Владимир Кара-Мурза: Премьер-министр Владимир Путин вслед за президентом Дмитрием Медведевым дал интервью руководителям трех федеральных телеканалов. Его показали в эфире в понедельник вечером. Путин повторил тезис, озвученный ранее главой государства, о том, что у россиян всегда есть выбор при голосовании. Он также намекнул, что в руководстве "Единой России" грядут изменения.
Премьер-министр заявляет, что "Единая Россия" должна остаться ведущей политической силой в стране, и прогнозирует изменения в руководстве партии.
"Главное – это доверие людей. "Единая Россия" должна остаться ведущей политической силой", - заявил глава кабинета министров в интервью, фрагменты которого мы только что видели.
"Не должно быть любимчиков, и конечные решения не должны приниматься на основе симпатий или личных антипатий, - сказал Владимир Путин. - Что касается самих руководящих органов партии, я думаю, что и здесь будут изменения".
Зачем Владимир Путин идет на 3-й президентский срок? Об этом в день его интервью 3-м федеральным телеканалам беседуем с Иваном Рыбкиным, бывшим председателем Государственной думы, секретарем Совета безопасности и кандидатом в президенты на выборах 2004 года и Николаем Петровым, ведущим научным сотрудником Центра Карнеги в Москве. Как по-вашему, убедительно ли прозвучала мотивировка из уст премьера Путина о том, почему он идет на третий срок?
Иван Рыбкин: Думаю, что мотивировка этого решения прозвучала не очень убедительно. Тяжело говорить, когда принято не совсем корректное решение. Хотя были объяснения в том плане, что, имея конституционное большинство, мог бы и раньше решить вопросы, мог бы остаться и на третий срок, были в конституциях других стран и семилетние сроки, и людьми могли выдвигать сколь угодно раз. Но думаю, что толкование, которое было дано в конституции – два раза, и вдруг досадное слово "подряд", не более, дало теперь с известной долей лукавства придти во власть третий раз человеку, который во власти в России уже 13 год. Поэтому звучало не очень убедительно. И то, что два человека обсуждали, как им быть, именно с дележом двух высших постов в Российской Федерации, в нашей великой стране, звучало, я бы сказал, и оскорбительно. Потому что все чаще и чаще судьбоносные, без всякого пафоса говорю, судьбоносные решения переносятся в очень узкий круг доверенных лиц президента или вовсе "ты да я, да мы с тобой". Это очень опасно для судеб российской демократии, для судеб гражданского общества, для судеб политической системы России и в конечном счете и прежде всего для судеб экономической тяжелой реформы в России, которая идет достаточно бессодержательно в течение уже многих лет, если считать 20-летие реформ самых ключевых, то из этих 20 лет 12 лет – это 12 лет Владимира Путина. Результатов пока нет.
И совершенно люди, подвигаемые такому безверию, к определенному отчаянию, как это одна латинская фраза, она звучит на русском так: обреченный должен во что-то верить. Загоняют людей к принятию решения на выборах, куда деваться, лишь бы войны не было, а теперь лишь бы дефолта, кризиса не было. Потому что придут другие, еще хуже будет. Россию обрекают на выбор для двух высших должностей из двух людей. Я думаю, что лица не общим выражением, умных, толковых в России очень много. Я когда-то говорил Борису Николаевичу Ельцину, что если уже и выдвигать кого-то, любого академика из Российской академии наук взять для того, чтобы он был президент, предложить для выборов не показных в России. И технически понимающего дело, понимающего экономику России премьера. Здесь известная, хоть и сказано было Владимиром Владимировичем сегодня, что не в детские игры играем, получается, в детские игры играем. Почти по сказке Андерсена. Ганс-Христиан Андерсен нас когда-то очень хорошо проучил, казалось бы, на долгие годы в своей сказочке про Голого короля. Просто некому сказать: короли-то голые.
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, удачен ли был дебют Владимира Путина в жанре, который первый опробовал президент Медведев – интервью руководителям трех федеральных телеканалов?
