Михаил Соколов: В нашей московской студии – лидер партии ЛДПР, вице-спикер Государственной Думы России Владимир Жириновский.
Конечно, наша главная тема сегодня – выборы. Возможны ли в России честные выборы, Владимир Вольфович?
Владимир Жириновский: Теоретически, конечно, так можно считать. Потому что мы не какая-нибудь африканская страна, не азиатское стойбище, все-таки много лет уже России – 1150, и все-таки мы в основном в европейском формате. И они были относительно свободными буквально 18 лет назад, это 12 декабря 12993 года. И самые свободные они были 15 ноября 1917 года, когда впервые в Европе мы перешли к выборам по партийным спискам, только по партийным. И все выставили, кто хотел и кто мог, и бы самый такой многопартийный парламент. Если бы он сохранился, мы бы могли добиться в плане демократии больших успехов. Но пока трудно надеяться, что выборы такими будут. Ведь если честные, то власть проигрывает. А власть заранее говорит, что нельзя отдавать власть.
Михаил Соколов: Так европейская власть как раз в том и заключается, чтобы менялись у власти люди. Не власть вообще, а партии, лидеры.
Владимир Жириновский: Обязательно люди, да, носители власти, это команда, группа, партия, человек. Но здесь какой еще минус? Еще ни разу не было, вот в чем дело, ни разу за всю историю России оппозиция мирным путем к власти не приходила. Большевики – вооруженное восстание, 1991 год – опять попытка ГКЧП, какие-то столкновения.
Михаил Соколов: Но Ельцин был легитимной властью, он был избран на выборах. Для России.
Владимир Жириновский: Нет, я имею в виду то, что произошло в целом с СССР. Это не был приход оппозиции, потому что был президент советской республики внутри СССР, поэтому к этому относились как бы так, это еще не считалось, и он себя оппозицией в чистом виде не представлял. Он был коммунистом, он был членом ЦК, чуть ли не членом Политбюро, секретарем ЦК.
Михаил Соколов: Вышел, вышел.
Владимир Жириновский: Вышел, но, тем не менее, в этой команде был. Там многие выходили потом. Поэтому здесь я имею в виду чистую оппозицию. Например, ЛДПР. Вот КПРФ сейчас вернется к власти – это не будет, на мой взгляд, чистой оппозицией.
Михаил Соколов: Почему?
Владимир Жириновский: Это бывшая правящая партия. Они были 73 года в составе правящей партии.
Михаил Соколов: Но, смотрите, в Восточной Европе, например, в Польше, в Литве приходили к власти бывшие коммунисты, после первой волны.
Владимир Жириновский: Но они резко менялись, меняли название, программу, отказывались там, просили прощения. Это все-таки другие партии. А здесь – в чистом виде сталинисты. Вот сейчас, 21 декабря, они понесут цветы к могиле Сталина, а в январе – к могиле Ленина, в январе – снова к Мавзолею. Поэтому здесь как раз нельзя сказать, что они другие. Они очень старые, так сказать, они не отказываются, для них сталинизм и ленинизм – это святое. Поэтому здесь опять не то. А вот единственная партия – это ЛДПР. Ну, «Парнас» мог бы тоже считаться.
Михаил Соколов: Но он не зарегистрирован.
Владимир Жириновский: Я к примеру говорю. Но тоже Касьянов был коммунист и был председателем правительства, Немцов был первым вице-премьером. У «Яблока» Явлинский был вице-премьером. То есть, я говорю, ЛДПР – единственная партия, которую можно считать оппозицией.
Михаил Соколов: Миронова забыли.
Владимир Жириновский: Ну, Миронов опять из этой команды. 20 лет они вместе с Путиным – Миронов, это большие друзья, старые знакомые.
Михаил Соколов: Что-то у них с дружбой не получается сейчас.
Владимир Жириновский: Не с дружбой, а потому что Миронов захотел большего. Он должен гордиться тем, что он из рядового депутата Заксобрания Петербурга дошел до зама председателя этого Заксобрания, стал председателем Совета Федерации. И ему создали Партию жизни, он попробовал – чего-то получается. Ему добавляют там Партию пенсионеров, «Родину», «Справедливая Россия», сажают в парламент. Они набрали 4 процента в декабре 2007 года. То есть уж он-то должен быть благодарен, потому что получить просто так третий пост, собрать партию, посадить в парламент, не получив при этом нужных голосов… Здесь все искусственное, связанное с Кремлем, по знакомству. Я ведь никогда не был знаком с питерскими, вообще никогда. Хотя у меня теща оттуда, Васильевский остров, но это было лет 70 назад.
Михаил Соколов: Но вас упрекают в том, что вас другие силы продвинули в свое время, из простых издателей там…
Владимир Жириновский: Никто не продвигал! Вот в этом весь смысл, что ЛДПР никто не продвигал. И я объясняю, почему мы видим такой успех ЛДПР. Скажем, сразу создано много партий, мы не были самой яркой, нами никто не занимался. Там шумел Травкин, какие-то кадеты были, Астафьев, общество «Память»… То есть мы не были той силой, которая бы внимание привлекла и вызвала какую-то реакцию, например, борьбу с нами. Все. Поэтому мы проскочили это. При Ельцине мы оказались, наоборот, в ситуации, когда наша позиция совпала с тем, что хотел Ельцин, - президентскую республику. Мы единственные в плюсе оказались. Или, например, подавление мятежа на Кавказе. Мы единственные, от себя, не потому что Ельцин просил, требовали именно силового воздействия. Поэтому здесь как раз совпадение. И «Норд-Ост» - я согласен, много жертв, но другого пути не было, и мы предложили тоже силовое воздействие. Мы не хотели, чтобы были жертвы.
Михаил Соколов: Владимир Вольфович, но сейчас вы тоже устраиваете власть.
Владимир Жириновский: Каким образом?
Михаил Соколов: Вы же не скандалите, не выводите людей не улицы…
Владимир Жириновский: Да вы послушайте, что мы говорим там! У вас волосы дыбом встанут. Вы возьмите стенограмму вчерашнего выступления моего, вечером, и вы увидите, что такого никто никогда за всю историю русского парламента не говорил!
Михаил Соколов: А что же вы такого сказали там?
Владимир Жириновский: Я сказал жестко насчет… Как раз у нас было три закона по выборам, мы предлагали дать право партиям отзывать своих членов избиркома, потому что они попадают под влияние «Единой России»…
Михаил Соколов: Вы бы Чурова отозвали?
Владимир Жириновский: Нет, это имеется в виду по всей стране. Один человек никакого значения не имеет. ЦИК нам не вредит, у нас проблемы возникают в регионах. Мы хотели получить право самим после выборов определяться, кто будет депутатом, потому что даже мы не очень хорошо знаем, избиратели вообще их не знают. Иванов, Петров, Сидоров – какая разница избирателю? Это новые люди абсолютно. Поэтому мы хотели сами выбрать наиболее активных, энергичных, наиболее образованных – отпадает, не дают. Мы говорим: давайте на равных все пойдем на выборы, у нас уже одинаковый статус. Вот сегодня «Единая Россия» с экранов не вылезает. Не потому что «Единая Россия»…
Михаил Соколов: А вы не жалуетесь?
Владимир Жириновский: Жалуемся, каждый раз говорим это в парламенте опять же, все время везде говорим, критикуем, везде, все.
Михаил Соколов: А где иски в суд?
Владимир Жириновский: А какие иски могут быть в суд, когда нет оснований для суда? В суд что нести?
Михаил Соколов: Ну, вот Путин, пожалуйста, встречался с тремя теленачальниками, показали все это. Там он прямо говорил: «Единая Россия» должна остаться ведущей политической силой. Ну, так вы должны требовать тоже интервью у Кулистикова, Эрнста и Добродеева, в таком же объеме. Вы потребовали?
Владимир Жириновский: Вот вчера об этом и шла речь! Мы говорим: давайте норму закона сделаем равную. Говорят: нет. Выходит Москалец и говорит: нет, вот президент – у него одна ответственность, и премьер-министр, поэтому мы сохраним норму, при которой у них больше возможностей будет. Они не обязаны уходить в отпуск. Кстати, и мы, депутаты, не уходит в отпуск. Но их на их посту показывают каждый день по несколько часов, да еще двоих, а нас могут показать раз в неделю пять секунд, просто мимолетом, вот есть такой Жириновский, Зюганов…
Михаил Соколов: Так вы в суд, а потом в Конституционный суд, чтобы закон менять.
Владимир Жириновский: Я вам говорю еще раз, в суде нам скажут, что это соответствует закону. А закон поменять мы не можем.
Михаил Соколов: В Конституционный суд. Вы можете, 90 депутатов, подписать запрос.
Владимир Жириновский: Мы не можем собрать 90 подписей.
Михаил Соколов: Коммунисты с вами не подпишутся?
Владимир Жириновский: Прошу коммунистов уже полгода! Никак мне не дадут.
Михаил Соколов: Ну, эсеров попросите.
Владимир Жириновский: Не хватит. Нужно, чтобы обязательно было 90. У нас 40, нам нужно еще 50. Только коммунисты могут дать. У эсеров – 38.
Михаил Соколов: И что, не дают?
Владимир Жириновский: Не дают.
Михаил Соколов: А кого вы просили?
Владимир Жириновский: Зюганова лично три раза. Говорит: дам команду, дам команду… Но нужно же собрать, я же не могу ходить к коммунистам: дайте вашу подпись. Они должны на собрании принять решение фракции, пустить листочек по рядам и 50 подписей собрать. Нам и 40-то трудно собрать, потому что половина фракции не идет на выборы, и они не ходят, их нет. Пытались мы в Конституционный суд, чтобы там каким-то образом повлиять на изменение законодательства. То есть делаем! Я говорю, вчера три закона, еще два осталось. Так с трудом добились, чтобы в повестку дня включили! Годами валяются наши законы.
Михаил Соколов: Ну, так завернут, наверное.
Владимир Жириновский: Все отказывают, полностью! Из пяти законов три – уже отказали, еще два тоже откажут. Поэтому стараемся, в суды ходим, оспариваем результаты выборов. И что дальше? Верховный суд? Районный суд, городской суд, Верховный – все отказывают нам. И объясняю, как отказывают. Я приношу протоколы, вот первичный – за ЛДПР 300, а конечный за ЛДПР – 20. Где еще 280 голосов? Ну, и что, говорят, это у вас протоколы, а давайте у избиркома попросим протоколы, - и комиссия приносит другие протоколы.
Михаил Соколов: Ну, они переписали.
Владимир Жириновский: Все, переписали. Кому мы должны верить - избирком и вы? Избирком принес другие протоколы. Все, мы ваш иск удовлетворить не можем.
Михаил Соколов: Первичный протокол должен быть основой, понятное дело.
Владимир Жириновский: Так они первичный другой приносят! Они все переписывают и говорят: вот, видите. У них и подписи стоят все, а мы даже не можем на свой первичный подписи все получить.
Михаил Соколов: Так, значит, фальсификация такая, что, может, лучше на выборы не ходить?
Владимир Жириновский: Но тогда на выборы не ходить, и к вам приходить, и на улицу не выходить.
Михаил Соколов: К нам, пожалуйста, а на выборы-то зачем?
Владимир Жириновский: Вы понимаете, всегда нужна какая-то борьба, какое-то противодействие, противостояние.
Михаил Соколов: А вот представьте, вы договорились с коммунистами и с эсерами, и все не участвуете в выборах. И что «Единая Россия» будет делать?
Владимир Жириновский: Я уверен, что это повлияло бы существенно, но эсеры пойдут на выборы, даже если их сто раз напугать или задобрить.
Михаил Соколов: Они же из зала с вами выходили.
