Сергей Зверев: Это к вопросу о том, как будет развиваться кризис.
Анна Качкаева: А с этим довольно трудно бороться нашими способами.
Сергей Зверев: В такого рода кризисах бороться невозможно, они сметают как одну сторону, так и другую.
Анна Качкаева: А какова вероятность все-таки такого кризиса? Вот вы говорите, что социальные сети будут готовы только через 10 лет…
Сергей Зверев: Я говорил о влиянии социальных сетей на выборы как на некую демократическую процедуру. Хотим мы или не хотим, кривая она или нет, но это некий демократический процесс или псевдодемократический процесс. А такого рода кризис вполне возможен, он может произойти практически в любое время и в любом месте. Причем проблема как раз заключается в том, что – по-моему, четыре года назад тоже об этом говорили – в условиях максимально благоприятных у нас власть всегда использовала только два способа – либо купить, либо сломать, перегнуть. То есть компромисс какой-то политический практически исчез из употребления. И главное, что вкуса к этому нету. Поэтому, к сожалению, это вот может развиваться очень и очень тяжело.
Анна Качкаева: Сергей Митрофанов вас спрашивает: «А что-нибудь вам нравится в современной российской жизни?»
Сергей Зверев: Нравится. Вы знаете, это мой город, это моя страна, я здесь живу. Я получаю массу мелких и больших удовольствий от этого, перечислять можно долго.
Анна Качкаева: Роза говорит: «Чем отличается сегодняшнее время и советское? В советское время мы знали, что строим коммунизм. Сегодня мы ничего не строим, и неизвестно, зачем вообще нам нужно это государство. А одинаково – что тогда врали, что вроде бы строят коммунизм, и сейчас врут, что вроде бы они руководят государством, что Медведев, что Путин. Государством никто не руководит».
Сергей Зверев: Разница в этом и есть, что в советское время мы точно знали, что строим коммунизм. Или, по крайней мере, была какая-то идеология, которая… Знаете, я думаю, что очень мало людей, которые прямо вот с детства, с рождения просто не были согласны, спорили и так далее. Все мы читали про белокурого мальчика, который ходил в школу и говорил, что мы пойдем другим путем, и так далее. И потом какое-то осознание, прозрение начало происходить, у кого-то оно происходило, у кого-то не происходило.
Анна Качкаева: Это зависело от окружения, от обстоятельств, от людей.
Сергей Зверев: Да. Но система идеологическая была, и мы с этой идеологией жили. Сегодня этого нет, поэтому есть какое-то состояние опустошения.
Анна Качкаева: «Господин, согласны ли вы с тем, что намерения премьер-министра создать содружество государств наподобие Евросоюза – это мечта отрубленной головы? Елизавета».
Сергей Зверев: Знаете, моя позиция в этом смысле такая. Когда распадается империя, то в метрополии всегда есть проблемы, потому что от нас отделились одни, вторые, третьи, и у нас ощущение достаточно неприятное по этому поводу. В противовес тем настроениям, которые в этот же момент времени существую в тех независимых странах, которые получили свою независимость. Потому что элиты получают… может быть, они стали маленькие, но зато гордые и независимые, у элит появилась своя игра, своя какая-то политика, новые перспективы и так далее. Если вы говорите о том, что мечта России, как отрубленной головы, метрополии, наверное, согласен. Какие-то формы экономической интеграции, наверное, полезны. Знаете, чем больше рынок, тем больше перспективы. Но если мы будем рассматривать в евразийском сообществе еще и Китай, тогда оно приобретет несколько другой характер.
Анна Качкаева: Евгений Николаевич, Москва, пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте! Нас уже пять лет забалтывают словами про финансовый кризис, а мы не знаем, какой бюджет уходит в Сочи, на Селигер, сама «Единая Россия» на каком бюджете. А старики живут абы как, собирают деньги на онкологически больных детей. Я когда увидел это съезд «Единой России» - это же не выборы, это назначение! И зачем тогда столько денег тратится на все это?
Анна Качкаева: Ну, вот Евгений Николаевич сказал все такой колонкой, а вопрос остался: зачем пиарщики тратят столько денег, вернее, государство – денег налогоплательщиков?
Сергей Зверев: Почему пиарщики сразу? Зачем государство тратит – это же всегда хлеба и зрелищ. Решить вопросы с пенсиями значительно сложнее, нежели провести Олимпийские игры в течение двух недель. Но зато запомнятся Олимпийские игры, а не то, что ты решил вопрос с пенсиями. То же самое касается всех других проектов. Это показывает, что мы такие и сякие. И съезд – нормальное шоу. А все демократические съезды, западные, проходят по каким-то другим сценариям?