Николай Петров: Мне кажется, что да, он был удачен. Особенно потому, что это был дебют для Путина, и было продолжение жанра, который мы наблюдали в исполнении Медведева. И встык с тем, что относительно недавно было у Дмитрия Анатольевича с теми же тремя хорошими журналистами, которые задают очень хорошие вопросы, мне кажется, очевидно было, что просто в очень разных весовых категориях и качествах находятся наши два лидера. И Путин, мне кажется, выглядел достаточно уверенно, хозяином положения. И можно со многими вещами не соглашаться, скажем, когда он в качестве обоснования того, что власть может не меняться, очень долго приводит различные западные страны, то это не очень хорошо работать, потому что формально там могли быть премьеры или президенты, находившиеся у власти долго, но они были при другой политической системе, при других политических партиях, при других выборах, и в этом смысле это несопоставимая вещь. А скажем, тот же советский период Владимир Владимирович очень покритиковал, а это как раз период, где нахождение у власти одного и того же лица можно было бы сравнивать с тем, что сегодня хотел объяснить премьер-министр. Но в целом, мне кажется, были хорошие, интересные вопросы, и были ответы, может быть и спорные, но вполне на эти вопросы, и ответы, за которыми видна действительно позиция премьера. И в этом смысле он действительно не уходил от власти. И то, что он говорит, является в определенном плане его философией.
Владимир Кара-Мурза: Давайте послушаем фрагмент сегодняшнего интервью Владимира Путина, где он заявил, что ощущает поддержку общества.
Владимир Путин: От сторонников, как вы сказали, а я хотел бы надеяться, что их большинство, очень часто слышу, от людей, простых людей, не подставных, с которыми я встречаюсь часто очень в разных регионах страны, что действительно многие люди хотели бы, чтобы события развивались именно таким образом. Но есть и, как вы сказали, наши критики, и мои, и Дмитрия Анатольевича Медведева, которые говорят, что если ваш покорный слуга пойдет на выборы, то выборов не будет совсем. Но это для них может быть не будет, а для рядового гражданина всегда есть выбор. Для тех, кто говорит подобным образом, может быть для них не будет. Но им, этим людям, нашим оппонентам нужно тогда предложить свою программу. Что самое главное – не просто предложить свою программу, а доказать практической работой, что они могут сделать лучше.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Ленинградской области от радиослушателя Геннадия.
Слушатель: Добрый вечер. Хотел бы вот сказать о чем. Я не услышал в интервью премьера Путина ответа на свои вопросы. Не услышал, как будет вестись борьба с коррупцией, с воровством, как они будут снижать это дело. Не услышал, что будет с судебной системой, насколько независимым станет суд. Не услышал, как будет влиять отдельно взятый гражданин на нерадивца и как он сможет наказать, если нерадивец нарушит права, не окажет должным образом услуги. Вот без этого всего, о чем говорил премьер Путин, не может быть нормального развития общества и страны. Потому что уже буксует экономика и развитие страны и буксовать будет, к сожалению, больше, если не будут решаться те проблемы, о которых я сказал. А вопрос мой следующий: насколько может измениться Путин, будучи президентом, и будет ли он решать эти проблемы? По-моему, не получится.
Владимир Кара-Мурза: Сказал Владимир Владимирович, что не должно быть любимчиков и лишних симпатий и антипатий, тем не менее, мы знаем, что все его окружение за минувшее десятилетие стало долларовыми миллиардерами. Есть ли логика?
Иван Рыбкин: Вы знаете, я хотел бы согласиться с нашим слушателем и с Николаем Петровым, когда он говорит, что слова были произнесены все верные. По существу в общем-то и сказать нечего. И артикулированная речь, и вопросы содержательные людей. Но зажатых людей, я имею в виду трех руководителей каналов, первого, второго, четвертого. Они себя вели гораздо более скованно, нежели в общении с Дмитрием Анатольевичем Медведевым, хотя бы. А если говорить вообще о частном общении. Это умные, толковые, образованные люди. Но здесь они вынуждены в прокрустовом ложе этого разговора себя вести, от сих до сих. Что касается сущностных моментов, вот вопрос, который поставил наш радиослушатель – коррупция. Это ржа, которая разъедает и экономические, и политические, и нравственные основы нашего с трудом формируемого гражданского общества. Как быть? Дело в том, что создается ощущение, что и в правительстве, и в регионах, особенно в регионах целые регионы отданы на кормление губернаторам. Губернаторы стали назначаемы, что и духу, и букве конституции, казалось бы, противоречит. По этому поводу Конституционный суд буквально изнасиловали, заставили принять два решения взаимоисключающих, хотя Конституционный суд не должен принимать двух решений по одному и тому же вопросу. Более того, во втором решении Конституционный суд в мотивации указал на политическую целесообразность как бы такого, видите ли, избрания-назначения губернаторов.
