Москва, Северное Бутово, кинотеатр "Бульвар". Именно там - и только там - до 16 ноября можно увидеть фильм Владимира Мирзоева "Борис Годунов"(в заглавной роли - Максим Суханов), который после года ожидания наконец-то вышел в прокат - пусть и весьма усеченный.

Мирзоев, впрочем, не считает возможным жаловаться на прокатную судьбу своей версии пушкинской трагедии. Хотя бы потому, что, как выяснилось из беседы с обозревателем Радио Свобода, Владимир Мирзоев не связывал жизнь картины - сочетающей классический текст с видами Москва-Сити, плазменными экранами, Леонидом Парфеновым в роли думного дьяка Щелкалова и боевыми машинами пехоты - с российским кинопрокатом как таковым:

- Я видел в этой истории не возможность сделать сатиру в широком смысле слова, показать власти фигу в кармане. Мне было интересно поразмышлять об исторической колее, в которой мы кружимся - похоже, она имеет даже не спиралевидную, а закольцованную форму: Уроборос - змей, который кусает собственный хвост. В этой совершенно химерической истории мне было любопытно посмотреть, как схлопнется время - и схлопнется ли оно. Время Годунова, время Пушкина - для которого, как и для его друзей-декабристов, была актуальна проблема самовластия, самодержавия - и наше время, где в экзистенциальном смысле актуальна та же тема. Огромная страна зависит от воли одного или даже нескольких людей. Это странновато, да?

- Вече лучше?

- Я, несомненно, за новгородскую республику, за парламентаризм в чистом виде и против президентской республики как таковой. Мы экзистенциально просто не можем зависеть от благодати - или неблагодати, - которая снизойдет на высшее лицо, это абсурд. Страна с массой культур, укладов, языков, проблем. И одному человеку - даже если у него благие намерения - их не решить. А благие намерения все равно приведут нас в то или иное пекло.

- По части намерений не вполне понял Отрепьева в исполнении Андрея Мерзликина. Он кто - жертва момента? Набрал ускорение своего порыва против Годунова, а затем не смог "спрыгнуть", когда речь зашла уже о внешней агрессии?

- Для меня Отрепьев - один из двойников Годунова. Отрепьев проходит путь Наполеона - путь эгоизма, путь индивида, который стремится залезть на вершину пирамиды. Но практика показывает, что очень трудно двигаться во власти, не совершая тех или иных патологических поступков. Просто невозможно. Я говорю даже не о чистоплюйстве - а о девальвации ценностей, о том, как человек духовно мутирует.

- Отрепьеву было из кого мутировать?

- Я не думаю, что человек заведомо плох. Но, видимо, человек, который движется по ступенькам бюрократической лестницы - в широком смысле слова, - вынужден все время идти на серьезные компромиссы. В какой-то момент он даже не замечает, когда начинается выбор в сторону зла. Это необходимо, чтобы сохранить лояльность патрону; это необходимо, потому что такова линия партии; это необходимо, потому что иначе нельзя сделать следующий шаг - и так далее, в огромном количестве.

Но в нашем фильме есть еще один двойник Годунова - это Пимен. Судя по его биографии - Пимен был опричником при Грозном, - он мог совершить тот же путь, что проделал Годунов. Однако Пимен выбрал путь культуры. Михаил Михайлович Козаков так стремился сыграть Пимена, потому что чувствовал свою тему. Многие люди его поколения шестидесятников не выдержали искушения властью, приобрели те или иные посты, совершили те или иные поступки, которые уничтожили в них интеллигента, художника. Козаков же прожил свою жизнь не чистоплюем, отнюдь - но остался верен себе, таланту, участи интеллигента. Таков и Пимен. Он выбрал самосовершенствование и духовное саморазвитие, а не химеру власти. Мне кажется, это очень важная тема сейчас - для нас всех. Молодые люди, как показывают опросы, очень редко хотят быть режиссерами, писателями, учеными, музыкантами или даже актерами. Все хотят быть государственными чиновниками, бюрократами.

- Тем не менее, ваш Пимен, сидящий за "макбуком" - судя по всему, довольно большая величина в церковной иерархии: за ним - издательский отдел Патриархии или что-то подобное. Тоже чиновник, и крупный.