Анна Качкаева: Нет, точно по такому же, только…
Сергей Зверев: Я читал в Фейсбуке ваши странички, когда памятки обсуждали, и они везде, эти памятники, есть. И что? Шоу!
Анна Качкаева: Но все-таки там потом голосуют, а у нас все решили.
Сергей Зверев: Но мы живем в такой стране.
Анна Качкаева: Сергей, я благодарю вас. Надеемся, мы с вами встретимся еще года через четыре, чтобы обсудить, что получилось.
Сергей Зверев: Через пять.
Анна Качкаева: Да, через пять…
В студии программы - Сергей Зверев, бывший заместитель главы кремлевской администрации при Ельцине, глава группы пиар-компаний "КРОС" ("Компания развития общественных связей"), которая по международным рейтингам занимает 55-е место вот по таким показателям, которые для пиаровских компаний международные эксперты выводят.
Сергей, вы четыре года назад оказались правы, когда мы разговаривали, и все гадали на тандем, вы сказали, что даже если будет не Путин, но все равно будет Путин, потому что он руководит, и у премьера есть все полномочия, и предположили, что он, скорее всего, вернется. Что и случилось. Вот поэтому сейчас очень важно понять, почему предвыборную кампанию, по-вашему, лишили интриги?
Сергей Зверев: Почему лишили интриги? Интриги, по-моему, и не было. Какая интрига? А предвыборная кампания какая?
Анна Качкаева: То есть нет у нас ее вообще? Ну, вот сейчас, думская.
Сергей Зверев: Думской и не было никогда интриги, абсолютно. То есть интрига была - пройдет "Правое дело" или... вернее так - дадут "Правому делу" или не дадут? Вот как всякие аналитики рассуждали. Но после того, как "Правое дело" как-то сошло с повестки дня, интрига, по-моему, абсолютно исчезла.
Анна Качкаева: А президентская - почему там решили, что ее уже больше не будет? Или она еще не исчезла?
Сергей Зверев: Президентская - конечно, исчезла. Выборы закончились 24 сентября.
Анна Качкаева: И почему? Как-то очень неприлично лишили этой интриги.
Сергей Зверев: Почему так рано?
Анна Качкаева: Да.
Сергей Зверев: Ну, на это могут быть разные причины. Вы знаете, вообще в нашей политической системе гадать почему довольно бессмысленное занятие. Потому что ответ есть такой: потому что. Это же всегда интрига. Сейчас другая интрига - кто уйдет, а кто останется. Как сесть так, чтобы не ошибиться? Вот Дмитрий Анатольевич - это совсем "хромая утка" или это, наоборот, утка, которая сейчас прямо взлетит? Или ее собьют точным выстрелом на взлете? То есть сейчас поле для интриги не меньше, а даже, можно сказать, больше. Но до 24 сентября все находились в положении... в велосипедном спорте есть такое положение - "сюр пляс", когда два велосипедиста встают на треке, они встают и стоят, балансируют, а кто первый поехал, тот проиграл. И у нас такой коллективный "сюр пляс" был, "сюр пляс" интриганов. А сейчас наоборот, сейчас все рванули. Непонятно правда, куда ехать, но все равно едем, крутим педали со страшной силой.
Анна Качкаева: Уже теперь не тандемом, а главное - в каком-то одном направлении.
Сергей Зверев: Это все равно что тандем. Знаете, мне один товарищ говорил, что такое тандем - это когда два человека сидят на велосипеде, один впереди, а другой сзади. Мы сейчас смотрим в спину тандему и видим, что сзади Путин. Сейчас он до поворота доедет, раз - и опять Путин появится. Вот ровно так и получилось. На самом деле, ведь тот вопрос, который мне задавали четыре года назад, он не сходит с повестки дня. Тогда мы с вами говорили о том, что все будет зависеть от того, захочет ли Владимир Владимирович этой властью заниматься и с кем-то властью делиться. По большому счету, сейчас ровно такая же ситуация, потому что есть президент и есть премьер-министр, и если он захочет поделиться властью с Дмитрием Анатольевичем, то у Дмитрия Анатольевича будут некие властные полномочия. А если он не захочет, то и не будет. Тут ведь вопрос такой.
