Ирина Лагунина: Создает ли Россия в Сербии военную базу или это очередная теория заговора, которые так популярны на Балканах? Такой вопрос возник на днях, когда заместитель премьера и министр внутренних дел Сербии Ивица Дачич и министр по чрезвычайным ситуациям РФ Сергей Шойгу открыли на юге Сербии, на аэродроме в городе Ниш, представительство Регионального гуманитарного центра, который, по идее, должен заниматься реагированием в чрезвычайных ситуациях. Первый шаг в создании этого центра в официальных кругах в Сербии назван «событием стратегического значения для сербско- российских отношений». С экспертами в Белграде беседовала наш корреспондент Айя Куге.
Айя Куге: На торжественной церемонии открытия представительства так называемого Гуманитарного центра в Нише журналисты сразу задали, очевидно, неприятный для официальных лиц вопрос: не скрывается ли за этим центром военная база России? С заметным раздражением в голосе министр внутренних дел Сербии Ивица Дачич ответил.
Ивица Дачич: Здесь будет находиться всё, что нужно для тушения пожаров, реагирования в случаях наводнений, землетрясений, разных стихийных бедствий. Мне лишь не понятно, вы задаёте этот вопрос с сожалением, что это не военная база? Скажу на всякий случай: если бы Сербия хотела создать военную базу, она бы имела право принять такое решение – мы независимое государство. Сергей (Шойгу) и я, мы ничего не предпринимаем тайно. Были подписаны соглашения - в присутствии обоих президентов, Медведева и Тадича. Мы также проинформировали об этом самых высокопоставленных людей в европейской комиссии.
Айя Куге: А Сергей Шойгу и вовсе возмутился.
Сергей Шойгу: Насчёт военной базы - это такая чушь, что даже отвечать не хочется.
Айя Куге: О том, что Россия создаст в Сербии Центр реагирования в чрезвычайных ситуациях, было сообщено ровно два года назад, во время визита Дмитрия Медведева в Белград. Никакие детали этого соглашения с тех пор так и не просочились. Потом последовало полное затишье и вдруг, как-то неожиданно, открывается представительство центра и говорится, что сам этот центр будет открыт в бывших военных казармах в Нише в ближайшие несколько месяцев. Любопытно, что большинство белградских военно-политических аналитиков и специалистов по вопросам безопасности не доверяют официальной версии, допуская возможность, что за идеей российско-сербского Гуманитарного центра что-то скрывается.
Наш первый собеседник - директор белградского центра по изучению вопросов безопасности Александр Фатич.
Александр Фатич: Покидая Белград, министр Шойгу в аэропорту заявил журналистам, цитирую: «решение о составе персонала и задачах базы в Нише примет президент России». Это довольно ясное заявление, на которое никто ни в сербской политической верхушке, ни в Кремле не отреагировал. Поэтому можно ожидать, что в зависимости от ситуации этот центр может быть трансформирован в базу, где возможно военное присутствие России – не только министерства Шойгу, тех подразделений, которыми он командует, но и регулярной российской армии.
Айя Куге: Напомню, что 30 сентября этого года Дмитрий Медведев подписал указ «О спасательных воинских формированиях МЧС на базе войск гражданской обороны». А чем бы занимались российские военные в Сербии?
Александр Фатич: Есть один вопрос, который никто открыто не обсуждает – ни в Сербии, ни в регионе: как будет обеспечиваться безопасность газопровода «Южный поток», когда он будет построен. Россия обещала, что он будет строиться, но у нас нет ни соглашения, ни контракта. Но всё-таки хотелось бы верить, что Россия будет строить «Южный поток». Планируется, что это будет наземный газопровод. Труба в Сербии пройдет над землей на несколько сотен километров. Кто будет ее охранять? Армия Сербии не имеет ни персонала, ни технических возможностей, чтобы охранять такой длинный газопровод – тогда это должно будут делать российские войска. Может быть, военнослужащие министерства Шойгу, которое имеет около 50 тысяч хорошо обученных людей, а может быть, регулярная российская армия. Это все открытые вопросы, на которые никто ясного и вразумительного ответа не даёт. Но логика указывает на возможные решения.
Айя Куге: Вы утверждаете, что так называемый Региональный гуманитарный центр основан с целью со временем разместить там охрану газопровода? Может быть, антитеррористические подразделения?
Александр Фатич: Российская база в городе Ниш находится на трассе проектируемого газопровода, в прямом соседстве с границей Косова и относительно близко к городу Костолац в восточной Сербии, где обсуждалось строительство атомной электростанции российского дизайна с российскими партнерами. Всё как-то складывается в логическую стратегию присутствия России в Сербии шире и амбициознее, чем раньше.
