Ирина Лагунина: Саммит ЕС в Брюсселе принял решение отложить вопрос о представлении Сербии статуса кандидата в союз до марта. Несмотря на то, что Сербия, по мнению европейских лидеров, добилась значительного прогресса в сотрудничестве с Международным трибуналом в Гааге, недавняя вспышка насилия на севере Косово осложнила дискуссию по вопросу о дальнейшем сближении Сербии с ЕС. Президент Европарламента Ежи Бузек, впрочем, заметил по этому поводу:
Ежи Бузек: Есть одна, и очень важная цель, которую надо достичь: отношения с Косово. И мы все очень хорошо знаем, что эти двусторонние отношения должны быть улучшены. Так что эти отношения зависят от обеих сторон.
Ирина Лагунина: О том, как развивались эти отношения в последние дни перед саммитом ЕС, рассказывает Айя Куге.
Айя Куге: Каждый час поступают сообщения с севера Косова: утверждается, что косовские сербы то убирают, то возвращают свои баррикады на дорогах, которые несколько месяцев препятствовали нормальной жизни и передвижению, и отношениям с Международными силами Кейфор и Правоохранительной миссией ЕС Еулекс. С другой стороны, с нетерпением ожидаются новости с переговоров между Приштиной и Белградом, под эгидой Европейского союза. Прямые переговоры в Брюсселе, шестой их тур, успешно прошли на минувшей неделе. Теперь эти переговоры продолжаются в режиме видеоконференции. Характерно то, что с сербско-албанских переговоров, которые официально называются “диалог”, ничего не просачивается.
Две неправительственные организации – “Центр по новой политике” из Белграда и “Проект по этническим отношениям” из Приштины предоставили на днях совместный анализ сербско-албанских переговоров в Брюсселе. Как выглядят эти переговоры – об этом директор Центра по новой политике Владимир Тодорич.
Владимир Тодорич: Европейский союз, как и в более широком смысле международное сообщество, создали три «оболочки» для защиты диалога. Первая – терминологическая, то есть вещи пока не называются своими именами. Например, это не «переговоры», а «диалог», это не «диалог Сербии и Косова», а «диалог Белграда и Приштины». Употребляется множество эвфемизмов. Так в последнем соглашении об управлении пограничными переходами албанская сторона может утверждать, что договорённость относится к государственной границе, а сербская называть это «интегрированным контролем таможенных пунктов». Много упреков в неискренности участников в переговорах: что они на самом деле не желают достичь добрососедских и дружеских отношений, а добиться лишь наград Европейского союза, что их улыбки и европейская риторика после встреч более обращена к брюссельским технократам, или правительствам ЕС, а не к собственному общественному мнению. Я считаю, что эта начальная нехватка искренности - то, что можно было ожидать и что нужно принять. Ведь лучше иметь неискреннее сотрудничество, чем искренне воевать, как это было раньше.
Айя Куге: Очередная тема сербско-албанского диалога: как Косово будет представлено на региональных форумах. До сих пор представители Сербии демонстративно отказывались принимать участие во встречах, на которых представители Косова были приняты как посланники независимого государства. По какой формуле может быть разрешена эта проблема?
Владимир Тодорич: Это роковой вопрос для Косово, по которому албанцы, кстати, не готовы к серьезному компромиссу. От его разрешения зависит, можно ли будет и дальше Косово считать самостоятельным государством, которое успешно справляется с задачей признания своей независимости. С другой стороны, это вопрос, по которому Сербии нельзя делать слишком большие уступки, чтобы это не было истолковано как де факто признание Косова. Признаюсь: я скептичен по поводу того, что здесь возможен внезапный и резкий прорыв, как этого некоторые ожидают. Я считаю, что сначала нужно добиться успехов в применении предыдущих соглашений. Важно, чтобы обе страны получили положительный сигнал со стороны Брюсселя, о том, что государство и общество движутся в правильном направлении. Если этот сигнал будет негативным, намного сложнее будет вести дальнейшие переговоры по Косове.
Айя Куге: Сербы постоянно жалуются, что Европейский союз, якобы, выдвигает Сербии условия строже, чем остальным государствам, желающим вступить в ЕС. Например, кое-кто в Белграде считает новым условием и требование договориться о формуле участия Косова в международных форумах. Руководитель Проекта по этническим отношениям из Приштины Леон Малазогу.
