Владимир Кара-Мурза: В США на 86-м году жизни скончалась Светлана Аллилуева, дочь Иосифа Сталина. Она умерла 22 ноября, но официально сообщение поступило только неделю спустя.
Светлана Аллилуева родилась 28 февраля 1926 года и носила сначала фамилию Сталина, но после смерти отца в 1953 году взяла фамилию матери, Надежды Аллилуевой. Закончила исторический факультет МГУ и аспирантуру Академии общественных наук при ЦК КПСС. Работала переводчиком с английского языка и литературным редактором.
Когда в 1966 году она покинула СССР и поехала в Индию, она планировала оставить там прах своего третьего мужа и вернуться. Вместо этого она пошла в американское посольство в Нью-Дели и попросила политического убежища. После короткого пребывания в Швейцарии, она переехала в США.
Дочь Сталина привезла с собой мемуары, которые написала в 1963 году о своей жизни в России. "Двадцать писем другу" были напечатаны через несколько месяцев после ее переезда в Штаты и стали бестселлером.
После приезда в Нью-Йорк в 1967 года, 41-летняя Светлана заявила: "Я приехала сюда в поисках самореализации, в которой мне так долго отказывали в России".
В своей книге она вспоминала отца, умершего в 1953 году, правившего страной 29 лет. "Он был очень простым человеком. Очень грубым. Очень жестоким".
В 1982 году она переехала в Великобританию, а в 1984 году вернулась в СССР и выступила с публичным заявлением против западного образа жизни, не дававшего ей почувствовать себя свободной. В 1986 году Светлана Аллилуева снова уехала в США, с личного разрешения генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачева.
Последние годы ее жизни прошли в штате Висконсин.
Драматическая судьба единственной дочери Сталина Светланы Аллилуевой – тема беседы с писателем Ларисой Васильевой, автором книг "Дети Кремля", "Кремлевские жены" и Львом Краснопевцевым, бывшим советским политзаключенным, выпускником исторического факультета МГУ, главным хранителем Музея предпринимателей, меценатов и благотворителей. Как по-вашему, в чем причина столь драматической судьбы Светланы Аллилуевой? Как формировался ее характер, определивший весь ее жизненный путь?
Лариса Васильева: Причина в ее биографии. Дочь Сталина не могла иметь сложную или простую, легкую биографию. Через нее прошло время ее отца, ее собственное. И время ее матери, безвременно погибшей. Все говорило о том, что это очень неординарная женщина сама по себе получила неординарную судьбу. И она вела себя как царевна. Я вообще считаю ее русской царевной, которой много позволено и очень многое не позволено. Она ответила всем своим поведением времени, обществу, отцу. Вот так я думаю.
Владимир Кара-Мурза: Когда вы впервые увидели Светлану Аллилуеву, тогда еще, очевидно, Сталину?
Лев Краснопевцев: В 1947 году, в первые же дни своей учебы на историческом факультете я увидел эту девушку, на которую мне указали как дочь Сталина. Она шла с подругами по коридору тогдашнего нашего здания, очень спокойно, ничем не выделяясь из среды своих подруг. И никакой особой атмосферы, никакого поля особого вокруг нее не было. Это был 47 год, тогда в ее судьбе все было более-менее спокойно и хорошо. А затем мы встретились в 51 году, тогда я был уже на четвертом курсе исторического факультета, ее назначили, тогда был такой институт воспитательный, агитатором в нашу группу, она была уже аспиранткой. Агитаторы занимались тем, что они разъясняли текущие указания политические того времени. И вот к нам в группу пришла женщина и сразу, конечно, она обратила на себя внимание каким-то особым поведением, особым обликом. Она была очень скромна, мягко выражаясь, очень скромно одета и держалась совершенно необычно. Очень немногословна, она была сосредоточена вся в себе. Ну совершенно не была похожа ни на какую принцессу, ни на что. Но это был 51 год, конец 51 года. Мрачная туча последнего года Сталина уже чувствовалась всеми. Уже не было в живых Жданова, отца ее мужа. Уже были расстреляны руководители Ленинграда. Уже были расстреляны или готовились к расстрелу деятели Еврейского антифашистского комитета. Шли аресты. И мы увидели перед собой человека с какой-то особой жизнью, с каким-то особым настроением.
