В Чехии опубликована книга Йиндржиха Кабата "Психология коммунизма", в которой анализируется влияние коммунистической идеологии на общество. В ней можно найти ответы на вопросы о том, как диктатура изменила восприятие людей, их отношения друг с другом и с властью, а также почему на жизнь посткоммунистических стран до сих пор влияет прошлое.
Психолог Йиндржих Кабат попытался подробно рассмотреть коммунистическое общество. Он пишет о семейной жизни и восприятии сексуальности, о диссидентском движении и появлении культа личности, о правде и лжи в тоталитарном обществе. Его книга – о психике живущего при тоталитаризме человека и невозможности избавиться от привычной жизни после падения режима. По мнению автора книги "Психология коммунизма", это и является и одной из причин, почему прошлое до сих пор присутствует в каждодневной жизни многих жителей стран Центральной и Восточной Европы:
– Человеку свойственно жить по инерции, а потому то, что было частью его жизни 20-30 лет назад, с годами не исчезает. Не стоит забывать, что при коммунизме на людей оказывалось давление. Это заставляло их находить определенную модель поведения в конкретных ситуациях: у врача, в трамвае, в непривычной обстановке, даже в тот момент, когда предлагали взятку. Стереотипы поведения, с одной стороны, помогали человеку выжить, а потому неудивительно, что они стали частью характера. С другой стороны, стереотипы облегчают жизнь, поэтому чем старше человек становится, тем чаще он к ним прибегает.
– Вы говорите о людях, сформировавшихся при прошлом режиме. Влияет ли коммунистическая психология и на новое поколение, которое никогда не жило при социализме?
– С моей точки зрения это влияние очевидно. К сожалению, родители не дают своим потомкам полный ответ на вопрос, что такое коммунизм. Ответа на этот вопрос у старшего поколения чаще всего просто нет. Оно до сих пор не может смириться с тем, что приходилось выживать, приспосабливаясь к окружающей действительности. Остались только муки совести, что при прошлом режиме человек вел себя не самым достойным образом. При этом вовсе не обязательно, что именно так и было. С другой стороны, у старшего поколения осталось привычное отношение: так делали все, мне просто приходилось защищаться. С этими предпосылками и приступают к объяснению молодым людям того, что происходило. В результате – необъяснимый хаос.
– Что из прошлого, по вашему мнению, больше всего влияет на жизнь посткоммунистических стран в настоящем?
– В 90-х человек сначала был, конечно, воодушевлен, а позже, – так происходит естественным образом, – после каждой большой отдачи энергии наступил период подавленности. В этот момент многие начинают ощущать чувство безысходности, разочарования – ведь все мечты, возникшие сразу после свержения режима, не могут исполниться. Фантазия намного богаче реальной жизни. Кроме этого утрачена вера в определенные ценности. Проблема еще и в том, что нынешние правительства в бывших соцстранах сами окончательно не определили, что произошло, чем был коммунизм и какова наша стратегия на будущее. Мы сталкиваемся с точкой зрения партий, отдельных политиков, но, к сожалению, власть после 90-х окончательно не разорвала отношения с прошлым режимом.
– В одной из глав вашей книги вы пишете, что самое большое зло коммунизма – это ложь. После распада Советского Союза у жителей стран образовавшихся на месте СССР и в странах бывшего социалистического лагеря была возможность узнать правду. Не повлияло ли это на пересмотр ценностей?
– Ложь – это диктатура в действии, созданная для удержания власти. Но я боюсь, что в начале 90-х она не была вскрыта, она была забыта. Сегодня эта тенденция возвращается, как бумеранг, потому что следствие этого побега – то, что вопрос остается открытым, а явление – не обозначено. Мы не сказали, что коммунизм был плох, мы сказали, что ничего о нем знать не хотим, не хотим ничего общего с ним иметь. Как результат, в ситуациях, когда наступает кризис, когда человек ощущает угрозу, он подсознательно ищет кого-то, кто мог бы ему помочь. На мой взгляд, именно это и есть главная причина того, почему коммунистическая партия остается одной из политических сил, постоянно присутствующих в парламенте. К коммунистам обращаются каждый раз, когда возникает агрессия, недовольство существующей политической жизнью в стране. Когда есть чувство, что человек оставлен на произвол судьбы и никому до него нет дела. Или же возникает недовольство другими партиями. Но самое главное, на мой взгляд, что коммунистическая партия представляет собой мощную силу, которая может предоставить охрану в обмен на лояльность. Это означает, что когда человек остается на улице гол и бос, то у него возникает стремление к поиску диктатуры.
– Когда говорят о коммунизме, очень часто употребляют понятие "вера". Были ли присущи коммунизму элементы религии?
– Каждая диктатура создает определенные обряды – в первую очередь ритуалы приема в свои ряды, ритуалы посвящения, иерархии – для искусственной секуляризации. Эти все характеристики у коммунизма имеются. Но что еще хуже, он использует зло как основу религиозной системы, как определенную практику. Не стоит забывать, что ранний коммунизм опирается на "красный террор" – иными словами, на страх, возникший случайным образом без какой-либо справедливости.
Еще одна неотъемлемая часть веры в коммунизм – это культ личности. С моей точки зрения, в данном случае речь идет о реакции окружающих, ведь культ личности создается не отдельным человеком, скажем, лидером, а его окружением. Таким образом, окружающие хотят купить снисхождение и любовь того, кто принимает решения. Сервильность, на которой основывается диктатура, множится до таких масштабов, что у диктатора не остается шансов противостоять культу личности. Я убежден, что роль диктатора в этом минимальна по сравнению со стремлением окружающих этим диктатором манипулировать.