Айя Куге: Но ведь в 2003 году Россия, имевшая свои военные подразделения в Косове, вывела их – считая, очевидно, что у нее нет стратегических интересов на Балканах, в том числе и в Сербии. И до сих пор не было заметно, чтобы Россия в военном смысле и смысле безопасности присутствовала в Сербии.
Александр Фатич: В военной области и области безопасности у России не было постоянного присутствия в Сербии. Однако Россия постепенно, благодаря своей внешней политике, теряла союзников. Она потеряла, как говорили в Москве, целое “близкое зарубежье”, где возрастало сопротивление влиянию Москвы. Теперь многие из них вступили, или хотят вступить в НАТО. Это воспринимается Россией как угроза, и она, через столько лет после 2003 года, вынуждена вернуться на Балканы. По этой причине она, очевидно, снова смотрит на Сербию как на стратегического союзника. Россия бы могла многого добиться в Сербии, если бы сумела задействовать сербскую общественную, политическую и интеллектуальную элиту, которая в своем большинстве всё-таки выступает за НАТО и за Европу. Но Россия этого не делает – у нее слабая, консервативная дипломатия. Её дипломатия основана на отношениях государства с государством. У нее нет общественной дипломатии, она не работает с гражданским обществом, не организует она проекты, не пропагандирует свою позицию – как это делают в Сербии европейские страны и США – в этом слабость России.
Айя Куге: Мы беседовали с директором белградского Центра по изучению вопросов безопасности Александром Фатичем. Профессор и военно-политический комментатор Зоран Драгишич придерживается несколько другой версии, почему Россия решила создать в городе Ниш Гуманитарный цента.
Зоран Драгишич: Из двух вариантов - что в Нише готовится российская база и что в Нише ничего не готовится - я склоняюсь к мнению, что в Нише ничего не готовится. Договорённость о создании этого центра была достигнута во время визита президента Медведева в Сербию и, как тогда было запланировано, центр уже давно должен был начать работать. Но мы теперь видим, что детали договорённостей об этом центре снова обсуждаются. Поэтому я бы его назвал не гуманитарным, а предвыборным центром – у него своя роль перед выборами - и в России, и в Сербии. И поэтому мне кажется, что из всего этого ничего не выйдет. “Гуманитарный центр” – это даже смешное название. Не могу себе представить, каким целям он может служить, кроме принятия сербских беженцев из Косова. Если учесть, как в данный момент обстоят дела, то если сербы двинутся с севера Косова в Сербию, они бы могли разместиться в таком “гуманитарном центре”.
Айя Куге: Последнюю фразу Зоран Драгишич произнес с иронией. Однако некоторые сербские комментаторы утверждают, что Россия хочет разместить на базе в Нише своё оборудование, чтобы в будущем следить за элементами американского ракетного щита в Румынии, если Румыния все-таки станет одной из стран в системе ПРО.
Зоран Драгишич: Я считаю, что подозрения о том, что Россия из Ниша будет шпионить за американским ракетным щитом или тому подобное в этой части Европы - полная бессмыслица. Они, может быть, запросто допустили, чтобы эта притча о гуманитарном центре послужила обоим правительствам в их предвыборной кампании, а реально из всего этого ничего не будет.
Айя Куге: Сербия провозгласила спорный для многих военный нейтралитет. Она в военном плане сотрудничает со странами в регионе и с государствами-членами НАТО – особенно с Норвегией, Венгрией, Испанией, Словакией. Но об этом мало говорится на публике. А есть ли военное сотрудничество между Сербией и Россией?
Зоран Драгишич: Трудно сказать. У России и Сербии, по крайней мере, официально нет никаких особых военных связей. Россия у нас присутствует политически, и то больше на уровне дипломатических эксцессов, чем систематического политического присутствия России в Сербии. Такого рода присутствие России у нас используют в своих интересах некоторые политиканы. Отношения между Сербией и Россией даже близко не стоят от тех, какими они должны быть. Это, прежде всего, относится к экономическому сотрудничеству, которое могло быть на намного более высоком уровне. С другой стороны, я лично не против российского военного присутствия в регионе. Это было бы полезно и для Сербии, и для России. Однако чтобы нечто подобное могло нормально функционировать, необходимо подписать ясные международные документы, необходимо, чтобы Сербия чётко определила свою международную позицию и необходимо, чтобы Россия искренне сказала, каковы её интересы на Балканах. Возможностей сотрудничества Сербии с Россией много, но на самом деле настоящего сотрудничества нет.
