Анна Качкаева: Первый городской. Как и почему «Столица» превратилась в канал мегаполиса «М24»? Как меняется и будет меняться это «живое» телевидение большого города? Вот об этом мы сегодня поговорим с его генеральным директором Игорем Шестаковым.
Каналу совсем немного времени в его обновленном виде.
Игорь Шестаков: Два месяца.
Анна Качкаева: Вроде бы, итоги подводить рано, но уже кое о чем можно поговорить – о том, как он выглядел и как прижился в городе, и приживается ли.
От названия до стеклянно-прозрачной студии, похожей на нечто среднее между хай-теком из большого Сити, со студиями, окнами, иконками, с ощущением, что это то ли айпад, то ли айфон, то ли еще что-нибудь, от типа программирования, который вам привычен, - катушка, потому что вы делали уже не один канал нишевого образца, где повторяемость – основа программирования, здесь катушка через «Новости», и нарочитого подчеркивания прямого эфира (хотя он часто совсем не прямой, немножко кривой), все настойчиво кричит: «Мы ушли от архаичной «Столицы». Мы прорубили какое-то окно». А куда? И что это означает для вас? Почему вам не нравится название «Столица»? И вот этот картографический символ, который мне напоминает знак ядерной угрозы, и надо очень долго рассматривать, что это знак пульсирующего городского сердца. Почему внешне, внутренне так? Почему все-таки не «Столица», не в этой системе координат?
Игорь Шестаков: Прежде всего хотелось сделать городской канал. Притом, что в городе работает огромное количество телекомпаний, собственно, городскими новостями не занимался никто. Такой степени локализации, которая достойна, мне кажется, большого города, не было. Идея была давно, мы около трех лет ее вынашивали. К сожалению, при прежней власти нам не удалось это реализовать, но с приходом Собянина проект заново зашевелился, и мы стартанули в сентябре. Зашли на завод, где сейчас и базируемся, в июне только появились первые рабочие. И вот за три месяца нам удалось (очень быстро, мне кажется, при всех градостроительных нормах) перестроиться. В телевизионной среде как-то странно расслоилось: есть федеральные каналы...
Анна Качкаева: С некоторой снисходительностью.
Игорь Шестаков: Вроде бы, город, столица, но чуть-чуть провинциально всегда было. И два городских канала кабельных, которые существовали на задворках телевизионной жизни – «Столица» и «Доверие», они затаились. Хотя, вроде бы, бюджеты были неплохие.
Анна Качкаева: Это каналы некоторых европейских стран, если по объему аудитории.
Игорь Шестаков: Если по объему аудитории и по финансированию, приличные деньги. И была какая-то странная, на мой взгляд, попытка делать федеральный мини-канал. Все равно расходы несопоставимые. И пытаться делать такую же сетку, явно, что здесь пробиться было сложно. Все, что называется стандартной версткой, канал общего пользования. А поскольку уже есть опыт (мне кажется, довольно успешный) «России 24», я, как генпродюсер, этим занимался, то предложили сделать новый канал. И конечно, многие вещи, которые мы уже наработали, используются и на новом канале. И «Новости», которые являются основополагающим для канала. Принцип у меня был такой: есть три прачечные на улице, одна лучшая в мире, другая лучшая во Вселенной, а третья лучшая на этой улице, то надо туда ходить, все равно все туда пойдут.
Анна Качкаева: Да, любое местное телевидение – это телевидение рядом с твоим подъездом.
Игорь Шестаков: Все начиналось как городской канал. Это было связано и с предыдущими выборами, когда были Примаков, Лужков, когда нужно было завоевывать...
Анна Качкаева: Хотя когда-то это было совершенно городское телевидение. И его «звездный час» - «Добрый вечер, Москва», и все программы, которые были еще в 90-х, они были очень городскими. Когда Лужков (еще своего раннего «разлива»), от овощебаз до рынков и так далее – это было все про город.
Игорь Шестаков: Потом пошли на Федерацию. Соответственно, городской сегмент стал значительно меньше. Ниша была свободна. Это одна из немногих для кабельных каналов территория, которую очень интересно развивать. В России больше 300 каналов различной направленности. И вот городская ниша, по счастью, оказалась свободной. Мне кажется, что в городе, где 11 миллионов, как минимум, большие перспективы новых территорий, новых людей, соответственно, новых событий, есть где развернуться.
Анна Качкаева: Я ведь неслучайно спрашиваю и описала тем, кто, может быть, не видел, а поскольку нас слушают в других регионах, они канал не видят...
Игорь Шестаков: Ну, можно смотреть на сайте. У нас очень простое имя – «М24.ru». Качество приема вполне...
Анна Качкаева: Ну да, можно и на сайте. А у кого есть АКАДО, «Триколор» и другие системы, то канал есть и там. Естественно, может быть, не всем интересно про Москву. Хотя, мне кажется, это может быть любопытно.
Я неслучайно спрашиваю про атмосферу – стекла, белизна, холодный свет. Это все про Сити, а не про столицу. Разницу понимаете?
Игорь Шестаков: Понимаю. Но и задача была вывести городское вещание из замшелой, провинциальной...
Анна Качкаева: В мир?
Игорь Шестаков: Чтобы было понятно, что Москва – это, как минимум, город в первой «десятке» среди мировых столиц. Все-таки и бюджет у нас, по-моему, четвертый в мире, и город красивый, и здесь много чего происходит, и он, в общем-то, современный. И пытаться его перестроить, сделать апгрейд, что называется, по впечатлениям. И все, что мы сделали – заставки межпрограммные, людей, которых мы пригласили работать, и студия современная, модная... И режиссер у нас модный – Митя Грачев, который занимается художественным кино. Я его попросил вернуться на телевидение и попытаться сделать красивую модель телевизора. Не канал новостной, а о том, как делаются «Новости», все это показывать. И прозрачные стены, в частности, - люди видят, как создается телевидение. У нас все открыто. Пришел человек, сел за компьютер, написал текст, там же его смонтировал, тут же вышел в эфир. Вот эта открытость, доступность...
Анна Качкаева: А был какой-то городской канал примером?
Игорь Шестаков: Когда мы делали заявку, у всех в голове сидел «New York One», когда-то он был действительно очень продвинутым каналом, и всем казалось, что надо сделать так же. «Давайте как нью-йоркский канал». Но когда вышел наш канал, мы, ради интереса, запросили записи наших корреспондентов в Америке – его невозможно поймать в Москве, и я понял, что уже можно на этот канал и не ссылаться. Конечно, уже за 10 лет, сколько он существует, все далеко продвинулось по тому, как вещать. Единственное, чего нет, и это проблема для городского канала, - это наличие вертолетов. Конечно, на город интересно смотреть сверху. Потому что многие ситуации, а особенно связанные с пробками, с движением, смотреть оттуда интереснее, и перемещаться легче. Для съемочной группы, конечно, трагедия постоянная...
Анна Качкаева: С другой стороны, они с народом стоят в пробках.
Игорь Шестаков: Мы же попроще, полокальнее, поэтому позволили себе новые, «рюкзачные» технологии. Они иногда сбоят из-за плохой погоды.
Анна Качкаева: Это очень удобная штука, которую даже молодая женщина может на плечах нести – 15 килограммов, не больше.
Игорь Шестаков: Это гигантский айфон, по сути.
Анна Качкаева: С возможностью передачи сигнала, лэптоп, микрофон, камера, свет и так далее.
Игорь Шестаков: У него много разных карточек от разных компаний мобильной связи, поэтому он передает достаточно уверенный сигнал видео в прямом эфире.
Анна Качкаева: Уже необязательно тарелки, которые вы видите, или «флайки», как их называют, автобусики, а теперь уже «рюкзачник».
Игорь Шестаков: Мы так и делаем. Устраиваем иногда даже гонки по Москве. Пытаясь добраться до «Крокус-Сити», мы поставили двух человек: один – на машине, другой – на метро. Они добирались до точки. И выяснилось, что метро гораздо предпочтительнее. Параллельно мы выходили с ними на связь, выходили на связь в метро, что интересно. На улицах поджидали того, кто двигался на машинах с камерами.