Анна Качкаева: Ну, да, теперь он поменялись местами, и если он захочет, чтобы больше премьерства, больше головной боли, а потом и расхлебывания оказалось у Дмитрия Анатольевича, то он это все ему и передаст.
Сергей Зверев: На самом деле, это совершенно логичный политический поворот. Именно даже не интриганский, а политический.
Анна Качкаева: Может быть, именно поэтому сегодня журналисты, тоже это отчасти конспирология, пишут о том, что Медведев без энтузиазма встретился с активом "Единой России", потому что не очень понимает, чем он должен руководить, как он должен быть лидером этой организации. Вот он как должен быть лидером?
Сергей Зверев: Я думаю, что для Дмитрия Анатольевича, на самом деле, конечно, задача непростая, потому что он на протяжении, по крайней мере, нескольких предыдущих лет "Единую Россию" исподволь серьезно критиковал: то выборы у нас не так проходят, то какие-то недемократические процедуры, то он выходит с инициативой, чтобы маленькие партии имели хоть какое-то представительство в Думе, и так далее. Сейчас он встал во главе этой партии. Я думаю, что поскольку все мы родом из детства, и мы успели побывать октябрятами, пионерами, комсомольцами, наше поколение, нас же всех научили тогда колебаться в соответствии. Я думаю, что особых проблем не будет. Другое дело, что опять интрига, потому что там же расставлены одни люди, и эти люди предполагают, что они эту кампанию будут вести, но когда появляется лидер... Я думаю, что на сегодняшний день Дмитрию Анатольевичу для самоощущения стать просто вот номинальным "свадебным генералом" будет тяжело. Поэтому, наверное, он будет все-таки каким-то образом пытаться себя реализовывать. Если он начнет это делать, он начнет туда как-то насаждать своих людей. И говорят, что уже штаб переместился куда-то в другую сторону, ваши коллеги журналисты пишут, одни человек отвечает за СМИ, второй человек отвечает за это, третий за то... То есть он уже расставляет своих людей.
Анна Качкаева: Замечательно, но я не об этом. Вы все, как технологи в закулисье, умеете расставить и на короткую дистанцию поработать... Хорошо, не вы, но те, кто занимается этим...
Сергей Зверев: Я уже 10 лет этим не занимаюсь.
Анна Качкаева: Хорошо, но когда-то вам приходилось этим заниматься, в том числе.
Сергей Зверев: Почему приходилось? Я это делал с удовольствием.
Анна Качкаева: Как сейчас лидер "Единой России" формулирует этой партии задачу?
Сергей Зверев: Победить на выборах. Вы слушали выступление Владимира Владимировича на съезде "Единой России"?
Анна Качкаева: Да, и как выяснилось, это и есть программа этой партии.
Сергей Зверев: Вот Олег Морозов хорошо это прочувствовал.
Анна Качкаева: Ему велели - он и сказал.
Сергей Зверев: Кто велел? Ему сердце подсказало!
Анна Качкаева: Значит задача - победить на выборах. А в этом есть еще интрига какая-нибудь? Все же понимают, что они победят?
Сергей Зверев: Конечно, победят.
Анна Качкаева: Тогда зачем расставлять людей? Какой должен быть сценарий?
Сергей Зверев: Когда велосипед едет, ноги крутят педали. Если ты едешь на велосипеде, тебе надо крутить педали, хочешь ты этого или не хочешь. Вот когда ты попадаешь в некие обстоятельства...
Анна Качкаева: И пилить бюджет предвыборный!
Сергей Зверев: Он к этому никакого отношения не имеет, это сильно ниже.
Анна Качкаева: А как выглядит во всех этих информационных потока Кудрин, например? Вот сегодня он опять заявляет, что политика нехороша, военные расходы губят медицину и образование, именно поэтому он не согласен был с президентом и ушел. Какова судьба Кудрина в этом политическом раскладе?
Сергей Зверев: Неопределенна.
Анна Качкаева: Но он не уходит, он высказывается все время.
Сергей Зверев: Дело в том, что Алексей Леонидович, вне зависимости от того, будет в какой-то конфигурации администрации и правительства или не будет, он всегда сможет высказаться. Потому что он уже просто Кудрин. Это нормально. Что касается того, что он говорит, по-моему, он и будучи министром финансов не стеснялся в этом смысле, критиковал многие решения, которые принимались.