Она очень хорошо держалась, очень демократично, спокойно. Я тогда уже был настроен в отношении Сталина, как сейчас все разумные нормальные люди в мире. Я мог уже почувствовать, что этот человек живет в какой-то очень тяжелой атмосфере всеобщей сдавленности, подавленности. Вся эта преисподняя, которая расцвела пышным цветом и проходила свой последний период, накладывала на нее какой-то очень тяжелый отпечаток. Она мужественно держалась, как она потом держалась всю свою жизнь, неся свой тяжкий крест. Но было понятно, что жизнь этой женщины очень нелегка, очень она особая. Она говорила только о своих детях, которые у нее были больны, поэтому она не могла часто приходить к нам в группу. Такое было впечатление.
У нас была очень хорошая группа, держались все нормально, как и следовало ожидать. Никаких Каплеров в нашей среде не было, относились к ней с уважением. Потом уже мы узнали, что она и следили, конечно, за ее судьбой – это был человек с нашего истфака. Она не изменила тому духу лучшей части исторического факультета, который задавал тон. В ней не было ни малейшего стремления сделать карьеру, использовать какое-то свое положение ни до смерти отца, ни после смерти отца. Ей было невероятно тяжело по всей ее жизни, но мы, старые истфаковцы, нас остается, конечно, очень мало, мы очень с большой скорбью узнали о том, что этой женщины больше нет на свете. И мы очень ей благодарны за весь тот путь, за всю ту тяжелую ношу, которую она прошла, показав пример детям многих людей такого типа, очень достойно, на хорошем уровне. Мы, конечно, всегда будем вспоминать этого человека. Самыми хорошими будут наши воспоминания.
Владимир Кара-Мурза: Давайте послушаем отрывки из книги "Только один год", которую Светлана Аллилуева сама прочла в студии Радио Свобода, где она вспоминает свой отъезд из СССР в Индию.
Светлана Аллилуева: Государственный интерес наслоился на мою поездку, продиктованную — для меня — чисто личными моментами. Впрочем, чему удивляться — вся моя жизнь прошла под прессом «государственного интереса» и сколько я ни пыталась стать человеком, а не «государственной собственностью», мне это так и не удалось.
Но сейчас я меньше всего думала об этих неприятных «наслоениях», меня поглощала лишь мысль, начинавшая и мне самой казаться чудом, что я в самом деле сегодня ночью уеду и через какие-нибудь восемь часов буду в другой стране, что для меня было то же самое, как очутиться на другой планете.
Владимир Кара-Мурза: Напомните нашим радиослушателям, в какой обстановке росла и воспитывалась Светлана?
Лариса Васильева: Светлана воспитывалась, окруженная охранниками, которые заменяли ей мать. У нее была и воспитательница, у нее была и няня, которую она очень любила и не давала ее в обиду. Но конечно тяжелые условия, вот эта тягомотина, тяжесть "девятки" накладывала свой отпечаток. Один человек написал о том, как он был в сталинском доме, в ее комнате - у нее даже игрушек не было. Она, конечно, была зажата, закована и очень непроста. Ее жизнь была очень тяжела. Одинокий ребенок, смерть матери накладывал отпечаток, она не сразу узнала, что случилось, а когда узнала, то у нее была драма, естественно. Я вспоминаю, я поступила в университет в 53 году, может быть Лев Николаевич меня поправит, сразу пошла заниматься древнерусской литературой, которую любила. И вдруг я увидела объявление, что Светлана Сталина объявляет семинар, курс "Роман и народ". Мне очень захотелось пойти. Почему – не знаю, я всегда считала себя аполитичной. Я не пошла и долго жалела об этом. И говорили, что этот курс не состоялся - это было в 53 году. То есть она очень рано начала испытывать тяготы всевозможных напластований политики в своей жизни, в своем поведении. Того было нельзя, другого было нельзя, третьего было нельзя. Отец ее обожал маленькую и был с ней очень ласков и нежен до тех пор, пока не появились молодые люди и мужчины вообще. И тут он распоясался, потому что одного было нельзя делать, с другим было нельзя встречаться по тем или иным причинам. Естественно, она бунтовала. Она была молода, прекрасна, я уверена, я ее видела в 62 году довольно близко, и она была хороша собой, рыжина волос очень пышных, прекрасные черты лица. Она просто талантливый человек. Мы сейчас слышали отрывок, она была истинный литератор, она могла бы писать романы, повести, может быть и стихи. В любом случае это был выдающийся и необыкновенный человек, который всем своим обликом, всей своей судьбой показал, как тяжело быть советской царевной и иметь отцом Иосифа Виссарионовича.