Если мы посмотрим по губернаторам, то чудовищные вещи происходят. Их дети, уже не сами губернаторы, их дети - крупные банкиры, крупные миллионеры, члены Совета федерации, назначаемые своим папой, как это было в случае с орловским губернатором, бывшим председателем Совета федерации Егором Строевым. Отданы буквально на кормление. И создается впечатление, что выплачиваемая нами, гражданами, зарплата этим губернаторам - это им на носовые платки, на курево и на всякие мелочи, остальное за пределами простого человеческого понимания.
Если говорить о правительстве, то вообще чудовищные вещи происходят везде. Мы можем брать по отраслям, пройтись, везде. И хотя было в вопросе поставлено, что и Горбачев, и Борис Николаевич Ельцин легко расставались с балластом, назначали новых людей, кстати говоря, и растрачивая тем самым свой рейтинг. Владимир Владимирович Путин к своему рейтингу относится нежно, трогательно и трепетно. Это, вы знаете, та самая священная корова, которую тратить на реформы нельзя и нужды людей тем более. Поэтому вокруг, как в интермедии Райкина, великого и незабвенного, те люди, которые не раздражают, говорят: позвольте я вам в лицо скажу - вы великий человек, Владимир Владимирович. Вот возьмем такой пример – дороги, транспорт. Казалось бы, Левитин столько раз все провалил с треском. Дорог при Владимире Владимировиче Путине было построено в три раза меньше за 8 лет его президентства, чем за 8 лет правления Бориса Николаевича Ельцина. Хотя мы с Борисом Николаевичем верстали бюджет, который был равен, я уже не раз говорил, бюджету города Нью-Йорка - 20 миллиардов долларов всего-навсего. Сейчас на закуски подают 20 миллиардов. Три бюджета прежних из России сейчас вывезено за неполных 9 месяцев. Дорог построено в три раза меньше. Что касается состояния нашего авиатранспорта, железнодорожного транспорта и тому подобное, совершенно чудовищное. "Дороги России", программа, которую только недавно наметили, уже под угрозой срыва. Казалось бы, такого министра надо бы уволить, но ведь не расстаются. Можно говорить и о других.
Иногда я вижу, как люди в правительстве используются не по назначению, такое ощущение, что ставят на те или иные должности людей, которые специально в этом деле не разбираются. Вот возьмем Голикову, человек, который прекрасно знал бюджет страны, почти на память, был человек на своем месте в Министерстве финансов, была руководителем департамента. Я совершенно согласен с нашим могучим банкиром Геращенко, что она была бы прекрасным министром финансов. Но ее ставят министром здравоохранения и социального развития. Человеку чудовищно тяжело работать, и совершаются жуткие ошибки. Причем вслед за другими людьми вдруг начинают говорить, что вывоз капитала - ничего страшного, если бы его не вывозили, был бы напор, и инфляция была бы большая. Но у меня всегда возникает вопрос: почему вы решили, если это на инфляцию повлияет? А если вы будете покупать заводы, монтировать новые, в конец развалена промышленность, монтируйте заводы, 12 лет вы у власти. Если вы будете в здравоохранение оборудование новое поставлять и для магниторезонансной томографии, и для позитронной томографии и прочее, то, что на штуки, позитронных томографов 5 штук, один в главном центре вывели из строя, людям негде обследоваться. Чудовищные очереди на операции, чудовищная стоимость этих операций. Это жуткое дело. За этим стоят конкретные люди.