Анна Качкаева: А когда появляются разные бюджетные цифры – в связи с тем, что он заявляет, и в связи с тем, что журналисты посмотрели в Минэконом развития, в бюджете и в министерстве у Голиковой – цифры везде не совпадают военного бюджета, социального, медицинского, они разные. В этой ситуации нужно что-то корректировать?
Сергей Зверев: Противоречие в цифрах – это же с точки зрения информационной, вы же понимаете как журналист, довольно забавно, но всегда можно объяснить, на самом деле. Всегда можно сказать: вы взяли эту цифры, и здесь методика не учитывает это и это, а цифра, которую привел Алексей Леонидович, она взята без защищенных статей, которые определяют то-то и то-то. Всегда можно найти объяснение, почему они разнятся. Наш бюджет никогда не был прозрачным, и я думаю, что он никогда не будет прозрачным. Но если уж быть до конца последовательным, нет ни одного бюджета, ни одной страны, который был бы прозрачен. А есть и огромное количество закрытых статей.
Анна Качкаева: Да, которые только финансовые эксперты могут объяснить.
Сергей Зверев: Даже не в этом дело. Даже финансовые эксперты их не знают, они всегда закрыты, на то они и закрытые цифры. Наверное, Голикову надо спросить. Это же единственный человек, который наизусть бюджет знал, вернее, знала, а сейчас вряд ли знает.
Анна Качкаева: Бывший министр финансов говорит, что бюджет плох. На этом фоне не очень радуются возвращению Путина. Западная пресса уже говорит о том, что все получат очередного «мистера «нет» во внешней политике. Господин Песков говорит, что Брежнев – это не так плохо. И сценарий в общем получается не сильно симпатичный. Это так случайно или весь комплекс совпадений вполне продуман?
Сергей Зверев: Я думаю, что он не продуман, а это, в общем, реальность, в которой мы живем. О том, что расходы военные крайне сложны для нашей экономики в ее текущем состоянии, насколько я помню, Кудрин начал говорить еще в конце прошлого года. По крайней мере, говорил в начале этого года, так что ничего удивительно нет. О том, что Путин – «мистер «нет» во внешней политике, мы знали на протяжении последних 10 лет как минимум. Ну, о том, что в брежневские времена… Я, к сожалению, не слышал интервью Дмитрия Сергеевича, но, может, он просто сказал, что в брежневские годы, когда мы были молодые и красивые, были, в общем, совсем даже не плохо.
Анна Качкаева: Да нет, он, конечно, другое имел в виду, что было вполне себе стабильно и ничего.
Сергей Зверев: Ну, знаете, не могу тут комментировать.
Анна Качкаева: Короче говоря, это совпадение…
Сергей Зверев: Это не совпадение. Это наша жизнь, мы живем так просто.
Анна Качкаева: Но общий информационный фон это создает. С этим надо как-то работать?
Сергей Зверев: Смотря для чего. С точки зрения предвыборной кампании, которая выиграна… Вторая кампания выиграна сразу, то есть президентская выиграна, поэтому вести эту кампанию, я думают, будут очень осторожно и под тезисом: у нас мало времени, мы работаем, нечего отвлекаться на всякие разные словоблудия и словопрения. Ни у кого из экспертов нет сомнений, что «Единая Россия» в любом случае получает большинство голосов. Со счетами, без счетов, с пересчетами, она в любом случает получает большинство. Другой вопрос – конституционное это большинство, не конституционное большинство. Знаете, одна студентка на вопрос – какие вы знаете политические партии, - мне замечательно ответила: «У нас есть одна основная политическая партия и остальные - побочные». Вот эти побочные партии, может быть, за исключением коммунистов, они так или иначе знают свой маневр и всегда, в общем, найдут себя в необходимо политической конфигурации. Интересно, на самом деле, будет, что произойдет с голосованием по коммунистам, но опять-таки эти цифры, я думаю, будут в некоторой степени искажены, поэтому что-то понять будет сложно.
Анна Качкаева: Я понимаю, что вы этим теперь не занимаетесь, а другие люди вполне себе избрали эту предвыборную историю профессией. Вот они сейчас что делают? Вот вы говорите: все ясно, все понятно…
Сергей Зверев: Опять-таки, для того чтобы велосипед ехал, педали надо крутить. Нужно придумывать информационные поводы, их каким-то образом освещать, анализировать действиях своих сторонников, своих противников, нужно, на самом деле, многие вещи делать, и это, в общем, делают во всех штабах, если они существуют, а они, естественно, существуют. То есть это нормальное дело. Другое дело, что влияние, скажем так, на конечный результат это принесет… Скажем так, это влияние несоизмеримо меньше, чем это было, скажем, в 90-е годы, неизмеримо меньше. Притом что мы просто знаем, какую позицию будет занимать наш главный агитатор и пропагандист, революцией мобилизованный и призванный, по большому счету, это все…
Анна Качкаева: То есть Песков прав, когда говорит, что Путину не нужен пресс-секретарь, он сам себе придумывает информационные поводы.