Владимир Кара-Мурза: Рой Медведев, писатель-историк, бывший народный депутат СССР, отмечает скупость официальной информации о решении дочери Сталина остаться за границей.
Рой Медведев: Было сообщено в небольшой заметке на последних страницах газет, что-то вроде хроники, что дочь Сталина Светлана Аллилуева попросила политического убежища в Соединенных Штатах Америки. Очень короткая заметка и небольшой комментарий, больше ничего обычные граждане Советского Союза об этом событии не узнали. Но все начали слушать, это касается не только диссидентов, все начали слушать разного рода голоса, и "Немецкую волну", и Би-Би-Си, и "Голос Америки", и Свободу. Даже те, кто никогда не слушал, страшно заинтересовались этим событием, и поэтому подробности побега Аллилуевой на одну-две недели стали главной темой разговоров интеллигенции.
Владимир Кара-Мурза: Какими чертами характера запомнилась вам Светлана в годы учебы на истфаке?
Лев Краснопевцев: Вы знаете, конечно, она производила очень серьезное впечатление. Безусловно, скромность. Она умела как-то нести свое имя, свое положение, не вызывая никаких отрицательных оценок вообще у нас на истфаке. Это ведь было не так просто, у нас учились дети многих выдающихся деятелей, начальников того времени, и она пользовалась каким-то расположением со стороны всех людей. Человек совершенно бескорыстный, человек, который принадлежал к тому типу людей, для которых какие-то посты, положения, деньги и все прочее никогда не были определяющими. Вся ее дальнейшая жизнь, все те ступени, которые она прошла в эмиграции, и эта богадельня, и монастырь, и последний этап ее жизни, который мы узнали из кинофильма, она рассказывала, как они устроены со своей дочерью и так далее. Эта женщина, отец которой пользуется до сих пор поклонением определенной части населения даже в нашей стране и во всем мире, могла бы иметь совершенно особое положение, ее совершенно к этому не тянуло. Безусловно, она выдержала ту тяжелую ношу, которую взвалило на нее ее положение, ее отец. Все это ее детство, ее окружение, ее принадлежность к элите, она выдержала всю эту ношу с большим достоинством. И неслучайно, что сейчас, когда весть о смерти, казалось, давно забытого человека вдруг появилась, многие люди откликнулись очень серьезным образом на это известие.
Владимир Кара-Мурза: Олег Калугин, бывший народный депутат СССР, бывший генерал КГБ, ныне проживающий в США, признает, что бегство дочери Сталина стало в свое время мировой сенсацией.
Олег Калугин: Когда Светлана Аллилуева исчезла – это, конечно, вызвало шок, поскольку все-таки ее имя ассоциировалось со Сталиным. И такого рода событие, когда ближайший человек руководителя страны вдруг убегает за границу - это было нечто невероятное. Но с другой стороны, по мере развития истории народ стал привыкать к такого рода явлениям. И когда она вернулась, не получив желаемого удовольствия на Западе, то ее возвращение уже не было сенсацией. Ее поведение во многом определялось ее неудовлетворенными амбициями. Все-таки дочь Иосифа Виссарионовича Сталина и вдруг оказалась в положении рядовой гражданки. То есть эта самовлюбленность во многом определяла ее поступки. В историю она войдет, конечно, как женщина, которая не могла найти свое место в жизни.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвички Марины.
Слушательница: Конечно, 86 лет, в Америке, сердце не сжалось, как, например, после смерти жены Сахарова. У нее, конечно, была тяжелая жизнь со всем нашим народом, но, наверное, не такая тяжелая. Я могу только рассказать, ее страдания описывали. Моя собственная мать, когда ей было 25 лет, у нее расстреляли отца-инженера, выгнали из института, она кончала экстерном. Она пробралась в Москву, где жила 17 лет в 8-метровой комнате, шесть человек нас жило, трое детей. Не могла двинуться никуда, ни сказать слово ни за, ни против, боялась до смерти, пока не погиб этот душегуб.
Владимир Кара-Мурза: Как сказалась на психике Светланы судьба ее брата старшего Василия?
