Михаил Соколов: Сегодня мы будем говорить о том, почему "Единая Россия" не смогла добиться убедительной победы даже на явно дефектных выборах 4 декабря. В нашей московской студии вместе со мной политолог, сотрудник ассоциации "Голос" Александр Кынев, мы ждем независимого политолога Дмитрия Орешкина.
Сегодня появились официальные оценки результатов думских выборов. Президент Дмитрий Медведев, он же лидер списка "Единой России" сказал: "Выборы в думу прошли честно и справедливо. Административный ресурс не использовался. "Единая Россия" получила ровно то, что имеет". А получила она, напомню, чуть меньше 50% голосов избирателей, по официальным данным. Это значит, что у нее может быть в составе думы 238 мандатов, то есть стабильное большинство, но не конституционное, не две трети, а чуть больше половины голосов.
Я обращаюсь к Александру Кыневу: Александр, как вы реагируете на это заявление, поскольку ваша организация вела очень активное наблюдение за тем, что происходило на этих выборах?
Александр Кынев: Вы знаете, здесь, конечно, вопрос - стакан наполовину пуст или наполовину полон. То есть я считаю, что в принципе то, что есть эти 49,5%, можно считать в какой-то степени достижением тех граждан, которые стремились в ходе этой кампании реально добиться каких-то перемен. Потому что совершенно очевидно, что исход не был предопределен. Если бы общество было бы более пассивное, более инертное, то итог мог бы быть гораздо хуже с точки зрения степени доминирования политической партии.
То есть, хочу напомнить, в течение последних лет все время отмечали динамику на региональных выборах и, кстати, на мой взгляд, я испытываю чувство глубокого удовлетворения, потому что, если взять выборы весной этого года, мы показывали как меняется ситуация по сравнению с Госдумой 2007 года и весна этого года. У меня была статья на "Газета.ру". я как раз пытался описать это как гофрированная доска, наклоненная вниз. Общая понижающаяся результаты партии между региональными выборами, при этом весенние выборы чуть хуже, осенние чуть лучше, получается такая гофрированная доска. В ответ на это были крики, вопли, что мы занимаемся неправильной аналитикой, что мы все неправильно сравниваем, что нужно не с Госдумой 2007, а с 5-6-летней давностью, даже 7-летней давностью выборами региональными сравнивать. когда была другая среда, другие партии и губернаторов выбирали и так далее.
На мой взгляд, время все расставило по своим местам. То, что произошло, показывает, что все закономерности, которые описывались, привели к вполне понятной логической точке. И когда мы летом ожидали осеннюю кампанию, вывод был какой: весна этого года как раз результат был меньше 50 на региональных выборах, а Госдума 2007 года было 64%. Хочу напомнить, когда обсуждали, было понятно, что рейтинги будут компенсировать, что рейтинги падают, летом уже было совершенно очевидно. Вывод был простой: компенсировать их будут путем различных манипулятивных технологий. Соответственно, предполагалось, что при нормальном сценарии инерционном результат должен находиться между региональными выборами и Госдумой 2007. Это означало, что примерно 56-58%. Но те многочисленные ошибки кампании, которые были у "Единой России". фактор 24 сентября, когда людей публично унизили.
Михаил Соколов: Я бы начал с Объединенного фронта, общенационального праймериз.
Александр Кынев: Рокировка имела гораздо более разрушительное и гораздо более сильное эмоциональное воздействие, чем весь Народный фронт со всеми другими глупостями, которые они в ходе этой кампании сделали. И плюс сюда добавилась впервые возникшая за последние лет 15 стихийно, вопреки позиции власти. кампания электоральной мобилизации, направленная против нее. Потому что власть сама всегда все эти годы диктовала некую повестку электоральной мобилизации, она придумывала некий жупел каждую кампанию и вокруг него пыталась назначить очередного врага.
Михаил Соколов: Шакалы вокруг западных посольств.
Александр Кынев: Олигархи.
Михаил Соколов: Союз правых сил разоблачали.
Александр Кынев: Проклятые 90-е и так далее. Вот здесь полустихийным образом объект электоральной мобилизации возник как противодействие самой власти, которую стали именовать с легкой руки Алексея Навального "партией жуликов и воров". И в результате возник феномен, то, что мы ожидали, грубо говоря, еще на старте компании 56-58, в результате как активности общества, так и действий самой власти, мы получили 49,5. На мой взгляд, даже эти проценты – это определенная моральная победа. Потому что все прекрасно понимают, что объем давления на избирателей, объем манипуляций был достаточно большой, чтобы оценить, нужно иметь полные и окончательные данные.
Михаил Соколов: А на глаз давайте прикинем.
Александр Кынев: Мне сегодня показали предварительный анализ Шпилькина Сергея, специалиста по математическому моделированию, по методике Шпилькина получается где-то около 15% этих самых аномальных голосов.
Михаил Соколов: То есть это надо убрать у "Единой России"? Получается 34-35.
Александр Кынев: Примерно так. Кстати, это голоса в тех регионах, где контроль был более-менее нормальный, примерно вокруг этого все вертится. Кроме того, еще одна вещь, если вы посмотрите на карту явки и на карту голосования за "Единую Россию", то вы увидите, что они полностью накладываются друг на друга. Это опять-таки говорит о том, что явка выше порога шла только одной политической партии, что говорит об ее искусственном характере, то есть были вбросы, дописки и так далее. Может быть Дмитрий Борисович добавит.
Михаил Соколов: Сейчас к нам присоединился Дмитрий Орешкин.
Дмитрий Орешкин: Я по цифрам сразу добавлю.
Михаил Соколов: Если можно, потому что очень интересно оценить, это всех волнует, сколько результат, который мы видим чуровский. и сколько результат, который мог бы быть, если специфику отнять?
Дмитрий Орешкин: Мы делали, я рассказывал на Свободе, что мы делали просто, кстати говоря, по этому же пути пошел и "Голос". Мы выбрали заранее определенную выборку, постарались на ней сконцентрировать силы наблюдателей и получить там нефальсифицированный протокол, то есть протокол, который составлен членами избирательной комиссии, все строго по закону.
Михаил Соколов: Программа «5 процентов правды».
Дмитрий Орешкин: Раньше это называлось «5 процентов правды», потом это стало называть проект "Гражданин избиратель". Выборка пока нерепрезентативная. По Москве мы с 50 участков получили, потому что еще протоколы идут.
Михаил Соколов: Проблема в том, что до сих пор некоторых случаях данные не введены в ГАС "Выборы".
Дмитрий Орешкин: В компьютерах уголь кончился.
Михаил Соколов: Нам пишут: "Подскажите, что делать, если в протоколах по участкам от наблюдателей одни цифры, а в системе ГАС "Выборы" другие в пользу "Единой России"?", - Андрей из Санкт-Петербурга.
Дмитрий Орешкин: И в Москве такая штука, и в Питере. В суд вам надо идти, где вам скажут, что печать фальшивая, подпись фальшивая. И вы - это не вы. Но сходить надо. Потому что если не пойдешь, то вообще ничего не будет, а так может быть попадется приличный судья.
Так вот, выборку мы сделали. По Москве 50 участков мы обработали. Поскольку, как выяснилось, извините за скучное слово, дисперсия невелика в Москве, то эти 50 довольно неплохо ложатся друг в друга, то есть они друг друга повторяют. Вот и получается: КПРФ и "Единая Россия" практически одинаково - 26-27%, "Справедливая Россия" 17-16%. Это нефальсифицированные по Москве.
Михаил Соколов: Очищенные?
Дмитрий Орешкин: Не испачканные, их не успели испачкать на самом деле. ЛДПР около 13%. "Яблоко" около 15% - это Москва. "Патриоты России" - 1,5-2, "Правое дело" 1, недействительные бюллетени - 2,5-3. И цифра более-менее устоялась. 30 протоколов примерно такая же картинка, при 50 такая же. Нам показывают в Москве 46, то есть на 20 по сути дела больше, чуть меньше - 15.
Михаил Соколов: А провинциальное что-нибудь есть?
Дмитрий Орешкин: Есть, но скудное. Поэтому там всего два десятка отчитались. При этом выборка заведомо несправедлива, в смысле нерепрезентативна, потому что отчитываются только города, у нас наблюдатели из городов оказались, и сельские местности, у кого Интернета нет, кто испугались, не откликнулись. Но городская выборка по России в целом есть, там, конечно, немножко другая ситуация.
Там "Единая Россия" 35%, примерно так по всей стране и должно получаться, КПРФ где-то 22 до 25, пока еще выборка небольшая, "Справедливая Россия" около 18, ЛДПР около 15, "Яблоко" 5-5,5 по стране в целом.
Михаил Соколов: То есть могли бы на один мандат заработать?
Дмитрий Орешкин: Я думаю, что на один мандат, если бы так не тянули за уши "Единую Россию", то "Яблоко", наверное, 5% набрало, не уверен, что 7 %. Москвичам кажется больше, поскольку здесь 15 % была поддержка "Яблока".
Михаил Соколов: И в Питере примерно столько же, что мы видим по результатам выборов Законодательного собрания.
Дмитрий Орешкин: В Чите, Благовещенске за "Яблоко" 2,5% проголосовали.
Александр Кынев: Кстати, это может быть будет не очень репрезентативно, потому что у нас на каждые следующие выборы разный регион наиболее близок к среднероссийскому результату. В 2007 году таким регионом была Новгородская область, она была наиболее близка к среднероссийским официальным данным. Если брать Новгородскую область, выборы. которые прошли вчера, там что получилось. у них была одновременно Госдума и областная дума новгородская: "Единая Россия" получила в областную думу 37, а в Государственную 34,7%. ЛДПР получила около 12. КПРФ получила 21 % в областную думу, 19 - в Госдуму.
Дмитрий Орешкин: Александр, если мы натягиваем эти данные на страну в целом, то надо иметь в виду, что у нас 5-7 миллионов - Северный Кавказ, Татарстан.
Михаил Соколов: Специфическое голосование, где явка около 90% и 90, а то и 99 % за "Единую Россию".
То есть это резерв главного командования "Единой России" – Кадыров, Мордовия, Башкирия, Татарстан.
Александр Кынев: У нас во время выборов получилось три группы регионов. 32 региона - "Единая Россия" менее 40% получила, еще 32 региона – "Единая Россия" получила от 40 до 60% и 19 более 60 %.
90 % – очевидно, девиантная зона, в эту зону входят все наши прекрасные регионы.
Дмитрий Орешкин: Опорная зона власти и уважения к государственности.
Александр Кынев: В эту зону входят не только регионы Северного Кавказа и республики Поволжья, типа Мордовии, туда входит Тюменская область, Чукотский округ, Кузбасс и туда же в эту группу гордо вошла Тульская область. Спасибо господину Груздеву, который активно трудился.
Михаил Соколов: И господину Грызлову.
Александр Кынев: Да, и господину Грызлову и председателю Тульского облизбиркома господину Костенко, который до этого был штатным работником исполкома партии "Единая Россия".
Дмитрий Орешкин: Настолько все просто делается, что не просто, а очень просто. Тюменская область была нормальная область. Потом там господин Собянин организовал в 2005-2006 годах очень эффективную работу.
Михаил Соколов: Зачистил прессу первым делом.
Дмитрий Орешкин: Организовал, порядок навел. Его взяли в администрацию, в Кремль и сразу после того, как он пришел в администрацию главой администрации, по-моему, это был 2007 год, на выборах 2007 года Тюмень пошла по дагестанскому сценарию. Есть участки с 100% явкой, 100% за "Единую Россию", и весь регион поднялся. То есть это настолько зависит от персоны, управляющей территорией. Тулеев держит Кемерово, он и держит Кемерово.
Михаил Соколов: Азиатская Россия?
Александр Кынев: Губернатор Якушев оказался хорошим учеником господина Собянина.
Дмитрий Орешкин: Досталось хорошее наследство и там все так и держится. Технологии, их два десятка.
