Римская католическая церковь выступила с рецептом преодоления мирового экономического и политического кризиса. Она предлагает как можно скорее завести всемирный центральный банк.
Это исключительно важное событие. Во-первых, потому что Римская католическая церковь – тот морально-нравственный институт (и тот хозяйствующий субъект), с чьим мнением в мире вынуждены считаться все, независимо от того, нравится это кому-то, или нет. Во-вторых (и в главных), это заявление – ясный показатель того, куда движутся мировая политика и экономика. Вопрос только в том, придут ли они к этой цели раньше или позже.
Всемирный центральный банк, если называть вещи своими именами, означает то самое мировое правительство, которое служит любимым пугалом сторонникам любого национального суверенитета. Потому что нельзя договориться о правилах регулирования эмиссии, не придя до этого к согласию по поводу политического управления этим процессом. Мировое правительство без мирового парламента существовать не может. Равно как и без остальных атрибутов глобального государства.
Де-факто мировое правительство существует – в этом и беда. Саммиты G-8 или G-20 принимают согласованные экономические рекомендации, которые значимы не только для этих стран, но для всего мира. Решений Федеральной резервной системы США о величине процентной ставки ждут все рынки планеты. Ни один серьезный инвестор на Земле не начнет день, не поинтересовавшись планами Евросоюза по спасению экономики Греции или позицией правительства Китая в вопросе о девальвации юаня. Проблема в том, что это не мировое правительство, а бардак, главная причина которого заключается в том, что разные правительства, организации и люди пытаются де-факто управлять глобальной экономикой, имея для этого очень слабые основания де-юре.
Из-за этого рекомендации G-8 и G-20 каждая из входящих в них стран толкует так, как считает нужным; решения Федеральной резервной системы о величине процентной ставки напрямую зависят от близости президентских выборов в США; планы Евросоюза в отношении Греции и позиция правительства Китая в вопросе о девальвации юаня сводят с ума инвесторов всего мира из-за того, что понять и предсказать их логику невозможно. Какое-то бщее собрание колхоза в условиях неурожая, запоя председателя и распутицы, препятствующей приезду комиссии из областного центра.
Такое положение дел многих устраивает. Ситуация с семью безответственными няньками выглядит предосудительно, но только не с точки зрения офтальмолога, пользующего дитя, которое успело насладиться свободой. Именно в условиях глобального бардака могут существовать (и неплохо себя чувствовать) такие персонажи как Ким Чен ИР, Чавес, Лукашенко, бирманская и кубинская хунты, Путин. Не дети, конечно, но отсутствие внешнего догляда для них – условие выживания. Менее одиозных участников этого процесса просто утомительно перечислять.
В результате не найти довольных работой ООН. Количество критиков устройства Евросоюза растет ежедневно. Киотский протокол не пинает только ленивый. У всех недовольных свои мотивы, но главная претензия большинства – малая эффективность этих и других международных организаций.
По мнению Римской католической церкви, нынешнее положение дел компрометирует прежде всего ценности либерализма и демократии. И этот вывод выглядит бесспорным по простой причине: скомпрометированными окажутся любые идеи, лежащие в основе системы, которая работает плохо.
Но никакой альтернативы глобальному управлению никто не предлагает. Многочисленные антиглобалистские выступления – это всего лишь рефлекторная реакция на то, что этот процесс протекает медленно, бездарно, и потому болезненно.
Альтернативы у него и нет, как у любого природного процесса. Вопрос только в том, какая цена будет заплачена (войны, бунты, революции – и их подавление) прежде, чем первое мировое правительство получит мандат от первого состава глобального парламента. Это не хорошо и не плохо, это будет всего лишь такой же факт в истории человечества, каким в свое время стал отказ от феодальных отношений.
Произойдет ли это через десять или двадцать лет, не важно. Важно - как, по каким принципам будут создаваться мировое правительство и парламент: в зависимости от численности населения стран, величины их ВВП, места в рейтинге коррупции, количества олимпийских медалей? Еще важнее то, что формирование этих управленческих структур уже происходит – здесь и сейчас, а через десять-двадцать лет наступят всего лишь неизбежные последствия.
И каковы же перспективы Российской Федерации в этом будущем? На какие посты в глобальном правительстве она сможет претендовать? Сколько мест в мировом парламенте займет? Как будет отстаивать интересы землян?