Владимир Жириновский: Было дело, но из зала мы вышли, они бы никуда не пошли сами, они просто поддались общему такому влиянию. То же самое – коммунисты, они тоже сами не собирались даже выходить. А мы за 18 лет в Думе выходили раза четыре. То есть раз в три года мы единственно возможный наш демарш устраиваем. Но единственная реакция была, более-менее приличная, - это вот октябрь 2009 года, а до этого даже не замечали. Ну, вышла фракция – и черт с ней. А тут они за нами пошли, как овцы. Не было Зюганова, и коммунисты тоже очень разозленные были, и они взяли и пошли за нами. А «Справедливая» - им чего-то слова не дали, и они тоже разозлились и тоже третьи вышли. То есть в том-то и дело, что без всякой договоренности. А когда уже оказалось, что мы все три фракции вышли, и это поняли, тогда мы уже как-то состыковались, переговорили и решили какую-то местную пресс-конференцию провести и так далее. То есть стараемся, все что нужно, стараемся.
Но вы должны понять, что у Зюганова особые отношения с Кремле. Это все бывшие коммунисты – и Путин, и Медведев, и аппарат администрации президента, и министры, и все губернаторы, поэтому у них сохраняются старые коммунистические, более… ну, не теплые, но хотя бы товарищество какое-то.
Михаил Соколов: Ну, уже не все коммунисты, там комсомольцев полно.
Владимир Жириновский: Ну, это одно и то же все. Какие комсомольцы? Кудрин комсомолец что ли? Все они были членами КПСС, все до единого. Вот сама «Единая Россия» - в зале сидят все коммунисты, у них средний возраст – 60 лет. Самая молодая фракция – ЛДПР, 40 лет, сейчас у нас будет 34 года. Самая молодая в мире фракция в парламенте общенациональном – это ЛДПР. Поэтому они все коммунисты, и у них есть какие-то свои старые связи, они учились все в каких-то партшколах.
Возьмите, Зюганов и Морозов, первый зам, вице-спикер парламента, - в одно отделе сидели, отдел пропаганды ЦК КПСС. Зюганов на работу принимал Морозова. Это не только товарищи по партии, они сослуживцы бывшие, многие в партшколах учились, многие были на съездах. Вы поднимите их биографию, они же многие делегаты съездов.
Михаил Соколов: Если считать, то работников КГБ и других спецслужб не меньше, чем коммунистов.
Владимир Жириновский: Да, все сейчас они в парламентах, в аппарате губернаторов. И это опять коммунисты, это все одна команда. Посмотрите, Черкесов – он не в ЛДПР пошел, а к коммунистам.
Михаил Соколов: А вы бы взяли Черкесова?
Владимир Жириновский: Взяли бы! Все-таки специалист, столько лет работает. Видите результат?
Михаил Соколов: Так у коммунистов больше мест будет, поэтому они его туда и взяли.
Владимир Жириновский: Возьмите Квицинский, уже покойный, был послом СССР в Германии – у коммунистов был. Маслюков, первый вице-премьер в правительстве Примакова. У них вся бывшая партноменклатура. Возьмите Купцова, он же был зав отделом по связям с новыми партиями. Ну, там все, Лукьянов… Это все бывшая КПСС. И вся «Единая Россия» - бывшая КПСС.
Михаил Соколов: Владимир Вольфович, а поняли вы, зачем Путин идет в президенты снова? Почему нельзя было Медведева на второй срок? Работала же вся система.
Владимир Жириновский: Если человек был первым, стал вторым, если у него есть возможность снова стать первым, он это сделает. Вот я по себе сужу. Допустим, я ухожу с поста руководителя партии на второй пост. Если появится возможность, почему ни вернуться? Это же вся полнота власти! У нас президентская власть, и конечно, вся полнота власти в руках президента.
Михаил Соколов: Теоретически. Медведев же ее не использовал.
Владимир Жириновский: Это другой вопрос.
Михаил Соколов: Ни одного министра не снимал, вот Кудрина только, да и то за личную обиду.
Владимир Жириновский: Да и то все равно, говорят, Кудрин остается в команде. Но это ведь внутренние раздумья Медведева, мы с ним не друзья, не товарищи, ни разу с ним не были, как говорится, за одним столом. Сухие встречи со всеми лидерами партий, где можно пару слов сказать, и больше ничего. А Зюганов – лучше отношения. Потому что все-таки они в одной партии были. Поэтому здесь есть все-таки элемент… Как и «Справедливая Россия» - это все бывшая КПСС. А ЛДПР – чисто новая партия.
Михаил Соколов: Так все-таки Путин зачем идет? Без него система не работает? Вот его система ручного управления без него не работает, да? С другим человеком, а он сбоку – хуже работает, так?
Владимир Жириновский: Когда он перестал быть президентом, наверное, все-таки какое-то раздвоение произошло – у чиновников, у губернаторов. Все-таки назначает-то, кандидатуру представляет президент. Даже те же аудиторы – опять президент вносит, прокурор – президент. То есть все кадровые вопросы решает глава государства.
Михаил Соколов: А если глава государства с премьером во всем согласен, тогда проблемы нет?
Владимир Жириновский: Но все равно морально это в определенном смысле чувствует себя человек униженным. Он в подчиненном положении, юридически он подчиненное лицо, а первое лицо он сделал первым лицом. Так почему, когда истек срок у этого первого лица, снова ни вернуться, если Конституция ему это позволяет делать? Поэтому здесь его личное дело, вот он захотел и возвращается.
Михаил Соколов: А Медведев проиграл битву характеров? Он же мог упереться и сказать: нет, я хочу на второй срок, у меня есть программа…
Владимир Жириновский: Да, да, да. Но они из одной команды. Тогда упрется Путин и со всей своей командой уходит, и с кем остается Медведев? С теми губернаторами, которых он отправил в отставку? А те, кто останутся, они могут соединиться с Путиным, это будет раскол. Они не хотели этого. Повторяю еще раз, они друзья, они соратники, они уже много-много лет вместе, и везде по жизни Путин был первый, в мэрии Санкт-Петербурга, а Медведев работал в структуре, которую он возглавлял. То есть они уже давно идут в тандеме, где Путин играет первую скрипку. Поэтому они и сейчас могли это сделать. С другой стороны, у Медведева как председателя правительства, огромное поле деятельности. Там можно работать день и ночь, и тоже огромное количество прав. У нас режим таков, что, в принципе, он президентский, но председатель правительства тоже имеет огромные полномочия.
Михаил Соколов: И Путин это показал.
Владимир Жириновский: Да.
Михаил Соколов: Путин использовал все полномочия премьера в полной мере. А Медведев свои полномочия не использовал как президент. Поэтому премьер был сильный. А теперь что будет – сильный президент и слабый премьер?
Владимир Жириновский: Ну, может быть, будет сильный президент и премьер юридически слабее, поскольку он подчиненный, его кандидатуру будет предлагать президент, но он может работать на всю катушку.
Михаил Соколов: А будет ли предлагать? А вдруг «Единая Россия»… Смотрите, рейтинги снижается, и вдруг она не наберет не то что 60-ти, конституционного большинства, а 50-ти? И Путин скажет: что-то, Дмитрий Анатольевич, не справились вы, может быть, вам в парламенте поработать, а премьером будет кто-нибудь другой?
Владимир Жириновский: И это может быть. Это они между собой могут решать, мы же не знаем.
Михаил Соколов: А для вас это выгодно? Вы же боретесь за то, чтобы у «Единой России» было меньше, правильно?
Владимир Жириновский: Да, мы за это боремся и будем.
Михаил Соколов: Тогда, значит, вы боретесь против Медведева, правильно?
Владимир Жириновский: А мы и против Медведева боремся, и против Путина, и против «Единой России», и против КПРФ, для нас это все общее название – КПСС, однопартийный режим, монополия, элементы советской власти. Они как бы сегодня налицо.
Михаил Соколов: А вот есть такой прогноз, что когда «Единой России» не хватит голосов, например, для конституционного большинства, то партнером как раз будет ваша партия, которая достаточно лояльна власти. Особенно в международных делах у вас взаимопонимание, например, да и по экономическим вопросам вы не сильно, на самом деле, отличаетесь.
Владимир Жириновский: Мы очень отличаемся, просто это не доходит до наших всех граждан. Например, когда я даю интервью, я очень жестко критикую, но какой-то закон мы все равно поддерживаем, и в эфир идет: вот, ЛДПР тоже поддержала. Вот и все. И получается у людей, что якобы мы чуть ли ни вместе, синхронно что-то такое… имеем отношение к каким-то инициативам власти. Постоянно жестко. Ну, смотрите, бюджет – мы против.
Михаил Соколов: Вот против этого года?
Владимир Жириновский: Да. И прошлогоднего, и позапрошлогоднего.
Михаил Соколов: А что же вас не удовлетворяет? Вот, например, Кудрин ушел в отставку, теперь на оборонные расходы и на правоохранительные, на всех силовиков сколько денег выделят, вместо школ и больниц!
Владимир Жириновский: Да. Сельское хозяйство не удовлетворяет нас. На жилье, дороги, отношения с субъектами. Перевод денег. Вот деньги идут очень медленно, только в апреле начинается движение денег, а до некоторых субъектов доходит по некоторым программам в сентябре. Ну, так нельзя делать! Они не успевают их израсходовать. И вот сейчас по году – сотни миллионов рублей будут не израсходованы.
Михаил Соколов: И хорошо, сэкономили.
Владимир Жириновский: Какая это экономия? Это неумение работать, неумение жить! Дальше, была программа выхода из кризиса – мы не поддержали, отчет ЦБ – мы не поддержали. То есть министров каждого критикуем каждую среду, все министры по пять раз уже прошли перед нами. Почитайте стенограмму!
Михаил Соколов: А нового министра финансов вы поддержали, исполняющего обязанности, Силуянова.
Владимир Жириновский: Мы поддержали в том смысле, что пока вот он впервые к нам пришел, на фоне Кудрина, нам понравилась смена сама.
Михаил Соколов: А почему вам Кудрин не нравился? Берег деньги казенные.
Владимир Жириновский: Нет, дело не в фамилии. Нам понравилось, что все-таки заменили Кудрина. В этом смысле нам это понравилось. Поэтому Силуянов Антон, в этом смысле нам нравится, что он новый пришел. Наконец-то мы услышали нового министра. Деньги можно и нужно беречь, но когда мы свою экономику тормозим, а экономим деньги, это неправильная экономия. Если мы дали максимум, экономика развивается, все идет, как надо, отлаженный конвейер, обязательно нужно какой-то фонд иметь и деньги откладывать. Потому что действительно бывают у нас черные дни, очередной кризис. Но как он это делал – нам не нравилось.
Михаил Соколов: Вот нам пишут: «Господин Жириновский, если ваша партия в результате фальсификаций не пройдет в Думу, вы смиритесь и будете проситься в какую-нибудь Общественную палату или призовете своих сторонников к действиям? И к каким?» - спрашивает Сергей.
Владимир Жириновский: Ничего просить не буду. Никогда не просил. Только политическая борьба, борьба за власть, поскольку выборы позволяют получить определенное количество мест, а может быть, даже побеждать на выборах, тем более на выборах президента. Поэтому будем стараться, во-первых, получить достаточное количество голосов, чтобы в шестой раз ЛДПР оказалась в Госдуме. На нас избирателям обижаться не за что. Те, кто пострадали при советской власти, мы к этому отношения не имеем, мы им сочувствуем. Те, кто пострадали при Ельцине, мы с ними боролись. Те, кто страдают сегодня, мы сами боремся против всей питерской команды. Поэтому избиратель нас ни в чем не может упрекать. И мы всем избирателям предлагаем четвертый вариант. Советский рухнул, ельцинский рухнул, питерский не всех удовлетворяет, и мы как раз та самая отдушина. Потому что «Справедливая Россия» - это филиал «Единой России», она в упадке, коммунисты – это…
Михаил Соколов: Рейтинг поднимается сейчас.
Владимир Жириновский: Это все обманывают.
Михаил Соколов: У вас тоже поднимается.
Владимир Жириновский: На чем подниматься рейтингу «Справедливой России»?
Михаил Соколов: Да просто голосовать больше не за кого. К вам привыкли, к Зюганову привыкли, а Миронов вроде поновее будет.
Владимир Жириновский: Но Миронов – друг Путина! Если вы против «Единой России», какого черта вы будете голосовать за «Справедливую Россию»? У них же соглашение с «Единой Россией», они во всем поддерживают друг друга.