Сергей Зверев: Песков прав, я думаю, потому что у Владимира Владимировича по истечении определенного количества времени нахождения в этих вот верхних эшелонах развилось такое чутье к ярким действиям, которые обращают на себя внимание как журналистской братии, так и публики в целом. На самом деле, те же амфоры…
Анна Качкаева: А зачем они были?
Сергей Зверев: Я, честно говоря, думаю, что он ничего не знал. Он нырнул туда…
Анна Качкаева: Захотел сделать приятное археологам.
Сергей Зверев: Он недавно начал заниматься дайвингом, по-моему, кто-то говорил, а это всегда масса эмоций, масса впечатлений, нашел ты там эти амфоры или нет. А если ты еще амфоры нашел, ты просто будешь…
Анна Качкаева: Как я понимаю, он знал и считал, что все остальные понимают, что ему эти амфоры подложили.
Сергей Зверев: Ну, конечно. На самом деле, когда ты занимаешься дайвингом, там очень часто, чтобы было интересно…
Анна Качкаева: Иллюзий не было, и Песков говорит, что понятно, что положили. А зачем так это показывать?
Сергей Зверев: Это другой вопрос. Ну, нашел человек амфоры – показали по телевизору.
Анна Качкаева: Но все же понимают, что это смешно, что он не может найти амфору, которой 3 тысячи лет? Я просто пытаюсь понять логику информационных поводов.
Сергей Зверев: Но ведь все заметили, что амфоры нашли. Про эти амфоры говорят уже месяца два, и все говорят, не успокаиваясь. Что и следовало доказать, на самом деле.
Анна Качкаева: Часть людей в этом истеблишменте, наверное, ваши клиенты, да?
Сергей Зверев: Да, но не в политическом смысле.
Анна Качкаева: А что, сопровождая своих клиентов, делает сейчас компания, которая на 55-м месте в международном рейтинге?
Сергей Зверев: Знаете, я тут был на одной интересной встрече, где рассуждали по поводу будущего PR. И один интересный товарищ сказал, что «паблик рилэйшенс» входит в свой золотой век. Другое дело, будем ли мы адекватны этому золотому веку или не будем. Смысл простой. Первый принцип «Паблик рилэйшенс» - это открытость. И на самом деле практически до последнего времени, конечно же, это было, мягко говоря, некоторым преувеличением. Потому что всегда наш клиент старался каким-то образом управлять той информацией, которая от него исходила или вокруг него была, и так далее. Сегодня, с развитием социальных сетей, социальных медиа, это стало практически невозможно. На самом деле, мы реально попадаем в эпоху открытости, и та информация, которая есть, она рано или поздно появится. Другое дело, что ты должен уметь работать с этой информацией, ты должен эту информацию предупредить, объяснить, правильным образом отреагировать, создать возможность для экспертов, которые имеют другую точку зрения, высказаться по этому поводу, и так далее.
Анна Качкаева: Но это означает, что это не касается политики. Социальные медиа очень свободные и много чего себе позволяют, но только это никак не меняет общей информационной картины, особенно в случае с первыми лицами, с предвыборной ситуацией, с «Единой Россией» и так далее.
Сергей Зверев: На сегодняшний день – да. То, что я рассказывал, это относится по большей части, конечно, к сфере бизнеса. По политике… понимаете, если взять, скажем так, структуру интересов в нашем интернете, то понятно, что политика стоит там отнюдь не на первом месте. Мало того, скажем, социальные сети, если на них посмотреть, самая мощная на сегодняшний день социальная сеть – это «ВКонтакте». Основная масса посетителей и активных участников этой социальной сети особенно политической жизнью не интересуется, у них совершенно другие интересы, и это видно. «Одноклассники» – та же самая история. «Фейсбук», который активен в этом смысле, там миллион кликов в день из Российской Федерации – и что?