Анна Качкаева: Хотя вертолет, конечно, не помешает.
Игорь Шестаков: Есть много ограничений, связанных с движением над Москвой. Можно летать по окружной дороге, но вглубь пока не получается.
Анна Качкаева: Игорь Шестаков делал не один нишевый канал. Генеральный продюсер «Вестей 24», запускавший этот канал, имевший отношение к созданию каналов «Наука», очень симпатичного и хорошо, по-моему, сейчас идущего во всех Сетях и на кабельных каналах, «Планета» и «Страна». Это все каналы ВГТРК.
Я была у вас на канале. Это все происходит в помещениях ВГТРК. Понятно, что все как-то соединено. Но до конца не ясно, в каких вы взаимоотношениях. То есть городской канал присоединился к многопрограммному холдингу? Ясно, что не купил. Как город теперь взаимодействует с федеральным...
Игорь Шестаков: Когда меня назначили гендиректором, то у меня был выбор, с кем работать дальше. Поскольку телевидение, что называется, канал – это небольшая группка продюсеров, которые формируют заказ для внешних производителей и из этого делают программное наполнение. Поскольку ВГТРК, мне кажется, с точки зрения новостей и новостных технологий наиболее продвинутый холдинг, самый большой в Восточной Европе, возможности и способности вложиться, мне кажется, равных даже нет в городе, поэтому мы договорились о сотрудничестве. Это наш основной подрядчик, который вложился в студию, в ремонт того завода, на котором мы сейчас базируемся. К счастью, он недалеко от Ямского поля, так что удобно коммуницировать. Мы заключили долгосрочный контракт, и надеюсь, он будет у нас успешным. Сами бы мы за те деньги, которые у нас существуют... А городской бюджет был сформирован еще до моего прихода. Соответственно, никаких дополнительных денег не было. И мы взяли в аренду студию другого класса.
Анна Качкаева: Но отбиться-то по рекламе надо будет?
Игорь Шестаков: ВГТРК – это коммерческий проект, и мы посчитали, что лет за пять мы сможем отдать долги. Основные вложения – это в технологию, в студию и в то, что мы сейчас арендуем. Получилось, что за те же деньги мы пересели, условно, с «Жигулей» на «Ford Mondeo».
Анна Качкаева: А это не означает, что вы пересели еще и под две структуры контроля? Это никак не связано?
Игорь Шестаков: Абсолютно.
Анна Качкаева: Занимается вами, прежде всего, правительство Москвы.
Игорь Шестаков: Не то что занимается. Мне кажется, здесь как раз у всех, с кем я общался по поводу канала, была общая идея сделать нормальный информационный, новостной канал. И мне интересует в первую очередь всякого рода митинги и прочие собрания с точки зрения городского движения – как это объехать, как существовать в условиях перекрытых улиц.
Анна Качкаева: А что происходит на митингах и собраниях, вас не интересует?
Игорь Шестаков: Меня интересует. Но не хотелось бы вдаваться в долгие дебаты по поводу... Ведь очень много событий, по которым сложно дискутировать, они требуют много времени.
Анна Качкаева: Для вас это не так важно.
Игорь Шестаков: Для этого есть другие каналы. Мне кажется, городской канал должен заниматься информированием граждан о том, как можно передвигаться.
Анна Качкаева: Все-таки это не канал транспортный, согласитесь. Это вопрос вообще вечный – о гранях того, чего можно, чего нельзя. И вы тоже не первый год на государственном телевидении, правила игры хорошо понимаете. Но я в данном случае про журналистику и про аудиторию, о которой нельзя забывать. И интересен не только трафик, который замечательно у вас показывают, не только то, чего происходит в выходной день, или еще что-то, а все-таки если, например, у нее происходит перед глазами, перед носом то, что вчера случилось в Питере, когда 700 человек вышли на митинг в связи с городом, по поводу жилья. А товарищи из «Единой России» решили альтернативно, подписали бумаги под заявлениями с такими же лозунгами, но партийными. И товарища-«единоросса» снесли с грузовика, кому-то из его охранников даже сломали руку. Такого рода материал может быть в ваших «Новостях»?
Игорь Шестаков: В принципе, нет никаких ограничений. И нас за это время, пока я работаю, никто ни в чем не ограничивал.
Анна Качкаева: Но ведь «Русский марш» вы не показывали.
Игорь Шестаков: Мы показывали.
Анна Качкаева: Вы так показывали, что он есть. Но обсуждать вы эту тему ни в коем случае не будете?
Игорь Шестаков: Почему нет? Но в городе есть масса событий. Мне гораздо интереснее посмотреть, что будет с той аварией, которая была в субботу в Бирюлево, когда женщина за рулем, может быть, не сильно выпившая, 0,3 промилле, по-моему, нашли, но 100 километров...
Анна Качкаева: Сбила насмерть двоих мужчин.
Игорь Шестаков: Это страшная вещь. Сбила двух молодых людей, а они еще оказались фанатами ЦСКА. Там эту женщину чуть не линчевали. Возле ее дома дежурит теперь полиция.
Анна Качкаева: Так искрит везде.
Игорь Шестаков: Это и есть новости. Сегодня утром на Ленинградке загорелся пароход, который по совместительству еще и гостиница. К счастью, удалось потушить, вовремя приехали расчеты. Тем не менее, до сих пор там жуткий запах. В городе постоянно что-то происходит.
Анна Качкаева: А если не просто локальные, а будут истории, которые потребуют вашего постоянного нахождения в центре событий, вы готовы развернуться так, чтобы прервать всю свою катушку и просто вещать?
Игорь Шестаков: Ну а как иначе? Задача городского канала как раз в том, чтобы в нужный момент первыми быть на месте событий и работать впрямую. И технология быстрого разворачивания на месте, работа с мобильным репортером (очень удобная форма передача информации) - под это мы затачиваемся. И нас интересуют события как таковые.
Анна Качкаева: А пока в «Новостях» они плохо представлены – они мало ротируются. Разнообразие в катушке новостей в течение двух-трех часов...
Игорь Шестаков: Оказалось, что самое сложное – это делать городские каналы. Даже не ожидал, что будет такая потребность в материалах. На канале федеральном есть пул – новости, которые поставляются от первых лиц, есть «международка», где получаем по обмену или собственные корреспонденты это делают, есть региональные сюжеты – вот и собран час. А здесь все приходится делать вручную. Такое количество съемок, которое у нас сейчас заложено, ни у одного федерального канала нет такой необходимости.
Анна Качкаева: Может быть, не съемки, может быть, мобильные репортеры, прямые включения бесконечные...
Игорь Шестаков: У нас больше 40 выездов в день, у нас постоянно работают 10 камер плюс еще «флайки», плюс телефонные включения и так далее. Это непривычный формат. Кажется, что много повторов, но очень большое количество мощностей задействовано одновременно. Естественно, мы будем все это наращивать, но количество потребляемой информации каналом невероятно высоко. И нам, как минимум, нужно в 2 раза увеличить количество корреспондентов.
Анна Качкаева: А сколько их сейчас работает?
Игорь Шестаков: У нас ежедневно работает в районе 30. Но надо еще больше. Они выезжают утром... у нас же утренний эфир, дороги, новые развязки. Потом начинаются запланированные события. Где-то постоянно что-то происходит, надо выезжать. У нас постоянно дежурят две бригады с МЧС, с вертолетами. У них же несколько точек. Очень много ложных вызовов. Мы не всегда получаем материалы в ежедневном режиме. «Скорая помощь». 800 выездов в день. Это тоже надо ловить. То же самое с полицией. То есть все эти люди постоянно на базовых точках, что называется.
Анна Качкаева: Очень хочется, чтобы они были не только с МЧС, со «скорой» и так далее, а еще и сами, человек, который находит тему сам.
А аудитория на него уже как-то реагирует? На сайте вы чувствуете реакцию? Люди вам что-то присылают?
Игорь Шестаков: Сайт у нас очень простой. Мы им еще не занимались. Это выглядит как простая трансляция канала. Некоторые говорят, что в этом что-то даже есть.