Михаил Соколов: Вас послушают и проголосуют за «Яблоко».
Владимир Жириновский: А «Яблоко» - это все «пятая колонна»
Михаил Соколов: Какая «пятая колонна», вы что? Традиционная российская леволиберальная партия, западническая.
Владимир Жириновский: Западническая! А Запад всегда желал гибели России. Поэтому те, кто голосует за «Яблоко», голосуют за погибель России.
Михаил Соколов: Ну, бросьте, Милюков никакой погибели России не желал, а, наоборот, хотел проливы, империалист был…
Владимир Жириновский: И чем кончилась деятельность Милюкова и Гучкова, и многих других?
Михаил Соколов: Но вы же сами говорите, что большевики во всем виноваты!
Владимир Жириновский: Большевики, да, и сейчас они практически в наличии у нас: КПРФ – это большевики, «Единая Россия» - это меньшевики.
Михаил Соколов: С сайта вопрос: «Господин Жириновский, почему ни одна партия, включая ЛДПР, не идет на выборы с программой копирования государственного устройства и законодательства демократических стран? Например, Германии и Франции. Это же беспроигрышный вариант. Зачем изобретать велосипед и путь для этого велосипеда?»
Владимир Жириновский: Ну, вот вы нашу программу возьмите – и вы это все увидите. Мы предлагаем перейти к территориальному делению, как в той же Германии или Франции – в Германии это земли, во Франции департаменты. В Англии – графства, в Италии – области. Мы в перспективе предлагаем перейти к более высокому уровню демократии – парламентская республика, как Германия. Президента выбирают на заседании палаты, и парламент назначает премьер-министра, и правительство полностью подчиняется парламенту. Тогда люди почувствуют, что действительно парламент нужен, и политические партии нужны. Поэтому мы действительно никакого велосипеда не изобретаем, мы хотим устройство страны внутреннее как во всей Европе и во всем мире. Нигде нет национального устройства.
Мы хотим парламент такой же, как в парламентских республиках. Президентских республик всего две – США и Франция, все остальное в основном парламентские республики во всем мире, и главную роль играют именно они. Даже Турция, смотрите, уж на что азиатская страна, или Пакистан. Поэтому мы уже давно, как говорится, имеем то же самое, что та же самая Германия, мы даже предлагаем бюджет Думы делить между фракциями, как это принято в германском Бундестаге.
Просто люди наши плохо знают программы. Заходите на сайт ЛДПР, приходите к нам – Лугов переулок, дом 8, метро «Чистые пруды». 4 ноября – День смуты – только мы проводим мероприятия наши. Коммунисты не проводят…
Михаил Соколов: Ну, у них 7 ноября есть.
Владимир Жириновский: И 7 ноября. Вот два праздника.
Михаил Соколов: Почему, подождите, русские националисты опять устроили «Русский марш».
Владимир Жириновский: Тоже будут устраивать. Все, кто хотят, пускай устраивают, но мы, как всегда, на Пушкинской площади, в два часа дня, ждем всех 4 ноября, и там мы все скажем. Слово дадим любому, кто придет.
Михаил Соколов: Александр спрашивает: «Легализацию оружия в России – поддерживает ли ЛДПР?»
Владимир Жириновский: Мы поддерживаем, но, с другой стороны, есть и опасность. Вот мы сейчас разрешили травматическое оружие, и постоянно его применяют незаконно, стреляют в голову, очень много смертельных случаев. Поэтому здесь тоже есть минусы. Конечно, нам выгодно, чтобы граждане были бы вооружены и сами себя могли бы защитить, но, к сожалению, пока разрешение на травматическое оружие имеет в основном отрицательные последствия. Например, агрессор, нападающий не боится ничего, и чаще всего он нападает, используя травматическое оружие, вот буквально каждую неделю это происходит где-нибудь в стране, каждую неделю, в том числе люди из разных регионов, в том числе и выходцы с Кавказа.
Михаил Соколов: Слушайте, тогда кухонные ножи надо запретить. Знаете, кухонный нож и сковородка – это основное орудие нанесения тяжких телесных повреждений.
Владимир Жириновский: В принципе, конечно, любой нож, любая разбитая бутылка… Мы за то, чтобы наши граждане могли свободно владеть оружием, но, повторяю, минусы здесь есть.
Михаил Соколов: «Насколько законно покупать избирателей за 500-1000 рублей?» - спрашивает Алексей из Тулы. Это про ваши раздачи денежек.
Владимир Жириновский: Мы ничего не покупаем. Люди жалуются, не хватает денег на лекарства, на проездной билет, кому-то на хлеб, кому-то там долг заплатить. Поэтому люди к нам обращаются, мы им переводим все по почте. Но когда при встрече подходит человек, чуть не плачет, нету денег, вот у него рецепт – и нету денег, вот он голодный, вот он не может купить какой-то вид одежды – вот вы этом случае. Мы не так не стоим на улице и не раздаем.
Михаил Соколов: Сейчас-то вы не можете.
Владимир Жириновский: Сейчас вообще не имеем права. Во время выборов – никаких подарков, никаких денег. Даже вот любой вид, что материальную ценность представляет, мы не можем. А вот уже после выборов, с 5 марта начиная… И когда к нам обращаются, мы вынуждены помогать, и помогаем. Это деньги честные, чистые, которые нам от государства поступают на содержании партии, всех парламентских партий и частично непарламентских. И это зарплата депутатов, которую мы удерживаем частично и тоже используем для помощи нашим гражданам.
Михаил Соколов: Владимир Вольфович, вы, я слышал, проехала по югу России сейчас. Какое у вас самое сильное впечатление, чисто человеческое, от встреч с избирателями?
Владимир Жириновский: Ну, самое, наверное… Все-таки во всех городах есть определенная озлобленность. В одном городе мне мужик прямо сказал: «Это каторга, а не страна!» От всего устал, ходит – ничего не добиться, справки собирает, чиновники его везде кидают, он взятку дать не можем. Вот жалобы – в основном квартплата. Есть случаи, когда квартплата совпадет с пенсией. Подходит женщина и говорит: «Вот 5 тысяч пенсия, и у меня платежка – 5 тысяч квартира». Вот, пожалуйста. Ну, она не умирает с голоду, видимо, накопления есть какие-то, вещи продает, дети и так далее, но реально у нее вообще нет денег, не остается, когда квартплата практически соответствует ее пенсии.
Очень многие боятся и жалуются на закрытие рынков. Мафия торговая пытается в эти бывшие колхозные рынки, где обычная продукция, овощи, закрыть их, они обычно в центре города, и там построить свой гипермаркет какой-то, и там продукция из-за рубежа, дорогая. Эта проблема тоже есть, и мы пытаемся защитить, чтобы не закрывали рынки нигде по стране.
Потом жалобы – на оплату ЖКХ, в целом на жилье, там, где ветхое жилье. Казалось бы, дороги, но меньше жалоб, потому что люди, видимо, живут рядом… пенсионеров это вообще меньше волнует, а работающие, видимо, работаю близко к дому, поэтому так вот упора на дороги нет, хотя мы знаем, что это тоже проблема. Поэтому работа и жилье. Если у всех есть работа и жилье, то практически люди готовы смириться. Но когда нет работы или плохо с жильем, то, естественно, это их раздражает. И рост цен на продукты питания, и ЖКХ. То есть все вокруг пяти проблем, все это можно просчитать.
Михаил Соколов: Давайте слушателей подключим. Сергей Иванович, Московская область, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер! Владимир Вольфович, вам не кажется, что партия коммунистов спекулирует на бренде тех коммунистов, которые были в предыдущий период? И второе, вам не кажется, что политика вашей партии сводится к тому, что вы белого кобеля пытаетесь выдать за черного кобеля? Вы делаете вид, что боретесь за интересы народа, а вся ваша борьба сводится к буре в стакане воды.
Владимир Жириновский: По КПРФ – конечно, они живут багажом. Это была самая мощная в мире партия – КПСС, и многие получили квартиры при Брежневе, имели работу, образование и так далее. Поэтому они умирают на воспоминания людей о тех временах, где было поспокойнее, потише, и пропаганда была все-таки больше положительная. Что касается ЛДПР и бури в стакане воды, ведь многие из вас не могут понять, что решение может принять в Думе только партия, у которой большинство голосов, и это «Единая Россия». У нас 40 мандатов. Для принятия решений нужно 226. Даже если вся оппозиция объединится, что очень трудно, КПРФ, ЛДПР и «Справедливая» - всего 133 голоса! Нам все равно не хватает около 90 голосов. Поэтому принять решения мы не можем, и изменить Налоговое законодательство, в том числе отменить транспортный налог, брать его через стоимость бензина, не получается пока. Хотя мы видим здесь пользу в том, что платит тот, кто ездит на машине. Если у человека дорогой бензин, он больше платит, дешевый – он дешевле, и тогда у людей будет правильное отношение к взиманию этого налога.
Михаил Соколов: Но дискуссия, по крайней мере, на эту тему идет.
Владимир Жириновский: Дискуссия идет, и мы многое предлагаем. Вот 18 лет 99 процентов наших законов не проходит, потому что все в руках «Единой России», особенно последние 8 лет. Поэтому в этом плане вы нас поймите, власть-то у президента! Даже у губернаторов нет достаточных полномочий, у министров нету. Вся власть только у одного человека в нашей стране – это глава государства, президент. И если брать парламент, то вся полнота власти только у «Единой России». Вот давайте бороться за то, чтобы она не имела этой полноты власти, а была вынуждена вступать в коалицию с другими партиями.
Михаил Соколов: А что изменится, если не будет у «Единой России» конституционного большинства, как показывают сейчас некоторые опросы?
Владимир Жириновский: Я думаю, не будет. Потому что ситуация парадоксальная. В Европе ситуация экономическая лучше, зарплата выше, пособия выше, все лучше, и там меняются правительства, там меняются пропорции между партиями в парламенте. А у нас третий раз «Единая Россия» вдруг мечтает получить большое количество голосов.
Михаил Соколов: Ну, они себе план поставили – 65 процентов. Даже вот уже ловят за руку мэров разных, которые незаконно агитируют.
Владимир Жириновский: Да, злоупотребления большие. В их руках все мэры, все губернаторы, все деньги, все телевидение, все радио. Я вот у вас выступаю здесь почти минут 40, а на ВГТРК меня не позовут, на «Радио России».
Михаил Соколов: А вы в суд на них, в суд.
Владимир Жириновский: Да ходим по судам уже!
Михаил Соколов: Вы же юрист!
Владимир Жириновский: Да. Ходим – толку нету. Ни разу суд выиграть не удалось. Наоборот. В этом плане пусть избиратели на нас не обижаются, мы боремся за это, но пока мы единственная в мире страна, где оппозиция ни разу к власти не приходила.
Михаил Соколов: Владимир из Калининграда, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер! Владимир Вольфович много так говорит всегда, что оппонента не оставляет ни минуты. Второе, когда ЛДПР выступала против существующей власти? Я этого не замечал.
Владимир Жириновский: Пожалуйста, объясняю вам. Если бы вам дали возможность видеть все наши выступления в палате, у вас было бы совершенно другое мнение. Но власть боится, что если еще из парламента будет идти негатив на общественное мнение, что в парламенте день и ночь, с 10-ти до 7-ми, депутаты от оппозиции, в первую очередь я говорю об ЛДПР, жестко критикуют «Единую Россию», президента, правительство, губернаторов, то вы бы имели совершенно другое представление. Но вся информация закрыта. Вы никогда ничего не увидите. Если у вас есть интернет, я вас призываю – смотрите интернет, покупайте наши газеты, наши журналы. Тогда вы узнаете, о чем мы говорим. Вы правы, конечно, но они скрывают специально, чтобы у народа создать впечатление, что вся власть в целом как бы поддерживает президента, премьер-министра, губернаторов, делают сладкую картинку. Но у нас-то нет силы поломать, у нас нет своего телевидения и своего радио.
Михаил Соколов: Вот вам Георгий пишет: «Зачем ходить на выборы избирателям, когда, по вашим словам, все равно в парламенте ничего нельзя сделать?» Что сделать-то можно все-таки?