Пока что остальному миру Россия должна представляться одной большой партией ЛДПР: вечная истерика, хамство и демагогия, которые длятся ровно до того момента, пока не согласована сумма прописью. Это добро востребовано внутри нынешней России, но внешний рынок может отреагировать иначе.
Может быть, кому-то пригодятся российские кадры, быстрые разумом, как Невтоны, и в целом похожие на Платонов? Чем козырнет Россия, вернее, кем? Последовательностью и принципиальностью министра финансов Кудрина? Министром спорта Мутко и его легендарным знанием английского языка? Нечеловеческим личным обаянием вице-премьера Сечина? Невелик, похоже, глобальный спрос на российских управленцев, их потолок – место заместителя в каком-нибудь заштатном министерстве регионального развития Земли.
Или, возможно, мировой юриспруденции пригодится что-то российское? Судья Егорова? Следователь Бастрыкин? Знаток тюремного дела Реймер?
Российский бизнес? Мы вернемся к этому разговору ровно в ту секунду, когда на сцене появится первый российский предприниматель, добившийся на Западе чего-то большего, чем отказ в его экстрадиции на родину.
Или, скажем, можно что-то почерпнуть из кладовой российской духовности? Что-то глобально полезное, например, вслед за коллегами-католиками сможет предложить Русская православная церковь?
Хорошо, не нужно ничего из сегодняшнего ассортимента, присмотритесь к перспективным разработкам. Ведь дети подрастают, и денег на их обучение в Гарварде и Йеле никто не жалеет. Что значит – в этом-то и беда?
Беда в непрерывности исторического процесса. Сейчас Россия представляет собой гигантскую промзону, которая культивирует нравы казармы и лагерного барака, но любит напоминать всем, что когда-то на ее территории работали Толстой и Чехов. Если дети тех, кто выбрал этот путь, продолжат дело отцов, то конечной станцией станет окраина планеты, воображающая себя Парижем.
Презирать эту местность будут, равно как и торговать с ней, а уважать и считаться – никогда, равно как и всех ее обитателей. Собственно, мало что изменится по сравнению с тем, как дела обстоят сейчас, но с важной поправкой: когда (не если) мир станет более упорядоченным, с любителей беспорядков будут взыскивать строже и быстрее, сорока лет не будет отпущено ни одной джамахирии.
Это исключительно важное событие. Во-первых, потому что Римская католическая церковь – тот морально-нравственный институт (и тот хозяйствующий субъект), с чьим мнением в мире вынуждены считаться все, независимо от того, нравится это кому-то, или нет. Во-вторых (и в главных), это заявление – ясный показатель того, куда движутся мировая политика и экономика. Вопрос только в том, придут ли они к этой цели раньше или позже.
Всемирный центральный банк, если называть вещи своими именами, означает то самое мировое правительство, которое служит любимым пугалом сторонникам любого национального суверенитета. Потому что нельзя договориться о правилах регулирования эмиссии, не придя до этого к согласию по поводу политического управления этим процессом. Мировое правительство без мирового парламента существовать не может. Равно как и без остальных атрибутов глобального государства.
Де-факто мировое правительство существует – в этом и беда. Саммиты G-8 или G-20 принимают согласованные экономические рекомендации, которые значимы не только для этих стран, но для всего мира. Решений Федеральной резервной системы США о величине процентной ставки ждут все рынки планеты. Ни один серьезный инвестор на Земле не начнет день, не поинтересовавшись планами Евросоюза по спасению экономики Греции или позицией правительства Китая в вопросе о девальвации юаня. Проблема в том, что это не мировое правительство, а бардак, главная причина которого заключается в том, что разные правительства, организации и люди пытаются де-факто управлять глобальной экономикой, имея для этого очень слабые основания де-юре.
Из-за этого рекомендации G-8 и G-20 каждая из входящих в них стран толкует так, как считает нужным; решения Федеральной резервной системы о величине процентной ставки напрямую зависят от близости президентских выборов в США; планы Евросоюза в отношении Греции и позиция правительства Китая в вопросе о девальвации юаня сводят с ума инвесторов всего мира из-за того, что понять и предсказать их логику невозможно. Какое-то бщее собрание колхоза в условиях неурожая, запоя председателя и распутицы, препятствующей приезду комиссии из областного центра.