Анна Качкаева: Что не надо никак общаться.
Игорь Шестаков: По цифрам у нас все очень неплохо. Мы, честно говоря, ожидали падения страшного, потому что аудитория «Столицы» была специфической – в основном пожилые люди, социально не очень обеспеченные. Канал распространялся, по сути, бесплатно – это сеть МКС. И конечно, резкая смена формата потрясла аудиторию. Мы получили много писем разгневанных: «Верните нам старый формат! Вы очень быстро говорите, не очень читается шрифт». Понятно, кто писал и почему такая реакция. И мы думали, что вообще будет ноль. Но мы сейчас вполне прилично для городского канала существуем, у нас приличные доли, по замерам, сравнимые с аналогичными информационными каналами, которые занимаются «Новостями», прямым эфиром. Так что все неплохо. А реакция в городе... Уже люди смотрят, узнают. Когда ты работаешь впрямую, поразительный эффект, когда мы говорим, куда мы едем, там люди, уже зная заранее, выскакивают, смотрят.
Я надеюсь, у нас будет очень хорошая зимняя сессия в Парке Горького в обновленном варианте. Мы там поставим студию. Там же будет большой каток. Надо сказать, потрясающее с точки зрения города приобретение в лице нового министра Сергея Капкова, и то, что сделано с парком за несколько месяцев. Там у нас будет студия, наш значок, надеюсь, залитый на катке. И мы там будем общаться, выходить в прямой эфир. Мне кажется, такая форма общения очень удобна.
Анна Качкаева: Кстати, в «New York One» и в «Fox» это делают.
Игорь Шестаков: Если получится, всю зиму мы будем включаться с катка. Надеюсь, там будет много народа, потому что проходимость довольно высокая, качество льда, надеюсь, тоже. Поэтому будет интересно. Приходите на каток! Заодно прорекламирую новую форму досуга. Это не тот лед, который там был несколько лет назад, когда кататься было невозможно.
Анна Качкаева: Я все равно с понятным желанием того, чтобы у города еще был канал с социальной железой, буду настаивать на том, что корреспондентам важно быть не только на катке, на трафике, у пробки и на ДТП, а например, там, где жители не соглашаются со своей управляющей компанией, где происходит какая-нибудь разборка с ЖКХ или с детскими садами.
Игорь Шестаков: Для этого есть очень хороший проект, называется «Городовой».
Анна Качкаева: Кстати, почему он «Городовой»? Страннейшее название.
Игорь Шестаков: Ну, ничего пока лучше не придумали. Хотелось бы, чтобы был понятен формат, а к городовому обращались еще в царские времена за помощью. Смысл программы в этом же. У нас есть телефон «горячей линии», люди звонят, просят помочь, и мы помогаем. Выезжает корреспондент и пытается разобраться в ситуации и ее решить. Получается очень интересно, и бесконечный с точки зрения реализации формат. Есть какие-то поразительные вещи. Например, обратился человек за помощью, он на Таганской площади не успевал переходить через дорогу. И мы стали выяснять. Оказывается, есть нормативы, с какой скоростью нужно двигаться, чтобы успевать – 1,2 метра в секунду. А светофор, о котором шла речь, был сбит по времени. И для того чтобы его перестроить, нужно было всю систему заново обнулить и запустить по городу. И когда мы это сделали, это заняло недели две. Человек сказал спасибо. Какие-то человечески понятные вещи.
Анна Качкаева: Это и есть, мне кажется, самое главное, что должно быть в канале.
Игорь Шестаков: Мы бы хотели, чтобы люди сами активизировались. Потому что пеняют на Америку, но в Америке люди гораздо более активные с точки зрения защиты своих прав. У нас все уповают на кого-то, в основном на мэра. И говорят: «Что-то надо делать». Ребята, надо что-то делать.
Анна Качкаева: Уважаемые москвичи, жалуйтесь и звоните.
Игорь Шестаков: Мы показываем, как с этим бороться.
Анна Качкаева: Но сайт у вас – только трансляции. Куда же им обращаться?
Игорь Шестаков: У нас есть телефон. И очень много звонков. Если говорить о загрузке этого отдела, то, как минимум, мы хотим в 2 раза его увеличить. Ежедневный выход уже не спасает, нам нужно делать, как минимум, две программы в день.
Анна Качкаева: Обязательно утренняя и вечерняя должны быть.
Игорь Шестаков: Есть потрясающие предложения. Говорят: «У нас за окном тополь, не можем его подрезать, а пух летит». И как с этим справиться – это реально целая история: куда обращаться, кто его должен пилить.
Анна Качкаева: Ведь людей гоняют от ЖКХ в Горзеленхоз, из Горзеленхоза - непонятно куда. И пока телевизор не приедет, тополь не спилят.
Игорь Шестаков: Но мы сразу даем программку действий, как в аналогичных ситуациях действовать, а мы на них и ориентированы.
Анна Качкаева: И куда людям обращаться?
Игорь Шестаков: Для начала – к нам, а мы поможем. А есть вообще какие-то экзотические вещи. Позвонили состоятельные люди: «У нас обмелел пруд». Выяснилось, что этой водой орошают поля для гольфа. Нам кажется, что это неправильно.
Анна Качкаева: Город большой, народ разнообразный...
Игорь Шестаков: И проблем много разных.
Анна Качкаева: О ваших взаимоотношениях с мэром. При всем хай-теке и современности я совершенно замерла, когда на первой неделе, по-моему, эфира как будто из другого ритма и времени, красиво, плавно, как челны перед Москвой, выплыл кораблик. И красиво, с двух эффектных планов, с камер брали интервью у мэра Собянина. Плыл он на корабле по Москве-реке. За его спиной медленно плыла панорама старой Москвы, с куполами и башенками, а вовсе не Сити. Видимо, градоначальнику всегда надо на фоне царского, а не совсем хай-тека.
Игорь Шестаков: Здесь примазываться к чужой славе не буду. Этот материал нам дали коллеги с ВГТРК. Я попросил, потому что интересно и красиво сделано. Потом мы с удовольствием повторили прогулки по Москве с Сережей Брилевым, которые тоже очень красиво сделаны. Очень хорошо она с точки зрения смотрения проходит. Когда появляются такого класса ньюсмейкеры, конечно, для канала это большая честь.
Анна Качкаева: То есть тронуть его нельзя, задать неприятный вопрос...
Игорь Шестаков: Почему? Я вижу мэра в деле, мне кажется, у него очень простые и понятные задачи. Он хочет сделать красивый и нормальный город. Много очень вокруг этого сплетен и слухов, как с плиткой. Я тоже говорю людям, которые вокруг него, что нужно, чтобы...
Анна Качкаева: Если бы объяснили, что жена, не жена, завод, не завод...
Игорь Шестаков: Вся эта легенда с женой, которая еще с Тюмени тянется, когда с ним в свое время боролись на выборах, она же оттуда пришла. Если бы сразу сказали, что 18 компаний в этой операции участвуют. Как к этому подходить. Можно любое начинание уничтожить посредством прессы. То же самое с выделенными полосами. Ведь понятна перспектива развития городских магистралей, должен быть общественный транспорт. А для этого нужны выделенные полосы. Хотелось бы, чтобы были позитивные тренды. Ведь многие от такого количества негатива... я даже специально интересовался соотношением. Понятно, что человек генетически заложен на ожидание отрицательной информации. Когда ты говоришь о каких-то вещах положительных, считают, что чего-то не хватает. Но соотношение «чернушной»...
Анна Качкаева: Я думаю, что вы придумали для него очень хорошую, современную историю через инфографику «сказано – сделано», можно уже не запускать его для «Лицом к городу».
Игорь Шестаков: Нам интересно было бы такой формат сделать, потому что цифры это дает, безусловно. Когда мы итоговую, что было сделано за год, показывали, у нас были цифры в 4 раза больше, чем обычно.
Анна Качкаева: То есть все-таки зрителю важно видеть своего мэра.
Игорь Шестаков: И с президентом, с премьером – это очень хороший...
Анна Качкаева: Другое дело, какие вопросы им задаются или все-таки не задаются.