Леон Малазогу: Мне кажется интересным то, что в Сербии считают, что условия постоянно добавляются, а в Приштине наоборот – что условия для Сербии с каждым днём уменьшаются. Ранее Брюссель от Сербии требовал полной нормализации отношений с Косово, а теперь лишь небольшую их часть. Поэтому тяжело сказать, является ли требование уточнить условия участия Косова в международных форумах новым или нет. Однако это факт, что такая ситуация влияет и на Сербию, и она часто бойкотирует различные форумы, если туда приглашено Косово. Но я считаю, что если Сербия желает стать членом такого эксклюзивного клуба как ЕС, то она должна играть по правилам этого клуба.
Айя Куге: Официальный Белград имеет серьёзную проблему – несмотря на внешне уступчивый курс по отношению к Косову, проявившийся в последние 10 дней, сербско-албанские договорённости (а их пока шесть), слабо реализуются. Косовские сербы отказываются применять их. В населённой сербами северной области Косова в некоторых местах выставлены лозунги: «Мы не хотим в Евросоюз».
Владимир Тодорич: В конечном итоге сербы с Косова потеряли доверие, как Брюсселя, так и к Белграда, и в прямом смысле слова спрятались в своих бункерах. Их трудно теперь включить в процесс нормализации отношений. Порой намечается параллель с 1994-95 годами: когда Слободану Милошевичу не удалось заставить боснийских сербов прислушаться к Белграду, и он поначалу ввел против них санкции и блокаду. Когда это не помогло, Милошевич их руководство на два дня закрыл на военном объекте в местечке Добановцы – до тех пор, пока они не подписали доверенность, что он выступает от их имени. Я не считаю, что у нас должна быть такая Сербия, в которой президент Тадич закрыл бы в Добановцах косовских сербов, чтобы они согласились с его государственной политикой.
Айя Куге: Каковы в таком случае перспективы сербско-албанских отношений? Албанский аналитик из Приштины Леон Малазогу.
Леон Малазогу: Когда я разговариваю с косовскими сербами, у меня часто складывается впечатление, что они думают, что любая договорённость между Приштиной и Белградом пойдет им в ущерб. Однако наоборот: если кто-то что-то получит от налаживания отношений – это именно косовские сербы. А Белград с процессом урегулирования также будет в лучшей позиции, чтобы защитить сербов в Косове. Люди в Белграде не знают, что у нас в Приштине все уверены, что Сербия по сей день прикладывает большие усилия, чтобы нанести Косову ущерб где только можно. Сербия должна нас разуверить и улучшить отношения. Например, мы не можем поехать в Сербию, даже транзитом. Мы не можем отправлять свой экспорт по дорогам Сербии. А что Сербия от этого получает? Ничего! Она только теряет. Мы надеемся на воплощение в жизнь соглашения о свободе передвижения, которое уже должно было вступить в силу 1 ноября. Мы понимаем, что Сербия не желает признавать независимость Косова и принимаем это в виду. Косово, со своей стороны, не желает отказаться от укрепления собственного суверенитета. Теперь нужно потрудиться и заниматься другими вопросами – есть масса вещей, в которых можно найти общий интерес и улучшить жизнь обычных людей.
Владимир Тодорич: Несмотря на скептицизм, существующий в Белграде и в Приштине вокруг результатов диалога, вокруг проблем с воплощением договорённостей в жизнь, это всё-таки исторический процесс. Ведь впервые были достигнуты конкретные результаты и договорённости между Белградом и Приштиной, которые уже начинают применяться. После десятилетий, когда у нас господствовали идеи о том, что национальный интерес одной стороны состоит в том, чтобы подорвать национальные интересы другой стороны, всё-таки произошли небольшие перемены, которые, надеемся, будут развиваться. Обе стороны хотят интегрироваться в Европу, хотят улучшить экономическое развитие, но пока никак не в состоянии понять, что их собственные, узкие интересы не противоречат общим интересам. Ведь, например, изолированная, загнанная в угол Сербия, не поможет Приштине решить свою проблему сближения с Европейским союзом и отношений с теми пятью её государствами, которые не признали независимость Косова. С другой стороны, Сербии никак не поможет, если она будет мешать косовской независимости и его экономическому и политическому прогрессу.