Айя Куге: Это было мнение военно-политического аналитика Зорана Драгишича.
Вопрос возможного создания в Сербии российской военной базы на самом деле серьезно волнует сербскую общественность. Однако даже у специалистов нет достоверной информации, чтобы можно сделать выводы о том, что на самом деле скрывается за создание российско-сербского Гуманитарного центра.
Айя Куге: На торжественной церемонии открытия представительства так называемого Гуманитарного центра в Нише журналисты сразу задали, очевидно, неприятный для официальных лиц вопрос: не скрывается ли за этим центром военная база России? С заметным раздражением в голосе министр внутренних дел Сербии Ивица Дачич ответил.
Ивица Дачич: Здесь будет находиться всё, что нужно для тушения пожаров, реагирования в случаях наводнений, землетрясений, разных стихийных бедствий. Мне лишь не понятно, вы задаёте этот вопрос с сожалением, что это не военная база? Скажу на всякий случай: если бы Сербия хотела создать военную базу, она бы имела право принять такое решение – мы независимое государство. Сергей (Шойгу) и я, мы ничего не предпринимаем тайно. Были подписаны соглашения - в присутствии обоих президентов, Медведева и Тадича. Мы также проинформировали об этом самых высокопоставленных людей в европейской комиссии.
Айя Куге: А Сергей Шойгу и вовсе возмутился.
Сергей Шойгу: Насчёт военной базы - это такая чушь, что даже отвечать не хочется.
Айя Куге: О том, что Россия создаст в Сербии Центр реагирования в чрезвычайных ситуациях, было сообщено ровно два года назад, во время визита Дмитрия Медведева в Белград. Никакие детали этого соглашения с тех пор так и не просочились. Потом последовало полное затишье и вдруг, как-то неожиданно, открывается представительство центра и говорится, что сам этот центр будет открыт в бывших военных казармах в Нише в ближайшие несколько месяцев. Любопытно, что большинство белградских военно-политических аналитиков и специалистов по вопросам безопасности не доверяют официальной версии, допуская возможность, что за идеей российско-сербского Гуманитарного центра что-то скрывается.
Наш первый собеседник - директор белградского центра по изучению вопросов безопасности Александр Фатич.
Александр Фатич: Покидая Белград, министр Шойгу в аэропорту заявил журналистам, цитирую: «решение о составе персонала и задачах базы в Нише примет президент России». Это довольно ясное заявление, на которое никто ни в сербской политической верхушке, ни в Кремле не отреагировал. Поэтому можно ожидать, что в зависимости от ситуации этот центр может быть трансформирован в базу, где возможно военное присутствие России – не только министерства Шойгу, тех подразделений, которыми он командует, но и регулярной российской армии.
Айя Куге: Напомню, что 30 сентября этого года Дмитрий Медведев подписал указ «О спасательных воинских формированиях МЧС на базе войск гражданской обороны». А чем бы занимались российские военные в Сербии?
Александр Фатич: Есть один вопрос, который никто открыто не обсуждает – ни в Сербии, ни в регионе: как будет обеспечиваться безопасность газопровода «Южный поток», когда он будет построен. Россия обещала, что он будет строиться, но у нас нет ни соглашения, ни контракта. Но всё-таки хотелось бы верить, что Россия будет строить «Южный поток». Планируется, что это будет наземный газопровод. Труба в Сербии пройдет над землей на несколько сотен километров. Кто будет ее охранять? Армия Сербии не имеет ни персонала, ни технических возможностей, чтобы охранять такой длинный газопровод – тогда это должно будут делать российские войска. Может быть, военнослужащие министерства Шойгу, которое имеет около 50 тысяч хорошо обученных людей, а может быть, регулярная российская армия. Это все открытые вопросы, на которые никто ясного и вразумительного ответа не даёт. Но логика указывает на возможные решения.
Айя Куге: Вы утверждаете, что так называемый Региональный гуманитарный центр основан с целью со временем разместить там охрану газопровода? Может быть, антитеррористические подразделения?
Александр Фатич: Российская база в городе Ниш находится на трассе проектируемого газопровода, в прямом соседстве с границей Косова и относительно близко к городу Костолац в восточной Сербии, где обсуждалось строительство атомной электростанции российского дизайна с российскими партнерами. Всё как-то складывается в логическую стратегию присутствия России в Сербии шире и амбициознее, чем раньше.
Айя Куге: Но ведь в 2003 году Россия, имевшая свои военные подразделения в Косове, вывела их – считая, очевидно, что у нее нет стратегических интересов на Балканах, в том числе и в Сербии. И до сих пор не было заметно, чтобы Россия в военном смысле и смысле безопасности присутствовала в Сербии.