- Да, но он живет в монастыре, он монах. Видимо, здесь - та самая редкая возможность совмещения духовной карьеры и интеллектуальной позиции. Таких возможностей немного. В моей биографии был короткий эпизод, когда я был государственным чиновником. Меньше года я был художественным руководителем театра имени Станиславского - то есть, был госчиновиком какого-то там разряда. Довольно быстро я обнаружил, что совмещение интеллектуальной честности и художественного творчества с жизнью государственного чиновника невозможно. Например, нужно было закрывать глаза на то, что делает дирекция театра - как член корпорации. А я не хотел. И так - по всей вертикали, всё изоморфно. Директор греет руки, но не только себе, а и высшему начальству. Пищевые цепочки, идущие снизу доверху.

- До того, как принять пост, вы не знали об этом?

- Догадывался, что окажусь в сложной ситуации. Но не предполагал, что она будет настолько сложна.

– Обсуждение после просмотра "Бориса Годунова", на котором удалось побывать, показало: на родине Пушкина до сих пор в ходу определения "актуализация действия", "перенос в современность". При том, что историзм для театра - скорее, позднейшее приобретение. У Шекспира Клеопатра говорит о корсете, а Крессида протягивает Троилу перчатку - при том, что в описываемые в пьесах времена ни того, ни другого не было. Навскидку и вразбивку из того, что близко и вокруг: Патрис Шеро ставит "Кольцо Нибелунга" с богами Валгаллы во фраках, Джули Теймор представляет шекспировского же "Тита Андроника" в интерьере современной войны, "Ромео + Джульетта" База Лурмана, "Гамлет" с Итаном Хоуком – наследником Denmark Corp. Почему же у вас об этом спрашивают как о какой-то диковинке?

- Может быть, те, кто спрашивает, никогда не ходят в театр и не слушают оперу. У меня есть ощущение некоторой специализации нашей аудитории: она разбилась на ниши. Не все люди, у которых есть привычка ходить в театры, ходят во все театры. И я думаю, что это нормально. Хотелось бы, чтобы это происходило не только в театре - чтобы возникали политические партии, где люди смогли бы адекватно выражать свои взгляды. В нынешнем парламенте нет ни одной фракции, которая хотя бы частично отражала мое видение истории. Мне не хватает этой специализации и в СМИ. Я перестал смотреть телевидение, все новости нахожу в интернете или слушаю Радио Свобода либо "Эхо Москвы" в машине.

Иными словами, это правильный процесс. Если взять теорию "Нового Органона" Фрэнсиса Бэкона, - не представляет же человек из себя сплошную массу, состоящую из однородных элементов? На каком-то квантовом уровне, может быть, все одно и то же. Но все-таки мозг - не то же самое, что задница.

- Как по заказу, скоро в прокат выходит "Кориолан" с Ральфом Файнсом; именно этой пьесе во многом наследует пушкинский "Борис Годунов". Актуальность, судя по роликам - полнейшая. Но, скорее всего, отторжения, которое вызвал у многих ваш "Борис...", в случае с "Кориоланом" не будет. Затронули что-то из области священного? Пушкин - наше всё?

- Мы же знаем историю пьесы, да? Она попала в руки к высшему цензору - Николаю I. Он сделал парочку-троечку замечаний, и пьеса была опубликована. Но при жизни Пушкина она не ставилась: впервые - почти через десять лет после смерти. Это же о чем-то говорит?

- Например, о том, что "Годунов" - пьеса для чтения. Что на сцене сделаешь с ремаркой "Войска переходят границу", например?

- Что угодно. В шекспировском театре - а Пушкин действительно следовал за Шекспиром достаточно плотно - с такого рода решениями нет проблем. Это условный театр, где можно написать эту фразу на картонке, и будет понятно, что войска границу перешли. Но, если все же считать пушкинский текст несценичным, то он уж точно киногеничный. Примерно 25 коротких эпизодов, где действие переносится из интерьера в экстерьер... Классическая сценарная форма. Очень сжатая, в основном - дуэты и трио, не так много массовых действий... В общем, идеальный сценарий для арт-хаусного кино.

- Отдаете своего "Бориса" в ведомство арт-хауса?

- Нет, нет. Сейчас его уже - увы - выложили пиратским образом в интернете. Судя по реакции сети на этот фильм, он относится к разряду, безусловно, демократических и созданных для широкой аудитории. Не могу сказать, что для меня это стало неожиданностью: с детства воспринимаю Пушкина как автора, который внятен человеку любого возраста и с любым образовательным цензом. Десятки тысяч скачиваний уже есть.

- Тем не менее, прокат - только в одном кинотеатре отнюдь не в центре Москвы. При том, что о фильме заговорили задолго до проката.