Такое положение дел многих устраивает. Ситуация с семью безответственными няньками выглядит предосудительно, но только не с точки зрения офтальмолога, пользующего дитя, которое успело насладиться свободой. Именно в условиях глобального бардака могут существовать (и неплохо себя чувствовать) такие персонажи как Ким Чен ИР, Чавес, Лукашенко, бирманская и кубинская хунты, Путин. Не дети, конечно, но отсутствие внешнего догляда для них – условие выживания. Менее одиозных участников этого процесса просто утомительно перечислять.
В результате не найти довольных работой ООН. Количество критиков устройства Евросоюза растет ежедневно. Киотский протокол не пинает только ленивый. У всех недовольных свои мотивы, но главная претензия большинства – малая эффективность этих и других международных организаций.
По мнению Римской католической церкви, нынешнее положение дел компрометирует прежде всего ценности либерализма и демократии. И этот вывод выглядит бесспорным по простой причине: скомпрометированными окажутся любые идеи, лежащие в основе системы, которая работает плохо.
Но никакой альтернативы глобальному управлению никто не предлагает. Многочисленные антиглобалистские выступления – это всего лишь рефлекторная реакция на то, что этот процесс протекает медленно, бездарно, и потому болезненно.
Альтернативы у него и нет, как у любого природного процесса. Вопрос только в том, какая цена будет заплачена (войны, бунты, революции – и их подавление) прежде, чем первое мировое правительство получит мандат от первого состава глобального парламента. Это не хорошо и не плохо, это будет всего лишь такой же факт в истории человечества, каким в свое время стал отказ от феодальных отношений.
Произойдет ли это через десять или двадцать лет, не важно. Важно - как, по каким принципам будут создаваться мировое правительство и парламент: в зависимости от численности населения стран, величины их ВВП, места в рейтинге коррупции, количества олимпийских медалей? Еще важнее то, что формирование этих управленческих структур уже происходит – здесь и сейчас, а через десять-двадцать лет наступят всего лишь неизбежные последствия.
И каковы же перспективы Российской Федерации в этом будущем? На какие посты в глобальном правительстве она сможет претендовать? Сколько мест в мировом парламенте займет? Как будет отстаивать интересы землян?
Пока что остальному миру Россия должна представляться одной большой партией ЛДПР: вечная истерика, хамство и демагогия, которые длятся ровно до того момента, пока не согласована сумма прописью. Это добро востребовано внутри нынешней России, но внешний рынок может отреагировать иначе.
Может быть, кому-то пригодятся российские кадры, быстрые разумом, как Невтоны, и в целом похожие на Платонов? Чем козырнет Россия, вернее, кем? Последовательностью и принципиальностью министра финансов Кудрина? Министром спорта Мутко и его легендарным знанием английского языка? Нечеловеческим личным обаянием вице-премьера Сечина? Невелик, похоже, глобальный спрос на российских управленцев, их потолок – место заместителя в каком-нибудь заштатном министерстве регионального развития Земли.
Или, возможно, мировой юриспруденции пригодится что-то российское? Судья Егорова? Следователь Бастрыкин? Знаток тюремного дела Реймер?
Российский бизнес? Мы вернемся к этому разговору ровно в ту секунду, когда на сцене появится первый российский предприниматель, добившийся на Западе чего-то большего, чем отказ в его экстрадиции на родину.
Или, скажем, можно что-то почерпнуть из кладовой российской духовности? Что-то глобально полезное, например, вслед за коллегами-католиками сможет предложить Русская православная церковь?
Хорошо, не нужно ничего из сегодняшнего ассортимента, присмотритесь к перспективным разработкам. Ведь дети подрастают, и денег на их обучение в Гарварде и Йеле никто не жалеет. Что значит – в этом-то и беда?
Беда в непрерывности исторического процесса. Сейчас Россия представляет собой гигантскую промзону, которая культивирует нравы казармы и лагерного барака, но любит напоминать всем, что когда-то на ее территории работали Толстой и Чехов. Если дети тех, кто выбрал этот путь, продолжат дело отцов, то конечной станцией станет окраина планеты, воображающая себя Парижем.
Презирать эту местность будут, равно как и торговать с ней, а уважать и считаться – никогда, равно как и всех ее обитателей. Собственно, мало что изменится по сравнению с тем, как дела обстоят сейчас, но с важной поправкой: когда (не если) мир станет более упорядоченным, с любителей беспорядков будут взыскивать строже и быстрее, сорока лет не будет отпущено ни одной джамахирии.