Я не буду говорить о вице-премьерах. Такое ощущение, что они тоже поставлены таким образом, чтобы они использовались не по назначению и в своих делах особо не разбирались, что часто приводило к тому, что очень резкие были объяснения с "младшим президентом" Дмитрием Анатольевичем Медведевым, и не с одним вице-премьером, и не один раз. Москва об этом говорит и знает. Что касается простых людей, на которых ссылается Владимир Владимирович. Люди уже давно безнадежно и отчаянно махнули на многие вещи рукой, в том числе на выборы. И когда будущий и бывший президент одновременно в одном лице говорит, что надо перейти к прямому народовластию, мне сложно представить, как это прямое народовластие. Что, надо в режиме реализации основного конституционного положения, где говорится, что источником власти является народ, надо себя пристегивать к мостам напротив Кремля или забираться на мачты "Авроры"? Потому что людям новым, молодым, значительным, умным, дельным толковым, которые в отличие от нашего президента имеют конкретную программу действий, эту программу негде изложить. Разве что с мачты "Авроры" или с моста напротив Кремля, откуда больше? Эти три руководителя каналов, которые задают очень содержательные, красивые вопросы и сами являются содержательными людьми, я их лично каждого знаю, таким образом изготовили стоп-листы, что человеку с конкретной программой прорваться туда невозможно. Вы посмотрите, по Москве походите, сколько дельных, толковых людей. У меня такое ощущение, что одно из сотни москвичей брать и будут работать лучше в правительстве, чем многие министры в правительстве Владимира Владимировича, оберегаемые, неприкасаемые, несменяемые, некоторые по третьему десятку лет работают.
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, удачно ли президент ответил на "обвинения", которые бросил ему Константин Эрнст, что его на Западе считают "ястребом"?
Николай Петров: Мне кажется, что главное, что мы увидели сегодня – это хорошая форма полемическая премьера, но не ответы по существу на те вопросы, которые волнуют не только и не столько руководителей телеканалов, сколько граждан. И в том сюжете, о котором вы говорите, мне кажется, это нагляднее всего проявилось. Он изящно сказал о том, что человек, а не птица, и что ястреб – это хорошая птица. Ответа по существу на вопрос о перезагрузке и на вопрос о взаимоотношениях со странами мира, с Западом мы не услышали. В этом я вижу проблему того жанра, в котором Владимир Владимирович сегодня выступил и выступил очень неплохо. Это жанр немножко постановочный, когда премьер отвечает на те вопросы, на которые он хочет и готов ответить и отвечает так, как он хочет ответить. И возвращаясь к вопросу слушателя, я бы сказал, что не было двух главных вещей. Одна – это обоснование того, с чем Владимир Владимирович Путин идет на третий или четвертый президентский срок. И можно считать, что в качестве обоснования была выдвинута идея о том, что в 80 годы было все ужасно, в 90 годы было еще ужаснее, сейчас стало лучше, но все, как он сказал, сшито на живую нитку и в политике, и в экономике.
Владимир Кара-Мурза: Давайте послушаем фрагмент интервью, где Владимир Путин сказал, что договоренности с Дмитрием Медведевым существовали заранее.
Владимир Путин: Мы много лет назад, еще четыре года, договорились о том, что такой вариант событий вполне возможен, если мы вместе пройдем период достаточно тяжелых испытаний. Мы, конечно, не знали, что мы столкнемся с кризисом, но мы же понимали, что в мировой экономике происходят определенные процессы, которые могут привести к этому кризису. Мы это уже тогда понимали, чувствовали это. Ну так вот, мы исходили из того, что мы следующую четырехлетку пройдем, и если мы пройдем ее успешно, то мы тогда будем вправе предъявить обществу наши предложения по конфигурации власти. Кто будет чем заниматься, какими принципами мы будем руководствоваться и куда мы собираемся вести нашу страну и наше государство. И когда подошло соответствующее время, мы это и предъявили. Мы предъявили не как решенный вопрос, решенный между нами, но совсем не решенный между нашими гражданами. Мы предлагаем такую конфигурацию, а граждане страны на избирательных участках скажут, согласны они с этим предложением или нет.
Владимир Кара-Мурза: Как вы, разделяете мнение премьера, что четырехлетку прошли успешно, из кризиса вышли успешно?