Лариса Васильева: Думаю, что тяжело. Она была вообще семейным человеком и создана для света и счастья. Так как его не было с самого начала ее юности, то она просто пыталась хоть как-то выжить в этой ситуации. Она очень страдала, что он пил, она очень переживала его катаклизмы, когда он не мог ужиться в новом строе. Да он и в старом не мог ужиться, потому что пьянство было своеобразным ответом на ситуацию, где он рос в окружении охранников, спаивавших его. Посмотрите, как она металась по земле: убегает из Индии в Америку. В Америке вроде бы состоялась ее счастливая семейная жизнь, вроде бы семья, то, о чем она мечтала. Нет, это тоже не получается. Просто очень духовный человек везде сталкивался с реалиями жизни, где духа мало было, не хватало, и душевности было маловато. И вот она металась, ища этот теплый уголок на свете, на земле. Среди родственников она не находила, с ними ссорилась, ей было с ними трудно. Она была для меня замечательной и невероятно несчастной женщиной. Думаю, что она осталась в истории как явление, говорящее всем нам о том, что на свете счастья нет. И самое большое несчастье быть кремлевской царевной. Она вырвалась, но она никуда не могла убежать от самой себя. У нее есть одно высказывание, я его очень запомнила, в передаче телевизионной "Светлана, дочь Иосифа" она говорит: "К старости человеку нужно очень немного - маленький узелок". Вот я частенько думаю об этом маленьком узелке и о том, что Лев Николаевич сегодня сказал, что она могла бы иметь. Для нее модус "иметь" не существовал.
Владимир Кара-Мурза: Давайте послушаем еще один отрывок из книги "Только один год", который сама Светлана Аллилуева прочла в студии Радио Свобода и где она вспоминала день своего отъезда из СССР.
Светлана Аллилуева: Наконец, мои вещи упакованы и впопыхах я не взяла с собой даже фотографии детей и мамы. Я торопилась, волновалась и плохо соображала — что делаю.
Приехал первый секретарь индийского посольства, чтобы ехать на аэродром с нами. Присутствие официальных лиц лишило меня возможности толком попрощаться с детьми.
На аэродроме свои порядки. Я надеялась, что перед отъездом, отложенном из-за погоды на час, я посижу спокойно в фойе с Бертой и сыном. Но, как «пассажир, отбывающий за рубеж», я уже была опасной для прочих граждан, а потому меня немедленно отделили от них стеклянной стеной. Мы оформляли багаж, сдавали советские деньги, выправляли наши паспорта, и только еще раз мне удалось увидеть за стеклянной стеной Берту, уже не смеявшуюся, и Осю, печального, и не сердитого.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос москвича Вадима.
Слушатель: Вряд ли можно согласиться с Калугиным, по-моему, он ее плохо знает как человека. Я так же не согласен с гостьей программы, вряд ли Светлана Сталина была несчастной. Не считаете ли вы, что наоборот тем, что она уехала из Советского Союза, показывает ее силу и ум. И тот факт, что она почувствовала вкус свободы, который не всегда бывает сладким, она не остается в России, которая напоминает, и особенно сейчас, возврат к сталинизму. Светлана Сталина однозначно сделала выбор и говорит своим соотечественникам: вот куда надо стремиться, вот к каким ценностям мы должны идти. И еще, если мы вспомним, что сын Хрущева тоже в Америке - это как раз говорит о том, что наш народ, который не любит эти ценности, ненавидит Америку, идет неправильным путем?
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, продемонстрировала ли Светлана силу своего характера, бежав из брежневского Советского Союза?
Лев Краснопевцев: Да, я думаю, что она сделала очень серьезный шаг, очень серьезный выбор. Вы обратите внимание, что она никак до сих пор, несмотря на свое очень тактичное отношение к имени отца, которого она не клеймит, никогда не разоблачает и так далее, несмотря на это, она избегла страшной опасности стать центром притяжения, стать предметом обожания современных поклонников и сторонников Сталина. Они не считают ее своей ни здесь в стране, ни за рубежом. То, что она выдержала эту очень трудную линию, как будто бы этот человек не отличался особыми способностями политической ориентации и так далее, но все-таки в целом свою линию поведения она выдержала, выдержала очень серьезно. И в общем-то, конечно, ее судьба – это урок тем людям, которые имеются во всем мире, которые стремятся повторить путь ее отца и деятелей такого типа. Ее жизнь говорит о том, что дети претендентов на роль земных богов, на роль вождей, они будут иметь очень суровую тяжелую судьбу. Нет ни одного счастливого исключения в сущности в мировой истории, и тем более, в нашей новейшей истории.