В своей работе Йиндржих Кабат называет несколько причин, почему коммунистическая диктатура потерпела поражение в Европе, но одной из главных считает утрату любви к Советскому Союзу. Эта любовь, по мнению автора, была частью веры в коммунистическую идею.
Психолог Йиндржих Кабат попытался подробно рассмотреть коммунистическое общество. Он пишет о семейной жизни и восприятии сексуальности, о диссидентском движении и появлении культа личности, о правде и лжи в тоталитарном обществе. Его книга – о психике живущего при тоталитаризме человека и невозможности избавиться от привычной жизни после падения режима. По мнению автора книги "Психология коммунизма", это и является и одной из причин, почему прошлое до сих пор присутствует в каждодневной жизни многих жителей стран Центральной и Восточной Европы:
– Человеку свойственно жить по инерции, а потому то, что было частью его жизни 20-30 лет назад, с годами не исчезает. Не стоит забывать, что при коммунизме на людей оказывалось давление. Это заставляло их находить определенную модель поведения в конкретных ситуациях: у врача, в трамвае, в непривычной обстановке, даже в тот момент, когда предлагали взятку. Стереотипы поведения, с одной стороны, помогали человеку выжить, а потому неудивительно, что они стали частью характера. С другой стороны, стереотипы облегчают жизнь, поэтому чем старше человек становится, тем чаще он к ним прибегает.
– Вы говорите о людях, сформировавшихся при прошлом режиме. Влияет ли коммунистическая психология и на новое поколение, которое никогда не жило при социализме?
– С моей точки зрения это влияние очевидно. К сожалению, родители не дают своим потомкам полный ответ на вопрос, что такое коммунизм. Ответа на этот вопрос у старшего поколения чаще всего просто нет. Оно до сих пор не может смириться с тем, что приходилось выживать, приспосабливаясь к окружающей действительности. Остались только муки совести, что при прошлом режиме человек вел себя не самым достойным образом. При этом вовсе не обязательно, что именно так и было. С другой стороны, у старшего поколения осталось привычное отношение: так делали все, мне просто приходилось защищаться. С этими предпосылками и приступают к объяснению молодым людям того, что происходило. В результате – необъяснимый хаос.
– Что из прошлого, по вашему мнению, больше всего влияет на жизнь посткоммунистических стран в настоящем?
– В 90-х человек сначала был, конечно, воодушевлен, а позже, – так происходит естественным образом, – после каждой большой отдачи энергии наступил период подавленности. В этот момент многие начинают ощущать чувство безысходности, разочарования – ведь все мечты, возникшие сразу после свержения режима, не могут исполниться. Фантазия намного богаче реальной жизни. Кроме этого утрачена вера в определенные ценности. Проблема еще и в том, что нынешние правительства в бывших соцстранах сами окончательно не определили, что произошло, чем был коммунизм и какова наша стратегия на будущее. Мы сталкиваемся с точкой зрения партий, отдельных политиков, но, к сожалению, власть после 90-х окончательно не разорвала отношения с прошлым режимом.
– В одной из глав вашей книги вы пишете, что самое большое зло коммунизма – это ложь. После распада Советского Союза у жителей стран образовавшихся на месте СССР и в странах бывшего социалистического лагеря была возможность узнать правду. Не повлияло ли это на пересмотр ценностей?
– Ложь – это диктатура в действии, созданная для удержания власти. Но я боюсь, что в начале 90-х она не была вскрыта, она была забыта. Сегодня эта тенденция возвращается, как бумеранг, потому что следствие этого побега – то, что вопрос остается открытым, а явление – не обозначено. Мы не сказали, что коммунизм был плох, мы сказали, что ничего о нем знать не хотим, не хотим ничего общего с ним иметь. Как результат, в ситуациях, когда наступает кризис, когда человек ощущает угрозу, он подсознательно ищет кого-то, кто мог бы ему помочь. На мой взгляд, именно это и есть главная причина того, почему коммунистическая партия остается одной из политических сил, постоянно присутствующих в парламенте. К коммунистам обращаются каждый раз, когда возникает агрессия, недовольство существующей политической жизнью в стране. Когда есть чувство, что человек оставлен на произвол судьбы и никому до него нет дела. Или же возникает недовольство другими партиями. Но самое главное, на мой взгляд, что коммунистическая партия представляет собой мощную силу, которая может предоставить охрану в обмен на лояльность. Это означает, что когда человек остается на улице гол и бос, то у него возникает стремление к поиску диктатуры.
– Когда говорят о коммунизме, очень часто употребляют понятие "вера". Были ли присущи коммунизму элементы религии?
– Каждая диктатура создает определенные обряды – в первую очередь ритуалы приема в свои ряды, ритуалы посвящения, иерархии – для искусственной секуляризации. Эти все характеристики у коммунизма имеются. Но что еще хуже, он использует зло как основу религиозной системы, как определенную практику. Не стоит забывать, что ранний коммунизм опирается на "красный террор" – иными словами, на страх, возникший случайным образом без какой-либо справедливости.
Еще одна неотъемлемая часть веры в коммунизм – это культ личности. С моей точки зрения, в данном случае речь идет о реакции окружающих, ведь культ личности создается не отдельным человеком, скажем, лидером, а его окружением. Таким образом, окружающие хотят купить снисхождение и любовь того, кто принимает решения. Сервильность, на которой основывается диктатура, множится до таких масштабов, что у диктатора не остается шансов противостоять культу личности. Я убежден, что роль диктатора в этом минимальна по сравнению со стремлением окружающих этим диктатором манипулировать.
В своей работе Йиндржих Кабат называет несколько причин, почему коммунистическая диктатура потерпела поражение в Европе, но одной из главных считает утрату любви к Советскому Союзу. Эта любовь, по мнению автора, была частью веры в коммунистическую идею.