Владимир Жириновский: Вы поймите, но мы же должны с вами бороться! Все время так было. Царь долго был у нас, самодержавие, но кончилось оно. И советская власть долго была, но кончилась она. Люди боролись. И сейчас все-таки изменения есть, какие-то подвижки есть по сравнению с Горбачевым, с Ельциным.
Михаил Соколов: А какие подвижки?
Владимир Жириновский: Ну, допустим, все-таки террор на Кавказе меньше, чем это было при Ельцине. Там настоящая война громыхала. Все-таки отдельных олигархов хоть как-то прижали.
Михаил Соколов: Так чего хорошего-то? Чиновники распоясались в результате.
Владимир Жириновский: Согласен! Очень большая коррупция.
Михаил Соколов: Телевидение принадлежало разным олигархам, и были разные точки зрения. А теперь все государственное.
Владимир Жириновский: Да, все в их руках, никуда не пробиться, и подают все слащаво, вообще ничего не подают. У людей впечатление, что мы чуть ли не все вместе одна власть. Но они намеренно это делают. Мы говорим, жестко критикуем и Путина, и Медведева, и губернаторов, министров, но в эфире ничего не выходит! Нашей вины нет здесь.
Михаил Соколов: Вот Александр пишет: «Кое-что изменится, если у «Единой России» не будет конституционного большинства. Сурков будет чаще приглашать бескорыстного Жириновского в Кремль и договариваться о поддержке того, что нужно власти. Прямо как в ельцинские времена».
Владимир Жириновский: Значит, никто меня никуда не приглашал ни в ельцинские времена, ни сейчас. Никогда никаких контактов с Сурковым мы не имели. Это одна команда, это «Единая Россия», это президент, это, может быть, в какой-то части «Справедливая Россия», но к ЛДПР никакого отношения нету! Никто нам не предлагал никакого сотрудничества. Мы имели 64 депутата в 1994-95 годах, но это же все равно не имеет никакого значения. Потому что, чтобы хоть как-то влиять на парламент, нам нужно 226, а у нас даже 100 не было. Поэтому мы боремся, чтобы было больше!
Михаил Соколов: Союзников у вас нет.
Владимир Жириновский: Союзников нету. Мы же не можем с коммунистами быть союзниками, и с «Единой Россией» не можем быть союзниками, поэтому очень тяжело. Ну, а где в польском парламенте союзники? Тоже там отдельные партии, одна – премьер-министра, другая – бывшего там президента, третья…
Михаил Соколов: Там Христианская партия участвует в коалициях.
Владимир Жириновский: Да, то есть они, конечно, находят коалиции. Видимо, и нам нужно находить коалиции. Любая вторая партия, вступив с кем-то коалиции, она получает возможность лучше влиять на положение дел. Мы никуда не ходим, нас никто не уговаривает, но если будет когда-то возможность получить больше рычагов давления на власть, естественно, мы попробуем эти рычаги использовать в пользу наших избирателей.
Михаил Соколов: Что вы думаете об истории с Михаилом Прохоровым? Провалившийся проект «Правого дела».
Владимир Жириновский: Во-первых, у них очень мало избирателей в России, большая часть избирателей – за рубежом, это порядка 10 миллионов. Крупный бизнес, средний… Лично Прохоров решил, что здесь, как в бизнесе, он будет хозяин, владелец, его деньги, все должны подчиняться, он сам решит, кто будет в списках, - и это, конечно, его подорвало.
Михаил Соколов: Сурков подорвал?
Владимир Жириновский: Не знаю опять же. Вы так меня все время подводите, словно я сижу в Кремле и наблюдаю в кабинетах. Я туда не прихожу, в Кремль, никогда.
Михаил Соколов: Вы из Думы смотрите.
Владимир Жириновский: А из Думы как мы увидим? Прохорова не было никогда в Думе, и Суркова в Думе мы не видим. Поэтому как они там взаимодействуют, мы не знаем.
Михаил Соколов: Но вы же с ним в студии сидели, с Прохоровым.
Владимир Жириновский: В студии, да, НТВ один раз мы оказались рядом, и все. Это был там один час, и мы напрямую особенно никак не общались.
Михаил Соколов: Часики подарили …
Владимир Жириновский: Часики он попросил, я ему отдал, поскольку он никогда таких дешевых не видел. У него, видимо, все дорогие изделия, и он думал, что у лидера партии, наверное, тоже какие-то бешено дорогие часы. И вдруг самые простые…
Михаил Соколов: У вас недорогие?
Владимир Жириновский: Это были госдумовские. А эти вот я заказывал лет 15 назад, их в продаже нету. Завод «Слава», около Белорусского вокзала.
Михаил Соколов: Там уже теперь торговый комплекс будет.
Владимир Жириновский: Все уже там, нету, в том-то и дело. То есть у меня никогда не было дорогих часов, и не хочу. Я люблю… вот это тяжеловатые, но уникальные тем, что для меня сделали. Большой циферблат, без очков я все вижу, черно-белый, и все. А так, конечно, у него было, видимо, впервые он увидел очень дешевые часы. Видимо, его помощники и он сам всегда были там, где «Патек Филипп», «Брегет» и так далее.
Михаил Соколов: Хороший вопрос. Раум Гусейнов: «На какой результат рассчитывает ЛДПР на Северном Кавказе?»
Владимир Жириновский: За нас очень много голосуют на Северном Кавказе, молодежь.
Михаил Соколов: Вы же «за русских», а там и не русские.
Владимир Жириновский: Не важно! Мы за русских и мы не против других…
Михаил Соколов: Или вы за бедных?
Владимир Жириновский: Мы не против каких-либо народов. За русских в том плане, чтобы укрепить фундамент государства, в этом лишь плане. Если шатается фундамент, давайте все вместе фундамент укрепим. А если мы будем укреплять окна, менять линолеум, обои, а дом будет шататься, мы ничего не добьемся.
Михаил Соколов: А еще хорошо меньше пить, правда?
Владимир Жириновский: А алкоголь, наркотики и насилие – по всему миру, к сожалению.
Михаил Соколов: Так теперь вам не дадут на Кавказе, наверное, ничего.
Владимир Жириновский: Очень много будет голосовать!
Михаил Соколов: Вы с Кадыровым там ссорились…
Владимир Жириновский: Очень многие будет голосовать, очень любят. Если честно там будут подводить итоги, то мы получим там тоже огромное количество голосов. Но, во-первых, в определенном смысле там, конечно, больше голосуют за коммунистов, ибо коммунисты обещали независимость всем малым народам. Мы никогда этого не обещали, мы всегда выступали за единую, неделимую Россию, где государствообразующим народом является русский, а все остальные живут, и мы должны все уважать друг друга, но стрелять не должны.
Михаил Соколов: Вы осторожнее, Медведев предупредил – национальный вопрос не поднимать!
Владимир Жириновский: Так он этом смысле предупредил, он имеет в виду, чтобы не разжигали национальную рознь.
Михаил Соколов: А в не разжигаете?
Владимир Жириновский: Какое это разжигание, если мы говорим о том, что мы должны хорошо с вами жить все вместе и друг друга уважать? И не стрелять. И с кинжалами не бегать ни по Москве, ни по другим городам. В этом плане все мы за то, чтобы была демократия, свобода, никто никого не боялся.
Михаил Соколов: Сергей Дмитриевич, Краснодарский край, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер! Как вы смотрите на то, что один глава тандема объявил уже себя главой государства? Если вы сыграете на этом поле, то заберете 700 процентов голосов.
Владимир Жириновский: Я с вами согласен, интернет-опрос был буквально в эти дни, и я в тройке, на втором месте, и Путин меня опережает всего на 3 процента. Но, конечно, интернет-опрос – это в основном люди, которые связаны с работой, где есть у них возможность выйти в интернет, сегодня пока еще не все наши граждане имеют эту возможность. То есть, если будут абсолютно свободные выборы, ЛДПР может победить и 4 декабря, и 4 марта. И уже хорошо то, что они говорят тоже об этом, хотя бы частично, что все-таки будет решать народ, что это избиратели все решают. А если они уже заранее говорят, кто президент, кто премьер-министр, в принципе, это и в других партиях возможно, когда партия находится в оппозиции и говорит, что лидер партии будет президентом, а второе лицо в партии будет премьер-министром.
Михаил Соколов: А кто у вас премьер-министром будет?
Владимир Жириновский: Можем Калашникова предложить, он уже был министром труда у нас. Можем предложить Островского, Лебедева, Рохмистрова. Это ведь не встанет вопрос – кто будет, но пока еще главного не было. Никогда в истории оппозиция мирным путем власть не получала.
Михаил Соколов: В России.
Владимир Жириновский: Давайте сперва добьемся, чтобы мы хоть что-то получили, а уже команда есть, это не проблема. У нас огромное количество талантливых людей по всей стране. Мы можем даже конкурс объявить на все посты министров, губернаторов, мэров, на всех чиновников, чтобы пришли новые честные и чистые, и может быть, даже все беспартийные. Чтобы не было давления никакой партии при решении любого вопроса.
Михаил Соколов: Павел, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер! Владимир Вольфович, почему за все годы вы ни разу не голосовали за импичмент президенту Ельцину?
Владимир Жириновский: Объясняю. Импичмент был только один раз, 17 мая 1999 года. Если бы он прошел, то на столе у Ельцина лежало два указа – о роспуске Государственной Думы, второй – о запрете КПРФ. И это бы обязательно произошло прямо 18 мая, утром. И тогда бы мы с вами потеряли демократию, КПРФ была бы запрещена, а Ельцин бы остался на долгие годы президентом. А так он через пять месяцев ушел со слезами на глазах. И второе, если бы при организации отставки Ельцина коммунисты с нами вступили бы в переговоры и пообещали нам хотя бы один пост министра, можно было бы идти на коалицию с ними, но они с нами ни в какие переговоры не вступали, договорились со Строевым, бывшим председателем Совета Федерации, со всеми другими бывшими коммунистами, и уже разделили власть. И нам какой смысл отдавать власть этой группировке? Тем более они бы ее не получили, потому что Ельцин, Коржаков и все силовики обязательно бы задушили и парламент, и КПРФ. Поэтому мы спасли КПРФ, спасли демократию, и все-таки Ельцин ушел. В этом смысле к нам никто не обращался. И третье, у них было достаточно голосов, чтобы импичмент объявить. Они не хотели – ни Явлинский, ни Зюганов. Потому что они боялись жесткой реакции Ельцина. У нас 450 депутатов, а у ЛДПР было всего 50. 400 голосов у них было! А они даже 300 не хотели набрать, потому что надо было 300 набрать, потому что они сами не хотели никакого импичмента, они его боялись, потому что понимали, что окажутся на улице и без власти, без всего. И в этом смысле они сами сорвали отставку Ельцина.
Михаил Соколов: Вячеслав Суслин из Красногорска спрашивает: «Бог с ней, с политикой, с нынешним политиканством. Человеческий вопрос. Не устали, не скучно? Ведь мы умнее всех вас окружающих».
Владимир Жириновский: Спасибо, Вячеслав! По-человечески, конечно, я тоже устаю. Как рабочий день кончается, какая-то усталость есть. И по году мы все ждем отпуска, хотя 22 года нормального отпуска нет. Но в целом я полон сил для борьбы, потому что вдохновляете вы, граждане, вы надеетесь, вы хотите, вы поддерживаете ЛДПР и меня лично. А насколько я умнее всех окружающих, это ученые сказали, не я. Вышла книга «Зюганов, Явлинский, Жириновский – 10 лет в Госдуме». Они проанализировали все выступления и определили, что мой словарный запас самый большой, что я самый активный в Госдумы, и глубина анализа, и количество поднятых тем. То есть социологи России это сами определили и поставили мне высокую оценку. Поэтому это можно проверить, можете поручить кому угодно – независимые эксперты… 16 тысяч часов я проговорил за 22 года. 16 тысяч часов! И там все сказано.
Михаил Соколов: Спасибо!