И она, конечно, очень хорошо провела свою линию, в совершенно безвыходном положении оказавшись, и за это мы, старые истфаковццы, конечно, ей благодарны и считаем ее своим человеком. Когда она была в Москве в последний свой приезд, она пришла с дочерью Ольгой к одному нашему очень известному истфаковцу, директору очень известной московской гимназии № 45 Леониду Мильграму, которого она, конечно, знала по университету, и стала обсуждать с ним вопрос о возможности учебы ее дочери в этой гимназии. Они обсудили всю эту проблему, сделали небольшую беседу с самой Ольгой, с дочерью. И Мильграм сказал ей совершенно откровенно: "Ты знаешь, я не вижу выхода из положения. Она не знает языка, она совершенно не привыкла к нашей жизни. И я не вижу, как мы вообще можем ее устроить". Светлана поняла это, то, что было сказано одним из ее доброжелателей, знакомым человеком, и сделала своей последний выбор и уехала отсюда совершенно.
Но много выводов, конечно, заставляет сделать судьба этой женщины. Но все эти выводы положительного характера. Она не сделала никаких жестов, никаких шагов, которые могли бы отрицательно расцениваться в тот период времени, когда она жила, и сейчас. Так что даже в самых тяжелых безвыходных условиях, в которых она оказалась, была возможность достойно провести свой путь. Она не повторила печального пути своего брата, она поняла справедливость критики, которой был подвергнут ее отец. Сама она очень тактично всегда говорила о нем, с теплотой известной и так далее, но она поняла, что его критиковали, его отвергли правильно, справедливо. Это было, конечно, очень трудно для человека ее облика, привязанного к своим родителям, к своей семье. Она могла свести баланс в этих факторах. Фактическое убийство ее матери и все те злодеяния, которые совершал ее отец, она не сошла с ума, она не бросилась ни в какую крайность, она очень твердо и мужественно несла этот свой тяжелый крест до самого конца, и так мы сейчас с ней прощаемся.
Владимир Кара-Мурза: Рада Аджубей, дочь Никиты Хрущева, вспоминает о своих впечатлениях от известия о побеге Светланы Аллилуевой.
Рада Аджубей: Это была ее личная частная жизнь, о которой никто не знал и знать не мог. Я ее пару раз видела просто случайно где-то в магазине, на улице. Никто у нее ничего не спрашивал, я тоже. Поэтому, конечно, это было полной неожиданностью. И это прошло через Радио Свобода. Я лично это услышала, как ни странно, я как раз была в Эстонии на пляже, вдруг услышала, что для меня было определенным потрясением, конечно. Главное, что она сама написала обо всем этом. Я абсолютно верю, что ее подтолкнуло на это, что ее хотели вернуть насильно. Ей же сказали в посольстве, что, Светлана Иосифовна, надо уезжать. Но она же женщина была такая непредсказуемая при всем при том, так решила, так и случилось, хотя это было трагическое решение. Вся ее судьба трагическая.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Нижегородской области от радиослушателя Владимира.
Слушатель: Добрый вечер. Господа, я считаю, ей крупно повезло. Вот смотрите, заглянем с высоты птичьего полета: она жила в Кремле, Кремль окружен забором, возле забора кладбище, там все улеглись враги рода человеческого, а дух от них все тот же исходит. Поэтому все, кто жил в Кремле, я не знаю, помутнение или не помутнение, но высший разум неба наказывал за эти преступления. Она понимала, что отец у нее не святой, а тот же людоед, тот же палач. Ей повезло, что она вынесла все это в душе. Кто-то упомянул сына Хрущева. Сын Хрущева работает в Америке до сих пор, он не пьяница как Василий Сталин и все остальные внуки его, пьяницы горькие и пропавшие люди.
Владимир Кара-Мурза: Чем вы объясняете трудную судьбу детей советских вождей, начиная с детей Сталина и кончая детьми Брежнева?
Лариса Васильева: Наверное, это божья кара, ничем другим я это объяснить не могу.