Михаил Соколов: Почему же эти технологии, Дмитрий Борисович, не захватят всю Россию? Ведь это так просто посадить Амана Тулеева на место Владимира Чурова, например. А вот у господина Собянина, хотя он был, главой администрации, а в Москве у него не очень сейчас получилось, хуже, чем у Юрия Михайловича Лужкова с фальсификациями.
То есть что позволяет, наоборот, в Кемеровской области с ее в свое время буйным шахтерским населением держать всех за цугундер, и что мешает это сделать, условно говоря, в республике Карелия, где "Единая Россия" получила 30% голосов. Здесь вообще полный позор, судя по всему, на голову губернатора Нелидова. Зато коммунисты, экеры и "Яблоко", прошедшее там, 7% перевалившее, даже без ЛДПР смогут, если по округам будут более-менее нормальные результаты, смогут контролировать местный парламент.
Дмитрий Орешкин: Я абсолютно согласен с Александром, все-таки есть сопротивление среды. Мосгордуму выбирали в 2009 году, приписали «Единой России» 17%, по нашим оценкам.
Михаил Соколов: Люди не вышли на улицы.
Дмитрий Орешкин: Нет, но вышли из зала депутаты в Госдуме, скандал был.
Александр Кынев: Был пик сытости.
Дмитрий Орешкин: Может быть, был пик сытости. Но скандал был, красиво не вышло, что называется.
Михаил Соколов: Сейчас вышло две тысячи человек на улицы и аж до Театрального проезда дошли.
Дмитрий Орешкин: Признаться, не видел. Но сейчас весь интернет дымиться от классовой ненависти, потому что так нагло фальсифицировать. Должен, между прочим, сказать, что раньше примерно так же фальсифицировали, но всем было по фигу, все пропускали.
Михаил Соколов: Что же случилось?
Дмитрий Орешкин: Эволюционные процессы, переход количества в качество.
Михаил Соколов: В свое время вы обещали средний класс. Неужели он родился, вышел на выборы?
Дмитрий Орешкин: Средний класс отличная была опора, средний класс хорошо, когда в Америке сто лет отлаживался. А так разговоры о том, что средний класс- опора демократии.
Александр Кынев: Нам обещает Михаил Дмитриев договориться, средний класс к 18 году.
Михаил Соколов: По крайней мере, Дмитриев пообещал обрушение рейтинга Путина, Медведева и "Единой России", и это происходило на наших глазах буквально последний год день за днем.
Александр Кынев: Дмитриев работает с Белановским, Белановский блестящий социолог, у него потрясающая интуиция. Сколько я работаю с Сергеем Анатольевичем, начиная с середины 90, они всегда очень точные и прогностические выверенные.
Дмитрий Орешкин: Есть хорошие специалисты, конечно. Михаил, что-то изменилось. Может быть это Интернет повлиял, может быть подросло новое поколение непуганое, что называется, они не боятся, что их за цугундер возьмут, как вы изволили выразиться.
Что-то поменялось. Я даже не могу понять - что. Или люди другие пришли, молодежь, или наоборот, мозги немножко поменялись. Процесс шел, я думал, когда же это произойдет. Я помню, как мы с профессором Ясиным это обсуждали, постановили, что к 2009-11 году должно что-то произойти. И оно не происходило в 2009 году, и в 2010, а в 2011 произошло.
Александр Кынев: Поползло волнообразно.
Михаил Соколов: Давайте маленький материал послушаем - из Амурской области Антон Лузгин, а потом немножко обсудим.
Антон Лузгин: Итоги выборов в Законодательное собрание Амурской области оказались несколько неожиданными. 21% проголосовали за ЛДПР, тем самым партия Жириновского подвинула коммунистов в Амурской области с их как бы гарантированного в целом по стране второго места. КПРФ набрала около 20% голосов, и это в регионе, где у коммунистов никогда не было недостатка в сочувствующих. Продолжает редактор службы новостей телекомпании "Альфа-канал" Эльвира Аверченко.
Эльвира Аверченко: Наша область всегда была так называемым "красным регионом", и у нас в Законодательное собрание впервые ЛДПР обходит коммунистов. Это вообще потрясение дня. Это протестное голосование, конечно, люди не хотели голосовать за "Единую Россию", они голосовали за какую-то другую партию. Коммунисты ассоциируются с чем-то уже прошлым, это уже лица пожилых людей и молодежь, скорее всего, голосуя протестно, выбрала другую партию, которая может точно пройти – это ЛДПР.
Антон Лузгин: Руководство местной организации ЛДПР называет для себя прошедшие выборы в амурское Заксобрание не вполне удачными. Соратники Жириновского первоначально планировали набрать не менее 30% голосов избирателей. "Единая Россия" набрала в Амурской области 44% голосов - и это тоже не совсем ожидаемый результат. У "Справедливой России" около 10%.
Михаил Соколов: Действительно, некая аномалия: Жириновский обошел здесь на местных, на региональных выборах коммунистов. И, кстати говоря, интересно, что парламент местный чисто партийный, то есть в данном случае "Единая Россия" потеряла большинство.
Александр Кынев: До этого при губернаторе Колосове у них было больше половины, теперь, поскольку сохранились пропорциональная система, у "Единой России" 17 мест, а у всех других партий вместе взятых 19.
Михаил Соколов: Это, кстати, к вопросу о молодежи, Дмитрий Борисович. Вы сказали, что молодежь народилась, и вот она выбирает. На Дальнем Востоке она выбирает явно немолодого Жириновского с его соколами, в центре выбирает КПРФ в качестве альтернативы. В общем-то товар старый, а пошел в ход. Почему?
Александр Кынев: Потому что поле зачищено. Как в советские годы: есть хочется, а колбаса одного сорта, ничего не сделаешь - покупаешь. Здесь примерно то же самое. Дело в том, что в случае с Амурской областью, мне кажется, тот случай, когда сыграл фактор совмещенных выборов. Если мы посмотрим, на самом деле разница голосования на выборах в Госдуму и региональные парламенты разница небольшая, плюс-минус в разных регионах 3-4%, но в целом достаточно близко. По большому числу регионов они почти совпадают. Это говорит о том, что люди голосовали по магистральному голосованию основному на Госдуму скорее всего.
Общий протест просто протащил в данном случае ЛДПР в Заксобрание. Если бы выборы не были совмещенные, коммунисты бы выступили сильнее. Кстати, я не согласен с комментарием из Благовещенска, мне кажется, что здесь есть определенная ангажированность у тех людей, которые дают такую оценку с точки зрения отношений с нынешней областной властью. Новиков, лидер амурских коммунистов, один из представителей молодой плеяды - это как раз один из молодых нынешних лидеров КПРФ, достаточно энергичный. Так что здесь по поводу старичков в Амурской области ситуация не совсем корректна.
Михаил Соколов: Нам Лена пишет: "Мне непонятно, что вы называете фамилии Собянин, Тулеев, Груздев. Можно сколько угодно называть губернаторов, но на самом деле у них одна фамилия – Путин. Все бесполезно, пока Путин у власти". Что скажем?
Дмитрий Орешкин: Во-первых, не одна фамилия, они очень разные. Только что обсуждали вопрос, почему Тулеев может, скажем, Чиркунов не может.
Михаил Соколов: Или не хочет?
Дмитрий Орешкин: В этом и загадка политического управления, что вроде бы товарищ Сталин всех построил бы под одну линейку, потому что жить хотят все, соответственно, они - делай раз, делай два, на плечо и так далее. А если ситуация чуть-чуть посложнее, как элегантно Александр выразился.
Михаил Соколов: То есть сейчас расстрел – не метод?
Александр Кынев: В пределах сложности системы.
Дмитрий Орешкин: Конечно, не всех расстреляешь. Приходится с кем-то как-то договариваться. У одного такие особенности, у другого сякие. Есть известный губернатор-либерал, скажем, Никита Белых.
Михаил Соколов: Нарушений была масса в Кировской области.
Дмитрий Орешкин: Понятное дело!
Александр Кынев: Там никто, извиняюсь, не глушил.
Михаил Соколов: Он ими не руководил, скажем, так.
Дмитрий Орешкин: Просто обычный бардак.
Александр Кынев: Чтобы было понятно, нарушения в Кировской области какие были: на участке повесили портреты Медведева - вот такого рода. А где-то это были "карусели", аресты, избиения и так далее. Разницу вы понимаете.
Дмитрий Орешкин: Я к тому начал рассказывать, что ему, поскольку он не член "Единой России", он выставочный демократ, ему позволено было давать низкий результат. Он не очень напрягался, так оно и получилось.
Михаил Соколов: Один из слушателей нам написал: "Интересный нюанс в Читинской области: "Единая Россия" получила 40%, а в северных районах региона больше 80. Так и видишь эту картину, как тунгусы на оленьих упряжках нарезают сотни километров по тайге, чтобы проголосовать за "партию жуликов и воров".
Дмитрий Орешкин: Так и было.
Михаил Соколов: Скорее всего, нарезали цифру в бумаге. Но тем не менее, премьер-министр, он же национальный лидер господин Путин, между прочим, сказал, что вот эти выборы, где партия "Единая Россия" получила эти проценты, чуть меньше 50 и потеряла 77 мест в Государственной думе – это большой успех. Он может быть чего-нибудь худшего опасался, как вы думаете, Дмитрий?
Дмитрий Орешкин: Я думаю, это оформление неудачи. Какой же успех? Понятно, что 15% потерять – это скверно.
Михаил Соколов: Могло быть и хуже?
Александр Кынев: При самых пессимистических прогнозах они обещали нам 58.
Михаил Соколов: Александр сказал, что главная ошибка – это была рокировка. Я думаю, это похоже на правду. Что еще они наделали такого, что вывело из себя часть избирателей, вывело на участки?
Дмитрий Орешкин: Есть вещи, которые необъяснимы наукой.
Александр Кынев: Глупость!
Дмитрий Орешкин: Да, глупость тоже, в частности. Мы эту тему с Львом Дмитриевичем Гудковым обсуждали, и он говорит, что 53%, прогнозировал. А до того еще больше.
Михаил Соколов: И ВЦИОМ тоже так же примерно.
Дмитрий Орешкин: Ожидали снижения, но не такого. Не могло быть хуже, пожалуй, сказал так, что такого никто не ожидал, что меньше 50. Буквально в ночь голосования мы спорили с одним из руководителей "Единой России" как раз на предмет того, он говорит: мы точно наберем 50. Я говорю: нет, не наберете, потому что я вижу, как идет голосование.
Александр Кынев: Уже шли протоколы с Иркутска.
Дмитрий Орешкин: Причины я попробую назвать. Как раз Гудков, все-таки он социолог, он знает эту материю, он говорит, что по нашим данным ничего особенного после 24 не произошло. Это либеральная общественность в Москве и Петербурге встрепенулась. Мне тоже казалось, что отвратительно, тошнотворное зрелище, стоит несчастный Медведев и говорит, что, извините, я недостоин, оказывается. Все это было как-то.
Александр Кынев: Вся кампания была фальшивая, бездарная.
Дмитрий Орешкин: Социологи говорят, как было 34%, так примерно и шло. У каждого метода есть свои ограничения. Как вода не кипит, не кипит, пузырьки поднимаются, и вдруг – хлоп, что-то произошло. Вдруг чего-то всех достало, вот взяли и освистали. Умные люди потом говорят, что Путин попал в неправильное место и в неправильное время. Потому что особенно недовольны в Москве мужчины среднего возраста, как нам объясняли, тот же самый Белановский. С деньгами. Понятное дело, что на рукопашные бои ходят не бедные, не совсем бедные люди, которые могут купить себе билет и не совсем старые тоже. И здесь так получилось, что тут наш богатырь кого-то завалил, и входит человек невысокого росточка, который к этому богатырю хочет прислониться для увеличения своего рейтинга. И тут вдруг взяли и засвистали.