Рафаэль, Белгородская область, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Я сейчас смотрел ваш разговор с помощью видеотрансляции, одновременно смотрю сайт «Москва 24», онлайн трансляцию, и заодно смотрю биографию Игоря. И очень любопытный парадокс. Игорь, вы же начинали как информационщик, вы начинали корреспондентом «Вестей» РТР. А сейчас все больше и больше журналистов, начинавших когда-то с информации, с познания чего-то, переходят во что-то нейтральное. Это связано с пониманием того, что добиться уже невозможно ничего, или то уже недоступно, то есть запретные темы? Или это связано с тем, что есть понимание того, что это исчерпано, с этим покончено?
И вопрос Анне. Вам не кажется, что по дизайну это немножко напоминает канал «Дождь»?
Анна Качкаева: Да, есть. Это вообще современное и очень модное направление, связанное с философией открытых студийных пространств, когда зрителю показывают внутренности, то, как телевидение делается, в этом хай-теке, в красоте железа, стекла, всех инновационных технологий и удовольствий от того, что мы всеми этими гаджетами пользуемся, есть некоторая эстетика. И вы правы, у «Дождя» она чуть более артхаусная, я бы сказала, чуть более для, может быть, вечернего города из центра, с его более богатой и более интеллектуальной начинкой, и более фрондерской. А эта более утилитарная, более технологическая, если хотите. Так я это вижу, по крайней мере. Хотя меня тоже изумляет, что цвета там... белизна и прозрачность меня как раз устраивают, но откуда там взялся сиреневый с зеленым, красивый, но такой не московский. И мне очень любопытно, как вы его расшифровываете, и может быть, в этой неудобности тоже есть что-то, чего пока не попадает в ощущение Москвы. Все-таки Москва не сиренево-зеленая. И этот пульсирующий значок, с некоторой чернотой...
Игорь Шестаков: Значок у нас многофункциональный. Мы отчасти закладывали понятие сердца, пульс и все такое.
Анна Качкаева: И правильно, что он не красный, конечно, но и черный смущает.
Игорь Шестаков: Можно было сделать традиционно с «Подмосковными вечерами» в качестве заставки. Но хотелось показать абсолютно новый город. А это модные цвета, возможно, они будут меняться. На экране не видно, но у нас многие вещи наклеены. Мы будем менять в зависимости от сезона.
Анна Качкаева: Внутренние заставки красивые – осень у монастырей и так далее.
И ответьте на вопрос Рафаэля по поводу трансформации вашего пути.
Игорь Шестаков: Я начинал еще в Гостелерадио, в программе «Время». Была очень интересная работа с точки зрения старта. На телевидении есть несколько тейпов: информационный, откуда Олег Борисович Добродеев, Дмитрий Киселев, Татьяна Миткова, и молодежный – Эдуард Михайлович Сагалаев, Лысенко и так далее. Есть иновещание. Что хорошо и что плохо было в программе «Время»? Хорошо, что была журналистская школа. Ведь там очень много было проверок. Там действительно была цензура. Причем удивительно, особенно когда я делал материал, положим, о театре, я должен был визировать у военного цензора. Это было непременным условием. По телефону, естественно, чего-то зачитывал, выяснял, что к войне это не имеет отношения.
Анна Качкаева: И был кабинет, где «литовали».
Игорь Шестаков: И мне повезло, я попал на слом всех эпох, началась «перестройка», появились новые люди, волна захлестнула... Мы делали «ТСН», это была альтернатива, другие новости. Мы брали людей с третьего-четвертого курса университета. Это было безбашенное, хорошее время. А потом был «Репортер». Но дальше стало интересно заниматься... когда тебе уже мало того, что ты делаешь сам, в голове появились, мне кажется, интересные задачи. И мы их решали на «ТВ-6», у нас было два больших блока по 3 часа. И на «Третьем» канале. Мне интересно работать с людьми, я их люблю. Я до сих пор свою профессию люблю и к ней отношусь с пиететом. И то, что мне дала моя школа, - это качество русского языка. К сожалению, в информации проблема не в том, что ты можешь говорить или не можешь говорить, на самом деле, очень мало ограничений, а это косность и незрелость многих приходящих в профессию. Многим кажется, что «не будем давать на всякий случай». И в этом чудовищная проблема.
Анна Качкаева: Потому что не знают, как сказать, не знают контекста, не знают истории, и на всякий случай перестраховываются. И это тоже большая проблема.
Игорь Шестаков: И многие вещи, поверьте, в абсолютно свободном доступе. Мало того, люди, которые участвуют в политической жизни, говорят: «Пожалуйста, показывайте». У нас была нелепая история. Покаюсь еще раз перед Прилепиным. Прилепин общался с Путиным, после этого он был нарасхват. Наш редактор, который вечером не дозвонился до него, поскольку он отключил телефон, он поменял гостя, и не поставил Прилепина в известность. А тот приехал на эфир. Редактор пытался выкрутиться, объяснил какими-то техническими проблемами. И началось!.. Идиотизм всей этой истории – мы не позвонили, мы не отыграли. И весь следующий день был чудовищным: они вот такие... И таких ситуаций очень много.
Анна Качкаева: Я тоже «настучу» в прямом эфире. Меня тоже обманули, когда позвали разговаривать в ночи, сказали, что это прямой эфир: «После эфира вечернего вы приезжаете к нам железно к 11-ти». Я говорю: «Хорошо». Я все бросила, приехала к 11-ти. И выяснилось, что это запись.
Игорь Шестаков: Но у нас ночной эфир...
Анна Качкаева: Девочкам надо говорить, чтобы они не обманывали гостей.
Игорь Шестаков: Вы знаете, какого рода эта проблема. Меня попросили проверить – не очень хорошо говорят о канале. Я говорю: «И нормально, это живое дело». Но хочу обратить внимание, что мы ничего не убрали. Хотя у редакторов, которые этот материал готовили, были соблазны. Я говорю: «Зачем?». И многие наши проблемы именно от этого. Я давно на телевидении, с 86-го года. И то, что было раньше, количество «литований» - это все понятно. Но сейчас их действительно очень мало. Я своим говорю: «Вы – городской канал. У вас есть доступ к власти. И самое унизительное, когда вы питаетесь слухами, пытаясь по агентствам составить впечатление, что происходит». Говорят: «Позвоните. Мы все расскажем». То ли лень, то ли еще что-то. В основном эти проблемы.
Анна Качкаева: Анатолий, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Игорь, вы говорите, что любите людей. Назовите, пожалуйста, спектр тем вашего канала и его предполагаемую сверхзадачу.
Игорь Шестаков: Спектр тем широкий. Я говорил про людей, в первую очередь про тех, с кем я работаю, и про людей, которые живут в городе, поскольку я сейчас им плотно занимаюсь. Ограничений никаких нет.
Анна Качкаева: Раиса вас спрашивает: «Мэр хочет пересадить москвичей на общественный транспорт. Вы покажете метро в час-пик и покажете, как люди по 30 минут ожидают автобуса?».
Игорь Шестаков: Так мы показываем. Наши люди как раз в метро и ездят. Сейчас сократились интервалы движения. Но метро такое. И вы знаете, что метро сейчас будут строить.
Анна Качкаева: Вот пишут: «На вашем канале очень много показывают транспорта, а лучше, чтобы было больше новостей».
«В Италии за народные средства создан независимый канал. Вот если бы ваш канал стал народным».
Игорь Шестаков: Для сравнения, в Америке транспортные включения о пробках на дорогах – это минимум 6 раз в час. Такое же количество включений по погоде. У нас это происходит 4 раза в час. Притом, что та часть населения активная, на которую мы в первую очередь ориентируемся, передвигается на машинах. И по тому, как мы сканируем реакцию, то пользуется вниманием. Это впервые прямые включения улиц, а не через Интернет, когда это все обработано и с отставанием по времени. Это реальные включения магистралей.
Анна Качкаева: Люди просят: «Делайте, пожалуйста, канал не только для молодых и бездумных, а еще для старшего и среднего возрастов». Игорь, это вам в качестве пожелания.
Игорь Шестаков: Канал «Доверие» будет переформатироваться...