Владимир Жириновский: 4 ноября всех жду на Пушкинской площади в два часа!
Конечно, наша главная тема сегодня – выборы. Возможны ли в России честные выборы, Владимир Вольфович?
Владимир Жириновский: Теоретически, конечно, так можно считать. Потому что мы не какая-нибудь африканская страна, не азиатское стойбище, все-таки много лет уже России – 1150, и все-таки мы в основном в европейском формате. И они были относительно свободными буквально 18 лет назад, это 12 декабря 12993 года. И самые свободные они были 15 ноября 1917 года, когда впервые в Европе мы перешли к выборам по партийным спискам, только по партийным. И все выставили, кто хотел и кто мог, и бы самый такой многопартийный парламент. Если бы он сохранился, мы бы могли добиться в плане демократии больших успехов. Но пока трудно надеяться, что выборы такими будут. Ведь если честные, то власть проигрывает. А власть заранее говорит, что нельзя отдавать власть.
Михаил Соколов: Так европейская власть как раз в том и заключается, чтобы менялись у власти люди. Не власть вообще, а партии, лидеры.
Владимир Жириновский: Обязательно люди, да, носители власти, это команда, группа, партия, человек. Но здесь какой еще минус? Еще ни разу не было, вот в чем дело, ни разу за всю историю России оппозиция мирным путем к власти не приходила. Большевики – вооруженное восстание, 1991 год – опять попытка ГКЧП, какие-то столкновения.
Михаил Соколов: Но Ельцин был легитимной властью, он был избран на выборах. Для России.
Владимир Жириновский: Нет, я имею в виду то, что произошло в целом с СССР. Это не был приход оппозиции, потому что был президент советской республики внутри СССР, поэтому к этому относились как бы так, это еще не считалось, и он себя оппозицией в чистом виде не представлял. Он был коммунистом, он был членом ЦК, чуть ли не членом Политбюро, секретарем ЦК.
Михаил Соколов: Вышел, вышел.
Владимир Жириновский: Вышел, но, тем не менее, в этой команде был. Там многие выходили потом. Поэтому здесь я имею в виду чистую оппозицию. Например, ЛДПР. Вот КПРФ сейчас вернется к власти – это не будет, на мой взгляд, чистой оппозицией.
Михаил Соколов: Почему?
Владимир Жириновский: Это бывшая правящая партия. Они были 73 года в составе правящей партии.
Михаил Соколов: Но, смотрите, в Восточной Европе, например, в Польше, в Литве приходили к власти бывшие коммунисты, после первой волны.
Владимир Жириновский: Но они резко менялись, меняли название, программу, отказывались там, просили прощения. Это все-таки другие партии. А здесь – в чистом виде сталинисты. Вот сейчас, 21 декабря, они понесут цветы к могиле Сталина, а в январе – к могиле Ленина, в январе – снова к Мавзолею. Поэтому здесь как раз нельзя сказать, что они другие. Они очень старые, так сказать, они не отказываются, для них сталинизм и ленинизм – это святое. Поэтому здесь опять не то. А вот единственная партия – это ЛДПР. Ну, «Парнас» мог бы тоже считаться.
Михаил Соколов: Но он не зарегистрирован.
Владимир Жириновский: Я к примеру говорю. Но тоже Касьянов был коммунист и был председателем правительства, Немцов был первым вице-премьером. У «Яблока» Явлинский был вице-премьером. То есть, я говорю, ЛДПР – единственная партия, которую можно считать оппозицией.
Михаил Соколов: Миронова забыли.
Владимир Жириновский: Ну, Миронов опять из этой команды. 20 лет они вместе с Путиным – Миронов, это большие друзья, старые знакомые.
Михаил Соколов: Что-то у них с дружбой не получается сейчас.
Владимир Жириновский: Не с дружбой, а потому что Миронов захотел большего. Он должен гордиться тем, что он из рядового депутата Заксобрания Петербурга дошел до зама председателя этого Заксобрания, стал председателем Совета Федерации. И ему создали Партию жизни, он попробовал – чего-то получается. Ему добавляют там Партию пенсионеров, «Родину», «Справедливая Россия», сажают в парламент. Они набрали 4 процента в декабре 2007 года. То есть уж он-то должен быть благодарен, потому что получить просто так третий пост, собрать партию, посадить в парламент, не получив при этом нужных голосов… Здесь все искусственное, связанное с Кремлем, по знакомству. Я ведь никогда не был знаком с питерскими, вообще никогда. Хотя у меня теща оттуда, Васильевский остров, но это было лет 70 назад.
Михаил Соколов: Но вас упрекают в том, что вас другие силы продвинули в свое время, из простых издателей там…
Владимир Жириновский: Никто не продвигал! Вот в этом весь смысл, что ЛДПР никто не продвигал. И я объясняю, почему мы видим такой успех ЛДПР. Скажем, сразу создано много партий, мы не были самой яркой, нами никто не занимался. Там шумел Травкин, какие-то кадеты были, Астафьев, общество «Память»… То есть мы не были той силой, которая бы внимание привлекла и вызвала какую-то реакцию, например, борьбу с нами. Все. Поэтому мы проскочили это. При Ельцине мы оказались, наоборот, в ситуации, когда наша позиция совпала с тем, что хотел Ельцин, - президентскую республику. Мы единственные в плюсе оказались. Или, например, подавление мятежа на Кавказе. Мы единственные, от себя, не потому что Ельцин просил, требовали именно силового воздействия. Поэтому здесь как раз совпадение. И «Норд-Ост» - я согласен, много жертв, но другого пути не было, и мы предложили тоже силовое воздействие. Мы не хотели, чтобы были жертвы.
Михаил Соколов: Владимир Вольфович, но сейчас вы тоже устраиваете власть.
Владимир Жириновский: Каким образом?
Михаил Соколов: Вы же не скандалите, не выводите людей не улицы…
Владимир Жириновский: Да вы послушайте, что мы говорим там! У вас волосы дыбом встанут. Вы возьмите стенограмму вчерашнего выступления моего, вечером, и вы увидите, что такого никто никогда за всю историю русского парламента не говорил!
Михаил Соколов: А что же вы такого сказали там?
Владимир Жириновский: Я сказал жестко насчет… Как раз у нас было три закона по выборам, мы предлагали дать право партиям отзывать своих членов избиркома, потому что они попадают под влияние «Единой России»…
Михаил Соколов: Вы бы Чурова отозвали?
Владимир Жириновский: Нет, это имеется в виду по всей стране. Один человек никакого значения не имеет. ЦИК нам не вредит, у нас проблемы возникают в регионах. Мы хотели получить право самим после выборов определяться, кто будет депутатом, потому что даже мы не очень хорошо знаем, избиратели вообще их не знают. Иванов, Петров, Сидоров – какая разница избирателю? Это новые люди абсолютно. Поэтому мы хотели сами выбрать наиболее активных, энергичных, наиболее образованных – отпадает, не дают. Мы говорим: давайте на равных все пойдем на выборы, у нас уже одинаковый статус. Вот сегодня «Единая Россия» с экранов не вылезает. Не потому что «Единая Россия»…
Михаил Соколов: А вы не жалуетесь?
Владимир Жириновский: Жалуемся, каждый раз говорим это в парламенте опять же, все время везде говорим, критикуем, везде, все.
Михаил Соколов: А где иски в суд?
Владимир Жириновский: А какие иски могут быть в суд, когда нет оснований для суда? В суд что нести?
Михаил Соколов: Ну, вот Путин, пожалуйста, встречался с тремя теленачальниками, показали все это. Там он прямо говорил: «Единая Россия» должна остаться ведущей политической силой. Ну, так вы должны требовать тоже интервью у Кулистикова, Эрнста и Добродеева, в таком же объеме. Вы потребовали?
Владимир Жириновский: Вот вчера об этом и шла речь! Мы говорим: давайте норму закона сделаем равную. Говорят: нет. Выходит Москалец и говорит: нет, вот президент – у него одна ответственность, и премьер-министр, поэтому мы сохраним норму, при которой у них больше возможностей будет. Они не обязаны уходить в отпуск. Кстати, и мы, депутаты, не уходит в отпуск. Но их на их посту показывают каждый день по несколько часов, да еще двоих, а нас могут показать раз в неделю пять секунд, просто мимолетом, вот есть такой Жириновский, Зюганов…
Михаил Соколов: Так вы в суд, а потом в Конституционный суд, чтобы закон менять.
Владимир Жириновский: Я вам говорю еще раз, в суде нам скажут, что это соответствует закону. А закон поменять мы не можем.
Михаил Соколов: В Конституционный суд. Вы можете, 90 депутатов, подписать запрос.
Владимир Жириновский: Мы не можем собрать 90 подписей.
Михаил Соколов: Коммунисты с вами не подпишутся?
Владимир Жириновский: Прошу коммунистов уже полгода! Никак мне не дадут.
Михаил Соколов: Ну, эсеров попросите.
Владимир Жириновский: Не хватит. Нужно, чтобы обязательно было 90. У нас 40, нам нужно еще 50. Только коммунисты могут дать. У эсеров – 38.
Михаил Соколов: И что, не дают?
Владимир Жириновский: Не дают.
Михаил Соколов: А кого вы просили?
Владимир Жириновский: Зюганова лично три раза. Говорит: дам команду, дам команду… Но нужно же собрать, я же не могу ходить к коммунистам: дайте вашу подпись. Они должны на собрании принять решение фракции, пустить листочек по рядам и 50 подписей собрать. Нам и 40-то трудно собрать, потому что половина фракции не идет на выборы, и они не ходят, их нет. Пытались мы в Конституционный суд, чтобы там каким-то образом повлиять на изменение законодательства. То есть делаем! Я говорю, вчера три закона, еще два осталось. Так с трудом добились, чтобы в повестку дня включили! Годами валяются наши законы.
Михаил Соколов: Ну, так завернут, наверное.
Владимир Жириновский: Все отказывают, полностью! Из пяти законов три – уже отказали, еще два тоже откажут. Поэтому стараемся, в суды ходим, оспариваем результаты выборов. И что дальше? Верховный суд? Районный суд, городской суд, Верховный – все отказывают нам. И объясняю, как отказывают. Я приношу протоколы, вот первичный – за ЛДПР 300, а конечный за ЛДПР – 20. Где еще 280 голосов? Ну, и что, говорят, это у вас протоколы, а давайте у избиркома попросим протоколы, - и комиссия приносит другие протоколы.
Михаил Соколов: Ну, они переписали.
Владимир Жириновский: Все, переписали. Кому мы должны верить - избирком и вы? Избирком принес другие протоколы. Все, мы ваш иск удовлетворить не можем.
Михаил Соколов: Первичный протокол должен быть основой, понятное дело.
Владимир Жириновский: Так они первичный другой приносят! Они все переписывают и говорят: вот, видите. У них и подписи стоят все, а мы даже не можем на свой первичный подписи все получить.
Михаил Соколов: Так, значит, фальсификация такая, что, может, лучше на выборы не ходить?
Владимир Жириновский: Но тогда на выборы не ходить, и к вам приходить, и на улицу не выходить.
Михаил Соколов: К нам, пожалуйста, а на выборы-то зачем?
Владимир Жириновский: Вы понимаете, всегда нужна какая-то борьба, какое-то противодействие, противостояние.
Михаил Соколов: А вот представьте, вы договорились с коммунистами и с эсерами, и все не участвуете в выборах. И что «Единая Россия» будет делать?
Владимир Жириновский: Я уверен, что это повлияло бы существенно, но эсеры пойдут на выборы, даже если их сто раз напугать или задобрить.
Михаил Соколов: Они же из зала с вами выходили.