Иван Рыбкин: Относительно успешно, я бы так сказал, с малыми потрясениями. Но могу говорить о том, может быть и повторяюсь, что за последние 12 лет, когда у власти, реальной власти Владимир Путин, мало что в нашей жизни изменилось. Добавляется по крохам, стабилизируется в целом жизнь, выплачивается пенсии. И абсолютное большинство России в провинции, малых городах, селах, деревеньках, деревнях живет за счет пенсий мам, потому что пап в живых уже нет, потому что смертность жутчайшая, и плюс садик-огородик. Этой части России кризис не касается. Что касается крупных городов, я бы сказал Владимиру Владимировичу Путину, что недовольство резко возросло, и цифры, которые ему кладут на стол, на самом деле очень существенно отличаются от того, что есть в умонастроениях в столицах, Москве, Питере, городах областных, краевых, республиканских центрах, недовольство очень серьезное. Почему? Потому что если брать реальные цифры, что касается промышленности, по промышленности мы еще больше упали, особенно по той промышленности, о которой он тоже сегодня говорил, о модернизационных процессах и прочее. Какая там модернизация, просто восстановить промышленность невозможно, та, которая является наукоемкой. Да, в переработке пищевой промышленности есть определенные успехи, есть несомненные успехи, как говорят, в добыче нефти, газа, руды, в горно-обогатительных производствах, в вывозе леса, алмазов, пушнины – это все вывозится. Поэтому все достаточно призрачно. И люди колеблются.
Поэтому неслучайно такие усилия предпринимает Центробанк, пытаясь удержать ситуацию с тем же курсами рубля – доллара, рубля – евро, когда интервенции за два-три дня достигают громадных цифр - 5-7 миллиардов долларов. Просто спросить некому и не с кого, от ответа очень часто и премьер, и президент уходят. Все говорят о будущем. А что произошло за это время - отчета нет. Приводятся примеры, как было плохо в конце 80-х, плохо было, очень даже плохо, но мне пришлось, в отличие от этих товарищей во власти, господ во власти, премьера и президента, быть руководителем и коллективов в тысячу человек, и в десять тысяч человек, и в сто тысяч человек прежде, чем придти в высшую власть России. Хочу напомнить, что за эту бочку, которая называется теперь баррель, давали всего лишь навсего при Горбачеве 6 долларов, сейчас 110-115 долларов. И когда вдруг снижается до 60, происходит то, что мы называем кризисом. Как видите, от этой модели никуда не ушли, и вопрос стоит во весь рост.
Что касается внешних вопросов, мы почти со всеми перессорились в окружении России. Более того, пытаясь понравится, чтобы может быть избежать этой обидной птичьей клички "ястреб", целый ряд во внешнеэкономической деятельности предпринято действий, которым нет объяснения. Положим, по всему Ближнему Востоку, по арабскому Востоку были списаны долги с многих весьма платежеспособных стран, взамен были заключены контракты. Как правило, во главе контрактов ставились, конечно, близкие люди. Но в итоге произошел сериал революций, ни долгов теперь России нет, ни контрактов нет очень часто. Но часто контракты на производство тех или иных работ лучше бы не производили, как произошло с железной дорогой в Объединенных Арабских Эмиратах. Потому что во главе многих направлений в правительстве и ключевых корпораций стоят некомпетентные люди, но они очень близкие люди. И хочется порадеть за родного человека, несменяемость и еще раз несменяемость. Второй эшелон готовится, очень часто эти люди многодетные, по два, по три сына, они уже выведены на ключевые места в этих же корпорациях государственных, в банках, где решительно по сути дела под контроль берется прибыль.
Владимир Кара-Мурза: Аркадий Мурашов, бывший народный депутат СССР, считает, что кремлевское окружение активно влияет на ситуацию.
Аркадий Мурашов: Тот круг людей, его друзей, которых часто называют акционеры, я думаю, что они не дадут так просто соскочить и используют его как прикрытие. Я думаю, что не так легко ему теперь выйти из игры. А потом это одна команда в какой-то степени, он уйдет, а Медведев? Медведев несамостоятельная фигура, и вряд ли он смог бы быть президентом, настоящим я имею в виду. Поэтому мне тяжело представить такой вариант.
Владимир Кара-Мурза: Согласны ли вы, что именно кремлевское окружение не даст Владимиру Путину далеко уйти от власти?
Николай Петров: Да, конечно. Но здесь вопрос, где телега, а где лошадь. Действительно, Владимир Владимирович Путин выстроил такую систему, где нет сильных институтов и где все межэлитные договоренности обеспечиваются им, как главным арбитром. И эта сознательно построенная система отводит ему такую роль, которую не может сыграть другой. Если система хочет поменять такого лидера, то она должна каким-то образом серьезно институционально готовиться, в противном случае мы увидим нечто подобное сценарию, скажем, смерти Сталина, когда начинается раздрай в элитах и идет борьба всех со всеми. Я повторяю, это построенная система, в которой Владимир Путин по сути является заложником, так же, как он является заложником своего высокого рейтинга, который в отсутствии всех политических институтов является главной базой стабильности, от которого зависит не только он сам, но и вся политическая система.