И то же самое по всей стране произошло. А сейчас после выборов еще хуже будет, потому что выборы поганые получились.
Интересно общественное мнение устроено. Оно раньше берет хорошее и не берет плохое, отбрасывает: Путин крутой, решительный, мы его любим, он Запад на место поставил, он зарплаты поднял. И молодец. Есть какие-то – Ходорковского посадил, ну и правильно, туда ему и дорога. Детей в Беслане сомнительным образом погубили, ничего страшного, мы это отодвинем на периферию сознания, мы на это не будем обращать внимания. А потом песочные часы, раз, перевернулись, и песок в другую сторону побежал. А он, оказывается, и такой, и сякой, и пятый.
Михаил Соколов: И коррупция, и всякие там кооперативы "Озеро".
Дмитрий Орешкин: Военным зарплату повышает - благое дело. Они говорят: да, это же к выборам. За кого он нас держит? Два года назад в пояс бы кланялись, благодарили. Он правильно делает, объективно говоря, а воспринимается это по-другому. Почему это происходит? Я не могу это объяснить.
Александр Кынев: Мне кажется, что здесь рокировка – главный фактор. Потому что они так и не смогли объяснить людям, зачем это нужно гражданам страны.
Дмитрий Орешкин: А так это важно было гражданам узнать?
Александр Кынев: Мне кажется, что важно.
Дмитрий Орешкин: Это вам важно.
Александр Кынев: Я думаю, что людям важно. Плюс сама кампания была удивительно неудачно построена. Во-первых, в ней не было центральной идеи. Постоянно менялась повестка дня, постоянно менялся образ врага, они то таджиков ловили, то принимали какой-то закон о пропаганде в Петербурге. То шпионов в конце кампании начали ловить.
Михаил Соколов: Кстати, ассоциация "Голос" главный враг оказалась. Те, кто следят за выборами, слово "иуды" - это серьезно.
Александр Кынев: Про ассоциацию "Голос" мало кто знал.
Дмитрий Орешкин: Вражеская контора, которую надо было загнобить, загнобили и правильно, с точки зрения большинства. Так что тут как раз не думаю, что на этом потерял. Это может быть мы с Михаилом расстроились, не говорю про Александра, а всем остальным было безразлично.
Михаил Соколов: Хотя те, кто подписывал против "Голоса" от ЛДПР и особенно от "Справедливой России", по-моему, сильно попортили своим партиям лицо.
Дмитрий Орешкин: Это правда. Но, тем не менее, "Справедливая Россия" замечательно выступила.
Михаил Соколов: Выбора не было – я вашими же словами отвечаю.
Александр Кынев: Можно сколько угодно говорить, что Интернет затрагивает города, наиболее образованную часть и так далее, но те, кого он затрагивает – это и есть те, кого принято называть лидерами общественного мнения. Это то, что потом транслируются на огромную массу всех остальных. Туда ходят журналисты.
Дмитрий Орешкин: Мы транслировали, транслировали и вот наконец натранслировали.
Александр Кынев: Я приводил пример: по тому же Гудкову 6% знает, кто такой Навальный, а о том, что есть термин "партия жуликов и воров" знает больше половины.
Дмитрий Орешкин: 37% Гудков говорит, про «жуликов и воров».
Михаил Соколов: Давайте про эту партию на Орловщине, Елена Годлевская и про других тоже.
Елена Годлевская: "Единая Россия" набрала в Госдуму около 39% голосов, в облсовет около 41. КПРФ около 32%, что практически повторило результат выборов в облсовет в 2007 году. Единороссы потеряли, а коммунисты приобрели лишь один голос. Улучшила свой результат ЛДПР – у нее около 12%. А вот "Справедливая Россия" сработала на 2% хуже – у нее чуть менее 10%. "Патриоты России" и "Правое дело" набрали чуть менее 1% голосов, у "Яблока" чуть более 2.
На 20 из 25 одномандатных округов победили единороссы, коммунистам удалось взять лишь 5 мандатов. Достигнутый результат позволяет единороссам и коммунистам провести по одному депутату в Госдуму. Областной совет сохранит подавляющее число депутатов от "Единой России".
Есть, однако, и шокирующий партию власти результат: в областном центре в городе Орле коммунисты добились небывалого успеха - почти 41%, тогда как единороссам оказали доверие лишь 24%. Комментирует секретарь орловского обкома КПРФ Василий Иконников.
Василий Иконников: Город Орел – это место мыслящих людей, которые могут оценить социально-экономическую ситуацию, в которой они находятся. Орел более стойкий на такие грязные технологии, как клевета, ложь.
Елена Годлевская: Орловское отделение некоммерческой организации "Голос" зафиксировало во время выборов немалое количество нарушений. Тему продолжит секретарь орловского отделения "Голоса" Леонид Огибалов.
Леонид Огибалов: После закрытия избирательных участков и перед началом подсчета голосов начались удаления корреспондентов-наблюдателей ассоциации "Голос" по надуманным причинам. Около 18 часов на избирательном участке № 46 произошло вопиющее происшествие с кандидатом в депутаты от КПРФ Павлом Анциферовым. Присутствующий на участке кандидат заметил автобус с городским номером, из которого выходило 10 человек, и заподозрил, что люди принимают участие в так называемой избирательской "карусели", пытался у одного мужчины выяснить личность и цель визита. Неизвестный нанес Анциферову удар, рассек ему бровь и скрылся. Автобус так же уехал с места происшествия.
Елена Годлевская: Все это дает основания наблюдателям и жителям Орловской области сомневаться в результатах выборах.
Михаил Соколов: Ситуация такая типична. Действительно, Орел не единственный город, в котором побеждает коммунистическая партия.
Александр Кынев: Очень похожий процент в Иркутской области по городам, по Братску, по Ангарску.
Михаил Соколов: То есть это опять же тенденция, так понимаю, что часть городов изменила "Единой России" с коммунистами.
Дмитрий Орешкин: Значительная часть. Это еще на региональных выборах было видно.
Михаил Соколов: А почему?
Дмитрий Орешкин: Другой альтернативы нет.
Александр Кынев: Мы уже много раз говорили о том, что городская культура более критична к любой власти, более независимый избиратель более независимо себя ведет.
Михаил Соколов: Готовы проголосовать за партию Сталина?
Александр Кынев: На самом деле большинство по поводу Сталина в региональных кампаниях, его любят полоскать в либеральной прессе, на региональных выборах образ Сталина мало, где найдете. Большинство этими фобиями переболело, и он для многих даже коммунистов на местах какой-то символ веры, об этом надо сказать, но никто в этом не ищет смысла, ничего, исключительно атрибут.
Михаил Соколов: Знаете, интересный еще момент, здесь удержала большинство, насколько я понимаю, "Единая Россия" на местном уровне за счет мажоритарной системы. Сегодня господин Медведев заговорил о том, что нужно подумать, не вернуться ли к мажоритарной системе и на федеральном уровне, к партийным выборам. Мне интересно, действительно сейчас начнут срочно кроить заново избирательное законодательство, возвращать одномандатные округа? Будет или это или нет?
Александр Кынев: То, что предложил Медведев, он предложил не мажоритарную систему, а некий извращенный вариант мажоритарной системы. Потому что нормальная система мажоритарная предполагает право самовыдвижения, в том числе, наличие независимых кандидатов. Было предложено выборы по округам только среди партийных кандидатов.
Дмитрий Орешкин: Это из Германии заимствовано.
Александр Кынев: Это означает, что фактически в условиях сохранения партийной системы, по сути дела те же яйца, вид сбоку. Более того, фактически, если это возврат к системе не связанной, когда независимо делятся мандаты по округам и независимо по спискам, получается, что одна может выиграть все округа, она же может получить за счет партсписков и будет сверхдоминирование.
В Германии система связанная, когда по партийному бюллетеню определяется базовая пропорция партий в начале, в рамках этой пропорции мандаты передаются тем, кто избраны в округах, а уже то, что осталось, добавляется из партийного списка. Невозможно выиграть все округа и еще дополнительно получить за счет списков.
Михаил Соколов: Будут власти корежить дальше избирательную систему или нет?
Александр Кынев: Наверное, будут. Потому что ничего кроме муляжа за эти годы они, по-моему, делать не научились.
Михаил Соколов: Но делают все хуже и хуже – вот в чем проблема. Попадаются.
Дмитрий Орешкин: Люди начали по-другому реагировать.
Михаил Соколов: Это радует. Смотрите, что Александр написал: "Выборы порадовали двумя вещами: получила по мозгам обнаглевшая заворовавшаяся номенклатура, стало точно известно количество масонов в России". Это шутка, видимо, по поводу партии "Правое дело", сколько подписей у нее было, меньше набрала голосов. Это уже традиция, по-моему, того, что связано с господином Богдановым.
Дмитрий Орешкин: Я бы, если можно, вернулся бы назад в Орел. Это же зона Егора Строева, который жестко, четко выстроил коммунистическую вертикаль, и Орел всегда отличался суровой централизованной партийной системой, там коммунисты всегда хорошо выступали. Если шире взглянуть, то ведь "Единая Россия" еще три года назад была партией власти, и это вызывало уважение. А сейчас она стала партией власти, и это вызывает антипатию – вот что парадоксально.
Александр Кынев: Зажрались.
Дмитрий Орешкин: Раньше тоже не были худенькие.
Михаил Соколов: Александр пишет: "После выборов ни Путин, ни Медведев ни словом не обмолвились о Народном фронте. На этом деле поставлен крест? Кто будет двигать Владимира Путина в президенты?".
Дмитрий Орешкин: Партия "Единая Россия", она же его двинула.
Александр Кынев: Не факт, что крест, заходят реанимировать – реанимируют в один день.
Дмитрий Орешкин: ОНФ пока в заморозку положили. И вот еще одно соображение, которое я забыл сформулировать, когда говорили про Путина. В начале нулевых у него был огромный бонус за счет того, что он был как бы центрист. То есть он получал преимущества, подсасывал к себе избирателей, симпатии со всех краев политического спектра.
Михаил Соколов: Но потом разгромил либералов, обратите внимание, и они разгромлены до сих пор.
Дмитрий Орешкин: Они разгромлены, но он электорат их под себя подмял. То есть он для националистов, для патриотов был крутой парень, военный, который наконец вернет России статус и уважение.
Александр Кынев: Для государственников гимн вернул.
Дмитрий Орешкин: Для коммунистов он посадил олигархов, в общем-то навел порядок, возродил советские ценности и прочее. Для либералов он был продолжателем дела Ельцина и говорил про рыночную экономику.
Александр Кынев: 13% подоходный налог.
Дмитрий Орешкин: Прошло несколько лет и сейчас для национал-патриотов Путин не крутой, он чуть ли не либерал, они скорее проголосуют за Жириновского. Для коммунистов он олигарх, он крупный капиталист. Для демократов или для либералов он вообще какой-то тоталитарист или еще что-то. То есть если раньше к нему со всех сторон подтягивались, а теперь наоборот его со всех сторон кусают. Он к этому оказался не готов. Он так привык, что ему стоит обнажить торс и все аплодируют, стоит достать амфоры - опять аплодируют, и тут ему кончили аплодировать. Это большой шок. И на самом деле это очень опасно, потому что мы никогда не видели, как Путин себя ведет на нисходящей ветви популярности.
Михаил Соколов: Но зато видели, что у него есть возможность принимать достаточно жесткие античеловеческие решения – Беслан и "Норд-Ост".
Дмитрий Орешкин: Да кто ж спорит? Какие решения он сейчас будет принимать, когда его популярность идет вниз? Как он бы со страху не учудил что-нибудь такое, чтобы потом нам расхлебывать долго и долго.