Владимир Жириновский: Было дело, но из зала мы вышли, они бы никуда не пошли сами, они просто поддались общему такому влиянию. То же самое – коммунисты, они тоже сами не собирались даже выходить. А мы за 18 лет в Думе выходили раза четыре. То есть раз в три года мы единственно возможный наш демарш устраиваем. Но единственная реакция была, более-менее приличная, - это вот октябрь 2009 года, а до этого даже не замечали. Ну, вышла фракция – и черт с ней. А тут они за нами пошли, как овцы. Не было Зюганова, и коммунисты тоже очень разозленные были, и они взяли и пошли за нами. А «Справедливая» - им чего-то слова не дали, и они тоже разозлились и тоже третьи вышли. То есть в том-то и дело, что без всякой договоренности. А когда уже оказалось, что мы все три фракции вышли, и это поняли, тогда мы уже как-то состыковались, переговорили и решили какую-то местную пресс-конференцию провести и так далее. То есть стараемся, все что нужно, стараемся.
Но вы должны понять, что у Зюганова особые отношения с Кремле. Это все бывшие коммунисты – и Путин, и Медведев, и аппарат администрации президента, и министры, и все губернаторы, поэтому у них сохраняются старые коммунистические, более… ну, не теплые, но хотя бы товарищество какое-то.
Михаил Соколов: Ну, уже не все коммунисты, там комсомольцев полно.
Владимир Жириновский: Ну, это одно и то же все. Какие комсомольцы? Кудрин комсомолец что ли? Все они были членами КПСС, все до единого. Вот сама «Единая Россия» - в зале сидят все коммунисты, у них средний возраст – 60 лет. Самая молодая фракция – ЛДПР, 40 лет, сейчас у нас будет 34 года. Самая молодая в мире фракция в парламенте общенациональном – это ЛДПР. Поэтому они все коммунисты, и у них есть какие-то свои старые связи, они учились все в каких-то партшколах.
Возьмите, Зюганов и Морозов, первый зам, вице-спикер парламента, - в одно отделе сидели, отдел пропаганды ЦК КПСС. Зюганов на работу принимал Морозова. Это не только товарищи по партии, они сослуживцы бывшие, многие в партшколах учились, многие были на съездах. Вы поднимите их биографию, они же многие делегаты съездов.
Михаил Соколов: Если считать, то работников КГБ и других спецслужб не меньше, чем коммунистов.
Владимир Жириновский: Да, все сейчас они в парламентах, в аппарате губернаторов. И это опять коммунисты, это все одна команда. Посмотрите, Черкесов – он не в ЛДПР пошел, а к коммунистам.
Михаил Соколов: А вы бы взяли Черкесова?
Владимир Жириновский: Взяли бы! Все-таки специалист, столько лет работает. Видите результат?
Михаил Соколов: Так у коммунистов больше мест будет, поэтому они его туда и взяли.
Владимир Жириновский: Возьмите Квицинский, уже покойный, был послом СССР в Германии – у коммунистов был. Маслюков, первый вице-премьер в правительстве Примакова. У них вся бывшая партноменклатура. Возьмите Купцова, он же был зав отделом по связям с новыми партиями. Ну, там все, Лукьянов… Это все бывшая КПСС. И вся «Единая Россия» - бывшая КПСС.
Михаил Соколов: Владимир Вольфович, а поняли вы, зачем Путин идет в президенты снова? Почему нельзя было Медведева на второй срок? Работала же вся система.
Владимир Жириновский: Если человек был первым, стал вторым, если у него есть возможность снова стать первым, он это сделает. Вот я по себе сужу. Допустим, я ухожу с поста руководителя партии на второй пост. Если появится возможность, почему ни вернуться? Это же вся полнота власти! У нас президентская власть, и конечно, вся полнота власти в руках президента.
Михаил Соколов: Теоретически. Медведев же ее не использовал.
Владимир Жириновский: Это другой вопрос.
Михаил Соколов: Ни одного министра не снимал, вот Кудрина только, да и то за личную обиду.
Владимир Жириновский: Да и то все равно, говорят, Кудрин остается в команде. Но это ведь внутренние раздумья Медведева, мы с ним не друзья, не товарищи, ни разу с ним не были, как говорится, за одним столом. Сухие встречи со всеми лидерами партий, где можно пару слов сказать, и больше ничего. А Зюганов – лучше отношения. Потому что все-таки они в одной партии были. Поэтому здесь есть все-таки элемент… Как и «Справедливая Россия» - это все бывшая КПСС. А ЛДПР – чисто новая партия.
Михаил Соколов: Так все-таки Путин зачем идет? Без него система не работает? Вот его система ручного управления без него не работает, да? С другим человеком, а он сбоку – хуже работает, так?
Владимир Жириновский: Когда он перестал быть президентом, наверное, все-таки какое-то раздвоение произошло – у чиновников, у губернаторов. Все-таки назначает-то, кандидатуру представляет президент. Даже те же аудиторы – опять президент вносит, прокурор – президент. То есть все кадровые вопросы решает глава государства.
Михаил Соколов: А если глава государства с премьером во всем согласен, тогда проблемы нет?
Владимир Жириновский: Но все равно морально это в определенном смысле чувствует себя человек униженным. Он в подчиненном положении, юридически он подчиненное лицо, а первое лицо он сделал первым лицом. Так почему, когда истек срок у этого первого лица, снова ни вернуться, если Конституция ему это позволяет делать? Поэтому здесь его личное дело, вот он захотел и возвращается.
Михаил Соколов: А Медведев проиграл битву характеров? Он же мог упереться и сказать: нет, я хочу на второй срок, у меня есть программа…
Владимир Жириновский: Да, да, да. Но они из одной команды. Тогда упрется Путин и со всей своей командой уходит, и с кем остается Медведев? С теми губернаторами, которых он отправил в отставку? А те, кто останутся, они могут соединиться с Путиным, это будет раскол. Они не хотели этого. Повторяю еще раз, они друзья, они соратники, они уже много-много лет вместе, и везде по жизни Путин был первый, в мэрии Санкт-Петербурга, а Медведев работал в структуре, которую он возглавлял. То есть они уже давно идут в тандеме, где Путин играет первую скрипку. Поэтому они и сейчас могли это сделать. С другой стороны, у Медведева как председателя правительства, огромное поле деятельности. Там можно работать день и ночь, и тоже огромное количество прав. У нас режим таков, что, в принципе, он президентский, но председатель правительства тоже имеет огромные полномочия.
Михаил Соколов: И Путин это показал.
Владимир Жириновский: Да.
Михаил Соколов: Путин использовал все полномочия премьера в полной мере. А Медведев свои полномочия не использовал как президент. Поэтому премьер был сильный. А теперь что будет – сильный президент и слабый премьер?
Владимир Жириновский: Ну, может быть, будет сильный президент и премьер юридически слабее, поскольку он подчиненный, его кандидатуру будет предлагать президент, но он может работать на всю катушку.
Михаил Соколов: А будет ли предлагать? А вдруг «Единая Россия»… Смотрите, рейтинги снижается, и вдруг она не наберет не то что 60-ти, конституционного большинства, а 50-ти? И Путин скажет: что-то, Дмитрий Анатольевич, не справились вы, может быть, вам в парламенте поработать, а премьером будет кто-нибудь другой?
Владимир Жириновский: И это может быть. Это они между собой могут решать, мы же не знаем.
Михаил Соколов: А для вас это выгодно? Вы же боретесь за то, чтобы у «Единой России» было меньше, правильно?
Владимир Жириновский: Да, мы за это боремся и будем.
Михаил Соколов: Тогда, значит, вы боретесь против Медведева, правильно?
Владимир Жириновский: А мы и против Медведева боремся, и против Путина, и против «Единой России», и против КПРФ, для нас это все общее название – КПСС, однопартийный режим, монополия, элементы советской власти. Они как бы сегодня налицо.
Михаил Соколов: А вот есть такой прогноз, что когда «Единой России» не хватит голосов, например, для конституционного большинства, то партнером как раз будет ваша партия, которая достаточно лояльна власти. Особенно в международных делах у вас взаимопонимание, например, да и по экономическим вопросам вы не сильно, на самом деле, отличаетесь.
Владимир Жириновский: Мы очень отличаемся, просто это не доходит до наших всех граждан. Например, когда я даю интервью, я очень жестко критикую, но какой-то закон мы все равно поддерживаем, и в эфир идет: вот, ЛДПР тоже поддержала. Вот и все. И получается у людей, что якобы мы чуть ли ни вместе, синхронно что-то такое… имеем отношение к каким-то инициативам власти. Постоянно жестко. Ну, смотрите, бюджет – мы против.
Михаил Соколов: Вот против этого года?
Владимир Жириновский: Да. И прошлогоднего, и позапрошлогоднего.
Михаил Соколов: А что же вас не удовлетворяет? Вот, например, Кудрин ушел в отставку, теперь на оборонные расходы и на правоохранительные, на всех силовиков сколько денег выделят, вместо школ и больниц!
Владимир Жириновский: Да. Сельское хозяйство не удовлетворяет нас. На жилье, дороги, отношения с субъектами. Перевод денег. Вот деньги идут очень медленно, только в апреле начинается движение денег, а до некоторых субъектов доходит по некоторым программам в сентябре. Ну, так нельзя делать! Они не успевают их израсходовать. И вот сейчас по году – сотни миллионов рублей будут не израсходованы.
Михаил Соколов: И хорошо, сэкономили.
Владимир Жириновский: Какая это экономия? Это неумение работать, неумение жить! Дальше, была программа выхода из кризиса – мы не поддержали, отчет ЦБ – мы не поддержали. То есть министров каждого критикуем каждую среду, все министры по пять раз уже прошли перед нами. Почитайте стенограмму!
Михаил Соколов: А нового министра финансов вы поддержали, исполняющего обязанности, Силуянова.
Владимир Жириновский: Мы поддержали в том смысле, что пока вот он впервые к нам пришел, на фоне Кудрина, нам понравилась смена сама.
Михаил Соколов: А почему вам Кудрин не нравился? Берег деньги казенные.
Владимир Жириновский: Нет, дело не в фамилии. Нам понравилось, что все-таки заменили Кудрина. В этом смысле нам это понравилось. Поэтому Силуянов Антон, в этом смысле нам нравится, что он новый пришел. Наконец-то мы услышали нового министра. Деньги можно и нужно беречь, но когда мы свою экономику тормозим, а экономим деньги, это неправильная экономия. Если мы дали максимум, экономика развивается, все идет, как надо, отлаженный конвейер, обязательно нужно какой-то фонд иметь и деньги откладывать. Потому что действительно бывают у нас черные дни, очередной кризис. Но как он это делал – нам не нравилось.
Михаил Соколов: Вот нам пишут: «Господин Жириновский, если ваша партия в результате фальсификаций не пройдет в Думу, вы смиритесь и будете проситься в какую-нибудь Общественную палату или призовете своих сторонников к действиям? И к каким?» - спрашивает Сергей.
Владимир Жириновский: Ничего просить не буду. Никогда не просил. Только политическая борьба, борьба за власть, поскольку выборы позволяют получить определенное количество мест, а может быть, даже побеждать на выборах, тем более на выборах президента. Поэтому будем стараться, во-первых, получить достаточное количество голосов, чтобы в шестой раз ЛДПР оказалась в Госдуме. На нас избирателям обижаться не за что. Те, кто пострадали при советской власти, мы к этому отношения не имеем, мы им сочувствуем. Те, кто пострадали при Ельцине, мы с ними боролись. Те, кто страдают сегодня, мы сами боремся против всей питерской команды. Поэтому избиратель нас ни в чем не может упрекать. И мы всем избирателям предлагаем четвертый вариант. Советский рухнул, ельцинский рухнул, питерский не всех удовлетворяет, и мы как раз та самая отдушина. Потому что «Справедливая Россия» - это филиал «Единой России», она в упадке, коммунисты – это…
Михаил Соколов: Рейтинг поднимается сейчас.
Владимир Жириновский: Это все обманывают.
Михаил Соколов: У вас тоже поднимается.
Владимир Жириновский: На чем подниматься рейтингу «Справедливой России»?
Михаил Соколов: Да просто голосовать больше не за кого. К вам привыкли, к Зюганову привыкли, а Миронов вроде поновее будет.
Владимир Жириновский: Но Миронов – друг Путина! Если вы против «Единой России», какого черта вы будете голосовать за «Справедливую Россию»? У них же соглашение с «Единой Россией», они во всем поддерживают друг друга.