Анна Качкаева: Ну, да, это, конечно, не мир. Хотя если что-то происходит…
Сергей Зверев: Это взрывается, да. Почему я и говорю, что удержать эту информацию невозможно. То есть если раньше, можно сказать, классик политических технологий говорил: если что-то не показали по телевизору, то это не так, - и эта фраза, кстати, до сих пор, видимо, вышита вязью или вколочена какими-то буквами в кремлевских кабинетах, люди до сих пор живут именно в этой парадигме, на сегодняшний день это уже не так. Если событие произошло, его не показали по телевизору, - оно все равно произошло.
Анна Качкаева: Да, и все равно утечет, не через час, так через сутки. Я думаю, что вы со мной согласитесь, что сегодня основной электоральный раскол пройдет по линии: партия власти – застой и все остальное – возможные перемены. Если интрига такая, то как людям голосовать?
Сергей Зверев: Я думаю, что Дмитрий Анатольевич как раз будет сейчас говорить немножко по-другому. И последующее время до 4 декабря он будет использовать, чтобы показать, что свое предстоящее премьерство, если оно состоится, он предполагает не жить в условиях застоя, а использовать его для проведения модернизации и так далее. Я думаю, что сейчас будут какие-то действия предприниматься по этому поводу. И застой – это как раз Фейсбук. Потому что основная масса людей, которые проголосуют за «Единую Россию», они за нее проголосуют. А что касается перемен, а каких перемен? Если это коммунисты, непонятно, перемены это или просто разворот. Если это «Справедливая Россия», честно говоря, я с трудом понимаю… Конечно, там яркие люди.
Анна Качкаева: Что полезнее для легитимности этого политического процесса, чтобы несистемные стали системными? Чем меньше несистемных во власти, тем легче власть сносят. Что лучше в этой ситуации – перспективы бойкота или голосование за любую из партий, кроме партии власти?
Сергей Зверев: Для тех, кто против власти, кто играет в выборы, тут понятно – они должны прийти и проголосовать за них. Для несистемных я думаю, что призывы к бойкоту или «Нах-Нах» - это достаточно яркие вещи.
Анна Качкаева: Это пиар ради пиара?
Сергей Зверев: Нет, я думаю, честно говоря, что это пиар ради пиара, зная тех людей, которые этим занимаются. Я думаю, что это не пиар, а что это искренняя точка зрения.
Анна Качкаева: Но она сработает?
Сергей Зверев: Она сработает для очень ограниченного количества людей, которые готовы их услышать.
Анна Качкаева: Но это не будет иметь концептуального значения для политических процессов?
Сергей Зверев: Конечно, поездки по стране с концертами и так далее будут иметь, наверное, какое-то значение, но это капля в море. Событие уже произошло, хотя по телевизору об этом ни слова не сказали, но оно уже в интернете. Но опять-таки интернет – это очень ограниченная публика. Я думаю, что не в следующие выборы, а через выборы интернет, социальные сети будут у нас иметь колоссальное значение. Мне кажется, что через пять лет мы еще не успеем, критической массы не наберется. Но система может не выдержать 10 лет.
Анна Качкаева: А в этой ситуации, если не выдержит, информационный кризис каким будет при этих новых технологиях?
Сергей Зверев: Я думаю, что это будет не информационный кризис. Если это будет, то это будет уже кризис, вот именно ужас-ужас-ужас. Там социальные сети, конечно, будут иметь колоссальное значение.
Анна Качкаева: Именно поэтому власть сейчас опасается арабских сценариев.
Сергей Зверев: У нас, на самом деле, эти сценарии разворачивались раньше, чем на Ближнем Востоке. В декабре на Манежной площади, по большому счету, ровно этот сценарий и реализовывался. ВКонтакте тогда имел колоссальное значение, чтобы раскручивать ситуацию. Даже не объединить, там никто не объединяет, а там именно раскручивалась ситуация. Если раньше можно было какой-то локальный, региональный кризис локализовать, не дать ему распространиться куда-то дальше, на сегодняшний день это практически невозможно. В том же Египте убийство этого молодого человека произошло отнюдь не в Каире, оно было где-то в маленьком городе, но дальше по спирали через социальные сети все это начало развиваться. Так же и здесь сегодня. У нас подобного рода кризис если будет возникать где-то, то это будет эффект лавины, он пойдет по интернету со страшной силой. Протестное настроение, ощущение колоссальное.