Александр Фатич: В военной области и области безопасности у России не было постоянного присутствия в Сербии. Однако Россия постепенно, благодаря своей внешней политике, теряла союзников. Она потеряла, как говорили в Москве, целое “близкое зарубежье”, где возрастало сопротивление влиянию Москвы. Теперь многие из них вступили, или хотят вступить в НАТО. Это воспринимается Россией как угроза, и она, через столько лет после 2003 года, вынуждена вернуться на Балканы. По этой причине она, очевидно, снова смотрит на Сербию как на стратегического союзника. Россия бы могла многого добиться в Сербии, если бы сумела задействовать сербскую общественную, политическую и интеллектуальную элиту, которая в своем большинстве всё-таки выступает за НАТО и за Европу. Но Россия этого не делает – у нее слабая, консервативная дипломатия. Её дипломатия основана на отношениях государства с государством. У нее нет общественной дипломатии, она не работает с гражданским обществом, не организует она проекты, не пропагандирует свою позицию – как это делают в Сербии европейские страны и США – в этом слабость России.
Айя Куге: Мы беседовали с директором белградского Центра по изучению вопросов безопасности Александром Фатичем. Профессор и военно-политический комментатор Зоран Драгишич придерживается несколько другой версии, почему Россия решила создать в городе Ниш Гуманитарный цента.
Зоран Драгишич: Из двух вариантов - что в Нише готовится российская база и что в Нише ничего не готовится - я склоняюсь к мнению, что в Нише ничего не готовится. Договорённость о создании этого центра была достигнута во время визита президента Медведева в Сербию и, как тогда было запланировано, центр уже давно должен был начать работать. Но мы теперь видим, что детали договорённостей об этом центре снова обсуждаются. Поэтому я бы его назвал не гуманитарным, а предвыборным центром – у него своя роль перед выборами - и в России, и в Сербии. И поэтому мне кажется, что из всего этого ничего не выйдет. “Гуманитарный центр” – это даже смешное название. Не могу себе представить, каким целям он может служить, кроме принятия сербских беженцев из Косова. Если учесть, как в данный момент обстоят дела, то если сербы двинутся с севера Косова в Сербию, они бы могли разместиться в таком “гуманитарном центре”.
Айя Куге: Последнюю фразу Зоран Драгишич произнес с иронией. Однако некоторые сербские комментаторы утверждают, что Россия хочет разместить на базе в Нише своё оборудование, чтобы в будущем следить за элементами американского ракетного щита в Румынии, если Румыния все-таки станет одной из стран в системе ПРО.
Зоран Драгишич: Я считаю, что подозрения о том, что Россия из Ниша будет шпионить за американским ракетным щитом или тому подобное в этой части Европы - полная бессмыслица. Они, может быть, запросто допустили, чтобы эта притча о гуманитарном центре послужила обоим правительствам в их предвыборной кампании, а реально из всего этого ничего не будет.
Айя Куге: Сербия провозгласила спорный для многих военный нейтралитет. Она в военном плане сотрудничает со странами в регионе и с государствами-членами НАТО – особенно с Норвегией, Венгрией, Испанией, Словакией. Но об этом мало говорится на публике. А есть ли военное сотрудничество между Сербией и Россией?
Зоран Драгишич: Трудно сказать. У России и Сербии, по крайней мере, официально нет никаких особых военных связей. Россия у нас присутствует политически, и то больше на уровне дипломатических эксцессов, чем систематического политического присутствия России в Сербии. Такого рода присутствие России у нас используют в своих интересах некоторые политиканы. Отношения между Сербией и Россией даже близко не стоят от тех, какими они должны быть. Это, прежде всего, относится к экономическому сотрудничеству, которое могло быть на намного более высоком уровне. С другой стороны, я лично не против российского военного присутствия в регионе. Это было бы полезно и для Сербии, и для России. Однако чтобы нечто подобное могло нормально функционировать, необходимо подписать ясные международные документы, необходимо, чтобы Сербия чётко определила свою международную позицию и необходимо, чтобы Россия искренне сказала, каковы её интересы на Балканах. Возможностей сотрудничества Сербии с Россией много, но на самом деле настоящего сотрудничества нет.
Айя Куге: Это было мнение военно-политического аналитика Зорана Драгишича.
Вопрос возможного создания в Сербии российской военной базы на самом деле серьезно волнует сербскую общественность. Однако даже у специалистов нет достоверной информации, чтобы можно сделать выводы о том, что на самом деле скрывается за создание российско-сербского Гуманитарного центра.