Михаил Соколов: Вас послушают и проголосуют за «Яблоко».
Владимир Жириновский: А «Яблоко» - это все «пятая колонна»
Михаил Соколов: Какая «пятая колонна», вы что? Традиционная российская леволиберальная партия, западническая.
Владимир Жириновский: Западническая! А Запад всегда желал гибели России. Поэтому те, кто голосует за «Яблоко», голосуют за погибель России.
Михаил Соколов: Ну, бросьте, Милюков никакой погибели России не желал, а, наоборот, хотел проливы, империалист был…
Владимир Жириновский: И чем кончилась деятельность Милюкова и Гучкова, и многих других?
Михаил Соколов: Но вы же сами говорите, что большевики во всем виноваты!
Владимир Жириновский: Большевики, да, и сейчас они практически в наличии у нас: КПРФ – это большевики, «Единая Россия» - это меньшевики.
Михаил Соколов: С сайта вопрос: «Господин Жириновский, почему ни одна партия, включая ЛДПР, не идет на выборы с программой копирования государственного устройства и законодательства демократических стран? Например, Германии и Франции. Это же беспроигрышный вариант. Зачем изобретать велосипед и путь для этого велосипеда?»
Владимир Жириновский: Ну, вот вы нашу программу возьмите – и вы это все увидите. Мы предлагаем перейти к территориальному делению, как в той же Германии или Франции – в Германии это земли, во Франции департаменты. В Англии – графства, в Италии – области. Мы в перспективе предлагаем перейти к более высокому уровню демократии – парламентская республика, как Германия. Президента выбирают на заседании палаты, и парламент назначает премьер-министра, и правительство полностью подчиняется парламенту. Тогда люди почувствуют, что действительно парламент нужен, и политические партии нужны. Поэтому мы действительно никакого велосипеда не изобретаем, мы хотим устройство страны внутреннее как во всей Европе и во всем мире. Нигде нет национального устройства.
Мы хотим парламент такой же, как в парламентских республиках. Президентских республик всего две – США и Франция, все остальное в основном парламентские республики во всем мире, и главную роль играют именно они. Даже Турция, смотрите, уж на что азиатская страна, или Пакистан. Поэтому мы уже давно, как говорится, имеем то же самое, что та же самая Германия, мы даже предлагаем бюджет Думы делить между фракциями, как это принято в германском Бундестаге.
Просто люди наши плохо знают программы. Заходите на сайт ЛДПР, приходите к нам – Лугов переулок, дом 8, метро «Чистые пруды». 4 ноября – День смуты – только мы проводим мероприятия наши. Коммунисты не проводят…
Михаил Соколов: Ну, у них 7 ноября есть.
Владимир Жириновский: И 7 ноября. Вот два праздника.
Михаил Соколов: Почему, подождите, русские националисты опять устроили «Русский марш».
Владимир Жириновский: Тоже будут устраивать. Все, кто хотят, пускай устраивают, но мы, как всегда, на Пушкинской площади, в два часа дня, ждем всех 4 ноября, и там мы все скажем. Слово дадим любому, кто придет.
Михаил Соколов: Александр спрашивает: «Легализацию оружия в России – поддерживает ли ЛДПР?»
Владимир Жириновский: Мы поддерживаем, но, с другой стороны, есть и опасность. Вот мы сейчас разрешили травматическое оружие, и постоянно его применяют незаконно, стреляют в голову, очень много смертельных случаев. Поэтому здесь тоже есть минусы. Конечно, нам выгодно, чтобы граждане были бы вооружены и сами себя могли бы защитить, но, к сожалению, пока разрешение на травматическое оружие имеет в основном отрицательные последствия. Например, агрессор, нападающий не боится ничего, и чаще всего он нападает, используя травматическое оружие, вот буквально каждую неделю это происходит где-нибудь в стране, каждую неделю, в том числе люди из разных регионов, в том числе и выходцы с Кавказа.
Михаил Соколов: Слушайте, тогда кухонные ножи надо запретить. Знаете, кухонный нож и сковородка – это основное орудие нанесения тяжких телесных повреждений.
Владимир Жириновский: В принципе, конечно, любой нож, любая разбитая бутылка… Мы за то, чтобы наши граждане могли свободно владеть оружием, но, повторяю, минусы здесь есть.
Михаил Соколов: «Насколько законно покупать избирателей за 500-1000 рублей?» - спрашивает Алексей из Тулы. Это про ваши раздачи денежек.
Владимир Жириновский: Мы ничего не покупаем. Люди жалуются, не хватает денег на лекарства, на проездной билет, кому-то на хлеб, кому-то там долг заплатить. Поэтому люди к нам обращаются, мы им переводим все по почте. Но когда при встрече подходит человек, чуть не плачет, нету денег, вот у него рецепт – и нету денег, вот он голодный, вот он не может купить какой-то вид одежды – вот вы этом случае. Мы не так не стоим на улице и не раздаем.
Михаил Соколов: Сейчас-то вы не можете.
Владимир Жириновский: Сейчас вообще не имеем права. Во время выборов – никаких подарков, никаких денег. Даже вот любой вид, что материальную ценность представляет, мы не можем. А вот уже после выборов, с 5 марта начиная… И когда к нам обращаются, мы вынуждены помогать, и помогаем. Это деньги честные, чистые, которые нам от государства поступают на содержании партии, всех парламентских партий и частично непарламентских. И это зарплата депутатов, которую мы удерживаем частично и тоже используем для помощи нашим гражданам.
Михаил Соколов: Владимир Вольфович, вы, я слышал, проехала по югу России сейчас. Какое у вас самое сильное впечатление, чисто человеческое, от встреч с избирателями?
Владимир Жириновский: Ну, самое, наверное… Все-таки во всех городах есть определенная озлобленность. В одном городе мне мужик прямо сказал: «Это каторга, а не страна!» От всего устал, ходит – ничего не добиться, справки собирает, чиновники его везде кидают, он взятку дать не можем. Вот жалобы – в основном квартплата. Есть случаи, когда квартплата совпадет с пенсией. Подходит женщина и говорит: «Вот 5 тысяч пенсия, и у меня платежка – 5 тысяч квартира». Вот, пожалуйста. Ну, она не умирает с голоду, видимо, накопления есть какие-то, вещи продает, дети и так далее, но реально у нее вообще нет денег, не остается, когда квартплата практически соответствует ее пенсии.
Очень многие боятся и жалуются на закрытие рынков. Мафия торговая пытается в эти бывшие колхозные рынки, где обычная продукция, овощи, закрыть их, они обычно в центре города, и там построить свой гипермаркет какой-то, и там продукция из-за рубежа, дорогая. Эта проблема тоже есть, и мы пытаемся защитить, чтобы не закрывали рынки нигде по стране.
Потом жалобы – на оплату ЖКХ, в целом на жилье, там, где ветхое жилье. Казалось бы, дороги, но меньше жалоб, потому что люди, видимо, живут рядом… пенсионеров это вообще меньше волнует, а работающие, видимо, работаю близко к дому, поэтому так вот упора на дороги нет, хотя мы знаем, что это тоже проблема. Поэтому работа и жилье. Если у всех есть работа и жилье, то практически люди готовы смириться. Но когда нет работы или плохо с жильем, то, естественно, это их раздражает. И рост цен на продукты питания, и ЖКХ. То есть все вокруг пяти проблем, все это можно просчитать.
Михаил Соколов: Давайте слушателей подключим. Сергей Иванович, Московская область, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер! Владимир Вольфович, вам не кажется, что партия коммунистов спекулирует на бренде тех коммунистов, которые были в предыдущий период? И второе, вам не кажется, что политика вашей партии сводится к тому, что вы белого кобеля пытаетесь выдать за черного кобеля? Вы делаете вид, что боретесь за интересы народа, а вся ваша борьба сводится к буре в стакане воды.
Владимир Жириновский: По КПРФ – конечно, они живут багажом. Это была самая мощная в мире партия – КПСС, и многие получили квартиры при Брежневе, имели работу, образование и так далее. Поэтому они умирают на воспоминания людей о тех временах, где было поспокойнее, потише, и пропаганда была все-таки больше положительная. Что касается ЛДПР и бури в стакане воды, ведь многие из вас не могут понять, что решение может принять в Думе только партия, у которой большинство голосов, и это «Единая Россия». У нас 40 мандатов. Для принятия решений нужно 226. Даже если вся оппозиция объединится, что очень трудно, КПРФ, ЛДПР и «Справедливая» - всего 133 голоса! Нам все равно не хватает около 90 голосов. Поэтому принять решения мы не можем, и изменить Налоговое законодательство, в том числе отменить транспортный налог, брать его через стоимость бензина, не получается пока. Хотя мы видим здесь пользу в том, что платит тот, кто ездит на машине. Если у человека дорогой бензин, он больше платит, дешевый – он дешевле, и тогда у людей будет правильное отношение к взиманию этого налога.
Михаил Соколов: Но дискуссия, по крайней мере, на эту тему идет.
Владимир Жириновский: Дискуссия идет, и мы многое предлагаем. Вот 18 лет 99 процентов наших законов не проходит, потому что все в руках «Единой России», особенно последние 8 лет. Поэтому в этом плане вы нас поймите, власть-то у президента! Даже у губернаторов нет достаточных полномочий, у министров нету. Вся власть только у одного человека в нашей стране – это глава государства, президент. И если брать парламент, то вся полнота власти только у «Единой России». Вот давайте бороться за то, чтобы она не имела этой полноты власти, а была вынуждена вступать в коалицию с другими партиями.
Михаил Соколов: А что изменится, если не будет у «Единой России» конституционного большинства, как показывают сейчас некоторые опросы?
Владимир Жириновский: Я думаю, не будет. Потому что ситуация парадоксальная. В Европе ситуация экономическая лучше, зарплата выше, пособия выше, все лучше, и там меняются правительства, там меняются пропорции между партиями в парламенте. А у нас третий раз «Единая Россия» вдруг мечтает получить большое количество голосов.
Михаил Соколов: Ну, они себе план поставили – 65 процентов. Даже вот уже ловят за руку мэров разных, которые незаконно агитируют.
Владимир Жириновский: Да, злоупотребления большие. В их руках все мэры, все губернаторы, все деньги, все телевидение, все радио. Я вот у вас выступаю здесь почти минут 40, а на ВГТРК меня не позовут, на «Радио России».
Михаил Соколов: А вы в суд на них, в суд.
Владимир Жириновский: Да ходим по судам уже!
Михаил Соколов: Вы же юрист!
Владимир Жириновский: Да. Ходим – толку нету. Ни разу суд выиграть не удалось. Наоборот. В этом плане пусть избиратели на нас не обижаются, мы боремся за это, но пока мы единственная в мире страна, где оппозиция ни разу к власти не приходила.
Михаил Соколов: Владимир из Калининграда, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер! Владимир Вольфович много так говорит всегда, что оппонента не оставляет ни минуты. Второе, когда ЛДПР выступала против существующей власти? Я этого не замечал.
Владимир Жириновский: Пожалуйста, объясняю вам. Если бы вам дали возможность видеть все наши выступления в палате, у вас было бы совершенно другое мнение. Но власть боится, что если еще из парламента будет идти негатив на общественное мнение, что в парламенте день и ночь, с 10-ти до 7-ми, депутаты от оппозиции, в первую очередь я говорю об ЛДПР, жестко критикуют «Единую Россию», президента, правительство, губернаторов, то вы бы имели совершенно другое представление. Но вся информация закрыта. Вы никогда ничего не увидите. Если у вас есть интернет, я вас призываю – смотрите интернет, покупайте наши газеты, наши журналы. Тогда вы узнаете, о чем мы говорим. Вы правы, конечно, но они скрывают специально, чтобы у народа создать впечатление, что вся власть в целом как бы поддерживает президента, премьер-министра, губернаторов, делают сладкую картинку. Но у нас-то нет силы поломать, у нас нет своего телевидения и своего радио.
Михаил Соколов: Вот вам Георгий пишет: «Зачем ходить на выборы избирателям, когда, по вашим словам, все равно в парламенте ничего нельзя сделать?» Что сделать-то можно все-таки?