Владимир Кара-Мурза: Виктор Аксючиц, бывший депутат Верховного совета РСФСР считает, что Путин стоит перед трудным выбором.
Виктор Аксючиц: В первую половину своего правления Путин решил задачу, которая ему досталась от 90 годов, а именно остановить развал страны. Основные субъекты, персонифицирующие этот развал, были устранены с политической арены общероссийской. Прежде всего это федеральные бароны – губернаторы, которые были убраны из Совета федерации и выстроены в должном порядке, и затем олигархи, которые оказывали очень серьезное влияние на российскую политику. Но это привело к тому, что было создано чиновничье государство, а всякое чиновничье государство – это рост коррупции везде и всегда. Наступило другое время, наступили другие исторические задачи, которые нужно по-другому решать. И сейчас перед Путиным стоит выбор: либо он возвращается к тому, чтобы, как он говорит все время, утвердить стабильность государственного режима, тогда этот государственный режим в обозримом будущем рухнет, либо он как новый Путин, обновленный Путин или, скажем так, обновленный тандем, осознавший современные исторические вызовы, все-таки наконец решатся на те преобразования, которые необходимы России.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Татарстана от радиослушательницы Раисы.
Слушательница: Добрый вечер. Конечно, свежий воздух надо. Я сегодня обратилась в поликлинику у нас в городе. Врач сидит, 75 лет, она сама больная, я пришла к ней больная. Что между нами? У нас разговора вообще нет на обновление. Я тоже думаю, надо другого президента.
Владимир Кара-Мурза: Владимир Буковский, не зарегистрированный кандидат в президенты 2008 года, находит ситуацию, в которую попал нацлидер, безвыходной.
Владимир Буковский: У меня уже давно ощущение, что просто не может отойти от власти - это уже опасно. Есть китайская пословица: если едешь на тигре, то с него не спрыгнешь. Он не может уйти, тут же будет подвержен расследованиям и уголовным наказаниям за все, что он сделал. Вообще известно, что главарь банды уйти не может, тогда вся банда на него поворачивается с ножами. Программы, которые они сейчас объявляют, противоречивые. То они хотят жить как Брежнев, то они хотят модернизации, что несовместимо, то они говорят про создание Евросоюза на территории Евразии в то время как Евросоюз здесь сыпется. То есть это все химеры, придуманные специально объяснения. Никакой программы нет.
Владимир Кара-Мурза: Согласны ли вы, что лидер стал заложником своего окружения?
Иван Рыбкин: Да, я согласен с Владимиром Буковским. При всей красивости фраз и может быть даже содержательности вопросов налицо отсутствие программы на самом деле. Разговор о будущем в инфинитивной, в неопределенной форме, в пожелательной форме – это разговор на скамейке, а не человека, который конкретно отвечает за политику, экономику России в течение 12 лет. Если говорить совсем прямо, конечно, Борисом Николаевичем Ельциным была допущена чудовищная ошибка, когда вопреки может быть немногих людей в его окружении, мнение людей, которое было ярко выражено и сказано, достаточно четко заявлено ему, он допустил к власти специальные службы России. Я, когда-то оставаясь в жутчайшем одиночестве, говорил: не хочу быть адвокатом спецслужб, но они крайне нужны России, как инструментарий для умной государственности. Сейчас специальные службы России олицетворяют саму государственность, они сами стали властью и в коридорах Кремля, и в коридорах Белого дома, везде. Отсюда некое несоответствие того, что говорит Владимир Владимирович и реальному положению дел. Специальные службы России должны обеспечивать президента беспристрастной информацией о том, что происходит в реальной жизни людей, в политике, в экономике, во всех сферах по отраслям. Но везде сидят свои люди и не хотят портить настроение шефу.