- Честно скажу, мы не собирались выходить в прокат. Прокат для отечественного кино сегодня отсутствует. Это не бизнес. Можно выйти на две-три недели, побыть на экранах. Но, даже если фильм что-то зарабатывает, продюсер все равно не получит этих денег. Часть украдет директор кинотеатра, часть - компания-прокатчик, а продюсеру покажут нули. Перестала работать даже реклама. Еще лет пять назад можно было пустить по Первому каналу либо по "России" ролик - и народ шел смотреть отечественное кино. А сейчас - нет доверия. Делали интересные ролики по поводу некачественного кино, а его было очень много. Даже если ты заплатишь минимум полмиллиона долларов на кампанию, - у тебя все равно нет гарантий, что зритель поверит: да, стоит пойти в кино. Поэтому и решили - либо ограниченный прокат...

- Либо на манер коробейника - с копией по городам и весям, на творческие вечера?

- Что-то вроде. Съездить, показать тем, кому интересно.

- А "Кориолану" все равно позволено больше, чем "Годунову".

- Видимо, так работает традиционалистское сознание. Реальность в нем маркирована очень жестко: это можно, это нельзя, здесь табу, тут можно себе позволить эксперименты с формой и содержанием. Заморский фрукт - он может быть любым. И может иметь любой вкус. А отечественный хлебушек должен быть только определенной закваски и определенного вкуса. Скажем, изюм класть нельзя. Или тмин.

- А бородинский?

- Видите, с насущным хлебом уже можно. С духовным - сложнее. Конечно, в бой за "Пушкин - наше все" бросаются люди совсем консервативные. Но у нас странным образом традиция находится в руках людей самых неталантливых, самых консервативных и самых неразвитых с интеллектуальной точки зрения. Это очень обидно, потому что в Японии, к примеру - иначе. Там развитие традиции, подхват традиции - совершенно естественное, примыкающее звено. Отношение - без надлома, без надрыва. А у нас каждому следующему поколению приходится опровергать своих отцов и дедов. В нашем сознании авангардное искусство - всегда слом, срыв, всегда связано с революцией, с цивилизационным обрывом... Что на самом деле ненормально.

- В этом плане у вас - полная преемственность: художник по костюмам - тот же, что и на вполне традиционном "Борисе Годунове" Сергея Бондарчука.

- Да, Татьяна Галова. Говорит, что было интересно. По ее словам, на том проекте были все возможности: ткани привозились из Англии, специальные украшения - чуть ли не из реальных самоцветов - заказывали прибалтийским мастерам. В нашей же ситуации Тане приходилось стоять на ушах, чтобы хоть что-нибудь сделать интересное с нашим минималистским бюджетом. Это ведь тоже задача для талантливого художника.

- Кстати, о бюджете. Сколько стоит "Борис Годунов"?

- Берете обычный бюджет низкобюджетного российского фильма и делите на два...

Авторам пока не удается заработать в сети. Там процветает бесшабашное пиратство, которому я отдаю должное. Я - за бесплатный доступ к любой информации. И к визуальной, и к музыкальной, и к текстам. Просто я не понимаю, что делать дальше. Следующий фильм делать не могу, поскольку на "Борисе" ничего не заработал. Я не могу даже встать в очередь на государственные гранты, выделяемые кинематографу: мне стыдно. В этом году было 270 проектов на 7 лотов господдержки. Минимальной господдержки: лот – около миллиона долларов, это minimum minimorum для кино. Но я могу заняться театром, поставить оперу, пойти преподавать или, на худой конец, сяду дома и напишу книжку. А у многих моих коллег никаких альтернативных профессий нет, только кино. Что же, я буду их теснить? Не могу себе этого позволить, это нечестно.

- Тем не менее – про что следующее кино?

- Проектов много. В разных жанрах - и очень камерные, требующие минимального бюджета, и чуть более размашистые. Могу сказать лишь, что я больше не готов - как пять-шесть лет назад - делать кино просто потому что я хочу делать кино. Какое угодно: фантастику, лирическую комедию... На своем первом полнометражном проекте "Знаки любви" я готов был веселиться и играть - как дитя, радовался возможности говорить на другом языке. Сейчас этот этап мною пройден. Если я заговорю на этом языке вновь, то о чем-нибудь серьезном.

- Серьезнее, чем "Борис..."?

- Есть много серьезных тем. Проблема власти и народа - не единственная из тех, которые нас волнуют. Например, национализм в стране. У меня есть уже готовый сценарий, я бы хотел высказаться на эту тему.

Полный вариант беседы с Владимиром Мирзоевым можно услышать 10 ноября в 23.00 мск в программе Марины Тимашевой "Поверх барьеров - Российский час".