Владимир Жириновский: Вы поймите, но мы же должны с вами бороться! Все время так было. Царь долго был у нас, самодержавие, но кончилось оно. И советская власть долго была, но кончилась она. Люди боролись. И сейчас все-таки изменения есть, какие-то подвижки есть по сравнению с Горбачевым, с Ельциным.
Михаил Соколов: А какие подвижки?
Владимир Жириновский: Ну, допустим, все-таки террор на Кавказе меньше, чем это было при Ельцине. Там настоящая война громыхала. Все-таки отдельных олигархов хоть как-то прижали.
Михаил Соколов: Так чего хорошего-то? Чиновники распоясались в результате.
Владимир Жириновский: Согласен! Очень большая коррупция.
Михаил Соколов: Телевидение принадлежало разным олигархам, и были разные точки зрения. А теперь все государственное.
Владимир Жириновский: Да, все в их руках, никуда не пробиться, и подают все слащаво, вообще ничего не подают. У людей впечатление, что мы чуть ли не все вместе одна власть. Но они намеренно это делают. Мы говорим, жестко критикуем и Путина, и Медведева, и губернаторов, министров, но в эфире ничего не выходит! Нашей вины нет здесь.
Михаил Соколов: Вот Александр пишет: «Кое-что изменится, если у «Единой России» не будет конституционного большинства. Сурков будет чаще приглашать бескорыстного Жириновского в Кремль и договариваться о поддержке того, что нужно власти. Прямо как в ельцинские времена».
Владимир Жириновский: Значит, никто меня никуда не приглашал ни в ельцинские времена, ни сейчас. Никогда никаких контактов с Сурковым мы не имели. Это одна команда, это «Единая Россия», это президент, это, может быть, в какой-то части «Справедливая Россия», но к ЛДПР никакого отношения нету! Никто нам не предлагал никакого сотрудничества. Мы имели 64 депутата в 1994-95 годах, но это же все равно не имеет никакого значения. Потому что, чтобы хоть как-то влиять на парламент, нам нужно 226, а у нас даже 100 не было. Поэтому мы боремся, чтобы было больше!
Михаил Соколов: Союзников у вас нет.
Владимир Жириновский: Союзников нету. Мы же не можем с коммунистами быть союзниками, и с «Единой Россией» не можем быть союзниками, поэтому очень тяжело. Ну, а где в польском парламенте союзники? Тоже там отдельные партии, одна – премьер-министра, другая – бывшего там президента, третья…
Михаил Соколов: Там Христианская партия участвует в коалициях.
Владимир Жириновский: Да, то есть они, конечно, находят коалиции. Видимо, и нам нужно находить коалиции. Любая вторая партия, вступив с кем-то коалиции, она получает возможность лучше влиять на положение дел. Мы никуда не ходим, нас никто не уговаривает, но если будет когда-то возможность получить больше рычагов давления на власть, естественно, мы попробуем эти рычаги использовать в пользу наших избирателей.
Михаил Соколов: Что вы думаете об истории с Михаилом Прохоровым? Провалившийся проект «Правого дела».
Владимир Жириновский: Во-первых, у них очень мало избирателей в России, большая часть избирателей – за рубежом, это порядка 10 миллионов. Крупный бизнес, средний… Лично Прохоров решил, что здесь, как в бизнесе, он будет хозяин, владелец, его деньги, все должны подчиняться, он сам решит, кто будет в списках, - и это, конечно, его подорвало.
Михаил Соколов: Сурков подорвал?
Владимир Жириновский: Не знаю опять же. Вы так меня все время подводите, словно я сижу в Кремле и наблюдаю в кабинетах. Я туда не прихожу, в Кремль, никогда.
Михаил Соколов: Вы из Думы смотрите.
Владимир Жириновский: А из Думы как мы увидим? Прохорова не было никогда в Думе, и Суркова в Думе мы не видим. Поэтому как они там взаимодействуют, мы не знаем.
Михаил Соколов: Но вы же с ним в студии сидели, с Прохоровым.
Владимир Жириновский: В студии, да, НТВ один раз мы оказались рядом, и все. Это был там один час, и мы напрямую особенно никак не общались.
Михаил Соколов: Часики подарили …
Владимир Жириновский: Часики он попросил, я ему отдал, поскольку он никогда таких дешевых не видел. У него, видимо, все дорогие изделия, и он думал, что у лидера партии, наверное, тоже какие-то бешено дорогие часы. И вдруг самые простые…
Михаил Соколов: У вас недорогие?
Владимир Жириновский: Это были госдумовские. А эти вот я заказывал лет 15 назад, их в продаже нету. Завод «Слава», около Белорусского вокзала.
Михаил Соколов: Там уже теперь торговый комплекс будет.
Владимир Жириновский: Все уже там, нету, в том-то и дело. То есть у меня никогда не было дорогих часов, и не хочу. Я люблю… вот это тяжеловатые, но уникальные тем, что для меня сделали. Большой циферблат, без очков я все вижу, черно-белый, и все. А так, конечно, у него было, видимо, впервые он увидел очень дешевые часы. Видимо, его помощники и он сам всегда были там, где «Патек Филипп», «Брегет» и так далее.
Михаил Соколов: Хороший вопрос. Раум Гусейнов: «На какой результат рассчитывает ЛДПР на Северном Кавказе?»
Владимир Жириновский: За нас очень много голосуют на Северном Кавказе, молодежь.
Михаил Соколов: Вы же «за русских», а там и не русские.
Владимир Жириновский: Не важно! Мы за русских и мы не против других…
Михаил Соколов: Или вы за бедных?
Владимир Жириновский: Мы не против каких-либо народов. За русских в том плане, чтобы укрепить фундамент государства, в этом лишь плане. Если шатается фундамент, давайте все вместе фундамент укрепим. А если мы будем укреплять окна, менять линолеум, обои, а дом будет шататься, мы ничего не добьемся.
Михаил Соколов: А еще хорошо меньше пить, правда?
Владимир Жириновский: А алкоголь, наркотики и насилие – по всему миру, к сожалению.
Михаил Соколов: Так теперь вам не дадут на Кавказе, наверное, ничего.
Владимир Жириновский: Очень много будет голосовать!
Михаил Соколов: Вы с Кадыровым там ссорились…
Владимир Жириновский: Очень многие будет голосовать, очень любят. Если честно там будут подводить итоги, то мы получим там тоже огромное количество голосов. Но, во-первых, в определенном смысле там, конечно, больше голосуют за коммунистов, ибо коммунисты обещали независимость всем малым народам. Мы никогда этого не обещали, мы всегда выступали за единую, неделимую Россию, где государствообразующим народом является русский, а все остальные живут, и мы должны все уважать друг друга, но стрелять не должны.
Михаил Соколов: Вы осторожнее, Медведев предупредил – национальный вопрос не поднимать!
Владимир Жириновский: Так он этом смысле предупредил, он имеет в виду, чтобы не разжигали национальную рознь.
Михаил Соколов: А в не разжигаете?
Владимир Жириновский: Какое это разжигание, если мы говорим о том, что мы должны хорошо с вами жить все вместе и друг друга уважать? И не стрелять. И с кинжалами не бегать ни по Москве, ни по другим городам. В этом плане все мы за то, чтобы была демократия, свобода, никто никого не боялся.
Михаил Соколов: Сергей Дмитриевич, Краснодарский край, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер! Как вы смотрите на то, что один глава тандема объявил уже себя главой государства? Если вы сыграете на этом поле, то заберете 700 процентов голосов.
Владимир Жириновский: Я с вами согласен, интернет-опрос был буквально в эти дни, и я в тройке, на втором месте, и Путин меня опережает всего на 3 процента. Но, конечно, интернет-опрос – это в основном люди, которые связаны с работой, где есть у них возможность выйти в интернет, сегодня пока еще не все наши граждане имеют эту возможность. То есть, если будут абсолютно свободные выборы, ЛДПР может победить и 4 декабря, и 4 марта. И уже хорошо то, что они говорят тоже об этом, хотя бы частично, что все-таки будет решать народ, что это избиратели все решают. А если они уже заранее говорят, кто президент, кто премьер-министр, в принципе, это и в других партиях возможно, когда партия находится в оппозиции и говорит, что лидер партии будет президентом, а второе лицо в партии будет премьер-министром.
Михаил Соколов: А кто у вас премьер-министром будет?
Владимир Жириновский: Можем Калашникова предложить, он уже был министром труда у нас. Можем предложить Островского, Лебедева, Рохмистрова. Это ведь не встанет вопрос – кто будет, но пока еще главного не было. Никогда в истории оппозиция мирным путем власть не получала.
Михаил Соколов: В России.
Владимир Жириновский: Давайте сперва добьемся, чтобы мы хоть что-то получили, а уже команда есть, это не проблема. У нас огромное количество талантливых людей по всей стране. Мы можем даже конкурс объявить на все посты министров, губернаторов, мэров, на всех чиновников, чтобы пришли новые честные и чистые, и может быть, даже все беспартийные. Чтобы не было давления никакой партии при решении любого вопроса.
Михаил Соколов: Павел, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер! Владимир Вольфович, почему за все годы вы ни разу не голосовали за импичмент президенту Ельцину?
Владимир Жириновский: Объясняю. Импичмент был только один раз, 17 мая 1999 года. Если бы он прошел, то на столе у Ельцина лежало два указа – о роспуске Государственной Думы, второй – о запрете КПРФ. И это бы обязательно произошло прямо 18 мая, утром. И тогда бы мы с вами потеряли демократию, КПРФ была бы запрещена, а Ельцин бы остался на долгие годы президентом. А так он через пять месяцев ушел со слезами на глазах. И второе, если бы при организации отставки Ельцина коммунисты с нами вступили бы в переговоры и пообещали нам хотя бы один пост министра, можно было бы идти на коалицию с ними, но они с нами ни в какие переговоры не вступали, договорились со Строевым, бывшим председателем Совета Федерации, со всеми другими бывшими коммунистами, и уже разделили власть. И нам какой смысл отдавать власть этой группировке? Тем более они бы ее не получили, потому что Ельцин, Коржаков и все силовики обязательно бы задушили и парламент, и КПРФ. Поэтому мы спасли КПРФ, спасли демократию, и все-таки Ельцин ушел. В этом смысле к нам никто не обращался. И третье, у них было достаточно голосов, чтобы импичмент объявить. Они не хотели – ни Явлинский, ни Зюганов. Потому что они боялись жесткой реакции Ельцина. У нас 450 депутатов, а у ЛДПР было всего 50. 400 голосов у них было! А они даже 300 не хотели набрать, потому что надо было 300 набрать, потому что они сами не хотели никакого импичмента, они его боялись, потому что понимали, что окажутся на улице и без власти, без всего. И в этом смысле они сами сорвали отставку Ельцина.
Михаил Соколов: Вячеслав Суслин из Красногорска спрашивает: «Бог с ней, с политикой, с нынешним политиканством. Человеческий вопрос. Не устали, не скучно? Ведь мы умнее всех вас окружающих».
Владимир Жириновский: Спасибо, Вячеслав! По-человечески, конечно, я тоже устаю. Как рабочий день кончается, какая-то усталость есть. И по году мы все ждем отпуска, хотя 22 года нормального отпуска нет. Но в целом я полон сил для борьбы, потому что вдохновляете вы, граждане, вы надеетесь, вы хотите, вы поддерживаете ЛДПР и меня лично. А насколько я умнее всех окружающих, это ученые сказали, не я. Вышла книга «Зюганов, Явлинский, Жириновский – 10 лет в Госдуме». Они проанализировали все выступления и определили, что мой словарный запас самый большой, что я самый активный в Госдумы, и глубина анализа, и количество поднятых тем. То есть социологи России это сами определили и поставили мне высокую оценку. Поэтому это можно проверить, можете поручить кому угодно – независимые эксперты… 16 тысяч часов я проговорил за 22 года. 16 тысяч часов! И там все сказано.
Михаил Соколов: Спасибо!
Владимир Жириновский: 4 ноября всех жду на Пушкинской площади в два часа!