И уйти ему очень тяжело. Если, Аркадий Мурашов говорил и Виктор Аксючиц о том, что были олигархи при Борисе Николаевиче Ельцине, десяток назначенных олигархов, прямо скажем, когда я говорил, что за всех надо взять налоги с той самой приватизации и капитализации состояний, как было в Великобритании. Были и приближенные, наверное, люди. Но при президенте Путине, премьере Путине счет пошел не на десятки, а на сотни ближайшего окружения людей, которые чудовищно обогатились, сами стыдятся порой, если имеют остатки совести, своих состояний. И он на прямые вопросы, когда говорят: как же так, государственник и считает, что друзья такие государственники, бьют себя в грудь до впалости, того и гляди грудные клетки поизуродуют. И говорят: как же Геннадий Тимченко, он стал гражданином Финляндии, по преимуществу живет в Швейцарии, как быть? Ему так удобно, и вообще я его мало знаю, он сам достиг успеха. Как будто никто не знает, каким образом в Киришах завод Геннадий Тимченко, какие причальные стенки строятся и на Дальнем, и на Ближнем Востоке, и под Питером, и за чей счет это все делается.
Понимаете, какая вещь, конечно, и специальные службы России, которые вросли в ткань власти, которые сейчас, к сожалению, великому жутчайшим образом коррумпированы этой заразой, старшее поколение, старики, которым по 60 лет, мы старики, конечно, как и Путин, и я нам, по 60 надо уступать место, но уступать не хочется или боязно. Этой заразной коррупцией заражена молодежь в специальных службах. Говорят о конкурсных громадных, как когда-то было на физтех, на ключевые факультеты МГУ, сейчас на факультеты Федеральной службы безопасности. Да как же не быть? Вы понимаете, в академии МВД то же самое. Очень часто в зрачках молодых людей горит буква – долларовая означка и более ничего. Вот это самое, наверное, чудовищное, что происходит в нашей стране. И конечно, нужны новые люди. Отойдет Владимир Владимирович от власти, придут новые люди, они, конечно, совестясь своего народа, потребуют освободить кабинеты от этой нечисти, которая является коростой на организме России. Россию приучают жить с этой коростой. Эта короста противопоказана народному сознанию.
Пытаются народ изобразить, вы знаете, таким невежественным, непонимающим, не умеющим сделать выбор. Умеют сделать выбор. Умеют жить по совести, по правде, по тем десяти заповедям. Но создается обстановка в стране такая, что жить по-другому нельзя. И из-за этого Владимиру Владимировичу Путину и Дмитрию Анатольевичу Медведеву надо бы уйти, уступить место новым людям, которые почистят коридоры власти, кресла губернаторов, президентов республик, глав республик, корпораций и от пап, и от мам, и от детей жутко коррумпированных, по преимуществу людей очень близких к этим двум людям, о которых мы ведем разговор. Нас заставляют вести разговор и говорят: а больше вести не о ком. Да есть о ком. Народ всегда наш был талантлив и даровит. Включить надо так называемые социальные лифты посредством прямых честных выборов. И мы снова увидим как в конце 80 - начале 90 удивительно талантливых людей. Они сейчас в меньшинстве, партии их не регистрируют, у них прекрасные программы, они мыслят инако, по-другому, но очень часто самые лучшие идеи приходят в головы немногих инакомыслящих, а потом овладевают умами и становятся реальностью нашей жизни. Эти двое людей, Дмитрий Анатольевич Медведев и Владимир Владимирович Путин, к сожалению великому, к моему разочарованию, ничего нового России предложить не могут. И им некому сказать об этом, потому что часто очень вокруг крепчает холуяж и больше ничего.
Владимир Кара-Мурза: Александр Подрабинек, бывший советский политзаключенный, рассматривает третий срок как вынужденную меру.
Александр Подрабинек: Я так думаю, что Владимир Путин идет на третий срок не для того, чтобы делать что-то выдающееся. Он идет по необходимости, а необходимость заключается в том, что власть – это вообще наркотик. А безграничная власть - это очень сильный наркотик, от которого трудно отказаться. Кроме того, если он откажется и отойдет от власти вместе со своей корпорацией, то и его, и корпорацию ждут большие неприятности, включая, возможно, судебные. Я думаю, он похож на человека, который держит на своих руках поднятых цементную плиту и не в состоянии ее бросить, потому что если он ее бросит, она его придавит. Я думаю, таковы взаимоотношения Путина с властью в стране.
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, преследовало ли сегодняшнее интервью цель показать обществу, что тандему нет альтернативы в политической жизни страны?