Анна Качкаева: Но вы сами говорите, что кликов очень мало…
Сергей Зверев: А там будет работать эффект толпы и волны. И потом, опять-таки это не будут рассуждения на тему перепостить в Фейсбуке, а это пойдет в другой сфере, которую мы с вами, вообще говоря, мало знаем. Если посмотреть наш круг друзей, он немножко другой. А если лазить по другим каким-то обсуждениям, колоссальное удовольствие получаешь просто!
Анна Качкаева: Лексическое другое, энергия другая.
Сергей Зверев: Жизнь! Я вот недавно читал колоссальную переписку, там какие-то «Казачьи дни» в Москве были. «Москва – столица казачества» - что-то в этом роде. Ну, просто блеск! Оно просто рядом, в шаге, через один клик, что называется.
Анна Качкаева: Это правда.
Андрей, Москва, мы вас слушаем.
Слушатель: Здравствуйте! Мне кажется, что все-таки рановато сдаваться демократам. Можно провести агитацию, чтобы проголосовать «против всех». И второе, не могли бы вы провести такую же передачу про выборы в Америке? Просто в Америке очень много за Барака Обаму, и я считаю, что это очень хорошо.
Сергей Зверев: Но он, кстати, сказал, что, скорее всего, не победит на выборах.
Анна Качкаева: Да, он здраво себя оценивает. Хотя его во многом выбрала социальная сеть как раз, новое поколение.
Евгений, Воронеж, здравствуйте!
Слушатель: Ваш гость все время говорит намеками. Хочется, чтобы он прямо сказал о Путине, о Медведева – как он к ним относится.
Сергей Зверев: На самом деле, может быть, я не понравлюсь вашему слушателю, но я считаю, что Дмитрий Анатольевич Медведев случайно оказался президентом нашей страны, и он никогда не был готов, и честно говоря, и сегодня не готов к тому, чтобы эту должность занимать. Притом что сам по себе человек он очень неглупый, достаточно порядочный, ну, вот его судьба так разложилась, и он стал президентом. Где-то еще так невозможно, а у нас это возможно. Что касается Путина, на сегодняшний день это, конечно, совершенно другая история. Скажем, еще 12-15 лет назад это был один человек, сегодня это другой человек, он прошел колоссальный путь, он сделал колоссальное количество ошибок и колоссальное количество шагов, которые, с моей точки зрения, развернули страну от достаточно логичного развития в другую сторону. Но при всем притом страна, безусловно, управляется как корпорация, и интересы, которые вокруг существуют, они в значительной степени превалируют. Что тут еще сказать?
Анна Качкаева: Довольно откровенно для пиарщика, надо сказать. Заказы-то у вас потом будут?
Сергей Зверев: Может, и не будут?
Анна Качкаева: Валерий Константинович, Калининград, мы вас слушаем.
Слушатель: Здравствуйте! Я активный участник событий августа 1991 года, и у нас в Калининграде люди получили медали «Защитник свободной России». И когда комментировали немецкие газеты, они сказали, что Россия запылает с Калининграда, потому что там еще жили те, кто получил эти медали. Нам не надо ничего, мы восстание поднимем без всех! Я бывший зам.главы постоянного представителя Калининградской области в городе Москве при правительстве и президенте Российской Федерации, всю эту кухню я прошел. И я вижу, что народ уже готов выступить. Запылает Россия! Осталось немного.
Анна Качкаева: Запылает – и что?
Слушатель: А будет новый август 1991 года. Россия заливается нефтью, газом, а денег нет. Пенсионеры умирают! Это же позор! За что мы ложились под танки в августе 1991 года? Чтобы Путин сегодня купался в нефти? Страну развалили полностью!
Анна Качкаева: Такая вполне для митинга уже речь.
Сергей Зверев: Это к вопросу о том, как будет развиваться кризис.
Анна Качкаева: А с этим довольно трудно бороться нашими способами.
Сергей Зверев: В такого рода кризисах бороться невозможно, они сметают как одну сторону, так и другую.
Анна Качкаева: А какова вероятность все-таки такого кризиса? Вот вы говорите, что социальные сети будут готовы только через 10 лет…
Сергей Зверев: Я говорил о влиянии социальных сетей на выборы как на некую демократическую процедуру. Хотим мы или не хотим, кривая она или нет, но это некий демократический процесс или псевдодемократический процесс. А такого рода кризис вполне возможен, он может произойти практически в любое время и в любом месте. Причем проблема как раз заключается в том, что – по-моему, четыре года назад тоже об этом говорили – в условиях максимально благоприятных у нас власть всегда использовала только два способа – либо купить, либо сломать, перегнуть. То есть компромисс какой-то политический практически исчез из употребления. И главное, что вкуса к этому нету. Поэтому, к сожалению, это вот может развиваться очень и очень тяжело.