Айя Куге: Сербско-албанские отношения обсуждали аналитики: из Белграда Владимир Тодорич и из Приштины Леон Малазогу.
Ежи Бузек: Есть одна, и очень важная цель, которую надо достичь: отношения с Косово. И мы все очень хорошо знаем, что эти двусторонние отношения должны быть улучшены. Так что эти отношения зависят от обеих сторон.
Ирина Лагунина: О том, как развивались эти отношения в последние дни перед саммитом ЕС, рассказывает Айя Куге.
Айя Куге: Каждый час поступают сообщения с севера Косова: утверждается, что косовские сербы то убирают, то возвращают свои баррикады на дорогах, которые несколько месяцев препятствовали нормальной жизни и передвижению, и отношениям с Международными силами Кейфор и Правоохранительной миссией ЕС Еулекс. С другой стороны, с нетерпением ожидаются новости с переговоров между Приштиной и Белградом, под эгидой Европейского союза. Прямые переговоры в Брюсселе, шестой их тур, успешно прошли на минувшей неделе. Теперь эти переговоры продолжаются в режиме видеоконференции. Характерно то, что с сербско-албанских переговоров, которые официально называются “диалог”, ничего не просачивается.
Две неправительственные организации – “Центр по новой политике” из Белграда и “Проект по этническим отношениям” из Приштины предоставили на днях совместный анализ сербско-албанских переговоров в Брюсселе. Как выглядят эти переговоры – об этом директор Центра по новой политике Владимир Тодорич.
Владимир Тодорич: Европейский союз, как и в более широком смысле международное сообщество, создали три «оболочки» для защиты диалога. Первая – терминологическая, то есть вещи пока не называются своими именами. Например, это не «переговоры», а «диалог», это не «диалог Сербии и Косова», а «диалог Белграда и Приштины». Употребляется множество эвфемизмов. Так в последнем соглашении об управлении пограничными переходами албанская сторона может утверждать, что договорённость относится к государственной границе, а сербская называть это «интегрированным контролем таможенных пунктов». Много упреков в неискренности участников в переговорах: что они на самом деле не желают достичь добрососедских и дружеских отношений, а добиться лишь наград Европейского союза, что их улыбки и европейская риторика после встреч более обращена к брюссельским технократам, или правительствам ЕС, а не к собственному общественному мнению. Я считаю, что эта начальная нехватка искренности - то, что можно было ожидать и что нужно принять. Ведь лучше иметь неискреннее сотрудничество, чем искренне воевать, как это было раньше.
Айя Куге: Очередная тема сербско-албанского диалога: как Косово будет представлено на региональных форумах. До сих пор представители Сербии демонстративно отказывались принимать участие во встречах, на которых представители Косова были приняты как посланники независимого государства. По какой формуле может быть разрешена эта проблема?
Владимир Тодорич: Это роковой вопрос для Косово, по которому албанцы, кстати, не готовы к серьезному компромиссу. От его разрешения зависит, можно ли будет и дальше Косово считать самостоятельным государством, которое успешно справляется с задачей признания своей независимости. С другой стороны, это вопрос, по которому Сербии нельзя делать слишком большие уступки, чтобы это не было истолковано как де факто признание Косова. Признаюсь: я скептичен по поводу того, что здесь возможен внезапный и резкий прорыв, как этого некоторые ожидают. Я считаю, что сначала нужно добиться успехов в применении предыдущих соглашений. Важно, чтобы обе страны получили положительный сигнал со стороны Брюсселя, о том, что государство и общество движутся в правильном направлении. Если этот сигнал будет негативным, намного сложнее будет вести дальнейшие переговоры по Косове.
Айя Куге: Сербы постоянно жалуются, что Европейский союз, якобы, выдвигает Сербии условия строже, чем остальным государствам, желающим вступить в ЕС. Например, кое-кто в Белграде считает новым условием и требование договориться о формуле участия Косова в международных форумах. Руководитель Проекта по этническим отношениям из Приштины Леон Малазогу.