Владимир Кара-Мурза: Какая-то трагическая закономерность?
Лариса Васильева: Да. Еще говорят - карма. Неслучайность ответственности за преступления отцов. В этом долго разбираться в обществе, которое живет негармонично. Кремль всегда был средоточием зла. Неслучайно Ахматова писала: "В Кремле не надо жить". Они жили в Кремле. Потом Хрущев выехал из Кремля. Это все история не материальная, а духовная история. Эти дети ни в чем не виноваты, но они несут на себе судьбу отцов. Я не думаю, что Светлана была исключением, она просто действительно умела нести то обстоятельство, что она дочь. Она не судила отца публично, хотя в душе, конечно же, да. Для меня это выдающаяся женщина. К ней еще не раз будут возвращаться и критики, и писатели, и ученые, и философы, и историки. Потому что она загадала несколько загадок, далеко не одну.
Владимир Кара-Мурза: Поэт Андрей Дементьев, член Общественной палаты, ощущает подлинный драматизм судьбы дочери Сталина.
Андрей Дементьев: Мало знаю. что из себя представляет дочь Сталина Светлана Аллилуева. Знаю, что она уехала, знаю, что она выходила замуж за одного индуса, знаю, что она написала книгу, знаю, что она переживала ситуацию. Жалко просто потому, что женщина, которая много перетерпела, когда она была еще маленькой девочкой, конечно, при таком отце, при таком тяжелом характере это было все трудно. Я знал Алексея Яковлевича Каплера - это был невероятно порядочный, талантливый, добрый и удивительный человек. Каплер был какое-то время ее мужем, но потом его посадили. Сталин не потерпел, что у его дочери муж может быть еврей, и Каплер пошел в тюрьму. Каждый, кто был рядом со Сталиным, всем им было очень тяжело, потому что это был человек непредсказуемый, не говоря уже о том, что был жестокий, по отношению к детям тоже. В свое время не захотел обменять своего сына, когда тот попал в плен, для него, видимо, отцовские чувства не были столь близки, столь дороги, как нормальному отцу, как нормальному человеку.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Санкт-Петербурга от радиослушателя Федора.
Слушатель: Здравствуйте. Тут удивляться, конечно, нечему. Все, что попадало в черную сталинскую ауру, это все мучилось, страдало, корежилось, испытывало нечеловеческие страдания, в том числе и его семья. Он фактически, для него, видимо, не были свойственны никакие человеческие чувства, это было действительно существо из каких-то инфернальных миров. Естественно, собственная жена, семья в полной мере страдали и мучились. Вообще хорошо, конечно, что Светлана Аллилуева в своей жизни смогла многое пересмотреть, потому что многие у нас до сих пор находятся под обаянием сталинизма, не только народ, а и правящие круги воспевают сталинизм, фигуру Сталина. Кстати, в официальных выпусках новостей, которые я посмотрел, было сообщено, что в Америке скончалась дочь генералиссимуса Сталина, не диктатора, не кровавого тирана, а очень уважительно дочь генералиссимуса Сталина. Вот это очень о многом говорит. Мне бы хотелось сегодня еще задать вопрос вашим уважаемым гостям. Дети нынешних властителей, нынешнего тирана Путина, его приспешников, у них, интересно, как сложится судьба. Не повторят ли они во многом этот очень трагический опыт? Тут, кстати, говорили, что жена Путина чуть ли не насильственно в монастырь была отправлена, прямо как во времена Ивана Грозного. Не будем ли мы постоянно эту матрицу переживать, она будет возобновляться, на новом витке истории опять мы будем все переживать, прокручиваться будет? Хотелось бы, чтобы вы о настоящем порассуждали.
Владимир Кара-Мурза: Чем вы объясняете эти драмы в судьбах отпрысков правящих семейств?