Михаил Соколов: Давайте звоночек примем из Московской области. Дмитрий, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер, уважаемые Дмитрий Борисович, Михаил и Александр. Еще следует добавить такую структуру, как Московская патриархия, она в поддержку Путина "Единой России" открыто предлагала голосовать слушателям, телезрителям. Мало того, даже в открытую говорят: не ходите на выборы. Есть такие радиостанции – "Народное радио" и другие. Хоть оно не широковещательное, все равно миллионов 20 затрагивает провинциальных слушателей. Мол, давайте не пойдем, никто недостоин, вот Владимир Владимирович Путин. Вчера Гундяев, патриарх: надо сохранить единство - с таким подтекстом, чтобы Россия была единая. Ясно, что это была открытая агитация за "Единую Россию". Правильно Дмитрий Борисович сказал, что по сути дела он сейчас стал врагом и для либералов, и для капиталистов, и для коммунистов. Достаточно вспомнить жилищный кодекс людоедский – это же все он протащил.
Михаил Соколов: Дмитрий, мы вас поняли. Это не вопрос – это мнение.
Слушатель: Еще один вопрос: а есть ли оппозиция в Госдуме?
Михаил Соколов: Вот это хороший вопрос, действительно. Вот пришли три партии на волне народного немножечко недовольства.
Дмитрий Орешкин: Волеизъявления.
Михаил Соколов: Волеизъявления, кривенького, но все-таки голосования. Как они сейчас себя поведут? Мы же видим первую реакцию: с одной стороны на одном радио Геннадий Зюганов говорит одно, а на другом несколько иное. Каких-то массовых акций по поводу этих фальсификаций не обещают. В общем, готовы принять, похоже, эти результаты, немножко посудиться?
Александр Кынев: Я думаю, что, скажем так, здесь с одной стороны оппозиция получила достаточно большой процент на фоне ожиданий. Мы же говорили, пессимистические были ожидания про 58%. Реальное падение рейтинга оказалось выше предполагаемого. На самом действительно часть фальсификаций удалось предотвратить, хотя они были все равно большими, но особенно в тех местах, где разрушили прежние электоральные машины принуждения, система перестала работать эффективно. Мы видим это хорошо по Москве, по разным управам ситуацию. Поэтому это одна сторона медали.
С другой стороны, партии чувствуют определенную волну, и они должны ей соответствовать. Поэтому, я думаю, что в результате поведение будет где-то посередке. С одной стороны, никто не будет отказываться от мандатов, которые есть, все их, конечно, получат, несомненно. Но с другой стороны, я думаю, риторика будет соответствовать некоему общественному тренду, и то, что публично объявлено желание коммунистам и эсерам оспаривать фальсификации, нарушения в Екатеринбурге, насколько я знаю.
Михаил Соколов: Коммунисты, кстати, получили интересный инструмент - право запроса в Конституционный суд своей фракции. То есть у них 99 голос гарантированно будет. Им ни с кем не надо будет советоваться.
Александр Кынев: Кроме того, дело в том, что, на мой взгляд, надо понимать, что то, что у нас впереди, формальные пять лет – это время, на протяжении которого, я думаю, предстоят существенные развилки. И мы понимаем, что сама по себе "Единая Россия" - это тоже сложносоставной пирог, где есть разные люди, разнее силы, слои. И в случае неких внутренних пертурбаций властной элиты, от нынешней системы через какое-то количество лет может мало, что остаться. Я бы рассматривал как строительный материал, из которого на следующем этапе может вырасти то-то другое. Во всяком случае, в личном качестве и во фракции КПРФ, и во фракции эсеров. и даже во фракции "Единой России" довольно яркие люди.
Михаил Соколов: Давайте еще в один регион заглянем - Самарская область, довольно интересно, тем более губернатор там был новый, пострадал в аварии, гонял с мигалкой и так далее.
Сергей Хазов: На выборах в Государственную думу в Самарской области партии получили: "Единая Россия" 38% голосов избирателей, у КПРФ 22%, за ЛДПР и "Справедливую Россию" 15 и 114% избирателей соответственно, партия "Яблоко" 3,5% голосов, партию "Патриоты России" поддержал 1% самарцев. Аутсайдер выборов в Самаре - молодая партия "Правое дело", набравшая полпроцента голосов.
На выборах в Самарскую губернскую думу партии набрали: "Единая Россия" 39,5%, КПРФ 22% голосов, ЛДПР 16, "Справедливая Россия" 13,5, за "Яблоко" проголосовало 3,5% самарцев. "Патриоты России" получили 1,6% голосов. По предварительным данным, по одномандатным округам в областное законодательное собрание прошли 22 кандидата от "Единой России", большинство из них ранее действующие депутаты, два кандидата от компартии и один от "Справедливой России".
Таким образом, по прогнозам местных политологов, "Единая Россия" может рассчитывать примерно на 31 депутатское кресло из 50, у КПРФ примерно 8 мест, у ЛДПР и "Справедливой России" будет по 4 парламентария. Остальные партии в законодательном собрании региона представлены не будут.
Выборы начались в Самаре со скандала. В 8 часов утра рядом со школой № 148, где находятся избирательные участки 861 и 862 Ленинского района Самары, неизвестные напали на корреспондента правозащитного информагентства Александра Лашманкина.
Александр Лашманкин: На участках действовали группы специально подготовленных людей, которые в контакте с полицией и избиркомами противодействуют наблюдению и сбору информации о ходе выборов. Позже стало понятно, почему они не дали сфотографировать людей, собравшихся около участка. Я считаю, что на этих участках произошел вброс.
Михаил Соколов: Это была информация из Самары, Сергей Хазов. Что интересно: есть Самарская область, а рядом республики Поволжья, где совершенно другое голосование. А вот как это объяснить?
Дмитрий Орешкин: Надо немножко глубже заглянуть, чтобы понять. Вы знаете, когда возьмете Уфу и Казань, вы не увидите радикальных отличий от Самары, от Нижнего Новгорода, а если возьмете сельскую глубинку, вот там будет радикальное отличие. То есть село в Татарстане – это 90% за того, за кого скажет начальник.
Михаил Соколов: То есть сохраняется патриархальная среда?
Дмитрий Орешкин: Это, мне кажется, я раньше так думал, лет 10 назад, вводил термин "особая электоральная культура". А сейчас я думаю, что очень много зависит от несвободы. В некотором смысле культура определенная, люди так приладились жить. Но представляешь себе, что ты живешь в маленьком городишке или тем более в деревне, и приходит начальник и говорит: я сделаю вот так. Вас никто не спрашивает. И ты что, начинаешь права качать какие-то, что я хочу так проголосовать? Да никто и никогда, потому что сожрут сразу, причем свои же сожрут: из-за тебя нам дорогу не построят, или газ не проведут, или дрова не подвезут.
Михаил Соколов: Эта логика применялась еще в Омске. Губернатор говорит: у нас отняли нефтяную компанию.
Дмитрий Орешкин: Там в Омске могут не поверить, в Омске люди достаточно самостоятельные и независимые. А на селе ты вообще ведь крепостной по сути.
Михаил Соколов: У меня звонок из Смоленской области. Давайте мы послушаем. Геннадий, пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте. Михаил, у меня не вопрос у меня предложение. Господа, шоу "выборы" закончилось, все в руках путина. Не пора ли подумать о том, как Путину пригрозить, поставить шлагбаум на выборы. У меня есть предложение: привнести норму в конституцию, отнять у него пятилетний срок и дать четыре года. Он отслужил два срока, все, гуляй, парень.
Михаил Соколов: Действительно, хороший вопрос: а что делать с президентскими выборами?
Дмитрий Орешкин: Мне интересно, кто будет менять конституцию? Мы втроем здесь?
Михаил Соколов: Референдум – есть такой механизм.
Дмитрий Орешкин: А кто его будет проводить?
Михаил Соколов: Коммунисты, между прочим, все время говорят про референдум, как механизм народовластия, даже готовятся все время его поставить.
Александр Кынев: Вернемся к Самаре, которую мы упоминали, там по одномандатному округу от КПРФ избран Михаил Матвеев.
Михаил Соколов: Известный возмутитель спокойствия.
Александр Кынев: Один из самых ярких оппозиционных депутатов, бывший когда-то единороссом. Сегодня человек ситуативно выдвигается от КПРФ, потому что это страховка, чтобы зарегистрироваться. На мой взгляд, иллюстрация нынешний системы, когда человек в принципе, никакого исторически отношения не имел, но жизнь заставляет подстраиваться под правила игры. И вот вам пример, почему люди голосуют за коммунистов – вот вам Матвеев.
Михаил Соколов: Потому что появились новые коммунисты - не коммунисты. Так что все-таки с президентскими выборами будет происходить? Сейчас все будут выдвигаться, назначены даты съездов, известны кандидаты - Геннадий Зюганов, Сергей Миронов, возможно Григорий Явлинский, весь набор старых бойцов.
Александр Кынев: Богданова не будет, к сожалению, а так была бы радость.
Михаил Соколов: Партия "Правое дело" оценила свои шансы, отказалась от участия в президентской кампании – это важная новость сегодняшнего дня.
Александр Кынев: Может быть изменился бюджет?
Михаил Соколов: Наверное.
Дмитрий Орешкин: Вы знаете, я вообще не понимаю. Понятно, что побеждает Путин, зачем валять дурака?
Михаил Соколов: Опять Малышкина выставлять? А может быть у Жириновского это последние выборы, все-таки возраст, хочется сыграть.
Дмитрий Орешкин: Жириновский, он же умный, он понимает, что никогда и ничего. Другое дело, что он на этом бабок срубит, как это обычно делается.
Александр Кынев: Прямой финансовый интерес. Объясняю: по нашему закону о политических партиях у нас, во-первых, получают ежегодно сумму, равную количеству голосов, полученных на думских выборах, умноженных на 20 рублей тем, кто получил больше 3%. Кстати, "Яблоко" не прошло в Госдуму, но теперь оно будет получать каждый год помощь из госбюджета.
А на президентских выборах такая же история. Если партия выдвигает кандидата, он получает больше нижнего установленного процента голосов, то единовременно партия получает из госбюджета количество голосов, поданных за этого кандидата, умноженные на 20 рублей.
Михаил Соколов: Нужно точно посчитать, сколько потратят на кампанию и сколько получат от государства. Кампания должна быть экономная.
Александр Кынев: Кампания должна быть экономная. Фракции, представленные в Госдуме, выдвигают кандидата без сбора подписей, берет только бесплатное эфирное время и газетные площади.
Дмитрий Орешкин: Вы знаете, я, извините, пожалуйста, я, наверное, старый больной циник, но причем тут бюджет вообще? У Жириновского в партии до последнего времени был, не знаю, есть ли сейчас, Сулейман Керимов, бедный и русский человек. К нему подойдет лидер партии, а Сулейману Керимову партия годится, хотя он, кажется, уходит в Совет федерации, но все равно, он что, не даст лидеру фракции на президентскую кампанию? И понятно, куда эти деньги.
Михаил Соколов: Если ему разрешит Кремль, Сурков и так далее.
Дмитрий Орешкин: Не обязательно. Потому что просто подойдут и попросят на выборы.
Михаил Соколов: Дмитрий Борисович, я вас понимаю так, что должны выборы с участием одного Владимира Путина, а все остальные должны отказаться?
Дмитрий Орешкин: Я бы точно не пошел. Но им велят, они должны в качестве дрессированных медведей выступать на этих подтанцовках.
Михаил Соколов: Может ли кто-то взбунтоваться?
Дмитрий Орешкин: Не вижу персонажей, которые могли бы взбунтоваться. Можно себе представить молодого Алексея Навального, который соберет два миллиона подписей.
Александр Кынев: Его не зарегистрирует ЦИК.
Дмитрий Орешкин: Его сразу не зарегистрирует ЦИК. Явлинский, если бы он набрал 5%, ему бы не надо было собирать два миллиона подписей. Он не набрал 5%. От отчаяния очень многие проголосовали бы за Явлинского, я так думаю, на этих выборах. Не бог есть что, но могло бы быть. А сейчас вообще ничего.
Это же и строили, чтобы была выжженная долина, и один человек посередине, мимо которого никак не пройти.