Николай Петров: Да, конечно, наверное. Хотя я бы хотел начать с того, что тандема нет, он кончился, когда было объявлено, что формальным и реальным лидером у нас будет один и тот же человек. А то, что рядом с ним какое-то время на посту премьер-министра будет другой человек, это не превращает связку президент – премьер в тандем. Поэтому, я бы сказал, что была показана безальтернативность главного нашего человека. И если говорить о том, чего не хватало, на мой взгляд, в сегодняшнем программном выступлении премьера, в будущем президента снова - это действительно каких-то конкретных позиций, как собирается он дальше решать те задачи, которые правильно в общем виде он формулирует, и работа над ошибками. И это то, что не дает вот это застойное продолжение, нахождение одних и тех же людей у власти делать. Когда власть меняется, вынуждено меняется раз в четыре раз, в пять лет, то неизбежно происходит не только самоочищение власти, но и действительно серьезный анализ и извлечение уроков из тех ошибок, которые любая власть не может не делать. А когда власть сидит бесконечно, она привыкает к мысли о том, что все, что она делает, замечательно, и в этом смысле она сама себя и всех нас заводит в тупик.
Владимир Кара-Мурза: Борис Якеменко, руководитель Православного корпуса движения "Наши", член Общественной палаты, видит задачу Путина в завершении начатого.
Борис Якеменко: Мне кажется, что отчасти ответ дан на этот вопрос в его концепции нового евразийского пространства, о чем он уже говорил. Мне представляется, что его амплуа было создавать глобальные проекты, то есть объединять мир в какой-то новой системе, решать очень мощные масштабные сложные задачи, такие, как война в Чечне, борьба с олигархией и так далее. Поэтому мне представляется, что сейчас как раз такая политика наиболее востребована, потому что мир живет созданием огромных суперобъединений политических и социальных. Как настойчиво США создает вокруг себя такое социально-политическое пространство. И если сейчас этому процессу ничего не противопоставить, то это кончится плохо, причем как для нас, так и для США, потому что мир может быть только двухполярным. И мне представляется, что именно Путин может сейчас решить такую задачу.
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, можно ли сегодняшнее интервью считать стартом президентской кампании Владимира Путина?
Иван Рыбкин: Я думаю, что старт произошел еще 24 сентября, когда мы увидели совершенно растерянного Дмитрия Анатольевича Медведева, и когда не мог скрыть удовольствия Владимир Владимирович Путин. Это было видно и по залу и как реагировали на объятия даже рядом сидевшие, стоявшие сторонники, участники съезда "Единой России". Поэтому старт дан этой кампании. Но нет дискуссии вовсе. Кто будет против Геннадий Андреевич Зюганов? Можно сразу сказать, о чем он будет говорить. Владимир Вольфович Жириновский - то же самое. Может быть Сергей Миронов пойдет, но он всегда с очень специфическими устремлениями выступал в президентских выборах. Сейчас он в опале. А просто человеку собрать подписи независимому, зарегистрироваться, вы знаете, это даже не через угольное ушко, а через какое-то нано-ушко надо пройти, чтобы зарегистрироваться - это я знаю сам по себе. И каким чудовищным вариантам давления человек подвергается – это за пределами нормального человеческого поведения, это за пределами всяких понятий о чести, совести, о достоинстве, обо всем, просто человека оглупляют, растаптывают с учетом того, что все каналы остаются в руках действующей власти, а людям остается мачты "Авроры" плюс мосты перед Кремлем, более ничего.
Владимир Кара-Мурза: Андрей Богданов, последний кандидат в президенты на выборах 2008 года, уверен, что у каждого кандидата свои мотивы борьбы за власть.
Андрей Богданов: Насчет Путина, наверное, надо Путина спросить, какие цели он преследует и что он еще не доделал. Наверное, сегодня он выступал перед центральными СМИ, я хотел бы послушать, наверное, что-то новое, интересное скажет. Насчет меня, я партийный человек, как партия решит, так и сделаю. Если выдвинут, с удовольствием приму участие в президентских выборах, тем более уже опыт какой-то есть. Нет, не удовольствие, но большая ответственность и, наверное, понимание есть, что за тобой есть партия, за тобой есть люди, которые тебе верят. А когда за тебя голосуют даже в прошлый раз миллион, достаточно большая ответственность не подвести этих людей.