Лев Краснопевцев: Это вполне понятно. Люди, которые попирают самые основы человека, человеческой цивилизации, человеческой жизни, они, естественно, создают в своем близком окружении такую атмосферу, которая делает несчастными всех людей, близких к ним. Это совершенно очевидно. У нас эта традиция в России старая. Если мы вспомним судьбу детей Ивана Грозного, многих других наших вождей или царей, то это все одна и та же традиция. И пора бы в наше время людям, которые хотят идти по этому пути, иногда им выпадает возможность для этого, подумать хотя бы о своих детях, подумать о своих внуках, что они обрекают, преступая основы человеческой цивилизации, гуманизма, на которых, каковы бы ни были отступления, базируется развитие человеческого рода, когда это все попирается, когда это вызывающим образом уничтожается, что эти люди отрезают возможности для нормальной жизни, во всяком случае, для своих детей, для своего потомства. Можно по-разному относиться к истории человечества, некоторые видят в ней один мрак, один ужас и так далее, но нужно сказать, что к настоящему времени род наш человеческий выработал достаточно твердые основы, достаточно твердые устои. И мы видим сейчас, как складывается личная судьба последователей Сталина на Ближнем Востоке и их сыновей, их детей. Это все закон истории, об этом говорил в свое время Шекспир, было много фактов этого рода. И пример с семьей Сталина абсолютно не выходит из этой закономерности. Эти люди сами уничтожают свои семьи, делают несчастными своих детей. Так было, и так будет.
Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Санкт-Петербурга от радиослушательницы Ирины.
Слушательница: Здравствуйте. Все, что я хотела сказать, что я думаю, что чувствую, сказал предыдущий оратор. Я не буду повторять, я только хочу сказать следующее, что где-то я читала, что люди мстят, а Господь Бог наказывает. Мне жалко эту сильную, я соболезную сегодня, это сильная прекрасная женщина, у которой действительно мученическая судьба. У масса литературы советского времени, когда она попала в Америку, где ее изображают ненормальной, психбольной. Она умная, она сдержанная. Это единственная женщина, которой удалось себя пронести через эпоху. Нам сегодня трагически жаль ее. Я хочу сказать одно сегодня: у нас Владимир Путин - это деспот, который совершенно не нужен России, который нас довел до края пропасти. У Путина две девочки, их ждет та же судьба.
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, заслуживают ли переиздания посмертного главные труды Светланы Иосифовны "Только один год" и "20 писем другу"?
Лариса Васильева: Разумеется, да. Они не только заслуживают, они должны быть изданы, переизданы, должны быть фактом истории, документального исторического материала, я уверена в этом.
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, в кого был литературный дар Светланы Аллилуевой?
Лариса Васильева: Вы знаете, Сталин когда-то писал стихи, я читала в переводах. Я не могу сказать, что это гениальные стихи, он же ребенком писал стихи. Надежда Сергеевна, не знаю, была ли она литературно одарена, но по-человечески она была очень интересным существом, очень ярким, протестным. И думаю, что они оба оставили в ней свой след.
Владимир Кара-Мурза: Как по-вашему, отразилась ли в судьбе Светланы Аллилуевой, как в капле воды, трагедия всей нашей страны, всей России, всего Советского Союза, по-своему каждая семья пережила исторический момент сталинизма?
Лев Краснопевцев: Да, безусловно, конечно. Она не делала попыток выскочить из этого страшного черного колеса смерти, куда-то приспособиться, найти свое уютное местечко в этом деле. Да, она была частью. И надо сказать, что и Надежда Сергеевна тоже ведь не пошла по тому пути, на котором она, казалась, очень твердо стояла, она тоже заняла принципиальную позицию. Вся алиллуевская семья, Аллилуевы не вписались в сталинизм, и Сталин преследовал, расправлялся с ними все время. Так что тут еще один урок, что сопротивление этому безумному шараханью, которое произошло в нашей стране в те годы, сопротивление имело место. И не только люди, далеко отстоящие, противостоящие власти, но и люди, которые находились рядом, которые, казалось, должны были быть пропитаны этим духом, их не удавалось сломать, их не удавалось перевоспитать. Ведь Сталину не удалось перевоспитать свою жену, ему не удалось перевоспитать свою дочь. Все разговоры, весь замысел, который заключался в том, что будет создан новый народ, с новый совершенно психологией, с новой моделью подведения, эта уверенность, которая была не только в 17 году, но и позже, она разбивалась о внутреннее нравственное сопротивление людей, которые, казалось, были частью этой системы, самой близкой частью. Так что вот это внутреннее сопротивление, которое исходило даже из самой семьи Сталина, вселяет в нас большой оптимизм. Показывает этот пример, что невозможно сделать человека "совка", как рассчитывали, как хотели. Все равно человеческое начало останется даже в самых близких к создателям советской системы людях.