Михаил Соколов: Ждут Россию опять выборы без выбора, дефектные выборы.
Сегодня появились официальные оценки результатов думских выборов. Президент Дмитрий Медведев, он же лидер списка "Единой России" сказал: "Выборы в думу прошли честно и справедливо. Административный ресурс не использовался. "Единая Россия" получила ровно то, что имеет". А получила она, напомню, чуть меньше 50% голосов избирателей, по официальным данным. Это значит, что у нее может быть в составе думы 238 мандатов, то есть стабильное большинство, но не конституционное, не две трети, а чуть больше половины голосов.
Я обращаюсь к Александру Кыневу: Александр, как вы реагируете на это заявление, поскольку ваша организация вела очень активное наблюдение за тем, что происходило на этих выборах?
Александр Кынев: Вы знаете, здесь, конечно, вопрос - стакан наполовину пуст или наполовину полон. То есть я считаю, что в принципе то, что есть эти 49,5%, можно считать в какой-то степени достижением тех граждан, которые стремились в ходе этой кампании реально добиться каких-то перемен. Потому что совершенно очевидно, что исход не был предопределен. Если бы общество было бы более пассивное, более инертное, то итог мог бы быть гораздо хуже с точки зрения степени доминирования политической партии.
То есть, хочу напомнить, в течение последних лет все время отмечали динамику на региональных выборах и, кстати, на мой взгляд, я испытываю чувство глубокого удовлетворения, потому что, если взять выборы весной этого года, мы показывали как меняется ситуация по сравнению с Госдумой 2007 года и весна этого года. У меня была статья на "Газета.ру". я как раз пытался описать это как гофрированная доска, наклоненная вниз. Общая понижающаяся результаты партии между региональными выборами, при этом весенние выборы чуть хуже, осенние чуть лучше, получается такая гофрированная доска. В ответ на это были крики, вопли, что мы занимаемся неправильной аналитикой, что мы все неправильно сравниваем, что нужно не с Госдумой 2007, а с 5-6-летней давностью, даже 7-летней давностью выборами региональными сравнивать. когда была другая среда, другие партии и губернаторов выбирали и так далее.
На мой взгляд, время все расставило по своим местам. То, что произошло, показывает, что все закономерности, которые описывались, привели к вполне понятной логической точке. И когда мы летом ожидали осеннюю кампанию, вывод был какой: весна этого года как раз результат был меньше 50 на региональных выборах, а Госдума 2007 года было 64%. Хочу напомнить, когда обсуждали, было понятно, что рейтинги будут компенсировать, что рейтинги падают, летом уже было совершенно очевидно. Вывод был простой: компенсировать их будут путем различных манипулятивных технологий. Соответственно, предполагалось, что при нормальном сценарии инерционном результат должен находиться между региональными выборами и Госдумой 2007. Это означало, что примерно 56-58%. Но те многочисленные ошибки кампании, которые были у "Единой России". фактор 24 сентября, когда людей публично унизили.
Михаил Соколов: Я бы начал с Объединенного фронта, общенационального праймериз.
Александр Кынев: Рокировка имела гораздо более разрушительное и гораздо более сильное эмоциональное воздействие, чем весь Народный фронт со всеми другими глупостями, которые они в ходе этой кампании сделали. И плюс сюда добавилась впервые возникшая за последние лет 15 стихийно, вопреки позиции власти. кампания электоральной мобилизации, направленная против нее. Потому что власть сама всегда все эти годы диктовала некую повестку электоральной мобилизации, она придумывала некий жупел каждую кампанию и вокруг него пыталась назначить очередного врага.
Михаил Соколов: Шакалы вокруг западных посольств.
Александр Кынев: Олигархи.
Михаил Соколов: Союз правых сил разоблачали.
Александр Кынев: Проклятые 90-е и так далее. Вот здесь полустихийным образом объект электоральной мобилизации возник как противодействие самой власти, которую стали именовать с легкой руки Алексея Навального "партией жуликов и воров". И в результате возник феномен, то, что мы ожидали, грубо говоря, еще на старте компании 56-58, в результате как активности общества, так и действий самой власти, мы получили 49,5. На мой взгляд, даже эти проценты – это определенная моральная победа. Потому что все прекрасно понимают, что объем давления на избирателей, объем манипуляций был достаточно большой, чтобы оценить, нужно иметь полные и окончательные данные.
Михаил Соколов: А на глаз давайте прикинем.
Александр Кынев: Мне сегодня показали предварительный анализ Шпилькина Сергея, специалиста по математическому моделированию, по методике Шпилькина получается где-то около 15% этих самых аномальных голосов.
Михаил Соколов: То есть это надо убрать у "Единой России"? Получается 34-35.
Александр Кынев: Примерно так. Кстати, это голоса в тех регионах, где контроль был более-менее нормальный, примерно вокруг этого все вертится. Кроме того, еще одна вещь, если вы посмотрите на карту явки и на карту голосования за "Единую Россию", то вы увидите, что они полностью накладываются друг на друга. Это опять-таки говорит о том, что явка выше порога шла только одной политической партии, что говорит об ее искусственном характере, то есть были вбросы, дописки и так далее. Может быть Дмитрий Борисович добавит.
Михаил Соколов: Сейчас к нам присоединился Дмитрий Орешкин.
Дмитрий Орешкин: Я по цифрам сразу добавлю.
Михаил Соколов: Если можно, потому что очень интересно оценить, это всех волнует, сколько результат, который мы видим чуровский. и сколько результат, который мог бы быть, если специфику отнять?
Дмитрий Орешкин: Мы делали, я рассказывал на Свободе, что мы делали просто, кстати говоря, по этому же пути пошел и "Голос". Мы выбрали заранее определенную выборку, постарались на ней сконцентрировать силы наблюдателей и получить там нефальсифицированный протокол, то есть протокол, который составлен членами избирательной комиссии, все строго по закону.
Михаил Соколов: Программа «5 процентов правды».
Дмитрий Орешкин: Раньше это называлось «5 процентов правды», потом это стало называть проект "Гражданин избиратель". Выборка пока нерепрезентативная. По Москве мы с 50 участков получили, потому что еще протоколы идут.
Михаил Соколов: Проблема в том, что до сих пор некоторых случаях данные не введены в ГАС "Выборы".
Дмитрий Орешкин: В компьютерах уголь кончился.
Михаил Соколов: Нам пишут: "Подскажите, что делать, если в протоколах по участкам от наблюдателей одни цифры, а в системе ГАС "Выборы" другие в пользу "Единой России"?", - Андрей из Санкт-Петербурга.
Дмитрий Орешкин: И в Москве такая штука, и в Питере. В суд вам надо идти, где вам скажут, что печать фальшивая, подпись фальшивая. И вы - это не вы. Но сходить надо. Потому что если не пойдешь, то вообще ничего не будет, а так может быть попадется приличный судья.
Так вот, выборку мы сделали. По Москве 50 участков мы обработали. Поскольку, как выяснилось, извините за скучное слово, дисперсия невелика в Москве, то эти 50 довольно неплохо ложатся друг в друга, то есть они друг друга повторяют. Вот и получается: КПРФ и "Единая Россия" практически одинаково - 26-27%, "Справедливая Россия" 17-16%. Это нефальсифицированные по Москве.
Михаил Соколов: Очищенные?
Дмитрий Орешкин: Не испачканные, их не успели испачкать на самом деле. ЛДПР около 13%. "Яблоко" около 15% - это Москва. "Патриоты России" - 1,5-2, "Правое дело" 1, недействительные бюллетени - 2,5-3. И цифра более-менее устоялась. 30 протоколов примерно такая же картинка, при 50 такая же. Нам показывают в Москве 46, то есть на 20 по сути дела больше, чуть меньше - 15.
Михаил Соколов: А провинциальное что-нибудь есть?
Дмитрий Орешкин: Есть, но скудное. Поэтому там всего два десятка отчитались. При этом выборка заведомо несправедлива, в смысле нерепрезентативна, потому что отчитываются только города, у нас наблюдатели из городов оказались, и сельские местности, у кого Интернета нет, кто испугались, не откликнулись. Но городская выборка по России в целом есть, там, конечно, немножко другая ситуация.
Там "Единая Россия" 35%, примерно так по всей стране и должно получаться, КПРФ где-то 22 до 25, пока еще выборка небольшая, "Справедливая Россия" около 18, ЛДПР около 15, "Яблоко" 5-5,5 по стране в целом.
Михаил Соколов: То есть могли бы на один мандат заработать?
Дмитрий Орешкин: Я думаю, что на один мандат, если бы так не тянули за уши "Единую Россию", то "Яблоко", наверное, 5% набрало, не уверен, что 7 %. Москвичам кажется больше, поскольку здесь 15 % была поддержка "Яблока".
Михаил Соколов: И в Питере примерно столько же, что мы видим по результатам выборов Законодательного собрания.
Дмитрий Орешкин: В Чите, Благовещенске за "Яблоко" 2,5% проголосовали.
Александр Кынев: Кстати, это может быть будет не очень репрезентативно, потому что у нас на каждые следующие выборы разный регион наиболее близок к среднероссийскому результату. В 2007 году таким регионом была Новгородская область, она была наиболее близка к среднероссийским официальным данным. Если брать Новгородскую область, выборы. которые прошли вчера, там что получилось. у них была одновременно Госдума и областная дума новгородская: "Единая Россия" получила в областную думу 37, а в Государственную 34,7%. ЛДПР получила около 12. КПРФ получила 21 % в областную думу, 19 - в Госдуму.
Дмитрий Орешкин: Александр, если мы натягиваем эти данные на страну в целом, то надо иметь в виду, что у нас 5-7 миллионов - Северный Кавказ, Татарстан.
Михаил Соколов: Специфическое голосование, где явка около 90% и 90, а то и 99 % за "Единую Россию".
То есть это резерв главного командования "Единой России" – Кадыров, Мордовия, Башкирия, Татарстан.
Александр Кынев: У нас во время выборов получилось три группы регионов. 32 региона - "Единая Россия" менее 40% получила, еще 32 региона – "Единая Россия" получила от 40 до 60% и 19 более 60 %.
90 % – очевидно, девиантная зона, в эту зону входят все наши прекрасные регионы.
Дмитрий Орешкин: Опорная зона власти и уважения к государственности.
Александр Кынев: В эту зону входят не только регионы Северного Кавказа и республики Поволжья, типа Мордовии, туда входит Тюменская область, Чукотский округ, Кузбасс и туда же в эту группу гордо вошла Тульская область. Спасибо господину Груздеву, который активно трудился.
Михаил Соколов: И господину Грызлову.
Александр Кынев: Да, и господину Грызлову и председателю Тульского облизбиркома господину Костенко, который до этого был штатным работником исполкома партии "Единая Россия".
Дмитрий Орешкин: Настолько все просто делается, что не просто, а очень просто. Тюменская область была нормальная область. Потом там господин Собянин организовал в 2005-2006 годах очень эффективную работу.
Михаил Соколов: Зачистил прессу первым делом.
Дмитрий Орешкин: Организовал, порядок навел. Его взяли в администрацию, в Кремль и сразу после того, как он пришел в администрацию главой администрации, по-моему, это был 2007 год, на выборах 2007 года Тюмень пошла по дагестанскому сценарию. Есть участки с 100% явкой, 100% за "Единую Россию", и весь регион поднялся. То есть это настолько зависит от персоны, управляющей территорией. Тулеев держит Кемерово, он и держит Кемерово.
Михаил Соколов: Азиатская Россия?
Александр Кынев: Губернатор Якушев оказался хорошим учеником господина Собянина.
Дмитрий Орешкин: Досталось хорошее наследство и там все так и держится. Технологии, их два десятка.
Михаил Соколов: Почему же эти технологии, Дмитрий Борисович, не захватят всю Россию? Ведь это так просто посадить Амана Тулеева на место Владимира Чурова, например. А вот у господина Собянина, хотя он был, главой администрации, а в Москве у него не очень сейчас получилось, хуже, чем у Юрия Михайловича Лужкова с фальсификациями.