Леон Малазогу: Мне кажется интересным то, что в Сербии считают, что условия постоянно добавляются, а в Приштине наоборот – что условия для Сербии с каждым днём уменьшаются. Ранее Брюссель от Сербии требовал полной нормализации отношений с Косово, а теперь лишь небольшую их часть. Поэтому тяжело сказать, является ли требование уточнить условия участия Косова в международных форумах новым или нет. Однако это факт, что такая ситуация влияет и на Сербию, и она часто бойкотирует различные форумы, если туда приглашено Косово. Но я считаю, что если Сербия желает стать членом такого эксклюзивного клуба как ЕС, то она должна играть по правилам этого клуба.
Айя Куге: Официальный Белград имеет серьёзную проблему – несмотря на внешне уступчивый курс по отношению к Косову, проявившийся в последние 10 дней, сербско-албанские договорённости (а их пока шесть), слабо реализуются. Косовские сербы отказываются применять их. В населённой сербами северной области Косова в некоторых местах выставлены лозунги: «Мы не хотим в Евросоюз».
Владимир Тодорич: В конечном итоге сербы с Косова потеряли доверие, как Брюсселя, так и к Белграда, и в прямом смысле слова спрятались в своих бункерах. Их трудно теперь включить в процесс нормализации отношений. Порой намечается параллель с 1994-95 годами: когда Слободану Милошевичу не удалось заставить боснийских сербов прислушаться к Белграду, и он поначалу ввел против них санкции и блокаду. Когда это не помогло, Милошевич их руководство на два дня закрыл на военном объекте в местечке Добановцы – до тех пор, пока они не подписали доверенность, что он выступает от их имени. Я не считаю, что у нас должна быть такая Сербия, в которой президент Тадич закрыл бы в Добановцах косовских сербов, чтобы они согласились с его государственной политикой.
Айя Куге: Каковы в таком случае перспективы сербско-албанских отношений? Албанский аналитик из Приштины Леон Малазогу.
Леон Малазогу: Когда я разговариваю с косовскими сербами, у меня часто складывается впечатление, что они думают, что любая договорённость между Приштиной и Белградом пойдет им в ущерб. Однако наоборот: если кто-то что-то получит от налаживания отношений – это именно косовские сербы. А Белград с процессом урегулирования также будет в лучшей позиции, чтобы защитить сербов в Косове. Люди в Белграде не знают, что у нас в Приштине все уверены, что Сербия по сей день прикладывает большие усилия, чтобы нанести Косову ущерб где только можно. Сербия должна нас разуверить и улучшить отношения. Например, мы не можем поехать в Сербию, даже транзитом. Мы не можем отправлять свой экспорт по дорогам Сербии. А что Сербия от этого получает? Ничего! Она только теряет. Мы надеемся на воплощение в жизнь соглашения о свободе передвижения, которое уже должно было вступить в силу 1 ноября. Мы понимаем, что Сербия не желает признавать независимость Косова и принимаем это в виду. Косово, со своей стороны, не желает отказаться от укрепления собственного суверенитета. Теперь нужно потрудиться и заниматься другими вопросами – есть масса вещей, в которых можно найти общий интерес и улучшить жизнь обычных людей.
Владимир Тодорич: Несмотря на скептицизм, существующий в Белграде и в Приштине вокруг результатов диалога, вокруг проблем с воплощением договорённостей в жизнь, это всё-таки исторический процесс. Ведь впервые были достигнуты конкретные результаты и договорённости между Белградом и Приштиной, которые уже начинают применяться. После десятилетий, когда у нас господствовали идеи о том, что национальный интерес одной стороны состоит в том, чтобы подорвать национальные интересы другой стороны, всё-таки произошли небольшие перемены, которые, надеемся, будут развиваться. Обе стороны хотят интегрироваться в Европу, хотят улучшить экономическое развитие, но пока никак не в состоянии понять, что их собственные, узкие интересы не противоречат общим интересам. Ведь, например, изолированная, загнанная в угол Сербия, не поможет Приштине решить свою проблему сближения с Европейским союзом и отношений с теми пятью её государствами, которые не признали независимость Косова. С другой стороны, Сербии никак не поможет, если она будет мешать косовской независимости и его экономическому и политическому прогрессу.
Айя Куге: Сербско-албанские отношения обсуждали аналитики: из Белграда Владимир Тодорич и из Приштины Леон Малазогу.