Анна Качкаева: И там будет больше для среднего и старшего возрастов.
Каналу совсем немного времени в его обновленном виде.
Игорь Шестаков: Два месяца.
Анна Качкаева: Вроде бы, итоги подводить рано, но уже кое о чем можно поговорить – о том, как он выглядел и как прижился в городе, и приживается ли.
От названия до стеклянно-прозрачной студии, похожей на нечто среднее между хай-теком из большого Сити, со студиями, окнами, иконками, с ощущением, что это то ли айпад, то ли айфон, то ли еще что-нибудь, от типа программирования, который вам привычен, - катушка, потому что вы делали уже не один канал нишевого образца, где повторяемость – основа программирования, здесь катушка через «Новости», и нарочитого подчеркивания прямого эфира (хотя он часто совсем не прямой, немножко кривой), все настойчиво кричит: «Мы ушли от архаичной «Столицы». Мы прорубили какое-то окно». А куда? И что это означает для вас? Почему вам не нравится название «Столица»? И вот этот картографический символ, который мне напоминает знак ядерной угрозы, и надо очень долго рассматривать, что это знак пульсирующего городского сердца. Почему внешне, внутренне так? Почему все-таки не «Столица», не в этой системе координат?
Игорь Шестаков: Прежде всего хотелось сделать городской канал. Притом, что в городе работает огромное количество телекомпаний, собственно, городскими новостями не занимался никто. Такой степени локализации, которая достойна, мне кажется, большого города, не было. Идея была давно, мы около трех лет ее вынашивали. К сожалению, при прежней власти нам не удалось это реализовать, но с приходом Собянина проект заново зашевелился, и мы стартанули в сентябре. Зашли на завод, где сейчас и базируемся, в июне только появились первые рабочие. И вот за три месяца нам удалось (очень быстро, мне кажется, при всех градостроительных нормах) перестроиться. В телевизионной среде как-то странно расслоилось: есть федеральные каналы...
Анна Качкаева: С некоторой снисходительностью.
Игорь Шестаков: Вроде бы, город, столица, но чуть-чуть провинциально всегда было. И два городских канала кабельных, которые существовали на задворках телевизионной жизни – «Столица» и «Доверие», они затаились. Хотя, вроде бы, бюджеты были неплохие.
Анна Качкаева: Это каналы некоторых европейских стран, если по объему аудитории.
Игорь Шестаков: Если по объему аудитории и по финансированию, приличные деньги. И была какая-то странная, на мой взгляд, попытка делать федеральный мини-канал. Все равно расходы несопоставимые. И пытаться делать такую же сетку, явно, что здесь пробиться было сложно. Все, что называется стандартной версткой, канал общего пользования. А поскольку уже есть опыт (мне кажется, довольно успешный) «России 24», я, как генпродюсер, этим занимался, то предложили сделать новый канал. И конечно, многие вещи, которые мы уже наработали, используются и на новом канале. И «Новости», которые являются основополагающим для канала. Принцип у меня был такой: есть три прачечные на улице, одна лучшая в мире, другая лучшая во Вселенной, а третья лучшая на этой улице, то надо туда ходить, все равно все туда пойдут.
Анна Качкаева: Да, любое местное телевидение – это телевидение рядом с твоим подъездом.
Игорь Шестаков: Все начиналось как городской канал. Это было связано и с предыдущими выборами, когда были Примаков, Лужков, когда нужно было завоевывать...
Анна Качкаева: Хотя когда-то это было совершенно городское телевидение. И его «звездный час» - «Добрый вечер, Москва», и все программы, которые были еще в 90-х, они были очень городскими. Когда Лужков (еще своего раннего «разлива»), от овощебаз до рынков и так далее – это было все про город.
Игорь Шестаков: Потом пошли на Федерацию. Соответственно, городской сегмент стал значительно меньше. Ниша была свободна. Это одна из немногих для кабельных каналов территория, которую очень интересно развивать. В России больше 300 каналов различной направленности. И вот городская ниша, по счастью, оказалась свободной. Мне кажется, что в городе, где 11 миллионов, как минимум, большие перспективы новых территорий, новых людей, соответственно, новых событий, есть где развернуться.
Анна Качкаева: Я ведь неслучайно спрашиваю и описала тем, кто, может быть, не видел, а поскольку нас слушают в других регионах, они канал не видят...
Игорь Шестаков: Ну, можно смотреть на сайте. У нас очень простое имя – «М24.ru». Качество приема вполне...
Анна Качкаева: Ну да, можно и на сайте. А у кого есть АКАДО, «Триколор» и другие системы, то канал есть и там. Естественно, может быть, не всем интересно про Москву. Хотя, мне кажется, это может быть любопытно.
Я неслучайно спрашиваю про атмосферу – стекла, белизна, холодный свет. Это все про Сити, а не про столицу. Разницу понимаете?
Игорь Шестаков: Понимаю. Но и задача была вывести городское вещание из замшелой, провинциальной...
Анна Качкаева: В мир?
Игорь Шестаков: Чтобы было понятно, что Москва – это, как минимум, город в первой «десятке» среди мировых столиц. Все-таки и бюджет у нас, по-моему, четвертый в мире, и город красивый, и здесь много чего происходит, и он, в общем-то, современный. И пытаться его перестроить, сделать апгрейд, что называется, по впечатлениям. И все, что мы сделали – заставки межпрограммные, людей, которых мы пригласили работать, и студия современная, модная... И режиссер у нас модный – Митя Грачев, который занимается художественным кино. Я его попросил вернуться на телевидение и попытаться сделать красивую модель телевизора. Не канал новостной, а о том, как делаются «Новости», все это показывать. И прозрачные стены, в частности, - люди видят, как создается телевидение. У нас все открыто. Пришел человек, сел за компьютер, написал текст, там же его смонтировал, тут же вышел в эфир. Вот эта открытость, доступность...
Анна Качкаева: А был какой-то городской канал примером?
Игорь Шестаков: Когда мы делали заявку, у всех в голове сидел «New York One», когда-то он был действительно очень продвинутым каналом, и всем казалось, что надо сделать так же. «Давайте как нью-йоркский канал». Но когда вышел наш канал, мы, ради интереса, запросили записи наших корреспондентов в Америке – его невозможно поймать в Москве, и я понял, что уже можно на этот канал и не ссылаться. Конечно, уже за 10 лет, сколько он существует, все далеко продвинулось по тому, как вещать. Единственное, чего нет, и это проблема для городского канала, - это наличие вертолетов. Конечно, на город интересно смотреть сверху. Потому что многие ситуации, а особенно связанные с пробками, с движением, смотреть оттуда интереснее, и перемещаться легче. Для съемочной группы, конечно, трагедия постоянная...
Анна Качкаева: С другой стороны, они с народом стоят в пробках.
Игорь Шестаков: Мы же попроще, полокальнее, поэтому позволили себе новые, «рюкзачные» технологии. Они иногда сбоят из-за плохой погоды.
Анна Качкаева: Это очень удобная штука, которую даже молодая женщина может на плечах нести – 15 килограммов, не больше.
Игорь Шестаков: Это гигантский айфон, по сути.
Анна Качкаева: С возможностью передачи сигнала, лэптоп, микрофон, камера, свет и так далее.
Игорь Шестаков: У него много разных карточек от разных компаний мобильной связи, поэтому он передает достаточно уверенный сигнал видео в прямом эфире.
Анна Качкаева: Уже необязательно тарелки, которые вы видите, или «флайки», как их называют, автобусики, а теперь уже «рюкзачник».
Игорь Шестаков: Мы так и делаем. Устраиваем иногда даже гонки по Москве. Пытаясь добраться до «Крокус-Сити», мы поставили двух человек: один – на машине, другой – на метро. Они добирались до точки. И выяснилось, что метро гораздо предпочтительнее. Параллельно мы выходили с ними на связь, выходили на связь в метро, что интересно. На улицах поджидали того, кто двигался на машинах с камерами.
Анна Качкаева: Хотя вертолет, конечно, не помешает.