То есть что позволяет, наоборот, в Кемеровской области с ее в свое время буйным шахтерским населением держать всех за цугундер, и что мешает это сделать, условно говоря, в республике Карелия, где "Единая Россия" получила 30% голосов. Здесь вообще полный позор, судя по всему, на голову губернатора Нелидова. Зато коммунисты, экеры и "Яблоко", прошедшее там, 7% перевалившее, даже без ЛДПР смогут, если по округам будут более-менее нормальные результаты, смогут контролировать местный парламент.
Дмитрий Орешкин: Я абсолютно согласен с Александром, все-таки есть сопротивление среды. Мосгордуму выбирали в 2009 году, приписали «Единой России» 17%, по нашим оценкам.
Михаил Соколов: Люди не вышли на улицы.
Дмитрий Орешкин: Нет, но вышли из зала депутаты в Госдуме, скандал был.
Александр Кынев: Был пик сытости.
Дмитрий Орешкин: Может быть, был пик сытости. Но скандал был, красиво не вышло, что называется.
Михаил Соколов: Сейчас вышло две тысячи человек на улицы и аж до Театрального проезда дошли.
Дмитрий Орешкин: Признаться, не видел. Но сейчас весь интернет дымиться от классовой ненависти, потому что так нагло фальсифицировать. Должен, между прочим, сказать, что раньше примерно так же фальсифицировали, но всем было по фигу, все пропускали.
Михаил Соколов: Что же случилось?
Дмитрий Орешкин: Эволюционные процессы, переход количества в качество.
Михаил Соколов: В свое время вы обещали средний класс. Неужели он родился, вышел на выборы?
Дмитрий Орешкин: Средний класс отличная была опора, средний класс хорошо, когда в Америке сто лет отлаживался. А так разговоры о том, что средний класс- опора демократии.
Александр Кынев: Нам обещает Михаил Дмитриев договориться, средний класс к 18 году.
Михаил Соколов: По крайней мере, Дмитриев пообещал обрушение рейтинга Путина, Медведева и "Единой России", и это происходило на наших глазах буквально последний год день за днем.
Александр Кынев: Дмитриев работает с Белановским, Белановский блестящий социолог, у него потрясающая интуиция. Сколько я работаю с Сергеем Анатольевичем, начиная с середины 90, они всегда очень точные и прогностические выверенные.
Дмитрий Орешкин: Есть хорошие специалисты, конечно. Михаил, что-то изменилось. Может быть это Интернет повлиял, может быть подросло новое поколение непуганое, что называется, они не боятся, что их за цугундер возьмут, как вы изволили выразиться.
Что-то поменялось. Я даже не могу понять - что. Или люди другие пришли, молодежь, или наоборот, мозги немножко поменялись. Процесс шел, я думал, когда же это произойдет. Я помню, как мы с профессором Ясиным это обсуждали, постановили, что к 2009-11 году должно что-то произойти. И оно не происходило в 2009 году, и в 2010, а в 2011 произошло.
Александр Кынев: Поползло волнообразно.
Михаил Соколов: Давайте маленький материал послушаем - из Амурской области Антон Лузгин, а потом немножко обсудим.
Антон Лузгин: Итоги выборов в Законодательное собрание Амурской области оказались несколько неожиданными. 21% проголосовали за ЛДПР, тем самым партия Жириновского подвинула коммунистов в Амурской области с их как бы гарантированного в целом по стране второго места. КПРФ набрала около 20% голосов, и это в регионе, где у коммунистов никогда не было недостатка в сочувствующих. Продолжает редактор службы новостей телекомпании "Альфа-канал" Эльвира Аверченко.
Эльвира Аверченко: Наша область всегда была так называемым "красным регионом", и у нас в Законодательное собрание впервые ЛДПР обходит коммунистов. Это вообще потрясение дня. Это протестное голосование, конечно, люди не хотели голосовать за "Единую Россию", они голосовали за какую-то другую партию. Коммунисты ассоциируются с чем-то уже прошлым, это уже лица пожилых людей и молодежь, скорее всего, голосуя протестно, выбрала другую партию, которая может точно пройти – это ЛДПР.
Антон Лузгин: Руководство местной организации ЛДПР называет для себя прошедшие выборы в амурское Заксобрание не вполне удачными. Соратники Жириновского первоначально планировали набрать не менее 30% голосов избирателей. "Единая Россия" набрала в Амурской области 44% голосов - и это тоже не совсем ожидаемый результат. У "Справедливой России" около 10%.
Михаил Соколов: Действительно, некая аномалия: Жириновский обошел здесь на местных, на региональных выборах коммунистов. И, кстати говоря, интересно, что парламент местный чисто партийный, то есть в данном случае "Единая Россия" потеряла большинство.
Александр Кынев: До этого при губернаторе Колосове у них было больше половины, теперь, поскольку сохранились пропорциональная система, у "Единой России" 17 мест, а у всех других партий вместе взятых 19.
Михаил Соколов: Это, кстати, к вопросу о молодежи, Дмитрий Борисович. Вы сказали, что молодежь народилась, и вот она выбирает. На Дальнем Востоке она выбирает явно немолодого Жириновского с его соколами, в центре выбирает КПРФ в качестве альтернативы. В общем-то товар старый, а пошел в ход. Почему?
Александр Кынев: Потому что поле зачищено. Как в советские годы: есть хочется, а колбаса одного сорта, ничего не сделаешь - покупаешь. Здесь примерно то же самое. Дело в том, что в случае с Амурской областью, мне кажется, тот случай, когда сыграл фактор совмещенных выборов. Если мы посмотрим, на самом деле разница голосования на выборах в Госдуму и региональные парламенты разница небольшая, плюс-минус в разных регионах 3-4%, но в целом достаточно близко. По большому числу регионов они почти совпадают. Это говорит о том, что люди голосовали по магистральному голосованию основному на Госдуму скорее всего.
Общий протест просто протащил в данном случае ЛДПР в Заксобрание. Если бы выборы не были совмещенные, коммунисты бы выступили сильнее. Кстати, я не согласен с комментарием из Благовещенска, мне кажется, что здесь есть определенная ангажированность у тех людей, которые дают такую оценку с точки зрения отношений с нынешней областной властью. Новиков, лидер амурских коммунистов, один из представителей молодой плеяды - это как раз один из молодых нынешних лидеров КПРФ, достаточно энергичный. Так что здесь по поводу старичков в Амурской области ситуация не совсем корректна.
Михаил Соколов: Нам Лена пишет: "Мне непонятно, что вы называете фамилии Собянин, Тулеев, Груздев. Можно сколько угодно называть губернаторов, но на самом деле у них одна фамилия – Путин. Все бесполезно, пока Путин у власти". Что скажем?
Дмитрий Орешкин: Во-первых, не одна фамилия, они очень разные. Только что обсуждали вопрос, почему Тулеев может, скажем, Чиркунов не может.
Михаил Соколов: Или не хочет?
Дмитрий Орешкин: В этом и загадка политического управления, что вроде бы товарищ Сталин всех построил бы под одну линейку, потому что жить хотят все, соответственно, они - делай раз, делай два, на плечо и так далее. А если ситуация чуть-чуть посложнее, как элегантно Александр выразился.
Михаил Соколов: То есть сейчас расстрел – не метод?
Александр Кынев: В пределах сложности системы.
Дмитрий Орешкин: Конечно, не всех расстреляешь. Приходится с кем-то как-то договариваться. У одного такие особенности, у другого сякие. Есть известный губернатор-либерал, скажем, Никита Белых.
Михаил Соколов: Нарушений была масса в Кировской области.
Дмитрий Орешкин: Понятное дело!
Александр Кынев: Там никто, извиняюсь, не глушил.
Михаил Соколов: Он ими не руководил, скажем, так.
Дмитрий Орешкин: Просто обычный бардак.
Александр Кынев: Чтобы было понятно, нарушения в Кировской области какие были: на участке повесили портреты Медведева - вот такого рода. А где-то это были "карусели", аресты, избиения и так далее. Разницу вы понимаете.
Дмитрий Орешкин: Я к тому начал рассказывать, что ему, поскольку он не член "Единой России", он выставочный демократ, ему позволено было давать низкий результат. Он не очень напрягался, так оно и получилось.
Михаил Соколов: Один из слушателей нам написал: "Интересный нюанс в Читинской области: "Единая Россия" получила 40%, а в северных районах региона больше 80. Так и видишь эту картину, как тунгусы на оленьих упряжках нарезают сотни километров по тайге, чтобы проголосовать за "партию жуликов и воров".
Дмитрий Орешкин: Так и было.
Михаил Соколов: Скорее всего, нарезали цифру в бумаге. Но тем не менее, премьер-министр, он же национальный лидер господин Путин, между прочим, сказал, что вот эти выборы, где партия "Единая Россия" получила эти проценты, чуть меньше 50 и потеряла 77 мест в Государственной думе – это большой успех. Он может быть чего-нибудь худшего опасался, как вы думаете, Дмитрий?
Дмитрий Орешкин: Я думаю, это оформление неудачи. Какой же успех? Понятно, что 15% потерять – это скверно.
Михаил Соколов: Могло быть и хуже?
Александр Кынев: При самых пессимистических прогнозах они обещали нам 58.
Михаил Соколов: Александр сказал, что главная ошибка – это была рокировка. Я думаю, это похоже на правду. Что еще они наделали такого, что вывело из себя часть избирателей, вывело на участки?
Дмитрий Орешкин: Есть вещи, которые необъяснимы наукой.
Александр Кынев: Глупость!
Дмитрий Орешкин: Да, глупость тоже, в частности. Мы эту тему с Львом Дмитриевичем Гудковым обсуждали, и он говорит, что 53%, прогнозировал. А до того еще больше.
Михаил Соколов: И ВЦИОМ тоже так же примерно.
Дмитрий Орешкин: Ожидали снижения, но не такого. Не могло быть хуже, пожалуй, сказал так, что такого никто не ожидал, что меньше 50. Буквально в ночь голосования мы спорили с одним из руководителей "Единой России" как раз на предмет того, он говорит: мы точно наберем 50. Я говорю: нет, не наберете, потому что я вижу, как идет голосование.
Александр Кынев: Уже шли протоколы с Иркутска.
Дмитрий Орешкин: Причины я попробую назвать. Как раз Гудков, все-таки он социолог, он знает эту материю, он говорит, что по нашим данным ничего особенного после 24 не произошло. Это либеральная общественность в Москве и Петербурге встрепенулась. Мне тоже казалось, что отвратительно, тошнотворное зрелище, стоит несчастный Медведев и говорит, что, извините, я недостоин, оказывается. Все это было как-то.
Александр Кынев: Вся кампания была фальшивая, бездарная.
Дмитрий Орешкин: Социологи говорят, как было 34%, так примерно и шло. У каждого метода есть свои ограничения. Как вода не кипит, не кипит, пузырьки поднимаются, и вдруг – хлоп, что-то произошло. Вдруг чего-то всех достало, вот взяли и освистали. Умные люди потом говорят, что Путин попал в неправильное место и в неправильное время. Потому что особенно недовольны в Москве мужчины среднего возраста, как нам объясняли, тот же самый Белановский. С деньгами. Понятное дело, что на рукопашные бои ходят не бедные, не совсем бедные люди, которые могут купить себе билет и не совсем старые тоже. И здесь так получилось, что тут наш богатырь кого-то завалил, и входит человек невысокого росточка, который к этому богатырю хочет прислониться для увеличения своего рейтинга. И тут вдруг взяли и засвистали.
И то же самое по всей стране произошло. А сейчас после выборов еще хуже будет, потому что выборы поганые получились.
