История задержания шестилетнего мальчика Ивана Аксенова, которого доставили в отделение полиции, допросили и запротоколировали его показания, получила большую огласку. "По существу заданных мне вопросов могу объяснить следующее", – так начинается составленный в полиции документ, и дальше шестилетний Иван рассказывает, кто его мать, кто отец, как папа ходит на митинги, держит транспаранты, на которых что-то написано "про правду".

Обстоятельства задержания ребенка РС рассказал его отец, член исполкома партии "Другая Россия" Сергей Аксенов:

– У нас вся семья – политические активисты. Поскольку мы провинциалы, в Москве у нас нет ни бабушек, ни дедушек, нам не с кем оставлять сына, и поэтому он всегда с нами. Это нормально: такой цыганский образ жизни, на мой взгляд, благотворно сказывается на развитии ребенка. 1 ноября я, как обычно, взял Ивана после детского сада и поехал с ним на Триумфальную, где мы проводим серию акций под общим лозунгом "Выборы без оппозиции – преступление". Каждую неделю по вторникам в 6 часов выходим на площадь. Власти почему-то упорно не дают нам санкции на эту акцию, предпочитают сгонять триста сотрудников полиции и силовым образом ее подавлять.

Естественно, я не кровожадный динозавр, который подставляет детей под дубинки ОМОНа. Я всегда оставляю Ивана с кем-то. На этот раз оставил его с младшим товарищем по партии Викторией Кузнецовой. Она с детьми находит общий язык и присматривает за ребенком до тех пор, пока папа или мама его не заберут. Но, к сожалению, ребенок попал под злую волю сотрудника по борьбе с экстремизмом Алексея Окопного. Этого человека мы знаем давно. Окопный угрожал Юрию Червочкину убийством, и мы подозреваем его в причастности к убийству Червочкина. И вот этот человек распорядился задержать и девушку, и ребенка. После чего их доставили в то же самое отделение, что и меня. Мне не дали увидеться с ребенком, хотя я этого требовал. Через какое-то время приехала мать, ребенка уже допросили, причем отдельно от девушки.

– Сколько его продержали в отделении полиции?

– Пару часов.

– А как вы получили текст его объяснений, который попал в интернет?

– Мама приехала за ним, и ей предложили подписать этот документ. Она подписать отказалась, но копию попросила. Ей дали копию, мы сфотографировали и повесили в интернет.

– Правда ли, что няне, Виктории Кузнецовой, во время допроса угрожали?

– Она уже подала жалобу в прокуратуру. Девушке всего 16 лет, и сотрудники центра Э пытаются ее сбить, чтобы каким-то образом использовать. Их разделили, Иван в одном кабинете был, она в другом. И с ней как раз Окопный разговаривал. Угрожал – ночь в отделении со мной, давай вместе сфотографируемся. Она отказалась, они насильно это сделали. Где-то существует фото, где он ее обнимает в отделении полиции. То есть факты вопиющие.

– Как Иван это все перенес? Для взрослого человека оказаться на допросе в полиции – стрессовая ситуация, а для шестилетнего ребенка…

– Я не буду кривить душой и шмыгать носом. Иван перенес все нормально. Наш образ жизни его закалил. У нас нет больших возможностей, вообще никаких возможностей в жизни нет, поэтому мы выживаем. И, как все люди, которым приходится выживать, Иван простой, неприхотливый, уравновешенный, очень покладистый и не трусливый. Он даже показывал кулаки в отделении полицаям. Я не вижу никакой психологической травмы и очень этому рад. Он все перенес спокойно, достойно и без проблем.

– Вы сказали, что подозреваете Алексея Окопного в причастности к делу Юрия Червочкина. Он что, из Подмосковья? Ведь Червочкин был нацболом из Серпухова.

– Сейчас должна появиться справка, подготовленная по нашей просьбе, о том, кто такой Алексей Окопный. Мы его знаем как фронтмена подразделения по борьбе с экстремизмом. Я знаю, что он начал свою карьеру в Нальчике и проявил себя на Северном Кавказе в начале 2000 годов, в том числе в Чечне. И, как мне представляется, этот брутальный опыт работы на Кавказе перенес на нашу почву. Его повысили, перевели из Нальчика в Подмосковье, он был в Подмосковье борцом с экстремизмом, а сейчас его перевели в Москву. Сделал карьеру на этом.

– Кажется, тут совершенно однозначная ситуация: не имеют права забирать ребенка в полицию и допрашивать. Но в блогах, где обсуждают ваше дело, многие считают виноватым не Окопного, а вас. Даже говорят, что следует вас лишить родительских прав. Вас удивила эта агрессивная реакция?

– Не удивила, я предполагал, что такая реакция может быть. Да, есть люди, которые хотели бы, чтобы мы забились в угол и не высовывались. Но я с этим не согласен. У меня двое сыновей, им жить в нашей стране. Что я должен делать? Заниматься стиркой и готовкой каши для детей, чтобы они выросли и получили то, что мы имеем? Наталья Горбаневская вышла в свое время с коляской на Красную площадь. Центр Э как раз этого и добивается, чтобы якобы ради детей мы прекратили свою активность, а они будут нами править, как рабами. Нет, такого не будет никогда.

– Сейчас правозащитники Людмила Алексеева, Лев Пономарев, Валерий Борщев опубликовали обращение к министру внутренних дел Нургалиеву с требованием наказать полицейских, виновных в задержании вашего сына. И вы тоже решили не оставлять это дело?

– Да, мы решили атаковать. Есть один человек – Алексей Окопный, который был очень сильно неправ.

– Но пока он торжествует. Вот уже председатель Общественного совета при МВД Ольга Костина назвала законными действия полицейских. Окопные играют без правил и побеждают, а на ваши митинги выходят десятки человек из года в год. А дальше что?

– Люди, интересующиеся историей, знают, что обычно так процессы происходят. В Египте 30 лет была тишь, гладь да божья благодать. Потом ресурс власти – моральный, в первую очередь, – истончается. Окопные, которые действуют беспредельными методами, каждый день подтачивают, как напильником решетку, фундамент доверия к власти. И люди сначала пожимают плечами, потом брезгливо морщатся. Накапливается недовольство, а однажды перышко ложится и чашу весов перетягивает. И тогда уже происходят события, которые влияют на судьбу страны. Но для того, чтобы это произошло, в течение длительного периода кто-то должен показывать пример сопротивления. Изменение общества – всегда удел меньшинства. Мы уже упомянули Горбаневскую. 10 человек вышло в 68 году, в семидесятых активных диссидентов были десятки, не более. Тем не менее, своими поступками, своей крепостью они истончили режим. Десятки человек повлияли на всё. Да, это не быстро происходит, но ничего, мы молоды, доживем, довоюем свою войну.

Фрагмент программы "Итоги недели"