Игорь Шестаков: Есть много ограничений, связанных с движением над Москвой. Можно летать по окружной дороге, но вглубь пока не получается.
Анна Качкаева: Игорь Шестаков делал не один нишевый канал. Генеральный продюсер «Вестей 24», запускавший этот канал, имевший отношение к созданию каналов «Наука», очень симпатичного и хорошо, по-моему, сейчас идущего во всех Сетях и на кабельных каналах, «Планета» и «Страна». Это все каналы ВГТРК.
Я была у вас на канале. Это все происходит в помещениях ВГТРК. Понятно, что все как-то соединено. Но до конца не ясно, в каких вы взаимоотношениях. То есть городской канал присоединился к многопрограммному холдингу? Ясно, что не купил. Как город теперь взаимодействует с федеральным...
Игорь Шестаков: Когда меня назначили гендиректором, то у меня был выбор, с кем работать дальше. Поскольку телевидение, что называется, канал – это небольшая группка продюсеров, которые формируют заказ для внешних производителей и из этого делают программное наполнение. Поскольку ВГТРК, мне кажется, с точки зрения новостей и новостных технологий наиболее продвинутый холдинг, самый большой в Восточной Европе, возможности и способности вложиться, мне кажется, равных даже нет в городе, поэтому мы договорились о сотрудничестве. Это наш основной подрядчик, который вложился в студию, в ремонт того завода, на котором мы сейчас базируемся. К счастью, он недалеко от Ямского поля, так что удобно коммуницировать. Мы заключили долгосрочный контракт, и надеюсь, он будет у нас успешным. Сами бы мы за те деньги, которые у нас существуют... А городской бюджет был сформирован еще до моего прихода. Соответственно, никаких дополнительных денег не было. И мы взяли в аренду студию другого класса.
Анна Качкаева: Но отбиться-то по рекламе надо будет?
Игорь Шестаков: ВГТРК – это коммерческий проект, и мы посчитали, что лет за пять мы сможем отдать долги. Основные вложения – это в технологию, в студию и в то, что мы сейчас арендуем. Получилось, что за те же деньги мы пересели, условно, с «Жигулей» на «Ford Mondeo».
Анна Качкаева: А это не означает, что вы пересели еще и под две структуры контроля? Это никак не связано?
Игорь Шестаков: Абсолютно.
Анна Качкаева: Занимается вами, прежде всего, правительство Москвы.
Игорь Шестаков: Не то что занимается. Мне кажется, здесь как раз у всех, с кем я общался по поводу канала, была общая идея сделать нормальный информационный, новостной канал. И мне интересует в первую очередь всякого рода митинги и прочие собрания с точки зрения городского движения – как это объехать, как существовать в условиях перекрытых улиц.
Анна Качкаева: А что происходит на митингах и собраниях, вас не интересует?
Игорь Шестаков: Меня интересует. Но не хотелось бы вдаваться в долгие дебаты по поводу... Ведь очень много событий, по которым сложно дискутировать, они требуют много времени.
Анна Качкаева: Для вас это не так важно.
Игорь Шестаков: Для этого есть другие каналы. Мне кажется, городской канал должен заниматься информированием граждан о том, как можно передвигаться.
Анна Качкаева: Все-таки это не канал транспортный, согласитесь. Это вопрос вообще вечный – о гранях того, чего можно, чего нельзя. И вы тоже не первый год на государственном телевидении, правила игры хорошо понимаете. Но я в данном случае про журналистику и про аудиторию, о которой нельзя забывать. И интересен не только трафик, который замечательно у вас показывают, не только то, чего происходит в выходной день, или еще что-то, а все-таки если, например, у нее происходит перед глазами, перед носом то, что вчера случилось в Питере, когда 700 человек вышли на митинг в связи с городом, по поводу жилья. А товарищи из «Единой России» решили альтернативно, подписали бумаги под заявлениями с такими же лозунгами, но партийными. И товарища-«единоросса» снесли с грузовика, кому-то из его охранников даже сломали руку. Такого рода материал может быть в ваших «Новостях»?
Игорь Шестаков: В принципе, нет никаких ограничений. И нас за это время, пока я работаю, никто ни в чем не ограничивал.
Анна Качкаева: Но ведь «Русский марш» вы не показывали.
Игорь Шестаков: Мы показывали.
Анна Качкаева: Вы так показывали, что он есть. Но обсуждать вы эту тему ни в коем случае не будете?
Игорь Шестаков: Почему нет? Но в городе есть масса событий. Мне гораздо интереснее посмотреть, что будет с той аварией, которая была в субботу в Бирюлево, когда женщина за рулем, может быть, не сильно выпившая, 0,3 промилле, по-моему, нашли, но 100 километров...
Анна Качкаева: Сбила насмерть двоих мужчин.
Игорь Шестаков: Это страшная вещь. Сбила двух молодых людей, а они еще оказались фанатами ЦСКА. Там эту женщину чуть не линчевали. Возле ее дома дежурит теперь полиция.
Анна Качкаева: Так искрит везде.
Игорь Шестаков: Это и есть новости. Сегодня утром на Ленинградке загорелся пароход, который по совместительству еще и гостиница. К счастью, удалось потушить, вовремя приехали расчеты. Тем не менее, до сих пор там жуткий запах. В городе постоянно что-то происходит.
Анна Качкаева: А если не просто локальные, а будут истории, которые потребуют вашего постоянного нахождения в центре событий, вы готовы развернуться так, чтобы прервать всю свою катушку и просто вещать?
Игорь Шестаков: Ну а как иначе? Задача городского канала как раз в том, чтобы в нужный момент первыми быть на месте событий и работать впрямую. И технология быстрого разворачивания на месте, работа с мобильным репортером (очень удобная форма передача информации) - под это мы затачиваемся. И нас интересуют события как таковые.
Анна Качкаева: А пока в «Новостях» они плохо представлены – они мало ротируются. Разнообразие в катушке новостей в течение двух-трех часов...
Игорь Шестаков: Оказалось, что самое сложное – это делать городские каналы. Даже не ожидал, что будет такая потребность в материалах. На канале федеральном есть пул – новости, которые поставляются от первых лиц, есть «международка», где получаем по обмену или собственные корреспонденты это делают, есть региональные сюжеты – вот и собран час. А здесь все приходится делать вручную. Такое количество съемок, которое у нас сейчас заложено, ни у одного федерального канала нет такой необходимости.
Анна Качкаева: Может быть, не съемки, может быть, мобильные репортеры, прямые включения бесконечные...
Игорь Шестаков: У нас больше 40 выездов в день, у нас постоянно работают 10 камер плюс еще «флайки», плюс телефонные включения и так далее. Это непривычный формат. Кажется, что много повторов, но очень большое количество мощностей задействовано одновременно. Естественно, мы будем все это наращивать, но количество потребляемой информации каналом невероятно высоко. И нам, как минимум, нужно в 2 раза увеличить количество корреспондентов.
Анна Качкаева: А сколько их сейчас работает?
Игорь Шестаков: У нас ежедневно работает в районе 30. Но надо еще больше. Они выезжают утром... у нас же утренний эфир, дороги, новые развязки. Потом начинаются запланированные события. Где-то постоянно что-то происходит, надо выезжать. У нас постоянно дежурят две бригады с МЧС, с вертолетами. У них же несколько точек. Очень много ложных вызовов. Мы не всегда получаем материалы в ежедневном режиме. «Скорая помощь». 800 выездов в день. Это тоже надо ловить. То же самое с полицией. То есть все эти люди постоянно на базовых точках, что называется.
Анна Качкаева: Очень хочется, чтобы они были не только с МЧС, со «скорой» и так далее, а еще и сами, человек, который находит тему сам.
А аудитория на него уже как-то реагирует? На сайте вы чувствуете реакцию? Люди вам что-то присылают?
Игорь Шестаков: Сайт у нас очень простой. Мы им еще не занимались. Это выглядит как простая трансляция канала. Некоторые говорят, что в этом что-то даже есть.
Анна Качкаева: Что не надо никак общаться.