Интересно общественное мнение устроено. Оно раньше берет хорошее и не берет плохое, отбрасывает: Путин крутой, решительный, мы его любим, он Запад на место поставил, он зарплаты поднял. И молодец. Есть какие-то – Ходорковского посадил, ну и правильно, туда ему и дорога. Детей в Беслане сомнительным образом погубили, ничего страшного, мы это отодвинем на периферию сознания, мы на это не будем обращать внимания. А потом песочные часы, раз, перевернулись, и песок в другую сторону побежал. А он, оказывается, и такой, и сякой, и пятый.
Михаил Соколов: И коррупция, и всякие там кооперативы "Озеро".
Дмитрий Орешкин: Военным зарплату повышает - благое дело. Они говорят: да, это же к выборам. За кого он нас держит? Два года назад в пояс бы кланялись, благодарили. Он правильно делает, объективно говоря, а воспринимается это по-другому. Почему это происходит? Я не могу это объяснить.
Александр Кынев: Мне кажется, что здесь рокировка – главный фактор. Потому что они так и не смогли объяснить людям, зачем это нужно гражданам страны.
Дмитрий Орешкин: А так это важно было гражданам узнать?
Александр Кынев: Мне кажется, что важно.
Дмитрий Орешкин: Это вам важно.
Александр Кынев: Я думаю, что людям важно. Плюс сама кампания была удивительно неудачно построена. Во-первых, в ней не было центральной идеи. Постоянно менялась повестка дня, постоянно менялся образ врага, они то таджиков ловили, то принимали какой-то закон о пропаганде в Петербурге. То шпионов в конце кампании начали ловить.
Михаил Соколов: Кстати, ассоциация "Голос" главный враг оказалась. Те, кто следят за выборами, слово "иуды" - это серьезно.
Александр Кынев: Про ассоциацию "Голос" мало кто знал.
Дмитрий Орешкин: Вражеская контора, которую надо было загнобить, загнобили и правильно, с точки зрения большинства. Так что тут как раз не думаю, что на этом потерял. Это может быть мы с Михаилом расстроились, не говорю про Александра, а всем остальным было безразлично.
Михаил Соколов: Хотя те, кто подписывал против "Голоса" от ЛДПР и особенно от "Справедливой России", по-моему, сильно попортили своим партиям лицо.
Дмитрий Орешкин: Это правда. Но, тем не менее, "Справедливая Россия" замечательно выступила.
Михаил Соколов: Выбора не было – я вашими же словами отвечаю.
Александр Кынев: Можно сколько угодно говорить, что Интернет затрагивает города, наиболее образованную часть и так далее, но те, кого он затрагивает – это и есть те, кого принято называть лидерами общественного мнения. Это то, что потом транслируются на огромную массу всех остальных. Туда ходят журналисты.
Дмитрий Орешкин: Мы транслировали, транслировали и вот наконец натранслировали.
Александр Кынев: Я приводил пример: по тому же Гудкову 6% знает, кто такой Навальный, а о том, что есть термин "партия жуликов и воров" знает больше половины.
Дмитрий Орешкин: 37% Гудков говорит, про «жуликов и воров».
Михаил Соколов: Давайте про эту партию на Орловщине, Елена Годлевская и про других тоже.
Елена Годлевская: "Единая Россия" набрала в Госдуму около 39% голосов, в облсовет около 41. КПРФ около 32%, что практически повторило результат выборов в облсовет в 2007 году. Единороссы потеряли, а коммунисты приобрели лишь один голос. Улучшила свой результат ЛДПР – у нее около 12%. А вот "Справедливая Россия" сработала на 2% хуже – у нее чуть менее 10%. "Патриоты России" и "Правое дело" набрали чуть менее 1% голосов, у "Яблока" чуть более 2.
На 20 из 25 одномандатных округов победили единороссы, коммунистам удалось взять лишь 5 мандатов. Достигнутый результат позволяет единороссам и коммунистам провести по одному депутату в Госдуму. Областной совет сохранит подавляющее число депутатов от "Единой России".
Есть, однако, и шокирующий партию власти результат: в областном центре в городе Орле коммунисты добились небывалого успеха - почти 41%, тогда как единороссам оказали доверие лишь 24%. Комментирует секретарь орловского обкома КПРФ Василий Иконников.
Василий Иконников: Город Орел – это место мыслящих людей, которые могут оценить социально-экономическую ситуацию, в которой они находятся. Орел более стойкий на такие грязные технологии, как клевета, ложь.
Елена Годлевская: Орловское отделение некоммерческой организации "Голос" зафиксировало во время выборов немалое количество нарушений. Тему продолжит секретарь орловского отделения "Голоса" Леонид Огибалов.
Леонид Огибалов: После закрытия избирательных участков и перед началом подсчета голосов начались удаления корреспондентов-наблюдателей ассоциации "Голос" по надуманным причинам. Около 18 часов на избирательном участке № 46 произошло вопиющее происшествие с кандидатом в депутаты от КПРФ Павлом Анциферовым. Присутствующий на участке кандидат заметил автобус с городским номером, из которого выходило 10 человек, и заподозрил, что люди принимают участие в так называемой избирательской "карусели", пытался у одного мужчины выяснить личность и цель визита. Неизвестный нанес Анциферову удар, рассек ему бровь и скрылся. Автобус так же уехал с места происшествия.
Елена Годлевская: Все это дает основания наблюдателям и жителям Орловской области сомневаться в результатах выборах.
Михаил Соколов: Ситуация такая типична. Действительно, Орел не единственный город, в котором побеждает коммунистическая партия.
Александр Кынев: Очень похожий процент в Иркутской области по городам, по Братску, по Ангарску.
Михаил Соколов: То есть это опять же тенденция, так понимаю, что часть городов изменила "Единой России" с коммунистами.
Дмитрий Орешкин: Значительная часть. Это еще на региональных выборах было видно.
Михаил Соколов: А почему?
Дмитрий Орешкин: Другой альтернативы нет.
Александр Кынев: Мы уже много раз говорили о том, что городская культура более критична к любой власти, более независимый избиратель более независимо себя ведет.
Михаил Соколов: Готовы проголосовать за партию Сталина?
Александр Кынев: На самом деле большинство по поводу Сталина в региональных кампаниях, его любят полоскать в либеральной прессе, на региональных выборах образ Сталина мало, где найдете. Большинство этими фобиями переболело, и он для многих даже коммунистов на местах какой-то символ веры, об этом надо сказать, но никто в этом не ищет смысла, ничего, исключительно атрибут.
Михаил Соколов: Знаете, интересный еще момент, здесь удержала большинство, насколько я понимаю, "Единая Россия" на местном уровне за счет мажоритарной системы. Сегодня господин Медведев заговорил о том, что нужно подумать, не вернуться ли к мажоритарной системе и на федеральном уровне, к партийным выборам. Мне интересно, действительно сейчас начнут срочно кроить заново избирательное законодательство, возвращать одномандатные округа? Будет или это или нет?
Александр Кынев: То, что предложил Медведев, он предложил не мажоритарную систему, а некий извращенный вариант мажоритарной системы. Потому что нормальная система мажоритарная предполагает право самовыдвижения, в том числе, наличие независимых кандидатов. Было предложено выборы по округам только среди партийных кандидатов.
Дмитрий Орешкин: Это из Германии заимствовано.
Александр Кынев: Это означает, что фактически в условиях сохранения партийной системы, по сути дела те же яйца, вид сбоку. Более того, фактически, если это возврат к системе не связанной, когда независимо делятся мандаты по округам и независимо по спискам, получается, что одна может выиграть все округа, она же может получить за счет партсписков и будет сверхдоминирование.
В Германии система связанная, когда по партийному бюллетеню определяется базовая пропорция партий в начале, в рамках этой пропорции мандаты передаются тем, кто избраны в округах, а уже то, что осталось, добавляется из партийного списка. Невозможно выиграть все округа и еще дополнительно получить за счет списков.
Михаил Соколов: Будут власти корежить дальше избирательную систему или нет?
Александр Кынев: Наверное, будут. Потому что ничего кроме муляжа за эти годы они, по-моему, делать не научились.
Михаил Соколов: Но делают все хуже и хуже – вот в чем проблема. Попадаются.
Дмитрий Орешкин: Люди начали по-другому реагировать.
Михаил Соколов: Это радует. Смотрите, что Александр написал: "Выборы порадовали двумя вещами: получила по мозгам обнаглевшая заворовавшаяся номенклатура, стало точно известно количество масонов в России". Это шутка, видимо, по поводу партии "Правое дело", сколько подписей у нее было, меньше набрала голосов. Это уже традиция, по-моему, того, что связано с господином Богдановым.
Дмитрий Орешкин: Я бы, если можно, вернулся бы назад в Орел. Это же зона Егора Строева, который жестко, четко выстроил коммунистическую вертикаль, и Орел всегда отличался суровой централизованной партийной системой, там коммунисты всегда хорошо выступали. Если шире взглянуть, то ведь "Единая Россия" еще три года назад была партией власти, и это вызывало уважение. А сейчас она стала партией власти, и это вызывает антипатию – вот что парадоксально.
Александр Кынев: Зажрались.
Дмитрий Орешкин: Раньше тоже не были худенькие.
Михаил Соколов: Александр пишет: "После выборов ни Путин, ни Медведев ни словом не обмолвились о Народном фронте. На этом деле поставлен крест? Кто будет двигать Владимира Путина в президенты?".
Дмитрий Орешкин: Партия "Единая Россия", она же его двинула.
Александр Кынев: Не факт, что крест, заходят реанимировать – реанимируют в один день.
Дмитрий Орешкин: ОНФ пока в заморозку положили. И вот еще одно соображение, которое я забыл сформулировать, когда говорили про Путина. В начале нулевых у него был огромный бонус за счет того, что он был как бы центрист. То есть он получал преимущества, подсасывал к себе избирателей, симпатии со всех краев политического спектра.
Михаил Соколов: Но потом разгромил либералов, обратите внимание, и они разгромлены до сих пор.
Дмитрий Орешкин: Они разгромлены, но он электорат их под себя подмял. То есть он для националистов, для патриотов был крутой парень, военный, который наконец вернет России статус и уважение.
Александр Кынев: Для государственников гимн вернул.
Дмитрий Орешкин: Для коммунистов он посадил олигархов, в общем-то навел порядок, возродил советские ценности и прочее. Для либералов он был продолжателем дела Ельцина и говорил про рыночную экономику.
Александр Кынев: 13% подоходный налог.
Дмитрий Орешкин: Прошло несколько лет и сейчас для национал-патриотов Путин не крутой, он чуть ли не либерал, они скорее проголосуют за Жириновского. Для коммунистов он олигарх, он крупный капиталист. Для демократов или для либералов он вообще какой-то тоталитарист или еще что-то. То есть если раньше к нему со всех сторон подтягивались, а теперь наоборот его со всех сторон кусают. Он к этому оказался не готов. Он так привык, что ему стоит обнажить торс и все аплодируют, стоит достать амфоры - опять аплодируют, и тут ему кончили аплодировать. Это большой шок. И на самом деле это очень опасно, потому что мы никогда не видели, как Путин себя ведет на нисходящей ветви популярности.
Михаил Соколов: Но зато видели, что у него есть возможность принимать достаточно жесткие античеловеческие решения – Беслан и "Норд-Ост".
Дмитрий Орешкин: Да кто ж спорит? Какие решения он сейчас будет принимать, когда его популярность идет вниз? Как он бы со страху не учудил что-нибудь такое, чтобы потом нам расхлебывать долго и долго.
Михаил Соколов: Давайте звоночек примем из Московской области. Дмитрий, пожалуйста.