Анна Качкаева: Сергей Митрофанов вас спрашивает: «А что-нибудь вам нравится в современной российской жизни?»
Сергей Зверев: Нравится. Вы знаете, это мой город, это моя страна, я здесь живу. Я получаю массу мелких и больших удовольствий от этого, перечислять можно долго.
Анна Качкаева: Роза говорит: «Чем отличается сегодняшнее время и советское? В советское время мы знали, что строим коммунизм. Сегодня мы ничего не строим, и неизвестно, зачем вообще нам нужно это государство. А одинаково – что тогда врали, что вроде бы строят коммунизм, и сейчас врут, что вроде бы они руководят государством, что Медведев, что Путин. Государством никто не руководит».
Сергей Зверев: Разница в этом и есть, что в советское время мы точно знали, что строим коммунизм. Или, по крайней мере, была какая-то идеология, которая… Знаете, я думаю, что очень мало людей, которые прямо вот с детства, с рождения просто не были согласны, спорили и так далее. Все мы читали про белокурого мальчика, который ходил в школу и говорил, что мы пойдем другим путем, и так далее. И потом какое-то осознание, прозрение начало происходить, у кого-то оно происходило, у кого-то не происходило.
Анна Качкаева: Это зависело от окружения, от обстоятельств, от людей.
Сергей Зверев: Да. Но система идеологическая была, и мы с этой идеологией жили. Сегодня этого нет, поэтому есть какое-то состояние опустошения.
Анна Качкаева: «Господин, согласны ли вы с тем, что намерения премьер-министра создать содружество государств наподобие Евросоюза – это мечта отрубленной головы? Елизавета».
Сергей Зверев: Знаете, моя позиция в этом смысле такая. Когда распадается империя, то в метрополии всегда есть проблемы, потому что от нас отделились одни, вторые, третьи, и у нас ощущение достаточно неприятное по этому поводу. В противовес тем настроениям, которые в этот же момент времени существую в тех независимых странах, которые получили свою независимость. Потому что элиты получают… может быть, они стали маленькие, но зато гордые и независимые, у элит появилась своя игра, своя какая-то политика, новые перспективы и так далее. Если вы говорите о том, что мечта России, как отрубленной головы, метрополии, наверное, согласен. Какие-то формы экономической интеграции, наверное, полезны. Знаете, чем больше рынок, тем больше перспективы. Но если мы будем рассматривать в евразийском сообществе еще и Китай, тогда оно приобретет несколько другой характер.
Анна Качкаева: Евгений Николаевич, Москва, пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте! Нас уже пять лет забалтывают словами про финансовый кризис, а мы не знаем, какой бюджет уходит в Сочи, на Селигер, сама «Единая Россия» на каком бюджете. А старики живут абы как, собирают деньги на онкологически больных детей. Я когда увидел это съезд «Единой России» - это же не выборы, это назначение! И зачем тогда столько денег тратится на все это?
Анна Качкаева: Ну, вот Евгений Николаевич сказал все такой колонкой, а вопрос остался: зачем пиарщики тратят столько денег, вернее, государство – денег налогоплательщиков?
Сергей Зверев: Почему пиарщики сразу? Зачем государство тратит – это же всегда хлеба и зрелищ. Решить вопросы с пенсиями значительно сложнее, нежели провести Олимпийские игры в течение двух недель. Но зато запомнятся Олимпийские игры, а не то, что ты решил вопрос с пенсиями. То же самое касается всех других проектов. Это показывает, что мы такие и сякие. И съезд – нормальное шоу. А все демократические съезды, западные, проходят по каким-то другим сценариям?
Анна Качкаева: Нет, точно по такому же, только…
Сергей Зверев: Я читал в Фейсбуке ваши странички, когда памятки обсуждали, и они везде, эти памятники, есть. И что? Шоу!
Анна Качкаева: Но все-таки там потом голосуют, а у нас все решили.
Сергей Зверев: Но мы живем в такой стране.
Анна Качкаева: Сергей, я благодарю вас. Надеемся, мы с вами встретимся еще года через четыре, чтобы обсудить, что получилось.
Сергей Зверев: Через пять.
Анна Качкаева: Да, через пять…