Игорь Шестаков: По цифрам у нас все очень неплохо. Мы, честно говоря, ожидали падения страшного, потому что аудитория «Столицы» была специфической – в основном пожилые люди, социально не очень обеспеченные. Канал распространялся, по сути, бесплатно – это сеть МКС. И конечно, резкая смена формата потрясла аудиторию. Мы получили много писем разгневанных: «Верните нам старый формат! Вы очень быстро говорите, не очень читается шрифт». Понятно, кто писал и почему такая реакция. И мы думали, что вообще будет ноль. Но мы сейчас вполне прилично для городского канала существуем, у нас приличные доли, по замерам, сравнимые с аналогичными информационными каналами, которые занимаются «Новостями», прямым эфиром. Так что все неплохо. А реакция в городе... Уже люди смотрят, узнают. Когда ты работаешь впрямую, поразительный эффект, когда мы говорим, куда мы едем, там люди, уже зная заранее, выскакивают, смотрят.
Я надеюсь, у нас будет очень хорошая зимняя сессия в Парке Горького в обновленном варианте. Мы там поставим студию. Там же будет большой каток. Надо сказать, потрясающее с точки зрения города приобретение в лице нового министра Сергея Капкова, и то, что сделано с парком за несколько месяцев. Там у нас будет студия, наш значок, надеюсь, залитый на катке. И мы там будем общаться, выходить в прямой эфир. Мне кажется, такая форма общения очень удобна.
Анна Качкаева: Кстати, в «New York One» и в «Fox» это делают.
Игорь Шестаков: Если получится, всю зиму мы будем включаться с катка. Надеюсь, там будет много народа, потому что проходимость довольно высокая, качество льда, надеюсь, тоже. Поэтому будет интересно. Приходите на каток! Заодно прорекламирую новую форму досуга. Это не тот лед, который там был несколько лет назад, когда кататься было невозможно.
Анна Качкаева: Я все равно с понятным желанием того, чтобы у города еще был канал с социальной железой, буду настаивать на том, что корреспондентам важно быть не только на катке, на трафике, у пробки и на ДТП, а например, там, где жители не соглашаются со своей управляющей компанией, где происходит какая-нибудь разборка с ЖКХ или с детскими садами.
Игорь Шестаков: Для этого есть очень хороший проект, называется «Городовой».
Анна Качкаева: Кстати, почему он «Городовой»? Страннейшее название.
Игорь Шестаков: Ну, ничего пока лучше не придумали. Хотелось бы, чтобы был понятен формат, а к городовому обращались еще в царские времена за помощью. Смысл программы в этом же. У нас есть телефон «горячей линии», люди звонят, просят помочь, и мы помогаем. Выезжает корреспондент и пытается разобраться в ситуации и ее решить. Получается очень интересно, и бесконечный с точки зрения реализации формат. Есть какие-то поразительные вещи. Например, обратился человек за помощью, он на Таганской площади не успевал переходить через дорогу. И мы стали выяснять. Оказывается, есть нормативы, с какой скоростью нужно двигаться, чтобы успевать – 1,2 метра в секунду. А светофор, о котором шла речь, был сбит по времени. И для того чтобы его перестроить, нужно было всю систему заново обнулить и запустить по городу. И когда мы это сделали, это заняло недели две. Человек сказал спасибо. Какие-то человечески понятные вещи.
Анна Качкаева: Это и есть, мне кажется, самое главное, что должно быть в канале.
Игорь Шестаков: Мы бы хотели, чтобы люди сами активизировались. Потому что пеняют на Америку, но в Америке люди гораздо более активные с точки зрения защиты своих прав. У нас все уповают на кого-то, в основном на мэра. И говорят: «Что-то надо делать». Ребята, надо что-то делать.
Анна Качкаева: Уважаемые москвичи, жалуйтесь и звоните.
Игорь Шестаков: Мы показываем, как с этим бороться.
Анна Качкаева: Но сайт у вас – только трансляции. Куда же им обращаться?
Игорь Шестаков: У нас есть телефон. И очень много звонков. Если говорить о загрузке этого отдела, то, как минимум, мы хотим в 2 раза его увеличить. Ежедневный выход уже не спасает, нам нужно делать, как минимум, две программы в день.
Анна Качкаева: Обязательно утренняя и вечерняя должны быть.
Игорь Шестаков: Есть потрясающие предложения. Говорят: «У нас за окном тополь, не можем его подрезать, а пух летит». И как с этим справиться – это реально целая история: куда обращаться, кто его должен пилить.
Анна Качкаева: Ведь людей гоняют от ЖКХ в Горзеленхоз, из Горзеленхоза - непонятно куда. И пока телевизор не приедет, тополь не спилят.
Игорь Шестаков: Но мы сразу даем программку действий, как в аналогичных ситуациях действовать, а мы на них и ориентированы.
Анна Качкаева: И куда людям обращаться?
Игорь Шестаков: Для начала – к нам, а мы поможем. А есть вообще какие-то экзотические вещи. Позвонили состоятельные люди: «У нас обмелел пруд». Выяснилось, что этой водой орошают поля для гольфа. Нам кажется, что это неправильно.
Анна Качкаева: Город большой, народ разнообразный...
Игорь Шестаков: И проблем много разных.
Анна Качкаева: О ваших взаимоотношениях с мэром. При всем хай-теке и современности я совершенно замерла, когда на первой неделе, по-моему, эфира как будто из другого ритма и времени, красиво, плавно, как челны перед Москвой, выплыл кораблик. И красиво, с двух эффектных планов, с камер брали интервью у мэра Собянина. Плыл он на корабле по Москве-реке. За его спиной медленно плыла панорама старой Москвы, с куполами и башенками, а вовсе не Сити. Видимо, градоначальнику всегда надо на фоне царского, а не совсем хай-тека.
Игорь Шестаков: Здесь примазываться к чужой славе не буду. Этот материал нам дали коллеги с ВГТРК. Я попросил, потому что интересно и красиво сделано. Потом мы с удовольствием повторили прогулки по Москве с Сережей Брилевым, которые тоже очень красиво сделаны. Очень хорошо она с точки зрения смотрения проходит. Когда появляются такого класса ньюсмейкеры, конечно, для канала это большая честь.
Анна Качкаева: То есть тронуть его нельзя, задать неприятный вопрос...
Игорь Шестаков: Почему? Я вижу мэра в деле, мне кажется, у него очень простые и понятные задачи. Он хочет сделать красивый и нормальный город. Много очень вокруг этого сплетен и слухов, как с плиткой. Я тоже говорю людям, которые вокруг него, что нужно, чтобы...
Анна Качкаева: Если бы объяснили, что жена, не жена, завод, не завод...
Игорь Шестаков: Вся эта легенда с женой, которая еще с Тюмени тянется, когда с ним в свое время боролись на выборах, она же оттуда пришла. Если бы сразу сказали, что 18 компаний в этой операции участвуют. Как к этому подходить. Можно любое начинание уничтожить посредством прессы. То же самое с выделенными полосами. Ведь понятна перспектива развития городских магистралей, должен быть общественный транспорт. А для этого нужны выделенные полосы. Хотелось бы, чтобы были позитивные тренды. Ведь многие от такого количества негатива... я даже специально интересовался соотношением. Понятно, что человек генетически заложен на ожидание отрицательной информации. Когда ты говоришь о каких-то вещах положительных, считают, что чего-то не хватает. Но соотношение «чернушной»...
Анна Качкаева: Я думаю, что вы придумали для него очень хорошую, современную историю через инфографику «сказано – сделано», можно уже не запускать его для «Лицом к городу».
Игорь Шестаков: Нам интересно было бы такой формат сделать, потому что цифры это дает, безусловно. Когда мы итоговую, что было сделано за год, показывали, у нас были цифры в 4 раза больше, чем обычно.
Анна Качкаева: То есть все-таки зрителю важно видеть своего мэра.
Игорь Шестаков: И с президентом, с премьером – это очень хороший...
Анна Качкаева: Другое дело, какие вопросы им задаются или все-таки не задаются.