Слушатель: Добрый вечер, уважаемые Дмитрий Борисович, Михаил и Александр. Еще следует добавить такую структуру, как Московская патриархия, она в поддержку Путина "Единой России" открыто предлагала голосовать слушателям, телезрителям. Мало того, даже в открытую говорят: не ходите на выборы. Есть такие радиостанции – "Народное радио" и другие. Хоть оно не широковещательное, все равно миллионов 20 затрагивает провинциальных слушателей. Мол, давайте не пойдем, никто недостоин, вот Владимир Владимирович Путин. Вчера Гундяев, патриарх: надо сохранить единство - с таким подтекстом, чтобы Россия была единая. Ясно, что это была открытая агитация за "Единую Россию". Правильно Дмитрий Борисович сказал, что по сути дела он сейчас стал врагом и для либералов, и для капиталистов, и для коммунистов. Достаточно вспомнить жилищный кодекс людоедский – это же все он протащил.
Михаил Соколов: Дмитрий, мы вас поняли. Это не вопрос – это мнение.
Слушатель: Еще один вопрос: а есть ли оппозиция в Госдуме?
Михаил Соколов: Вот это хороший вопрос, действительно. Вот пришли три партии на волне народного немножечко недовольства.
Дмитрий Орешкин: Волеизъявления.
Михаил Соколов: Волеизъявления, кривенького, но все-таки голосования. Как они сейчас себя поведут? Мы же видим первую реакцию: с одной стороны на одном радио Геннадий Зюганов говорит одно, а на другом несколько иное. Каких-то массовых акций по поводу этих фальсификаций не обещают. В общем, готовы принять, похоже, эти результаты, немножко посудиться?
Александр Кынев: Я думаю, что, скажем так, здесь с одной стороны оппозиция получила достаточно большой процент на фоне ожиданий. Мы же говорили, пессимистические были ожидания про 58%. Реальное падение рейтинга оказалось выше предполагаемого. На самом действительно часть фальсификаций удалось предотвратить, хотя они были все равно большими, но особенно в тех местах, где разрушили прежние электоральные машины принуждения, система перестала работать эффективно. Мы видим это хорошо по Москве, по разным управам ситуацию. Поэтому это одна сторона медали.
С другой стороны, партии чувствуют определенную волну, и они должны ей соответствовать. Поэтому, я думаю, что в результате поведение будет где-то посередке. С одной стороны, никто не будет отказываться от мандатов, которые есть, все их, конечно, получат, несомненно. Но с другой стороны, я думаю, риторика будет соответствовать некоему общественному тренду, и то, что публично объявлено желание коммунистам и эсерам оспаривать фальсификации, нарушения в Екатеринбурге, насколько я знаю.
Михаил Соколов: Коммунисты, кстати, получили интересный инструмент - право запроса в Конституционный суд своей фракции. То есть у них 99 голос гарантированно будет. Им ни с кем не надо будет советоваться.
Александр Кынев: Кроме того, дело в том, что, на мой взгляд, надо понимать, что то, что у нас впереди, формальные пять лет – это время, на протяжении которого, я думаю, предстоят существенные развилки. И мы понимаем, что сама по себе "Единая Россия" - это тоже сложносоставной пирог, где есть разные люди, разнее силы, слои. И в случае неких внутренних пертурбаций властной элиты, от нынешней системы через какое-то количество лет может мало, что остаться. Я бы рассматривал как строительный материал, из которого на следующем этапе может вырасти то-то другое. Во всяком случае, в личном качестве и во фракции КПРФ, и во фракции эсеров. и даже во фракции "Единой России" довольно яркие люди.
Михаил Соколов: Давайте еще в один регион заглянем - Самарская область, довольно интересно, тем более губернатор там был новый, пострадал в аварии, гонял с мигалкой и так далее.
Сергей Хазов: На выборах в Государственную думу в Самарской области партии получили: "Единая Россия" 38% голосов избирателей, у КПРФ 22%, за ЛДПР и "Справедливую Россию" 15 и 114% избирателей соответственно, партия "Яблоко" 3,5% голосов, партию "Патриоты России" поддержал 1% самарцев. Аутсайдер выборов в Самаре - молодая партия "Правое дело", набравшая полпроцента голосов.
На выборах в Самарскую губернскую думу партии набрали: "Единая Россия" 39,5%, КПРФ 22% голосов, ЛДПР 16, "Справедливая Россия" 13,5, за "Яблоко" проголосовало 3,5% самарцев. "Патриоты России" получили 1,6% голосов. По предварительным данным, по одномандатным округам в областное законодательное собрание прошли 22 кандидата от "Единой России", большинство из них ранее действующие депутаты, два кандидата от компартии и один от "Справедливой России".
Таким образом, по прогнозам местных политологов, "Единая Россия" может рассчитывать примерно на 31 депутатское кресло из 50, у КПРФ примерно 8 мест, у ЛДПР и "Справедливой России" будет по 4 парламентария. Остальные партии в законодательном собрании региона представлены не будут.
Выборы начались в Самаре со скандала. В 8 часов утра рядом со школой № 148, где находятся избирательные участки 861 и 862 Ленинского района Самары, неизвестные напали на корреспондента правозащитного информагентства Александра Лашманкина.
Александр Лашманкин: На участках действовали группы специально подготовленных людей, которые в контакте с полицией и избиркомами противодействуют наблюдению и сбору информации о ходе выборов. Позже стало понятно, почему они не дали сфотографировать людей, собравшихся около участка. Я считаю, что на этих участках произошел вброс.
Михаил Соколов: Это была информация из Самары, Сергей Хазов. Что интересно: есть Самарская область, а рядом республики Поволжья, где совершенно другое голосование. А вот как это объяснить?
Дмитрий Орешкин: Надо немножко глубже заглянуть, чтобы понять. Вы знаете, когда возьмете Уфу и Казань, вы не увидите радикальных отличий от Самары, от Нижнего Новгорода, а если возьмете сельскую глубинку, вот там будет радикальное отличие. То есть село в Татарстане – это 90% за того, за кого скажет начальник.
Михаил Соколов: То есть сохраняется патриархальная среда?
Дмитрий Орешкин: Это, мне кажется, я раньше так думал, лет 10 назад, вводил термин "особая электоральная культура". А сейчас я думаю, что очень много зависит от несвободы. В некотором смысле культура определенная, люди так приладились жить. Но представляешь себе, что ты живешь в маленьком городишке или тем более в деревне, и приходит начальник и говорит: я сделаю вот так. Вас никто не спрашивает. И ты что, начинаешь права качать какие-то, что я хочу так проголосовать? Да никто и никогда, потому что сожрут сразу, причем свои же сожрут: из-за тебя нам дорогу не построят, или газ не проведут, или дрова не подвезут.
Михаил Соколов: Эта логика применялась еще в Омске. Губернатор говорит: у нас отняли нефтяную компанию.
Дмитрий Орешкин: Там в Омске могут не поверить, в Омске люди достаточно самостоятельные и независимые. А на селе ты вообще ведь крепостной по сути.
Михаил Соколов: У меня звонок из Смоленской области. Давайте мы послушаем. Геннадий, пожалуйста.
Слушатель: Здравствуйте. Михаил, у меня не вопрос у меня предложение. Господа, шоу "выборы" закончилось, все в руках путина. Не пора ли подумать о том, как Путину пригрозить, поставить шлагбаум на выборы. У меня есть предложение: привнести норму в конституцию, отнять у него пятилетний срок и дать четыре года. Он отслужил два срока, все, гуляй, парень.
Михаил Соколов: Действительно, хороший вопрос: а что делать с президентскими выборами?
Дмитрий Орешкин: Мне интересно, кто будет менять конституцию? Мы втроем здесь?
Михаил Соколов: Референдум – есть такой механизм.
Дмитрий Орешкин: А кто его будет проводить?
Михаил Соколов: Коммунисты, между прочим, все время говорят про референдум, как механизм народовластия, даже готовятся все время его поставить.
Александр Кынев: Вернемся к Самаре, которую мы упоминали, там по одномандатному округу от КПРФ избран Михаил Матвеев.
Михаил Соколов: Известный возмутитель спокойствия.
Александр Кынев: Один из самых ярких оппозиционных депутатов, бывший когда-то единороссом. Сегодня человек ситуативно выдвигается от КПРФ, потому что это страховка, чтобы зарегистрироваться. На мой взгляд, иллюстрация нынешний системы, когда человек в принципе, никакого исторически отношения не имел, но жизнь заставляет подстраиваться под правила игры. И вот вам пример, почему люди голосуют за коммунистов – вот вам Матвеев.
Михаил Соколов: Потому что появились новые коммунисты - не коммунисты. Так что все-таки с президентскими выборами будет происходить? Сейчас все будут выдвигаться, назначены даты съездов, известны кандидаты - Геннадий Зюганов, Сергей Миронов, возможно Григорий Явлинский, весь набор старых бойцов.
Александр Кынев: Богданова не будет, к сожалению, а так была бы радость.
Михаил Соколов: Партия "Правое дело" оценила свои шансы, отказалась от участия в президентской кампании – это важная новость сегодняшнего дня.
Александр Кынев: Может быть изменился бюджет?
Михаил Соколов: Наверное.
Дмитрий Орешкин: Вы знаете, я вообще не понимаю. Понятно, что побеждает Путин, зачем валять дурака?
Михаил Соколов: Опять Малышкина выставлять? А может быть у Жириновского это последние выборы, все-таки возраст, хочется сыграть.
Дмитрий Орешкин: Жириновский, он же умный, он понимает, что никогда и ничего. Другое дело, что он на этом бабок срубит, как это обычно делается.
Александр Кынев: Прямой финансовый интерес. Объясняю: по нашему закону о политических партиях у нас, во-первых, получают ежегодно сумму, равную количеству голосов, полученных на думских выборах, умноженных на 20 рублей тем, кто получил больше 3%. Кстати, "Яблоко" не прошло в Госдуму, но теперь оно будет получать каждый год помощь из госбюджета.
А на президентских выборах такая же история. Если партия выдвигает кандидата, он получает больше нижнего установленного процента голосов, то единовременно партия получает из госбюджета количество голосов, поданных за этого кандидата, умноженные на 20 рублей.
Михаил Соколов: Нужно точно посчитать, сколько потратят на кампанию и сколько получат от государства. Кампания должна быть экономная.
Александр Кынев: Кампания должна быть экономная. Фракции, представленные в Госдуме, выдвигают кандидата без сбора подписей, берет только бесплатное эфирное время и газетные площади.
Дмитрий Орешкин: Вы знаете, я, извините, пожалуйста, я, наверное, старый больной циник, но причем тут бюджет вообще? У Жириновского в партии до последнего времени был, не знаю, есть ли сейчас, Сулейман Керимов, бедный и русский человек. К нему подойдет лидер партии, а Сулейману Керимову партия годится, хотя он, кажется, уходит в Совет федерации, но все равно, он что, не даст лидеру фракции на президентскую кампанию? И понятно, куда эти деньги.
Михаил Соколов: Если ему разрешит Кремль, Сурков и так далее.
Дмитрий Орешкин: Не обязательно. Потому что просто подойдут и попросят на выборы.
Михаил Соколов: Дмитрий Борисович, я вас понимаю так, что должны выборы с участием одного Владимира Путина, а все остальные должны отказаться?
Дмитрий Орешкин: Я бы точно не пошел. Но им велят, они должны в качестве дрессированных медведей выступать на этих подтанцовках.
Михаил Соколов: Может ли кто-то взбунтоваться?
Дмитрий Орешкин: Не вижу персонажей, которые могли бы взбунтоваться. Можно себе представить молодого Алексея Навального, который соберет два миллиона подписей.
Александр Кынев: Его не зарегистрирует ЦИК.
Дмитрий Орешкин: Его сразу не зарегистрирует ЦИК. Явлинский, если бы он набрал 5%, ему бы не надо было собирать два миллиона подписей. Он не набрал 5%. От отчаяния очень многие проголосовали бы за Явлинского, я так думаю, на этих выборах. Не бог есть что, но могло бы быть. А сейчас вообще ничего.
Это же и строили, чтобы была выжженная долина, и один человек посередине, мимо которого никак не пройти.
Михаил Соколов: Ждут Россию опять выборы без выбора, дефектные выборы.