Рафаэль, Белгородская область, здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Я сейчас смотрел ваш разговор с помощью видеотрансляции, одновременно смотрю сайт «Москва 24», онлайн трансляцию, и заодно смотрю биографию Игоря. И очень любопытный парадокс. Игорь, вы же начинали как информационщик, вы начинали корреспондентом «Вестей» РТР. А сейчас все больше и больше журналистов, начинавших когда-то с информации, с познания чего-то, переходят во что-то нейтральное. Это связано с пониманием того, что добиться уже невозможно ничего, или то уже недоступно, то есть запретные темы? Или это связано с тем, что есть понимание того, что это исчерпано, с этим покончено?
И вопрос Анне. Вам не кажется, что по дизайну это немножко напоминает канал «Дождь»?
Анна Качкаева: Да, есть. Это вообще современное и очень модное направление, связанное с философией открытых студийных пространств, когда зрителю показывают внутренности, то, как телевидение делается, в этом хай-теке, в красоте железа, стекла, всех инновационных технологий и удовольствий от того, что мы всеми этими гаджетами пользуемся, есть некоторая эстетика. И вы правы, у «Дождя» она чуть более артхаусная, я бы сказала, чуть более для, может быть, вечернего города из центра, с его более богатой и более интеллектуальной начинкой, и более фрондерской. А эта более утилитарная, более технологическая, если хотите. Так я это вижу, по крайней мере. Хотя меня тоже изумляет, что цвета там... белизна и прозрачность меня как раз устраивают, но откуда там взялся сиреневый с зеленым, красивый, но такой не московский. И мне очень любопытно, как вы его расшифровываете, и может быть, в этой неудобности тоже есть что-то, чего пока не попадает в ощущение Москвы. Все-таки Москва не сиренево-зеленая. И этот пульсирующий значок, с некоторой чернотой...
Игорь Шестаков: Значок у нас многофункциональный. Мы отчасти закладывали понятие сердца, пульс и все такое.
Анна Качкаева: И правильно, что он не красный, конечно, но и черный смущает.
Игорь Шестаков: Можно было сделать традиционно с «Подмосковными вечерами» в качестве заставки. Но хотелось показать абсолютно новый город. А это модные цвета, возможно, они будут меняться. На экране не видно, но у нас многие вещи наклеены. Мы будем менять в зависимости от сезона.
Анна Качкаева: Внутренние заставки красивые – осень у монастырей и так далее.
И ответьте на вопрос Рафаэля по поводу трансформации вашего пути.
Игорь Шестаков: Я начинал еще в Гостелерадио, в программе «Время». Была очень интересная работа с точки зрения старта. На телевидении есть несколько тейпов: информационный, откуда Олег Борисович Добродеев, Дмитрий Киселев, Татьяна Миткова, и молодежный – Эдуард Михайлович Сагалаев, Лысенко и так далее. Есть иновещание. Что хорошо и что плохо было в программе «Время»? Хорошо, что была журналистская школа. Ведь там очень много было проверок. Там действительно была цензура. Причем удивительно, особенно когда я делал материал, положим, о театре, я должен был визировать у военного цензора. Это было непременным условием. По телефону, естественно, чего-то зачитывал, выяснял, что к войне это не имеет отношения.
Анна Качкаева: И был кабинет, где «литовали».
Игорь Шестаков: И мне повезло, я попал на слом всех эпох, началась «перестройка», появились новые люди, волна захлестнула... Мы делали «ТСН», это была альтернатива, другие новости. Мы брали людей с третьего-четвертого курса университета. Это было безбашенное, хорошее время. А потом был «Репортер». Но дальше стало интересно заниматься... когда тебе уже мало того, что ты делаешь сам, в голове появились, мне кажется, интересные задачи. И мы их решали на «ТВ-6», у нас было два больших блока по 3 часа. И на «Третьем» канале. Мне интересно работать с людьми, я их люблю. Я до сих пор свою профессию люблю и к ней отношусь с пиететом. И то, что мне дала моя школа, - это качество русского языка. К сожалению, в информации проблема не в том, что ты можешь говорить или не можешь говорить, на самом деле, очень мало ограничений, а это косность и незрелость многих приходящих в профессию. Многим кажется, что «не будем давать на всякий случай». И в этом чудовищная проблема.
Анна Качкаева: Потому что не знают, как сказать, не знают контекста, не знают истории, и на всякий случай перестраховываются. И это тоже большая проблема.
Игорь Шестаков: И многие вещи, поверьте, в абсолютно свободном доступе. Мало того, люди, которые участвуют в политической жизни, говорят: «Пожалуйста, показывайте». У нас была нелепая история. Покаюсь еще раз перед Прилепиным. Прилепин общался с Путиным, после этого он был нарасхват. Наш редактор, который вечером не дозвонился до него, поскольку он отключил телефон, он поменял гостя, и не поставил Прилепина в известность. А тот приехал на эфир. Редактор пытался выкрутиться, объяснил какими-то техническими проблемами. И началось!.. Идиотизм всей этой истории – мы не позвонили, мы не отыграли. И весь следующий день был чудовищным: они вот такие... И таких ситуаций очень много.
Анна Качкаева: Я тоже «настучу» в прямом эфире. Меня тоже обманули, когда позвали разговаривать в ночи, сказали, что это прямой эфир: «После эфира вечернего вы приезжаете к нам железно к 11-ти». Я говорю: «Хорошо». Я все бросила, приехала к 11-ти. И выяснилось, что это запись.
Игорь Шестаков: Но у нас ночной эфир...
Анна Качкаева: Девочкам надо говорить, чтобы они не обманывали гостей.
Игорь Шестаков: Вы знаете, какого рода эта проблема. Меня попросили проверить – не очень хорошо говорят о канале. Я говорю: «И нормально, это живое дело». Но хочу обратить внимание, что мы ничего не убрали. Хотя у редакторов, которые этот материал готовили, были соблазны. Я говорю: «Зачем?». И многие наши проблемы именно от этого. Я давно на телевидении, с 86-го года. И то, что было раньше, количество «литований» - это все понятно. Но сейчас их действительно очень мало. Я своим говорю: «Вы – городской канал. У вас есть доступ к власти. И самое унизительное, когда вы питаетесь слухами, пытаясь по агентствам составить впечатление, что происходит». Говорят: «Позвоните. Мы все расскажем». То ли лень, то ли еще что-то. В основном эти проблемы.
Анна Качкаева: Анатолий, здравствуйте.
Слушатель: Здравствуйте. Игорь, вы говорите, что любите людей. Назовите, пожалуйста, спектр тем вашего канала и его предполагаемую сверхзадачу.
Игорь Шестаков: Спектр тем широкий. Я говорил про людей, в первую очередь про тех, с кем я работаю, и про людей, которые живут в городе, поскольку я сейчас им плотно занимаюсь. Ограничений никаких нет.
Анна Качкаева: Раиса вас спрашивает: «Мэр хочет пересадить москвичей на общественный транспорт. Вы покажете метро в час-пик и покажете, как люди по 30 минут ожидают автобуса?».
Игорь Шестаков: Так мы показываем. Наши люди как раз в метро и ездят. Сейчас сократились интервалы движения. Но метро такое. И вы знаете, что метро сейчас будут строить.
Анна Качкаева: Вот пишут: «На вашем канале очень много показывают транспорта, а лучше, чтобы было больше новостей».
«В Италии за народные средства создан независимый канал. Вот если бы ваш канал стал народным».
Игорь Шестаков: Для сравнения, в Америке транспортные включения о пробках на дорогах – это минимум 6 раз в час. Такое же количество включений по погоде. У нас это происходит 4 раза в час. Притом, что та часть населения активная, на которую мы в первую очередь ориентируемся, передвигается на машинах. И по тому, как мы сканируем реакцию, то пользуется вниманием. Это впервые прямые включения улиц, а не через Интернет, когда это все обработано и с отставанием по времени. Это реальные включения магистралей.
Анна Качкаева: Люди просят: «Делайте, пожалуйста, канал не только для молодых и бездумных, а еще для старшего и среднего возрастов». Игорь, это вам в качестве пожелания.
Игорь Шестаков: Канал «Доверие» будет переформатироваться...
Анна Качкаева: И там будет больше для среднего и старшего возрастов.
